Смерть из ниоткуда. О минной войне на море. Часть 2
Соединённые Штаты Америки являются страной, которая добилась самых больших успехов в минной войне в прошлом. Никакие успехи немцев на Балтике или англичан где угодно не могут сравниться с американской операцией «Starvation» («Стэрвэйшн», переводится как «Голод»), в ходе которой были заминированы важнейшие для выживания Японии прибрежные акватории. В ходе холодной войны именно американцы отметились массовыми минными постановками в ходе войны во Вьетнаме, они же впервые столкнулись с современными минами в Персидском заливе. Они же первыми применили партизанскую (фактически террористическую) минную войну на море против Никарагуа. У американцев самый морской большой опыт разминирования в современной истории.
В настоящее время именно у США есть не только наиболее полная концепция минной войны, но и необходимые для неё силы и средства, а также подготовленный личный состав, непрерывно совершенствующий свою выучку в ведении минной войны на учениях.
На первый взгляд, решения США компромиссны, так они делают авиационные мины, конструктивно аналогичные авиабомбам, что не совсем оптимально. Но зато это даёт им возможность массово производить как реальные боевые мины, так и практические, для учений, и интенсивно их использовать. Также подобная унификация снижает расходы на вооружённые силы.
Или такой пример, как мино-торпеда CAPTOR. Она атакует только подводные цели. На первый взгляд – странное решение, ведь вражеские подлодки смогут «проскакивать» заграждения в надводном положении. На самом деле, американцы убили толпу зайцев одним выстрелом. Они решили проблему поражения нейтральных судов и кораблей, гражданских судов, свели к нулю риск политически неприемлемых побочных потерь, причём, не изобретая технически сложные системы селекции целей.
Да, они дали надводным кораблям уйти, ну и что? Их палубная авиация вполне в состоянии не дать ходить по поверхности воды никаким кораблям, а под поверхностью могут работать мины. Это тем более важно, что флот их главного врага – наш ВМФ – в основном подводный.
Скрытое минирование с подлодок для них тоже не проблема.
Аналогично хорошо американцы смотрятся при разминировании. На первый взгляд, их подходы более похожи на те, которые считались передовыми в 80-х и 90-х годах этого века, да и тральщиков всего одиннадцать единиц, но не всё так просто.
В наше время, как уже было сказано ранее, «топовым» методом борьбы с минами является комбинация «Искатель мин+одноразовый уничтожитель мин». Такой подход связан с тем, что сейчас часть мин настраивается на конкретные диапазоны физических полей, при засечке которых мина сработает (и физические поля создаваемые необитаемыми подводными аппаратами – НПА – в этот диапазон как правило не входят), а другая часть используется как «защитники» и срабатывает на буквально всё.
В восьмидесятых годах, для нейтрализации мины достаточно было применить СТИУМ – самоходный телеуправляемый искатель-уничтожитель мин, маленький необитаемый подводный аппарат, способный найти мину, используя гидроакустический поиск, и установить на неё небольшой взрывной заряд, который потом, после отхода СТИУМа на безопасное расстояние, подрывал и уничтожал мину.
Минные защитники поставили на этой практике крест. Теперь при попытке СТИУМа нейтрализовать мину-защитник, она просто подрывалась. СТИУМ – дорогой аппарат, куда дороже современного уничтожителя. Этот факт и вызвал рождение современной тактики и техники со всеми её минусами в виде длительности работ по уничтожению мин и огромной цены расходуемых уничтожителей.
Однако, у мин-защитников есть слабое место – так как они реагируют на очень широкий спектр внешних возмущений, их, в теории можно было бы протралить теми же акустическими тралами – если бы тралы могли двигаться сами, без тральщиков. При таком подходе, мины-защитники оказались бы в положении жертв – их уничтожило бы траление, а потом, «основные» мины, неспособные среагировать на подход СТИУМа, легко были бы уничтожены этими аппаратами.
Дорогие одноразовые уничтожители не поднадобились бы.
