«Лишние люди». Как беженцев превратили в инструмент политических спекуляций и разжигания религиозной розни
О массовом наплыве мигрантов из стран Африки и Ближнего Востока в Европу известно всем. Куда меньшее внимание вызывает остро стоящая миграционная проблема в Юго-Восточной Азии. Между тем, именно в этом регионе мира ситуация очень напоминает «старушку Европу», только действуют власти стран Юго-Восточной Азии куда жестче по отношению к мигрантам. Речь идет о проблеме рохинджа (или рохинья) — бирманских мусульман, которых в самой Мьянме (Бирме) предпочитают называть бангладешскими мигрантами.
О проблеме рохинджа первыми заговорили западные средства массовой информации, перед которыми ставилась задача критиковать военный режим Мьянмы за многочисленные нарушения прав человека и политику изоляции. Затем, поскольку рохинджа — мусульмане-сунниты по вероисповеданию, о них стали сообщать телеканалы и газеты мусульманских стран. Свою роль сыграли масштабные столкновения рохинджа с бирманскими националистами и коренным населением, которое, мягко говоря, не в восторге от соседства с рохинджа.
Рохинджа очень легко отличить от бирманцев. Если бирманцы — это монголоиды, похожие на других жителей Индокитая, то рохинджа — типичные темнокожие европеоиды, как и другие бенгальцы. Поставив рядом рохинджа и бирманца, их различит любой неподготовленный человек, тогда как отличить рохинджа от бангладешского или индийского бенгальца невозможно, ведь это — представители одного и того же народа.
Эпицентром событий, о которых мы расскажем ниже, является штат Ракхайн на западе Мьянмы, вытянувшийся вдоль ее западного побережья. Европейцам более привычно старое название штата — Аракан. Основное население этого региона составляют араканцы — народ, говорящий на араканском диалекте бирманского языка и также исповедующий буддизм направления Тхеравада. Главное отличие араканцев от мьянма (бирманцев) — определенные заимствования из индийских языков и культуры, а также наличие индийских примесей в крови многих представителей этого народа. Объясняется это близким соседством и тесными связями с соседней Индией, прежде всего — с Бенгалией. В XV-XVII вв. Аракан представлял собой независимое государство, религией которого был буддизм, но где также проживали и весьма многочисленные мусульманские общины. После первой англо-бирманской войны в Аракан стали переселяться десятки тысяч крестьян из Британской Индии — прежде всего, этнических бенгальцев, среди которых многие были мусульманами. Индийские переселенцы работали на рисовых плантациях Аракана, постепенно обживались на новом месте и превращались в новую обособленную группу населения Аракана.
Следует отметить, что в Аракане исторически проживают группы мусульманского населения, которые иногда называют «старыми мусульманами». К ним у бирманцев, даже у националистически настроенных, нет никаких вопросов — столь с незапамятных времен проживают в Аракане эти общины. К «старым мусульманам» относят три группы. Первая — каманы (или камейн). Их название происходит от слова «каман» — «лучник», и обозначает потомков мусульманских воинов — афганцев, арабов и персов, которых нанимали короли Аракана на военную службу. Кроме того, в эту же группу входят и потомки персидских, арабских, афганских и индийских торговцев, оседавшие в Аракане. Каманов очень много в округе Ситуэ, на острове Рамбри. Вторая группа — мьйэйду, потомки храмовых слуг и рабов, давно говорящие на бирманском языке и расселившиеся в районе Тандуэ. Наконец, к третьей группе относятся «старые бенгальцы», которые проживают в Северном Аракане и давно адаптировались к условиям жизни по соседству с бирманцами — буддистами.
Новых бенгальских переселенцев, не входящих в вышеописанные категории, и называют «рохинджа». Между рохинджа и араканцами регулярно вспыхивали многочисленные конфликты, основанные на хозяйственных противоречиях, но быстро принимавшие форму религиозного противостояния. В 1942 году, во время японской оккупации Бирмы, произошло масштабное столкновение, стоившее жизни нескольким тысячам рохинджа и двадцати тысячам араканцев. В 1947 году, когда по всей Бирме началось формирование партизанских армий национальных меньшинств, выступавших за самоопределение, вооружились и рохинджа. Северный Аракан стал эпицентром движения муджахидов, которые отправили своих представителей в Карачи — с просьбой включить территорию Северного Аракана в состав недавно появившегося в результате раздела Британской Индии единого государства Пакистан.
