Крепкий орешек Русского фронта. Часть 6. Стратегический успех
Третья Праснышская операция, начатая с целью достигнуть р. Нарев, закончилась форсированием р. Оржица, и, соответственно, конечная цель операции германским командованием достигнута не была.
Т. о., к концу 4-го июля германская 12-я армия потерпела стратегическую неудачу, не достигнув цели. С другой стороны, она значительно приблизилась к р. Нарев, обескровила ряд русских дивизий - т.-е. имела тактический успех.
К 5-му июля бои шли у Нарева, и за 5 дней непрерывных боев уже у немцев случались перебои в снабжении боеприпасами, а численность группировки сократилась почти на 25%.
5-го июля операция противником была прекращена.
Говоря об итогах операции, следует отметить следующее.
Стратегический план германцев был сорван, русские войска планомерно отошли на рубеж р. Нарев. Столкнувшись с мощной обороной по Нареву, немцы остановили наступление. Оперативно-тактически летняя Праснышская операция – успех немцев, но стратегически она способствовала русскому замыслу грамотно эвакуировать Польшу. Тем самым русские войска консолидировали фронт на новых рубежах. Г. К. Корольков прямо назвал сражение стратегическим успехом русских, отмечая, что Гальвицу удалось создать ударную группировку, достаточную для прорыва, но недостаточную для развития последнего – и стратегический успех перешел на сторону русских. Но лишь ошибки германского командования не смогли бы дать русским стратегического успеха. Ошибки германцев лишь облегчили его достижение. Меры, принятые главнокомандующим армиями Северо-Западного фронта генералом от инфантерии М. В. Алексеевым для подтягивания резервов и ввод последних в бой создавали условия, которые, дополняя ошибки германского командования, позволили командованию русской 1-й армии при своей полной пассивности поддерживать колеблющийся фронт и своевременно отвести его на тыловые позиции. Периодическими откатами русские отрывались от германцев, выходя из-под ударов противника, получали подкрепления и снова продолжали борьбу. Задача 1-й армии, которая сводилась к выигрышу времени и задержке противника с целью продолжения эвакуации Варшавы, была выполнена. Эвакуация шла полным ходом. Но успех мог быть серьезнее при применении активной обороны, применить которую командование армией в лице А. И. Литвинова и его помощников, не нашло сил, как не сподобилось и организовать контрманевр. Наложил отпечаток и недостаток материальных ресурсов. Последний, разумеется, тормозил оперативное мышление, но сам по себе не мог сковать активность, если бы она имелась в штабе 1-й армии. Ведь одновременно с рассмотренными событиями командарм-5 П. А. Плеве, имея такие же материальные ресурсы, сражался под Шавлями - но действовал активно. Каждому маневру германского командования П. А. Плеве противопоставлял свой соответствующий контрманевр, стараясь давить на волю противника. А А. И. Литвинов оказывал воле противника лишь пассивное сопротивление, подчиняясь последней.
Историк И. И. Ростунов положительно оценил результат операции для русских войск, отметив что германскому командованию не удалось решить поставленную задачу. Ведь за 6 дней операции его 12-я армия, обладавшая подавляющим превосходством как в живой силе, так и в артиллерии, ценой тяжелых потерь смогла продвинуться лишь на 25-30 км. Разбить русских не удалось – они были лишь сдвинуты с позиций и оттеснены к р. Нарев. Русское командование грамотно организовало оборонительные действия - войска последовательно отходили с рубежа на рубеж и, отрываясь от германцев, выходили из-под удара, а подходившие подкрепления позволяли не ослаблять боевых усилий.
Летняя Праснышская операция стала одной из наименее удачных германских наступательных операций в 1915 г.
Общие потери германцев в операции по немецким данным – до 10 тыс. человек (только за день 1-го июля - 2,7 тыс. человек). Это по данным противника. По подсчетам же Г. К. Королькова, потери противника составили 25% от группировки М.-К.-В. Гальвица (причем без учета подкреплений, полученных в ходе операции), то есть – более 40 тыс. человек. Последняя цифра гораздо ближе к истине.
Потери русских – до 40 тыс. человек (объясняется это, прежде всего, подавляющим артиллерийским превосходством противника; например, лишь к концу боя 30 июня 11-я Сибирская дивизия, имевшая утром этого дня более 14,5 тыс. штыков, сохранила к вечеру не более 5 тыс.). Из этого количества потеряно: убитыми около 12%, ранеными более 37% и до 50% пропавших без вести (из них пленными - до 40 офицеров и более 16 тыс. нижних чинов; большинство пленных противник захватил благодаря окружению отдельных подразделений, а также отставших при отходах). Потеряно 12 орудий (в т. ч. два тяжелых) и 48 пулеметов.