И вот тут у американцев оказывается козырная карта – тридцать противоминных вертолётов МН-53Е, которые не только несут специальную противоминную ГАС, но ещё и буксируют в полёте трал. Трал, который тянет вертолёт, вполне может протралить защитников, не подвергая риску неизбежной гибели тральщик. Потому, что он буксируется летящим вертолётом, а не тральщиком.
Американцы давно имеют эти машины на вооружении, они использовали подобные вертолёты ещё при тралении Суэца, базируя их на универсальных десантных кораблях, и пока эти машины оправдывали себя полностью.
А когда вертолёты протралили защитников, в дело вступают их НПА — СТИУМы. Вот только, в отличие от других стран, базируются они совсем не только на тральщиках, и не столько на них.
В настоящее время, в США, при наличии пусть и не совсем современных, но вполне адекватных задачам одиннадцати тральщиков класса «Авенджер», реализована программа по развёртыванию экспедиционных противоминных подразделений. Эти подразделения, имеющие на вооружении как катера с гидроакустическим оборудованием, НПА-искатели, СТИУМ,так и одноразовые уничтожители, могут базироваться практически на любых кораблях, а также на берегу. И если в общем одиннадцать тральщиков США не впечатляют количеством, то в целом, количество противоминных подразделений в ВМС весьма велико, а наличие вертолётов с тралами, быстро «выпалывающих» опасные мины – защитники, даёт потом этим подразделениям возможность действовать свободно. Они могут размещаться и на десантных кораблях, и на плавучих экспедиционных базах, и в портах, где требуется очистка от мин, на кораблях Береговой охраны, да и просто на боевых кораблях.
Вместо тральщика — лодка. И это работает. На фото — экспедиционная противоминная команда и НПА Mk.18
Одной из задач программы LCS была борьба с минами. В рамках создания противоминного «модуля» для этих кораблей, были развёрнуты работы по проекту RMMV — Remote Multi-Mission Vehicle. Этот подводный дрон, по замыслу создателей из Локхид Мартин, должен был быть ключевым противоминным средством для LCS, хотя начинали его проектировать ещё для эсминцев класса "Спрюэнс".
Проект, однако, провалился, но зато «получились» другие важные подсистемы — Airborne Laser Mine Detection System (ALMDS), то есть воздушная лазерная система обнаружения мин, и Airborne Mine Neutralization System (AMNS), в переводе – воздушная система нейтрализации мин. Обе устанавливаются на вертолёты MH-60S.
Перавя из них, созданная Northrop Grumman, это лазерный излучатель, подсветка которого позволяет специальной оптической системе обнаружить мины на небольшой глубине сквозь толщу воды.
Вторая, от Raytheon, это пара дистанционно управляемых с вертолёта одноразовых уничтожителей, сбрасываемых в воду с вертолёта.
Лазерную систему американцы уже применяли в Бахрейне, во время шиитских беспорядков в этой стране, для того, чтобы исключить постановки шиитами или иранцами мин различного типа. На небольших глубинах эта система вполне себя оправдывает.
В настоящий момент, у американского ВПК что называется «в работе» множество других проектов, касающихся разминирования. Например, НПА «Knifefish» (Рыба-нож) – искатель мин, способный не только находить мины, но и распознавать и классифицировать их. Предполагается, что эта система заменит дельфинов, которых американцы ранее массово применяли для поиска мин (и весьма успешно).
Никуда не исчезли и команды специально натренированных водолазов, обученных нейтрализовывать «простые» мины, например устаревшие якорные с контактными взрывателями. Используют этих водолазов и в ходе спецопераций. Так, например, в 60-х американцам удалось похитить во время учений ВМФ СССР новейшую мину- торпеду.
