Агрономы поля боя
Кризис в военном искусстве как явление носит довольно устойчивый характер и возникает обычно в межвоенный период. Но его катастрофические последствия проявляются с началом вооруженного конфликта – прежде всего для страны, подвергшейся агрессии. Наиболее красноречиво об этом говорят результаты двух мировых войн. О многом заставляет задуматься и нынешняя ситуация.
Первая мировая война началась, казалось бы, обычно. Полководцы энергично маневрировали войсками, стремясь завести их в слабые тылы противника, навалиться на его отдельные соединения мощными силами и уничтожить. Однако не прошло и полугода, как армии всех стран закопались в землю и всякий маневр прекратился. Почему?
Грабли гражданской войны
Нельзя победить противника, не атакуя его. В Первой мировой для этого надо было сблизиться с ним, преодолеть под огнем пулеметов простреливаемое пространство. Это влекло большие потери, било по авторитету генералов в солдатской среде. Опыт Брусиловского прорыва, столетие которого мы недавно отмечали, недвусмысленно показал: война перестала нуждаться в командующих. А они в свою очередь не могли реализовать свой творческий потенциал, оказались ненужными: побеждала не та страна, у которой лучше генералы, а та, что имела большие людские ресурсы, позволяющие даже при значительных потерях достигать серьезных результатов.
Массированное применение конных соединений стало тактической находкой Семена Буденного и Нестора Махно, которые на полях сражений Гражданской войны активно использовали маневр войск, мощный огонь, внезапные удары по противнику. В связи с чем командование фронтом часто придавало Буденному даже стрелковые дивизии, которые занимали местность, отвоеванную тачанками с установленными на них пулеметами и кавалеристами. Таким образом, Первая мировая стала опытным полигоном для рождения новых тактических замыслов и приемов, стремительных охватов и обходов противника, применения заградительного огня подвижных тачанок и тому подобного.
Но за последующие 20 лет накопленный опыт творчески не развивался. Начальный период Великой Отечественной показал глубокий кризис военного искусства, зацикленность наших полководцев на повторении ударов конницы Буденного, что было уже архаизмом. С другой стороны, сказалось неумение учитывать произошедшие на Западе глобальные изменения в тактике и стратегии применения войск в связи с их повсеместной моторизацией, массовым появлением танков и бронемашин.
Мы не сделали того, что немцы, – не заменили ударные кавалерийские соединения бронетанковыми. И одна из причин кризиса в военном искусстве в том, что в проруби военной науки СССР всплыли тогда болтуны, которые неспособны не только родить ни одной полезной мысли, но и понять ее. Даже незначительный опыт Гражданской войны творчески не развивался, не переносился на зарождавшиеся механизированные войска.
На совещании руководящего состава РККА в декабре 1940 года выяснилось, что, столкнувшись с белофиннами, войска вынуждены были выбросить все наставления и боевые уставы, разработанные кабинетными теоретиками. Опыт показал, что если действовать по этим выкладкам, то у наступающей дивизии нет солдат, которых можно послать в атаку. Одни, по старым наставлениям и уставам, должны охранять, другие отвлекать, третьи выжидать. Все вроде при деле, а атаковать некому. Доходило до того, что пулеметы сдавали в обоз, а пулеметчикам вручали винтовки, чтобы пополнить стрелковые цепи.
Вплоть до Великой Отечественной Красная армия находилась будто в коконе, не ведая, что творится в армии главного ястреба Европы – Германии. К чему это все привело? В 1941 году мы потеряли 4 млн. 473 тыс. 820 человек. Из них убитыми и ранеными на этапах санитарной эвакуации – 465,4 тыс. чел., умершими от ран в госпиталях – 101,5 тыс. чел., умершими от болезней, погибшими в результате происшествий – 235,3 тыс. чел., ранеными, контужеными – 1256,4 тыс. чел., заболевшими 66,1 тыс. чел., обмороженными – 13,6 тыс. чел.