Но если свои потери германцы могли пополнить за 8-15 дней, то русские и через 1,5 месяца не восстановили прежнего состава частей - запас подготовленного пополнения и материальной части был весьма ограничен.
В Третьей Праснышской операции особенно заметно сказалось германское превосходство над русскими войсками в технике и, особенно, в количестве орудий и боеприпасов. В данное время русские армии переживали апогей кризиса в снабжении материальной частью и боеприпасами. Русская артиллерия, и так уступавшая противнику по числу орудий, была крайне ограничена в расходовании снарядов - существовало распоряжение, разрешающее расходовать в день не более 5 выстрелов на орудие. На одном из участков сражения немцы израсходовали более 2 миллионов снарядов, имея и более чем двукратное превосходство в живой силе.
Но и в столь тяжелых обстоятельствах сибирские стрелки показали отличные боевые качества.
Э. Людендорф так писал об этих боях: «Русские повсюду оказывали упорное сопротивление и несли тяжелые потери».
Масса артиллерии позволяла противнику применять огневой молот - последний за несколько часов интенсивной работы путем траты огромного количества снарядов, сметая русские окопы с лица земли, казалось бы, должен был деморализовать их защитников. И тогда германской пехоте оставалось лишь захватить пространство. Но выяснилось, что только техническое превосходство не смогло обеспечить успех. Разрушающий все на своем пути огневой молот не смог сломить моральной силы русских войск. Требовался сильный удар живой силой. Германцы сосредоточили почти 3-кратно превосходящие силы пехоты. Но и при таком превосходстве далеко не всегда им доставался успех - сибирские и туркестанские стрелки нашли в себе силы бороться с превосходящим противником, которому приходилось тратить по 1,5 - 2 часа для захвата уже разрушенных окопов. Причем им приходилось постоянно повторять атаки - каждый раз вливая в ряды атакующих свежие резервы.
Атака пехоты всегда сопровождалась большими потерями. Для сокращения потерь германцы применили штурмовые плацдармы - окопы для атаки, выдвинутые вперед из основной линии обороны. Они должны были позволить за короткое время достигать окопов обороняющихся - чтобы подвергаться заградительному огню минимальный отрезок времени. Находившийся в 86-й пехотной дивизии выдающийся теоретик и практик артиллерии полковник Г. Брухмюллер опыт Третьей Праснышской операции заложил в основу своей теории прорыва укрепленных позиций – как для Французского, так и для других фронтов.
Т. о., не военное искусство и не качество германского солдата привели противника к тактическому успеху в этой операции, а лишь численный перевес и материальные превосходство.
Знамя сибирского стрелкового полка. Лето 1915.
Соединения и части русской 1-й армии продемонстрировали потрясающие стойкость и боевую упругость. Несмотря на пассивность армейского руководства, они пять дней выдерживали беспрецендентный огонь и атаки многократно превосходящего в силах и средствах противника. Сорвав планы германцев, армия вышла из сражения не сломленной и вполне боеспособной. Она потеряла 37% личного состава, но ущерб в материальной части был относительно невелик. Армия вышла из труднейшего положения с честью и с относительно невысокими потерями.
Летняя Праснышская операция ярко высветила выдающиеся боевые качества сибирских и туркестанских стрелковых частей. Военный специалист отмечал применительно к сражению сибиряков с 11-м армейским корпусом немцев в первый день сражения, что моральные силы бойцов не были подавлены мощью германского огня в период артподготовки - и атака 11-го корпуса была отбита. Что заставило Гальвица ввести в бой половину своего армейского резерва. 2 часа длился бой за 1-ю линию обороны, стоивший сторонам больших потерь. Например, русские стрелки потеряли более 50% состава. Соответствующий процент потерь зачастую влечет утрату боеспособности - и только особенно доблестные войска могут выдерживать потери до 75% без утраты боеспособности. А 11-я Сибирская стрелковая дивизия продолжала сражаться и при потере свыше 75% личного состава – несмотря на то, что на ударных участках противнику удалось сосредоточить количество орудий, в 8-10 раз превышающее количество стволов русской артиллерии.
