Война и мир планетарных масштабов
Окончание этого материала.
Недавно были опубликованы аналитические размышления генерала армии М. Гареева по стратегии и тактике современной войны. До этого состоялось (в конце марта) ежегодное собрание Академии военных наук с участием руководящего состава вооруженных сил. Там шел предметный разговор о том, что надо сделать, чтобы наша оборона была крепка и надежна в условиях современных вызовов и угроз.
Теория «большой войны» имеет многогранное определение и предполагает различные векторы развития военных усилий. Наличие кризисных периодов и цикличности в обострении геополитических и геоэкономических противоречий заставляет военных аналитиков учитывать множество событий и факторов, способных привести к началу масштабных боевых действий. В наши дни «пороговое значение» военной угрозы значительно понизилось. Причем, это стало не следствием каких-то объективных перемен, а результатом субъективных действий военно-политического руководства ряда западных стран и их союзников. Меняются форматы боевых действий и их содержательное наполнение. В наши дни ситуация такова, что ни одна армия мира не имеет боевого опыта ведения «большой войны». Имеющийся опыт участия в локальных военных конфликтах не дает оснований считать, что военачальники и войска будут успешно действовать в масштабных сражениях.
Например, американская стратегия и тактика построена на том, что на начальном этапе военной операции активно используются ударные средства подавления противника, размещенные на значительном удалении от его территории. Для этого используется ударная авиация и боевые корабли (подводные и надводные), оснащенные, как правило, крылатыми ракетами. Такая огневая обработка может продолжаться от нескольких дней до недели и более. Лишь после гарантированного подавления средств ПВО и ПРО противника организуется наземная операция. Понятно, что такие операции могут быть эффективны лишь против заведомо более слабого в военном отношении противника. Равный по военной мощи не позволит безнаказанно осуществлять подобные действия и будет стремиться либо упредить такие налеты, либо самому атаковать носители ракет противника всеми доступными силами и средствами.
Опираясь на реалии сегодняшнего военно-экономического состояния России, мы вынуждены признать, что в ближайшее время не сможем противопоставить противнику собственные ударные группировки на удаленных морских и сухопутных театрах военных действий (ТВД). Наш основной ресурс сдерживания составят традиционно стратегические ядерные силы (СЯС) и поступающие в войска перспективные виды вооружения. Поэтому американцы и их союзники должны понимать, что их задумки, например, по использованию против России ядерных боеприпасов малой мощности лишь ускорят наш ответ всей ракетно-ядерной мощью. Причем, логика военного мышления подсказывает, что вне зависимости от того, войдут ли сами американцы в боевое столкновение с российскими войсками, либо боевые действия начнут их союзники, удар необходимо наносить по самому мощному противнику – по США. После этого любые коалиции станут небоеспособными, а многочисленные военные базы – бессмысленными.
Вполне возможно, что военно-политическое руководство России от экспертного сообщества ожидает несколько иные предложения. Как, например, минимизировать всю эту впечатляющую и направленную против нас армаду сил и средств противника, исходя из наших, сравнительно скромных, возможностей. Может, подумать над тем, как создать адекватную угрозу противнику вблизи его территорий для понимания неотвратимости возмездия. Возможно, надо вернуться к проектам возрождения Боевого железнодорожного ракетного комплекса «Баргузин» (БЖРК), которого так опасаются наши противники. Или заняться модернизацией комплекса для неизбежного ответного ракетно-ядерного удара, называемого в СМИ «мертвая рука».
Откуда исходит угроза миру
Возможно, у части американцев уже сегодня постепенно формируется понимание опасных последствий от непродуманных военных решений. В частности, о последствиях применения ядерных боеприпасов. На днях в США выпустили ролик, показывающий катастрофические последствия от взрыва террористами автомобиля с ядерной начинкой. Картинки действуют отрезвляюще.
