За что убили подполковника Иванова? Как в революционном Ростове расправились с начальником жандармов
Был светлый и жаркий, как всегда в это время в Ростове-на-Дону, августовский вечер. Немолодой мужчина приближался к двухэтажному дому на углу Дмитриевской улицы и Братского переулка. Завершить дела на службе ему удалось лишь к половине девятого. Потом дорога — на трамвае по Большой Садовой улице. И вот он — Братский переулок, дверь в подъезд. На углу с Дмитриевской стояла какая-то компания. Молодежь всегда любит вечер — девушка, три парня… Мужчина не обратил на них внимания. Остановился у подъезда, стал открывать ключом дверь. В это время от группы молодых людей отделился парень. Незаметным движением он достал из кармана небольшой револьвер. Пять выстрелов в спину… Входивший в подъезд человек даже не сразу понял, в чем дело, а трое парней, стоявших на углу улицы, бросились бежать.
Вскоре весь Ростов уже знал — у подъезда собственного дома в переулке Братском смертельно ранен подполковник Илья Васильевич Иванов (1848-1905) — начальник Ростовского отделения Владикавказского жандармского полицейского управления железной дороги. Он и квартировал в доме на углу Дмитриевской улицы (ныне это улица Шаумяна) и Братского переулка. Несмотря на возраст — а Иванову было уже 57 лет — он был крепким мужчиной. Даже после пяти выстрелов в спину жандармский подполковник остался на ногах. Он поднялся по лестнице и вошел в свою квартиру. Иванова встретила сестра жены — Мария Косоротова. Ей подполковник сказал, что ранен, затем прошел в свой кабинет, выложил на стол часы и сказал «Доктора, доктора!». Косоротова позвонила по телефону врачу, но никто не поднимал трубку. Тем временем, подполковнику стало совсем плохо. Он упал со стула, а на крики сестры вбежала жена Иванова Эмилия. Она тут же выбежала на улицу, поймала извозчика и помчалась за врачом, но когда доктор прибыл — ему оставалось лишь констатировать смерть жандармского подполковника, наступившую в результате пяти огнестрельных ранений.
Илья Васильевич Иванов отличался крутым нравом и бескомпромиссностью. Более двадцати лет, с 1882 года, он служил в Отдельном корпусе жандармов, а в 1901 г. возглавил Ростовское отделение Владикавказского жандармского полицейского управления железной дороги. Это была очень ответственная должность, тем более — в столь непростое время. Не стоит забывать, что железнодорожники принимали самое активное участие в революционном движении.
В Ростове-на-Дону эпицентром революционного движения стали Главные мастерские Владикавказской железной дороги. Большинство рабочих этого предприятия проживало в Затемерницком поселении — рабочей слободе, расположившейся по склонам холма и отделенной от центра города рекой Темерник. Жило Затемерницкое поселение бедно, со всеми присущими рабочему «гетто» проблемами. Не удивительно, что среди молодежи поселка революционные идеи стали набирать популярность. Молодые рабочие считали, что путем революционной борьбы смогут добиться значительного улучшения своей жизни. Главными врагами они видели, разумеется, заводское начальство, жандармов и полицейских. Наибольшим влиянием среди рабочих пользовался Донской комитет Российской социал-демократической рабочей партии. Молодым рабочим был присущ социальный радикализм, обусловленный соединением революционных идей с присущей обездоленным социальным слоям ненавистью к богатым и к полиции. Поэтому боевики ростовской рабочей дружины неплохо относились и к методам индивидуального террора, критиковавшегося социал-демократическим руководством. Многие рабочие переходили от большевиков к анархистам, от анархистов к большевикам. Так, одним из лидеров группы анархистов стал, к примеру, Семен Сабинин — младший брат Виталия Сабинина, более известного как Анатолий Собино (в честь Собино, погибшего на баррикадах во время декабрьского восстания 1905 года, сегодня названы улица и парк в Ростове-на-Дону).
