Как военный психоз привёл Пруссию к военно-политической катастрофе
Прусский военный психоз
К осени 1806 года международная обстановка в Европе резко обострилась. Возможно, что состояние «полувойны» продолжалось бы и дольше, если бы не военный психоз в Прусском королевстве.
Во время войны Третьей коалиции в 1805 году Пруссия сохранила нейтралитет, хотя Берлин склонялся на сторону Вены и Петербурга, и уже решился выступить, но Аустерлиц заставил пруссаков передумать. Однако в 1806 году в Берлине решили, что Франция зашла слишком далеко, распространяя своё влияние в Германии. «Военная партия», возглавляемая королевой Луизой, имевшей особые отношения с русским царем Александром, вышла на первый план в Пруссии.
В Берлине в высшем свете заговорили давно забытых понятиях: «чести», «долге», «шпаге», «славе Фридриха Великого». Стали вспоминать о рыцарской доблести прусского дворянства. Королева Луиза на коне объезжала выстроенные на параде полки; офицеры обнажали шпаги и издавали воинственные кличи. Во дворе Гогенцоллернов и салонах прусских господ стали утверждать, что прусская армия самая сильная в Европе и мире, что прусские офицеры — самые храбрые, что прусские монархи — самая могущественная и доблестная династия.
Таким образом, в Пруссии воцарился самый настоящий военный психоз. Берлин, уверенный в том, что прусская армия — истинная хранительница заветов победоносного Фридриха Великого, поторопился начать войну первым, чтобы ни с кем не делить лавры победителей Бонапарта.
Объявление войны
1 октября 1806 года Берлин предъявил Наполеону ультиматум с требованием в десятидневный срок вывести французские войска из германских земель за Рейн. Срок ответа назначался на 8 октября. В Берлине не сомневались в победе. Высшее дворянство, генералитет и офицерство изо всех сил похвалялись, что проучат корсиканского выскочку. В ожидании ответа на ультиматум пруссаки щеголяли парадами с победными криками и насмешками в адрес французского императора. Прусские офицеры приходили к отелю, где располагался французский посланник и «храбро» точили свои сабли о ступени парадной лестницы. Некоторые из генералов заявляли, что война закончится в считанные дни, одним ударом (тут они не ошиблись) и сожалели, что прусская армия берет с собой на войну ружья и сабли. Мол, чтобы прогнать французов было бы достаточно только дубин. Боялись только одного, чтобы Фридрих Вильгельм III не заключил мира до военного разгрома Франции. Чтобы вдохновить солдат на героические подвиги, их водили в театр на «Валленштейна» и «Орлеанскую деву» Шиллера.
Прусский штаб рассматривал два варианта действия. Первый заключался в том, чтобы придерживаться оборонительной стратегии в начале войны и при приближении французской армии медленно отойти за Эльбу, а затем за Одер, соединиться с русскими войсками и прусскими резервами и, в конечном итоге, объединенными силами перейти в контрнаступление и дать генеральное сражение врагу. То есть в целом этот план напоминал предварительный замысел кампании 1805 года, когда австрийцы должны были дождаться русской армии и вместе обрушиться на Наполеона. Но австрийцы не стали ждать русских и самостоятельно перешли в наступление, что в итоге привело к военно-политической катастрофе Австрии и поражению третьей антифранцузской коалиции.
Прусские генералы оказались не умнее австрийских. Прусские военные считали отступление для себя позорным, и поэтому этот план был решительным образом отвергнут. В результате остановились на втором варианте. Пруссаки планировались вторгнуться в союзную Франции Баварию, обрушиться на французов на их местах базирования, разбить вражеские корпуса поодиночке и этим вынудить Наполеона к отступлению за Рейн. К этому времени к победоносной прусской армии должны были присоединиться русские войска и союзники могли продолжить наступление.
Для предстоящей войны Прусское королевство могло выставить около 180 тыс. человек. Всего за несколько дней до начала войны в прусской армии была введена дивизионная и корпусная организация. Прусская армия была сведена в 4 корпуса (14 дивизий).