Лишь русская и германская (в меньшей степени) армии смогли сражаться при столь высоком уровне потерь. Так, русский военный агент во Франции, характеризуя одно из лучших соединений кайзеровской армии – 1-й Баварский корпус в дни Марнской битвы – отметил что вследствие потерь, достигших цифры 75%, он фактически потерял боеспособность и был отправлен в Мюнхен для полного переформирования.
Нет большего признания заслуг, чем мнение противника. Немцы-фронтовики на страницах работы В. Бекмана восхищенно отзывались об атаке 2-й бригады 14-й русской кавалерийской дивизии у Нерадова 3-го июля, отмечая что в тот день они прониклись уважением к русской коннице.
Отношение германцев к подвигу русской конницы в этой атаке проявилось сразу после боя. Так, при попытке взять германскую батарею, попал в плен тяжелораненый поручик-гусар Геништа. 4-го июля, при посещении полевого лазарета германским генералом, ему было выражено восхищение геройством русской кавалерии и, как знак особого уважения, возвращено его георгиевское оружие, пожалованное за прежние подвиги (правда, при отправлении в тыл оно было вновь отобрано).
Следует отметить, что противник ничего подобного подвигу русской кавалерии осуществить в праснышских боях не смог – когда его конница атаковала русскую пехоту, она была опрокинута и переколота 21-м туркестанским стрелковым полком.
Отличились русские кавалеристы, прикрывая отход 1-й армии. Так, в Журнале боевых действий 21-го Донского казачьего полка есть следующие строки: «с 1-го по 2-е июля 1915 г., составляя арьергардное прикрытие отходивших частей 1-го Туркестанского армейского корпуса, несмотря на сильный напор превосходных сил противника всех родов оружия, полк сдержал этот напор и предотвратил стремление противника обойти некоторые наши части с правого фланга и зайти в тыл, чем дал полную возможность этим частям отойти спокойно и занять позицию».
Мужество сибирских и туркестанских стрелковых частей, героизм конницы погасили активность превосходящих сил германских войск, способствовали тому, что 1-я армия относительно благополучно выйдя из сражения, заняла новые позиции.
В тактическом плане Третья Праснышская операция интересна тем, что германская пехота пользовалась любым случаем для замены лобовых атак действиями во фланг и тыл русских войск. Фронтальная атака крайне трудна, что доказывает ряд неудач, испытанных германцами при атаках на сибирские и туркестанские части: имея тройной перевес сил, противник далеко не всегда достигал цели, ему приходилось несколько раз возобновлять удары, чередуя их с артиллерийской подготовкой. Так, русские донесения насчитывали на некоторых участках до 9-ти отбитых атак в день.
Ефрейтор и младший унтер-офицер 48-го сибирского стрелкового полка. Слева - ефрейтор Шилов Иван Трофимович, призванный из Пермской губернии. Войну закончил старшим унтер-офицером и полным георгиевским кавалером. Арестован и расстрелян в 1938 г.
В тактическом отношении русские войска показали полное знание современного боя. Они искусно использовали силу огня, но им недоставало орудий, пулеметов и боеприпасов. Несмотря на такие крайне тяжелые условия борьбы, им удавалось неоднократно отбивать атаки более сильного противника и парировать его обходы. Но, не получая своевременно подкреплений, войска буквально таяли в огне. Необходимо отметить стремление многих частей встречать атаку германцев коротким контрударом. Это заставляло последних временно приостанавливаться и подвергаться заградительному огню русских батарей. При малом числе бойцов такой прием заменялся выжиданием подхода германцев на дистанцию прямого выстрела и тогда открывался интенсивный винтовочно-пулеметный огонь.
Подводя итог, следует отметить, что особое значение для Русского фронта имели стратегические последствия операции: стратегический успех, как отмечал специалист, остался на стороне русских, которые удержались на линии р. Нарев и не прекращали эвакуации Варшавы. И. И. Ростунов и Г. К. Корольков называли сражение на Нареве одним из самых поучительных на Русском фронте.
