Профессор Клесов отвечает на выпады против русской истории
Профессор Флорин Курта (Florin Curta) из Флоридского университета опубликовал в журнале Starohrvatska prosvjeta (2015) статью на 17 страницах под названием «Четыре вопроса для тех, кто все еще верит в доисторических славян и другие сказки».Там откровенная славянофобия, кульминация которой в том, что исследователи ранних славян и славянского этногенезиса «высовывают свою безобразную голову, когда национализм набирает силу и начинает преследовать ученых».
Узнаете стиль откровенных недругов, если не сказать откровенных врагов?
Переходим ко второму вопросу: «Если прародина славян, во времена их пребывания в состоянии недифференцируемой этничности, была в Восточной Европе, с наиболее архаичными славянскими именами рек, почему в том регионе находят отдельные друг от друга археологические культуры?».
Кто что понял? Я – нет, смысла вопроса не понял. Для желающих привожу вопрос на языке оригинала: «If the Urheimat of the Slavs, at the time when they were a still undifferentiated ethnic group, was in the region of Eastern Europe with river names of the most archaic Slavic origin, why are there separate archaeological cultures in that region?».
Положение не спасает даже плохая грамматика вопроса, там перемешаны прошедшее время и настоящее время, что в английском языке является грубой ошибкой, причем археологические культуры приведены в настоящем времени, хотя они явно были в прошлом. Ну да ладно, если даже поправить, вопрос все равно не ясен.
Если коротко, автор, видимо, спрашивает – если прародина славян была в Восточной Европе, там, где названия рек древнеславянские, то почему там не одна археологическая культура, а несколько? На что можно встречно спросить – а почему там должна быть всего одна культура?
Но у автора дело хуже. Во-первых, «прародины славян» как таковой нет и быть не может. В этом у автора фундаментальное непонимание реалий. Если начать с культуры шнуровой керамики (хотя можно и ранее), то она перешла в фатьяновскую, которая перешла в тшинецкую, далее в лужицкую, та в поморскую, далее в культуру подклешевых погребений, пшеворскую, зарубинецкую, и так далее, с выходом уже в новую эру. И все, заметьте, в Восточной Европе, и все разные археологические культуры. Так почему должна быть только одна – что, от Германии до Урала?
А про реки давно ответил В.В. Седов в своей книге «Происхождение и ранняя история славян» – «До недавнего времени в научной литературе господствовало ошибочное положение, согласно которому областью первоначального жительства славян считались районы наибольшего сосредоточения славянской гидронимики или районы с чисто славянскими водными названиями. В действительности наблюдается обратная картина…», а именно, что это оказываются районы миграций, в том числе и миграций недавних.
От себя добавим, что, действительно, когда одни и те же наблюдения могут истолковываться либо как древние, либо как недавние, то ценность таких толкований невелика. Помимо того, как отмечает В.В. Седов, «праславянская гидронимика пока не поддается стратиграфическому членению».
Тем не менее, исходя из наблюдений Т. Лер-Сплавинского и С. Роспонда относительно водных названий на пространстве между Одером и Днепром и выделения ими зоны первичной гидронимики (басcейны Одера и Вислы) и зоны с производными словообразовательными формами (Среднее Поднепровье), В.В. Седов полагает, что «междуречье Вислы и Одера нужно рассматривать в качестве более древнего славянского ареала».
Заметим, что «в качестве более древнего», а не «прародины». Междуречье Вислы и Одера, и западная сторона Одера – это территории лужицкой и поморской культуры, действительно, раннеславянских. А Флорин Курта спрашивает – почему там несколько культур? Да так сложилось, археологи так разделили, видимо, не без оснований.
Но опять – причем здесь «сказка о доисторических славянах»? Если доисторические времена – это бесписьменные, то да, доисторические, письменность лужицкой, а до того тшинецкой и фатьяновской культуры неизвестна. Похоже, не нравятся славяне профессору Курта, пока подходит только это одно объяснение.
Здесь же автор труда жалуется на то, что со славянскими культурами конца прошлой эры – начала нашей эры много неясностей. Он не понимает, куда пропала зарубинецкая культура (датируемая между 3 веком до н.э. – 1 веком н.э.), которую историки считают протославянской «по этничности и языку», и которую, как цитирует автор, предположительно уничтожили сарматы, и упоминает 200-летний разрыв между зарубинецкой и киевской культурами (последняя датируется между 3 и 4 веками н.э.), и цитирует, что последнюю рассматривают в качестве «славянских венетов».
