Пылающая Генуя 2001 года. Невыученные уроки Европы. Часть 3, заключительная
Ранним утром 22 июля 2001 года в северный пригород Генуи Больцането, где располагались полицейские казармы, прибыли фургоны с задержанными в школе Диаз. Внутри уже находились некогда протестующие на улицах Генуи граждане, успевшие испробовать местного гостеприимства. Но прибытие новых «клиентов» дал хозяевам казарм новый стимул и «прилив сил».
Встречали задержанных сначала «приветственным» избиением. После ставили у стены с поднятыми руками. Если люди, наиболее пострадавшие при штурме школы и не спавшие почти сутки, не выдерживали и падали на пол, то, кроме ударов дубинкой, их могли ждать и более суровые последствия. Особо не везло «модным» ребятам с пирсингом. Здесь полицейским ничего выдумывать не надо было. Просто с помощью пассатижи или щипцов колечки и прочие украшения выдёргивались из тела. В качестве унижения прибегали и к банальному засовыванию головы в унитаз.
При этом всё время экзекуции в казармах велось некое подобие следственных действий, но, разумеется, со своим жутковатым колоритом. Периодически то одного, то другого манифестанта выводили с целью снятия отпечатков пальцев, прохождения процедуры опознания или фотографирования. Однако когда задержанного переводили из одной комнаты в другую, он оказывался в коридоре из стражей порядка, вооружённых дубинками. Таким образом, каждый выход из камеры грозил массовым избиением.
Позже в прессе появились горячие новости о некоем «докторе Менгеле» в казармах Больцането. Правда, в итоге выяснилось, что это лишь стремление увеличить тираж. Так, некий человек в белом халате в самом деле приходил к раненым, но вместо лечения только намеренно сильно надавливал на рану. На поверку этот негодяй оказался служащим тюремной полиции с образованием фельдшера.
Не обошлось и без фашистской нотки в этом бессмысленном празднике полицейской мести. Так, позже освобождённые узники Больцането утверждали, что их заставляли кричать «да здравствует дуче» или «да здравствует итальянская полиция». А кто-то из полицейских вообще оказался меломаном, в жутком смысле этого слова, и узникам пришлось затянуть фашистскую песенку «Раз, два, три, да здравствует Пиночет!»
Утром 22 июля до большинства родственников и друзей задержанных уже дошли слухи, что их близких держат в Больцането. К казармам начали стекаться люди, что, естественно, привлекло внимание прессы. Для начальства, как полиции, так и карабинеров, такое внимание было крайне нежелательным. Поэтому людей, а их к тому времени насчитывалось свыше 200 человек, начали вывозить из казарм в тюрьму Алессандрия. Как говорится, с глаз долой – из сердца вон.
Но даже люди, выходящие из казематов Алессандрии через некоторое время, находились в состоянии шока. Свидетелям особенно запомнился один 50-летний мужчина, который до сих пор находился в состоянии глубокого потрясения, был основательно избит и постоянно твердил только несколько фраз: «Я не делал этого, я не ходил на демонстрацию, я был болен, я оставался в палаточном лагере Кобаса, и они взяли меня там».
В это самое время утренние улицы воскресной Генуи были пустынны, а сам прибрежный город больше напоминал призрак – окна банков были все выбиты, их судьбу разделяли и витрины магазинов, а тлеющие автомобили продолжали лежать на асфальте. Единственными людьми, которых можно было встретить в некогда оживлённой Генуи, оказались взрослые пары, ищущие своих чад, решивших поиграть роль Че Гевары. Порой к ним прибивалась запуганная молодёжь, прятавшаяся в тёмных переулках всю ночь трагедии школы Диаз.
Одна из матерей мятежных потомков Росселла Маркини позже вспоминала: «Мы вышли наружу, и я помню эту испуганную девушку, она могла быть возраста моей дочери, она последовала за нами и сказала: «Можно я пойду с вами, можно я пойду с вами, вы куда идёте?» И потом она позвонила кому-то и сказала: «Не беспокойся, я взяла взаймы оранжевую рубашку, поскольку на мне в такой день была чёрная, не беспокойся, пожалуйста, я со взрослой парой, и мы выглядим как семья».
