Муравьев не апостол
Специалиста по борьбе с бунтовщиками дважды возвращали из отставки
Те, кого вчера называли душителями свободы, палачами и царскими сатрапами, сегодня вспоминаются добрым словом. Один из таких – Михаил Николаевич Муравьев, известный старшему поколению по школьным учебникам истории как вешатель.
Его юность была типичной для своего времени. Родился в столице. С детства увлекался военными и точными науками, выказав изрядные способности. Участвовал в Отечественной войне. В Бородинском сражении получил тяжелое ранение в ногу, после чего всю жизнь хромал. За тот бой был награжден орденом Святого Владимира 4-й степени с бантом. Вернулся в действующую армию, принимал участие в Заграничном походе. Выйдя по состоянию здоровья в отставку, поселился в Смоленской губернии. Во время двухлетнего недорода на свои средства открыл благотворительную столовую, организовал обращение местных дворян к министру внутренних дел графу Кочубею с просьбой о помощи крестьянам.
В молодости вместе со старшими братьями Александром и Николаем – будущим военным губернатором Кавказа увлекался либеральными идеями, был близок декабристам. В январе 1826-го арестован, находился под следствием, но вскоре оправдан и по личному распоряжению государя возвращен в армию.
Представил императору записку «об улучшении местных административных и судебных учреждений и ликвидации в них взяточничества», с которым Николай I вел решительную борьбу, после чего был переведен в Министерство внутренних дел. А вскоре получил назначение губернатором в Витебскую, затем Могилевскую губернии, где, став к тому времени убежденным консерватором, активно боролся с католицизмом и шляхетским влиянием. Вспыхнувший в 1830 году мятеж в Польше укрепил Муравьева в его представлении об основных угрозах. Он параллельно занимает должность генерал-квартирмейстера и генерал-полицмейстера при главнокомандующем Резервной армией, принимает участие в разгроме бузотеров в Витебской, Минской и Виленской губерниях.
Из тех, которые вешают
В разгар мятежа Муравьев назначается гродненским гражданским губернатором и вскоре производится в генерал-майоры. К тому времени он снискал репутацию бескомпромиссного истребителя крамолы, строгого администратора. Ссылает в Сибирь участников восстания, невзирая на родословные, закрывает вольнодумные учебные заведения и костелы, не гнушается выносить смертные приговоры. С другой стороны, проявляет беспокойство о состоянии в изрядно полонизированном крае русской культуры, языка, духа, печется о нуждах Православной церкви, поддерживая начинания местного митрополита.
А в Петербурге у Муравьева появляется все больше недоброжелателей из числа либералов и полонофилов. Они интригуют против преданного слуги императора, и тот в итоге переводит генерала в Курск. Достигнутые здесь успехи в борьбе с недоимками и лихоимством обращают на себя внимание государя, и Муравьев призывается в столицу, где поочередно занимает должности директора Департамента податей и сборов, сенатора, управляющего Межевым корпусом. Получает гражданский чин тайного советника, а следом – звание генерал-лейтенанта. С 1 (13) января 1850 года Муравьев – член Государственного совета.
Вскоре после вступления на престол Александра II получает очередной воинский чин и назначается министром государственных имуществ. Запомнился современникам принципиальностью и неподкупностью. Находясь в почтенном возрасте и высоких чинах, любил под видом простого обывателя пройти по рынку, присутственным местам, добывая информацию о нечистоплотности чиновничества и других безобразиях, чем наводил страх на мошенников: «Вот придет проклятый муравьишко и утащит тебя в свою нору». А когда гламурные недруги пытались его поддеть, интересуясь пикантными подробностями декабристского периода жизни, он без смущения отвечал: «Я не из тех Муравьевых, коих вешают. Я из тех, которые сами вешают».
Царь-освободитель и генерал-консерватор
Однако Александр II не любил Муравьева. Генерал в пику царю-освободителю выступал за постепенное изменение крепостного строя, за что в либеральных кругах, близких монарху, получил клеймо «Консерватор». Напряжение в отношениях достигло апогея к 1861 году. В результате – отставка.
Но в ней Муравьев пробыл недолго. В 1863-м вспыхнул очередной мятеж в Польше, неоднозначно воспринятый не только в Европе, но и в России. К примеру, лондонский сиделец Герцен на страницах издаваемого им «Колокола» призывал русских офицеров «идти под суд в арестантские роты, быть расстрелянным, поднятым на штыки, но не подымать оружия против поляков». Мятежу способствовала весьма либеральная политика наместника в царстве Польском великого князя Константина Николаевича и виленского генерал-губернатора Владимира Назимова. Оба медлили с введением чрезвычайного положения. Напуганный размахом мятежа, перекинувшегося в западные области России, император вспомнил о верноподданных, способных действовать решительно. На аудиенции по поводу своего назначения на должность виленским, гродненским и минским генерал-губернатором, командующим войсками Виленского военного округа с полномочиями командира отдельного корпуса Муравьев произнес: «Я с удовольствием готов собою жертвовать для пользы и блага России».
