Грачёв-94 и Кириенко-98: схожие роли?
В фильме ТВЦ «Павел Грачев. Удар властью», размещенном на «Ютюбе» 15 сентября 2015 г., очевидны противоречия в вопросах, по которым у меня уже давно сложилось твердое мнение.
На 26-й минуте фильма диктор говорит: «Еще до штурма Грозного Павел Грачев несколько раз встречался с Джохаром Дудаевым. Они были знакомы со времен Афганистана. Грачев пытался убедить лидера Ичкерии найти мирный путь решения конфликта». Далее — С.В. Степашин: «И Джохар ему говорит: “Я ничего не могу сделать. Я заложник ситуации. Я буду биться до последнего”. Павел ему говорит: “Ты что, дурак, что ли? Это же армия! Это же не шутки!”». Диктор: «Но лидер Ичкерии хотел, чтобы с ним, проявив уважение, договаривался лично Ельцин». Далее — журналист Е. Кириченко: «Достаточно было просто одного телефонного звонка. Об этом сам Дудаев говорил Полторанину, когда они встречались. Дудаев превратился бы в такого же преданного пса, как Грачев. И Чечня никогда бы не стала откалываться от России». Далее — журналист В. Баранец: «Что он сказал, Ельцин? “Чтобы я этому вонючему пастуху руку в Кремле жал?”».
Во-первых, почему диктор решил, что, если Дудаев признает себя заложником ситуации, он хочет договариваться с Ельциным? Какой в этом смысл? М.Н. Полторанин, в 1990-1992 гг. — министр печати и информации РФ, а в 1992 г. — заместитель председателя правительства РФ, в своих мемуарах так передает просьбу Дудаева Ельцину: «Передайте Борису Николаевичу, что я убедительно прошу встречи с ним. Встречи без всякого шума. У меня есть серьезные предложения. Мы долго говорили с Дудаевым. Поразительно, насколько он был откровенен. Настолько, что у меня закралось сомнение: а не усыпляет ли нашу бдительность Джохар? Не для того ли добивается встречи с президентом, чтобы спекулировать самим этим фактом? » (Полторанин М. Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса. М., 2010, с. 231-232).
То, что Дудаев действительно находился под контролем своего же окружения, подтверждает и Полторанин: «Я обратил внимание: на переговорах, когда рядом был Яндарбиев, Дудаев вел себя жестко, несговорчиво, а без него менялся, становился благоразумным собеседником, как бы освобождался от пресса. Правда, от Зелимхана отрываться не удавалось: мы с Дудаевым выходили на улицу подышать — он рядом, мы, перебрасываясь словами, останавливались на лестнице — он тут же спешил к нам (после убийства Джохара Зелимхан сразу же станет президентом Ичкерии)… Зелимхан увяз в сетях спецслужб Турции, Иордании и черт знает еще каких стран. Буквально на глазах переродился в непримиримого врага России и стал главным идеологом сепаратизма в Чечено-Ингушской АССР. Он со свирепым рвением исполнял возложенную на него заграничными шефами роль смотрящего за политиками Северного Кавказа. И распоряжался финансами, поступавшими “оттуда” для разогрева Вайнахии» (с. 223-224).
Во-вторых, как видно, Дудаев говорил Полторанину не о телефонном звонке от Ельцина, а о личной встрече. С чего Е. Кириченко взял, что после этого разговора «Дудаев превратился бы в такого же преданного пса, как Грачев», даже если бы Ельцин оговорил с Дудаевым максимально благоприятные для последнего условия на будущее? Разве журналист не понимает, что Дудаев себе уже действительно не принадлежал, и что разговор с Ельциным нужен был ему как козырь против местной оппозиции? Тем более что Чечня уже стала откалываться от России!
В-третьих, что касается слов Баранца: но ведь Ельцин к тому времени уже жал в Кремле руку Дудаева. Кстати, откуда он взял цитату о «вонючем пастухе»?
Для подтверждения своих слов позволю себе привести две цитаты из мемуаров еще двух государственных деятелей рассматриваемого времени.
Р.С. Мухамадиев, в 1990-1993 гг. — глава постоянной комиссии при Верховном Совете РСФСР по культуре и национальным вопросам, дал ёмкую характеристику происходившему при Ельцине раздербаниванию государства: «В начале 90-х годов, когда начался распад Советского Союза, вслед за Россией и союзными республиками в парад суверенитетов были втянуты вчерашние автономные республики. Да, подчеркиваю, они были втянуты. Стремление к самоопределению республик было спровоцировано из центра, а именно лидерами демократической России. Я случайно оказался свидетелем, когда в приемную Бориса Ельцина, работавшего тогда председателем Верховного Совета РСФСР, проводили молодого, красивого советского генерала Дудаева. Стоял рядом, когда Бурбулис успокаивал его, советовал не волноваться и в первый раз повел в кабинет Ельцина. И буквально через несколько дней совершился в городе Грозный переворот, в результате чего “место коммуниста-консерватора Завгаева занял демократически настроенный молодой генерал Джохар Дудаев”. Буквально так писали, констатировали чуть ли не все московские газеты. Помню, как радовались этому событию демократы, посылали в Грозный поздравительные телеграммы.
