Раковор – «битва в тени»
Нет ничего хуже, когда история начинает трактоваться односторонне, в угоду политической конъюнктуре. С одной стороны, выборка позитивных ее моментов поднимает в людях (особенно не слишком осведомленных в истории своей страны, а таких, кстати, много) патриотические настроения – вот, мол, мы какие были! Но зато потом, когда конъюнктура меняется, «швы белыми нитками» становятся очень заметны. Опять же «народ», а тем более народ с эпитетом «простой», то есть идеал политиканов, может на это внимание и не обратить. Но… ему в этом помогут те, кто как раз и занимается тем, что ищет такого рода ошибки, чтобы дезавуировать и значительно более важные события по принципу – «всюду ложь».
Замок Раквере – современный вид. Каменный замок в начале XIII века на холме Валлимяги выстроили датчане, причем высота холма составляет примерно 25 м. Ну, а вокруг замка, как в то время бывало очень часто, быстро вырос город. Сегодня это территория Эстонии.
Поэтому очень важно изучать историю на основании не популярной литературы, а, прежде всего, по доступным для всех источникам. Да, порой они скупы, но лучше уж скупая правда, чем объемная, но приукрашенная сверх всякого вероятия ложь. И проще, и честнее сказать «точнее мы не знаем», чем фантазировать «а если бы».
Замок Раквере – современный вид.
Вот и Раковорская битва или битва при Раковоре является одним из событий нашей истории, рассказывать о котором… учителя не любят. В учебнике истории Отечества для 7-ого класса о нем практически не говорится. Между тем это было крупное сражение, имевшее место 18 февраля 1268 года, а участвовали в нем объединенные войска северорусских княжеств и рыцари Ливонского ордена и Датской Эстляндии, встретившиеся неподалеку от крепости Везенберг. Сегодня это место в Эстонии называется Раквере, а на памятном знаке-указателе написано, что основан он был в 1226 году. Собственно, основателями крепости были датчане, в лучших традициях Средних веков искавшие в прибалтийских землях чужое богатство. И очевидно, что богатство они определенное к вышеназванному году здесь нажить успели. Иначе бы поход против него просто не состоялся.
Ну, а возглавил участвовавшие в нем русские войска князь Довмонт, что был вынужден покинуть родное Великое княжество Литовское вследствие борьбы за престол после смерти князя Миндовга (1263 год), в убийстве коего он принимал прямое участие. С земли родной сей князь бежал вместе с дружиной и родичами в количестве около 300 человек, но был хорошо принят жителями Пскова, где крестился и был наречен именем Тимофей. В Новгородской летописи старшего извода об одном из эпизодов деятельности Довмонда во Пскове рассказывается так: «В лѣто 6774 [1266]. Посадиша пльсковичи у себе князя Довмонта Литовьского. Того же лѣта вложи богъ въ сердце Довмонту благодать свого побороти по святои Софьи и по святои Троици, отмьстити кровь христьяньскую, и поиде со пльсковичи на поганую Литву, и повоеваша много, и княгыню Герденевую взяша, и 2 княлшча взяша. Князь же Гердень совкупи около себе силу Литовьскую, и погонися по нихъ. И яко увѣдаша пльсковичи погоню, отслаша /л.142 об./ полонъ, а сами сташа крѣпко противу имъ о сю сторону Двины. Литва же начаша бродитися на сю сторону; тогда пльсковичи сняшася с ними; и пособи богъ князго Довмонту съ пльсковичи, и множьство много ихъ побиша, а инии в рѣцѣ истопоша, толко убѣжа одинъ князь Гердень в малѣ дружинѣ; пльсковичи же придоша вси здорови.
«В то же лето (6774) князь Литовьский Домант и прииде во Псковъ со всем родомъ своимъ и крестися и наречено бысть имя его Тимофей» (Надпись под миниатюрой из Лицевого летописного свода).