В 1942 году – еще 3258,2 тыс. чел. (безвозвратные потери) и 4 111,1 тыс. чел. (санитарные потери). Лишь 9 ноября 1942 года приказом народного комиссара обороны № 347 впервые был утвержден и введен в действие новый Боевой устав пехоты Красной армии, в котором некоторые положения, существовавшие с 1927 по 1938 год, признавались устаревшими, даже вредными. Но чтобы понять это, пришлось умыться кровью и отступать до Москвы.
По щучьему велению
В современных условиях кризис в военном искусстве приобретает похожие, пусть и особые черты. В Российской армии теоретической базой являются уставные документы, разработанные еще в советское время. При этом материальная основа соединений, воинских частей и подразделений не соответствует их положениям.
В образовательной деятельности офицеры тоже ориентированы на выполнение только оборонительных и наступательных задач. Но в реальной боевой обстановке могут возникнуть и другие, в том числе по предупреждению конфликтов, о чем говорится в Военной доктрине РФ. Налицо разрыв между теорией и практикой.
В сознании большинства офицерского корпуса сегодня сформировался стереотип героя русской народной сказки «По щучьему велению». Все сценарии оперативно-тактических задач создаются по приказу «щуки», нередко без учета реального состояния частей и соединений, компонентов военной организации. О совершенствовании организационной структуры воинских формирований применительно к периоду непосредственной угрозы вопрос даже не ставится.
Кризис военного искусства косвенно подтверждается и тем фактом, что в военно-теоретических журналах Министерства обороны в период с 2012 года, когда начала формироваться военная политика государства, до 2016-го, когда она приобрела четкие очертания, не было не только научных статей, направленных на реализацию требований нормативных документов, но последние даже не упоминались.
Как же преодолеть подобный застой?
Военная политика Российской Федерации сегодня направлена на сдерживание и предотвращение конфликтов, совершенствование военной организации, форм и способов применения Вооруженных Сил, повышение мобилизационной готовности. Но для получения ожидаемых результатов есть существенное препятствие – отсутствие стратегической цели применения ВС РФ в мирное время и в период непосредственной угрозы агрессии.
В первом случае основным содержанием военной стратегии является комплекс мер по обеспечению государственной и общественной безопасности, надежной защите и охране государственной границы, системная реализация форм и способов стратегического сдерживания, направленных на упреждение или снижение деструктивных действий государства-агрессора (коалиции государств). В этот период Вооруженные Силы, другие войска и воинские формирования могут применяться, как правило, для локализации очага напряженности с целью создания условий для урегулирования конфликтов мирными средствами, ликвидации вооруженных формирований.
В период же непосредственной угрозы агрессии это комплекс мер по обеспечению государственной и общественной безопасности, надежной защите, охране и обороне государственной границы, системной реализации форм и способов стратегического сдерживания, мобилизационного и стратегического развертывания. Вооруженные Силы, другие войска и воинские формирования РФ в этих условиях могут применяться с целью локализации районов боевых действий и решительного пресечения агрессии, в том числе совместно с вооруженными силами государств-союзников.
Что касается военного времени, то основная задача ВС – отражение агрессии против Российской Федерации и ее союзников, нанесение поражения противнику, принуждение его к прекращению военных действий на условиях, отвечающих интересам РФ.
Ввиду того, что Вооруженные Силы имеют двухуровневую структуру (стратегическую и тактическую компоненту), возникает острая необходимость в обосновании вопросов создания группировок войск. Поддержание их боевого потенциала на стратегических направлениях невозможно без проведения комплексных исследований.
Новый, еще не изученный вопрос – создание межведомственных группировок сил и средств для решения задач мирного времени в кризисных ситуациях. В данных обстоятельствах нет возможности ориентироваться на какую-либо типовую структуру. Все обусловлено особенностями обстановки в субъекте Федерации, расстановкой сил и средств на политическом поле, другими факторами.
Межведомственная группировка, видимо, будет представлять собой совокупность соединений, воинских частей и подразделений Вооруженных Сил, федеральных органов исполнительной власти, отвечающих за безопасность, внутренние дела, гражданскую оборону, защиту населения и территории. Но каким будет в этом случае подход в решении тактических задач?