Противник же допустил большой стратегический просчет. Немцы одновременно осуществляли два удара - армией Белова (Шавельское сражение) и армией Гальвица (Третий Прасныш). Т. е., вместо сосредоточения войск для одного удара на важнейшем направлении – налицо разделение сил. Это привело к тому, что на каждом направлении войск для развития операций оказалось недостаточно. Поэтому стратегический успех перешел на сторону русских, которые периодическими отходами отрывали свои войска от противника, выходя из-под ударов, и, получая подкрепления, вновь продолжали столь же интенсивную борьбу, изматывая противника. Это привело к тому, что сопротивление 1-й армии Северо-Западного фронта оставалось почти постоянным, и требовало от германцев нового и нового напряжения сил и большого расхода боеприпасов. Как мы отмечали выше, в конце операции этот расход даже привел к перебоям в снабжении.
Операции в северо-восточной Польше зимой-весной 1915 г. сорвали часть планировавшихся германцами грандиозных «Зимних стратегических Канн», объективно способствуя стабилизации обстановки на Русском фронте.
«Летние стратегические Канны» (на севере – удар армейской группы М.-К.-В. Гальвица и 8-й армии через Неман – с целью выйти через Прасныш и Пултуск западнее Осовца; на юге – удар армейской группы А. Макензена из германских 11-й и Бугской и австрийской 4-й армий на Владимир-Волынский - она наступала через Холм-Люблин в общем направлении на Брест-Литовск) – были опасны тем, что предполагали мощный удар под основание «польского балкона» с целью уничтожить находящиеся там русские войска. Последнее – модифицированный вариант прежнего замысла удара на Седлец.
Оборонительная Третья Праснышская операция пресекла развитие северной клешни «Летних стратегических Канн» со стороны группы М.-К.-В. фон Гальвица, которая совместно с армиями А. фон Макензена, наступавшими из Галиции, должна была замкнуть русские армии в Польше в гигантский «котел».
Удерживаемый войсками Северо-Западного фронта в течение более полугода фронт в районе города-крепости Прасныш оказался «не по зубам» «оперативным талантам» германского Восточного фронта.
Источники
РГВИА. Ф. 2106. Оп. 1. Д. 10-11;
РГВИА. Ф. 2007. Оп. 1. Д. 42. Ч. 6.;
РГВИА. Ф. 2007. Оп. 1. Д. 52. Ч. 4;
Год войны с 19 июля 1914 г. по 19 июля 1915 г. М., 1915;
Летопись войны. 1915. № 47; 52 оф;
Reichsarchiv. Der Weltkrieg 1914 – 1918. Вd 8. Berlin, 1932;
Фалькенгайн Э. фон. Верховное командование 1914 - 1916 в его важнейших решениях. М., 1923;
Бекман В. Немцы о русской армии. Прага, 1939;
Игнатьев А. А. 50 лет в строю. Т. 2. Петрозаводск, 1964;
Людендорф Э. фон. Мои воспоминания о войне 1914—1918 гг. М. – Мн., 2005.
Литература
Состав германских мобилизованных полевых корпусов, кавалерийских дивизий и резервных корпусов (по сведениям к 1 марта 1915 года). Сост. Генерального Штаба полковник Скалон. Типография Штаба Верховного Главнокомандующего, 1915;
Состав германской армии по сведениям к 1 мая 1915 г. Сост. Генерального Штаба капитан Б. А. Дуров. Варшава, 1915;
Боевое расписание германской пехоты по сведениям к 10 сентября 1915 г. Сост. Генерального Штаба полковник Скалон. Изд. Штаба Генерал-Квартирмейстера, Б. м., 1915;
Состав германской армии по сведениям к 1 декабря 1915 г. Сост. Генерального Штаба подполковник Б. А. Дуров. Б. м., 1916;
Великая война. 1915 год. Очерк главнейших операций. Русский Западный фронт. Пг., 1916;
Стратегический очерк войны 1914 - 1918 гг. Ч. 4. Сост. А. Незнамов. М., 1922;
Корольков Г. К. Несбывшиеся Канны. М., 1926;
Корольков Г. К. Праснышское сражение. Июль 1915 г. М. - Л., 1928;
Зайончковский А. М. Мировая война. Маневренный период 1914-1915 годов на русском (европейском) театре. М. – Л., 1929;
Ростунов И. И. Русский фронт Первой мировой войны. М.: Наука, 1976;
Керсновский А. А. История Русской Армии. Тт. 3-4. - М., 1994;
Новиков П. А. Сибирские армейские корпуса в Первой мировой войне // Известия Уральского государственного университета. – 2009. - № 4 (66);
Карпеев В. И. Конница: дивизии, бригады, корпуса. Соединения русской армии. 1810-1917. М., 2012;
Histories of Two Hundred and Fifty-One Divisions of the German Army which Participated in the War (1914-1918). Washington, 1920.