То есть возглавил он поход псковитян на «поганую Литву», жену у князя Герденя отнял и иной полон, а когда литовский князь начал псковитян преследовать, те «стали крепко», и дали бой переправляющимся через реку литовцам и многих «избиша», а иные и в реке «истопоша», то есть воины их, попросту говоря, утонули, а битва была литовцами проиграна. И дело это в любом случае и псковичи, и новгородцы посчитали праведным, поскольку литовцы в те времена были язычниками, а какому же христианину можно поставить во грех избиение поганых язычников?
Европейский рыцарь 1250 г. Рисунок Грэхема Тернера.
Тевтонский рыцарь XIII века и его вооружение. Рисунок Грэхема Тернера.
Так что совсем неудивительно, что два года спустя пойти по пути удачливых псковитян решили уже новгородцы, и пойти опять же против Литвы, но заспорили по поводу того, кому командовать, отчего войска против «поганых язычников» почему-то так и не пошли. Зато собранные войска вторглись во владения датчан, что как раз и находились на землях современной Эстонии, и подошли к замку Раквере. «Много земли опустошили, но города не взяли» - сообщает нам летопись, но не указывает, сколько конкретно воинов приняло участие в этом набеге. Зато она же сообщает, что, когда из войска семь человек погибли от стрел, и от этого новгородцы от него отступили и попросили помощи у великого князя Владимирского Ярослава Ярославича, но он сам воевать с Литвой не поехал, а послал вместо себя сыновей своих Святослава и Михаила (Старшего), а еще Дмитрия Переяславского и еще несколько князей. В Новгороде, получив подмогу, начали готовить осадные орудия для осады города. То есть это был отнюдь не обычный пограничный набег, а приготовления совершались очень серьезные. Но тут между 1 марта и 31 декабря 1267 года в Новгород прибыли епископы Ливонского ордена, а также рыцари из города Риги, а также Вильянди и Юрьева, и начали они у новгородцев просить мира, а договорившись о нем, дали клятву, что не станут помогать ни раковорцам, ни ревельцам, буде у них случится война с новгородцами, то есть отмежевались от своих же единоверцев ради мира с Великим Новгородом. Ливонская хроника, правда, упоминает, что в Раковорской битве, несмотря на это, участвовали и вильяндцы, и воины из многих других городов («вся земля Немецкая» - написано в русской летописи). Но тут надо отметить, что не очень-то ценилась рыцарями клятва, данная еретикам, а именно таковыми считались в их глазах христиане греческого вероисповедания. Но как бы там ни было, а уже 23 января русское войско направилось в землю Вирумаа, что принадлежала тогда датчанам, а те принялись срочно собирать силы для отражения неприятеля.
Русские воины начала XIII в. Вряд ли к 1266 году произошли какие-то существенные изменения, хотя, скорее всего, уже появились накладные пластинчатые доспехи. Рис. Ангуса МакБрайда.
Норвежские воины конца XIII в. Что-то очень похожее могло иметь место и в Прибалтике. Рис. Ангуса МакБрайда.
Так что неудивительно, что и войско Ливонского ордена, который с 1237 года сделался всего лишь Ливонским ландмайстерством ордена, выступило из Юрьева, и, соединившись с датчанами, располагавшими значительными силами, расположилось на левом фланге. Против ливонцев оказались Святослав, Дмитрий и Довмонт. Датчане стояли на правом фланге, где против них выстроились воины князя Михаила Ярославича (Старшего). В Новгородской летописи есть рассказ, которого в Рифмованной хронике нет, о завязавшейся в самом центре поля боя ожесточенной схватке между новгородскими воинами и «железным полком» неприятеля («великой свиньей»), в которой был убит новгородский посадник по имени Михаил, и вместе с ним 13 поименно названных бояр, а тысяцкий Кондрат и еще два боярина, также названных поименно, и вовсе пропали без вести, а черных людей пало «без числа». То есть бой был исключительно ожесточенный, причем в нем сражались как «черные люди», так и воины, равные по вооружению с рыцарями, ибо трудно себе представить, что посадник, тысяцкий, а также 15 бояр могли быть вооружены хуже, чем ливонские рыцари. О том, какой жестокий натиск пришлось выдержать новгородцам, говорит и тот факт, что князь Юрий вынужден был отступить, и «показал плечи», за что был даже заподозрен летописцем в «перевете», то есть в измене.