Как известно, тогда Пакистан состоял из двух частей — Западного Пакистана (ныне — Пакистан) и Восточного Пакистана (ныне — независимое государство Бангладеш). Северный Аракан, с его мусульманским населением бенгальского происхождения, предполагалось включить в состав Восточного Пакистана. Но пакистанские власти на это не пошли. К началу 1950-х гг. подразделениям бирманской армии удалось подавить выступления рохинджа и лидер муджахидов Кассим вместе со своими сторонниками бежал в Восточной Пакистан. В эмиграции Кассим продолжал активную деятельность по консолидации рохинджа. В конце концов, в 1960 г. Кассим был застрелен в Кокс Базаре неизвестными, предположительно — агентами спецслужб. Тем не менее, сепаратистское движение рохинджа продолжало существовать и все больше приобретало религиозно-политический характер, получив поддержку от международных фундаменталистских организаций. Некоторые рохинджа прошли подготовку в лагерях радикальных организаций в Афганистане и на Ближнем Востоке. Сформировались радикальные организации религиозно-политического толка — Араканская национальная организация рохинджа (ARNO) и Организация солидарности рохинджа (RSO), некоторые активисты которых прошли подготовку в учебно-тренировочных лагерях на территории Афганистана, а потом продолжили подрывную деятельность в Мьянме и Бангладеш.
Активизация радикальных группировок рохинджа стала еще одной причиной, по которой и бирманские власти, и многие рядовые бирманцы стали настаивать на жестких мерах в отношении представителей этого народа. Рохинджа обвиняют в том, что они — нелегальные мигранты из Бангладеш и не являются гражданами Мьянмы, а значит — должны уйти к себе на родину. В отношении многих рохинджа это действительно так — границы между Бангладеш и бирманским штатом Аракан весьма прозрачные, а миграция бангладешцев в Мьянму продолжается до сих пор. Связана она с тем, что Бангладеш — самая перенаселенная страна мира. Она обогнала по численности населения Российскую Федерацию, хотя ее территория уступает по площади большинству российских областей. В Бангладеш в цене — каждый квадратный метр земли. Население живет в ужасающей тесноте и нищете, а рядом — Мьянма, которая хоть и сама является бедной страной, но обладает более просторными землями. Сами же бирманцы, и араканцы в первую очередь, очень недовольны соседством с постоянно пополняющейся общиной рохинджа.
В начале 1970-х гг., когда в Бангладеш шла война, многие жители этой страны стали беженцами, спасаясь, в том числе, и на территории Мьянмы. Беженцы из Бангладеш находили прием у общин рохинджа, проживавших в Аракане более продолжительное время. Так возрастала численность бенгальцев, находящихся в Аракане. В настоящее время в Мьянме проживает до миллиона рохинджа. Бирманские буддисты опасаются, что рохинджа, которые отличаются очень высокой рождаемостью, будут и дальше увеличивать свою численность, что, в конце концов, приведет к отторжению Аракана. Кроме того, рохинджа совершенно не собираются ассимилироваться, принимать бирманскую культуру, не хотят следовать правилам поведения, принятым в бирманском обществе. Они проживают в замкнутых анклавах, а среди молодежи получают все большее распространение радикальные модификации религиозного фундаментализма. Это тоже пугает и отталкивает бирманцев, в том числе и тех, кто никогда не отличался националистическими воззрениями и относится нормально к другим народам многонациональной Мьянмы. Свою роль сыграло и невнимание бирманских властей к проблеме рохинджа. По сути, правительство страны еще в 1960-е — 1980-е годы «запустило» проблему рохинджа, что и привело к многочисленным конфликтным ситуациям.
В 1989 г. в Бирме были введены цветные карты контроля граждан. Полные граждане получили розовые карты, ассоциированные — синие карты, натурализованные — зеленые карты. Рохинджа не получили никаких карт, что свидетельствовало только об одном — власти страны упорно не хотят видеть их в числе граждан Бирмы. Тем не менее, в 1995 г. Управлению Верховного комиссариата ООН по делам беженцев удалось добиться начала выдачи рохинджа временных учетных карт белого цвета. Согласно законодательству Мьянмы, такая карта не является основанием для получения гражданства и в ней даже не указывается место рождения ее владельца. Кроме того, каждая семья рохинджа обязывалась вести семейный список, в котором было необходимо указывать даты рождения членов семьи. Для рохинджа введен запрет на свободное перемещение не только по Мьянме, но и по территории Северного Аракана. Даже для перемещения между собственными поселениями рохинджа должны получать специальные разрешения и пропуски. В 2001 г., в связи с ухудшением политической стабильности в штате Аракан, власти страны ввели запрет на въезд рохинджа в столицу штата Аракан Ситуэ.
