Между Версалем и Вашингтоном. Часть 2
Завершим разговор об экономике ведущих держав в период между Версальской и Вашингтонской конференциями.
Торговый флот
Война внесла большие изменения в распределение тоннажа мирового торгового флота. Изменения особенно коснулись Соединенных Штатов, которые, занимая до войны по объему тоннажа в мировом торговом флоте пятое место, поднялись после войны по этому показателю на второе место. Значительно увеличила свой тоннаж и Япония, занявшая после войны третье место (до войны стояла на шестом месте). «New York Соmmerce» (от 7 августа 1921 г.) приводит следующие данные об изменении соотношения сил в торговом флоте. Всего морских кораблей на Земном шаре в 1921 г. было 38206 с тоннажем 61974653. Из них парусных – 4734 с тоннажем 3128828, пароходов 28433 — с тоннажем 58846325 тонн. Тоннаж морских пароходов, построенных из железа и стали — 54217000 тонн, причем Англии принадлежало 19288000 тонн, а Соединенным Штатам 12314000 тонн. В июне 1914 г. мировой тоннаж был равен 42514000 тонн, причем тоннаж Англии увеличился с тех пор только на 411000 тонн, тогда как Соединенные Штаты увеличили свой торговый флот на 10477000 тонн. Если в 1914 г. Англия владела 44,5% всего мирового тоннажа, то ситуация изменилась – ей стало принадлежать только 35,5%, а Соединенным Штатам, наоборот, вместо 4,2% мирового тоннажа до войны, 22,7% мирового тоннажа.
Кульминационной точки кораблестроение САСШ достигло в 1919 г., и начало падать в связи с кризисом. Причем когда Штаты, застигнутые кризисом, начали быстро сворачивать свою программу кораблестроения, Англия начала разворачивать закладку новых судов — и тем усилила тяжелое положение, в котором очутился торговый флот, преимущественно бездействующий. Следующая таблица иллюстрирует соперничество в судостроении между Англией и Соединенными Штатами в послевоенный период (находилось в постройке в 1000 тонн):
Таблица № 18
Кризис грузового фрахта привел к бездействию значительной части тоннажа. Например, в Англии была отсрочена или прекращена постройка 1100 тыс. тонн. Принимая январь 1920 г. за 100, получаем следующее падение стоимости грузового фрахта из Соединенных Штатов в Европу:
Таблица № 19
Из построенных в ключевых странах в 1921 г. 4669 тонн водоизмещения, на Англию приходится лишь 34% (в 1913 г. 58% мирового кораблестроения приходилось на Англию).
Таблица № 20 информирует нас о количестве, тоннаже и мощности судов торгового флота в ключевых странах:
Таблица № 20
Из этих данных видно, что суда Соединенных Штатов обладают мощностью во много раз большей, нежели построенные в прочих государствах – и вполне могли быть использованы не только для торговых целей. Это было ясно всем участникам Вашингтонской конференции, долго спорившим об установлении соотношений военных и морских сил между Англией, Соединенными Штатами и Японией в пропорции: 5 : 5 : 3, или 10 : 10 : 7.
И в вопросе состояния торгового флота Соединенные Штаты имели перед Европой определенное преимущество.
Борьба за источники сырья и азиатский рынок
При обзоре состояния мирового хозяйства к моменту Вашингтонской конференции мы отмечали, что нефтяной вопрос остро стоял не только для Японии, но и для Англии и Франции. Вот что писала по этому вопросу «Times» (от 5 ноября 1921 г.): Шотландия это единственный «домашний» источник нефти, и дает всего 165 тыс. тонн нефти в год — что составляет незначительную часть английского потребления. Из импортной нефти в 1920 г. 61% ввезен из Соединенных Штатов, 37% из других стран и лишь 2% из британских колоний. В еще большей зависимости от привозной нефти находились Франция и Италия. Это обстоятельство имело большое значение в вашингтонских переговорах о «разоружении», послужив одной из причин странного поведения французской делегации в Вашингтоне — которая долгое время упорно настаивала на предоставлении Франции права построить самый могущественный подводный флот, требовала равного с Японией числа крупных боевых морских единиц, а затем быстро согласилась на предъявленные Франции Вашингтонской конференцией условия. Ведь без нефти, уже распределенной между крупнейшими нефтяными кампаниями, иметь сильный флот было невозможно.