Но тут со стороны новгородцев последовал сильный контрудар. Причем именно ливонская Рифмованная хроника называет точное количество его участников, а именно: 5000 воинов бросились на рыцарей во главе с князем Дмитрием Александровичем. Здесь возникает законный вопрос: а когда и кто считал с ливонской стороны участников этой атаки? Более того, в хронике отмечается, что рыцарям, мол, все же удалось отразить этот удар, причем... «малыми силами». Однако Новгородская летопись именно с этим контрударом связывает общую победу русских войск в этой битве, и сообщает о том, что бегущего противника наши воины преследовали семь верст до самого Раковора. Здесь также есть вопросы относительно числа семь. И в Ледовом побоище семь верст гнали противника, и здесь тоже. Есть и поговорка: «За семь верст киселя хлебать», то есть, очевидно, что в эту цифру в то время вкладывался некий сакральный смысл. Но есть в летописи интересное добавление, что преследование велось по трем дорогам, потому что убитых было так много, что кони не могли по трупам ступать. То есть сам факт разгрома союзных ливонско-датских войск сомнению не подлежит, хотя победа русским воинам и досталась совсем нелегко.
Интересно, что уже вечером к месту сражения подошел еще один вражеский отряд, и напал на… новгородский обоз. Что, его было некому охранять? Видимо – да, потому что все воины были «при деле» - добывали себе добычу и преследовали отступающих. Русские войска вновь начали стягиваться к месту битвы, но тут наступила ночь, а к утру рыцари отошли. То есть поле боя осталось за объединенным войском русских князей, и это была полная и решительная победа.
А затем победоносные русские войска подошли к Раковору и стояли под его стенами три дня, а рыцари сидели в нем, затворив ворота, и так и не решились на то, чтобы выйти из него на бой в чисто поле. Но что помешало новгородцам осадить город, ведь осадные машины были приготовлены ими заранее? Скорее всего, этому причиной стала их потеря во время атаки неприятеля на обоз. Но хоть сам город русские войска и не взяли, убытков рыцарям псковская дружина князя Довмонта доставила немало. Потому что в это время она прошла по всей Ливонии. И хотя ни один из укрепленных замков не был осажден или взят, уничтожалось имущество рыцарей, угонялся скот, захватывались пленные. Какие рыцари понесли потери? Узнать это на основании летописных сообщений не представляется возможным. Но известно, что уже в 1269 году Орден организовал свой ответный поход в русские земли. Десять дней рыцари осаждали Псков, но едва только лишь они узнали о том, что к городу идет новгородское войско во главе с князем Юрием, как сразу же от города отошли и, как сообщает летопись, заключили мир «по всей воле новгородской». Затем последовало еще одно поражение рыцарей в битве при Дурбе от литовцев, что в итоге на 30 лет приостановило немецко-датскую экспансию в этом регионе.
В русской историографии несомненным победителем в битве при Раковоре признается псковско-новгородское войско, однако, при явно большем количестве участников, чем в том же «Ледовом побоище», об этой битве мало что есть в учебниках, а уж школьникам о ней практически и не говорят.