Линейно-плоскостной подход
Увы, значительная часть исследований в этой области носит абстрактный характер. Часто они оторваны от жизни, экономических возможностей государства. Научные изыскания должны быть устремлены в будущее, однако нельзя допустить, чтобы исследования прикладного характера переходили в область фантастики. Практическая значимость обязательна.
Задачи в военной области сегодня значительно усложнились, соответственно возросла и роль науки. От нее требуется особая оперативность и упреждающий характер, исключительно точная оценка объективных и субъективных факторов политической, экономической, социальной и оперативно-тактической обстановки, тенденций развития военного дела, что не всегда удается.
Серьезный тормоз в развитии той же тактики – догматизм, идеологическая зашоренность. До сих пор, например, бытует линейно-плоскостное представление о структуре и способах ведения боя. Неудивительно, что большинство учений в образовательных организациях проходят под знаком позиционного противоборства, имея преимущественно «пехотно-танковую» направленность. Творческие дерзания, живая новаторская мысль генералов и офицеров в поисках неординарных оперативных и тактических решений далеко не всегда пробивают себе дорогу.
Ключ к исследованию всякого общественного явления – правильный методологический подход. Но если обратиться к научным статьям, можно увидеть, что мнения по этому вопросу высказываются самые противоречивые. Одни авторы нынешний этап развития тактики расценивают как очередную эволюционную ступень; другие склонны считать, что мы имеем дело с промежуточным, переходным периодом; третьи, напротив, полагают, что уже сегодня происходит революционный скачок, знаменующий собой наступление новой эры высокотехнологических войн; четвертые категорично отрицают первую и третью точки зрения, доказывая, что тактика находится не столько в застое, сколько в регрессивном развитии.
Но надо учитывать, что содержание облика современного боя формируется под влиянием не какого-то одного фактора, а их совокупности, где особое место принадлежит не столько военной, сколько политической составляющей. Поэтому решение перечисленных задач потребует разработки уставных документов, жестко увязанных с «Планом обороны Российской Федерации до 2016 года», «Положением о военном планировании Российской Федерации», «Планом обустройства военных городков в рамках совершенствования системы базирования войск», а также «Планом деятельности Министерства обороны России 2013–2020 годов».
Потребуется и новое научное определение тактики. Предлагается следующее. Тактика – составная часть военного искусства, включающая теорию и практику поддержания боевой и мобилизационной готовности соединений, воинских частей и подразделений на уровне, гарантирующем совместное выполнение обеспечивающих и боевых задач в сфере общественной и государственной безопасности в мирное время в форме служебно-боевой деятельности, а в сфере обороны страны – подготовку и ведение тактических действий при предупреждении и пресечении актов агрессии в составе межвидовых и межведомственных группировок войск.
Такой подход к сущности определения позволит преодолеть стереотип, существующий более 50 лет в теории военного искусства. К нему обязывают перейти и современные взгляды противника, закрепленные в новых уставных документах. В них, например, уточнены типы военных конфликтов, определяющие общий фон, на котором проводятся операции (боевые действия) сухопутных войск США. Уровни насилия представлены состояниями от «стабильная обстановка» (мир) до «война». В спектр включаются также промежуточные состояния: «нестабильная обстановка», «вооруженный конфликт». Речь в конечном итоге идет не о теоретических изысках в военной терминологии, а о поддержании способности Вооруженных Сил к заблаговременному развертыванию группировок на потенциально опасных стратегических направлениях, их готовности к боевому применению.
Проблемы со штатами
Сегодня необходимы высокомобильные, самодостаточные боевые подразделения, способные выполнить любую задачу в различных географических и климатических условиях без значительной дополнительной подготовки.
Агрономы поля боя
В Сухопутных войсках таковыми являются создаваемые на базе мотострелковых и танковых батальонов тактические группы (БТГ), в состав которых включаются как боевые подразделения, так и части технического, тылового, медицинского обеспечения. Они должны быть готовы к переброске различными видами транспорта на большие расстояния, совершению длительных маршей, выполнению задач в незнакомой местности.