Разрушенный замок у Чернице-Борове у Прасныша.
Т. о., к концу 4-го июля германская 12-я армия потерпела стратегическую неудачу, не достигнув цели. С другой стороны, она значительно приблизилась к р. Нарев, обескровила ряд русских дивизий - т.-е. имела тактический успех.
К 5-му июля бои шли у Нарева, и за 5 дней непрерывных боев уже у немцев случались перебои в снабжении боеприпасами, а численность группировки сократилась почти на 25%.
5-го июля операция противником была прекращена.
Говоря об итогах операции, следует отметить следующее.
Стратегический план германцев был сорван, русские войска планомерно отошли на рубеж р. Нарев. Столкнувшись с мощной обороной по Нареву, немцы остановили наступление. Оперативно-тактически летняя Праснышская операция – успех немцев, но стратегически она способствовала русскому замыслу грамотно эвакуировать Польшу. Тем самым русские войска консолидировали фронт на новых рубежах. Г. К. Корольков прямо назвал сражение стратегическим успехом русских, отмечая, что Гальвицу удалось создать ударную группировку, достаточную для прорыва, но недостаточную для развития последнего – и стратегический успех перешел на сторону русских. Но лишь ошибки германского командования не смогли бы дать русским стратегического успеха. Ошибки германцев лишь облегчили его достижение. Меры, принятые главнокомандующим армиями Северо-Западного фронта генералом от инфантерии М. В. Алексеевым для подтягивания резервов и ввод последних в бой создавали условия, которые, дополняя ошибки германского командования, позволили командованию русской 1-й армии при своей полной пассивности поддерживать колеблющийся фронт и своевременно отвести его на тыловые позиции. Периодическими откатами русские отрывались от германцев, выходя из-под ударов противника, получали подкрепления и снова продолжали борьбу. Задача 1-й армии, которая сводилась к выигрышу времени и задержке противника с целью продолжения эвакуации Варшавы, была выполнена. Эвакуация шла полным ходом. Но успех мог быть серьезнее при применении активной обороны, применить которую командование армией в лице А. И. Литвинова и его помощников, не нашло сил, как не сподобилось и организовать контрманевр. Наложил отпечаток и недостаток материальных ресурсов. Последний, разумеется, тормозил оперативное мышление, но сам по себе не мог сковать активность, если бы она имелась в штабе 1-й армии. Ведь одновременно с рассмотренными событиями командарм-5 П. А. Плеве, имея такие же материальные ресурсы, сражался под Шавлями - но действовал активно. Каждому маневру германского командования П. А. Плеве противопоставлял свой соответствующий контрманевр, стараясь давить на волю противника. А А. И. Литвинов оказывал воле противника лишь пассивное сопротивление, подчиняясь последней.
Историк И. И. Ростунов положительно оценил результат операции для русских войск, отметив что германскому командованию не удалось решить поставленную задачу. Ведь за 6 дней операции его 12-я армия, обладавшая подавляющим превосходством как в живой силе, так и в артиллерии, ценой тяжелых потерь смогла продвинуться лишь на 25-30 км. Разбить русских не удалось – они были лишь сдвинуты с позиций и оттеснены к р. Нарев. Русское командование грамотно организовало оборонительные действия - войска последовательно отходили с рубежа на рубеж и, отрываясь от германцев, выходили из-под удара, а подходившие подкрепления позволяли не ослаблять боевых усилий.
Летняя Праснышская операция стала одной из наименее удачных германских наступательных операций в 1915 г.
Общие потери германцев в операции по немецким данным – до 10 тыс. человек (только за день 1-го июля - 2,7 тыс. человек). Это по данным противника. По подсчетам же Г. К. Королькова, потери противника составили 25% от группировки М.-К.-В. Гальвица (причем без учета подкреплений, полученных в ходе операции), то есть – более 40 тыс. человек. Последняя цифра гораздо ближе к истине.
Потери русских – до 40 тыс. человек (объясняется это, прежде всего, подавляющим артиллерийским превосходством противника; например, лишь к концу боя 30 июня 11-я Сибирская дивизия, имевшая утром этого дня более 14,5 тыс. штыков, сохранила к вечеру не более 5 тыс.). Из этого количества потеряно: убитыми около 12%, ранеными более 37% и до 50% пропавших без вести (из них пленными - до 40 офицеров и более 16 тыс. нижних чинов; большинство пленных противник захватил благодаря окружению отдельных подразделений, а также отставших при отходах). Потеряно 12 орудий (в т. ч. два тяжелых) и 48 пулеметов.