Еще в 1980-е гг. в Бирме начало формироваться буддийское националистическое движение, которое находилось в оппозиции к национально-социалистическим властям этой страны и выступало с еще более радикальных позиций по отношению к мигрантам — рохинджа. Лидирующие позиции в бирманском националистическом движении сегодня занимают монахи. Один из них — Ашина Виратху (на фото) — считается признанным лидером бирманских националистов.
Когда в Мьянме в 2011 г., под давлением западных стран и сторонников реформ в руководстве страны, начались масштабные преобразования, направленные на демократизацию существующего режима, ситуация с рохинджа получила огласку. О проблеме межнациональных отношений в Западной Мьянме стало известно всему миру. В то же время, активизировались и бирманские националисты, получившие всестороннюю поддержку со стороны большинства араканского населения.
Ситуация в штате Аракан способствовала принятию в 2015 г. в Мьянме нового закона о народонаселении, призванного контролировать социально-демографическую обстановку в стране. Суть этого закона сводится к тому, что государство получает возможность контролировать рождаемость в отдельных регионах страны. По представлению местных властей правительство Мьянмы получает право на введение таких мер демографического контроля как запрет женщинам рожать чаще, чем один раз в три года, административные наказания за нарушения данного закона. Бирманцы действительно опасаются, что плодовитые рохинджа заселят весь Аракан. Буддисты, проживающие в Аракане, обеспокоены тем, что мусульмане — рохинджа уже составляют большую часть населения в северных районах штата. Как утверждают бирманские националисты, это положение угрожает религиозной идентичности Аракана. Правительство Мьянмы, которое также рассматривает буддизм как главный столп национальной идентичности, разумеется находится на стороне бирманских националистов. Хотя формально правительственные структуры, особенно после начавшихся в 2011 г. реформ, выступают против дискриминации на национальной почве, в действительности они всячески поддерживают движение коренного населения Аракана.
Очередную волну погромов рохинджа спровоцировала трагедия, в которой виновна группа преступников, которые, как известно, есть в любом народе. 28 мая 2012 года 26-летняя женщина-араканка по имени Тида Хтве была изнасилована и убита тремя молодыми рохинджа. После этого в штате Аракан начались погромы рохинджа. Противостояние бирманцев и бенгальцев — рохинджа, изначально являющееся этносоциальным, приобретает религиозную окраску. Во многом, это выгодно и самим рохинджа, которые получают поддержку со стороны международных организаций, стран Ближнего Востока, легитимируют борьбу за создание мусульманского государства в Северном Аракане. Кстати, «старые мусульмане» Аракана и других штатов Мьянмы в большинстве своем предпочитают не поддерживать рохинджа, чтобы не осложнять собственное положение и не ссориться с давними соседями — буддистами, да и по менталитету «коренные мусульмане» очень близки остальным бирманцам, чего не скажешь о недавних переселенцах из Бангладеш. «Старых мусульман» в Мьянме никто не подвергает дискриминации, в столице страны Янгоне и во многих других городах функционируют мечети, многие мусульмане владеют бизнесом.
— бирманская демонстрация против рохинджа
Когда о положении рохинджа в Мьянме стало известно западным и ближневосточным средствам массовой информации, они начали настоящую кампанию в защиту этого национального меньшинства. Конечно, в Мьянме рохинджа лишены тех прав, которыми пользуются представители коренных народов страны — это никто не отрицает. Но рассуждения об экономической дискриминации рохинджа выглядят как явное преувеличение. В не отличающихся богатством странах Юго-Восточной Азии большинство людей живет на примерно одинаковом уровне, будь то бангладешские мусульмане, беженцы-рохинджа, бирманские или таиландские буддисты. Что касается властей Бангладеш, то они не желают принимать своих беженцев назад, так как разместить их просто негде.
Руководство Мьянмы явно дает понять, что такому большому количеству бангладешских мигрантов делать на территории страны нечего. Не выражают особого желания принимать рохинджа и ближайшие соседи Мьянмы — Таиланд, Индонезия и Малайзия. Пограничные службы этих стран, чаще всего, отправляют рохинджа, пытающихся приплыть на лодках из Мьянмы, назад. Фактически, рохинджа превратились в «лишних людей», которых пинают друг от друга страны региона. При этом, хотя реально положение рохинджа изменить никто не собирается, на теме их положения активно спекулируют США, страны Персидского залива международные правозащитные и религиозные организации. Рохинджа используются как инструмент разжигания межрелигиозных противоречий в Юго-Восточной Азии и давления на власти Мьянмы.
