От патрона до САУ: гендиректор ЦНИИТОЧМАШа о трудовых буднях своего института...
Непростая международная обстановка заставляет руководство России обращать внимание не только на повышение боеспособности Вооруженных сил, но и на предприятия ОПК, ее обеспечивающие. Одним из ведущих предприятий оборонной отрасли является расположенный в подмосковном Климовске Центральный научно-исследовательский институт точного машиностроения, он же ЦНИИТОЧМАШ.
Чем занимается сейчас этот институт? Какие современные комплексы вооружения проходят испытания на его полигоне? И как в институте обстоят дела с кадрами? На эти и другие вопросы в беседе с корреспондентом Федерального агентства новостей отвечает генеральный директор ЦНИИТОЧМАШа Дмитрий Семизоров....
Дела подводные
— Дмитрий Юрьевич, чем сейчас занимается ваш институт?
— Мы занимаемся научными исследованиями, разработками и испытаниями в области стрелкового оружия и боеприпасов, в области создания и полного комплекса работ по боевой экипировке военнослужащего. Мы ведем очень большую научную работу и являемся одной из ведущих организаций в области защиты от высокоточного оружия. Также мы разрабатываем системы наведения высокоточного оружия.
— Институт проводит исследования эффективности применения стрелкового оружия?
— У нас есть целое направление работ под названием «Эффективность применения систем вооружения в ходе ведения боевых действий». Прежде чем любой комплекс оружия начнет создаваться, рассчитывается его эффективность. Будет ли оно применимо? Нужно ли оно такое? Эта работа ведется еще до проведения испытаний того или иного комплекса. Кроме научной деятельности мы занимаемся и производством. Например, производством специального стрелкового оружия и боеприпасов к нему. Наконец, мы являемся поставщиком комплекта боевой экипировки военнослужащего в войска.
— Известно, что ЦНИИТОЧМАШ в свое время был разработчиком таких специализированных образцов подводного стрелкового вооружения как 5,66-мм автомат АПС под патрон МПС и 4,5-мм пистолет СПП-1 под патрон СПС. Ведутся ли в данный момент институтом разработки подобного специализированного подводного стрелкового вооружения? Или эту нишу полностью закрыли тульские разработки в виде экспериментального двухсредного автомата АСМ-ДТ «Морской Лев» и стрелково-гранатометного комплекса АДС?
— История наших разработок в упомянутой вами области насчитывает более 40 лет. За это время было поставлено достаточно большое количество и АПС, и СПП-1 как в наши войска, так и по другим контрактам. На сегодняшний день ни одно другое оружие в мире по совокупности своих боевых качеств не превзошло наши образцы. Да, туляки сейчас работают по этой теме. Но по факту на данный момент за рамки экспериментальных образцов их работы все еще не вышли. Так что наше оружие вполне востребовано и все еще не потеряло своей актуальности. Об этом свидетельствует и Гособоронзаказ. Он на сегодняшний день есть как на АПС с СПП-1, так и на боеприпасы к ним. Мы совершенствуем технологию производства этих боеприпасов с целью уменьшения их себестоимости.
— И ни о какой замене комплексов АПС/СПП-1 на что-то новое в настоящий момент речи пока не идет?
— Возможно, что у заказчика такое желание есть. Действительно, 40 лет для оружия — это приличный срок. Но на данный момент — да, говорить о реальной замене АПС и СПП-1 на что-то новое пока не приходится.
Неудача — это тоже результат
— Проводились ли институтом работы по оценке винтовочных стволов с разными типами покрытий? Например, хромирование, азотирование и комбинированное — азотирование, а поверх него хромирование?
— Эти работы у нас были закончены давным-давно. Были выданы соответствующие рекомендации производителям и непосредственно разработчикам тех или иных систем оружия. На этом институт, конечно, не остановился. Мы продолжали работу над другими вариантами покрытия внутренней поверхности канала ствола с целью повышения его ресурса, повышения его эксплуатационных качеств.
— Можете озвучить недавний пример такой работы?
— Один из последних примеров — проводившаяся вместе с Казанским национальным исследовательским техническим университетом работа по покрытию внутренней поверхности канала ствола высокочастотной плазмой пониженного давления. К сожалению, несмотря на длительную работу и многочисленные испытания, положительный результат получен не был. На сегодняшний день дальнейшие работы в этом направлении приостановлены как неперспективные. Но в нашем деле отрицательный результат — это тоже результат.
