Крейсера проекта 26 и 26-бис. Часть 7. «Максим Горький» против «Картечницы Гатлинга» и тяжёлых крейсеров
Легкий крейсер "Молотов"
Итак, в предыдущей статье мы рассмотрели шансы возможного противостояния между советским легким крейсером «Максим Горький» и его британским «визави» «Белфастом». Сегодня пришла очередь «Бруклина», «Могами» и тяжелых крейсеров. Начнем все же с американца.
«Максим Горький» против «Бруклина»
Американский крейсер представлял собой весьма необычное зрелище. «Бруклин», безусловно, был выдающимся кораблем своего времени, но при этом довольно странным: стремясь дотянуть иные характеристики до рекордных величин, американские кораблестроители в ряде случаев допускали просто необъяснимые конструкционные ляпы. Однако не будем забегать вперед.
В части приборов управления стрельбой о «Бруклинах» известно очень немного. Он имел два КДП для управления огнем главного калибра, при этом каждый КДП располагал всего одним дальномером, но вот был ли скартометр, неизвестно. Доступные автору источники ничего не говорят по этому поводу, а из описания боев этого, увы, понять невозможно: сражения, в которых участвовали британские «тауны», в литературе описаны не в пример подробнее. За неимением точных данных будем предполагать, что система управления стрельбой главным калибром «Бруклина» не слишком уступала таковой у «Максима Горького», хотя в этом есть большие сомнения. Во всяком случае, три дальномера КДП «Максима Горького» давали ему определенное преимущество против возможного наличия скартометра у «Бруклина».
Легкий крейсер "Бойз" (тип "Бруклин")
Главный калибр американцев составляли аж 15*152-мм орудий в пяти трехорудийных башнях, причем орудия имели индивидуальную люльку и… не имели раздельных механизмов вертикальной наводки. Как объяснить этот парадокс, и зачем вообще было нужно утяжелять башню орудиями в разных люльках, если они все равно могли наводиться только все вместе, т.е. как будто они размещались в одной люльке? Возможно, это было сделано для того, чтобы добиться большего расстояния между осями стволов, которое в башнях главного калибра «Бруклина» достигало 1,4 м. Но все же это было существенно меньше британских башен (198 см), а, кроме того, подобная компоновка намекает на то, что американцы, как и англичане, планировали пристреливаться и вести беглый огонь полными залпами, т.е. использовать все тот же архаичный метод пристрелки по наблюдениям знаков падения. И один дальномер в КДП… все как будто указывает на тождественность методов управления огнем американского и английского крейсеров. Если бы мы знали, что «Бруклины», как и английские крейсера, воевали полными залпами, то вывод не оставлял бы сомнений, но, увы, мы этого не знаем. Вот все, что мы можем утверждать наверняка: даже если бы ПУС «Бруклинов» могли обеспечивать пристрелку «уступом» и «двойным уступом», то отсутствие раздельного вертикального наведения доставляло бы американским морякам ровно те же сложности, какие были и у советских артиллеристов, и тут размещение орудий в разных люльках не давало американцам никаких преимуществ.
Что касается снарядов, то здесь американцы отличались от англичан не в лучшую сторону: если британская шестидюймовка стреляла 50,8-кг снарядом с начальной скоростью в 841 м/сек, то американская — только 47,6-кг с начальной скоростью 812 м/сек. При этом полубронебойный американский снаряд оснащался всего лишь 1,1 кг ВВ против 1,7 кг в британском. Правда, «дядя Сэм» отыгрался на фугасных: эти снаряды у американцев несли целых 6,2 кг взрывчатого вещества против 3,6 кг британского.