Так называемый главный корпус, имевший в своем составе до 60 тыс. солдат, согласно выработанной диспозиции от 7 октября, располагался между Мерзебургом и Дорнбургом. Им руководил главнокомандующий прусской армией Карл Вильгельм Фердинанд герцог Брауншвейгский. Этот пожилой полководец (1735 г. рождения) получил боевой опыт ещё во время Семилетней войны и являлся большим приверженцем фридриховской школы. В 1792 году герцог возглавлял объединённую австро-прусскую армию, выступившую против революционной Франции, но был разбит при Вальми.
Прусский главнокомандующий Карл Вильгельм Фердинанд Брауншвейгский
2-й корпус составили 43 тыс. прусских и 20 тыс. саксонских солдат. Он располагался в районе Хемница, и возглавлял его потерявший свое княжество при создании Рейнского союза князь Фридрих Людовик Гогенлоэ. На главный и 2-й корпуса возлагалась задача атаковать французов во время их марша в Саксонию.
3-й корпус, под командованием генерала Рюхеля, в составе 27 тыс. человек располагался в районе Эйзенаха, Готы и Эрфурта. Он должен был прикрывать направление на Гессенское курфюршество, оставаясь на месте. 4-й корпус под началом принца Евгения Вюртембергского — около 25 тыс. человек — был разбросан в Восточной Пруссии, Польше и Силезии.
Тем временем французский император Наполеон, сосредоточив свои войска на реке Майн, планировал перейти Франконский и Тюрингский леса, обойти левый фланг прусско-саксонского расположения и заставить немцев принять бой с перевернутым фронтом. Для предстоящего маневра император разделил свои войска по трем колоннам, которые должны были двигаться в виде гигантского батальона каре. Правую колонну составили корпуса Сульта, Нея и баварская дивизия Вреде; центр — корпуса Бернадота, Даву, императорская гвардия, кавалерия Мюрата; левую колонну — корпуса Ланна и Ожеро. Здесь было сосредоточено почти всё ядро французской армии. Против Пруссии император выставил около 200 тыс. человек. Таким образом, Наполеон традиционно вёл дело к одному-двум решительным сражениям, которые должны были решить исход войны. Он не собирался ждать атаки противника и соединения прусских и русских войск. Так начиналась эта удивительная война.
Наполеон не стал ждать, когда хвастливое прусское воинство перейдет в наступление, он даже не стал дожидаться истечения срока ультиматума. 6 октября 1806 года в сообщении сенату и приказу по армии он объявил, что Франция вступает в войну с Пруссией. Не теряя времени, император двинулся навстречу врагу. 8 октября был отдан приказ о вторжении в союзную Пруссии Саксонию, и «Великая армия», сосредоточенная в Баварии, тремя колоннами стала переходить границу.
Наполеон в битве при Йене. Картина Ораса Верне
Прусская армия
Чтобы понять причины катастрофы, которая постигнет прусскую армию и королевство, необходимо ознакомиться с состояние прусской армии образца начала XIX в. Если армия Наполеона являлась детищем нового социально-экономического уклада, порожденного буржуазной революцией, то армии его противников отражали феодально-абсолютистский строй со слаборазвитой промышленностью и крепостническими порядками в селе. Типичный прусский солдат — это крепостной крестьянин, отданный всецело во власть дворянам-офицерам. Понятно, что такой солдат шёл на войну в силу принуждения и не хотел воевать. Военная истерия и пропаганда охватила только верхушку прусского общества и не задевала интересы широких народных масс. В то время как французский солдат шел в бой, полагая, что он защищает завоевания революции, то есть имел морально-волевое превосходство над противником (кроме русских), завербованный солдат Прусской монархии шел в бой в силу принуждения.