Но если свои потери германцы могли пополнить за 8-15 дней, то русские и через 1,5 месяца не восстановили прежнего состава частей - запас подготовленного пополнения и материальной части был весьма ограничен.
В Третьей Праснышской операции особенно заметно сказалось германское превосходство над русскими войсками в технике и, особенно, в количестве орудий и боеприпасов. В данное время русские армии переживали апогей кризиса в снабжении материальной частью и боеприпасами. Русская артиллерия, и так уступавшая противнику по числу орудий, была крайне ограничена в расходовании снарядов - существовало распоряжение, разрешающее расходовать в день не более 5 выстрелов на орудие. На одном из участков сражения немцы израсходовали более 2 миллионов снарядов, имея и более чем двукратное превосходство в живой силе.
Но и в столь тяжелых обстоятельствах сибирские стрелки показали отличные боевые качества.
Э. Людендорф так писал об этих боях: «Русские повсюду оказывали упорное сопротивление и несли тяжелые потери».
Масса артиллерии позволяла противнику применять огневой молот - последний за несколько часов интенсивной работы путем траты огромного количества снарядов, сметая русские окопы с лица земли, казалось бы, должен был деморализовать их защитников. И тогда германской пехоте оставалось лишь захватить пространство. Но выяснилось, что только техническое превосходство не смогло обеспечить успех. Разрушающий все на своем пути огневой молот не смог сломить моральной силы русских войск. Требовался сильный удар живой силой. Германцы сосредоточили почти 3-кратно превосходящие силы пехоты. Но и при таком превосходстве далеко не всегда им доставался успех - сибирские и туркестанские стрелки нашли в себе силы бороться с превосходящим противником, которому приходилось тратить по 1,5 - 2 часа для захвата уже разрушенных окопов. Причем им приходилось постоянно повторять атаки - каждый раз вливая в ряды атакующих свежие резервы.
Атака пехоты всегда сопровождалась большими потерями. Для сокращения потерь германцы применили штурмовые плацдармы - окопы для атаки, выдвинутые вперед из основной линии обороны. Они должны были позволить за короткое время достигать окопов обороняющихся - чтобы подвергаться заградительному огню минимальный отрезок времени. Находившийся в 86-й пехотной дивизии выдающийся теоретик и практик артиллерии полковник Г. Брухмюллер опыт Третьей Праснышской операции заложил в основу своей теории прорыва укрепленных позиций – как для Французского, так и для других фронтов.
Т. о., не военное искусство и не качество германского солдата привели противника к тактическому успеху в этой операции, а лишь численный перевес и материальные превосходство.
Знамя сибирского стрелкового полка. Лето 1915.
Соединения и части русской 1-й армии продемонстрировали потрясающие стойкость и боевую упругость. Несмотря на пассивность армейского руководства, они пять дней выдерживали беспрецендентный огонь и атаки многократно превосходящего в силах и средствах противника. Сорвав планы германцев, армия вышла из сражения не сломленной и вполне боеспособной. Она потеряла 37% личного состава, но ущерб в материальной части был относительно невелик. Армия вышла из труднейшего положения с честью и с относительно невысокими потерями.
Летняя Праснышская операция ярко высветила выдающиеся боевые качества сибирских и туркестанских стрелковых частей. Военный специалист отмечал применительно к сражению сибиряков с 11-м армейским корпусом немцев в первый день сражения, что моральные силы бойцов не были подавлены мощью германского огня в период артподготовки - и атака 11-го корпуса была отбита. Что заставило Гальвица ввести в бой половину своего армейского резерва. 2 часа длился бой за 1-ю линию обороны, стоивший сторонам больших потерь. Например, русские стрелки потеряли более 50% состава. Соответствующий процент потерь зачастую влечет утрату боеспособности - и только особенно доблестные войска могут выдерживать потери до 75% без утраты боеспособности. А 11-я Сибирская стрелковая дивизия продолжала сражаться и при потере свыше 75% личного состава – несмотря на то, что на ударных участках противнику удалось сосредоточить количество орудий, в 8-10 раз превышающее количество стволов русской артиллерии.