По опросам, сейчас более 70% американцев выступают за еще более жесткие меры давления на Россию, вплоть до военного удара. Но они мало задумываются над тем, что геополитически территория США находится в весьма уязвимом положении для ответного удара. К счастью, у человечества нет опыта глобальной ракетно-ядерной войны. Но именно поэтому никто не может точно сказать, какое количество ракет и бомб достигнет территорий противников. Есть только разные расчеты и компьютерные модели. Но и они убедительно показывают, что последствия будут катастрофическими. Никакие комфортабельные индивидуальные и коллективные убежища не спасут, поскольку пройдут месяцы, а может и годы, после чего пострадавшие территории станут менее опасны для проживания. Это наглядно показывает ситуация в Чернобыле, хотя там радиоактивное воздействие было максимально ограничено по масштабам. К тому же отсутствовали другие поражающие факторы ядерного взрыва (ударная волна, электромагнитное излучение, тектонические сдвиги, световое воздействие, тепловое поражение, проникающая радиация и т.д.). Если же взрыв произведен над водой или под водой, то надо добавить воздействие искусственного цунами с волной в несколько десятков метров высотой в зависимости от мощности взрыва. В этом смысле особенно уязвимо побережье океанов и морей, вдоль которых обычно расселяется население и строятся фабрики, заводы, транспортные магистрали и иная инфраструктура.
Актуально это направление в работе с населением и для нашей практики. Как сказал кто-то из известных, война – это очень серьезное дело, чтобы его доверить только военным. Действительно, для этого требуется мобилизация не только экономики, но и консолидация всех усилий общества. Тем более, что нам сейчас приходится многое восстанавливать и наверстывать упущенное время. Взять, к примеру, гражданскую оборону. Сейчас это сфера ответственности МЧС. И многие из нас знают, что в бывших убежищах и подвалах теперь расположены боулинги, сауны, торговые точки и многое другое. Возникает вопрос – а где укрывать население, если вдруг возникнет такая необходимость? Уверен, что большинство из наших читателей не знают, где расположено ближайшее убежище и каким образом можно получить противогаз. А это может спасти жизнь, поскольку мы доверчиво уничтожили все запасы химического оружия, а американцы пообещали утилизировать свои химические боеприпасы лишь в середине 2020-х годов.
Впрочем, гораздо больше информации по этим жизненно-важным вопросам можно получить, если почитать соответствующую литературу или, хотя бы, «погуглить» в интернете.
Заправлены в планшеты стратегии на картах
Если посмотреть на красные и синие стрелки на картах, то это не вызывает у человека не сведущего никакого тревожного ощущения. Но когда понимаешь, что за этими цветными линиями стоят массы вооруженных людей и военной техники, то стараешься разглядеть, не идут ли эти стрелки к тому месту, где ты живешь.
Российская военно-политическая действительность сейчас весьма непростая. На западной, некогда спокойной нашей границе, к сожалению, остается угроза украинского режима любыми способами уничтожить ДНР и ЛНР. Мы этого допустить не можем, поскольку это земли, где живут люди, близкие нам по культуре, истории, религии и многим другим критериям. Как, впрочем, и весь украинский народ, который всегда нами считался братским и дружественным. Ситуация в этом регионе сохраняется взрывоопасная, несмотря на принятые минские договоренности, утвержденные СБ ООН. Иными словами, они стали обязательными требованиями международного права. Однако украинское руководство их игнорирует. О чем свидетельствует практически ежедневная стрельба по своим согражданам. Западные гаранты минских соглашений в лице Германии и Франции, вроде бы, тоже озабочены этой многолетней ситуацией вооруженного противостояния внутри украинского государства и общества. Однако их слова и дела не облегчают чаяний простых украинцев, волею судьбы оказавшихся заложниками военных невзгод.
На южном направлении, в Сирии, мы выполняем свои обязательства по отношению к союзнику в интересах окончательного разгрома ИГ и сохранения территориальной целостности сирийского государства. В том числе и от угрозы военного вмешательства со стороны коалиции государств во главе с США. Россия совместно с Ираном и Турцией стремится восстановить мир в регионе, однако во многом по вине западных стран узел противоречий затягивается все сильнее. Но несмотря на все усилия США и их ближайших союзников по всестороннему противодействию, вплоть до военных операций, с целью помешать политическому урегулированию сирийского конфликта, в мире крепнет понимание необходимости поиска решений, приемлемых для всех противодействующих сторон.
Для принятия взвешенных решений нужны достоверные военно-политические прогнозы с интервалом упреждения от 1 года до 7-10 лет. Над этим работают различные аналитические центры и службы. Например, в США их только крупных насчитывается 28, в Германии – 10, в Великобритании – 6 и т.д. Даже в Сербии и Словении они есть. А мы в этом плане долгое время плелись в хвосте. Сейчас у нас 15 таких исследовательских и учебных центров и примерно 40 негосударственных структур. Однако экспертное сообщество военных аналитиков России, как сообщают профильные издания, все еще находится в стадии формирования. Потребность же в своевременном получении упреждающих и достоверных военно-политических прогнозов крайне высока в наше неспокойное время.