Осознавая чрезмерную легковесность своих «аргументов», США создали «сверхтяжелый» шестидюймовый бронебойный 59-кг снаряд. Разумеется, его начальная скорость оказалась ниже, чем у легкого 47,6-кг и составила всего лишь 762 м/сек. Но за счет большей своей тяжести снаряд медленнее терял энергию, летел дальше (почти 24 км против примерно 21,5 км для легкого) и имел несколько лучшую бронепробиваемость. По последнему параметру пушки «Бруклина» теперь превосходили «Белфаст»: если английский 50,8-кг снаряд на 75 кбт имел скорость в 335 м/сек, то американский 59-кг на 79 кбт имел 344 м/сек при том, что углы падения были сопоставимы.
Однако за любое достоинство следует платить: в СССР тоже разрабатывали сверхтяжелые снаряды (правда, для 305-мм артсистем) и вскоре убедились в том, что избыточный для своего калибра вес лишает снаряд прочности. С тем же столкнулись и американцы (хотя масса их нового снаряда почти на 24% превосходила старый, но в «тяжеловесе» удалось разместить всего лишь 0,9 кг ВВ, т.е. даже меньше, чем в старом 47,6 кг (1,1 кг) и намного меньше, чем в британских снарядах).
В остальном американские башни следует признать весьма совершенными. Так же, как и английские, они имели не фиксированный угол, а диапазон углов заряжания (от –5 до +20 град), при этом, судя по всему, зарядные устройства одинаково эффективно и быстро заряжали орудия во всем диапазоне. В итоге башни получились весьма скорострельными: для крейсера «Саванна» зафиксирован рекорд — 138 выстрелов в минуту из всех 15 орудий, или залп каждые 6,5 сек! Но вот технические решения, за счет которых была получена такая скорострельность…
С одной стороны, американцы превосходно защитили артиллерию главного калибра. Лобовой лист башни — 165 мм, по бокам боковые плиты имели 76 около лобового листа, а дальше утончались до 38 мм. 51 мм имела горизонтально расположенная крыша. Барбет защищала аж 152 мм броня. Но…
Первое: для уменьшения размеров артиллерийских погребов американцы разместили снаряды непосредственно в барбете, и это крайне сложно назвать удачным решением. Второе: тяжеленный барбет нельзя было дотянуть до бронепалубы, в результате он заканчивался, не доходя одного (а для возвышенных башен — двух) межпалубных пространств до последней. Между барбетом и бронепалубой бронировалась лишь узкая подачная труба для зарядов (76 мм). В результате исключительно мощно забронированные артиллерийские установки оказались совершенно беззащитны от удара «под юбку», т.е. в пространство между окончанием барбета и бронепалубой — взорвавшийся под барбетом снаряд практически гарантированно «задевал» хранящиеся там снаряды.
Схема бронирования легких крейсеров типа "Бруклин"
Вообще, бронирование крейсеров типа «Бруклин» оставляет множество вопросов. Вот, например, цитадель — очень высокая (4,22 м), набранная из прочных бронеплит. Сверху вниз на протяжении 2,84 м бронепояс имел толщину 127 мм, затем утончался вниз до 82,5 мм, а траверзы имели единую толщину 127 мм. Но бронепояс прикрывал только машинные отделения, т.е. около 60 метров или менее трети длины крейсера! От цитадели в нос шел очень узкий, не закрывавший даже одного межпалубного пространства подводный бронепояс (т.е. он полностью находился под водой) толщиной 51 мм: его задачей было прикрыть артиллерийские погреба главного калибра. А вот в корме корпус вообще ничего не прикрывало, зато внутри корпуса имелась 120-мм бронепереборка, защищающая артпогреба кормовых башен ГК. Все вышеупомянутое «запиралось» траверзами толщиной 95,25 мм. Поверх цитадели носового бронепояса и кормовых бронепереборок располагалась 51-мм бронепалуба.
В целом такая защита может быть охарактеризована как «все или ничего» против 152-мм бронебойных снарядов: бронепояс цитадели хорошо защищал от них, а попадание в небронированный борт привело бы к тому, что снаряды попросту улетали, не разрываясь. Но обстрел крейсера шестидюймовыми фугасными снарядами мог привести к обширным затоплениям оконечностей, поскольку на уровне ватерлинии корабль ничего не защищало. В этом случае вода вливалась бы поверх носовой/кормовой бронепалуб, размещенных ниже ватерлинии.
