Избивают одноклассников и угрожают резать головы: дети мигрантов не хотят интегрироваться в российское общество
Проблема интеграции детей-мигрантов, которых в российских школах благодаря миграционной политике Москвы с каждым годом становится все больше, проявляется достаточно остро. За последний месяц в публичном поле всплыло несколько скандалов, связанных с агрессией детей мигрантов по отношению к русским детям, наиболее громкий из них произошел в Челябинске, где родители школы № 30 записали видеообращение, в котором раскрыли факты нападений мальчиков-таджиков на своих детей.
Родители пытаются вызвать на разговор семьи мигрантов и главное – директора, и пытаются добиться, чтобы детей-таджиков перевели в другое образовательное учреждение, однако местные чиновники, проникшись идеями «многонациональной дружбы», никак не реагируют на произошедшее и, более того, обвиняют родителей в «разжигании межнациональной розни». Об этом, в частности, заявила первый вице-губернатор Челябинской области Ирина Гехт:
«Совершенно ясно, что конфликт никакого отношения не имеет к межнациональной теме… стала очевидна роль одной из мам, которая нагнетает ситуацию, не готова ни к какому компромиссу. Женщина будет приглашена в отделение полиции для беседы, поскольку ее позиция имеет признаки разжигания межнациональной розни… Добавлю, что мы, безусловно, будем пресекать все элементы разжигания межнациональной розни и всегда будем стоять на стороне детей».
Судя по данному комментарию, совершенно ясно, на стороне каких именно детей будут стоять местные чиновники – на стороне детей мигрантов. И справки о снятых побоях у детей, предоставленные руководству учебного заведения, чиновникам ни о чём не говорят. Потому что суть политики «многонациональной дружбы» заключается в одном нехитром тезисе – если дети мигрантов кого-то избивают или оскорбляют, то это нормально, если же русские дети в ответ избивают детей мигрантов и оскорбляют их, то это «разжигание межнациональной розни».
Почему же дети мигрантов не хотят интегрироваться в российское общество и чем это в итоге грозит?
Интеграция не получается
Проблемы с интеграцией детей-мигрантов в Челябинской области возникают регулярно. Проявляются они и в других регионах, где количество мигрантов достаточно велико. Особенно остро это ощущается в таких регионах, как Москва, Подмосковье, Петербург или Тюменская область, куда традиционно едут на заработки гастарбайтеры из Средней Азии. Дети мигрантов практически не общаются с русскими сверстниками, предпочитая общение со своими соплеменниками, и практически не знают русского языка.
Чтобы не быть голословным, следует привести данные статистики – в октябре прошлого года в Сургуте (ХМАО-Югра) пришлось организовать дополнительные курсы по русскому языку для детей мигрантов, поскольку из 2 000 детей мигрантов школьного возраста 62 % не владели русским языком, а еще 29 % лишь немного понимали по-русски.
Приводит эта анклавизация детей мигрантов к тому, что они начинают устанавливать в школах свои правила, собираются в группы и нападают на сверстников. Так, в октябре прошлого года в Химках задержали участников мигрантской подростковой банды, которая избивала местных ровесников. Они указывали одноклассникам, какую одежду можно носить, а какую нельзя, а в случае неповиновения нападали и избивали школьников. Избиениями дети мигрантов Мухамадсабир и Джейхун хвастались в социальных сетях.
Уполномоченный по правам ребенка Московской области Ксения Мишонова в одном из интервью отмечала, что подобные случаи происходят, потому что приезжие плохо знают русскую культуру и русский язык, а также из-за того, что достаточно часто в российских школах приезжих детей больше, чем граждан РФ.
«В этом случае интеграция не получается. Получается большинство. А большинство, как мы знаем, сразу задавливает меньшинство. И получается, что местные дети оказываются в меньшинстве против большинства приезжих»,
– отмечала она.
Однако проблемы возникают не только с детьми мигрантов, но и с приезжими из ряда других регионов России, в основном из республик Кавказа – Дагестана, Чечни, Ингушетии. Они также не очень хорошо говорят по-русски и не любят общаться с детьми из других регионов.
Пример тому – недавний юношеский турнир по регби «Непокоренный Ленинград», где представители сборной Дагестана держались агрессивно по отношению к соперникам, намеренно используя в схватках приемы из единоборств, а во время награждения вели себя вызывающе: оскорбляли и освистывали другие команды.
«Фу-у-у. Дагестан сила! Аллаху Акбар!»