В ноябре 1902 г. в Ростове-на-Дону, на Главных мастерских Владикавказской железной дороги, началась грандиозная стачка. О ней, кстати, упоминал В.И. Ленин в газете «Искра» — как о примере организованного и масштабного выступления российских рабочих. Понятно, что участвовал в подавлении стачки и подполковник Иванов, отвечавший за политическую и общественную безопасность на объектах железной дороги в Ростове.
После подавления стачки 1902 г. революционное движение в Ростове-на-Дону несколько стихло, но спустя два с половиной года, в начале 1905 г., в России начались еще более массовые рабочие выступления, охватившие всю страну. Не остались в стороне и Главные мастерские Владикавказской железной дороги. 15 июля 1905 года, рано утром, в мастерских началась очередная забастовка. Собрались около 500 рабочих, выкрикивавших революционные лозунги. Возбужденные бастующие направились к паровозному депо, где побили стекла, но ворваться внутрь помещения они не смогли. Тогда толпа хлынула по перрону вокзала к залу ожидания 3-го класса и помещению телеграфа — также с целью его разгромить. На пути забастовщиков встал подполковник Иванов во главе отряда из 10 жандармских унтер-офицеров, 1 полицейского пристава 1-го участка ростовской полиции и 4 городовых. Рабочие стали бросать в жандармов болты и гайки, после чего подполковник дал команду «Шашки вон!». Забастовщики были вынуждены отступить. Потом толпа рабочих попыталась направиться на Донской мост, чтобы сломать там сигнализацию. И опять на пути возник подполковник Иванов — на этот раз уже с 20 жандармскими унтер-офицерами, вооруженными шашками. Во время разгона забастовки было ранено пять рабочих мастерских, один из них от полученных ранений позже скончался.
Жесткие действия железнодорожных жандармов при разгоне волнений вызвали резкое недовольство революционеров самим подполковником Ивановым. Уже на следующий день Иванову, проходившему по служебным делам мимо кузнечного цеха мастерских, кто-то крикнул — «Все равно убьем!». Подполковнику стали приходить анонимные письма с угрозами — в них говорилось, что он приговорен к смерти за события 15 июля. Но он не сильно обращал на них внимание. Не прислушался он и к рапорту городового полиции Георгия Литвинова. Страж порядка докладывал, что проходя мимо винной лавки, он услышал, как трое рабочих обсуждали, что надо бы отомстить за разгон июльской демонстрации на вокзале. Городовой потребовал объяснений, но рабочие сказали, что лишь делятся друг с другом слухами, которые и так обсуждают все Главные железнодорожные мастерские. Но и это не насторожило подполковника. Начальник жандармского отделения продолжал ходить в одиночку по городу, не выставил у своего дома охрану. Один возвращался он и вечером 7 августа 1905 года.
Расследование убийства подполковника Иванова заняло у ростовских сыщиков лишь несколько дней. Убийц «сдала» Александра Карагодина — та самая девушка, с которой разговорились трое парней у дома Иванова. Она работала горничной у некоего Сергея Соколовского. Девушка запомнила молодых людей, подошедших к ней перед убийством, и рассказала о них хозяину. Тот отвел девушку в полицию, где Карагодина поведала, что видела предполагаемых преступников еще два раза — в толпе, собравшейся сразу после убийства Иванова у его дома, и чуть позже — у «наливайки», которая располагалась по соседству. Там выпившие молодые люди пели песни — казалось, они ничего не боятся и даже не думают скрываться от полиции.
Уже 11 августа ростовская охранка получила сведения о том, что подполковника Иванова Илью Васильевича убили трое молодых людей — бывший ученик железнодорожного училища Яков Ковалев, коробочник Яков Бутов и слесарь Алексей Зрелов. Всем им было 19-20 лет. «Троицу» хорошо знали в ростовской полиции — как политически неблагонадежных молодых людей, состоящих в революционной боевой дружине. Яков Бутов, например, был учеником Соломона Рейзмана — известного в Ростове революционера, несмотря на свой двадцатилетний возраст, избранного председателем Центрального организационного бюро Союза железнодорожников Владикавказской железной дороги. В революционной среде Ростова Яков Бутов был известен под прозвищем «Молодец». Так вспоминает о нем С.Н. Айзенштарк: «Яша был как бы воплощением подвижничества. Каждую свою свободную от работы на фабрике минуту он учился и учил. Он организовал на картонажной фабрике кружок работниц».