Несмотря на свои 66, он бодро взялся за дело, начав с кадровых перестановок. Подход Муравьева заключался в том, что чем жестче он возьмется за подавление, тем скорее и с меньшим числом жертв решит проблему. По его распоряжению имения польских помещиков, замеченных в активной поддержке восставших, отбирались в пользу государства. В результате этих действий удалось лишить мятежников денежной поддержки.
Муравьев использовал и меры устрашения – публичные казни, которым, однако, подвергались лишь непримиримые и виновные в убийствах. Всего были повешены 128 человек, от 8200 до 12 500 отправлены в ссылку, арестантские роты или на каторгу. Примерно из 77 тысяч повстанцев уголовным наказаниям разного рода подверглись лишь 16 процентов. Вместе с тем мятежники казнили несколько сот мирных граждан, 1174 российских солдата и офицера были убиты либо пропали без вести.
Успехи Муравьева, несмотря на поток критики из либеральных петербургских салонов, произвели в России большое впечатление. Осыпанный благодеяниями, среди которых графский титул с правом зваться Муравьевым-Виленским, он подает прошение об отставке в полном осознании исполненного долга.
Как оказалось ненадолго. В апреле 1866-го на Александра совершено покушение. Стрелявший – студент Каракозов задержан. Следствие поручено графу Муравьеву-Виленскому. Тяжелобольной 70-летний старик с честью исполняет последнее царское поручение: террорист приговорен к повешению. Своих постов лишились несколько должностных лиц, косвенно виновных в теракте. До приведения приговора в исполнение Муравьев не дожил несколько дней, преставившись 31 августа (12 сентября) 1866 года. Был похоронен на Лазаревском кладбище. Александр II провожал своего подданного до самой могилы.
Герцен отозвался о смерти графа в своем стиле: «Задохнулся отвалившийся от груди России вампир». Федор Тютчев откликнулся эпитафией:
На гробовой его покров
Мы вместо всех венков
кладем слова простые:
Не много было б у него врагов,
Когда бы не твои, Россия.
Те, кого вчера называли душителями свободы, палачами и царскими сатрапами, сегодня вспоминаются добрым словом. Один из таких – Михаил Николаевич Муравьев, известный старшему поколению по школьным учебникам истории как вешатель.
Его юность была типичной для своего времени. Родился в столице. С детства увлекался военными и точными науками, выказав изрядные способности. Участвовал в Отечественной войне. В Бородинском сражении получил тяжелое ранение в ногу, после чего всю жизнь хромал. За тот бой был награжден орденом Святого Владимира 4-й степени с бантом. Вернулся в действующую армию, принимал участие в Заграничном походе. Выйдя по состоянию здоровья в отставку, поселился в Смоленской губернии. Во время двухлетнего недорода на свои средства открыл благотворительную столовую, организовал обращение местных дворян к министру внутренних дел графу Кочубею с просьбой о помощи крестьянам.В молодости вместе со старшими братьями Александром и Николаем – будущим военным губернатором Кавказа увлекался либеральными идеями, был близок декабристам. В январе 1826-го арестован, находился под следствием, но вскоре оправдан и по личному распоряжению государя возвращен в армию.
Представил императору записку «об улучшении местных административных и судебных учреждений и ликвидации в них взяточничества», с которым Николай I вел решительную борьбу, после чего был переведен в Министерство внутренних дел. А вскоре получил назначение губернатором в Витебскую, затем Могилевскую губернии, где, став к тому времени убежденным консерватором, активно боролся с католицизмом и шляхетским влиянием. Вспыхнувший в 1830 году мятеж в Польше укрепил Муравьева в его представлении об основных угрозах. Он параллельно занимает должность генерал-квартирмейстера и генерал-полицмейстера при главнокомандующем Резервной армией, принимает участие в разгроме бузотеров в Витебской, Минской и Виленской губерниях.
Из тех, которые вешают
В разгар мятежа Муравьев назначается гродненским гражданским губернатором и вскоре производится в генерал-майоры. К тому времени он снискал репутацию бескомпромиссного истребителя крамолы, строгого администратора. Ссылает в Сибирь участников восстания, невзирая на родословные, закрывает вольнодумные учебные заведения и костелы, не гнушается выносить смертные приговоры. С другой стороны, проявляет беспокойство о состоянии в изрядно полонизированном крае русской культуры, языка, духа, печется о нуждах Православной церкви, поддерживая начинания местного митрополита.