Скупые же строки летописи об этой битве рассказывают так:
«И оттолѣ поступиша к Раковору; и яко быша на рѣцѣ Кѣголѣ, и ту усрѣтоша стоящь полкъ нѣмецьскыи; и бѣ видѣти якои лѣсъ: бѣ бо съвкупилася вся земля Нѣмецьская. Новгородци же не умедляче ни мало, поидоша к нимъ за рѣку, и начаша ставити полкы: пльсковичи же сташа по правои руцѣ, а Дмитрии и Святъславъ сташа по праву же выше, а по лѣву ста Михаило, новгородци же сташа в лице желѣзному полку противу великои свиньи. И тако поидоша противу собѣ; и яко съступишася, бысть страшно побоище, яко не видали ни отци, ни дѣди. И ту створися зло велико: убиша посадника Михаила, и Твердислава Чермного, Никифора Радятинича, Твердислава Моисиевича, Михаила Кривцевича, Ивача, /л.145./ Бориса Илдятинича, брата его Лазоря, Ратшю, Василя Воиборзовича, Осипа, Жирослава Дорогомиловича, Поромана Подвоиского, Полюда, и много добрыхъ бояръ, а иныхъ черныхъ людии бещисла; а иныхъ без вѣсти не бысть: тысячьского Кондрата, Ратислава Болдыжевича, Данила Мозотинича, а иныхъ много, богъ и вѣсть, а пльскович такоже и ладожанъ; а Юрьи князь вда плечи, или перевѣтъ былъ в немь, то богъ вѣсть. Но то, братье, за грѣхы наша богъ казнить ны и отъятъ от насъ мужи добрыѣ 3 да быхом ся покаяли, якоже глаголеть писание: дивно оружие молитва и постъ; и пакы 4: милостыни совкупилася с постомь, от смерти избавляета человѣка;…
Меч князя Довмонта из Псковского музея.
Не успокоились рыцари и позднее, и нападали на Псков и в 1271, и в 1272 году, но были разбиты князем Довмонтом. В 1299 году они опять неожиданно вторглись в Псковскую республику, подвергли ее земли опустошению, и осадили сам город, но… вновь были разбиты князем Довмонтом, который вскоре после этого заболел и умер. Интересно, что церковь причислила князя Довмонта к лику святых еще в 1374 году.
Икона Богоматери из Спасо-Преображенского собора Мирожского монастыря во Пскове (1583 год?). Богоматерь на ней изображена вместе с предстоящими ей святыми князьями Довмонтом Псковским и его супругой Марией Дмитриевной, начертанными уже после ее явления. Псковский музей.
Замок Раквере – современный вид. Каменный замок в начале XIII века на холме Валлимяги выстроили датчане, причем высота холма составляет примерно 25 м. Ну, а вокруг замка, как в то время бывало очень часто, быстро вырос город. Сегодня это территория Эстонии.
Поэтому очень важно изучать историю на основании не популярной литературы, а, прежде всего, по доступным для всех источникам. Да, порой они скупы, но лучше уж скупая правда, чем объемная, но приукрашенная сверх всякого вероятия ложь. И проще, и честнее сказать «точнее мы не знаем», чем фантазировать «а если бы».
Замок Раквере – современный вид.
Вот и Раковорская битва или битва при Раковоре является одним из событий нашей истории, рассказывать о котором… учителя не любят. В учебнике истории Отечества для 7-ого класса о нем практически не говорится. Между тем это было крупное сражение, имевшее место 18 февраля 1268 года, а участвовали в нем объединенные войска северорусских княжеств и рыцари Ливонского ордена и Датской Эстляндии, встретившиеся неподалеку от крепости Везенберг. Сегодня это место в Эстонии называется Раквере, а на памятном знаке-указателе написано, что основан он был в 1226 году. Собственно, основателями крепости были датчане, в лучших традициях Средних веков искавшие в прибалтийских землях чужое богатство. И очевидно, что богатство они определенное к вышеназванному году здесь нажить успели. Иначе бы поход против него просто не состоялся.