Далее, автор упоминает, что не менее века отделяет киевскую культуру от последующей пражской культуры, относимой к ранним славянам. Автор не понимает, куда ушли славяне после 1 века н.э., и почему они вернулись через два века туда же, где жили их предки, и как они превратились в славян пражской культуры, не понимает он и того, почему миграции славян в направлении нижнего Дуная и Балкан не оставили следов пражской культуры на территории современной Румынии, которую, как он цитирует, называют «предположительным регионом славянской культуры».
Автор не понимает, на каком языке говорили насельники зарубинецкой и киевской культур между 3 веком до н.э. и 3 веком н.э., потому что об этом языке нет ни малейших следов и не осталось никаких письменных источников, и потому ни к какой этничности тех людей нельзя отнести.
Не осталось никаких следов материальных признаков зарубинецкой, киевской и пражской культур на их предполагаемом продвижении в южном и юго-западном направлениях предполагаемой миграции славян к Дунаю во времена Римской империи. Вместо того, все имеющиеся сведения указывают на продвижение славян в противоположном направлении, на север и северо-восток (все цитаты выше автор труда про «сказки про доисторических славян» относит к единственному исследователю – поляку А. Плетерскому, 1990-е годы).
А значит, как заключает Ф. Курта, ранние славяне не могли быть настоящим этносом, поскольку у них было слишком много археологических культур, которые к тому же не могли относиться к антам или склавенам, согласно письменным источникам, и потому нет никакой возможности описать историю доисторических славян между поздним железным веком и ранним средневековьем, ее просто не существует.
Для меня, занимающегося ДНК-генеалогией, совершенно очевидна порочность «логики» профессора истории и археологии Ф. Курта. Вообще, где есть «логика» в понимании «критика», там открытий не ожидается. «Логика» в исполнении критика связывает две точки прямой линией, а в реальном мире часто бывает не так.
Курта исходит из того, что на переходе старой эры в новую непременно должен быть один и только один славянский этнос, и ему должна соответствовать одна и только одна археологическая культура. Если две, то они должны быть строго связаны одна с другой материальными признаками, и быть в четких границах одного «славянского этноса». А археология показывает, что, получается, были разные части, несвязываемые ранними материальными признаками, и которые передвигались отдельно одна от другой – одна севернее и северо-восточнее, другая – юго-западнее, на Дунае.
Надо сказать, что попытки объединить эти две разные части весьма распространены в современной исторической и лингвистической науках.
О.Н. Трубачев писал в своей работе «Этногенез и культура древнейших славян. Лингвистические исследования»: «Чем были вызваны вторжения славян в VI в. в придунайские земли и далее на юг? Союзом с аварами? Слабостью Рима и Константинополя? Или толчок к ним дали устойчивые предания о древнем проживании по Дунаю? Может быть, тогда вся эта знаменитая дунайско-балканская миграция славян приобретет смысл реконкисты, обратного завоевания, правда, в силу благоприятной конъюнктуры и увлекающегося нрава славян несколько вышедшего из берегов… Чем иным, как не памятью о былом житье на Дунае, отдают, например, старые песни о Дунае у восточных славян – народов, заметим, на памяти письменной истории никогда на Дунае (scil. – Среднем Дунае) не живших и в раннесредневековые балканские походы не ходивших…».
Как видно, имеем явное противоречие. Историк утверждает, со ссылками на исторические труды, что никаких миграций славян с Днепра на Дунай не было, археология не показывает для того никаких материальных признаков. Лингвист, напротив, утверждает, что славяне вторглись в придунайские земли и далее на юг, хотя далее сообщает, что восточные славяне на памяти письменной истории на Балканы и Дунай не ходили.
При этом историк делает заключение, что раз славяне были разные, разъединенные, и материальные связи между ними не прослеживаются, то не было единого славянского этноса, а значит, древних славян вообще не было, они являются «сказкой».
И вот здесь на сцену выходит ДНК-генеалогия, которая нашла ответ на этот «конандрум», или сложную загадку с противоречивыми вводными данными или соображениями. Дело в том, что восточные славяне и южные славяне и были поначалу разделены, это – разные исторические рода, с разной историей. Восточные славяне – гаплогруппа R1a, южные, на Дунае – гаплогруппа I2a. Носители гаплогруппы I2a были почти полностью истреблены, начиная с середины III тыс. до н.э., в ходе заселения Европы эрбинами, носителями гаплогруппы R1b.