А в Петербурге у Муравьева появляется все больше недоброжелателей из числа либералов и полонофилов. Они интригуют против преданного слуги императора, и тот в итоге переводит генерала в Курск. Достигнутые здесь успехи в борьбе с недоимками и лихоимством обращают на себя внимание государя, и Муравьев призывается в столицу, где поочередно занимает должности директора Департамента податей и сборов, сенатора, управляющего Межевым корпусом. Получает гражданский чин тайного советника, а следом – звание генерал-лейтенанта. С 1 (13) января 1850 года Муравьев – член Государственного совета.
Вскоре после вступления на престол Александра II получает очередной воинский чин и назначается министром государственных имуществ. Запомнился современникам принципиальностью и неподкупностью. Находясь в почтенном возрасте и высоких чинах, любил под видом простого обывателя пройти по рынку, присутственным местам, добывая информацию о нечистоплотности чиновничества и других безобразиях, чем наводил страх на мошенников: «Вот придет проклятый муравьишко и утащит тебя в свою нору». А когда гламурные недруги пытались его поддеть, интересуясь пикантными подробностями декабристского периода жизни, он без смущения отвечал: «Я не из тех Муравьевых, коих вешают. Я из тех, которые сами вешают».
Царь-освободитель и генерал-консерватор
Однако Александр II не любил Муравьева. Генерал в пику царю-освободителю выступал за постепенное изменение крепостного строя, за что в либеральных кругах, близких монарху, получил клеймо «Консерватор». Напряжение в отношениях достигло апогея к 1861 году. В результате – отставка.
Но в ней Муравьев пробыл недолго. В 1863-м вспыхнул очередной мятеж в Польше, неоднозначно воспринятый не только в Европе, но и в России. К примеру, лондонский сиделец Герцен на страницах издаваемого им «Колокола» призывал русских офицеров «идти под суд в арестантские роты, быть расстрелянным, поднятым на штыки, но не подымать оружия против поляков». Мятежу способствовала весьма либеральная политика наместника в царстве Польском великого князя Константина Николаевича и виленского генерал-губернатора Владимира Назимова. Оба медлили с введением чрезвычайного положения. Напуганный размахом мятежа, перекинувшегося в западные области России, император вспомнил о верноподданных, способных действовать решительно. На аудиенции по поводу своего назначения на должность виленским, гродненским и минским генерал-губернатором, командующим войсками Виленского военного округа с полномочиями командира отдельного корпуса Муравьев произнес: «Я с удовольствием готов собою жертвовать для пользы и блага России».
Несмотря на свои 66, он бодро взялся за дело, начав с кадровых перестановок. Подход Муравьева заключался в том, что чем жестче он возьмется за подавление, тем скорее и с меньшим числом жертв решит проблему. По его распоряжению имения польских помещиков, замеченных в активной поддержке восставших, отбирались в пользу государства. В результате этих действий удалось лишить мятежников денежной поддержки.
Муравьев использовал и меры устрашения – публичные казни, которым, однако, подвергались лишь непримиримые и виновные в убийствах. Всего были повешены 128 человек, от 8200 до 12 500 отправлены в ссылку, арестантские роты или на каторгу. Примерно из 77 тысяч повстанцев уголовным наказаниям разного рода подверглись лишь 16 процентов. Вместе с тем мятежники казнили несколько сот мирных граждан, 1174 российских солдата и офицера были убиты либо пропали без вести.
Успехи Муравьева, несмотря на поток критики из либеральных петербургских салонов, произвели в России большое впечатление. Осыпанный благодеяниями, среди которых графский титул с правом зваться Муравьевым-Виленским, он подает прошение об отставке в полном осознании исполненного долга.
Как оказалось ненадолго. В апреле 1866-го на Александра совершено покушение. Стрелявший – студент Каракозов задержан. Следствие поручено графу Муравьеву-Виленскому. Тяжелобольной 70-летний старик с честью исполняет последнее царское поручение: террорист приговорен к повешению. Своих постов лишились несколько должностных лиц, косвенно виновных в теракте. До приведения приговора в исполнение Муравьев не дожил несколько дней, преставившись 31 августа (12 сентября) 1866 года. Был похоронен на Лазаревском кладбище. Александр II провожал своего подданного до самой могилы.
Герцен отозвался о смерти графа в своем стиле: «Задохнулся отвалившийся от груди России вампир». Федор Тютчев откликнулся эпитафией:
На гробовой его покров
Мы вместо всех венков
кладем слова простые:
Не много было б у него врагов,
Когда бы не твои, Россия.
Информация