Розыском и задержанием подозреваемых занялся знаменитый ростовский сыщик Яков Блажков. 13 августа удалось арестовать всех троих подозреваемых — порознь друг от друга. В задержании революционеров, кроме Блажкова, принимали околоточные надзиратели Англиченков и Ежов, жандармский унтер-офицер Широков, казак Быкадоров. При задержании Яков Ковалев пытался оказать вооруженное сопротивление полицейским, выхватив револьвер, но его удалось обезоружить. Оказалось, что бывший ученик железнодорожного училища имел при себе небольшой девятизарядный револьвер системы «Velodog».
Во время обыска на квартирах подозреваемых были найдены вещи, свидетельствовавшие об их принадлежности к революционному движению. Так, у Ковалева обнаружили несколько тысяч листков Донского комитета Российской социал-демократической рабочей партии, а также типографские принадлежности. Дома у Алексея Зрелова нашли четыре квитанции на сбор пожертвований для нужд Донского комитета РСДРП. На квартире Якова Бутова нашли пропагандистские брошюры и карточку священника отца Гапона.
После задержания Ковалева, Бутова и Зрелова начались следственные мероприятия. Сначала, 14 августа, их показали Прасковье Васильчиковой — эта девушка стояла во время убийства возле торговки семечками, сидевшей по соседству с подъездом дома Иванова, и видела, как некий молодой человек стрелял в мужчину. В Якове Ковалеве Васильчикова сразу же опознала стрелявшего. На следующий день Ковалева опознала и Александра Карагодина. Экспертизой же было установлено, что пули, которыми был убит подполковник Иванов, подходят к револьверу, изъятому у Якова Ковалева при задержании.
Сами Бутов, Ковалев и Зрелов свою вину упорно не признавали, но путались в показаниях. Так, Яков Бутов и Яков Ковалев заявили, что в тот вечер, когда был убит подполковник Иванов, они гуляли в городском саду (ныне — Парк культуры и отдыха имени Максима Горького), а затем, около 9 часов вечера, большой компанией отправились на реку Дон кататься на лодках и вернулись домой лишь поздно ночью. По словам Бутова и Ковалева, с ними был и Алексей Зрелов. Но сам Зрелов заявил, что в день убийства он с утра и до 10 часов вечера гулял по Затемерницкому поселению (основной рабочий поселок тогдашнего Ростова, где и жило большинство рабочих Главных мастерских железной дороги) с девушкой — Анастасией Бутакиной. Кроме того, Зрелов сказал, что не знает ни Якова Ковалева, ни Якова Бутова. Эти показания, как мы видим, вошли в явное противоречие с тем, что рассказали Бутов и Ковалев. В полицию вызвали девушку Анастасию Бутакину — ту самую, с которой Зрелов якобы гулял весь день по Темернику. Но Настя не подтвердила показания Зрелова и, более того, заявила, что лично со Зреловым не знакома. После этого Алексей Зрелов изменил свои показания и сообщил, что на самом деле гулял с Бутовым и Ковалевым в городском саду, а потом вместе с ними ушел кататься на лодках.
Была допрошена девушка Елена Медведева, которая гуляла вечером 7 августа в городском саду, вместе со своими подругами Сташковой и Козыревой. Она сообщила, что действительно видела в городском саду Ковалева, Бутова и Зрелова — они приглашали трех девушек кататься на лодке. Было это в восьмом часу вечера. Потом из городского сада троица молодых людей пропала. Появились парни в городском саду, по показаниям Медведевой, уже после девяти вечера. Это подтвердили и другие свидетели, находившиеся в тот вечер в городском саду. То есть, времени, чтобы дойти до переулка Братского, что в пяти минутах ходьбы от городского сада, и затем, сделав задуманное, вернуться домой, у молодых людей было достаточно.