Вот как распределены между крупнейшими нефтяными компаниями нефтяные богатства: могущественнейший трест, во главе которого стоял Рокфеллер, — Standard Oil — Соединенные Штаты, нефтяные источники которых оценивались в 7000 млн. баррелей; Anglo Persian — Персия и Месопотамия, богатство источников которых исчислялось в 5820 млн. баррелей и Shell — Royal Dutch — голландская Ост-Индия с запасом нефти в 3015 млн. баррелей. Остальные нефтяные районы, так называемые «открытые», являющиеся как бы ареной конкуренции:
Южная Америка – 9280 млн. баррелей.
Россия – 6755 млн. баррелей.
Мексика – 4525 млн. баррелей.
Румыния – 1135 млн. баррелей.
Американцы были обеспокоены тем, что их пенсильванские и калифорнийские нефтяные источники «близки к истощению», а мексиканские – находятся под угрозой затопления.
Поэтому Соединенные Штаты не могли хладнокровно смотреть на попавшую в руки англичан персидскую и месопотамскую нефть, а также находящиеся под британским влиянием источники в голландской Ост-Индии.
Что же касается третьей морской державы — Японии, то на ее островах находилось несколько нефтяных источников с незначительной добычей, убывающей из года в год: в 1918 г. было добыто 210 тыс. тонн, в 1919 — 190 тыс., в 1920 г. — лишь 175 тыс. тонн. Япония была обречена питаться только ввозной нефтью – при том что ежегодный расход нефти для нужд флота, прочих военных нужд и промышленности исчислялся для Японии многими сотнями тысяч тонн. Для обеспечения себя нефтью Япония стремилась вложить большие капиталы в нефтяные предприятия Мексики и голландской Индии, создала мощное нефтяное общество — Nippon Oil Соmpany – с капиталом 80 млн. йен, формировала крупный резерв нефти в миллион тонн. Но резерв, в случае войны с Соединенными Штатами, позволял продержаться год – полтора. Подспорьем для японцев стал остров Сахалин (южная часть которого перешла к Японии еще по Портсмутскому договору) – с 1918 г. начинается эксплуатация нефтяных богатств Сахалина, в которую японцы вложили порядка 50 млн. йен. В 1921 г. японцами на Сахалине было добыто свыше 100 тыс. тонн нефти. Японцы также организовали в северо-западной части острова добычу высококачественного каменного угля.
Все эти обстоятельства побудили американцев помешать японцам эксплуатировать сахалинские богатства. Как отмечал источник: «В начале 1918 г., когда Япония приняла интервенцию против наступления австро-германских пленных (то есть против Советской России – А. О.) и в награду за это получила от Франции, Англии и Италии право на эксплуатацию лесов и рыбных промыслов в Восточной Сибири, Соединенные Штаты воспротивились этому. Японцы не забыли вашингтонское veto. Они с беспокойством следят за действиями и жестами американцев. В частности, они боятся прямых переговоров американцев с Советской Республикой в Чите, от которой отнят Сахалин и Амур». Это veto не было снято в Вашингтоне и в 1921 г.