Сущность тактики Сил быстрого развертывания заключается в том, чтобы бить противника по частям, уничтожать издалека, все компоненты межведомственной группировки должны передвигаться с одинаковой скоростью и перебрасываться в район кризисной ситуации одновременно, атаковать противника только тогда, когда он не способен оказать серьезное противодействие, закреплять достигнутое превосходство совместно с силами местной самообороны.
Требуют уточнения также задачи и состав Сил быстрого реагирования, Сил специального назначения, в частности, по предупреждению террористической опасности и конфликтов. Рекомендуется предусмотреть создание в каждой воздушно-десантной бригаде, дшбр по два отряда специального назначения, а в мсбр и полку морской пехоты – по одному.
Несомненно, данный подход должен быть отражен в руководящих документах (уставах, наставлениях). Однако они не могут быть объективны, если будут созданы под несуществующую материальную основу войны. Применительно к тактическому уровню руководящие документы должны быть разработаны для соединений, воинских частей и подразделений постоянной готовности мирного времени. Но это предполагает проведение научных исследований по определению каталога оперативных и тактических задач, которые могут возникнуть в пределах потенциально опасных стратегических направлений.
В ближайшие два года потребуется создать полноценные группировки войск на опасных стратегических направлениях. Все соединения и воинские части предполагается содержать только в категории постоянной готовности. Вопрос в другом: какими они будут в долгосрочной перспективе и каковы эффективные способы их применения?
Все предложения по совершенствованию организационных структур соединений и воинских частей должны быть согласованы с «Планом деятельности Министерства обороны России на 2013–2020 гг.», которым предусмотрено повысить оснащенность ВС современной техникой к 2020 году до 70–100 процентов. Для этого намечены ежегодные поставки от 70 до 100 самолетов, более 120 вертолетов, до 600 единиц бронетанковой техники. С 2016 года началась массовая передача в войска перспективных ВВТ. До 2020-го поступит более 2500 единиц модернизированных образцов.
Всего к этому сроку на перспективные и современные образцы будут переоснащены более 400 соединений и воинских частей. Кроме того, планом предусмотрено повысить исправность имеющихся на вооружении ВВТ. К концу 2016-го она будет доведена в СВ до 85 процентов.
При разработке штатов новых бригад руководство Министерства обороны столкнулось с еще одной проблемой. Из-за разнообразия типажа ВВТ пока не удается перейти к единым штатам не только соединений, но и подразделений. Ситуацию осложняют попытки ввести новые и перспективные образцы ВВТ, часть которых еще не прошла испытания.
Наиболее трудоемким является оперативно-тактическое обоснование группировок на стратегическом направлении, выработка предложений по оргштатной структуре соединений, частей и подразделений. Копирование существующих структур бригад (легкого, среднего и тяжелого типа) тут вряд ли приемлемо. А разработка организационных структур дивизий по старым лекалам скорее всего нецелесообразна. И пока такие мероприятия реализуются без тесной увязки с планами по созданию системы базирования войск.
А каковы подходы к структуре тактических сил? Анализ военно-политической обстановки говорит о необходимости иметь численность общевойсковых соединений постоянной готовности равной количеству субъектов федерации. Такой подход обеспечит выполнение основных задач, возлагаемых на общевойсковые формирования в мирное время, а именно: защиту суверенитета, целостности и неприкосновенность территории, стратегическое сдерживание, поддержание способности ВС РФ к мобилизационной готовности и заблаговременному развертыванию группировок войск.
Что касается перспектив, то к наиболее важным задачам следует отнести: совершенствование системы управления и ее интеграцию в единое информационное пространство; совместную боевую и мобилизационную подготовку с другими войсками, воинскими формированиями и органами; проведение учений в ОДКБ и ШОС; отработку практических навыков командования межведомственными группировками войск.