О проблеме рохинджа первыми заговорили западные средства массовой информации, перед которыми ставилась задача критиковать военный режим Мьянмы за многочисленные нарушения прав человека и политику изоляции. Затем, поскольку рохинджа — мусульмане-сунниты по вероисповеданию, о них стали сообщать телеканалы и газеты мусульманских стран. Свою роль сыграли масштабные столкновения рохинджа с бирманскими националистами и коренным населением, которое, мягко говоря, не в восторге от соседства с рохинджа.
Рохинджа очень легко отличить от бирманцев. Если бирманцы — это монголоиды, похожие на других жителей Индокитая, то рохинджа — типичные темнокожие европеоиды, как и другие бенгальцы. Поставив рядом рохинджа и бирманца, их различит любой неподготовленный человек, тогда как отличить рохинджа от бангладешского или индийского бенгальца невозможно, ведь это — представители одного и того же народа.
Эпицентром событий, о которых мы расскажем ниже, является штат Ракхайн на западе Мьянмы, вытянувшийся вдоль ее западного побережья. Европейцам более привычно старое название штата — Аракан. Основное население этого региона составляют араканцы — народ, говорящий на араканском диалекте бирманского языка и также исповедующий буддизм направления Тхеравада. Главное отличие араканцев от мьянма (бирманцев) — определенные заимствования из индийских языков и культуры, а также наличие индийских примесей в крови многих представителей этого народа. Объясняется это близким соседством и тесными связями с соседней Индией, прежде всего — с Бенгалией. В XV-XVII вв. Аракан представлял собой независимое государство, религией которого был буддизм, но где также проживали и весьма многочисленные мусульманские общины. После первой англо-бирманской войны в Аракан стали переселяться десятки тысяч крестьян из Британской Индии — прежде всего, этнических бенгальцев, среди которых многие были мусульманами. Индийские переселенцы работали на рисовых плантациях Аракана, постепенно обживались на новом месте и превращались в новую обособленную группу населения Аракана. Следует отметить, что в Аракане исторически проживают группы мусульманского населения, которые иногда называют «старыми мусульманами». К ним у бирманцев, даже у националистически настроенных, нет никаких вопросов — столь с незапамятных времен проживают в Аракане эти общины. К «старым мусульманам» относят три группы. Первая — каманы (или камейн). Их название происходит от слова «каман» — «лучник», и обозначает потомков мусульманских воинов — афганцев, арабов и персов, которых нанимали короли Аракана на военную службу. Кроме того, в эту же группу входят и потомки персидских, арабских, афганских и индийских торговцев, оседавшие в Аракане. Каманов очень много в округе Ситуэ, на острове Рамбри. Вторая группа — мьйэйду, потомки храмовых слуг и рабов, давно говорящие на бирманском языке и расселившиеся в районе Тандуэ. Наконец, к третьей группе относятся «старые бенгальцы», которые проживают в Северном Аракане и давно адаптировались к условиям жизни по соседству с бирманцами — буддистами.
Новых бенгальских переселенцев, не входящих в вышеописанные категории, и называют «рохинджа». Между рохинджа и араканцами регулярно вспыхивали многочисленные конфликты, основанные на хозяйственных противоречиях, но быстро принимавшие форму религиозного противостояния. В 1942 году, во время японской оккупации Бирмы, произошло масштабное столкновение, стоившее жизни нескольким тысячам рохинджа и двадцати тысячам араканцев. В 1947 году, когда по всей Бирме началось формирование партизанских армий национальных меньшинств, выступавших за самоопределение, вооружились и рохинджа. Северный Аракан стал эпицентром движения муджахидов, которые отправили своих представителей в Карачи — с просьбой включить территорию Северного Аракана в состав недавно появившегося в результате раздела Британской Индии единого государства Пакистан.