«Заботы» о Китае были выказаны всеми участниками конференции. Китай привлекал своими естественными богатствами (особенно богатейшими залежами каменного угля) и обширным рынком. Несмотря на то, что на первый план был выдвинут вопрос о так называемом сокращении вооружений, a проблема тихоокеанского региона должна была быть рассмотрена позднее, с первых же дней конференции вопрос о Китае живо интересовал три главные морские державы — Япония, в частности, требовала точного определения понятия «открытых дверей» и целостности Китая. Япония понимала «целостность» Китая следующим образом: «… под Китаем должно подразумеваться 18 провинций к югу от Великой китайской стены, исключая Тибет. Поэтому Япония предлагает японский протекторат над Манчжурией и Монголией также, как и над Кореей, и настаивает на том, чтобы Англия сделала из Тибета такое же владение, как из Индии». Такой «независимости» Китая Япония добивалась давно. Ее 21 условие, предъявленное Китаю 7 мая 1915 г. в виде ультиматума, поддержанного тайным соглашением между Японией, Англией, Францией и Италией, настаивало на предоставлении Японии права приобретать земли в Южной Маньчжурии и Восточной Монголии — с допуском к разработке полезных ископаемых. К захвату этих областей были направлены все усилия японской делегации на Вашингтонской конференции — при обсуждении китайского вопроса. К этим областям японцев влекла не неведомая сила, а залежи каменного угля (Китай занимал по ним 3-е место в мире), в которых так сильно нуждалась Страна Восходящего Солнца. Ее собственный уголь ни количественно, ни качественно империю не удовлетворял.
В китайском вопросе европейская дипломатия беспомощно наблюдала за борьбой Японии и Соединенных Штатов. И Франция и Англия ничего другого не могли сказать по китайскому вопросу, как посоветовать Китаю сформировать твердую дееспособную власть. Вот что по этому поводу писала «Times» (26 ноября 1921 г.): «Чтобы решить все сложные вопросы, в особенности наиболее важный, — о реорганизации финансов Китая — необходимо, чтобы предварительно сами китайцы установили у себя настолько прочное правительство, чтобы оно могло говорить и действовать от имени китайского народа как целого. Иностранные державы, как бы они ни были дружественно расположены, не могут дать Китаю независимое правительство. Правда, они могут помочь создать такие условия, которые облегчат образование такого правительства». Англия и Франция недвусмысленно намекали китайцам о необходимости (при посредстве прочного правительства) дать отпор стремлениям Японии и Соединенных Штатов захватить в свои руки китайские рынок и источники сырья. Но этот дипломатический ход европейских стран не возымел должного действия.
Стороны (даже союзники) играли на противоречиях друг друга – и конференция о разоружении превратилась в конференцию по вопросу о вооружении. Одна из британских газет писала: «В то время как английская делегация в Вашингтоне выступала с энергичным предложением уничтожить подводный флот, французская делегация заявила о желании Франции построить подводный флот, больший по тоннажу не только того, который был предложен американской делегацией, но и того, который когда-либо был у Германии. Великобритания ни в коем случае не останется индифферентной к тому, что почти в ее водах создается колоссальный подводный флот, который, какого бы врага ни имел в виду, во всяком случае будет создан не для защиты от Германии, которой не позволено иметь ни одной подводной лодки. Мы должны рассматривать такой флот как потенциальную угрозу нашей торговле, и мы вынуждены будем предпринять энергичные и дорогостоящие меры в ответ на эту угрозу. Ясно, что это повлечет за собой и политические последствия. Абсурдно уже будет говорить об «Антанте». Было бы самоубийственно глупо с нашей стороны предпринять какие-либо шаги в отношении репарации или межсоюзнической задолженности, которые должны были бы улучшить финансовое положение французского правительства и дать ему возможность тратить больше денег на создание подводного флота. Большой подводный флот, о котором так легкомысленно толкует сейчас вся французская печать, несомненно вызовет глубокие пере мены в политическом положении Европы».
Но… французская делегация внезапно сняла свои требования.
Американцы не горели желанием вернуть прежнее могущество европейским державам, а последние… Впрочем, об этом – в статьях, посвященных Вашингтонской конференции. Пока же мы увидели, что экономические предпосылки для итоговых результатов этого мероприятия – вполне сложились.