В целом же в дуэльной ситуации на дистанции 75 кбт против «Максима Горького» американский крейсер выглядит несколько лучше английского. Он также будет иметь проблемы с пристрелкой (время полета американского снаряда на такую дистанцию составляет примерно 30 сек) и при прочих равных будет добиваться накрытий медленнее советского крейсера, а его 47,6-кг снаряды «Максиму Горькому» не страшны. Но вот для «сверхтяжелых» 59-кг снарядов небольшой шанс пробить цитадель отечественного корабля все же есть, но лишь в случае, если «Максим Горький» расположен строго перпендикулярно линии огня «Бруклина», а такое в морском бою случается нечасто. К тому же советский крейсер, имея преимущество в скорости хода, всегда мог немного обогнать американца, или же вести бой на сходящихся/расходящихся курсах и здесь шансов пробить броню у пушек «Бруклина» уже не было. Да и в случае бронепробития шансов нанести серьезные повреждения зарядом массой 0,9 кг ВВ было немного.
Поэтому наиболее разумная тактика «за «Бруклин» — это ведение боя фугасными снарядами. Практическая скорострельность американского крейсера действительно поражала воображение, доходя до 9-10 выстр./мин на ствол, что позволяло (в режиме беглого огня) даже с учетом качки делать залп каждые 10-12 секунд. Соответственно, американцам имело смысл переходить после пристрелки на беглый огонь «фугасами» в надежде «забросать» советский корабль снарядами, имевшими целых 6 кг ВВ.
Проблема заключалась в том, что от фугасных снарядов «Максим Горький» был защищен очень хорошо, а вот «Бруклин», чья цитадель была более чем вдвое короче, чем у советского крейсера, — откровенно плохо. «Максиму Горькому» не имело глубокого смысла вести бой бронебойными снарядами: слишком уж мала была площадь вертикальной брони американского крейсера при том, что, попадая в небронированный борт и надстройки, советские бронебойные и полубронебойные снаряды улетали бы, не разрываясь. А вот фугасные 180-мм снаряды с их 7,86 кг ВВ могли натворить дел в небронированном корпусе «Бруклина». Конечно, американские пушки были скорострельнее, но это известной мере компенсировалось повышенным разбросом их 152-мм снарядов.
На больших, чем 75-80 кбт, дистанциях, преимущество также было у советского крейсера: используя пониженно-боевые заряды, «Максим Горький» мог пробивать бронепалубу «Бруклина» на дистанциях, с которых даже «сверхтяжелые» 152-мм снаряды цитадели отечественного корабля еще не угрожали. В принципе, 59-кг снаряд имел шансы пробить 50-мм палубу советского крейсера на предельных дистанций, но попасть с такого расстояния в «Максим Горький» (с учетом очень большого рассеивания) было очень нелегко, да и зачем бы «Горькому» воевать в невыгодной для него позиции? Преимущество в скорости, а значит, и выбор дистанции боя, принадлежали советскому кораблю.
А вот на коротких расстояниях (3-4 мили) «Бруклин» за счет своей феерической скорострельности и способности пробивать цитадель «Максима Горького» уже имел бы преимущество перед крейсером проекта 26-бис. Но оно до некоторой степени компенсировалось весьма странным американским решением — отказом от торпедных аппаратов. Конечно, пара трехтрубных 533-мм ТА, стоявших на советских и британских крейсерах, не выдерживала никакого сравнения с торпедным оружием японских крейсеров: ни по количеству торпед в бортовом залпе, ни по их дальности или мощности. Тем не менее, в бою накоротке трехторпедный залп (особенно в ночное время) мог оказаться решающим аргументом в споре стальных гигантов, а вот американскому крейсеру оставалось полагаться лишь на пушки.