Ну, а возглавил участвовавшие в нем русские войска князь Довмонт, что был вынужден покинуть родное Великое княжество Литовское вследствие борьбы за престол после смерти князя Миндовга (1263 год), в убийстве коего он принимал прямое участие. С земли родной сей князь бежал вместе с дружиной и родичами в количестве около 300 человек, но был хорошо принят жителями Пскова, где крестился и был наречен именем Тимофей. В Новгородской летописи старшего извода об одном из эпизодов деятельности Довмонда во Пскове рассказывается так: «В лѣто 6774 [1266]. Посадиша пльсковичи у себе князя Довмонта Литовьского. Того же лѣта вложи богъ въ сердце Довмонту благодать свого побороти по святои Софьи и по святои Троици, отмьстити кровь христьяньскую, и поиде со пльсковичи на поганую Литву, и повоеваша много, и княгыню Герденевую взяша, и 2 княлшча взяша. Князь же Гердень совкупи около себе силу Литовьскую, и погонися по нихъ. И яко увѣдаша пльсковичи погоню, отслаша /л.142 об./ полонъ, а сами сташа крѣпко противу имъ о сю сторону Двины. Литва же начаша бродитися на сю сторону; тогда пльсковичи сняшася с ними; и пособи богъ князго Довмонту съ пльсковичи, и множьство много ихъ побиша, а инии в рѣцѣ истопоша, толко убѣжа одинъ князь Гердень в малѣ дружинѣ; пльсковичи же придоша вси здорови.
«В то же лето (6774) князь Литовьский Домант и прииде во Псковъ со всем родомъ своимъ и крестися и наречено бысть имя его Тимофей» (Надпись под миниатюрой из Лицевого летописного свода).
То есть возглавил он поход псковитян на «поганую Литву», жену у князя Герденя отнял и иной полон, а когда литовский князь начал псковитян преследовать, те «стали крепко», и дали бой переправляющимся через реку литовцам и многих «избиша», а иные и в реке «истопоша», то есть воины их, попросту говоря, утонули, а битва была литовцами проиграна. И дело это в любом случае и псковичи, и новгородцы посчитали праведным, поскольку литовцы в те времена были язычниками, а какому же христианину можно поставить во грех избиение поганых язычников?
Европейский рыцарь 1250 г. Рисунок Грэхема Тернера.
Тевтонский рыцарь XIII века и его вооружение. Рисунок Грэхема Тернера.
Так что совсем неудивительно, что два года спустя пойти по пути удачливых псковитян решили уже новгородцы, и пойти опять же против Литвы, но заспорили по поводу того, кому командовать, отчего войска против «поганых язычников» почему-то так и не пошли. Зато собранные войска вторглись во владения датчан, что как раз и находились на землях современной Эстонии, и подошли к замку Раквере. «Много земли опустошили, но города не взяли» - сообщает нам летопись, но не указывает, сколько конкретно воинов приняло участие в этом набеге. Зато она же сообщает, что, когда из войска семь человек погибли от стрел, и от этого новгородцы от него отступили и попросили помощи у великого князя Владимирского Ярослава Ярославича, но он сам воевать с Литвой не поехал, а послал вместо себя сыновей своих Святослава и Михаила (Старшего), а еще Дмитрия Переяславского и еще несколько князей. В Новгороде, получив подмогу, начали готовить осадные орудия для осады города. То есть это был отнюдь не обычный пограничный набег, а приготовления совершались очень серьезные. Но тут между 1 марта и 31 декабря 1267 года в Новгород прибыли епископы Ливонского ордена, а также рыцари из города Риги, а также Вильянди и Юрьева, и начали они у новгородцев просить мира, а договорившись о нем, дали клятву, что не станут помогать ни раковорцам, ни ревельцам, буде у них случится война с новгородцами, то есть отмежевались от своих же единоверцев ради мира с Великим Новгородом. Ливонская хроника, правда, упоминает, что в Раковорской битве, несмотря на это, участвовали и вильяндцы, и воины из многих других городов («вся земля Немецкая» - написано в русской летописи). Но тут надо отметить, что не очень-то ценилась рыцарями клятва, данная еретикам, а именно таковыми считались в их глазах христиане греческого вероисповедания. Но как бы там ни было, а уже 23 января русское войско направилось в землю Вирумаа, что принадлежала тогда датчанам, а те принялись срочно собирать силы для отражения неприятеля.