Как известно, тогда Пакистан состоял из двух частей — Западного Пакистана (ныне — Пакистан) и Восточного Пакистана (ныне — независимое государство Бангладеш). Северный Аракан, с его мусульманским населением бенгальского происхождения, предполагалось включить в состав Восточного Пакистана. Но пакистанские власти на это не пошли. К началу 1950-х гг. подразделениям бирманской армии удалось подавить выступления рохинджа и лидер муджахидов Кассим вместе со своими сторонниками бежал в Восточной Пакистан. В эмиграции Кассим продолжал активную деятельность по консолидации рохинджа. В конце концов, в 1960 г. Кассим был застрелен в Кокс Базаре неизвестными, предположительно — агентами спецслужб. Тем не менее, сепаратистское движение рохинджа продолжало существовать и все больше приобретало религиозно-политический характер, получив поддержку от международных фундаменталистских организаций. Некоторые рохинджа прошли подготовку в лагерях радикальных организаций в Афганистане и на Ближнем Востоке. Сформировались радикальные организации религиозно-политического толка — Араканская национальная организация рохинджа (ARNO) и Организация солидарности рохинджа (RSO), некоторые активисты которых прошли подготовку в учебно-тренировочных лагерях на территории Афганистана, а потом продолжили подрывную деятельность в Мьянме и Бангладеш.
Активизация радикальных группировок рохинджа стала еще одной причиной, по которой и бирманские власти, и многие рядовые бирманцы стали настаивать на жестких мерах в отношении представителей этого народа. Рохинджа обвиняют в том, что они — нелегальные мигранты из Бангладеш и не являются гражданами Мьянмы, а значит — должны уйти к себе на родину. В отношении многих рохинджа это действительно так — границы между Бангладеш и бирманским штатом Аракан весьма прозрачные, а миграция бангладешцев в Мьянму продолжается до сих пор. Связана она с тем, что Бангладеш — самая перенаселенная страна мира. Она обогнала по численности населения Российскую Федерацию, хотя ее территория уступает по площади большинству российских областей. В Бангладеш в цене — каждый квадратный метр земли. Население живет в ужасающей тесноте и нищете, а рядом — Мьянма, которая хоть и сама является бедной страной, но обладает более просторными землями. Сами же бирманцы, и араканцы в первую очередь, очень недовольны соседством с постоянно пополняющейся общиной рохинджа.
В начале 1970-х гг., когда в Бангладеш шла война, многие жители этой страны стали беженцами, спасаясь, в том числе, и на территории Мьянмы. Беженцы из Бангладеш находили прием у общин рохинджа, проживавших в Аракане более продолжительное время. Так возрастала численность бенгальцев, находящихся в Аракане. В настоящее время в Мьянме проживает до миллиона рохинджа. Бирманские буддисты опасаются, что рохинджа, которые отличаются очень высокой рождаемостью, будут и дальше увеличивать свою численность, что, в конце концов, приведет к отторжению Аракана. Кроме того, рохинджа совершенно не собираются ассимилироваться, принимать бирманскую культуру, не хотят следовать правилам поведения, принятым в бирманском обществе. Они проживают в замкнутых анклавах, а среди молодежи получают все большее распространение радикальные модификации религиозного фундаментализма. Это тоже пугает и отталкивает бирманцев, в том числе и тех, кто никогда не отличался националистическими воззрениями и относится нормально к другим народам многонациональной Мьянмы. Свою роль сыграло и невнимание бирманских властей к проблеме рохинджа. По сути, правительство страны еще в 1960-е — 1980-е годы «запустило» проблему рохинджа, что и привело к многочисленным конфликтным ситуациям.
В 1989 г. в Бирме были введены цветные карты контроля граждан. Полные граждане получили розовые карты, ассоциированные — синие карты, натурализованные — зеленые карты. Рохинджа не получили никаких карт, что свидетельствовало только об одном — власти страны упорно не хотят видеть их в числе граждан Бирмы. Тем не менее, в 1995 г. Управлению Верховного комиссариата ООН по делам беженцев удалось добиться начала выдачи рохинджа временных учетных карт белого цвета. Согласно законодательству Мьянмы, такая карта не является основанием для получения гражданства и в ней даже не указывается место рождения ее владельца. Кроме того, каждая семья рохинджа обязывалась вести семейный список, в котором было необходимо указывать даты рождения членов семьи. Для рохинджа введен запрет на свободное перемещение не только по Мьянме, но и по территории Северного Аракана. Даже для перемещения между собственными поселениями рохинджа должны получать специальные разрешения и пропуски. В 2001 г., в связи с ухудшением политической стабильности в штате Аракан, власти страны ввели запрет на въезд рохинджа в столицу штата Аракан Ситуэ.