Надежны ли наши тылы?
Еще один важный, на наш взгляд, вопрос – это готовность к масштабным боевым действиям тыловой инфраструктуры. Речь, в первую очередь, идет о военной медицине и системе здравоохранения страны в целом. Здесь тоже есть над чем серьезно задуматься. К 1990 году 70% производимых лекарств изготавливались из отечественного сырья и частично за счет поставок из других соцстран. Спустя десятилетие 9 из 10 российских фармкомпаний использовали только импортное сырье. При сохранении такой тенденции лекарственное обеспечение больных и раненных в ходе масштабных военных столкновений станет весьма проблематичной задачей. Понятно, что можно дойти до ситуации, когда придется для лечения использовать кору дуба или настойку боярышника, как рекомендует известный депутат. Это предложение прозвучало как-то весьма двусмысленно, поскольку все помнят недавние печальные события с массовым отравлением людей «настойкой» с таким же названием.
Нормативного запаса медикаментов в госрезерве должно хватить на 20 тыс. пациентов в течение 1 месяца. Отдельно некая расчетная часть запасов хранится на складах Минобороны и МЧС. Достаточно ли этих запасов для ведения масштабных боевых действий?
По некоторым опубликованным подсчетам, в годы Великой Отечественной войны военными медиками была оказана медпомощь более 22 млн. больным и раненым, из которых примерно 17 млн. человек вернулись в строй. В современном масштабном вооруженном столкновении с противником, по прогнозам, в начальный период может выбыть из строя до 100 тыс. человек по ранениям и болезням. По нормативам для их лечения требуется развернуть койко-места на 10% от этой численности. Иными словами, потребуются стационарные и полевые госпитали примерно на 10 тыс. коек. Резко возрастет потребность во врачах-хирургах, которых не хватает даже в нынешнее мирное время. Поэтому требуются неотложные меры по восстановлению разрушенной военно-медицинской инфраструктуры и ее укомплектованию военврачами и средним медперсоналом.
Кто будет в соседнем окопе?
Вопрос о союзниках является одним из самых важных при оценке военно-политической ситуации накануне и в ходе военных действий. В современной ситуации западными странами во главе с США осуществляется попытка международной блокады России практически по все ключевым направлениям международного сотрудничества. Давление, причем нарастающее, осуществляется по дипломатическим каналам, по линии международного спорта, торгово-экономическим связям и другим направлениям. Формируется представление о России и руководстве страны, как о «токсичном» компоненте в глобальной архитектуре мира. Неоднократно высказывались угрозы об объединении усилий по исключению нашей страны-победительницы из числа постоянных членов СБ ООН. И в нынешних условиях всеобщего заговора стран Запада против России эта бредовая идея может быть использована в реальной политике. Мы видим, как нарастает противодействие США и их союзников при попытках международного расследования «дела Скрипалей», фальшивых химатак в Сирии, событий на востоке Украины и по другим вопросам.
В этой ситуации важно почувствовать плечо союзника и надежного партнера. Во многих ситуациях в поддержку России выступает Китай. Он же заинтересован в поддержании разумного баланса сил, сдержек и противовесов в СБ ООН и, наверняка, будет блокировать резкие антироссийские выпады и, при необходимости, использовать свое право на вето. Однако у Китая есть свои национальные интересы, ради которых он идет на уступки под давлением США. Пример тому, недавно запущенный США новый виток торговой войны с китайскими производителями товаров.
Рассматривать Турцию в качестве партнера можно лишь с уточнениями и оговорками. Еще свежи в памяти сбитый российский самолет, расстрелянный в воздухе пилот, убитый российский посол. Мы никогда не забываем о том, что Турция с 1952 года является членом НАТО и предоставляет свои военные инфраструктуры западным партнерам по альянсу. Вместе с тем турецкое руководство вместе с Россией и Ираном участвует в урегулировании сирийского конфликта. Опять же с учетом своих интересов и, в первую очередь, по курдскому вопросу.
Иран, наряду с Россией, упомянут в ряду противников США в принятых недавно изменениях в военной доктрине и директивах американского командования. К тому же иранское государство борется за свои сферы влияния на Ближнем и Среднем Востоке.
