В плену нейтралитета
Независимость Ашхабада условна, как и его армия
Группировка Советской армии, оставшаяся в Туркмении после распада СССР, была по количеству и качеству вооружений несколько лучше той, что досталась Узбекистану, не говоря уже о Таджикистане и Киргизии. С другой стороны, у Туркмении не было и нет собственного ВПК, а уровень боевой подготовки личного состава традиционно низок.
Нейтралитет Туркмении возведен в ранг государственной идеологии, поэтому ни с одной страной Ашхабад не поддерживает отношений, хотя бы отдаленно напоминающих союзнические. С Узбекистаном страна находится в состоянии почти открытого пограничного конфликта.
С миру по пушке
Модернизация имеющейся боевой техники и приобретение некоторого количества относительно новой велись на Украине и в Грузии. В последнее время новейшие образцы приобретались в России (танки Т-90, БМП-3, БТР-80А, РСЗО «Смерч», ракетные катера проекта 12418) и в Китае (ЗРС FD-2000) – правда, в весьма ограниченном количестве. Страна обладает очень большими средствами от экспорта нефти и газа, но серьезным ограничителем на развитие ВС является нехватка квалифицированного личного состава. Состояние вооружений и техники советского производства определить достаточно сложно, поэтому их количество известно весьма приблизительно.
Сухопутные войска включают 9 бригад – 7 мотострелковых и мотопехотных (2, 3, 4, 5, 6, 11, 22-я), артиллерийская, зенитно-ракетная. Имеется также несколько отдельных батальонов различного назначения.
На вооружении состоят 10 ПУ ОТР Р-17. Танковый парк включает 10 новейших российских Т-90СА, 640 уже достаточно старых советских Т-72, 55 Т-80БВ, до 30 модернизированных Т-64БМ и 7 совсем древних Т-62. Имеется примерно 200 БРМ (от 12 до 51 БРМ-1К, до 100 БРДМ-1 и 70 БРДМ-2), не менее 936 БМП (525 БМП-1, 405 БМП-2, минимум 6 БМП-3), свыше 800 БТР (до 384 БТР-60, 350 БТР-70, 77 БТР-80, в том числе 27 или даже больше модернизированных с установкой новых боевых модулей, 8 новейших БТР-80А и, возможно, до 10 БТР-4). Артиллерия включает 73 САУ (17 2С9, 40 2С1, 16 2С3), до 400 буксируемых орудий (180–197 Д-30, 6 М-46, от 17 до 76 Д-1, 72 Д-20, 6 2А65, 6 2А36), около 100 минометов (31, 66 ПМ-38), 131 РСЗО (56 БМ-21 и 9 «Град-1», 60 БМ-27 «Ураган», 6 «Смерч»). Есть не менее 100 советских ПТРК «Малютка», 45 «Фагот», 20 «Конкурс», 25 «Штурм», а также 4 новейших белорусско-украинских самоходных ПТРК «Каракал» (украинский ПТРК «Барьер» на автомобильном шасси). Имеется также 72 ПТО МТ-12.
Войсковая ПВО включает по 1 полку ЗРК «Круг» (27 ПУ) и «Квадрат» (20 ПУ), 53 ЗРК малой дальности (40 «Оса», 13 «Стрела-10»), 300 ПЗРК «Стрела-2», до 60 «Игла-С» и, возможно, до 20 французских «Мистраль», 48 ЗСУ-23-4 «Шилка», 22 зенитных орудия С-60.
ВВС имеют достаточно хаотичную структуру из авиабаз, полков и эскадрилий. Ударная авиация располагает 55 штурмовиками Су-25 (в том числе 6 Су-25У). На хранении находятся не менее 65 Су-17. Истребительная авиация включает 24 МиГ-29 (в том числе 2 УБ). 24 перехватчика МиГ-25ПД и от 130 до 230 истребителей МиГ-23 (в том числе 10 учебно-боевых МиГ-23У) находятся на хранении. Специальная авиация является чисто символической. Она включает 5 транспортных самолетов (1 Ан-24, 2 Ан-26, 2 Ан-74) и 2 учебных L-39. Еще 3–4 учебных Як-52 на хранении. Имеется 10 боевых Ми-24, 12–14 многоцелевых и транспортных вертолетов (8–10 Ми-8, 4 европейских AW139).
В составе наземной ПВО – 13-й зенитно-ракетный полк ЗРС С-200 (12 ПУ) и примерно 40 ПУ ЗРК С-75 и С-125. В 2015 году поступила на вооружение ЗРС FD-2000 (экспортный вариант HQ-9, близкой по ТТХ к российской С-300).
ВМС и пограничная охрана имеют в своем составе 2 новейших российских ракетных катера проекта 12418 (с ПКР «Уран») и 1 турецкий (с итальянскими ПКР «Марте»), до 25 сторожевых катеров (от 2 до 10 советских проекта 1400 и украинских «Гриф-Т», 2 российских проекта 12200, 1 американский типа «Пойнт», до 4 украинских «Калкан», 8 «Аркадаг») и, возможно, 1 тральщик проекта 1252.