Из всего вышесказанного следует вывод: хотя «Бруклин» против советского крейсера выглядит несколько лучше английского «Белфаста», преимущество на средних и больших дистанциях все равно остается за «Максимом Горьким». На коротких дистанциях преимущество в артиллерии у «Бруклина», но отсутствие у него торпедного вооружения сильно снижает шансы американского крейсера «накоротке». Таким образом, советский корабль все же опаснее своего американского «визави», и это при том, что стандартное водоизмещение «Бруклина» на 1600-1800 тонн (у различных крейсеров серии) больше, чем у «Максима Горького».
«Максим Горький» против «Могами»
Крейсер типа "Могами"
Если кто-то считает, что советская 180-мм пушка Б-1-П с ее давлением в канале ствола 3 200 кг/кв. см была перефорсирована, то что тогда можно было сказать о 155-мм японской артсистеме, имевшей 3 400 кг/кв. см? Такого не позволяли себе даже немцы, и это при том, что германская промышленность, в отличие от японской, не испытывала недостатка в качественном сырье. Впрочем, следует иметь ввиду, что, как и главный калибр советских крейсеров, японские 155-мм орудия имели как «общий» 33,8 кг заряд (аналог нашего усиленно-боевого, который создавал давление в стволе 3 400 кг/кв. см), так и уменьшенный заряд, при котором начальная скорость снаряда была ниже, а живучесть ствола — выше.
«Усиленно-боевой» заряд разгонял 55,87-кг снаряд до начальной скорости 920 м/сек, что давало «Могами» наилучшую бронепробиваемость среди аналогичных артсистем прочих стран. При этом кучность стрельбы японских пушек была вполне на уровне их же 200-мм артсистем даже на дистанциях стрельбы, близких к предельным. За столь высокие характеристики пришлось платить как ресурсом ствола (250-300 выстрелов), так и практической скорострельностью, не превышавшей 5 выстр./мин, да и такая, судя по всему, достигалась только при стрельбе с вертикальным возвышением, не слишком превосходящим фиксированный угол заряжания в 7 град.
Относительно системы управления огнем, увы, также ничего определенного сказать нельзя: доступные автору настоящей статьи источники не описывают ее с необходимой точностью (дальномер один, но все остальное…). Зато бронирование крейсеров типа «Могами» изучено вполне досконально.
Котельные и машинные отделения защищались наклонным (под углом 20 град) бронепоясом длиной 78,15 м, высотой 2,55 мм и толщиной 100 мм (по верхней кромке), утончавшейся книзу до 65 мм. От нижней кромки бронепояса и далее вниз до самого двойного дня шла противоторпедная бронепереборка, толщиной от 65 мм (вверху) до 25 мм (внизу). Таким образом, совокупная высота броневой защиты составляла целых 6,5 метра! Но на этом цитадель не заканчивалась: в нос (32,4 м, а на «Кумано» и «Судзуя» — на 36,32 м) и в корму (21,46 м) под тем же углом (20 град) шел менее высокий (4,5 м) и лишь слегка выступающий над поверхностью воды бронепояс, имевший по верхней кромке 140 мм с уменьшением снизу до 30 мм. Таким образом, общая длина цитадели японских крейсеров достигала 132,01—135,93 метра! Толщина траверзов достигала 105 мм.
Что касается бронепалубы, то над котельными и машинными отделениями она имела 35 мм толщины, но она не опиралась на бронепояс. Вместо этого от ее краев к верхней кромке бронепояса шли 60 мм скосы (под углом 20 град). Далее в нос и корму таких новшеств не наблюдалось: 40-мм бронепалуба лежала на верхней кромке 140-мм бронепояса.
В противоположность весьма продуманной и мощной защите корпуса бронирование башен и барбетов выглядело совершенно «картонным», имея всего лишь 25,4 мм брони. Правда, справедливости ради нужно указать, что от броневой палубы и примерно до высоты 2,5 м (для башен № 3 и 4) их центральные штыри защищалась 75-100 мм броней (для остальных башен соответствующие показатели составляли 1,5 м и 75 мм).