Только к концу наполеоновских войн ситуация изменилась: Франция была обескровлена и разочарована бесконечными войнами империи Наполеона, революционный дух угас. Утомленные солдатские массы французской армии утратили свою коллективную волю к борьбе, в то время у противников Франции, униженных французским нашествием, вызрел национально-освободительный подъем.
Армии противников Наполеона были организованы по прусскому образцу, построенному на опыте Семилетней войны с её линейной тактикой и жестокой палочной дисциплиной. Солдат и офицер прусской армии — это армейское отражение кастово-сословного деления общества. Взаимоотношения между ними были основаны на подчинении крепостного своему господину. Прусский солдат состоял на службе до тех пор, пока не погибал или становился инвалидом. Только после этого он подлежал мобилизации, причем вместо пенсии ему выдавалось особое свидетельство на право нищенства. Ничего похожего на то единство солдата и офицера, которое появилось во французской армии, где любой способный молодой человек мог стать высшим офицером и генералом, здесь не было. Прусские генералы, представители землевладельческой аристократии, были не в состоянии понять, что социально-экономические и политические сдвиги, которые произошли во Франции, навсегда отбросили фридриховскую систему в глубь истории. Она устарела.
Однако правительство Пруссии во главе с королем Фридрихом Вильгельмом III этого не понимало. Пожиная лавры «славного прошлого» эпохи Фридриха Великого и сохраняя старые порядки, Берлин не допускал никаких реформ. К примеру, командный состав в прусской армии засиживался на занимаемых должностях чуть ли не до естественной смерти. В 1806 году из 66 полковников прусской пехоты почти половина была старше шестидесяти лет, а из 281 майора не было никого, моложе пятидесяти. Понятно, что в этой среде трудно было найти полководцев, способных противостоять Наполеону и его плеяде блестящих генералов.
Военная теория Пруссии испытывала сильное влияние теоретика Ллойда, который придавал исключительное значение местности, культивируя «науку о выборе позиций». Основа теории Ллойда — тщательное изучение географии в поисках на местности таких позиций, которые были бы недоступны противнику и в то же время обеспечивали бы коммуникации своей армии. Удобным и выгодным позициям придавали особое значение, называя их «ключами позиций» и даже «ключами страны».
На основе опыта войны за баварское наследство 1778-1779 гг., закончившейся без сражения после длительного топтания противников на картофельных полях, теория Ллойда допускала возможность ведения войны одним маневрированием, без решительных сражений. Считалось, что зависимость противника от 5-ти переходной системы снабжения давала возможность постоянной угрозой его сообщениям вынуждать его к отступлению.
В начале XIX столетия еще большее распространение в армиях Европы получила теория Бюлова, который «усовершенствовал» идею Ллойда. Если Наполеон объектом операции считал живую силу неприятеля, то Бюлов — только вражеские магазины и обозы. Победа при помощи оружия, по мнению Бюлова, не обещала серьезных результатов, но выход на коммуникации противника и лишение большой армии снабжения должны были приводить к полному разгрому врага. Развивая теорию маневренной стратегии, Бюлов предлагал действовать двумя группами, из которых одна притягивает на себя противника, связывая его, а другая в это время действует на его сообщениях, перехватывая их. Эта теория нашла своих сторонников и в России.
Таким образом, теория Бюлова—Ллойда была вполне в духе абсолютистских монархий. Мол, решительная битва с сильным врагом опасна по своим последствиям при преобладании наемной и навербованной армии, которая в своей массе не желает проливать кровь, и которую трудно пополнить, если она потерпит поражение, и солдаты массами будут дезертировать.
В результате до разгрома 1806 года прусская армия сохраняла основы фридриховской тактики — маневрирование в открытом поле с безупречным выполнением сложных перестроений в линейных боевых порядках. Колонна не имела места в боевом порядке прусской армии, а рассыпной строй считался рискованным (оказавшись вне присмотра командиров, насильно завербованный солдат мог дезертировать). Батальон, вооруженный гладкоствольными ружьями образца 1782 года, выстраивался в три развернутых шеренги для стрельбы залпами. Косой боевой порядок Фридриха — выдвижение путем маневрирования на поле сражения ряда уступов против одного из флангов противника — применялся как раз и навсегда установленный шаблон.