Последний штрих к американскому подходу – размещение полноценного отсека с противоминным оборудованием прямо на боевых корблях. Так, например, на эсминце УРО «Бэйнбридж», оборудован закрытый отсек для НПА, кран для его спуска на воду, и всё оборудование, необходимое для того, чтобы эсминец был способен самостоятельно бороться с минами где угодно в мире. Заменой тральщику или специально обученной противоминной команде это не является, но зато эсминец оказывается вполне способен обеспечить самому себе проход через мины. Пока проект оснащения эсминцев противоминным оборудованием несколько буксует – RMMV больше не актуален, и, по видимому, американцы возьмут небольшую паузу для пересмотра концепции. Но в ближайшем будущем проект обязательно ждёт «рестарт».
В целом американцы обладают необходимой техникой, знаниями и опытом для того, чтобы обеспечить не просто разминирование гаваней, а то самое быстрое разминирование, когда, например, минные заграждения препятствуют выводу кораблей из под удара, и счёт идёт на часы. Для таких действий в небольших масштабах у них всё уже есть.
В больших масштабах, когда противник выставил сотни мин в ходе, например, рейда группы подлодок или удара с воздуха, причём в нескольких базах одновременно, американцы быстро действовать не смогут. Однако их отличие от всех прочих в том, что им для обретения такой возможности не надо ничего изобретать или создавать с нуля – им надо просто нарастить численность своих сил, что, в общем, не сложно, и может быть сделано заранее.
Перечислим актуальные на сегодня американские «слагаемые успеха» в минной войне.
1. Опыт и подготовка.
2. Наличие средства скоростного разминирования, фактически «пробоя» минных полей – буксируемых вертолётами тралов. Эти тралы дают возможность ликвидировать мины-защитники и свести всю задачу разминирования к спокойному поиску мин необитаемыми подводными аппаратами – НПА, с последующим их уничтожением.
3. Наличие противоминных подразделений, имеющих в наличии различные НПА для поиска и уничтожения мин, которые могут базироваться со своими катерами на любом корабле и в любом порту, придаваться десантным силами и т.д. Их могут перебрасывать по воздуху, так как они используют небольшие катера вместо тральщиков.
4. Наличие системы быстрого обнаружения мин – гидроакустических станций на вертолётах и катерах, лазерных систем на вертолётах.
5. Размещение непосредственно на боевых кораблях постоянных противоминных подразделений, техники и оборудования для борьбы с минами.
6. Наличие одиннадцати вполне эффективных тральщиков. Это количество выглядит просто смешно для такой страны как США, если не знать, что это только вершина айсберга.
И, конечно, в США продолжаются работы над новыми НПА, безэкипажными катерами, уничтожителями, отрабатываются новые методы связи с подводными аппаратами, интеграция их в сети тактического управления.
Идут и другие работы – например, изучение возможности применения суперкавитирующих артиллерийских снарядов против подводных объектов. Такие боеприпасы позволяют вести огонь их пушек по торпедам, и да, по минам. А вместе с вертолётными системами обнаружения этих мин, как лазерными, так и гидроакустическими, такое решение в перспективе может дать возможность просто расстрелять минное поле, не мудрствуя лукаво.
Некуда не делись работы над противоминным «модулем» для кораблей LCS. Хотя пока американцам особо нечем похвастать, но это пока.
По-прежнему в строю традиционные средства разминирования, те же подрывные заряды и шнуры.
В целом стоит признать, что хотя развитие противоминных сил США в настоящее время отдаёт некоей бессистемностью, но эти силы в целом есть, они могут выполнять задачи по предназначению, они многочисленны, они хорошо подготовлены, и, что самое важное, каким бы хаотическим их развитие не было, а оно идёт.
И это на сегодня – единственный такой пример в мире.
Отдельно стоит упомянуть факт стойкости американских кораблей к подрывам. Как известно, каждый новый корабль ВМС США испытывают на прочность к подрывам – проще говоря, взрывают рядом с кораблём мощный заряд взрывчатого вещества. В интернете полно фотографий с таких испытаний.
Это следствие того, что командование ВМС США придаёт огромное значение живучести боевых кораблей.