Преодоление кризиса в военном искусстве возможно лишь при планомерной реализации Плана обороны Российской Федерации, требований Стратегии национальной безопасности и Военной доктрины. Что, хочется верить, позволит избежать повторения печальных последствий 1941 года.
Первая мировая война началась, казалось бы, обычно. Полководцы энергично маневрировали войсками, стремясь завести их в слабые тылы противника, навалиться на его отдельные соединения мощными силами и уничтожить. Однако не прошло и полугода, как армии всех стран закопались в землю и всякий маневр прекратился. Почему?
Грабли гражданской войны
Нельзя победить противника, не атакуя его. В Первой мировой для этого надо было сблизиться с ним, преодолеть под огнем пулеметов простреливаемое пространство. Это влекло большие потери, било по авторитету генералов в солдатской среде. Опыт Брусиловского прорыва, столетие которого мы недавно отмечали, недвусмысленно показал: война перестала нуждаться в командующих. А они в свою очередь не могли реализовать свой творческий потенциал, оказались ненужными: побеждала не та страна, у которой лучше генералы, а та, что имела большие людские ресурсы, позволяющие даже при значительных потерях достигать серьезных результатов.
Массированное применение конных соединений стало тактической находкой Семена Буденного и Нестора Махно, которые на полях сражений Гражданской войны активно использовали маневр войск, мощный огонь, внезапные удары по противнику. В связи с чем командование фронтом часто придавало Буденному даже стрелковые дивизии, которые занимали местность, отвоеванную тачанками с установленными на них пулеметами и кавалеристами. Таким образом, Первая мировая стала опытным полигоном для рождения новых тактических замыслов и приемов, стремительных охватов и обходов противника, применения заградительного огня подвижных тачанок и тому подобного.
Но за последующие 20 лет накопленный опыт творчески не развивался. Начальный период Великой Отечественной показал глубокий кризис военного искусства, зацикленность наших полководцев на повторении ударов конницы Буденного, что было уже архаизмом. С другой стороны, сказалось неумение учитывать произошедшие на Западе глобальные изменения в тактике и стратегии применения войск в связи с их повсеместной моторизацией, массовым появлением танков и бронемашин.
Мы не сделали того, что немцы, – не заменили ударные кавалерийские соединения бронетанковыми. И одна из причин кризиса в военном искусстве в том, что в проруби военной науки СССР всплыли тогда болтуны, которые неспособны не только родить ни одной полезной мысли, но и понять ее. Даже незначительный опыт Гражданской войны творчески не развивался, не переносился на зарождавшиеся механизированные войска.
На совещании руководящего состава РККА в декабре 1940 года выяснилось, что, столкнувшись с белофиннами, войска вынуждены были выбросить все наставления и боевые уставы, разработанные кабинетными теоретиками. Опыт показал, что если действовать по этим выкладкам, то у наступающей дивизии нет солдат, которых можно послать в атаку. Одни, по старым наставлениям и уставам, должны охранять, другие отвлекать, третьи выжидать. Все вроде при деле, а атаковать некому. Доходило до того, что пулеметы сдавали в обоз, а пулеметчикам вручали винтовки, чтобы пополнить стрелковые цепи.
Вплоть до Великой Отечественной Красная армия находилась будто в коконе, не ведая, что творится в армии главного ястреба Европы – Германии. К чему это все привело? В 1941 году мы потеряли 4 млн. 473 тыс. 820 человек. Из них убитыми и ранеными на этапах санитарной эвакуации – 465,4 тыс. чел., умершими от ран в госпиталях – 101,5 тыс. чел., умершими от болезней, погибшими в результате происшествий – 235,3 тыс. чел., ранеными, контужеными – 1256,4 тыс. чел., заболевшими 66,1 тыс. чел., обмороженными – 13,6 тыс. чел.
В 1942 году – еще 3258,2 тыс. чел. (безвозвратные потери) и 4 111,1 тыс. чел. (санитарные потери). Лишь 9 ноября 1942 года приказом народного комиссара обороны № 347 впервые был утвержден и введен в действие новый Боевой устав пехоты Красной армии, в котором некоторые положения, существовавшие с 1927 по 1938 год, признавались устаревшими, даже вредными. Но чтобы понять это, пришлось умыться кровью и отступать до Москвы.