Обычный боевой порядок, принятый почти всеми армиями после Фридриха I, составлял две линии развернутых батальонов с артиллерией на флангах или перед фронтом. За обоими флангами выстраивалась конница, развернув эскадроны в 2-3 шеренги на дистанции 4-5 шагов. Крупные соединения кавалерии выстраивались в три линии эскадронов. Конница, составляя элемент общего боевого порядка, была прикована к пехоте. Система снабжения — только магазины.
Косой боевой порядок Фридриха
Толькой тяжелый урок Йены и Ауэрштедта заставил Пруссию перестроить свою армию. Эти коренные изменения связаны с фамилией Шарнхорста. В то время это был чуть ли не единственный офицер прусской армии, который понимал устарелость фридриховской системы. Еще до войны 1806 года Шарнхорст представил королю докладную записку, намечавшую реорганизацию армии, но король и его «мудрые» советники отклонили почти все предложения.
Хотя некоторые нововведения всё же ввели: пруссаки приняли корпусную и дивизионную организацию. Корпусам придавалась резервная кавалерия и артиллерия. Пехотный полк состоял из трех батальонов четырехротного состава. Кавалерийский полк состоял из 4 эскадронов, артиллерия — из пеших батарей, имевших на вооружении в основном 12-фунтовые пушки и 10-фунтовые гаубицы, и конных батарей, имевших 6-фунтовые пушки и 7-фунтовые гаубицы. Пехотные полки располагали своей артиллерией — 6-фунтовыми орудиями. Однако с реформами опоздали. Армия только начала перестройку.
Только после военного разгрома и позора, когда Пруссия была сохранена как самостоятельная держава только благодаря доброй воле Александра Павловича, уломавшего Наполеона пощадить Прусское королевство, к Шарнхорсту прислушались. Берлин взял курс на реформирование армии. Национальный подъем, охвативший широкие круги населения, способствовал созданию массовой армии, значение которой, наконец, было осознано.
Крепостнические порядки были частично отменены, отказались от системы применения телесных наказаний в армии. Тильзитским договором вооруженные силы Пруссии были сокращены до 42 тыс. человек. Однако Шарнхорст, ставший военным министром, в преддверии неизбежной войны с империей Наполеона, сумел обойти французский контроль и создать из части населения военно-обученный резерв. Он действовал путем обучения молодых людей, привлекаемых по требованию французского императора для строительства укреплений на берегу Северного моря против Англии, а также методом досрочного увольнения части солдат действительной службы и замены их новобранцами.
В дальнейшем были проведены новые реформы. После того, как «Великая армия» Наполеона погибла в России, Берлин ввёл всеобщую воинскую повинность и создал ландвер (ополчение, выставлявшееся округами в Пруссии) и ландштурм (ополчение, призываемое в случае крайней необходимости), которые обучались по воскресным и праздничным дням. Ландвер мог действовать вместе с регулярной армией. В ландштурм привлекались все мужчины, способные носить оружие, но не вошедшие ни в ландвер, ни в регулярную армию. Ландштурм предназначался, в основном, для несения тыловой службы, но использовался также для партизанской борьбы в оккупированных неприятелем областях. В ряды офицерства начали допускаться представители буржуазии. Кроме того, после 1806 года прусское командование на основе устава 1811 года, составленного при участии Клаузевица с учетом опыта наполеоновских войн, начало частично использовать французский боевой порядок — сочетание стрелковых линий с колонной. Боевой порядок бригады занимал по фронту и в глубину расстояние в 400 шагов.
Таким образом, урок 1806 года пошёл на пользу прусской армии. Армия была серьёзно усовершенствована и к моменту решающих боев с Наполеоном в 1813 году насчитывала в своих рядах 240 тыс. человек, кроме того, было 120 тыс. ландвера и ландштурм.