За убийство жандармского подполковника могло последовать очень серьезное наказание. Больше всего следовало опасаться Якову Ковалеву — ведь именно он, бывший ученик железнодорожного училища, был опознан как непосредственный убийца Ильи Иванова. Но 24 января 1906 года, подпилив решетку камеры, Яков Ковалев бежал из Донецкой тюрьмы. Поймать его не удалось. Суд по делу об убийстве подполковника жандармерии Иванова Ильи Васильевича состоялся 23 сентября 1906 г. в Новочеркасской судебной палате. Обвинение рассыпалось на глазах — защита выстроила очень хорошую линию: доказать причастность Бутова и Зрелова к убийству Иванова не удалось. Стрелял Яков Ковалев и именно его и следовало бы судить как убийцу подполковника. Но Ковалев бежал и перед судом не предстал. А Бутов и Зрелов лишь стояли рядом с ним и видели, как он выстрелил в Иванова. Но ведь стоять рядом и быть соучастником — немного разные вещи. После длительного совещания, судебная палата приняла решение оправдать подсудимых Якова Бутова и Алексея Зрелова (Яков Ковалев, как известно, бежал еще за девять месяцев до суда из тюрьмы).
Дальнейшая судьба Якова Ковалева неизвестна. Что касается Алексея Зрелова, то его имя всплыло в связи с событиями декабрьского восстания 1905 года — именно в доме Зрелова (это каменный дом по адресу: ул. Вагулевская, 33) находился штаб революционной боевой дружины. В 1926 г. в издании «1905 г. в Ростове — на — Дону» была опубликована двухстраничная статья А. Зрелова «Убийство подполковника Иванова». Сохранились сведения о судьбе Якова Бутова. В 1907 или 1908 году, за участие в революционных выступлениях, он был вновь арестован и приговорен к ссылке в Восточную Сибирь. Там Бутов провел около десяти лет и был освобожден только после Февральской революции — с подорванным туберкулезом здоровьем.
Использованы материалы: Сидоров В. Энциклопедия старого Ростова и Нахичевани-на-Дону. Ростов-на-Дону, 1995; Швецов С.Д. В старом Ростове. Ростов-на-Дону, 1971.
Вскоре весь Ростов уже знал — у подъезда собственного дома в переулке Братском смертельно ранен подполковник Илья Васильевич Иванов (1848-1905) — начальник Ростовского отделения Владикавказского жандармского полицейского управления железной дороги. Он и квартировал в доме на углу Дмитриевской улицы (ныне это улица Шаумяна) и Братского переулка. Несмотря на возраст — а Иванову было уже 57 лет — он был крепким мужчиной. Даже после пяти выстрелов в спину жандармский подполковник остался на ногах. Он поднялся по лестнице и вошел в свою квартиру. Иванова встретила сестра жены — Мария Косоротова. Ей подполковник сказал, что ранен, затем прошел в свой кабинет, выложил на стол часы и сказал «Доктора, доктора!». Косоротова позвонила по телефону врачу, но никто не поднимал трубку. Тем временем, подполковнику стало совсем плохо. Он упал со стула, а на крики сестры вбежала жена Иванова Эмилия. Она тут же выбежала на улицу, поймала извозчика и помчалась за врачом, но когда доктор прибыл — ему оставалось лишь констатировать смерть жандармского подполковника, наступившую в результате пяти огнестрельных ранений.
Илья Васильевич Иванов отличался крутым нравом и бескомпромиссностью. Более двадцати лет, с 1882 года, он служил в Отдельном корпусе жандармов, а в 1901 г. возглавил Ростовское отделение Владикавказского жандармского полицейского управления железной дороги. Это была очень ответственная должность, тем более — в столь непростое время. Не стоит забывать, что железнодорожники принимали самое активное участие в революционном движении.