На дистанции решительного боя «Могами» для «Максима Горького» был наиболее опасным из всех описанных ранее крейсеров. Особого преимущества в скорости пристрелки у советского крейсера нет. Точных данных о времени полета японских 155-мм снарядов на 75 кбт у автора настоящей статьи нет, но известно, что их начальная скорость равна начальной скорости советских 180-мм снарядов. И хотя более тяжелые отечественные «гостинцы» будут терять скорость медленнее японских, все же разница во времени полета не будет столь существенной, как в случае с английским и американским крейсерами. Соответственно, какое-то преимущество советскому кораблю могло дать только превосходство в качестве ПУС, но мы не можем сказать, насколько оно велико.
На дистанции 75 кбт 70-мм вертикальная броня отечественных крейсеров уязвима для 155-мм японских снарядов, но верно и обратное: даже 140-мм броня, даже под наклоном 20 град не устоит против 97,5-кг бронебойного снаряда Б-1-П. То же касается и бронескосов над машинными и котельными отделениями «Могами» (60 мм), которые также не станут преградой для советских снарядов. Но в целом приходится констатировать, что защита обоих крейсеров недостаточна для противостояния вражеской артиллерии, а потому выиграет тот, кто сможет обеспечить большее количество попаданий в неприятеля. И здесь у «Могами» все же больше шансов: его 155-мм орудия по скорострельности как минимум не уступают советским 180-мм, кучность стрельбы японцев вполне хороша, но количество стволов в 1,67 раз больше. Конечно, содержание ВВ в японском снаряде (1,152 кг) почти вдвое ниже, чем у советского, что дает «Максиму Горькому» определенные преимущества, но нужно учитывать, что «Могами» намного крупнее. Стандартное водоизмещение крейсеров типа «Могами» составляло 12 400 т. и превосходство в размерах обеспечивало японскому кораблю большую устойчивость к повреждениям, нежели имел «Максим Горький». А потому «Могами» в бою на дистанции 75 кбт все же имел бы определенное превосходство.
Здесь надо сделать оговорку: во всех случаях автор настоящей статьи рассматривает ТТХ кораблей сразу после их постройки, но в случае с «Могами» следует сделать исключение, поскольку в своем первоначальном варианте данные крейсера были маломореходны (умудрялись получать повреждения корпусов на тихой воде, просто развивая полную скорость), и только немедленная модернизация сделала их полноценными боевыми кораблями. А после этой модернизации стандартное водоизмещение того же «Микума» как раз и достигло 12 400 тонн.
Итак, на основных дистанциях боя «Могами» превзошел «Максима Горького», но на больших дистанциях (90 кбт и дальше) преимущество имел бы уже советский крейсер: здесь палубное бронирование «Могами» никак не могло сопротивляться 180-мм снарядам, в то время как «Максим Горький» оставался бы для орудий японского крейсера неуязвим — ни борт, ни палубу крейсера проекта 26-бис на таких дистанциях 155-мм снаряды не брали. Но следует учесть, что, в отличие от «Бруклина» и «Белфаста», в столкновении против «Могами» «Максим Горький» не имел превосходства в скорости и не мог выбирать подходящую дистанцию боя, зато мог удерживать сложившуюся, поскольку скорости обоих крейсеров были примерно равны.
Ну, а на коротких дистанциях превосходство «Могами» становилось подавляющим, поскольку к артиллерийскому превосходству добавлялось четыре трехтрубных 610-мм торпедных аппарата, что вдвое превосходило советский корабль по количеству и как бы не во столько же по качеству: торпед, равных японским «лонг лэнсам», тогда не было ни у кого в мире.