Еще в 1980-е гг. в Бирме начало формироваться буддийское националистическое движение, которое находилось в оппозиции к национально-социалистическим властям этой страны и выступало с еще более радикальных позиций по отношению к мигрантам — рохинджа. Лидирующие позиции в бирманском националистическом движении сегодня занимают монахи. Один из них — Ашина Виратху (на фото) — считается признанным лидером бирманских националистов.
Когда в Мьянме в 2011 г., под давлением западных стран и сторонников реформ в руководстве страны, начались масштабные преобразования, направленные на демократизацию существующего режима, ситуация с рохинджа получила огласку. О проблеме межнациональных отношений в Западной Мьянме стало известно всему миру. В то же время, активизировались и бирманские националисты, получившие всестороннюю поддержку со стороны большинства араканского населения.
Ситуация в штате Аракан способствовала принятию в 2015 г. в Мьянме нового закона о народонаселении, призванного контролировать социально-демографическую обстановку в стране. Суть этого закона сводится к тому, что государство получает возможность контролировать рождаемость в отдельных регионах страны. По представлению местных властей правительство Мьянмы получает право на введение таких мер демографического контроля как запрет женщинам рожать чаще, чем один раз в три года, административные наказания за нарушения данного закона. Бирманцы действительно опасаются, что плодовитые рохинджа заселят весь Аракан. Буддисты, проживающие в Аракане, обеспокоены тем, что мусульмане — рохинджа уже составляют большую часть населения в северных районах штата. Как утверждают бирманские националисты, это положение угрожает религиозной идентичности Аракана. Правительство Мьянмы, которое также рассматривает буддизм как главный столп национальной идентичности, разумеется находится на стороне бирманских националистов. Хотя формально правительственные структуры, особенно после начавшихся в 2011 г. реформ, выступают против дискриминации на национальной почве, в действительности они всячески поддерживают движение коренного населения Аракана.
Очередную волну погромов рохинджа спровоцировала трагедия, в которой виновна группа преступников, которые, как известно, есть в любом народе. 28 мая 2012 года 26-летняя женщина-араканка по имени Тида Хтве была изнасилована и убита тремя молодыми рохинджа. После этого в штате Аракан начались погромы рохинджа. Противостояние бирманцев и бенгальцев — рохинджа, изначально являющееся этносоциальным, приобретает религиозную окраску. Во многом, это выгодно и самим рохинджа, которые получают поддержку со стороны международных организаций, стран Ближнего Востока, легитимируют борьбу за создание мусульманского государства в Северном Аракане. Кстати, «старые мусульмане» Аракана и других штатов Мьянмы в большинстве своем предпочитают не поддерживать рохинджа, чтобы не осложнять собственное положение и не ссориться с давними соседями — буддистами, да и по менталитету «коренные мусульмане» очень близки остальным бирманцам, чего не скажешь о недавних переселенцах из Бангладеш. «Старых мусульман» в Мьянме никто не подвергает дискриминации, в столице страны Янгоне и во многих других городах функционируют мечети, многие мусульмане владеют бизнесом.
Когда о положении рохинджа в Мьянме стало известно западным и ближневосточным средствам массовой информации, они начали настоящую кампанию в защиту этого национального меньшинства. Конечно, в Мьянме рохинджа лишены тех прав, которыми пользуются представители коренных народов страны — это никто не отрицает. Но рассуждения об экономической дискриминации рохинджа выглядят как явное преувеличение. В не отличающихся богатством странах Юго-Восточной Азии большинство людей живет на примерно одинаковом уровне, будь то бангладешские мусульмане, беженцы-рохинджа, бирманские или таиландские буддисты. Что касается властей Бангладеш, то они не желают принимать своих беженцев назад, так как разместить их просто негде.
Руководство Мьянмы явно дает понять, что такому большому количеству бангладешских мигрантов делать на территории страны нечего. Не выражают особого желания принимать рохинджа и ближайшие соседи Мьянмы — Таиланд, Индонезия и Малайзия. Пограничные службы этих стран, чаще всего, отправляют рохинджа, пытающихся приплыть на лодках из Мьянмы, назад. Фактически, рохинджа превратились в «лишних людей», которых пинают друг от друга страны региона. При этом, хотя реально положение рохинджа изменить никто не собирается, на теме их положения активно спекулируют США, страны Персидского залива международные правозащитные и религиозные организации. Рохинджа используются как инструмент разжигания межрелигиозных противоречий в Юго-Восточной Азии и давления на власти Мьянмы.
Информация