Дудаева специально приглашали, уговаривали в Москве и дали ему оружие, обещали всестороннюю поддержку. Это дело рук Ельцина и его команды, он их продукт. Это потом он увлекся самостоятельностью, вышел из-под контроля Ельцина. Если бы они не нашли тогда Дудаева, подыскали бы другого и спровоцировали бы и его. Эта война была выдумана воинствующими демократами для решения своих более важных стратегических целей экономического плана. В мутной воде рыба хорошо ловится, вот они и ограбили всю страну» (Мухамадиев Р. Крушение. Хроника бешеных дней. М., 2002, с. 116).
Слова Мухамадиева подтверждает и Ю.М. Воронин, в 1991-1993 гг. — заместитель председателя Верховного Совета РФ: «Поскольку Чечня при Дудаеве одной из первых выступила за ликвидацию Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР (читай — обкома КПСС, поскольку посты первого секретаря обкома партии и председателя Верховного Совета, как правило, совмещались), то “демократы”, поощрявшие процесс суверенизации, конечно, приняли самое активное участие в разрушении Верховного Совета автономной республики. Наиболее активно работали по развалу Чечни Г. Бурбулис, М. Полторанин, Г. Старовойтова, Ф. Шелов-Коведяев. На первом этапе они откровенно ставили на Д. Дудаева, против действующего руководства Верховного Совета республики, и особенно обкома партии, но вместе с тем пытались достичь договоренности с ним и другими местными политиками о путях мирного, “демократичного” решения вопроса о власти в Чечне. Вскоре им пришлось убедиться, что Дудаев — крайне вздорный, амбициозный, неконструктивный и, самое главное, неискренний партнер. Он с легкостью менял позиции и демонстративно не выполнял взятых на себя обязательств» (Воронин Ю.М. Стреноженная Россия: политико-экономический портрет ельцинизма. М., 2003, с. 406).
При помощи довольно больших цитат я пытался сохранить контекст мыслей приведенных авторов. Из цитаты Мухамадиева можно сделать вывод, что не для того Дудаев «кинул» Ельцина, чтобы потом снова вернуться под его длань. А Воронин явно указывает на непоследовательность и жуликоватость Дудаева. Было бы крайне наивно полагать, что Дудаев хоть на минуту видел себя человеком Ельцина и что он смог бы стать для Ельцина тем, кем стал Р.А. Кадыров для В.В. Путина.
Тот же Полторанин пишет: «Не могу не сказать… о роли троицы — Ельцин, Хасбулатов, Гайдар — в выпестовывании враждебного России режима на Кавказе. Как получилось, что не вайнахский адат уступил в нашей стране место законам цивилизации, а страна взяла за правило жизни на всей территории самые дикие нормы адата?» (с. 193). Могу уточнить, что адат (местные кавказские обычаи) всегда стоял выше положений шариата — общемусульманских правовых норм.
Самое отвратительное то, что приходится признать: чеченский конфликт начала 90-х годов с перерастанием его в войну был задуман в Москве. Почему именно Чечня? Сами же чеченцы московским «демократам» и подыграли, устроив гонения на нечеченцев, то есть этнические чистки, в начале 90-х гг.: подобного в других регионах постсоветской России, в том числе в других кавказских республиках, не происходило. Полторанин: «Почему-то считается, что антирусская вакханалия в Чечне началась с приходом Дудаева. Нет, Дудаев и поднялся-то как раз на этой волне. Получив индульгенцию от хрущевской команды, горцы принялись за свое и стали выстраивать жизнь по антигуманным нормам адатов, от которых их отучил Казахстан. Антирусская пропаганда давно велась в Чечено-Ингушской АССР на официальном уровне. Я многократно бывал в этой республике и наблюдал, как сами чиновники упорно поднимали градус ненависти вайнахов ко всем инородцам» (с. 219).
Были, разумеется, и другие причины ситуации, сложившейся на Кавказе в начале 90-х гг., но это тема отдельного большого разговора.