Продолжение следует…
К осени 1806 года международная обстановка в Европе резко обострилась. Возможно, что состояние «полувойны» продолжалось бы и дольше, если бы не военный психоз в Прусском королевстве.
Во время войны Третьей коалиции в 1805 году Пруссия сохранила нейтралитет, хотя Берлин склонялся на сторону Вены и Петербурга, и уже решился выступить, но Аустерлиц заставил пруссаков передумать. Однако в 1806 году в Берлине решили, что Франция зашла слишком далеко, распространяя своё влияние в Германии. «Военная партия», возглавляемая королевой Луизой, имевшей особые отношения с русским царем Александром, вышла на первый план в Пруссии.
В Берлине в высшем свете заговорили давно забытых понятиях: «чести», «долге», «шпаге», «славе Фридриха Великого». Стали вспоминать о рыцарской доблести прусского дворянства. Королева Луиза на коне объезжала выстроенные на параде полки; офицеры обнажали шпаги и издавали воинственные кличи. Во дворе Гогенцоллернов и салонах прусских господ стали утверждать, что прусская армия самая сильная в Европе и мире, что прусские офицеры — самые храбрые, что прусские монархи — самая могущественная и доблестная династия.
Таким образом, в Пруссии воцарился самый настоящий военный психоз. Берлин, уверенный в том, что прусская армия — истинная хранительница заветов победоносного Фридриха Великого, поторопился начать войну первым, чтобы ни с кем не делить лавры победителей Бонапарта.
Объявление войны
1 октября 1806 года Берлин предъявил Наполеону ультиматум с требованием в десятидневный срок вывести французские войска из германских земель за Рейн. Срок ответа назначался на 8 октября. В Берлине не сомневались в победе. Высшее дворянство, генералитет и офицерство изо всех сил похвалялись, что проучат корсиканского выскочку. В ожидании ответа на ультиматум пруссаки щеголяли парадами с победными криками и насмешками в адрес французского императора. Прусские офицеры приходили к отелю, где располагался французский посланник и «храбро» точили свои сабли о ступени парадной лестницы. Некоторые из генералов заявляли, что война закончится в считанные дни, одним ударом (тут они не ошиблись) и сожалели, что прусская армия берет с собой на войну ружья и сабли. Мол, чтобы прогнать французов было бы достаточно только дубин. Боялись только одного, чтобы Фридрих Вильгельм III не заключил мира до военного разгрома Франции. Чтобы вдохновить солдат на героические подвиги, их водили в театр на «Валленштейна» и «Орлеанскую деву» Шиллера.
Прусский штаб рассматривал два варианта действия. Первый заключался в том, чтобы придерживаться оборонительной стратегии в начале войны и при приближении французской армии медленно отойти за Эльбу, а затем за Одер, соединиться с русскими войсками и прусскими резервами и, в конечном итоге, объединенными силами перейти в контрнаступление и дать генеральное сражение врагу. То есть в целом этот план напоминал предварительный замысел кампании 1805 года, когда австрийцы должны были дождаться русской армии и вместе обрушиться на Наполеона. Но австрийцы не стали ждать русских и самостоятельно перешли в наступление, что в итоге привело к военно-политической катастрофе Австрии и поражению третьей антифранцузской коалиции.
Прусские генералы оказались не умнее австрийских. Прусские военные считали отступление для себя позорным, и поэтому этот план был решительным образом отвергнут. В результате остановились на втором варианте. Пруссаки планировались вторгнуться в союзную Франции Баварию, обрушиться на французов на их местах базирования, разбить вражеские корпуса поодиночке и этим вынудить Наполеона к отступлению за Рейн. К этому времени к победоносной прусской армии должны были присоединиться русские войска и союзники могли продолжить наступление.
Для предстоящей войны Прусское королевство могло выставить около 180 тыс. человек. Всего за несколько дней до начала войны в прусской армии была введена дивизионная и корпусная организация. Прусская армия была сведена в 4 корпуса (14 дивизий).