В Ростове-на-Дону эпицентром революционного движения стали Главные мастерские Владикавказской железной дороги. Большинство рабочих этого предприятия проживало в Затемерницком поселении — рабочей слободе, расположившейся по склонам холма и отделенной от центра города рекой Темерник. Жило Затемерницкое поселение бедно, со всеми присущими рабочему «гетто» проблемами. Не удивительно, что среди молодежи поселка революционные идеи стали набирать популярность. Молодые рабочие считали, что путем революционной борьбы смогут добиться значительного улучшения своей жизни. Главными врагами они видели, разумеется, заводское начальство, жандармов и полицейских. Наибольшим влиянием среди рабочих пользовался Донской комитет Российской социал-демократической рабочей партии. Молодым рабочим был присущ социальный радикализм, обусловленный соединением революционных идей с присущей обездоленным социальным слоям ненавистью к богатым и к полиции. Поэтому боевики ростовской рабочей дружины неплохо относились и к методам индивидуального террора, критиковавшегося социал-демократическим руководством. Многие рабочие переходили от большевиков к анархистам, от анархистов к большевикам. Так, одним из лидеров группы анархистов стал, к примеру, Семен Сабинин — младший брат Виталия Сабинина, более известного как Анатолий Собино (в честь Собино, погибшего на баррикадах во время декабрьского восстания 1905 года, сегодня названы улица и парк в Ростове-на-Дону).
В ноябре 1902 г. в Ростове-на-Дону, на Главных мастерских Владикавказской железной дороги, началась грандиозная стачка. О ней, кстати, упоминал В.И. Ленин в газете «Искра» — как о примере организованного и масштабного выступления российских рабочих. Понятно, что участвовал в подавлении стачки и подполковник Иванов, отвечавший за политическую и общественную безопасность на объектах железной дороги в Ростове.
После подавления стачки 1902 г. революционное движение в Ростове-на-Дону несколько стихло, но спустя два с половиной года, в начале 1905 г., в России начались еще более массовые рабочие выступления, охватившие всю страну. Не остались в стороне и Главные мастерские Владикавказской железной дороги. 15 июля 1905 года, рано утром, в мастерских началась очередная забастовка. Собрались около 500 рабочих, выкрикивавших революционные лозунги. Возбужденные бастующие направились к паровозному депо, где побили стекла, но ворваться внутрь помещения они не смогли. Тогда толпа хлынула по перрону вокзала к залу ожидания 3-го класса и помещению телеграфа — также с целью его разгромить. На пути забастовщиков встал подполковник Иванов во главе отряда из 10 жандармских унтер-офицеров, 1 полицейского пристава 1-го участка ростовской полиции и 4 городовых. Рабочие стали бросать в жандармов болты и гайки, после чего подполковник дал команду «Шашки вон!». Забастовщики были вынуждены отступить. Потом толпа рабочих попыталась направиться на Донской мост, чтобы сломать там сигнализацию. И опять на пути возник подполковник Иванов — на этот раз уже с 20 жандармскими унтер-офицерами, вооруженными шашками. Во время разгона забастовки было ранено пять рабочих мастерских, один из них от полученных ранений позже скончался.
Жесткие действия железнодорожных жандармов при разгоне волнений вызвали резкое недовольство революционеров самим подполковником Ивановым. Уже на следующий день Иванову, проходившему по служебным делам мимо кузнечного цеха мастерских, кто-то крикнул — «Все равно убьем!». Подполковнику стали приходить анонимные письма с угрозами — в них говорилось, что он приговорен к смерти за события 15 июля. Но он не сильно обращал на них внимание. Не прислушался он и к рапорту городового полиции Георгия Литвинова. Страж порядка докладывал, что проходя мимо винной лавки, он услышал, как трое рабочих обсуждали, что надо бы отомстить за разгон июльской демонстрации на вокзале. Городовой потребовал объяснений, но рабочие сказали, что лишь делятся друг с другом слухами, которые и так обсуждают все Главные железнодорожные мастерские. Но и это не насторожило подполковника. Начальник жандармского отделения продолжал ходить в одиночку по городу, не выставил у своего дома охрану. Один возвращался он и вечером 7 августа 1905 года.