Таким образом, в оценке возможного противостояния «Могами» в его 155-мм ипостаси и «Максима Горького» следует диагностировать определенное превосходство японского крейсера. Но тот факт, что советский корабль, будучи в полтора раза меньше, тем не менее вовсе не выглядит «мальчиком для битья», а на дальних дистанциях даже превосходит своего соперника, говорит о многом.
В целом же из сравнения «Максима Горького» с легкими крейсерами ведущих морских держав можно констатировать следующее. Именно решение оснастить советские корабли 180-мм артиллерией обеспечило им преимущество над «шестидюймовыми» крейсерами, которое последние не могли компенсировать ни большими размерами, ни лучшей защитой. Единственный корабль, несущий 155-мм артиллерию и получивший (не подавляющее) превосходство над советским крейсером («Могами») оказался в полтора раза крупнее «Максима Горького».
Перейдем теперь к тяжелым крейсерам, и начнем все с того же «Могами», сменившего свои 15*155-мм орудий на 10*203,2-мм. Это сразу же сделало советский крейсер ощутимо слабее на дальних дистанциях. Японцы могут вести пристрелку пятиорудийными полузалпами, в каждом из которых стреляет только одно орудие в башне, т.е. влияния газов соседних орудий нет совсем. У советского крейсера с его орудиями в одной люльке при попеременной стрельбе четырех- и пятиорудийными залпами такое влияние все же будет, поэтому на больших дистанциях следует ожидать несколько худшей кучности, чем у японцев. При этом японская восьмидюймовка мощнее: ее 125,85-кг снаряд нес 3,11 кг ВВ, что в полтора раза больше чем у отечественного 180-мм «бронебоя». Также японский крейсер остается сильнее советского на средней и малой дистанции: если раньше его превосходство обеспечивалось возможностью «достать» противника большим количеством попаданий, то теперь — большей мощностью снаряда. С 203-мм орудиями «Могами» демонстрирует уже явное преимущество над «Максимом Горьким», но при этом сам он отнюдь не является неуязвимым: на любой дистанции боя для 180-мм снарядов советского крейсера проницаемы либо борта, либо палуба «японца», а «картонные» башни «Могами» чрезвычайно уязвимы на всех дистанциях боя. Иными словами, превосходство «восьмидюймового» «Могами» по сравнению с им же «шестидюймовым» выросло, «Максим Горький» определенно слабее, и все же какие-то шансы на победу у него все равно есть.
«Максим Горький» против «Адмирала Хиппера»
Тяжелый крейсер "Принц Ойген"
Крейсера типа «Адмирал Хиппер» не считаются удачными кораблями. Очень удачно о них выразился В. Кофман в своей монографии «Принцы кригсмарине: тяжелые крейсера третьего рейха»:
«Высокое состояние германской техники и инженерной мысли просто не позволяло создать явно неудачный проект, хотя в случае крейсеров типа «Адмирал Хиппер» можно отчасти говорить о том, что такая попытка была все-таки сделана».
Отчасти тому причиной весьма архаичная схема бронирования, почти что без изменений (не считая таковыми изменения толщин брони), позаимствованная у легких германских крейсеров. Бронепояс «Адмирала Хиппера» был очень протяженным, он защищал надводный борт почти по всей длине, прикрывая котельные, машинные отделения и артпогреба и еще немного сверх того, выступая за барбеты носовой и кормовой башен. Но это, естественно, сказалось на его толщине — 80 мм под углом в 12,5 град. В оконечностях пояса цитадель замыкалась 80 мм траверзами. Но и после траверзов бронепояс продолжался: в корму толщиной 70 мм, а в нос — 40 мм, в трех метрах от форштевня — 30 мм.