В 1988-м году в Персидском заливе на иранской мине подорвался фрегат «Сэмюел Б. Робертс» класса «Оливер Перри». Взрыв мины пробил корпус (максимальный размер пробоины 4,6 метра), сорвал с креплений турбины, обесточил корабль. Был сломан киль. Машинное отделение было затоплено. Однако уже через пять минут экипажу, в ходе мероприятий по борьбе за живучесть, удалось восстановить электроснабжение корабля, запустить РЛС и оружие и вернуть кораблю ограниченную боеспособность. Было остановлено затопление внутренних помещений. После чего фрегат своим ходом на выдвижных винторулевых колонках покинул район минного поля на скорости 5 узлов.
В 1991 году крейсер класса «Тикондерога» «Принстон» подорвался сразу на двух иракских донных минах «Манта». Корабль потерял ход, и получил обширные повреждения, однако сохранил плавучесть и был позже отремонтирован. Тогда же на мине подорвался десантный вертолётоносец «Триполи». Корабль сохранил ход и боеспособность, но утратил возможность использовать авиацию из-за утечки авиатоплива. Эти факты говорят том, что противоминная стойкость у американских кораблей вполне на высоте.
И всё это тоже плюс в минной войне.
Но, как говорилось, полностью уроки Второй мировой и то, что из них следует, никто полностью не учитывает. И у США на противоминном поле есть серьёзные уязвимости. Так, ветераны противоминных сил отмечают, что не существует единого подхода ни к тактике противоминных действий, ни к их доктринам, нет единого центра, отвечающего за минную войну, у офицеров ВМС, нацеленных на ведение противоминных операций, проблемы с карьерой, и вообще, надо бы иметь больше противоминных сил.
Несмотря на то, что у США ситуация с противоминным обеспечением куда лучше, чем у подавляющего большинства других стран, эта критика отчасти справедлива, и это даёт определённые шансы противникам США, как государственным, так и иррегулярным.
Продолжение следует…
В настоящее время именно у США есть не только наиболее полная концепция минной войны, но и необходимые для неё силы и средства, а также подготовленный личный состав, непрерывно совершенствующий свою выучку в ведении минной войны на учениях.
На первый взгляд, решения США компромиссны, так они делают авиационные мины, конструктивно аналогичные авиабомбам, что не совсем оптимально. Но зато это даёт им возможность массово производить как реальные боевые мины, так и практические, для учений, и интенсивно их использовать. Также подобная унификация снижает расходы на вооружённые силы.
P-3 Orion эскадрильи VP-30 с учебными минами Mk.65 Quickstrike
Или такой пример, как мино-торпеда CAPTOR. Она атакует только подводные цели. На первый взгляд – странное решение, ведь вражеские подлодки смогут «проскакивать» заграждения в надводном положении. На самом деле, американцы убили толпу зайцев одним выстрелом. Они решили проблему поражения нейтральных судов и кораблей, гражданских судов, свели к нулю риск политически неприемлемых побочных потерь, причём, не изобретая технически сложные системы селекции целей.
Да, они дали надводным кораблям уйти, ну и что? Их палубная авиация вполне в состоянии не дать ходить по поверхности воды никаким кораблям, а под поверхностью могут работать мины. Это тем более важно, что флот их главного врага – наш ВМФ – в основном подводный.
Скрытое минирование с подлодок для них тоже не проблема.
Аналогично хорошо американцы смотрятся при разминировании. На первый взгляд, их подходы более похожи на те, которые считались передовыми в 80-х и 90-х годах этого века, да и тральщиков всего одиннадцать единиц, но не всё так просто.
В наше время, как уже было сказано ранее, «топовым» методом борьбы с минами является комбинация «Искатель мин+одноразовый уничтожитель мин». Такой подход связан с тем, что сейчас часть мин настраивается на конкретные диапазоны физических полей, при засечке которых мина сработает (и физические поля создаваемые необитаемыми подводными аппаратами – НПА – в этот диапазон как правило не входят), а другая часть используется как «защитники» и срабатывает на буквально всё.