Так называемый главный корпус, имевший в своем составе до 60 тыс. солдат, согласно выработанной диспозиции от 7 октября, располагался между Мерзебургом и Дорнбургом. Им руководил главнокомандующий прусской армией Карл Вильгельм Фердинанд герцог Брауншвейгский. Этот пожилой полководец (1735 г. рождения) получил боевой опыт ещё во время Семилетней войны и являлся большим приверженцем фридриховской школы. В 1792 году герцог возглавлял объединённую австро-прусскую армию, выступившую против революционной Франции, но был разбит при Вальми.
Прусский главнокомандующий Карл Вильгельм Фердинанд Брауншвейгский
2-й корпус составили 43 тыс. прусских и 20 тыс. саксонских солдат. Он располагался в районе Хемница, и возглавлял его потерявший свое княжество при создании Рейнского союза князь Фридрих Людовик Гогенлоэ. На главный и 2-й корпуса возлагалась задача атаковать французов во время их марша в Саксонию.
3-й корпус, под командованием генерала Рюхеля, в составе 27 тыс. человек располагался в районе Эйзенаха, Готы и Эрфурта. Он должен был прикрывать направление на Гессенское курфюршество, оставаясь на месте. 4-й корпус под началом принца Евгения Вюртембергского — около 25 тыс. человек — был разбросан в Восточной Пруссии, Польше и Силезии.
Тем временем французский император Наполеон, сосредоточив свои войска на реке Майн, планировал перейти Франконский и Тюрингский леса, обойти левый фланг прусско-саксонского расположения и заставить немцев принять бой с перевернутым фронтом. Для предстоящего маневра император разделил свои войска по трем колоннам, которые должны были двигаться в виде гигантского батальона каре. Правую колонну составили корпуса Сульта, Нея и баварская дивизия Вреде; центр — корпуса Бернадота, Даву, императорская гвардия, кавалерия Мюрата; левую колонну — корпуса Ланна и Ожеро. Здесь было сосредоточено почти всё ядро французской армии. Против Пруссии император выставил около 200 тыс. человек. Таким образом, Наполеон традиционно вёл дело к одному-двум решительным сражениям, которые должны были решить исход войны. Он не собирался ждать атаки противника и соединения прусских и русских войск. Так начиналась эта удивительная война.
Наполеон не стал ждать, когда хвастливое прусское воинство перейдет в наступление, он даже не стал дожидаться истечения срока ультиматума. 6 октября 1806 года в сообщении сенату и приказу по армии он объявил, что Франция вступает в войну с Пруссией. Не теряя времени, император двинулся навстречу врагу. 8 октября был отдан приказ о вторжении в союзную Пруссии Саксонию, и «Великая армия», сосредоточенная в Баварии, тремя колоннами стала переходить границу.
Наполеон в битве при Йене. Картина Ораса Верне
Прусская армия
Чтобы понять причины катастрофы, которая постигнет прусскую армию и королевство, необходимо ознакомиться с состояние прусской армии образца начала XIX в. Если армия Наполеона являлась детищем нового социально-экономического уклада, порожденного буржуазной революцией, то армии его противников отражали феодально-абсолютистский строй со слаборазвитой промышленностью и крепостническими порядками в селе. Типичный прусский солдат — это крепостной крестьянин, отданный всецело во власть дворянам-офицерам. Понятно, что такой солдат шёл на войну в силу принуждения и не хотел воевать. Военная истерия и пропаганда охватила только верхушку прусского общества и не задевала интересы широких народных масс. В то время как французский солдат шел в бой, полагая, что он защищает завоевания революции, то есть имел морально-волевое превосходство над противником (кроме русских), завербованный солдат Прусской монархии шел в бой в силу принуждения.
Только к концу наполеоновских войн ситуация изменилась: Франция была обескровлена и разочарована бесконечными войнами империи Наполеона, революционный дух угас. Утомленные солдатские массы французской армии утратили свою коллективную волю к борьбе, в то время у противников Франции, униженных французским нашествием, вызрел национально-освободительный подъем.