Номинальная мощь
Благодаря последним закупкам российской техники ВС Туркмении по своему потенциалу вышли на второе место в Центральной Азии после Казахстана. Тем не менее из-за очень высокой доли устаревшей советской техники, отсутствия собственного ВПК и слабой подготовки личного состава потенциал туркменской армии остается низким. При этом союзников у страны нет, а почти все соседи являются потенциальными противниками (включая даже Азербайджан, с которым у Туркмении спор за шельф Каспийского моря). Некоторые (впрочем, неудачные) попытки Ашхабада заигрывать с Вашингтоном вызывают разве что недоумение: как показывает опыт последних лет, союз с США не гарантирует ни малейшей безопасности даже более географически и идейно близким и полезным Америке странам. Газовая труба в настоящее время очень тесно связывает Туркмению с Китаем, но и здесь иллюзий быть не должно – Ашхабад зависит от Пекина на порядок сильнее, чем Пекин от Ашхабада. Кроме того, китайское руководство до сих пор не было замечено в стремлении хоть немного поступиться собственными интересами ради помощи какой-либо зарубежной стране (даже если с той на словах установлено «самое великолепное в истории стратегическое партнерство»).
Не факт, что туркменская армия справится даже с узбекской: хотя первая сейчас лучше вооружена, вторая может просто задавить противника массой (людские ресурсы Ташкента примерно впятеро больше). Тем более ВС Туркмении не смогут противостоять ВС и КСИР Ирана. Очень большие проблемы возникнут у Ашхабада в том случае, если будет усиливаться давление радикальных исламистов из Афганистана. Борьба с партизанскими и диверсионно-террористическими формированиями является сложнейшей задачей даже для вооруженных сил, более качественных, чем туркменские. К тому же нет ни малейшей уверенности в том, что личный состав устойчив к пропаганде исламистов и что армия при попытке их подавить не развалится изнутри, начав переходить на сторону противника.
Таким образом, Туркмения находится в той же геополитической ситуации, что и остальные страны Центральной Азии – об их безопасности и обороноспособности можно говорить лишь с очень большой долей условности. В преимущественном положении находится лишь Казахстан. Во-первых, он не граничит с Афганистаном, во-вторых, установил достаточно тесный военный союз с Россией, в-третьих, имеет хорошие собственные ВС и ОПК (подробнее – «Искатели компетенций» на стр. 07). Всем остальным странам региона в обозримом будущем предстоят очень серьезные испытания, которые могут поставить под угрозу само их выживание.
Группировка Советской армии, оставшаяся в Туркмении после распада СССР, была по количеству и качеству вооружений несколько лучше той, что досталась Узбекистану, не говоря уже о Таджикистане и Киргизии. С другой стороны, у Туркмении не было и нет собственного ВПК, а уровень боевой подготовки личного состава традиционно низок.
Нейтралитет Туркмении возведен в ранг государственной идеологии, поэтому ни с одной страной Ашхабад не поддерживает отношений, хотя бы отдаленно напоминающих союзнические. С Узбекистаном страна находится в состоянии почти открытого пограничного конфликта.
С миру по пушке
Модернизация имеющейся боевой техники и приобретение некоторого количества относительно новой велись на Украине и в Грузии. В последнее время новейшие образцы приобретались в России (танки Т-90, БМП-3, БТР-80А, РСЗО «Смерч», ракетные катера проекта 12418) и в Китае (ЗРС FD-2000) – правда, в весьма ограниченном количестве. Страна обладает очень большими средствами от экспорта нефти и газа, но серьезным ограничителем на развитие ВС является нехватка квалифицированного личного состава. Состояние вооружений и техники советского производства определить достаточно сложно, поэтому их количество известно весьма приблизительно.
Сухопутные войска включают 9 бригад – 7 мотострелковых и мотопехотных (2, 3, 4, 5, 6, 11, 22-я), артиллерийская, зенитно-ракетная. Имеется также несколько отдельных батальонов различного назначения.
На вооружении состоят 10 ПУ ОТР Р-17. Танковый парк включает 10 новейших российских Т-90СА, 640 уже достаточно старых советских Т-72, 55 Т-80БВ, до 30 модернизированных Т-64БМ и 7 совсем древних Т-62. Имеется примерно 200 БРМ (от 12 до 51 БРМ-1К, до 100 БРДМ-1 и 70 БРДМ-2), не менее 936 БМП (525 БМП-1, 405 БМП-2, минимум 6 БМП-3), свыше 800 БТР (до 384 БТР-60, 350 БТР-70, 77 БТР-80, в том числе 27 или даже больше модернизированных с установкой новых боевых модулей, 8 новейших БТР-80А и, возможно, до 10 БТР-4). Артиллерия включает 73 САУ (17 2С9, 40 2С1, 16 2С3), до 400 буксируемых орудий (180–197 Д-30, 6 М-46, от 17 до 76 Д-1, 72 Д-20, 6 2А65, 6 2А36), около 100 минометов (31, 66 ПМ-38), 131 РСЗО (56 БМ-21 и 9 «Град-1», 60 БМ-27 «Ураган», 6 «Смерч»). Есть не менее 100 советских ПТРК «Малютка», 45 «Фагот», 20 «Конкурс», 25 «Штурм», а также 4 новейших белорусско-украинских самоходных ПТРК «Каракал» (украинский ПТРК «Барьер» на автомобильном шасси). Имеется также 72 ПТО МТ-12.