И все же аналогия ситуации с Чечней в военной сфере (как наиболее болезненной для народа) и ситуации с дефолтом 1998 г. напрашивается сама собой. Как на войне враги России заработали, так они и на дефолте заработали. Как П.С. Грачев не годился на пост министра обороны, так и С.В. Кириенко не годился на пост премьер-министра. Кто-то же должен был в 90-е гг. там и там стать крайним…
На 26-й минуте фильма диктор говорит: «Еще до штурма Грозного Павел Грачев несколько раз встречался с Джохаром Дудаевым. Они были знакомы со времен Афганистана. Грачев пытался убедить лидера Ичкерии найти мирный путь решения конфликта». Далее — С.В. Степашин: «И Джохар ему говорит: “Я ничего не могу сделать. Я заложник ситуации. Я буду биться до последнего”. Павел ему говорит: “Ты что, дурак, что ли? Это же армия! Это же не шутки!”». Диктор: «Но лидер Ичкерии хотел, чтобы с ним, проявив уважение, договаривался лично Ельцин». Далее — журналист Е. Кириченко: «Достаточно было просто одного телефонного звонка. Об этом сам Дудаев говорил Полторанину, когда они встречались. Дудаев превратился бы в такого же преданного пса, как Грачев. И Чечня никогда бы не стала откалываться от России». Далее — журналист В. Баранец: «Что он сказал, Ельцин? “Чтобы я этому вонючему пастуху руку в Кремле жал?”».
Во-первых, почему диктор решил, что, если Дудаев признает себя заложником ситуации, он хочет договариваться с Ельциным? Какой в этом смысл? М.Н. Полторанин, в 1990-1992 гг. — министр печати и информации РФ, а в 1992 г. — заместитель председателя правительства РФ, в своих мемуарах так передает просьбу Дудаева Ельцину: «Передайте Борису Николаевичу, что я убедительно прошу встречи с ним. Встречи без всякого шума. У меня есть серьезные предложения. Мы долго говорили с Дудаевым. Поразительно, насколько он был откровенен. Настолько, что у меня закралось сомнение: а не усыпляет ли нашу бдительность Джохар? Не для того ли добивается встречи с президентом, чтобы спекулировать самим этим фактом? » (Полторанин М. Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса. М., 2010, с. 231-232).
То, что Дудаев действительно находился под контролем своего же окружения, подтверждает и Полторанин: «Я обратил внимание: на переговорах, когда рядом был Яндарбиев, Дудаев вел себя жестко, несговорчиво, а без него менялся, становился благоразумным собеседником, как бы освобождался от пресса. Правда, от Зелимхана отрываться не удавалось: мы с Дудаевым выходили на улицу подышать — он рядом, мы, перебрасываясь словами, останавливались на лестнице — он тут же спешил к нам (после убийства Джохара Зелимхан сразу же станет президентом Ичкерии)… Зелимхан увяз в сетях спецслужб Турции, Иордании и черт знает еще каких стран. Буквально на глазах переродился в непримиримого врага России и стал главным идеологом сепаратизма в Чечено-Ингушской АССР. Он со свирепым рвением исполнял возложенную на него заграничными шефами роль смотрящего за политиками Северного Кавказа. И распоряжался финансами, поступавшими “оттуда” для разогрева Вайнахии» (с. 223-224).
Во-вторых, как видно, Дудаев говорил Полторанину не о телефонном звонке от Ельцина, а о личной встрече. С чего Е. Кириченко взял, что после этого разговора «Дудаев превратился бы в такого же преданного пса, как Грачев», даже если бы Ельцин оговорил с Дудаевым максимально благоприятные для последнего условия на будущее? Разве журналист не понимает, что Дудаев себе уже действительно не принадлежал, и что разговор с Ельциным нужен был ему как козырь против местной оппозиции? Тем более что Чечня уже стала откалываться от России!
В-третьих, что касается слов Баранца: но ведь Ельцин к тому времени уже жал в Кремле руку Дудаева. Кстати, откуда он взял цитату о «вонючем пастухе»?
Для подтверждения своих слов позволю себе привести две цитаты из мемуаров еще двух государственных деятелей рассматриваемого времени.
Р.С. Мухамадиев, в 1990-1993 гг. — глава постоянной комиссии при Верховном Совете РСФСР по культуре и национальным вопросам, дал ёмкую характеристику происходившему при Ельцине раздербаниванию государства: «В начале 90-х годов, когда начался распад Советского Союза, вслед за Россией и союзными республиками в парад суверенитетов были втянуты вчерашние автономные республики. Да, подчеркиваю, они были втянуты. Стремление к самоопределению республик было спровоцировано из центра, а именно лидерами демократической России. Я случайно оказался свидетелем, когда в приемную Бориса Ельцина, работавшего тогда председателем Верховного Совета РСФСР, проводили молодого, красивого советского генерала Дудаева. Стоял рядом, когда Бурбулис успокаивал его, советовал не волноваться и в первый раз повел в кабинет Ельцина. И буквально через несколько дней совершился в городе Грозный переворот, в результате чего “место коммуниста-консерватора Завгаева занял демократически настроенный молодой генерал Джохар Дудаев”. Буквально так писали, констатировали чуть ли не все московские газеты. Помню, как радовались этому событию демократы, посылали в Грозный поздравительные телеграммы.