— Минувшей весной сайт госзакупок опубликовал извещение на проведение опытно-конструкторских работ по разработке ручного штурмового пулемета с комбинированным питанием. Шифр ОКР «Токарь-2». Участвовал или участвует ли ЦНИИТОЧМАШ в работах по этой теме? Или этой темой занимаются исключительно ижевцы и ковровцы?
— Мы в такой работе участвовали лишь на стадии испытания опытных образцов. Работы по теме «Токарь» ведутся, насколько я знаю, на Заводе им. В. А. Дегтярева. Имея профильное КБ, ЗиД у нас специализируются именно на пулеметном вооружении. Испытания их опытных образцов, которые здесь у нас прошли, показали большой потенциал этого оружия. Иные подробности озвучить не могу....
Патроны, деньги, «Винторез»
— Проводилась ли институтом дальнейшая работа по снайперскому патрону 7Н33 (9.3х64) с целью создания отечественного боеприпаса, аналогичного .300 Winchester Magnum?
— Еще раз повторюсь: мы являемся головным предприятием по разработке патронов к стрелковому оружию. И, в общем-то, все боевые патроны, которые состоят на вооружении Вооруженных сил РФ, получили свою «путевку в жизнь» именно здесь, а потом были переданы для производства на серийные заводы. Возвращаясь к теме российского аналога .300 Win Mag скажу, что да, работы такие у нас велись. Однако, сейчас у нас есть техническое задание, подписанное заказчиком, на снайперский комплекс, в рамках которого разрабатываются наши аналоги патронов .308 Winchester и .338 Lapua Magnum. Поэтому наиболее пристальное внимание сейчас уделяется именно им. Это очень серьезные разработки, очень масштабные. Приоткрою немножко завесу — мы завершили с положительным результатом государственные испытания по разработке этого снайперского комплекса — 13 июля как раз заседала комиссия по этому поводу. Думаю, что в скором времени этот комплекс будет принят на вооружение.
— Я так понимаю, что речь идет об ОКР «Точность»? Впрочем, продолжим разговор о боеприпасах для снайперского оружия. Расскажите, пожалуйста, о патроне СП14 (9х69).
— Мы проводили очень большую работу по этому патрону, но, по требованию нашего Госзаказчика, сосредоточились на разработке аналога .338 Lapua Magnum. Это 8.6х69 в различных вариантах: патрон со снайперской пулей для повышения кучности и точности выстрела, патрон с бронебойной пулей для повышения дистанции стрельбы, на которой можно пробить средство индивидуальной бронезащиты…
— В СМИ публиковалась информация о том, что специалистами института совместно с Тульским оружейным заводом готовится запуск серийного производства модернизированной бесшумной снайперской винтовки ВСС «Винторез» на мощностях ТОЗ. Не получается ли избыточной стоимость такой мелкосерийной продукции? Ведь сегодня ТОЗ содержит ковочный цех и огромные площади ради мелкосерийной продукции, а значит, накладные расходы на заводе очень высоки.
— Хороший вопрос. Да, действительно, по окончании работы над «Ратником», которая была сдана в прошлом году, сейчас планируется выпуск модернизированных автомата АС «Вал» и винтовки ВСС «Винторез». Данное производство в принципе уже развернуто на ТОЗ. Там очень большое количество узлов и деталей унифицировано с ранее выпускавшимися «Валом» и «Винторезом». Вместе с тем, насколько я знаю, — вообще, информацию, конечно, надо уточнять у руководителей Тульского оружейного завода — сейчас ведется реорганизация мощностей ТОЗ и Центрального конструкторско-исследовательского бюро спортивного и охотничьего оружия. Понимаете, сейчас никто не будет выпускать продукцию в ущерб себе. Наверняка какие-то мероприятия, проведенные во время этой реорганизации, позволят даже мелкосерийные контракты делать безубыточными.
— В своей монографии «Боевые патроны стрелкового оружия» ветеран ЦНИИТОЧМАШа Владислав Дворянинов описывает очень большое количество работ, проводившихся в институте, но о работе по патрону 6х49 упоминает вскользь. Что можете рассказать об этом боеприпасе?
— Не буду от вас скрывать: все, что сейчас создается, базируется на заделе еще советских лет. И это нормально — есть патроны, над созданием которых трудились до 20 лет. Что касается патрона 6х49, то по нему у нас тоже работы проводились достаточно длительное время.
— Результат был?