Войсковая ПВО включает по 1 полку ЗРК «Круг» (27 ПУ) и «Квадрат» (20 ПУ), 53 ЗРК малой дальности (40 «Оса», 13 «Стрела-10»), 300 ПЗРК «Стрела-2», до 60 «Игла-С» и, возможно, до 20 французских «Мистраль», 48 ЗСУ-23-4 «Шилка», 22 зенитных орудия С-60.
ВВС имеют достаточно хаотичную структуру из авиабаз, полков и эскадрилий. Ударная авиация располагает 55 штурмовиками Су-25 (в том числе 6 Су-25У). На хранении находятся не менее 65 Су-17. Истребительная авиация включает 24 МиГ-29 (в том числе 2 УБ). 24 перехватчика МиГ-25ПД и от 130 до 230 истребителей МиГ-23 (в том числе 10 учебно-боевых МиГ-23У) находятся на хранении. Специальная авиация является чисто символической. Она включает 5 транспортных самолетов (1 Ан-24, 2 Ан-26, 2 Ан-74) и 2 учебных L-39. Еще 3–4 учебных Як-52 на хранении. Имеется 10 боевых Ми-24, 12–14 многоцелевых и транспортных вертолетов (8–10 Ми-8, 4 европейских AW139).
В составе наземной ПВО – 13-й зенитно-ракетный полк ЗРС С-200 (12 ПУ) и примерно 40 ПУ ЗРК С-75 и С-125. В 2015 году поступила на вооружение ЗРС FD-2000 (экспортный вариант HQ-9, близкой по ТТХ к российской С-300).
ВМС и пограничная охрана имеют в своем составе 2 новейших российских ракетных катера проекта 12418 (с ПКР «Уран») и 1 турецкий (с итальянскими ПКР «Марте»), до 25 сторожевых катеров (от 2 до 10 советских проекта 1400 и украинских «Гриф-Т», 2 российских проекта 12200, 1 американский типа «Пойнт», до 4 украинских «Калкан», 8 «Аркадаг») и, возможно, 1 тральщик проекта 1252.
Номинальная мощь
Благодаря последним закупкам российской техники ВС Туркмении по своему потенциалу вышли на второе место в Центральной Азии после Казахстана. Тем не менее из-за очень высокой доли устаревшей советской техники, отсутствия собственного ВПК и слабой подготовки личного состава потенциал туркменской армии остается низким. При этом союзников у страны нет, а почти все соседи являются потенциальными противниками (включая даже Азербайджан, с которым у Туркмении спор за шельф Каспийского моря). Некоторые (впрочем, неудачные) попытки Ашхабада заигрывать с Вашингтоном вызывают разве что недоумение: как показывает опыт последних лет, союз с США не гарантирует ни малейшей безопасности даже более географически и идейно близким и полезным Америке странам. Газовая труба в настоящее время очень тесно связывает Туркмению с Китаем, но и здесь иллюзий быть не должно – Ашхабад зависит от Пекина на порядок сильнее, чем Пекин от Ашхабада. Кроме того, китайское руководство до сих пор не было замечено в стремлении хоть немного поступиться собственными интересами ради помощи какой-либо зарубежной стране (даже если с той на словах установлено «самое великолепное в истории стратегическое партнерство»).
Не факт, что туркменская армия справится даже с узбекской: хотя первая сейчас лучше вооружена, вторая может просто задавить противника массой (людские ресурсы Ташкента примерно впятеро больше). Тем более ВС Туркмении не смогут противостоять ВС и КСИР Ирана. Очень большие проблемы возникнут у Ашхабада в том случае, если будет усиливаться давление радикальных исламистов из Афганистана. Борьба с партизанскими и диверсионно-террористическими формированиями является сложнейшей задачей даже для вооруженных сил, более качественных, чем туркменские. К тому же нет ни малейшей уверенности в том, что личный состав устойчив к пропаганде исламистов и что армия при попытке их подавить не развалится изнутри, начав переходить на сторону противника.
Таким образом, Туркмения находится в той же геополитической ситуации, что и остальные страны Центральной Азии – об их безопасности и обороноспособности можно говорить лишь с очень большой долей условности. В преимущественном положении находится лишь Казахстан. Во-первых, он не граничит с Афганистаном, во-вторых, установил достаточно тесный военный союз с Россией, в-третьих, имеет хорошие собственные ВС и ОПК (подробнее – «Искатели компетенций» на стр. 07). Всем остальным странам региона в обозримом будущем предстоят очень серьезные испытания, которые могут поставить под угрозу само их выживание.
Информация