– кричали победителям юные гости из Дагестана.
Один из родителей, чей ребенок принимал участие в соревнованиях, впоследствии написал, что представители сборной Дагестана кричали нецензурные выражения прямо в лицо детям, специально били по ногам и угрожали, что будут их резать.
«Нам, как родителям, боязно отправлять детей на турниры. Просим разобраться со сборной Дагестана»,
– написал один из родителей, чей ребенок принимал участие в соревнованиях.
Ответ от Федерации регби России не заставил себя долго ждать: там сообщили, что в социальных сетях распространяется «заведомо искаженная информация» о турнире, а в многонациональной стране муссировать национальный вопрос могут только провокаторы или какие-нибудь «русские фашисты». По словам президента Федерации регби Санкт-Петербурга Михаила Зарицкого, «небольшая возня между игроками является абсолютно нормальным явлением».
Президент Федерации регби Республики Дагестан Магомед Гаджимагомедов вместо того, чтобы извиниться за агрессивное поведение своих спортсменов, и вовсе заявил, что «люди увидели агрессию там, где её нет».
«Самое страшное «преступление», которое совершили наши ребята на турнире – это восхваляли Господа после каждой занесённой попытки. Именно это не понравилось местным болельщикам. Разве это запрещено? Разве Ислам запрещенная религия? Разве национальная символика наших регионов, которой мы гордимся, тоже под запретом? Полагаю, что сложившаяся ситуация стала результатом стереотипного непонимания».
Следует понимать, что призывы резать головы – это также часть национальной традиции Дагестана, а значит и реагировать на них также не нужно? Что касается возгласов «Аллаху Акбар», то прошли те времена, когда он служил сигналом опасности и когда подобные выкрики вне контекста религиозных обрядов и праздников служили для полиции поводом проверки смуглолицего бородатого мужчины на предмет терроризма. Теперь же его можно услышать все чаще и чаще.
Все вышесказанное напоминает автору старый советский анекдот:
В Среднюю Азию пришла советская власть. Один из бедняков аула пошел записываться в партию на заседание райкома. Возвращается грустный.
– Приняли? – спрашивает жена.
– Нет.
– Почему?
– Спросили, состоял ли я в банде Курбаши. Я ответил правду, что состоял.
– Почему не соврал?
– Как же я мог соврать, если сам Курбаши и спрашивал.
Приблизительно так выглядит политика «многонациональной дружбы» в России, где некоторым субъектам РФ разрешается делать то, чего нельзя делать другим: не соблюдать российские законы и даже делать антирусские выпады и заявления.
В советское время проблемы с интеграционными процессами в национальных республиках также были довольно острыми, о чем недавно в интервью рассказывал легенда баскетбола, Олимпийский чемпион 1988 года Сергей Тараканов.
«Помню, как мы играли зону Сибири и Дальнего Востока когда-то в юношестве. Это были главные соревнования – единственный раз мы в моём 15-летнем возрасте попали в финал первенства России. Проходил он в Грозном. Когда мы играли с местными, мне с трибун показывали кинжалы и говорили: «Шестой номер, я тебя зарежу». До сих пор помню, как руки дрожали. Из раздевалки через слуховое окно вылезали, чтобы нас не побили».
Однако, несмотря на преемственность национальной политики нынешней РФ от СССР, следует отметить, что в Советском Союзе республики в основном варились в своем соку, получая дотации, сейчас же многочисленные трудовые мигранты постепенно превращают крупные российские города в большой Таджикистан.
Роль исламского фактора
Проблема интеграции детей-мигрантов, а также детей из отдельных республик в российских социум обусловлена в том числе фактором, о котором многие боятся упоминать. Имеется в виду исламский фактор. Многие пытаются его не замечать, хотя на самом деле он играет существенную роль.
Эту же ошибку в свое время допустили власти Франции (о мигрантских гетто во Франции автор уже упоминал в материале «В Подмосковье будут создавать «кварталы для мигрантов», перенимая негативный опыт Франции»), которые, руководствуясь республиканскими ценностями, до поры до времени считали, что мусульманская специфика мигрантов является их личным делом. По мнению властей, посещение детьми мигрантов республиканской школы должны были естественным образом нивелировать эту специфику. Однако это мнение оказалось ошибочным.
После волны терактов, совершенных исламистами, власти начали замечать ислам как особое социально-культурное явление. И… пошли ему на уступки. В 2000 году в нарушение принципа светскости государства, после сложных и длительных переговоров министерство внутренних дел подписало там с основными мусульманскими организациями пакт, призванный урегулировать отношения их между собой и с государственными органами на основе признания республиканских ценностей*.