Стоит обратить внимание на последние слова девушки. Как автор уже описывал во второй части, чёрная одежда была отличительной чертой радикального экстремистского движения «Чёрный блок», который отчасти взращивался в рядах самих антиглобалистов, всегда действовал инкогнито и не гнушался никакими провокационными методами в борьбе с представителями властей. Так кем же могла быть та испуганная девушка? Просто запутавшимся политизированным подростком, столкнувшимся с жестокой реальностью? Или юным провокатором в ангельском обличии? Как знать…
Наконец форум «большой восьмёрки» закончился. И высокое начальство уже более основательно взглянуло на произошедшие события: кто же там коптил генуэзские улицы? За это же время СМИ и активно работающие в сети антиглобалисты ухитрились напрочь убрать с повестки дня массовые погромы, совершённые якобы «Чёрным блоком», и оставить только фигуры полиции и карабинеров. При этом эти фигуры были не стадом «паршивых овец» — садистов из Больцането. Все представители правопорядка стали демонизироваться. И тут, по моему скромному мнению, в порывах популизма и эксплуатации жертв антиглобалисты и им сочувствующие «перегнули палку», выведя тысячи протестующих против полицейского произвола и начав протаптывать себе дорожку во власть. Поэтому сами власти подробного анализа событий, по сути, не провели, под вопрос даже не ставилась профпригодность подразделений, допустивших погромщиков в центр города.
В итоге начался активный поиск «козла отпущения», а также бюрократическое затягивание сначала следствия и наконец самого судебного процесса, который завершился только в этом году.
Итак, изначально следствие привлекло около 125 стражей порядка, позже число сократилось в два раза. В сам суд удалось затянуть только 28 человек, а официальные обвинения адресовали уже единицам. Но когда подсудимые начали давать показания, и в них фигурировали господа в чине генерала (к примеру, генерал Валерио Доннини, который, по версии одного из подсудимых, приказал подбросить бутылки с зажигательной смесью в школу Диаз), власти осознали: пора этот праздник справедливости поставить под контроль.
Несколько забеспокоились и антиглобалисты. Дело в том, что граждане, которые признались в подлоге важнейшей улики («коктейлей Молотова»), никак не желали признавать подлог других изъятых улик. А в школе Диаз и у многих задержанных на улице были найдены ножи, гвозди, молотки и даже топоры. Т.е. образ ангелов с крылышками мог в любой момент дать сбой и рассыпаться.
В итоге затянувшийся процесс части граждан позволил сделать карьеру, а подсудимые, официально признанные виновными, в тюрьму так и не попали. Кое-кто из обвинённых умудрился не только не сесть на нары и не вылететь с работы, но даже отсудить полагающуюся им за время процесса зарплату «за службу», которой не было.
Наконец, в 2018 году Европейский суд по правам человека (доставляющий немало головной боли России) вынес «справедливое» европейское решение и обязал Италию выплатить шести пострадавшим компенсацию в размере… 45 тысяч евро. В общем, это был ещё один образец «европейского» подхода к делу. В отсутствие противостояния с США внимание к событиям в Генуе не получило ни поддержки, ни должного осуждения. Даже мелкие сошки не пострадали, не считая буйных голов уличных малолеток. И ни о каких призывах свергнуть Сильвио Берлускони также слышно не было. Сильвио, которого подозревали не только в экономических махинациях, но и в связях с кланами Сицилии, преспокойно досидел свой очередной срок в должности председателя Совета министров Италии.
На дне осталась, правда, пара сложных сермяжных вопросов. Кто виноват? И имеет ли право народ на протест? Если подходить к ответам на данные вопросы в отрыве от суровой реальности, то сами ответы станут не более чем популизмом одной из сторон, стремящейся в ряды политической элиты.
С одной стороны, кто виноват? Конечно, представители власти. И в этот самый момент абсолютно вымарываются все вопросы. Как эти представители власти там оказались? Это хобби у товарищей такое? Вместо общения с любимой женой и детьми лучше помахать дубинкой? Это они жгли автомобили частных, не имеющих к протесту никакого отношения лиц? Погиб их товарищ в столкновениях? Их калечили манифестанты? К ним применялись самые подлые методы? Их отлавливали поодиночке, когда сослуживцев рядом не было? Ответы на эти вопросы не модные, т. к. на них форма, и поэтому им можно отказать в любых человеческих чувствах и правах. В этой парадигме молодчик с обрезком трубы ни за что не отвечает, а страж порядка отвечает предельно за всё. Не находите в этом некоего лицемерия?
С другой стороны, имеет ли народ право на протест? Да, имеет. С погромом только путать не надо. И стоит помнить об ответственности, которую тоже вымарывают, чтобы манипулировать толпой в своих интересах. Стоит также помнить, выходя на уличный протест, что необходимо иметь точные неутопические требования, определить своих лидеров, изжить провокаторов и мародёров из своих рядов, ибо это ваша обязанность, уж коли вы вышли одной толпой. В ином случае всё превращается в незатейливый праздник неповиновения, который рано или поздно совершенно третьи лица «толкнут» с выгодой для себя, финансовой или политической, не важно.