По щучьему велению
В современных условиях кризис в военном искусстве приобретает похожие, пусть и особые черты. В Российской армии теоретической базой являются уставные документы, разработанные еще в советское время. При этом материальная основа соединений, воинских частей и подразделений не соответствует их положениям.В образовательной деятельности офицеры тоже ориентированы на выполнение только оборонительных и наступательных задач. Но в реальной боевой обстановке могут возникнуть и другие, в том числе по предупреждению конфликтов, о чем говорится в Военной доктрине РФ. Налицо разрыв между теорией и практикой.
В сознании большинства офицерского корпуса сегодня сформировался стереотип героя русской народной сказки «По щучьему велению». Все сценарии оперативно-тактических задач создаются по приказу «щуки», нередко без учета реального состояния частей и соединений, компонентов военной организации. О совершенствовании организационной структуры воинских формирований применительно к периоду непосредственной угрозы вопрос даже не ставится.
Кризис военного искусства косвенно подтверждается и тем фактом, что в военно-теоретических журналах Министерства обороны в период с 2012 года, когда начала формироваться военная политика государства, до 2016-го, когда она приобрела четкие очертания, не было не только научных статей, направленных на реализацию требований нормативных документов, но последние даже не упоминались.
Как же преодолеть подобный застой?
Военная политика Российской Федерации сегодня направлена на сдерживание и предотвращение конфликтов, совершенствование военной организации, форм и способов применения Вооруженных Сил, повышение мобилизационной готовности. Но для получения ожидаемых результатов есть существенное препятствие – отсутствие стратегической цели применения ВС РФ в мирное время и в период непосредственной угрозы агрессии.
В первом случае основным содержанием военной стратегии является комплекс мер по обеспечению государственной и общественной безопасности, надежной защите и охране государственной границы, системная реализация форм и способов стратегического сдерживания, направленных на упреждение или снижение деструктивных действий государства-агрессора (коалиции государств). В этот период Вооруженные Силы, другие войска и воинские формирования могут применяться, как правило, для локализации очага напряженности с целью создания условий для урегулирования конфликтов мирными средствами, ликвидации вооруженных формирований.
В период же непосредственной угрозы агрессии это комплекс мер по обеспечению государственной и общественной безопасности, надежной защите, охране и обороне государственной границы, системной реализации форм и способов стратегического сдерживания, мобилизационного и стратегического развертывания. Вооруженные Силы, другие войска и воинские формирования РФ в этих условиях могут применяться с целью локализации районов боевых действий и решительного пресечения агрессии, в том числе совместно с вооруженными силами государств-союзников.
Что касается военного времени, то основная задача ВС – отражение агрессии против Российской Федерации и ее союзников, нанесение поражения противнику, принуждение его к прекращению военных действий на условиях, отвечающих интересам РФ.
Ввиду того, что Вооруженные Силы имеют двухуровневую структуру (стратегическую и тактическую компоненту), возникает острая необходимость в обосновании вопросов создания группировок войск. Поддержание их боевого потенциала на стратегических направлениях невозможно без проведения комплексных исследований.
Новый, еще не изученный вопрос – создание межведомственных группировок сил и средств для решения задач мирного времени в кризисных ситуациях. В данных обстоятельствах нет возможности ориентироваться на какую-либо типовую структуру. Все обусловлено особенностями обстановки в субъекте Федерации, расстановкой сил и средств на политическом поле, другими факторами.
Межведомственная группировка, видимо, будет представлять собой совокупность соединений, воинских частей и подразделений Вооруженных Сил, федеральных органов исполнительной власти, отвечающих за безопасность, внутренние дела, гражданскую оборону, защиту населения и территории. Но каким будет в этом случае подход в решении тактических задач?