В 2004 году созданная по распоряжению правого президента Ж. Ширака специальная комиссия подготовила доклад, в котором указывалось на необходимость пойти на уступки культурно-религиозного характера мусульманскому населению. Речь шла, например, о возможности организовывать в школах по требованию родителей питание «халяль» по мусульманской традиции или обеспечивать осмотры и уход в больницах за женщинами-мусульманками исключительно женским персоналом. Данные рекомендации, шедшие вразрез с принципом светскости государства, были приняты.
Французские власти наивно полагали, что подобные уступки должны были содействовать формированию «французского» ислама, близкого французским традициям и облегчающего интеграцию мусульман. Однако это оказалось утопией. Происшедшие в 2005 и 2007 год молодежные бунты в неблагополучных кварталах ряда городов страны, участниками которых были главным образом выходцы из иммигрантской арабо-африканской среды, показали, что эта политика полностью провалилась.
Более того, эти события впервые масштабно высветили проблему мигрантов второго-третьего поколений. Социологические обследования показали, что многие бунтари родились и выросли во Франции, но почему-то не вписались во французскую социально-культурную парадигму, и что все большую популярность среди них приобретал радикальный ислам**.
Это еще раз подтверждают беспорядки во Франции, возникшие летом 2023 года, во время которых протестующие выкрикивали антифранцузские лозунги, оскорбляли коренных французов и кричали: «Мы, арабы, здесь ради пособий и паспортов. Слава Марокко! Аллах Акбар».
Большинство мусульман привержены своей религии и исламской системе ценностей, и не принимают существующей в обществе светскости, прав женщин свободно распоряжаться своей сексуальностью и репродуктивной функцией, носить определенную одежду и т. д. К этому следует прибавить антисемитизм, распространенный среди многих мусульман. В России ситуация аналогичная.
По этой причине ребенок, получающий соответствующее воспитание, предпочитает общаться с такими же детьми мигрантов, либо детьми из мусульманских семей, а следовательно ни о какой интеграции через школу не может быть и речи. К тому же многие родители-мигранты (некоторые из которых становятся новыми гражданами РФ) закончили только начальную школу или и вовсе являются безграмотными, а поэтому они не слишком заинтересованы в стимулировании своих детей к успешной учебе.
Напротив – в школах с большим количеством детей-мигрантов именно мигранты начинают устанавливать свои правила (школы почему-то часто идут в этом на уступки), и уже местным русским детям приходится к ним приспосабливаться. В школах, где треть и более учеников составляют мигранты-мусульмане, родители и их дети требуют халяльное питание, выступают за запрет празднования Нового года (ибо Коран не велит), начинают травлю детей, которые «неправильно одеваются» и т. д.
Заключение
Отсутствие интеграции детей-мигрантов через школы ведет к их «геттоизации» – то есть замыканию мигрантов в узком кругу «своих», самоизоляции в своих сообществах, этнических сетях. В итоге конфликтность между местными детьми и приезжими (и «новыми россиянами», учитывая, что множество мигрантов бесконтрольно получают гражданство) будет только возрастать.
«Московский комсомолец» в одном из материалов как-то написал, что
«мигранты – нравится это кому-то или нет – наше настоящее и будущее. А еще наше будущее, уже общее с мигрантами – это их дети. С ними отдельная проблема: учиться такие ребята хотят, но русского языка часто не знают или знают недостаточно, чтобы усваивать школьную программу».
На самом деле многие дети мигрантов не особо рвутся к хорошим результатам в учебе и точно так же не стремятся к изучению русского языка. Особенно если они учатся в классе, половину которого составляют их соплеменники, с которыми можно без проблем пообщаться не по-русски.
Что касается будущего, то с учетом того, что у русских с демографией все плохо, а у мигрантов-мусульман с этим проблем нет, выглядит оно достаточно туманным – новое поколение мигрантов по большей части не воспринимает Россию как свою родину и чуждо русским традициям. Это может привести к тем же последствиям, что и в свое время в Европе, когда в один прекрасный день на улицы города там вышла арабо-африканская молодежь с политическими требованиями и устроила хаос.
Примечания:
*Чернега В. Н. Франция: кризис политики интеграции мигрантов. Актуальные проблемы Европы, ИНИОН РАН, 2016, № 4.
**Там же.
Информация