Имелось также две бронепалубы, верхняя и главная. Верхняя простиралась над цитаделью (в корме даже чуть дальше) и имела толщину 25 мм над котельными отделениями и 12-20 мм в прочих местах. Предполагалось, что она сыграет роль активатора взрывателя для снарядов, отчего те, возможно, детонируют в междупалубном пространстве, не дойдя до главной бронепалубы. Последняя на всем протяжении цитадели имела толщину 30 мм, лишь в районах башен утолщаясь до 40 мм. Конечно, у главной бронепалубы были в наличии традиционные для германских кораблей скосы, имевшие те же 30 мм толщины и примыкавшие к нижней кромке броневого пояса. Горизонтальная часть главной бронепалубы располагалась примерно на метр ниже верхней кромки бронепояса.
Башни главного калибра крейсера «Адмирал Хиппер» несли довольно тяжелую броню: 160 мм лоб, от которого вверх уходила сильно скошенная 105-мм бронеплита, остальные стенки имели 70-80 мм брони. Барбеты на всем протяжении вплоть до главной бронепалубы имели равную толщину 80 мм. Рубка имела 150 мм стенки и 50 мм крышу, кроме того было и иное местное бронирование: дальномерные посты, КДП и еще ряд важных помещений имели 20-мм защиту, и т.д.
Система управления огнем германского тяжелого крейсера, вероятно, была самой лучшей в мире (до появления артиллерийских радаров). Достаточно будет сказать, что «Адмирал Хиппер» имел целых три КДП. Кроме того, СУО вышла воистину «неубиваемой», так как немцы умудрялись доходить до двойного и даже четырехкратного резервирования некоторых видов оборудования! Все это поглощало очень много веса, утяжеляя корабль, но на качестве ПУС сказывалось самым положительным образом. Восемь германских 203-мм пушек представляли собой шедевр артиллерийского дела — за счет обеспечения высочайшей начальной скорости снаряды летели настильно, чем достигался выигрыш в точности.
Что можно сказать о дуэльной ситуации «Максим Горький» против «Адмирал Хиппер»? Безусловно, советский крейсер не имеет зоны свободного маневрирования: на любой дальности восьмидюймовые снаряды его оппонента способны пробивать либо 70 мм борт или траверз цитадели, либо 50 мм бронепалубу. Германские пушки точнее (при ведении огня полузалпами германские снаряды не испытывают влияния пороховых газов из соседних орудий т.к. в полузалпе участвует только одно орудие каждой башни), скорострельность сопоставима, а немецкие ПУС — совершеннее. В этих условиях превосходство советского крейсера в количестве орудий на один ствол абсолютно ничего не решает.
И все же драка один на один «Адмирала Хиппера» и «Максима Горького» вовсе не будет «игрой в одни ворота». На дистанции решительного боя (75 кбт) бронебойный снаряд советского крейсера способен пробить и 80-мм бронепояс и 30-мм скос за ним, причем такая возможность сохраняется в достаточно большом диапазоне углов встречи с броней. Немецкие барбеты башен главного калибра также не дают защиты от советских 180-мм снарядов. А на больших дистанциях при стрельбе пониженно-боевыми зарядами, становятся уязвимыми бронепалубы германского крейсера, имеющие совокупную толщину 42-55 мм. Кроме этого, между верхней палубой (где расположена первая бронепалуба) и главной бронепалубой имеется более чем полтора межпалубных пространства небронированного борта — если советский снаряд попадет туда, то на его пути останется всего 30 мм главной бронепалубы.
При этом скорость германского крейсера даже на испытаниях при форсировании котлов составляла не более 32,5 узла, а в повседневной эксплуатации едва достигала 30 узлов. «Максим Горький» был безусловно быстроходнее и имел хорошие шансы «отступить на заранее подготовленные позиции». Конечно, германский тяжелый крейсер не мог выбирать дистанцию боя.
При этом следует принять во внимание интересный нюанс: германские полубронебойные снаряды по своему качеству были ближе к фугасным, нежели бронебойным, так, например, предельная толщина брони, которую был способен пробить полубронебойный снаряд на 50 кбт не превышала 100 мм. Как следствие, вести бой на 75 кбт подобными снарядами с крейсером, имевшим 70 мм вертикальной брони не имело особого смысла: бронепробития, быть может, и возможны, но через раз на третий. Поэтому защита советского корабля при всей ее недостаточности все же требовала от германских артиллеристов использования бронебойных снарядов, а те по содержанию ВВ (2,3 кг), не слишком отличались от советских 180-мм (1,97 кг).