Они начали возрождаться, после прохождения «бутылочного горлышка популяции», только в конце прошлой эры, начиная со 2 века до н.э. До этого весь раннеславянский мир, начиная от фатьяновской культуры, через лужицкую, поморскую, культуру подклешевых погребений, пшеворскую, зарубинецкую не имел к дунайским носителям гаплогруппы I2a никакого отношения, последних вообще не было, как не было ранних славян гаплогруппы R1a на Дунае.
Начиная с конца старой эры, носители гаплогруппы I2a пошли в рост, и рост, видимо, был быстрый. На определенном историческом отрезке времени носители гаплогруппы I2a влились в славянское содружество, перешли на славянские языки, и стали южными славянами. В настоящее время доля гаплогруппы I2a составляет 71% у боснийских хорват, 56% в Боснии-Герцеговине, 33% у сербов, 30% у черногорцев, 26% у румын, от 11% до 21% у русских, белорусов и украинцев, но только 1.5% в Германии и Швеции, 3% во Франции и Бельгии, и отсутствует в Финляндии.
Поэтому в конце прошлой эры – начале нашей эры «общей этничности» восточных и южных славян и быть не могло, но это вовсе не означает, что древних славян не было, что не было их истории. Славяне в «доисторический период», то есть по понятиям Флорина Курта ранее 2 века н.э., были только гаплогруппы R1a, они не были дунайскими, они были восточными по происхождению, с корнями в фатьяновской культуре с последующим смещением на запад и северо-запад, к Прибалтике, в висло-одерский регион и западнее, к территории лужицкой культуры.
Исторические науки под воздействием некритически воспринятой «Повести временных лет» создали представления о «дунайской прародине славян», существенно исказив концепцию о славянском этногенезе.
На самом деле история гаплогруппы R1a на Балканах, Адриатике, в Малой Азии и на Апеннинах была намного более древней и более сложной, и более драматичной. Часть носителей гаплогруппы R1a-Z280 из фатьяновской культуры, а именно ее восточно-карпатской ветви, передвинулась на Балканы, далее в Малую Азию, в Пафлагонию (южная сторона Черного моря) и Лидию, и после падения Трои в конце II тыс. до н.э. были вывезены под именем энетов или венетов на Апеннины и в Иллирию, в северную часть Адриатики.
Называть их славянами, или венетами, или как-то по другому – это вопрос к специалистам по этногенезу, хотя, признаться, их концепции и методы работы доверия нисколько не внушают. Скорее можно сослаться на «Повесть временных лет» в изложении В.Н. Татищева, по тексту «яже суть словяне, жили близ Сирии и в Пафлагонии», и далее – «По многих же временах пришед, вселились словяне по Дунаю и в горах…».
Потомков тех носителей гаплогруппы R1a на Балканах осталось относительно мало – 15% в Боснии-Герцеговине, 16% среди боснийцев, 24% среди хорват, 14% среди македонцев, 8% среди черногорцев, 16% среди сербов, в основном это субклад R1a-Z280, немного западнославянского и центрально-европейского субклада R1a-M458. Но доминирует там, как показано выше, южнославянская гаплогруппа I2a.
Незнание этой истории славян для профессора Курта простительно, он же не знаком с ДНК-генеалогией. А ведь это разделение ранних славян на разные рода, каждый со своей историей, и было выявлено ДНК-генеалогией.
Хуже то, что профессор Курта не только не знаком с ДНК-генеалогией, но и не хочет быть с ней знаком. Прочитав его статью про «четыре вопроса и сказки о ранней истории славян», я написал ему письмо, и сообщил, что на его сказки ответы получены ДНК-генеалогией, и если ему интересно, могу объяснить. Он ответил, что ему неинтересно, поскольку он специалист в этнической истории, и не верит в ДНК-генеалогию, которая якобы «может решить любую проблему, относящуюся к этничности, которая есть культурный конструкт, а не биологический».
Он продолжил, что по его убежденности, «исследования, основанные на ДНК, не отличаются по методологии от измерений черепов, проводившихся в 19-м веке, для идентификации рас».
И вот такой человек не только берется за изучение истории древних славян, причем берется с исходной недоброжелательностью и даже враждебностью, берется с устаревшими концепциями, мутными представлениями об «этничности» древних славян, но и показывает элементарное нежелание отойти от устаревших представлений, усвоить новое, и, что характерно, принимает то, что неизвестно ему и историческим наукам на их этапе, за «отсутствие истории славян».
Таким образом, и второй вопрос «критика» никакого отношения к истории древних славян не имеет.
Информация