Расследование убийства подполковника Иванова заняло у ростовских сыщиков лишь несколько дней. Убийц «сдала» Александра Карагодина — та самая девушка, с которой разговорились трое парней у дома Иванова. Она работала горничной у некоего Сергея Соколовского. Девушка запомнила молодых людей, подошедших к ней перед убийством, и рассказала о них хозяину. Тот отвел девушку в полицию, где Карагодина поведала, что видела предполагаемых преступников еще два раза — в толпе, собравшейся сразу после убийства Иванова у его дома, и чуть позже — у «наливайки», которая располагалась по соседству. Там выпившие молодые люди пели песни — казалось, они ничего не боятся и даже не думают скрываться от полиции.
Уже 11 августа ростовская охранка получила сведения о том, что подполковника Иванова Илью Васильевича убили трое молодых людей — бывший ученик железнодорожного училища Яков Ковалев, коробочник Яков Бутов и слесарь Алексей Зрелов. Всем им было 19-20 лет. «Троицу» хорошо знали в ростовской полиции — как политически неблагонадежных молодых людей, состоящих в революционной боевой дружине. Яков Бутов, например, был учеником Соломона Рейзмана — известного в Ростове революционера, несмотря на свой двадцатилетний возраст, избранного председателем Центрального организационного бюро Союза железнодорожников Владикавказской железной дороги. В революционной среде Ростова Яков Бутов был известен под прозвищем «Молодец». Так вспоминает о нем С.Н. Айзенштарк: «Яша был как бы воплощением подвижничества. Каждую свою свободную от работы на фабрике минуту он учился и учил. Он организовал на картонажной фабрике кружок работниц».
Розыском и задержанием подозреваемых занялся знаменитый ростовский сыщик Яков Блажков. 13 августа удалось арестовать всех троих подозреваемых — порознь друг от друга. В задержании революционеров, кроме Блажкова, принимали околоточные надзиратели Англиченков и Ежов, жандармский унтер-офицер Широков, казак Быкадоров. При задержании Яков Ковалев пытался оказать вооруженное сопротивление полицейским, выхватив револьвер, но его удалось обезоружить. Оказалось, что бывший ученик железнодорожного училища имел при себе небольшой девятизарядный револьвер системы «Velodog».
Во время обыска на квартирах подозреваемых были найдены вещи, свидетельствовавшие об их принадлежности к революционному движению. Так, у Ковалева обнаружили несколько тысяч листков Донского комитета Российской социал-демократической рабочей партии, а также типографские принадлежности. Дома у Алексея Зрелова нашли четыре квитанции на сбор пожертвований для нужд Донского комитета РСДРП. На квартире Якова Бутова нашли пропагандистские брошюры и карточку священника отца Гапона.
После задержания Ковалева, Бутова и Зрелова начались следственные мероприятия. Сначала, 14 августа, их показали Прасковье Васильчиковой — эта девушка стояла во время убийства возле торговки семечками, сидевшей по соседству с подъездом дома Иванова, и видела, как некий молодой человек стрелял в мужчину. В Якове Ковалеве Васильчикова сразу же опознала стрелявшего. На следующий день Ковалева опознала и Александра Карагодина. Экспертизой же было установлено, что пули, которыми был убит подполковник Иванов, подходят к револьверу, изъятому у Якова Ковалева при задержании.