Торговый флот
Война внесла большие изменения в распределение тоннажа мирового торгового флота. Изменения особенно коснулись Соединенных Штатов, которые, занимая до войны по объему тоннажа в мировом торговом флоте пятое место, поднялись после войны по этому показателю на второе место. Значительно увеличила свой тоннаж и Япония, занявшая после войны третье место (до войны стояла на шестом месте). «New York Соmmerce» (от 7 августа 1921 г.) приводит следующие данные об изменении соотношения сил в торговом флоте. Всего морских кораблей на Земном шаре в 1921 г. было 38206 с тоннажем 61974653. Из них парусных – 4734 с тоннажем 3128828, пароходов 28433 — с тоннажем 58846325 тонн. Тоннаж морских пароходов, построенных из железа и стали — 54217000 тонн, причем Англии принадлежало 19288000 тонн, а Соединенным Штатам 12314000 тонн. В июне 1914 г. мировой тоннаж был равен 42514000 тонн, причем тоннаж Англии увеличился с тех пор только на 411000 тонн, тогда как Соединенные Штаты увеличили свой торговый флот на 10477000 тонн. Если в 1914 г. Англия владела 44,5% всего мирового тоннажа, то ситуация изменилась – ей стало принадлежать только 35,5%, а Соединенным Штатам, наоборот, вместо 4,2% мирового тоннажа до войны, 22,7% мирового тоннажа.
Кульминационной точки кораблестроение САСШ достигло в 1919 г., и начало падать в связи с кризисом. Причем когда Штаты, застигнутые кризисом, начали быстро сворачивать свою программу кораблестроения, Англия начала разворачивать закладку новых судов — и тем усилила тяжелое положение, в котором очутился торговый флот, преимущественно бездействующий. Следующая таблица иллюстрирует соперничество в судостроении между Англией и Соединенными Штатами в послевоенный период (находилось в постройке в 1000 тонн):
Таблица № 18
Кризис грузового фрахта привел к бездействию значительной части тоннажа. Например, в Англии была отсрочена или прекращена постройка 1100 тыс. тонн. Принимая январь 1920 г. за 100, получаем следующее падение стоимости грузового фрахта из Соединенных Штатов в Европу:
Таблица № 19
Из построенных в ключевых странах в 1921 г. 4669 тонн водоизмещения, на Англию приходится лишь 34% (в 1913 г. 58% мирового кораблестроения приходилось на Англию).
Таблица № 20 информирует нас о количестве, тоннаже и мощности судов торгового флота в ключевых странах:
Таблица № 20
Из этих данных видно, что суда Соединенных Штатов обладают мощностью во много раз большей, нежели построенные в прочих государствах – и вполне могли быть использованы не только для торговых целей. Это было ясно всем участникам Вашингтонской конференции, долго спорившим об установлении соотношений военных и морских сил между Англией, Соединенными Штатами и Японией в пропорции: 5 : 5 : 3, или 10 : 10 : 7.
И в вопросе состояния торгового флота Соединенные Штаты имели перед Европой определенное преимущество.
Борьба за источники сырья и азиатский рынок
При обзоре состояния мирового хозяйства к моменту Вашингтонской конференции мы отмечали, что нефтяной вопрос остро стоял не только для Японии, но и для Англии и Франции. Вот что писала по этому вопросу «Times» (от 5 ноября 1921 г.): Шотландия это единственный «домашний» источник нефти, и дает всего 165 тыс. тонн нефти в год — что составляет незначительную часть английского потребления. Из импортной нефти в 1920 г. 61% ввезен из Соединенных Штатов, 37% из других стран и лишь 2% из британских колоний. В еще большей зависимости от привозной нефти находились Франция и Италия. Это обстоятельство имело большое значение в вашингтонских переговорах о «разоружении», послужив одной из причин странного поведения французской делегации в Вашингтоне — которая долгое время упорно настаивала на предоставлении Франции права построить самый могущественный подводный флот, требовала равного с Японией числа крупных боевых морских единиц, а затем быстро согласилась на предъявленные Франции Вашингтонской конференцией условия. Ведь без нефти, уже распределенной между крупнейшими нефтяными кампаниями, иметь сильный флот было невозможно.