Встречали задержанных сначала «приветственным» избиением. После ставили у стены с поднятыми руками. Если люди, наиболее пострадавшие при штурме школы и не спавшие почти сутки, не выдерживали и падали на пол, то, кроме ударов дубинкой, их могли ждать и более суровые последствия. Особо не везло «модным» ребятам с пирсингом. Здесь полицейским ничего выдумывать не надо было. Просто с помощью пассатижи или щипцов колечки и прочие украшения выдёргивались из тела. В качестве унижения прибегали и к банальному засовыванию головы в унитаз.
При этом всё время экзекуции в казармах велось некое подобие следственных действий, но, разумеется, со своим жутковатым колоритом. Периодически то одного, то другого манифестанта выводили с целью снятия отпечатков пальцев, прохождения процедуры опознания или фотографирования. Однако когда задержанного переводили из одной комнаты в другую, он оказывался в коридоре из стражей порядка, вооружённых дубинками. Таким образом, каждый выход из камеры грозил массовым избиением.
Позже в прессе появились горячие новости о некоем «докторе Менгеле» в казармах Больцането. Правда, в итоге выяснилось, что это лишь стремление увеличить тираж. Так, некий человек в белом халате в самом деле приходил к раненым, но вместо лечения только намеренно сильно надавливал на рану. На поверку этот негодяй оказался служащим тюремной полиции с образованием фельдшера.
Не обошлось и без фашистской нотки в этом бессмысленном празднике полицейской мести. Так, позже освобождённые узники Больцането утверждали, что их заставляли кричать «да здравствует дуче» или «да здравствует итальянская полиция». А кто-то из полицейских вообще оказался меломаном, в жутком смысле этого слова, и узникам пришлось затянуть фашистскую песенку «Раз, два, три, да здравствует Пиночет!»
Утром 22 июля до большинства родственников и друзей задержанных уже дошли слухи, что их близких держат в Больцането. К казармам начали стекаться люди, что, естественно, привлекло внимание прессы. Для начальства, как полиции, так и карабинеров, такое внимание было крайне нежелательным. Поэтому людей, а их к тому времени насчитывалось свыше 200 человек, начали вывозить из казарм в тюрьму Алессандрия. Как говорится, с глаз долой – из сердца вон.
Но даже люди, выходящие из казематов Алессандрии через некоторое время, находились в состоянии шока. Свидетелям особенно запомнился один 50-летний мужчина, который до сих пор находился в состоянии глубокого потрясения, был основательно избит и постоянно твердил только несколько фраз: «Я не делал этого, я не ходил на демонстрацию, я был болен, я оставался в палаточном лагере Кобаса, и они взяли меня там».
В это самое время утренние улицы воскресной Генуи были пустынны, а сам прибрежный город больше напоминал призрак – окна банков были все выбиты, их судьбу разделяли и витрины магазинов, а тлеющие автомобили продолжали лежать на асфальте. Единственными людьми, которых можно было встретить в некогда оживлённой Генуи, оказались взрослые пары, ищущие своих чад, решивших поиграть роль Че Гевары. Порой к ним прибивалась запуганная молодёжь, прятавшаяся в тёмных переулках всю ночь трагедии школы Диаз.
Одна из матерей мятежных потомков Росселла Маркини позже вспоминала: «Мы вышли наружу, и я помню эту испуганную девушку, она могла быть возраста моей дочери, она последовала за нами и сказала: «Можно я пойду с вами, можно я пойду с вами, вы куда идёте?» И потом она позвонила кому-то и сказала: «Не беспокойся, я взяла взаймы оранжевую рубашку, поскольку на мне в такой день была чёрная, не беспокойся, пожалуйста, я со взрослой парой, и мы выглядим как семья».
Стоит обратить внимание на последние слова девушки. Как автор уже описывал во второй части, чёрная одежда была отличительной чертой радикального экстремистского движения «Чёрный блок», который отчасти взращивался в рядах самих антиглобалистов, всегда действовал инкогнито и не гнушался никакими провокационными методами в борьбе с представителями властей. Так кем же могла быть та испуганная девушка? Просто запутавшимся политизированным подростком, столкнувшимся с жестокой реальностью? Или юным провокатором в ангельском обличии? Как знать…
Наконец форум «большой восьмёрки» закончился. И высокое начальство уже более основательно взглянуло на произошедшие события: кто же там коптил генуэзские улицы? За это же время СМИ и активно работающие в сети антиглобалисты ухитрились напрочь убрать с повестки дня массовые погромы, совершённые якобы «Чёрным блоком», и оставить только фигуры полиции и карабинеров. При этом эти фигуры были не стадом «паршивых овец» — садистов из Больцането. Все представители правопорядка стали демонизироваться. И тут, по моему скромному мнению, в порывах популизма и эксплуатации жертв антиглобалисты и им сочувствующие «перегнули палку», выведя тысячи протестующих против полицейского произвола и начав протаптывать себе дорожку во власть. Поэтому сами власти подробного анализа событий, по сути, не провели, под вопрос даже не ставилась профпригодность подразделений, допустивших погромщиков в центр города.