Линейно-плоскостной подход
Увы, значительная часть исследований в этой области носит абстрактный характер. Часто они оторваны от жизни, экономических возможностей государства. Научные изыскания должны быть устремлены в будущее, однако нельзя допустить, чтобы исследования прикладного характера переходили в область фантастики. Практическая значимость обязательна.
Задачи в военной области сегодня значительно усложнились, соответственно возросла и роль науки. От нее требуется особая оперативность и упреждающий характер, исключительно точная оценка объективных и субъективных факторов политической, экономической, социальной и оперативно-тактической обстановки, тенденций развития военного дела, что не всегда удается.
Серьезный тормоз в развитии той же тактики – догматизм, идеологическая зашоренность. До сих пор, например, бытует линейно-плоскостное представление о структуре и способах ведения боя. Неудивительно, что большинство учений в образовательных организациях проходят под знаком позиционного противоборства, имея преимущественно «пехотно-танковую» направленность. Творческие дерзания, живая новаторская мысль генералов и офицеров в поисках неординарных оперативных и тактических решений далеко не всегда пробивают себе дорогу.
Ключ к исследованию всякого общественного явления – правильный методологический подход. Но если обратиться к научным статьям, можно увидеть, что мнения по этому вопросу высказываются самые противоречивые. Одни авторы нынешний этап развития тактики расценивают как очередную эволюционную ступень; другие склонны считать, что мы имеем дело с промежуточным, переходным периодом; третьи, напротив, полагают, что уже сегодня происходит революционный скачок, знаменующий собой наступление новой эры высокотехнологических войн; четвертые категорично отрицают первую и третью точки зрения, доказывая, что тактика находится не столько в застое, сколько в регрессивном развитии.
Но надо учитывать, что содержание облика современного боя формируется под влиянием не какого-то одного фактора, а их совокупности, где особое место принадлежит не столько военной, сколько политической составляющей. Поэтому решение перечисленных задач потребует разработки уставных документов, жестко увязанных с «Планом обороны Российской Федерации до 2016 года», «Положением о военном планировании Российской Федерации», «Планом обустройства военных городков в рамках совершенствования системы базирования войск», а также «Планом деятельности Министерства обороны России 2013–2020 годов».
Потребуется и новое научное определение тактики. Предлагается следующее. Тактика – составная часть военного искусства, включающая теорию и практику поддержания боевой и мобилизационной готовности соединений, воинских частей и подразделений на уровне, гарантирующем совместное выполнение обеспечивающих и боевых задач в сфере общественной и государственной безопасности в мирное время в форме служебно-боевой деятельности, а в сфере обороны страны – подготовку и ведение тактических действий при предупреждении и пресечении актов агрессии в составе межвидовых и межведомственных группировок войск.
Такой подход к сущности определения позволит преодолеть стереотип, существующий более 50 лет в теории военного искусства. К нему обязывают перейти и современные взгляды противника, закрепленные в новых уставных документах. В них, например, уточнены типы военных конфликтов, определяющие общий фон, на котором проводятся операции (боевые действия) сухопутных войск США. Уровни насилия представлены состояниями от «стабильная обстановка» (мир) до «война». В спектр включаются также промежуточные состояния: «нестабильная обстановка», «вооруженный конфликт». Речь в конечном итоге идет не о теоретических изысках в военной терминологии, а о поддержании способности Вооруженных Сил к заблаговременному развертыванию группировок на потенциально опасных стратегических направлениях, их готовности к боевому применению.
Проблемы со штатами
Сегодня необходимы высокомобильные, самодостаточные боевые подразделения, способные выполнить любую задачу в различных географических и климатических условиях без значительной дополнительной подготовки.
Агрономы поля боя
В Сухопутных войсках таковыми являются создаваемые на базе мотострелковых и танковых батальонов тактические группы (БТГ), в состав которых включаются как боевые подразделения, так и части технического, тылового, медицинского обеспечения. Они должны быть готовы к переброске различными видами транспорта на большие расстояния, совершению длительных маршей, выполнению задач в незнакомой местности.Сущность тактики Сил быстрого развертывания заключается в том, чтобы бить противника по частям, уничтожать издалека, все компоненты межведомственной группировки должны передвигаться с одинаковой скоростью и перебрасываться в район кризисной ситуации одновременно, атаковать противника только тогда, когда он не способен оказать серьезное противодействие, закреплять достигнутое превосходство совместно с силами местной самообороны.