Рассчитывать на Беларусь как на партнера по Союзному государству тоже приходится не в полной мере, поскольку вектор приоритетов белорусского государства периодически меняется. Однако, несмотря на это, удается сохранять добрососедские отношения и развивать военное сотрудничество. Недавние совместные российско-белорусские военные учения тому пример.
Хорошие добрососедские отношения сохраняются с Казахстаном, но, к сожалению, в число наших военно-политических союзников их включить также не представляется возможным. Есть и другие страны, с которыми поддерживаются нормальные отношения, но назвать их в числе наших потенциальных военных союзников достаточно проблематично.
Наши партнеры по ОДКБ, объединяющего 6 стран, готовы участвовать в совместных с Россией военных операциях, но исключительно в интересах защиты своих границ и территорий от террористов и враждебно настроенных соседей. Их участие на других ТВД либо весьма проблематично, либо вовсе невозможно. Поэтому записывать перечисленные страны в союзники на случай войны, складывать суммарные военные потенциалы и прогнозировать совместные боевые действия было бы роковой военно-стратегической ошибкой.
Император Александр III был уверен в том, что у России есть только два верных союзника – это ее армия и флот. Видимо, и в современных условиях с учетом реалий «большой войны» это утверждение остается справедливым и, возможно, единственно верным. Да, надо искать союзников, подбирать временных попутчиков. Стараться из врагов сделать хотя бы нейтральных созерцателей текущих событий. Но армию и флот необходимо восстанавливать и всемерно укреплять. В мире признают и уважают только военную силу. И деньги. Но с деньгами у нас дела обстоят еще хуже.
На путях противостояния угрозам новой мировой войны консолидируются разные страны, международные организации и крупнейшие религиозные силы – РПЦ и Ватикан. Христиане объединяют усилия и гораздо более разумно взаимодействуют, чего не скажешь о политиках и военных многих стран Запада. В состав ООН сегодня входят 193 страны, которые почему-то позволяют группе стран во главе с США оказывать давление вплоть до применения военной силы в отношении других суверенных государств, не принимать во внимание их позицию и интересы, игнорировать и открыто нарушать коллективно установленные нормы международного права. Остается только надеяться, что здравый смысл возобладает, и миропорядок восстановится до безопасного для всех стран уровня.
Недавно были опубликованы аналитические размышления генерала армии М. Гареева по стратегии и тактике современной войны. До этого состоялось (в конце марта) ежегодное собрание Академии военных наук с участием руководящего состава вооруженных сил. Там шел предметный разговор о том, что надо сделать, чтобы наша оборона была крепка и надежна в условиях современных вызовов и угроз.
Теория «большой войны» имеет многогранное определение и предполагает различные векторы развития военных усилий. Наличие кризисных периодов и цикличности в обострении геополитических и геоэкономических противоречий заставляет военных аналитиков учитывать множество событий и факторов, способных привести к началу масштабных боевых действий. В наши дни «пороговое значение» военной угрозы значительно понизилось. Причем, это стало не следствием каких-то объективных перемен, а результатом субъективных действий военно-политического руководства ряда западных стран и их союзников. Меняются форматы боевых действий и их содержательное наполнение. В наши дни ситуация такова, что ни одна армия мира не имеет боевого опыта ведения «большой войны». Имеющийся опыт участия в локальных военных конфликтах не дает оснований считать, что военачальники и войска будут успешно действовать в масштабных сражениях.
Например, американская стратегия и тактика построена на том, что на начальном этапе военной операции активно используются ударные средства подавления противника, размещенные на значительном удалении от его территории. Для этого используется ударная авиация и боевые корабли (подводные и надводные), оснащенные, как правило, крылатыми ракетами. Такая огневая обработка может продолжаться от нескольких дней до недели и более. Лишь после гарантированного подавления средств ПВО и ПРО противника организуется наземная операция. Понятно, что такие операции могут быть эффективны лишь против заведомо более слабого в военном отношении противника. Равный по военной мощи не позволит безнаказанно осуществлять подобные действия и будет стремиться либо упредить такие налеты, либо самому атаковать носители ракет противника всеми доступными силами и средствами.