Вот как распределены между крупнейшими нефтяными компаниями нефтяные богатства: могущественнейший трест, во главе которого стоял Рокфеллер, — Standard Oil — Соединенные Штаты, нефтяные источники которых оценивались в 7000 млн. баррелей; Anglo Persian — Персия и Месопотамия, богатство источников которых исчислялось в 5820 млн. баррелей и Shell — Royal Dutch — голландская Ост-Индия с запасом нефти в 3015 млн. баррелей. Остальные нефтяные районы, так называемые «открытые», являющиеся как бы ареной конкуренции:
Южная Америка – 9280 млн. баррелей.
Россия – 6755 млн. баррелей.
Мексика – 4525 млн. баррелей.
Румыния – 1135 млн. баррелей.
Американцы были обеспокоены тем, что их пенсильванские и калифорнийские нефтяные источники «близки к истощению», а мексиканские – находятся под угрозой затопления.
Поэтому Соединенные Штаты не могли хладнокровно смотреть на попавшую в руки англичан персидскую и месопотамскую нефть, а также находящиеся под британским влиянием источники в голландской Ост-Индии.
Что же касается третьей морской державы — Японии, то на ее островах находилось несколько нефтяных источников с незначительной добычей, убывающей из года в год: в 1918 г. было добыто 210 тыс. тонн, в 1919 — 190 тыс., в 1920 г. — лишь 175 тыс. тонн. Япония была обречена питаться только ввозной нефтью – при том что ежегодный расход нефти для нужд флота, прочих военных нужд и промышленности исчислялся для Японии многими сотнями тысяч тонн. Для обеспечения себя нефтью Япония стремилась вложить большие капиталы в нефтяные предприятия Мексики и голландской Индии, создала мощное нефтяное общество — Nippon Oil Соmpany – с капиталом 80 млн. йен, формировала крупный резерв нефти в миллион тонн. Но резерв, в случае войны с Соединенными Штатами, позволял продержаться год – полтора. Подспорьем для японцев стал остров Сахалин (южная часть которого перешла к Японии еще по Портсмутскому договору) – с 1918 г. начинается эксплуатация нефтяных богатств Сахалина, в которую японцы вложили порядка 50 млн. йен. В 1921 г. японцами на Сахалине было добыто свыше 100 тыс. тонн нефти. Японцы также организовали в северо-западной части острова добычу высококачественного каменного угля.
Все эти обстоятельства побудили американцев помешать японцам эксплуатировать сахалинские богатства. Как отмечал источник: «В начале 1918 г., когда Япония приняла интервенцию против наступления австро-германских пленных (то есть против Советской России – А. О.) и в награду за это получила от Франции, Англии и Италии право на эксплуатацию лесов и рыбных промыслов в Восточной Сибири, Соединенные Штаты воспротивились этому. Японцы не забыли вашингтонское veto. Они с беспокойством следят за действиями и жестами американцев. В частности, они боятся прямых переговоров американцев с Советской Республикой в Чите, от которой отнят Сахалин и Амур». Это veto не было снято в Вашингтоне и в 1921 г.