Русские воины начала XIII в. Вряд ли к 1266 году произошли какие-то существенные изменения, хотя, скорее всего, уже появились накладные пластинчатые доспехи. Рис. Ангуса МакБрайда.
Норвежские воины конца XIII в. Что-то очень похожее могло иметь место и в Прибалтике. Рис. Ангуса МакБрайда.
Так что неудивительно, что и войско Ливонского ордена, который с 1237 года сделался всего лишь Ливонским ландмайстерством ордена, выступило из Юрьева, и, соединившись с датчанами, располагавшими значительными силами, расположилось на левом фланге. Против ливонцев оказались Святослав, Дмитрий и Довмонт. Датчане стояли на правом фланге, где против них выстроились воины князя Михаила Ярославича (Старшего). В Новгородской летописи есть рассказ, которого в Рифмованной хронике нет, о завязавшейся в самом центре поля боя ожесточенной схватке между новгородскими воинами и «железным полком» неприятеля («великой свиньей»), в которой был убит новгородский посадник по имени Михаил, и вместе с ним 13 поименно названных бояр, а тысяцкий Кондрат и еще два боярина, также названных поименно, и вовсе пропали без вести, а черных людей пало «без числа». То есть бой был исключительно ожесточенный, причем в нем сражались как «черные люди», так и воины, равные по вооружению с рыцарями, ибо трудно себе представить, что посадник, тысяцкий, а также 15 бояр могли быть вооружены хуже, чем ливонские рыцари. О том, какой жестокий натиск пришлось выдержать новгородцам, говорит и тот факт, что князь Юрий вынужден был отступить, и «показал плечи», за что был даже заподозрен летописцем в «перевете», то есть в измене.
Но тут со стороны новгородцев последовал сильный контрудар. Причем именно ливонская Рифмованная хроника называет точное количество его участников, а именно: 5000 воинов бросились на рыцарей во главе с князем Дмитрием Александровичем. Здесь возникает законный вопрос: а когда и кто считал с ливонской стороны участников этой атаки? Более того, в хронике отмечается, что рыцарям, мол, все же удалось отразить этот удар, причем... «малыми силами». Однако Новгородская летопись именно с этим контрударом связывает общую победу русских войск в этой битве, и сообщает о том, что бегущего противника наши воины преследовали семь верст до самого Раковора. Здесь также есть вопросы относительно числа семь. И в Ледовом побоище семь верст гнали противника, и здесь тоже. Есть и поговорка: «За семь верст киселя хлебать», то есть, очевидно, что в эту цифру в то время вкладывался некий сакральный смысл. Но есть в летописи интересное добавление, что преследование велось по трем дорогам, потому что убитых было так много, что кони не могли по трупам ступать. То есть сам факт разгрома союзных ливонско-датских войск сомнению не подлежит, хотя победа русским воинам и досталась совсем нелегко.
Интересно, что уже вечером к месту сражения подошел еще один вражеский отряд, и напал на… новгородский обоз. Что, его было некому охранять? Видимо – да, потому что все воины были «при деле» - добывали себе добычу и преследовали отступающих. Русские войска вновь начали стягиваться к месту битвы, но тут наступила ночь, а к утру рыцари отошли. То есть поле боя осталось за объединенным войском русских князей, и это была полная и решительная победа.
