Андзин-Миура – самурай-англичанин (часть 3)
Несите бремя белых, -
И пусть никто не ждет
Ни лавров, ни награды,
Но знайте, день придет -
От равного дождетесь
Вы мудрого суда,
И равнодушно взвесит
Он подвиг ваш тогда.
(«Бремя белых», Р.Киплинг, М.Фромана)
И пусть никто не ждет
Ни лавров, ни награды,
Но знайте, день придет -
От равного дождетесь
Вы мудрого суда,
И равнодушно взвесит
Он подвиг ваш тогда.
(«Бремя белых», Р.Киплинг, М.Фромана)
Жизнь Адамса шла тем временем своим чередом. Годы с 1614 по 1619 прошли для него в длительном плавании к берегам Сиама. В путешествии Адамс заполнял вахтенный журнал, внося туда свои наблюдения. Уцелевший до настоящих времен журнал передали в Оксфорд, в Бодлеанскую библиотеку. Журнальные записи размещены на 79 листах тонкой рисовой бумаги. На них Адамс фиксировал все, что случалось вокруг. Были рисунки, выполненные несколькими скупыми штрихами, но и они тоже несли свою познавательную функцию.
Первое плавание (к сожалению, не оправдавшее надежд), тем не менее, принесло свои плоды, причем в буквальном смысле слова, в совершенно неожиданной для Адамса области. Высадившись на один из островов Рюкю, Уилли раскопал там некий съедобный клубень, по вкусу более сладкий, а по размеру более крупный, чем картофель, который гораздо раньше откопали в Северной Америке европейцы. Диковинные плоды оказались съедобны, питательны и весьма приятны на вкус. Несколько клубней, взятых как экспериментальный посадочный материал, проплыли на корабле до Японии, там их принесли и посадили в саду при британском торговом поселении в Хирадо. Японский климат оказался благоприятен для «гостей» с острова Рюкю, и клубни дали неплохой урожай. Вот так экзотический плод со странным названием «батат» нашел свое место в Японии, был с благодарностью принят местными жителями, да так прижился, что и по сей день мало кто помнит, откуда он взялся, твердо веря, что это исключительно местная культура.
Шли годы, старел покровитель Адамса Токугава Иэясу. После того, как Иэясу отошел в мир иной, сёгуном стал его сын Хидэтада, который относился к европейцам иначе, чем его отец. Не питал никаких дружественных чувств он и к Адамсу, поскольку ревновал того к отцу и считал его главным конкурентом в его влиянии на Иэясу. Еще одно обстоятельство не давало покоя новоиспеченному сёгуну - религия. Хидэтада был более жёсток и нетерпим к засилью в Японии чужеродных религиозных течений, чем его отец. Католиков, собственно, как и всех христиан, он ненавидел, оттого-то и был он так подозрителен и недоверчив. При всей своей нелюбви к Адамсу, участок земли, пожалованный еще Иэясу, Хидэтада не отобрал, оставив его в собственности Уилла.
Тем временем сроки контракта подходили к концу, и поначалу Адамс принял решение прекратить деловые отношения с Ост-Индской компанией. По договору с компанией, заключенному 24 декабря 1613 года, ему устанавливался срок службы в два года, но и по истечении этого срока Адамс не оставлял свою службу и продолжал работу дальше на благо компании, хотя никто не предлагал ему продлить контракт.
Прошло еще некоторое время, и условия работы стали ухудшаться, и все меньше устраивали Адамса. В результате тот был вынужден покинуть компанию, отказываясь работать при таких обстоятельствах. А тут еще и его положение в обществе тоже стало зыбким. Хидэтада объявил публично, что британцы не получат привилегий больше, чем те, которые полагаются остальным иностранным подданным в Японии, и ограничил территорию английской торговли одним лишь портом Хирадо. Ну а дальше неприятности посыпались как из мешка. Адамсу пришло известие от советников сёгуна о том, что Хидэтада не желает отвечать на послание английского монарха, мотивируя это тем, что письмо адресовалось Иэясу, уже давно почившего к тому времени. Адамс с достоинством прошел эту темную полосу неудач. Справиться с ними ему помогли истинно японские качества: стоицизм, настойчивость, хладнокровие, умение сохранять спокойствие в любой ситуации. Он остался при дворе, поставив себе цель уговорить сёгуна: уж если совсем невозможно разрешить англичанам неограниченную торговлю, то хотя бы пусть будет выдана им всего лишь два разрешения на торговлю (госён): первое – для торговли в Сиаме, второе – в Кохинхине. В итоге напористость Адамса принесла свои плоды, и Хидэтада милостиво разрешил выдать два таких разрешения. Нужно отдать должное благоразумию Хидэтада, который сохранил за Адамсом чин японского сановника, а потому проводить торговые операции он мог без ограничений. Благодаря этому, Адамс лично отбирал и закупал товар по всей Японии, продавал его, а иногда, делая благое дело по старой дружбе своим бывшим компаньонам, доставлял партии товаров в Ост-Индскую компанию и реализовывал их, как свои собственные.