«Заботы» о Китае были выказаны всеми участниками конференции. Китай привлекал своими естественными богатствами (особенно богатейшими залежами каменного угля) и обширным рынком. Несмотря на то, что на первый план был выдвинут вопрос о так называемом сокращении вооружений, a проблема тихоокеанского региона должна была быть рассмотрена позднее, с первых же дней конференции вопрос о Китае живо интересовал три главные морские державы — Япония, в частности, требовала точного определения понятия «открытых дверей» и целостности Китая. Япония понимала «целостность» Китая следующим образом: «… под Китаем должно подразумеваться 18 провинций к югу от Великой китайской стены, исключая Тибет. Поэтому Япония предлагает японский протекторат над Манчжурией и Монголией также, как и над Кореей, и настаивает на том, чтобы Англия сделала из Тибета такое же владение, как из Индии». Такой «независимости» Китая Япония добивалась давно. Ее 21 условие, предъявленное Китаю 7 мая 1915 г. в виде ультиматума, поддержанного тайным соглашением между Японией, Англией, Францией и Италией, настаивало на предоставлении Японии права приобретать земли в Южной Маньчжурии и Восточной Монголии — с допуском к разработке полезных ископаемых. К захвату этих областей были направлены все усилия японской делегации на Вашингтонской конференции — при обсуждении китайского вопроса. К этим областям японцев влекла не неведомая сила, а залежи каменного угля (Китай занимал по ним 3-е место в мире), в которых так сильно нуждалась Страна Восходящего Солнца. Ее собственный уголь ни количественно, ни качественно империю не удовлетворял.
В китайском вопросе европейская дипломатия беспомощно наблюдала за борьбой Японии и Соединенных Штатов. И Франция и Англия ничего другого не могли сказать по китайскому вопросу, как посоветовать Китаю сформировать твердую дееспособную власть. Вот что по этому поводу писала «Times» (26 ноября 1921 г.): «Чтобы решить все сложные вопросы, в особенности наиболее важный, — о реорганизации финансов Китая — необходимо, чтобы предварительно сами китайцы установили у себя настолько прочное правительство, чтобы оно могло говорить и действовать от имени китайского народа как целого. Иностранные державы, как бы они ни были дружественно расположены, не могут дать Китаю независимое правительство. Правда, они могут помочь создать такие условия, которые облегчат образование такого правительства». Англия и Франция недвусмысленно намекали китайцам о необходимости (при посредстве прочного правительства) дать отпор стремлениям Японии и Соединенных Штатов захватить в свои руки китайские рынок и источники сырья. Но этот дипломатический ход европейских стран не возымел должного действия.
Стороны (даже союзники) играли на противоречиях друг друга – и конференция о разоружении превратилась в конференцию по вопросу о вооружении. Одна из британских газет писала: «В то время как английская делегация в Вашингтоне выступала с энергичным предложением уничтожить подводный флот, французская делегация заявила о желании Франции построить подводный флот, больший по тоннажу не только того, который был предложен американской делегацией, но и того, который когда-либо был у Германии. Великобритания ни в коем случае не останется индифферентной к тому, что почти в ее водах создается колоссальный подводный флот, который, какого бы врага ни имел в виду, во всяком случае будет создан не для защиты от Германии, которой не позволено иметь ни одной подводной лодки. Мы должны рассматривать такой флот как потенциальную угрозу нашей торговле, и мы вынуждены будем предпринять энергичные и дорогостоящие меры в ответ на эту угрозу. Ясно, что это повлечет за собой и политические последствия. Абсурдно уже будет говорить об «Антанте». Было бы самоубийственно глупо с нашей стороны предпринять какие-либо шаги в отношении репарации или межсоюзнической задолженности, которые должны были бы улучшить финансовое положение французского правительства и дать ему возможность тратить больше денег на создание подводного флота. Большой подводный флот, о котором так легкомысленно толкует сейчас вся французская печать, несомненно вызовет глубокие пере мены в политическом положении Европы».
Но… французская делегация внезапно сняла свои требования.
Американцы не горели желанием вернуть прежнее могущество европейским державам, а последние… Впрочем, об этом – в статьях, посвященных Вашингтонской конференции. Пока же мы увидели, что экономические предпосылки для итоговых результатов этого мероприятия – вполне сложились.
Информация