А затем победоносные русские войска подошли к Раковору и стояли под его стенами три дня, а рыцари сидели в нем, затворив ворота, и так и не решились на то, чтобы выйти из него на бой в чисто поле. Но что помешало новгородцам осадить город, ведь осадные машины были приготовлены ими заранее? Скорее всего, этому причиной стала их потеря во время атаки неприятеля на обоз. Но хоть сам город русские войска и не взяли, убытков рыцарям псковская дружина князя Довмонта доставила немало. Потому что в это время она прошла по всей Ливонии. И хотя ни один из укрепленных замков не был осажден или взят, уничтожалось имущество рыцарей, угонялся скот, захватывались пленные. Какие рыцари понесли потери? Узнать это на основании летописных сообщений не представляется возможным. Но известно, что уже в 1269 году Орден организовал свой ответный поход в русские земли. Десять дней рыцари осаждали Псков, но едва только лишь они узнали о том, что к городу идет новгородское войско во главе с князем Юрием, как сразу же от города отошли и, как сообщает летопись, заключили мир «по всей воле новгородской». Затем последовало еще одно поражение рыцарей в битве при Дурбе от литовцев, что в итоге на 30 лет приостановило немецко-датскую экспансию в этом регионе.
В русской историографии несомненным победителем в битве при Раковоре признается псковско-новгородское войско, однако, при явно большем количестве участников, чем в том же «Ледовом побоище», об этой битве мало что есть в учебниках, а уж школьникам о ней практически и не говорят.
Скупые же строки летописи об этой битве рассказывают так:
«И оттолѣ поступиша к Раковору; и яко быша на рѣцѣ Кѣголѣ, и ту усрѣтоша стоящь полкъ нѣмецьскыи; и бѣ видѣти якои лѣсъ: бѣ бо съвкупилася вся земля Нѣмецьская. Новгородци же не умедляче ни мало, поидоша к нимъ за рѣку, и начаша ставити полкы: пльсковичи же сташа по правои руцѣ, а Дмитрии и Святъславъ сташа по праву же выше, а по лѣву ста Михаило, новгородци же сташа в лице желѣзному полку противу великои свиньи. И тако поидоша противу собѣ; и яко съступишася, бысть страшно побоище, яко не видали ни отци, ни дѣди. И ту створися зло велико: убиша посадника Михаила, и Твердислава Чермного, Никифора Радятинича, Твердислава Моисиевича, Михаила Кривцевича, Ивача, /л.145./ Бориса Илдятинича, брата его Лазоря, Ратшю, Василя Воиборзовича, Осипа, Жирослава Дорогомиловича, Поромана Подвоиского, Полюда, и много добрыхъ бояръ, а иныхъ черныхъ людии бещисла; а иныхъ без вѣсти не бысть: тысячьского Кондрата, Ратислава Болдыжевича, Данила Мозотинича, а иныхъ много, богъ и вѣсть, а пльскович такоже и ладожанъ; а Юрьи князь вда плечи, или перевѣтъ былъ в немь, то богъ вѣсть. Но то, братье, за грѣхы наша богъ казнить ны и отъятъ от насъ мужи добрыѣ 3 да быхом ся покаяли, якоже глаголеть писание: дивно оружие молитва и постъ; и пакы 4: милостыни совкупилася с постомь, от смерти избавляета человѣка;…
Меч князя Довмонта из Псковского музея.
Не успокоились рыцари и позднее, и нападали на Псков и в 1271, и в 1272 году, но были разбиты князем Довмонтом. В 1299 году они опять неожиданно вторглись в Псковскую республику, подвергли ее земли опустошению, и осадили сам город, но… вновь были разбиты князем Довмонтом, который вскоре после этого заболел и умер. Интересно, что церковь причислила князя Довмонта к лику святых еще в 1374 году.
Икона Богоматери из Спасо-Преображенского собора Мирожского монастыря во Пскове (1583 год?). Богоматерь на ней изображена вместе с предстоящими ей святыми князьями Довмонтом Псковским и его супругой Марией Дмитриевной, начертанными уже после ее явления. Псковский музей.
Информация