— Результат был. Подробно о нем говорить сейчас, наверное, смысла нет. Вместе с тем отмечу, что результаты работ над 6х49 стали отправной точкой для некоторых наших дальнейших разработок. Работа в этом калибре сейчас у нас ведется. Чего-то большего я сказать пока не в праве.
«Стриж», который не взлетел
— В начале 2010-х немалый ажиотаж в российских стрелковых кругах вызвало появление разработанного итальяно-российской частной компанией Arsenal Firearms пистолета «Стриж», более известного за рубежом как AF-1 Strike One. Пистолет в России широко рекламировался, ему прочили большое будущее. Но после того как в 2012—13 годах «Стриж» под патрон 9х19 не смог полностью пройти испытания в ЦНИИТОЧМАШе, интерес к этому пистолету в России стал угасать. Да и разработчики «Стрижа» перестали говорить о перспективах принятия их пистолета у нас на вооружение. Можете ли вы прокомментировать результаты испытаний этого пистолета? В каких условиях были получены задержки при стрельбе, были ли поломки каких-либо деталей при испытаниях? Как можете прокомментировать слова инвестора проекта Дмитрия Стрешинского о том, что пистолет без каких-либо проблем отстрелял несколько тысяч патронов 7Н21?
— Хочется поставить точку вокруг многочисленных слухов, циркулирующих вокруг испытаний пистолета «Стриж». Институт был участником испытаний пистолета в рамках приказа департамента Министерства обороны Российской Федерации по обеспечению государственного оборонного заказа. Это были сравнительные испытания с требованиями научно-технической документации, которые предъявляются к боевому оружию. Мы «Стриж» достаточно хорошо изучили. Это был 9-мм пистолет под патроны 9х19 Luger и наши отечественные 7Н21 и 7Н30. Прежде всего проверялось соответствие «Стрижа» требованиям безопасности по обращению с этим пистолетом, требованиям к живучести, на требованиям работы в усложненных условиях. Проверялся также ресурс стрельбы пистолета. Могу констатировать, что пистолет действительно отстрелял на нашем полигоне более 4 тысяч выстрелов и при нормальных условиях. Задержек при этом не было, он соответствовал требованиям документации по безопасности обращения с ним в нормальных условиях. При испытании на падение пистолета, даже при отрицательных температурах, не было ни отделения затвора, ни его разбивания. Не наблюдалось отделения магазина и т. д. Правда, наблюдалось появление трещин в районе рукоятки пистолета…
— Разве это неустранимый недостаток?
— На этапе испытаний такой недостаток — это нормально. Надо понимать схему создания любого образца стрелкового вооружения. Вот появился новый образец. Конечно, в нем есть какие-то недостатки. Наша задача — не сказать, что образец из-за этого плохой, а, напротив, выявить его недостатки, чтобы разработчик довел свой образец до уровня соответствия требованиям военного заказчика. При стрельбе на минусовых температурах, при разных углах склонения и т. п. «Стриж» также отстрелял без задержек и нареканий… За исключением появления все тех же трещин. А вот при работе в особых условиях, то есть при работе на сухих деталях, при работе без чистки и смазки в течение 5 суток и при запылении пистолет «нахватал» такое большое количество задержек, что не удовлетворил требованиям военного заказчика в принципе. Подчеркну — испытания пистолета не проводились кулуарно. Они проводились комиссией, в составе которой были как сотрудники нашего института и представители заказчика, так и представители разработчиков. Каждый день, на каждом испытании разработчики присутствовали. Каких-то темных пятен и недоговоренностей здесь не было и быть не могло. Результаты испытаний были параллельно переданы и заказчику, и разработчикам. Почему после этого разработчики остановились, почему со стороны Дмитрия Стрешинского возникла какая-то обида, мне непонятно. Испытания были совершенно стандартными для любого проходящего через наш полигон образца стрелкового оружия. В общем, на этом наша история взаимоотношений со «Стрижом» закончилась.
АК-12, новый «Ратник» и «Зауралец»
— Можете ли вы прокомментировать историю испытаний автомата АК-12, а также результаты этих испытаний? Как повлиял на работоспособность конструкции сильно усложненный по сравнению с АК-74М ударно-спусковой механизм?