Удивительно, но история сохранила для нас даже письма Уилла Адамса домой.
Из счетных книг, которые вел и заполнял Ричард Кокс в Хирадо, становится видно, что с декабря 1617 года по март 1618 года Уилли оказывал Компании немалую помощь в реализации ее товаров по всей территории Японии; а также собирал для Компании долги в Киото и других городах и населенных пунктах. Стоит заметить, что Уильям Адамс, чтобы помочь торговому поселению в Хирадо, зачастую вынужден был сильно рисковать. Например, в конце 1617 года он, пользуясь личными связями с губернатором японского города Сакаи, сумел получить разрешение на закупку крупной партии оружия и снаряжения с последующей отправкой в Сиам посредством Ост-Индскую компании. Аналогичные сделки с покупкой оружия были делом не новым, крайне выгодным, но одновременно и слишком опасным потому, что сёгун категорически запретил вывоз оружия и амуниции из страны.
Конечно, Уилл потерял родину, но зато он увидел такое, что европейцам и не снилось. Замок Химэдзи.
И хотя Хидэтада был человеком практичным и не верящим во всякие байки и предрассудки, один случай вынудил его вновь обратиться к Адамсу. Пускай сёгун не испытывал никаких сердечных чувств к Адамсу, он все же сохранил трепетное уважение к бывшему поверенному своего отца. Пока Адамс ожидал при дворе ответа на очередную просьбу о разрешении на выезд, стемнело. Сёгун залюбовался закатом, и тут небо над Токио прочертила комета. Это повергло Ходэтада в такой неописуемый ужас, что он вызвал к себе Адамса и потребовал растолковать значение сего явления. Адамс пояснил, что комета всегда считалась вестницей войн, но сёгун не должен беспокоиться, поскольку война разразится в Европе, никоим образом не захватив маленькую Японию. (Невероятно, но факт: в том же 1618 году Европа действительно оказалась охвачена пожарищем Тридцатилетней войны!).
Он видел эту статую Будды…
Адамс попытался было в ходе этой неожиданной встречи восстановить отношения с Ходэтада, но, увы, сёгун не нуждался больше в его советах и уже никогда больше не пользовался услугами Адамса как советника. К великому сожалению, те времена, когда британец имел громадный авторитет при императорском дворе, ушли далеко в прошлое.
Весной 1619 года, спустя три месяца после аудиенции у Ходэтада, Адамс отправился в плавание, как оказалось, последнее в его жизни. По возвращении из путешествия Уилли, почувствовав себя не совсем здоровым, слег в постель. Болезнь все не отпускала. Предчувствуя скорую кончину, Адамс призвал к себе двух служащих торгового поселения, попросил их выполнить его волю после смерти. В завещании, которое Адамс все-таки составил сам и собственноручно же подписал, было указано: во-первых, предать тело земле на родине, то есть в Англии. Во-вторых, Уилли завещал поделить все свои сбережения, сделанные в Японии, на две равные части. Первую часть он завещает жене и дочери, проживающим в Англии, вторую – детям Джозефу и Сюзане, которые находятся в Японии.
И осеннюю листву, в которой утопали японские храмы…
Отдавая в завещании распоряжения относительно имущества, Адамс просил все их раздать своим многочисленным друзьям и близким, проживающим и в Японии, и в Англии. Так, руководителю поселения Ричарду Коксу отписывался изумительный по красоте длинный меч, пожалованный когда-то сёгуном Иэясу Адамсу как самураю. Карты, лоции и астрономический глобус также завещались Ричарду. Помощнику Ричарда Итону Адамс завещал книги и навигационные приборы. Джон Остервик, Ричард Кинг, Абрахам Сматх и Ричард Хадсон, которые, по сути, стали сиделками для больного, получили в наследство самые дорогие шелковые кимоно. Слуги тоже не были забыты. За долгую беспорочную службу, за то, что верой и правдой служил своему господину, слуга Энтони получил вольную и в придачу немного денег, которые были бы небольшим подспорьем в новой жизни. Верная служанка Джугаса также получила некоторую сумму денег и одежду. И самые знаковые, важные и особо почитаемые вещи Адамс завещал своему родному сыну Джозефу. Это была уникальная коллекция боевых мечей, которыми Адамс дорожил.