Лишь русская и германская (в меньшей степени) армии смогли сражаться при столь высоком уровне потерь. Так, русский военный агент во Франции, характеризуя одно из лучших соединений кайзеровской армии – 1-й Баварский корпус в дни Марнской битвы – отметил что вследствие потерь, достигших цифры 75%, он фактически потерял боеспособность и был отправлен в Мюнхен для полного переформирования.
Нет большего признания заслуг, чем мнение противника. Немцы-фронтовики на страницах работы В. Бекмана восхищенно отзывались об атаке 2-й бригады 14-й русской кавалерийской дивизии у Нерадова 3-го июля, отмечая что в тот день они прониклись уважением к русской коннице.
Отношение германцев к подвигу русской конницы в этой атаке проявилось сразу после боя. Так, при попытке взять германскую батарею, попал в плен тяжелораненый поручик-гусар Геништа. 4-го июля, при посещении полевого лазарета германским генералом, ему было выражено восхищение геройством русской кавалерии и, как знак особого уважения, возвращено его георгиевское оружие, пожалованное за прежние подвиги (правда, при отправлении в тыл оно было вновь отобрано).
Следует отметить, что противник ничего подобного подвигу русской кавалерии осуществить в праснышских боях не смог – когда его конница атаковала русскую пехоту, она была опрокинута и переколота 21-м туркестанским стрелковым полком.
Отличились русские кавалеристы, прикрывая отход 1-й армии. Так, в Журнале боевых действий 21-го Донского казачьего полка есть следующие строки: «с 1-го по 2-е июля 1915 г., составляя арьергардное прикрытие отходивших частей 1-го Туркестанского армейского корпуса, несмотря на сильный напор превосходных сил противника всех родов оружия, полк сдержал этот напор и предотвратил стремление противника обойти некоторые наши части с правого фланга и зайти в тыл, чем дал полную возможность этим частям отойти спокойно и занять позицию».
Мужество сибирских и туркестанских стрелковых частей, героизм конницы погасили активность превосходящих сил германских войск, способствовали тому, что 1-я армия относительно благополучно выйдя из сражения, заняла новые позиции.
В тактическом плане Третья Праснышская операция интересна тем, что германская пехота пользовалась любым случаем для замены лобовых атак действиями во фланг и тыл русских войск. Фронтальная атака крайне трудна, что доказывает ряд неудач, испытанных германцами при атаках на сибирские и туркестанские части: имея тройной перевес сил, противник далеко не всегда достигал цели, ему приходилось несколько раз возобновлять удары, чередуя их с артиллерийской подготовкой. Так, русские донесения насчитывали на некоторых участках до 9-ти отбитых атак в день.
Ефрейтор и младший унтер-офицер 48-го сибирского стрелкового полка. Слева - ефрейтор Шилов Иван Трофимович, призванный из Пермской губернии. Войну закончил старшим унтер-офицером и полным георгиевским кавалером. Арестован и расстрелян в 1938 г.
В тактическом отношении русские войска показали полное знание современного боя. Они искусно использовали силу огня, но им недоставало орудий, пулеметов и боеприпасов. Несмотря на такие крайне тяжелые условия борьбы, им удавалось неоднократно отбивать атаки более сильного противника и парировать его обходы. Но, не получая своевременно подкреплений, войска буквально таяли в огне. Необходимо отметить стремление многих частей встречать атаку германцев коротким контрударом. Это заставляло последних временно приостанавливаться и подвергаться заградительному огню русских батарей. При малом числе бойцов такой прием заменялся выжиданием подхода германцев на дистанцию прямого выстрела и тогда открывался интенсивный винтовочно-пулеметный огонь.
Подводя итог, следует отметить, что особое значение для Русского фронта имели стратегические последствия операции: стратегический успех, как отмечал специалист, остался на стороне русских, которые удержались на линии р. Нарев и не прекращали эвакуации Варшавы. И. И. Ростунов и Г. К. Корольков называли сражение на Нареве одним из самых поучительных на Русском фронте.
Противник же допустил большой стратегический просчет. Немцы одновременно осуществляли два удара - армией Белова (Шавельское сражение) и армией Гальвица (Третий Прасныш). Т. е., вместо сосредоточения войск для одного удара на важнейшем направлении – налицо разделение сил. Это привело к тому, что на каждом направлении войск для развития операций оказалось недостаточно. Поэтому стратегический успех перешел на сторону русских, которые периодическими отходами отрывали свои войска от противника, выходя из-под ударов, и, получая подкрепления, вновь продолжали столь же интенсивную борьбу, изматывая противника. Это привело к тому, что сопротивление 1-й армии Северо-Западного фронта оставалось почти постоянным, и требовало от германцев нового и нового напряжения сил и большого расхода боеприпасов. Как мы отмечали выше, в конце операции этот расход даже привел к перебоям в снабжении.