— В рамках ОКР «Ратник», то есть комплексной работы по созданию боевой экипировки второго поколения, разрабатывался новый автоматный комплекс. Участниками разработки были ЗиД и концерн «Калашников». Раз вас из этой пары интересует продукция именно ижевцев, то скажу так. На предварительных испытаниях в программе «Ратник» АК-12 получил большое количество замечаний и в дальнейшем концерн «Калашников», понимая важность этой работы, продолжал разработку и доведение этого автомата до нужной кондиции в инициативном порядке. На сегодняшний день доведенный автомат успешно прошел и предварительные испытания, и государственные испытания. Сейчас АК-12 поставлен в войска и вовсю проходит войсковые испытания. По итогам войсковой эксплуатации заказчиком будет принято окончательное решение по выбору автомата для «Ратника». Усложненный ударно-спусковой механизм АК-12, с учетом того, что он позволяет стрелять не только одиночным или автоматическим огнем, но и фиксированной очередью, сконструирован достаточно удачно. Его усложнение в целом не повлияло на надежность работы автоматики.
— Хорошо известно, что институт участвовал в разработке поступающей сейчас в войска экипировки «Ратник». Также озвучивалась информация, что ЦНИИТОЧМАШ совместно с Фондом перспективных исследований разрабатывает усовершенствованную версию экипировки «солдата будущего» — «Ратник-2», которая пойдет в войска предположительно в 2025—30 годах. Соответствует ли информация действительности?
— Институт не просто участвовал, он был головным разработчиком боевой экипировки второго поколения, работы по которой закончились в 2015 году. Весь комплект этой экипировки успешно прошел все государственные испытания. На сегодняшний день институтом этот комплект боевой экипировки второго поколения массово поставляется в войска. Наша работа совместно с Фондом перспективных исследований направлена прежде всего на создание научно-технического задела для боевой экипировки будущего. Мы работаем на среднесрочную перспективу примерно до 2025 года и, разумеется, на долгосрочную перспективу тоже. Вместе с тем, если в ходе данной работы появляются какие-то новинки, которые можно внедрить прямо сейчас, мы это немедленно осуществляем. Модульная компоновка «Ратника» это позволяет. Главным же итогом нашей совместной работы с Фондом перспективных исследований станет принципиально иной подход к созданию боевой экипировки нового поколения. То есть того комплекта, на который мы нацеливаемся в долгосрочной перспективе. Безусловно, будет изменен сам концептуальный подход к созданию боевой экипировки. Новый комплект будет создаваться под концепцию, когда основой боевых действий будет являться каждый индивидуальный боец, а не подразделение или соединение. То, что будут применяться новые материалы, — понятно. То, что будут разработаны и задействованы новые технологии, — тоже понятно. Приходится учитывать и возможный прорывной скачок в области развития стрелкового оружия. У нас уже есть определенные наработки для создания боевой экипировки нового поколения, которые, возможно, будут реализованы после 2025 года.
— В свое время институт участвовал в разработке 120-мм САУ 2С9 «НОНА-C», принятой на вооружение в 1981 году. Известно, что на смену этой САУ институт разрабатывает установку 2С36 «Зауралец-Д». Как обстоят дела с испытаниями «Зауральца»?
— Сегодня «НОНА-С» является основой парка самоходных артиллерийских установок ВДВ. Отталкиваясь от этого, нам была поставлена в качестве основной задача кратного увеличения характеристик новой САУ по сравнению с характеристиками ее предшественницы. Работа по теме «Зауралец-Д» на данный момент закончена на этапе предварительных испытаний, которые установка успешно прошла. Мы получили почти двойное увеличение дальности стрельбы. Мы получили существенное улучшение маневра огнем. Мы получили возможность ведения противоогневого маневра своими силами, при этом имея возможность ведения разведки не только когда САУ находится на огневой позиции, но и на ходу. Сейчас заказчиком предъявлены повышенные требования к нашему орудию, так что работа по САУ продолжается. Мы используем модернизационный запас, скрывающийся в разработке новых выстрелов к этой САУ. В итоге мы должны получить новую машину, которая по плану должна пойти в серию в середине 2019 года.
— В заключение хотел бы задать один из главных вопросов, касающихся современного состояния российской «оборонки». Как в вашем институте обстоят дела с кадрами?
— В силу постоянно расширяющегося фронта работ, мы ощущаем определенную нехватку таких специалистов как инженеры, конструкторы-разработчики, испытатели, исследователи и т. д. Вакансий у нас много, они охватывают достаточно широкий спектр специальностей. В первую очередь, нам нужны не просто специалисты, а молодые специалисты.
— Молодые, активные и амбициозные ищут места с хорошей зарплатой…...
Информация