… И этот Золотой павильон.
Спустя неделю после кончины Адамса, выполняя его волю, Кокс и Итон описáли все его движимое имущество. Приблизительная сумма оценки имущества составляла 500 фунтов стерлингов – сумма внушительная по тому времени. Кроме движимого имущества, Адамс являлся владельцем поместья в Хэми, большими наделами земли, был собственником нескольких домов и в Эдо, и в некоторых других частях Японии. Бесспорно, Адамс был весьма состоятельным и практичным человеком, всеми своими доходами он распорядился с умом, вложив их в выгодное предприятие.
Кокс и Итон честно выполнили все, что было прописано в завещании. Британской супруге Адамса отправили определенную денежную сумму, которая полагалась ей как законная доля в наследстве супруга. Кокс побеспокоился и о дочери миссис Адамс и распорядился поделить деньги поровну. 13 декабря 1620 года на имя Ост-Индской компании было отправлено письмо, в котором Кокс объясняет причину такого раздела денежных средств. Дело в том, что Адамс просто не желал, чтобы его английская супруга получила одна все наследство. Его ребенок тогда бы остался ни с чем. Чтобы этого не произошло, Адамс решил подстраховать дочь и распорядился поделить на две равные части причитающееся имущество.
Впоследствии стало известно, что помимо движимого и недвижимого имущества в Японии, у Адамса была небольшая собственность в Британии. При оценке стоимость имущества составила 165 фунтов стерлингов. 8 октября 1621 года миссис Адамс стала законной наследницей и этого имущества.
Да, миссис Адамс не была обделена в наследстве. Когда Адамс был жив, он, наладив стабильную связь с Британией, постоянно помнил о своей супруге и дочери. Адамс регулярно посылал им деньги посредством Ост-Индской компании. Так, в мае 1614 года миссис Адамс через Компанию получила 20 фунтов стерлингов, пересланных супругом.
Правление Ост-Индской компании после смерти Адамса назначило вдове Адамс постоянную денежную компенсацию, а также определило ей ежегодный пенсион суммой в 5 фунтов. Адамс при жизни всегда возмещал Компании расходы, которые тратились на него: иногда денежные средства высчитывались из заработанных денег, которые ему выплачивали в Японии, а время от времени отправлял помощь родным через лондонское отделение Компании.
Неизвестно, была ли миссис Адамс в курсе того, что у ее мужа в Японии тоже была жена. Мэри Адамс поступала мудро: пусть денежное содержание было небольшим, но оно было никак не лишним. Деньги принимались по принципу: «с паршивой овцы хоть шерсти клок». Жаль, что не осталось никакой информации, которая подтверждала бы, что миссис Адамс что-то знает о его другой семье.
Как сложилась жизнь обеих жен Уилла Адамса, находящихся по разные стороны земного шара, сведений крайне немного. Возможно, миссис Адамс еще раз вышла замуж, об этом говорит найденная пара записей в приходской книге церкви Св. Дастона в Степни, датируемых 1627 и 1629 годами. Предполагается, что обе они могут относиться к миссис Адамс. Запись, внесенная в книгу 20 мая 1627 года, сообщает, что Мэри Адамс, вдова, венчалась с булочником Джоном Экехедом. Следующая запись гласит, что 30 апреля 1629 года тоже Мэри Адамс, также вдова, сочеталась законным браком с Генри Лайнсом, моряком из Рэтклиффа. Ничего не известно о дальнейшей судьбе дочери Адамса – Деливеренс. Единственным источником информации было упоминание ее имени в протоколах заседания Ост-Индской компании от 13 августа 1624 года. В протоколах говорилось, что наследница Уильяма Адамса, Деливеренс, отправила прошение руководству Ост-Индской компании, хлопоча об имуществе отца. Это все, что удалось отыскать в архивах о Деливеренс.