Опираясь на реалии сегодняшнего военно-экономического состояния России, мы вынуждены признать, что в ближайшее время не сможем противопоставить противнику собственные ударные группировки на удаленных морских и сухопутных театрах военных действий (ТВД). Наш основной ресурс сдерживания составят традиционно стратегические ядерные силы (СЯС) и поступающие в войска перспективные виды вооружения. Поэтому американцы и их союзники должны понимать, что их задумки, например, по использованию против России ядерных боеприпасов малой мощности лишь ускорят наш ответ всей ракетно-ядерной мощью. Причем, логика военного мышления подсказывает, что вне зависимости от того, войдут ли сами американцы в боевое столкновение с российскими войсками, либо боевые действия начнут их союзники, удар необходимо наносить по самому мощному противнику – по США. После этого любые коалиции станут небоеспособными, а многочисленные военные базы – бессмысленными.
Вполне возможно, что военно-политическое руководство России от экспертного сообщества ожидает несколько иные предложения. Как, например, минимизировать всю эту впечатляющую и направленную против нас армаду сил и средств противника, исходя из наших, сравнительно скромных, возможностей. Может, подумать над тем, как создать адекватную угрозу противнику вблизи его территорий для понимания неотвратимости возмездия. Возможно, надо вернуться к проектам возрождения Боевого железнодорожного ракетного комплекса «Баргузин» (БЖРК), которого так опасаются наши противники. Или заняться модернизацией комплекса для неизбежного ответного ракетно-ядерного удара, называемого в СМИ «мертвая рука».
Откуда исходит угроза миру
Возможно, у части американцев уже сегодня постепенно формируется понимание опасных последствий от непродуманных военных решений. В частности, о последствиях применения ядерных боеприпасов. На днях в США выпустили ролик, показывающий катастрофические последствия от взрыва террористами автомобиля с ядерной начинкой. Картинки действуют отрезвляюще.
По опросам, сейчас более 70% американцев выступают за еще более жесткие меры давления на Россию, вплоть до военного удара. Но они мало задумываются над тем, что геополитически территория США находится в весьма уязвимом положении для ответного удара. К счастью, у человечества нет опыта глобальной ракетно-ядерной войны. Но именно поэтому никто не может точно сказать, какое количество ракет и бомб достигнет территорий противников. Есть только разные расчеты и компьютерные модели. Но и они убедительно показывают, что последствия будут катастрофическими. Никакие комфортабельные индивидуальные и коллективные убежища не спасут, поскольку пройдут месяцы, а может и годы, после чего пострадавшие территории станут менее опасны для проживания. Это наглядно показывает ситуация в Чернобыле, хотя там радиоактивное воздействие было максимально ограничено по масштабам. К тому же отсутствовали другие поражающие факторы ядерного взрыва (ударная волна, электромагнитное излучение, тектонические сдвиги, световое воздействие, тепловое поражение, проникающая радиация и т.д.). Если же взрыв произведен над водой или под водой, то надо добавить воздействие искусственного цунами с волной в несколько десятков метров высотой в зависимости от мощности взрыва. В этом смысле особенно уязвимо побережье океанов и морей, вдоль которых обычно расселяется население и строятся фабрики, заводы, транспортные магистрали и иная инфраструктура.
Актуально это направление в работе с населением и для нашей практики. Как сказал кто-то из известных, война – это очень серьезное дело, чтобы его доверить только военным. Действительно, для этого требуется мобилизация не только экономики, но и консолидация всех усилий общества. Тем более, что нам сейчас приходится многое восстанавливать и наверстывать упущенное время. Взять, к примеру, гражданскую оборону. Сейчас это сфера ответственности МЧС. И многие из нас знают, что в бывших убежищах и подвалах теперь расположены боулинги, сауны, торговые точки и многое другое. Возникает вопрос – а где укрывать население, если вдруг возникнет такая необходимость? Уверен, что большинство из наших читателей не знают, где расположено ближайшее убежище и каким образом можно получить противогаз. А это может спасти жизнь, поскольку мы доверчиво уничтожили все запасы химического оружия, а американцы пообещали утилизировать свои химические боеприпасы лишь в середине 2020-х годов.
Впрочем, гораздо больше информации по этим жизненно-важным вопросам можно получить, если почитать соответствующую литературу или, хотя бы, «погуглить» в интернете.
Заправлены в планшеты стратегии на картах
Если посмотреть на красные и синие стрелки на картах, то это не вызывает у человека не сведущего никакого тревожного ощущения. Но когда понимаешь, что за этими цветными линиями стоят массы вооруженных людей и военной техники, то стараешься разглядеть, не идут ли эти стрелки к тому месту, где ты живешь.