Армии противников Наполеона были организованы по прусскому образцу, построенному на опыте Семилетней войны с её линейной тактикой и жестокой палочной дисциплиной. Солдат и офицер прусской армии — это армейское отражение кастово-сословного деления общества. Взаимоотношения между ними были основаны на подчинении крепостного своему господину. Прусский солдат состоял на службе до тех пор, пока не погибал или становился инвалидом. Только после этого он подлежал мобилизации, причем вместо пенсии ему выдавалось особое свидетельство на право нищенства. Ничего похожего на то единство солдата и офицера, которое появилось во французской армии, где любой способный молодой человек мог стать высшим офицером и генералом, здесь не было. Прусские генералы, представители землевладельческой аристократии, были не в состоянии понять, что социально-экономические и политические сдвиги, которые произошли во Франции, навсегда отбросили фридриховскую систему в глубь истории. Она устарела.
Однако правительство Пруссии во главе с королем Фридрихом Вильгельмом III этого не понимало. Пожиная лавры «славного прошлого» эпохи Фридриха Великого и сохраняя старые порядки, Берлин не допускал никаких реформ. К примеру, командный состав в прусской армии засиживался на занимаемых должностях чуть ли не до естественной смерти. В 1806 году из 66 полковников прусской пехоты почти половина была старше шестидесяти лет, а из 281 майора не было никого, моложе пятидесяти. Понятно, что в этой среде трудно было найти полководцев, способных противостоять Наполеону и его плеяде блестящих генералов.
Военная теория Пруссии испытывала сильное влияние теоретика Ллойда, который придавал исключительное значение местности, культивируя «науку о выборе позиций». Основа теории Ллойда — тщательное изучение географии в поисках на местности таких позиций, которые были бы недоступны противнику и в то же время обеспечивали бы коммуникации своей армии. Удобным и выгодным позициям придавали особое значение, называя их «ключами позиций» и даже «ключами страны».
На основе опыта войны за баварское наследство 1778-1779 гг., закончившейся без сражения после длительного топтания противников на картофельных полях, теория Ллойда допускала возможность ведения войны одним маневрированием, без решительных сражений. Считалось, что зависимость противника от 5-ти переходной системы снабжения давала возможность постоянной угрозой его сообщениям вынуждать его к отступлению.
В начале XIX столетия еще большее распространение в армиях Европы получила теория Бюлова, который «усовершенствовал» идею Ллойда. Если Наполеон объектом операции считал живую силу неприятеля, то Бюлов — только вражеские магазины и обозы. Победа при помощи оружия, по мнению Бюлова, не обещала серьезных результатов, но выход на коммуникации противника и лишение большой армии снабжения должны были приводить к полному разгрому врага. Развивая теорию маневренной стратегии, Бюлов предлагал действовать двумя группами, из которых одна притягивает на себя противника, связывая его, а другая в это время действует на его сообщениях, перехватывая их. Эта теория нашла своих сторонников и в России.
Таким образом, теория Бюлова—Ллойда была вполне в духе абсолютистских монархий. Мол, решительная битва с сильным врагом опасна по своим последствиям при преобладании наемной и навербованной армии, которая в своей массе не желает проливать кровь, и которую трудно пополнить, если она потерпит поражение, и солдаты массами будут дезертировать.
В результате до разгрома 1806 года прусская армия сохраняла основы фридриховской тактики — маневрирование в открытом поле с безупречным выполнением сложных перестроений в линейных боевых порядках. Колонна не имела места в боевом порядке прусской армии, а рассыпной строй считался рискованным (оказавшись вне присмотра командиров, насильно завербованный солдат мог дезертировать). Батальон, вооруженный гладкоствольными ружьями образца 1782 года, выстраивался в три развернутых шеренги для стрельбы залпами. Косой боевой порядок Фридриха — выдвижение путем маневрирования на поле сражения ряда уступов против одного из флангов противника — применялся как раз и навсегда установленный шаблон.