Как сложилась судьба японской супруги Адамса и двух ее детей, сведений крайне мало. Хидэтада официально подтвердил имущественное право сына Адамса Джозефа на владение имением в Хэми. Для Джозефа этот дом был местом отдыха, пристанищем покоя, тихой гаванью после долгих и трудных походов по морю. Да, это правда, Джозеф выбрал отцовскую стезю, долго учился, стал штурманом, почти десять лет, с 1624 по 1635 год пять раз отправлялся в плавание к берегам Кохинхины и Сиама. Последнее упоминание о сыне Адамса обнаруживается в 1636 году. Тогда Джозеф поставил в Хэми надгробный памятник родителям, предположительно, к годовщине их смерти. О Сюзане, японской дочери Адамса, сохранилась всего лишь одна запись, сделанная капитаном Коксом у себя в дневнике, которая гласила, что 1 февраля 1622 года ей был подарен отрез тафты. И более ничего…
Ну, а что касается японской жены Адамса Магомэ, она умерла в августе 1634 года и нашла свое успокоение на кладбище в Хэми, рядом с Адамсом. Не исключено, что останки Адамса были перевезены из Хирадо в Хэми перед её смертью, поскольку на могиле было установлено два надгробия, а через десятилетия, в 1798 году – поставили ещё и два каменных фонаря. Следуя обычаям буддистов, Уильям Адамс после смерти стал носить имя Дзюрё-манъин Гэндзуй-кодзи, а Магомэ – Кайка-оин Мёман-бику. В память о супругах в храме Дзёдодзи близ Хэмистал постоянно воскуривают фимиам. Но время берет свое, могилы стали ветшать, были заброшены и не ухожены, пока, наконец, в 1872 году на них не наткнулся английский купец Джеймс Уолтер. С помощью японцев и англичан, живших тогда в Японии и дружно взявшихся за благородное дело, могилы и памятники были приведены в надлежащий вид. В 1905 году на деньги, собранные общественностью, кладбищенскую территорию выкупили, и на ней вскоре зазеленел прелестный парк: зашумели листвой деревья, заблагоухали цветы. К могилам был приставлен смотритель, который должен был самым тщательным образом следить за ними.
В 1918 году на том же месте, в парке, воздвигли каменный столп высотой в 10 футов. Праздничная церемония была проведена 30 мая того же года. На колонне высекли надпись на японском языке, рассказывающую о жизни Уилли Адамса. Говорили, что, умирая, он сказал следующее: «Причалив в своих скитаниях к этой земле, я до последней минуты жил здесь в покое и достатке, всецело благодаря милости сёгуна Токугава. Прошу похоронить меня на вершине холма в Хэми, чтобы моя могила был обращена на восток, и я мог взирать на Эдо. Мой дух из загробного мира будет защищать этот прекрасный город».
Никто точно не знает, произносил эти слова Адамс или нет: хранит молчание дневник капитана Кокса. Но никто не отрицает и существование такого наказа. Неспроста на одной стороне мемориальной колонны высечены строки, сочиненные японским поэтом и предназначавшиеся лично Уильяму Адамсу – стражу города:
«О, штурман, избороздивший немало морей, чтобы прибыть к нам. Ты достойно служил государству и за это был щедро вознагражден. Не забывая о милостях, ты в смерти, как и в жизни, остался таким же преданным; и в своей могиле, обращенной на восток, вечно охраняешь Эдо».
Такой чести в Японии удостаивался лишь самурай, и в этом нет ничего необычного. Однако разговор шел об иностранце… Как ни странно, но Уильям Адамс, истинный англичанин, стал настоящим самураем. А для японцев это был высокий показатель!
Памятник Уиллу Адамсу в Джиллингеме.
А что же родина Адамса, Британия? О великом штурмане вспомнили лишь в 1934 году и решили хоть как-то увековечить память Уилли. Тогда в родном Джиллингеме добровольцы собрали деньги на строительство мемориальной часовой башни на Уэтлинг-стрит, которую пересекает старая римская дорога, ведущая через весь город и спускается к реке Медуэй, на которой прошло безмятежное детство Уильяма Адамса.
Памятник Адамсу в Японии.
Через двести лет корабли американского флота приплыли к берегам Японии, а затем подошел и флот англичан. В 1855 году к берегам Японии подошли британские корабли. Итогом встречи англичан и японцев стало подписание англо-японского торгового договора, позволяющего англичанам торговать в городах Нагасаки и Хакодатэ. Со временем англичанам разрешили торговать по всей стране, и это было весьма знаменательным событием для старушки Британии. Ведь стабильная торговля с Японией – дело чести для Туманного Альбиона!
Информация