Российская военно-политическая действительность сейчас весьма непростая. На западной, некогда спокойной нашей границе, к сожалению, остается угроза украинского режима любыми способами уничтожить ДНР и ЛНР. Мы этого допустить не можем, поскольку это земли, где живут люди, близкие нам по культуре, истории, религии и многим другим критериям. Как, впрочем, и весь украинский народ, который всегда нами считался братским и дружественным. Ситуация в этом регионе сохраняется взрывоопасная, несмотря на принятые минские договоренности, утвержденные СБ ООН. Иными словами, они стали обязательными требованиями международного права. Однако украинское руководство их игнорирует. О чем свидетельствует практически ежедневная стрельба по своим согражданам. Западные гаранты минских соглашений в лице Германии и Франции, вроде бы, тоже озабочены этой многолетней ситуацией вооруженного противостояния внутри украинского государства и общества. Однако их слова и дела не облегчают чаяний простых украинцев, волею судьбы оказавшихся заложниками военных невзгод.
На южном направлении, в Сирии, мы выполняем свои обязательства по отношению к союзнику в интересах окончательного разгрома ИГ и сохранения территориальной целостности сирийского государства. В том числе и от угрозы военного вмешательства со стороны коалиции государств во главе с США. Россия совместно с Ираном и Турцией стремится восстановить мир в регионе, однако во многом по вине западных стран узел противоречий затягивается все сильнее. Но несмотря на все усилия США и их ближайших союзников по всестороннему противодействию, вплоть до военных операций, с целью помешать политическому урегулированию сирийского конфликта, в мире крепнет понимание необходимости поиска решений, приемлемых для всех противодействующих сторон.
Для принятия взвешенных решений нужны достоверные военно-политические прогнозы с интервалом упреждения от 1 года до 7-10 лет. Над этим работают различные аналитические центры и службы. Например, в США их только крупных насчитывается 28, в Германии – 10, в Великобритании – 6 и т.д. Даже в Сербии и Словении они есть. А мы в этом плане долгое время плелись в хвосте. Сейчас у нас 15 таких исследовательских и учебных центров и примерно 40 негосударственных структур. Однако экспертное сообщество военных аналитиков России, как сообщают профильные издания, все еще находится в стадии формирования. Потребность же в своевременном получении упреждающих и достоверных военно-политических прогнозов крайне высока в наше неспокойное время.
Надежны ли наши тылы?
Еще один важный, на наш взгляд, вопрос – это готовность к масштабным боевым действиям тыловой инфраструктуры. Речь, в первую очередь, идет о военной медицине и системе здравоохранения страны в целом. Здесь тоже есть над чем серьезно задуматься. К 1990 году 70% производимых лекарств изготавливались из отечественного сырья и частично за счет поставок из других соцстран. Спустя десятилетие 9 из 10 российских фармкомпаний использовали только импортное сырье. При сохранении такой тенденции лекарственное обеспечение больных и раненных в ходе масштабных военных столкновений станет весьма проблематичной задачей. Понятно, что можно дойти до ситуации, когда придется для лечения использовать кору дуба или настойку боярышника, как рекомендует известный депутат. Это предложение прозвучало как-то весьма двусмысленно, поскольку все помнят недавние печальные события с массовым отравлением людей «настойкой» с таким же названием.
Нормативного запаса медикаментов в госрезерве должно хватить на 20 тыс. пациентов в течение 1 месяца. Отдельно некая расчетная часть запасов хранится на складах Минобороны и МЧС. Достаточно ли этих запасов для ведения масштабных боевых действий?
По некоторым опубликованным подсчетам, в годы Великой Отечественной войны военными медиками была оказана медпомощь более 22 млн. больным и раненым, из которых примерно 17 млн. человек вернулись в строй. В современном масштабном вооруженном столкновении с противником, по прогнозам, в начальный период может выбыть из строя до 100 тыс. человек по ранениям и болезням. По нормативам для их лечения требуется развернуть койко-места на 10% от этой численности. Иными словами, потребуются стационарные и полевые госпитали примерно на 10 тыс. коек. Резко возрастет потребность во врачах-хирургах, которых не хватает даже в нынешнее мирное время. Поэтому требуются неотложные меры по восстановлению разрушенной военно-медицинской инфраструктуры и ее укомплектованию военврачами и средним медперсоналом.
Кто будет в соседнем окопе?