В восьмидесятых годах, для нейтрализации мины достаточно было применить СТИУМ – самоходный телеуправляемый искатель-уничтожитель мин, маленький необитаемый подводный аппарат, способный найти мину, используя гидроакустический поиск, и установить на неё небольшой взрывной заряд, который потом, после отхода СТИУМа на безопасное расстояние, подрывал и уничтожал мину.
Аппарат AN/SLQ-48. Ищет мины, ставит взрывные заряды, режет кабели и тросы. Актуален до сих пор.
Минные защитники поставили на этой практике крест. Теперь при попытке СТИУМа нейтрализовать мину-защитник, она просто подрывалась. СТИУМ – дорогой аппарат, куда дороже современного уничтожителя. Этот факт и вызвал рождение современной тактики и техники со всеми её минусами в виде длительности работ по уничтожению мин и огромной цены расходуемых уничтожителей.
Однако, у мин-защитников есть слабое место – так как они реагируют на очень широкий спектр внешних возмущений, их, в теории можно было бы протралить теми же акустическими тралами – если бы тралы могли двигаться сами, без тральщиков. При таком подходе, мины-защитники оказались бы в положении жертв – их уничтожило бы траление, а потом, «основные» мины, неспособные среагировать на подход СТИУМа, легко были бы уничтожены этими аппаратами.
Дорогие одноразовые уничтожители не поднадобились бы.
И вот тут у американцев оказывается козырная карта – тридцать противоминных вертолётов МН-53Е, которые не только несут специальную противоминную ГАС, но ещё и буксируют в полёте трал. Трал, который тянет вертолёт, вполне может протралить защитников, не подвергая риску неизбежной гибели тральщик. Потому, что он буксируется летящим вертолётом, а не тральщиком.
Буксировка трала по минному полю. Под вертолётом мина не взорвётся.
Американцы давно имеют эти машины на вооружении, они использовали подобные вертолёты ещё при тралении Суэца, базируя их на универсальных десантных кораблях, и пока эти машины оправдывали себя полностью.
А когда вертолёты протралили защитников, в дело вступают их НПА — СТИУМы. Вот только, в отличие от других стран, базируются они совсем не только на тральщиках, и не столько на них.
В настоящее время, в США, при наличии пусть и не совсем современных, но вполне адекватных задачам одиннадцати тральщиков класса «Авенджер», реализована программа по развёртыванию экспедиционных противоминных подразделений. Эти подразделения, имеющие на вооружении как катера с гидроакустическим оборудованием, НПА-искатели, СТИУМ,так и одноразовые уничтожители, могут базироваться практически на любых кораблях, а также на берегу. И если в общем одиннадцать тральщиков США не впечатляют количеством, то в целом, количество противоминных подразделений в ВМС весьма велико, а наличие вертолётов с тралами, быстро «выпалывающих» опасные мины – защитники, даёт потом этим подразделениям возможность действовать свободно. Они могут размещаться и на десантных кораблях, и на плавучих экспедиционных базах, и в портах, где требуется очистка от мин, на кораблях Береговой охраны, да и просто на боевых кораблях.
Вместо тральщика — лодка. И это работает. На фото — экспедиционная противоминная команда и НПА Mk.18
Одной из задач программы LCS была борьба с минами. В рамках создания противоминного «модуля» для этих кораблей, были развёрнуты работы по проекту RMMV — Remote Multi-Mission Vehicle. Этот подводный дрон, по замыслу создателей из Локхид Мартин, должен был быть ключевым противоминным средством для LCS, хотя начинали его проектировать ещё для эсминцев класса "Спрюэнс".
Командующий морскими операциями ВМС США адмирал Ричардсон осматривает RMMV.