Дудаева специально приглашали, уговаривали в Москве и дали ему оружие, обещали всестороннюю поддержку. Это дело рук Ельцина и его команды, он их продукт. Это потом он увлекся самостоятельностью, вышел из-под контроля Ельцина. Если бы они не нашли тогда Дудаева, подыскали бы другого и спровоцировали бы и его. Эта война была выдумана воинствующими демократами для решения своих более важных стратегических целей экономического плана. В мутной воде рыба хорошо ловится, вот они и ограбили всю страну» (Мухамадиев Р. Крушение. Хроника бешеных дней. М., 2002, с. 116).
Слова Мухамадиева подтверждает и Ю.М. Воронин, в 1991-1993 гг. — заместитель председателя Верховного Совета РФ: «Поскольку Чечня при Дудаеве одной из первых выступила за ликвидацию Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР (читай — обкома КПСС, поскольку посты первого секретаря обкома партии и председателя Верховного Совета, как правило, совмещались), то “демократы”, поощрявшие процесс суверенизации, конечно, приняли самое активное участие в разрушении Верховного Совета автономной республики. Наиболее активно работали по развалу Чечни Г. Бурбулис, М. Полторанин, Г. Старовойтова, Ф. Шелов-Коведяев. На первом этапе они откровенно ставили на Д. Дудаева, против действующего руководства Верховного Совета республики, и особенно обкома партии, но вместе с тем пытались достичь договоренности с ним и другими местными политиками о путях мирного, “демократичного” решения вопроса о власти в Чечне. Вскоре им пришлось убедиться, что Дудаев — крайне вздорный, амбициозный, неконструктивный и, самое главное, неискренний партнер. Он с легкостью менял позиции и демонстративно не выполнял взятых на себя обязательств» (Воронин Ю.М. Стреноженная Россия: политико-экономический портрет ельцинизма. М., 2003, с. 406).
При помощи довольно больших цитат я пытался сохранить контекст мыслей приведенных авторов. Из цитаты Мухамадиева можно сделать вывод, что не для того Дудаев «кинул» Ельцина, чтобы потом снова вернуться под его длань. А Воронин явно указывает на непоследовательность и жуликоватость Дудаева. Было бы крайне наивно полагать, что Дудаев хоть на минуту видел себя человеком Ельцина и что он смог бы стать для Ельцина тем, кем стал Р.А. Кадыров для В.В. Путина.
Тот же Полторанин пишет: «Не могу не сказать… о роли троицы — Ельцин, Хасбулатов, Гайдар — в выпестовывании враждебного России режима на Кавказе. Как получилось, что не вайнахский адат уступил в нашей стране место законам цивилизации, а страна взяла за правило жизни на всей территории самые дикие нормы адата?» (с. 193). Могу уточнить, что адат (местные кавказские обычаи) всегда стоял выше положений шариата — общемусульманских правовых норм.
Самое отвратительное то, что приходится признать: чеченский конфликт начала 90-х годов с перерастанием его в войну был задуман в Москве. Почему именно Чечня? Сами же чеченцы московским «демократам» и подыграли, устроив гонения на нечеченцев, то есть этнические чистки, в начале 90-х гг.: подобного в других регионах постсоветской России, в том числе в других кавказских республиках, не происходило. Полторанин: «Почему-то считается, что антирусская вакханалия в Чечне началась с приходом Дудаева. Нет, Дудаев и поднялся-то как раз на этой волне. Получив индульгенцию от хрущевской команды, горцы принялись за свое и стали выстраивать жизнь по антигуманным нормам адатов, от которых их отучил Казахстан. Антирусская пропаганда давно велась в Чечено-Ингушской АССР на официальном уровне. Я многократно бывал в этой республике и наблюдал, как сами чиновники упорно поднимали градус ненависти вайнахов ко всем инородцам» (с. 219).
Были, разумеется, и другие причины ситуации, сложившейся на Кавказе в начале 90-х гг., но это тема отдельного большого разговора.
И все же аналогия ситуации с Чечней в военной сфере (как наиболее болезненной для народа) и ситуации с дефолтом 1998 г. напрашивается сама собой. Как на войне враги России заработали, так они и на дефолте заработали. Как П.С. Грачев не годился на пост министра обороны, так и С.В. Кириенко не годился на пост премьер-министра. Кто-то же должен был в 90-е гг. там и там стать крайним…
Информация