Вопрос о союзниках является одним из самых важных при оценке военно-политической ситуации накануне и в ходе военных действий. В современной ситуации западными странами во главе с США осуществляется попытка международной блокады России практически по все ключевым направлениям международного сотрудничества. Давление, причем нарастающее, осуществляется по дипломатическим каналам, по линии международного спорта, торгово-экономическим связям и другим направлениям. Формируется представление о России и руководстве страны, как о «токсичном» компоненте в глобальной архитектуре мира. Неоднократно высказывались угрозы об объединении усилий по исключению нашей страны-победительницы из числа постоянных членов СБ ООН. И в нынешних условиях всеобщего заговора стран Запада против России эта бредовая идея может быть использована в реальной политике. Мы видим, как нарастает противодействие США и их союзников при попытках международного расследования «дела Скрипалей», фальшивых химатак в Сирии, событий на востоке Украины и по другим вопросам.
В этой ситуации важно почувствовать плечо союзника и надежного партнера. Во многих ситуациях в поддержку России выступает Китай. Он же заинтересован в поддержании разумного баланса сил, сдержек и противовесов в СБ ООН и, наверняка, будет блокировать резкие антироссийские выпады и, при необходимости, использовать свое право на вето. Однако у Китая есть свои национальные интересы, ради которых он идет на уступки под давлением США. Пример тому, недавно запущенный США новый виток торговой войны с китайскими производителями товаров.
Рассматривать Турцию в качестве партнера можно лишь с уточнениями и оговорками. Еще свежи в памяти сбитый российский самолет, расстрелянный в воздухе пилот, убитый российский посол. Мы никогда не забываем о том, что Турция с 1952 года является членом НАТО и предоставляет свои военные инфраструктуры западным партнерам по альянсу. Вместе с тем турецкое руководство вместе с Россией и Ираном участвует в урегулировании сирийского конфликта. Опять же с учетом своих интересов и, в первую очередь, по курдскому вопросу.
Иран, наряду с Россией, упомянут в ряду противников США в принятых недавно изменениях в военной доктрине и директивах американского командования. К тому же иранское государство борется за свои сферы влияния на Ближнем и Среднем Востоке.
Рассчитывать на Беларусь как на партнера по Союзному государству тоже приходится не в полной мере, поскольку вектор приоритетов белорусского государства периодически меняется. Однако, несмотря на это, удается сохранять добрососедские отношения и развивать военное сотрудничество. Недавние совместные российско-белорусские военные учения тому пример.
Хорошие добрососедские отношения сохраняются с Казахстаном, но, к сожалению, в число наших военно-политических союзников их включить также не представляется возможным. Есть и другие страны, с которыми поддерживаются нормальные отношения, но назвать их в числе наших потенциальных военных союзников достаточно проблематично.
Наши партнеры по ОДКБ, объединяющего 6 стран, готовы участвовать в совместных с Россией военных операциях, но исключительно в интересах защиты своих границ и территорий от террористов и враждебно настроенных соседей. Их участие на других ТВД либо весьма проблематично, либо вовсе невозможно. Поэтому записывать перечисленные страны в союзники на случай войны, складывать суммарные военные потенциалы и прогнозировать совместные боевые действия было бы роковой военно-стратегической ошибкой.
Император Александр III был уверен в том, что у России есть только два верных союзника – это ее армия и флот. Видимо, и в современных условиях с учетом реалий «большой войны» это утверждение остается справедливым и, возможно, единственно верным. Да, надо искать союзников, подбирать временных попутчиков. Стараться из врагов сделать хотя бы нейтральных созерцателей текущих событий. Но армию и флот необходимо восстанавливать и всемерно укреплять. В мире признают и уважают только военную силу. И деньги. Но с деньгами у нас дела обстоят еще хуже.
На путях противостояния угрозам новой мировой войны консолидируются разные страны, международные организации и крупнейшие религиозные силы – РПЦ и Ватикан. Христиане объединяют усилия и гораздо более разумно взаимодействуют, чего не скажешь о политиках и военных многих стран Запада. В состав ООН сегодня входят 193 страны, которые почему-то позволяют группе стран во главе с США оказывать давление вплоть до применения военной силы в отношении других суверенных государств, не принимать во внимание их позицию и интересы, игнорировать и открыто нарушать коллективно установленные нормы международного права. Остается только надеяться, что здравый смысл возобладает, и миропорядок восстановится до безопасного для всех стран уровня.
Информация