Проект, однако, провалился, но зато «получились» другие важные подсистемы — Airborne Laser Mine Detection System (ALMDS), то есть воздушная лазерная система обнаружения мин, и Airborne Mine Neutralization System (AMNS), в переводе – воздушная система нейтрализации мин. Обе устанавливаются на вертолёты MH-60S.
Перавя из них, созданная Northrop Grumman, это лазерный излучатель, подсветка которого позволяет специальной оптической системе обнаружить мины на небольшой глубине сквозь толщу воды.
Вертолёт с лазерной системой обнаружения мин.
Вторая, от Raytheon, это пара дистанционно управляемых с вертолёта одноразовых уничтожителей, сбрасываемых в воду с вертолёта.
Лазерную систему американцы уже применяли в Бахрейне, во время шиитских беспорядков в этой стране, для того, чтобы исключить постановки шиитами или иранцами мин различного типа. На небольших глубинах эта система вполне себя оправдывает.
В настоящий момент, у американского ВПК что называется «в работе» множество других проектов, касающихся разминирования. Например, НПА «Knifefish» (Рыба-нож) – искатель мин, способный не только находить мины, но и распознавать и классифицировать их. Предполагается, что эта система заменит дельфинов, которых американцы ранее массово применяли для поиска мин (и весьма успешно).
Никуда не исчезли и команды специально натренированных водолазов, обученных нейтрализовывать «простые» мины, например устаревшие якорные с контактными взрывателями. Используют этих водолазов и в ходе спецопераций. Так, например, в 60-х американцам удалось похитить во время учений ВМФ СССР новейшую мину- торпеду.
Последний штрих к американскому подходу – размещение полноценного отсека с противоминным оборудованием прямо на боевых корблях. Так, например, на эсминце УРО «Бэйнбридж», оборудован закрытый отсек для НПА, кран для его спуска на воду, и всё оборудование, необходимое для того, чтобы эсминец был способен самостоятельно бороться с минами где угодно в мире. Заменой тральщику или специально обученной противоминной команде это не является, но зато эсминец оказывается вполне способен обеспечить самому себе проход через мины. Пока проект оснащения эсминцев противоминным оборудованием несколько буксует – RMMV больше не актуален, и, по видимому, американцы возьмут небольшую паузу для пересмотра концепции. Но в ближайшем будущем проект обязательно ждёт «рестарт».
"Бэйнбридж". Хорошо видно отсек, которого нет на других "Бёрках" — пока нет.
В целом американцы обладают необходимой техникой, знаниями и опытом для того, чтобы обеспечить не просто разминирование гаваней, а то самое быстрое разминирование, когда, например, минные заграждения препятствуют выводу кораблей из под удара, и счёт идёт на часы. Для таких действий в небольших масштабах у них всё уже есть.
В больших масштабах, когда противник выставил сотни мин в ходе, например, рейда группы подлодок или удара с воздуха, причём в нескольких базах одновременно, американцы быстро действовать не смогут. Однако их отличие от всех прочих в том, что им для обретения такой возможности не надо ничего изобретать или создавать с нуля – им надо просто нарастить численность своих сил, что, в общем, не сложно, и может быть сделано заранее.
Перечислим актуальные на сегодня американские «слагаемые успеха» в минной войне.
1. Опыт и подготовка.
2. Наличие средства скоростного разминирования, фактически «пробоя» минных полей – буксируемых вертолётами тралов. Эти тралы дают возможность ликвидировать мины-защитники и свести всю задачу разминирования к спокойному поиску мин необитаемыми подводными аппаратами – НПА, с последующим их уничтожением.
3. Наличие противоминных подразделений, имеющих в наличии различные НПА для поиска и уничтожения мин, которые могут базироваться со своими катерами на любом корабле и в любом порту, придаваться десантным силами и т.д. Их могут перебрасывать по воздуху, так как они используют небольшие катера вместо тральщиков.
4. Наличие системы быстрого обнаружения мин – гидроакустических станций на вертолётах и катерах, лазерных систем на вертолётах.