Операции в северо-восточной Польше зимой-весной 1915 г. сорвали часть планировавшихся германцами грандиозных «Зимних стратегических Канн», объективно способствуя стабилизации обстановки на Русском фронте.
«Летние стратегические Канны» (на севере – удар армейской группы М.-К.-В. Гальвица и 8-й армии через Неман – с целью выйти через Прасныш и Пултуск западнее Осовца; на юге – удар армейской группы А. Макензена из германских 11-й и Бугской и австрийской 4-й армий на Владимир-Волынский - она наступала через Холм-Люблин в общем направлении на Брест-Литовск) – были опасны тем, что предполагали мощный удар под основание «польского балкона» с целью уничтожить находящиеся там русские войска. Последнее – модифицированный вариант прежнего замысла удара на Седлец.
Оборонительная Третья Праснышская операция пресекла развитие северной клешни «Летних стратегических Канн» со стороны группы М.-К.-В. фон Гальвица, которая совместно с армиями А. фон Макензена, наступавшими из Галиции, должна была замкнуть русские армии в Польше в гигантский «котел».
Удерживаемый войсками Северо-Западного фронта в течение более полугода фронт в районе города-крепости Прасныш оказался «не по зубам» «оперативным талантам» германского Восточного фронта.
Источники
РГВИА. Ф. 2106. Оп. 1. Д. 10-11;
РГВИА. Ф. 2007. Оп. 1. Д. 42. Ч. 6.;
РГВИА. Ф. 2007. Оп. 1. Д. 52. Ч. 4;
Год войны с 19 июля 1914 г. по 19 июля 1915 г. М., 1915;
Летопись войны. 1915. № 47; 52 оф;
Reichsarchiv. Der Weltkrieg 1914 – 1918. Вd 8. Berlin, 1932;
Фалькенгайн Э. фон. Верховное командование 1914 - 1916 в его важнейших решениях. М., 1923;
Бекман В. Немцы о русской армии. Прага, 1939;
Игнатьев А. А. 50 лет в строю. Т. 2. Петрозаводск, 1964;
Людендорф Э. фон. Мои воспоминания о войне 1914—1918 гг. М. – Мн., 2005.
Литература
Состав германских мобилизованных полевых корпусов, кавалерийских дивизий и резервных корпусов (по сведениям к 1 марта 1915 года). Сост. Генерального Штаба полковник Скалон. Типография Штаба Верховного Главнокомандующего, 1915;
Состав германской армии по сведениям к 1 мая 1915 г. Сост. Генерального Штаба капитан Б. А. Дуров. Варшава, 1915;
Боевое расписание германской пехоты по сведениям к 10 сентября 1915 г. Сост. Генерального Штаба полковник Скалон. Изд. Штаба Генерал-Квартирмейстера, Б. м., 1915;
Состав германской армии по сведениям к 1 декабря 1915 г. Сост. Генерального Штаба подполковник Б. А. Дуров. Б. м., 1916;
Великая война. 1915 год. Очерк главнейших операций. Русский Западный фронт. Пг., 1916;
Стратегический очерк войны 1914 - 1918 гг. Ч. 4. Сост. А. Незнамов. М., 1922;
Корольков Г. К. Несбывшиеся Канны. М., 1926;
Корольков Г. К. Праснышское сражение. Июль 1915 г. М. - Л., 1928;
Зайончковский А. М. Мировая война. Маневренный период 1914-1915 годов на русском (европейском) театре. М. – Л., 1929;
Ростунов И. И. Русский фронт Первой мировой войны. М.: Наука, 1976;
Керсновский А. А. История Русской Армии. Тт. 3-4. - М., 1994;
Новиков П. А. Сибирские армейские корпуса в Первой мировой войне // Известия Уральского государственного университета. – 2009. - № 4 (66);
Карпеев В. И. Конница: дивизии, бригады, корпуса. Соединения русской армии. 1810-1917. М., 2012;
Histories of Two Hundred and Fifty-One Divisions of the German Army which Participated in the War (1914-1918). Washington, 1920.
Разрушенный замок у Чернице-Борове у Прасныша.
Информация