Требуют уточнения также задачи и состав Сил быстрого реагирования, Сил специального назначения, в частности, по предупреждению террористической опасности и конфликтов. Рекомендуется предусмотреть создание в каждой воздушно-десантной бригаде, дшбр по два отряда специального назначения, а в мсбр и полку морской пехоты – по одному.
Несомненно, данный подход должен быть отражен в руководящих документах (уставах, наставлениях). Однако они не могут быть объективны, если будут созданы под несуществующую материальную основу войны. Применительно к тактическому уровню руководящие документы должны быть разработаны для соединений, воинских частей и подразделений постоянной готовности мирного времени. Но это предполагает проведение научных исследований по определению каталога оперативных и тактических задач, которые могут возникнуть в пределах потенциально опасных стратегических направлений.
В ближайшие два года потребуется создать полноценные группировки войск на опасных стратегических направлениях. Все соединения и воинские части предполагается содержать только в категории постоянной готовности. Вопрос в другом: какими они будут в долгосрочной перспективе и каковы эффективные способы их применения?
Все предложения по совершенствованию организационных структур соединений и воинских частей должны быть согласованы с «Планом деятельности Министерства обороны России на 2013–2020 гг.», которым предусмотрено повысить оснащенность ВС современной техникой к 2020 году до 70–100 процентов. Для этого намечены ежегодные поставки от 70 до 100 самолетов, более 120 вертолетов, до 600 единиц бронетанковой техники. С 2016 года началась массовая передача в войска перспективных ВВТ. До 2020-го поступит более 2500 единиц модернизированных образцов.
Всего к этому сроку на перспективные и современные образцы будут переоснащены более 400 соединений и воинских частей. Кроме того, планом предусмотрено повысить исправность имеющихся на вооружении ВВТ. К концу 2016-го она будет доведена в СВ до 85 процентов.
При разработке штатов новых бригад руководство Министерства обороны столкнулось с еще одной проблемой. Из-за разнообразия типажа ВВТ пока не удается перейти к единым штатам не только соединений, но и подразделений. Ситуацию осложняют попытки ввести новые и перспективные образцы ВВТ, часть которых еще не прошла испытания.
Наиболее трудоемким является оперативно-тактическое обоснование группировок на стратегическом направлении, выработка предложений по оргштатной структуре соединений, частей и подразделений. Копирование существующих структур бригад (легкого, среднего и тяжелого типа) тут вряд ли приемлемо. А разработка организационных структур дивизий по старым лекалам скорее всего нецелесообразна. И пока такие мероприятия реализуются без тесной увязки с планами по созданию системы базирования войск.
А каковы подходы к структуре тактических сил? Анализ военно-политической обстановки говорит о необходимости иметь численность общевойсковых соединений постоянной готовности равной количеству субъектов федерации. Такой подход обеспечит выполнение основных задач, возлагаемых на общевойсковые формирования в мирное время, а именно: защиту суверенитета, целостности и неприкосновенность территории, стратегическое сдерживание, поддержание способности ВС РФ к мобилизационной готовности и заблаговременному развертыванию группировок войск.
Что касается перспектив, то к наиболее важным задачам следует отнести: совершенствование системы управления и ее интеграцию в единое информационное пространство; совместную боевую и мобилизационную подготовку с другими войсками, воинскими формированиями и органами; проведение учений в ОДКБ и ШОС; отработку практических навыков командования межведомственными группировками войск.
Преодоление кризиса в военном искусстве возможно лишь при планомерной реализации Плана обороны Российской Федерации, требований Стратегии национальной безопасности и Военной доктрины. Что, хочется верить, позволит избежать повторения печальных последствий 1941 года.
Информация