5. Размещение непосредственно на боевых кораблях постоянных противоминных подразделений, техники и оборудования для борьбы с минами.
6. Наличие одиннадцати вполне эффективных тральщиков. Это количество выглядит просто смешно для такой страны как США, если не знать, что это только вершина айсберга.
И, конечно, в США продолжаются работы над новыми НПА, безэкипажными катерами, уничтожителями, отрабатываются новые методы связи с подводными аппаратами, интеграция их в сети тактического управления.
Идут и другие работы – например, изучение возможности применения суперкавитирующих артиллерийских снарядов против подводных объектов. Такие боеприпасы позволяют вести огонь их пушек по торпедам, и да, по минам. А вместе с вертолётными системами обнаружения этих мин, как лазерными, так и гидроакустическими, такое решение в перспективе может дать возможность просто расстрелять минное поле, не мудрствуя лукаво.
Некуда не делись работы над противоминным «модулем» для кораблей LCS. Хотя пока американцам особо нечем похвастать, но это пока.
По-прежнему в строю традиционные средства разминирования, те же подрывные заряды и шнуры.
В целом стоит признать, что хотя развитие противоминных сил США в настоящее время отдаёт некоей бессистемностью, но эти силы в целом есть, они могут выполнять задачи по предназначению, они многочисленны, они хорошо подготовлены, и, что самое важное, каким бы хаотическим их развитие не было, а оно идёт.
И это на сегодня – единственный такой пример в мире.
Отдельно стоит упомянуть факт стойкости американских кораблей к подрывам. Как известно, каждый новый корабль ВМС США испытывают на прочность к подрывам – проще говоря, взрывают рядом с кораблём мощный заряд взрывчатого вещества. В интернете полно фотографий с таких испытаний.
Это следствие того, что командование ВМС США придаёт огромное значение живучести боевых кораблей.
Проверка на прочность авианосца "Рузвельт".
В 1988-м году в Персидском заливе на иранской мине подорвался фрегат «Сэмюел Б. Робертс» класса «Оливер Перри». Взрыв мины пробил корпус (максимальный размер пробоины 4,6 метра), сорвал с креплений турбины, обесточил корабль. Был сломан киль. Машинное отделение было затоплено. Однако уже через пять минут экипажу, в ходе мероприятий по борьбе за живучесть, удалось восстановить электроснабжение корабля, запустить РЛС и оружие и вернуть кораблю ограниченную боеспособность. Было остановлено затопление внутренних помещений. После чего фрегат своим ходом на выдвижных винторулевых колонках покинул район минного поля на скорости 5 узлов.
В 1991 году крейсер класса «Тикондерога» «Принстон» подорвался сразу на двух иракских донных минах «Манта». Корабль потерял ход, и получил обширные повреждения, однако сохранил плавучесть и был позже отремонтирован. Тогда же на мине подорвался десантный вертолётоносец «Триполи». Корабль сохранил ход и боеспособность, но утратил возможность использовать авиацию из-за утечки авиатоплива. Эти факты говорят том, что противоминная стойкость у американских кораблей вполне на высоте.
И всё это тоже плюс в минной войне.
Но, как говорилось, полностью уроки Второй мировой и то, что из них следует, никто полностью не учитывает. И у США на противоминном поле есть серьёзные уязвимости. Так, ветераны противоминных сил отмечают, что не существует единого подхода ни к тактике противоминных действий, ни к их доктринам, нет единого центра, отвечающего за минную войну, у офицеров ВМС, нацеленных на ведение противоминных операций, проблемы с карьерой, и вообще, надо бы иметь больше противоминных сил.
Несмотря на то, что у США ситуация с противоминным обеспечением куда лучше, чем у подавляющего большинства других стран, эта критика отчасти справедлива, и это даёт определённые шансы противникам США, как государственным, так и иррегулярным.
Продолжение следует…
- Александр Тимохин
- U.S. Navy, Raytheon
- Смерть из ниоткуда. О минной войне на море. Часть 1
Информация