Сами Бутов, Ковалев и Зрелов свою вину упорно не признавали, но путались в показаниях. Так, Яков Бутов и Яков Ковалев заявили, что в тот вечер, когда был убит подполковник Иванов, они гуляли в городском саду (ныне — Парк культуры и отдыха имени Максима Горького), а затем, около 9 часов вечера, большой компанией отправились на реку Дон кататься на лодках и вернулись домой лишь поздно ночью. По словам Бутова и Ковалева, с ними был и Алексей Зрелов. Но сам Зрелов заявил, что в день убийства он с утра и до 10 часов вечера гулял по Затемерницкому поселению (основной рабочий поселок тогдашнего Ростова, где и жило большинство рабочих Главных мастерских железной дороги) с девушкой — Анастасией Бутакиной. Кроме того, Зрелов сказал, что не знает ни Якова Ковалева, ни Якова Бутова. Эти показания, как мы видим, вошли в явное противоречие с тем, что рассказали Бутов и Ковалев. В полицию вызвали девушку Анастасию Бутакину — ту самую, с которой Зрелов якобы гулял весь день по Темернику. Но Настя не подтвердила показания Зрелова и, более того, заявила, что лично со Зреловым не знакома. После этого Алексей Зрелов изменил свои показания и сообщил, что на самом деле гулял с Бутовым и Ковалевым в городском саду, а потом вместе с ними ушел кататься на лодках.
Была допрошена девушка Елена Медведева, которая гуляла вечером 7 августа в городском саду, вместе со своими подругами Сташковой и Козыревой. Она сообщила, что действительно видела в городском саду Ковалева, Бутова и Зрелова — они приглашали трех девушек кататься на лодке. Было это в восьмом часу вечера. Потом из городского сада троица молодых людей пропала. Появились парни в городском саду, по показаниям Медведевой, уже после девяти вечера. Это подтвердили и другие свидетели, находившиеся в тот вечер в городском саду. То есть, времени, чтобы дойти до переулка Братского, что в пяти минутах ходьбы от городского сада, и затем, сделав задуманное, вернуться домой, у молодых людей было достаточно.
За убийство жандармского подполковника могло последовать очень серьезное наказание. Больше всего следовало опасаться Якову Ковалеву — ведь именно он, бывший ученик железнодорожного училища, был опознан как непосредственный убийца Ильи Иванова. Но 24 января 1906 года, подпилив решетку камеры, Яков Ковалев бежал из Донецкой тюрьмы. Поймать его не удалось. Суд по делу об убийстве подполковника жандармерии Иванова Ильи Васильевича состоялся 23 сентября 1906 г. в Новочеркасской судебной палате. Обвинение рассыпалось на глазах — защита выстроила очень хорошую линию: доказать причастность Бутова и Зрелова к убийству Иванова не удалось. Стрелял Яков Ковалев и именно его и следовало бы судить как убийцу подполковника. Но Ковалев бежал и перед судом не предстал. А Бутов и Зрелов лишь стояли рядом с ним и видели, как он выстрелил в Иванова. Но ведь стоять рядом и быть соучастником — немного разные вещи. После длительного совещания, судебная палата приняла решение оправдать подсудимых Якова Бутова и Алексея Зрелова (Яков Ковалев, как известно, бежал еще за девять месяцев до суда из тюрьмы).
Дальнейшая судьба Якова Ковалева неизвестна. Что касается Алексея Зрелова, то его имя всплыло в связи с событиями декабрьского восстания 1905 года — именно в доме Зрелова (это каменный дом по адресу: ул. Вагулевская, 33) находился штаб революционной боевой дружины. В 1926 г. в издании «1905 г. в Ростове — на — Дону» была опубликована двухстраничная статья А. Зрелова «Убийство подполковника Иванова». Сохранились сведения о судьбе Якова Бутова. В 1907 или 1908 году, за участие в революционных выступлениях, он был вновь арестован и приговорен к ссылке в Восточную Сибирь. Там Бутов провел около десяти лет и был освобожден только после Февральской революции — с подорванным туберкулезом здоровьем.
Использованы материалы: Сидоров В. Энциклопедия старого Ростова и Нахичевани-на-Дону. Ростов-на-Дону, 1995; Швецов С.Д. В старом Ростове. Ростов-на-Дону, 1971.
- Илья Полонский
- //rslovar.com/, //flackelf.livejournal.com/
Информация