Конечно, германский крейсер превосходил в бою «Максима Горького» на любой дистанции. Конечно, его артиллерия была мощнее, а защита — основательнее. Но удивительно то, что ни по какому из этих параметров в отдельности, ни по их совокупности «Адмирал Хиппер» не имел над крейсером проекта 26-бис решающего превосходства. Единственно, в чем германский тяжелый крейсер превосходил советский легкий — так это в боевой устойчивости, но опять же, как и в случае с «Могами», это было заслугой больших размеров германского крейсера. «Адмирал Хиппер» имел стандартное водоизмещение в 14 550 тонн, т.е. больше «Максима Горького» почти в 1,79 раза!
Сравнение с итальянским «Зарой» или американским «Уичитой», в общем-то, ничего не добавит к сделанным ранее выводам. Так же, как «Могами» и «Адмирал Хиппер», они за счет мощной 203-мм артиллерии могли поражать советский крейсер на любых дистанциях боя и в целом имели над ним превосходство, но их защита также была уязвима для 180-мм советских пушек, отчего бой с «Максимом Горьким» стал бы для них весьма небезопасным. Все указанные крейсера за счет своих размеров имели большую устойчивость в бою (чем крупнее корабль, тем сложнее его потопить), но при этом уступали советскому крейсеру в скорости. Ни один из вышеперечисленных тяжелых крейсеров не имел подавляющего превосходства над отечественным кораблем, при этом все они были значительно крупнее «Максима Горького». Тот же «Зара», к примеру, превосходил 26-бис стандартным водоизмещением более чем в 1,45 раза, а значит был и существенно дороже.
Таким образом, по своим боевым качествам «Максим Горький» занимал промежуточное положение между легкими и тяжелыми крейсерами — превосходя любой легкий крейсер мира он уступал тяжелым, но в значительно меньшей степени, чем его «шестидюймовые» собратья. От подавляющего большинства тяжелых крейсеров советский корабль мог уйти, но и бой с ними отнюдь не являлся для него смертным приговором.
Маленькая ремарка: некоторые уважаемые читатели настоящего цикла статей писали в комментариях, что подобное сравнение крейсеров «лоб в лоб» в дуэльной ситуации несколько оторвано от реальности. С этим можно (и нужно) согласиться. Подобные сравнения умозрительны: намного правильнее будет определять соответствие каждого конкретного крейсера тем задачам, которые перед ним ставились. «Белфаст» уступает «Максиму Горькому»? Так что ж с того! Он создавался для противостояния «шестидюймовым» крейсерам наподобие «Могами», а для этих целей сочетание его защиты и огневой мощи, пожалуй, оптимально. «Бруклин» слабее крейсера проекта 26-бис в дуэли? Так американским легким крейсерам предстояли ночные бои накоротке с японскими крейсерами и эсминцами, для чего «картечницы Гатлинга» подходили очень хорошо.
А вот задачей советских кораблестроителей было создать корабль-убийцу легких крейсеров в водоизмещении легкого крейсера и со скоростью легкого крейсера. И они со своей задачей справились на «отлично», создав неплохо защищенные, скороходные и надежные корабли. Но все же ключевым параметром, обеспечившим нашим крейсерам нужные им боевые качества, стало использование артиллерии калибра 180 мм.
На этом цикл статей, посвященный крейсерам проектов 26 и 26-бис, можно было бы закончить. Но следует все же сравнить зенитное вооружение «Максима Горького» с иностранными крейсерами и ответить на животрепещущий вопрос: если уж 180-мм пушки оказались настолько хороши, почему от них отказались на последующих сериях советских крейсеров?
И потому…
…окончание следует!
Информация