В итоге начался активный поиск «козла отпущения», а также бюрократическое затягивание сначала следствия и наконец самого судебного процесса, который завершился только в этом году.
Итак, изначально следствие привлекло около 125 стражей порядка, позже число сократилось в два раза. В сам суд удалось затянуть только 28 человек, а официальные обвинения адресовали уже единицам. Но когда подсудимые начали давать показания, и в них фигурировали господа в чине генерала (к примеру, генерал Валерио Доннини, который, по версии одного из подсудимых, приказал подбросить бутылки с зажигательной смесью в школу Диаз), власти осознали: пора этот праздник справедливости поставить под контроль.
Несколько забеспокоились и антиглобалисты. Дело в том, что граждане, которые признались в подлоге важнейшей улики («коктейлей Молотова»), никак не желали признавать подлог других изъятых улик. А в школе Диаз и у многих задержанных на улице были найдены ножи, гвозди, молотки и даже топоры. Т.е. образ ангелов с крылышками мог в любой момент дать сбой и рассыпаться.
В итоге затянувшийся процесс части граждан позволил сделать карьеру, а подсудимые, официально признанные виновными, в тюрьму так и не попали. Кое-кто из обвинённых умудрился не только не сесть на нары и не вылететь с работы, но даже отсудить полагающуюся им за время процесса зарплату «за службу», которой не было.
Наконец, в 2018 году Европейский суд по правам человека (доставляющий немало головной боли России) вынес «справедливое» европейское решение и обязал Италию выплатить шести пострадавшим компенсацию в размере… 45 тысяч евро. В общем, это был ещё один образец «европейского» подхода к делу. В отсутствие противостояния с США внимание к событиям в Генуе не получило ни поддержки, ни должного осуждения. Даже мелкие сошки не пострадали, не считая буйных голов уличных малолеток. И ни о каких призывах свергнуть Сильвио Берлускони также слышно не было. Сильвио, которого подозревали не только в экономических махинациях, но и в связях с кланами Сицилии, преспокойно досидел свой очередной срок в должности председателя Совета министров Италии.
На дне осталась, правда, пара сложных сермяжных вопросов. Кто виноват? И имеет ли право народ на протест? Если подходить к ответам на данные вопросы в отрыве от суровой реальности, то сами ответы станут не более чем популизмом одной из сторон, стремящейся в ряды политической элиты.
С одной стороны, кто виноват? Конечно, представители власти. И в этот самый момент абсолютно вымарываются все вопросы. Как эти представители власти там оказались? Это хобби у товарищей такое? Вместо общения с любимой женой и детьми лучше помахать дубинкой? Это они жгли автомобили частных, не имеющих к протесту никакого отношения лиц? Погиб их товарищ в столкновениях? Их калечили манифестанты? К ним применялись самые подлые методы? Их отлавливали поодиночке, когда сослуживцев рядом не было? Ответы на эти вопросы не модные, т. к. на них форма, и поэтому им можно отказать в любых человеческих чувствах и правах. В этой парадигме молодчик с обрезком трубы ни за что не отвечает, а страж порядка отвечает предельно за всё. Не находите в этом некоего лицемерия?
С другой стороны, имеет ли народ право на протест? Да, имеет. С погромом только путать не надо. И стоит помнить об ответственности, которую тоже вымарывают, чтобы манипулировать толпой в своих интересах. Стоит также помнить, выходя на уличный протест, что необходимо иметь точные неутопические требования, определить своих лидеров, изжить провокаторов и мародёров из своих рядов, ибо это ваша обязанность, уж коли вы вышли одной толпой. В ином случае всё превращается в незатейливый праздник неповиновения, который рано или поздно совершенно третьи лица «толкнут» с выгодой для себя, финансовой или политической, не важно.
- Восточный ветер
- Пылающая Генуя 2001 года. Невыученные уроки Европы. Часть 2
Пылающая Генуя 2001 года. Невыученные уроки Европы. Часть 1
Информация