Обычный боевой порядок, принятый почти всеми армиями после Фридриха I, составлял две линии развернутых батальонов с артиллерией на флангах или перед фронтом. За обоими флангами выстраивалась конница, развернув эскадроны в 2-3 шеренги на дистанции 4-5 шагов. Крупные соединения кавалерии выстраивались в три линии эскадронов. Конница, составляя элемент общего боевого порядка, была прикована к пехоте. Система снабжения — только магазины.
Косой боевой порядок Фридриха
Толькой тяжелый урок Йены и Ауэрштедта заставил Пруссию перестроить свою армию. Эти коренные изменения связаны с фамилией Шарнхорста. В то время это был чуть ли не единственный офицер прусской армии, который понимал устарелость фридриховской системы. Еще до войны 1806 года Шарнхорст представил королю докладную записку, намечавшую реорганизацию армии, но король и его «мудрые» советники отклонили почти все предложения.
Хотя некоторые нововведения всё же ввели: пруссаки приняли корпусную и дивизионную организацию. Корпусам придавалась резервная кавалерия и артиллерия. Пехотный полк состоял из трех батальонов четырехротного состава. Кавалерийский полк состоял из 4 эскадронов, артиллерия — из пеших батарей, имевших на вооружении в основном 12-фунтовые пушки и 10-фунтовые гаубицы, и конных батарей, имевших 6-фунтовые пушки и 7-фунтовые гаубицы. Пехотные полки располагали своей артиллерией — 6-фунтовыми орудиями. Однако с реформами опоздали. Армия только начала перестройку.
Только после военного разгрома и позора, когда Пруссия была сохранена как самостоятельная держава только благодаря доброй воле Александра Павловича, уломавшего Наполеона пощадить Прусское королевство, к Шарнхорсту прислушались. Берлин взял курс на реформирование армии. Национальный подъем, охвативший широкие круги населения, способствовал созданию массовой армии, значение которой, наконец, было осознано.
Крепостнические порядки были частично отменены, отказались от системы применения телесных наказаний в армии. Тильзитским договором вооруженные силы Пруссии были сокращены до 42 тыс. человек. Однако Шарнхорст, ставший военным министром, в преддверии неизбежной войны с империей Наполеона, сумел обойти французский контроль и создать из части населения военно-обученный резерв. Он действовал путем обучения молодых людей, привлекаемых по требованию французского императора для строительства укреплений на берегу Северного моря против Англии, а также методом досрочного увольнения части солдат действительной службы и замены их новобранцами.
В дальнейшем были проведены новые реформы. После того, как «Великая армия» Наполеона погибла в России, Берлин ввёл всеобщую воинскую повинность и создал ландвер (ополчение, выставлявшееся округами в Пруссии) и ландштурм (ополчение, призываемое в случае крайней необходимости), которые обучались по воскресным и праздничным дням. Ландвер мог действовать вместе с регулярной армией. В ландштурм привлекались все мужчины, способные носить оружие, но не вошедшие ни в ландвер, ни в регулярную армию. Ландштурм предназначался, в основном, для несения тыловой службы, но использовался также для партизанской борьбы в оккупированных неприятелем областях. В ряды офицерства начали допускаться представители буржуазии. Кроме того, после 1806 года прусское командование на основе устава 1811 года, составленного при участии Клаузевица с учетом опыта наполеоновских войн, начало частично использовать французский боевой порядок — сочетание стрелковых линий с колонной. Боевой порядок бригады занимал по фронту и в глубину расстояние в 400 шагов.
Таким образом, урок 1806 года пошёл на пользу прусской армии. Армия была серьёзно усовершенствована и к моменту решающих боев с Наполеоном в 1813 году насчитывала в своих рядах 240 тыс. человек, кроме того, было 120 тыс. ландвера и ландштурм.
Продолжение следует…
Информация