Последняя битва Спартака
В 72 г. до н.э. времена недооценки Спартака и его армии прошли. «Спартак теперь был велик и грозен… уже не только недостойный позор рабского восстания тревожил римский Сенат. Он боялся Спартака», – сообщает Плутарх. «Государство испытывало не меньший страх, чем когда Ганнибал стоял угрожающе у ворот Рима», – свидетельствует Орозий.
Сенат Рима понимал всю опасность ситуации. На борьбу с восставшими были брошены все имевшиеся в наличии силы Республики. Командующим новой армией стал Марк Лициний Красс.
Своему назначению он во многом был обязан тому, что считавшиеся лучшими полководцами Рима Гней Помпей, Луций Лициний Лукулл и его брат Марк Лициний Лукулл воевали за пределами Аппенинского полуострова. К тому же среди оставшихся полководцев избытка желающих отправиться на войну с гладиаторами и рабами не отмечалось: риск потерпеть очередное поражение был очень велик, победа же над таким «недостойным» соперником большой славы не обещала.
Аппиан сообщает:
Красс уже имел боевой опыт: во время II Гражданской войны, он воевал против Мария в армии Суллы. Совместно с Помпеем он тогда одержал победу у Сполеция, позже, командуя правым крылом, опрокинул левый фланг противника в битве у Коллинских ворот. Теперь Красс получил должность претора и 6 легионов, к которым присоединились консульские легионы Геллия и Лентула. Таким образом, в подчинении у него оказалось от 40 до 50 тысяч солдат, а со вспомогательными частями – и все 60 тысяч.
Первым громким поступком Красса в этой войне стала древняя процедура децимации – казнь по жребию каждого десятого воина отступивших частей: таким образом, он ясно показал всем, что щадить «трусов» не намерен. По свидетельству Аппиана, казнены были 4000 человек, и «теперь Красс оказался для своих солдат страшнее побеждавших их врагов». По сообщению того же автора, эти казни совершались следующим образом: один из младших командиров касался воина, на который выпал жребий, и остальные девять солдат десятка били его палками или камнями до тех пор, пока тот не умирал. Оставшиеся в живых не имели права ночевать в пределах лагеря, вместо пшеничного хлеба им выдавали «позорный» ячменный – которым кормили гладиаторов.
Но вскоре после назначения Красса ситуация на фронтах Республики изменилась. Во время пира в Испании был предательски убит талантливый полководец-марианец Квинт Серторий, после чего Помпей легко разгромил оставшихся без признанного вождя мятежников. Во Фракии одержал победу и готовился к возвращению домой Марк Луций Лукулл. И потому осенью того года римский Сенат решил назначить второго полководца для войны с восставшими рабами. Выбор пал на Помпея. Данное назначение чрезвычайно не понравилось Крассу, который всегда ревновал к славе Помпея и потому торопился покончить с восставшими самостоятельно. Он осадил войско Спартака в Регии (по другой версии – севернее Фурий). Впрочем, по мнению некоторых историков, Спартак просто ждал в заранее подготовленном им лагере, когда пройдут зимние штормы и на помощь ему придут пиратские флотилии.
Многие исследователи считают сейчас, что с помощью пиратов Спартак планировал организовать высадку десантов в тылу Красса (окружить римлян, а вовсе не эвакуировать свою армию, как считал автор замечательного романа Рафаэлло Джованьоли). Дело в том, что уходить восставшим рабам было, в общем-то, некуда. Близкая Сицилия была всего лишь большой клеткой с ограниченными людскими и материальными ресурсами. Римляне не оставили бы дерзких рабов в покое и не отдали бы им этот остров. Кстати, и Плутарх понимал это, утверждая, что в Сицилию Спартак планировал перебросить всего 2000 человек – для того, чтобы поднять там восстание, этого отряда было вполне достаточно. Основать свое государство в Цизальпинской Галлии было, вряд ли, возможно, и сил удержаться в ней у восставших не было. Путь в «Косматую» Галлию лежал через Альпы, и там не очень сильно обрадовались бы латинизированным галлам Спартака (тем более – фракийцам и людям других национальностей). К тому же могущественное галльское племя эдуев в это время выступало союзником римлян, отправляя к ним своих воинов в качестве наемников. Галлам и германцам армии Спартака, которые изначально не вполне доверяли своим соратникам, и, в конце концов, отделились от них, нечего было делать во Фракии. Да и поздно было туда идти – Марк Лициний Лукулл уже добивал последних повстанцев. Никто не ждал мятежников и в усмиренной Помпеем Испании. И совершенно некуда было идти уроженцам Италии – и свободным людям, примкнувшим к Спартаку, и рабам. Однако сведения о назначении Помпея вынудили Спартака отказаться от первоначальных планов и начать боевые действия. Часть его армии прорвала оборонительную линию Красса и демонстративно двинулась к Риму. Потери восставших были велики (до 12 тысяч человек), но Красс «испугался, как бы Спартак не решился стремительно двинуться на Рим» (Плутарх). Бросившись вдогонку частям Спартака, Красс написал в Сенат письмо с требованием срочно вызвать Лукулла из Фракии и ускорить возвращение Помпея из Испании. Оставшаяся «без присмотра» часть войска восставших, никем не сдерживаемая, вышла на оперативный простор. Но при этом армия Спартака разделилась: часть ее осталась в Бруттии, часть – находилась у Силара, а в Лукании в это время оказался отряд Гая Ганника, который, вероятно, уже давно действовал самостоятельно: некоторые данные позволяют предположить, что вожди восставших гладиаторов, Спартак и Крикс, с самого начала формировали две разные армии. Орозий пишет:
Позже он же сообщит, что Марк Красс разгромил «вспомогательные войска» Спартака, и говорит так он именно об армии Крикса – отряде галлов и германцев. А вспомогательными войсками в Риме назывались самостоятельные подразделения, которые временно придавались армии, выполняющей главную задачу. И, очень похоже, что у Спартака и Крикса были совершенно разные взгляды на войну с Римом, разные планы, и союз их был временным. Когда противоречия между армиями восставших достигли своего максимума, Крикс приступил к реализации своего, неизвестного нам, замысла. Спартак повел свою армию на север, к Цизальпинской Галлии, а Крикс в это время окончательно отделился от него и направился на юг. По дороге его отряд подвергся фланговому удару в самых неблагоприятных условиях – на маленьком полуострове, окруженном с трех сторон водой. Крикс погиб в сражении у горы Гарган, но римляне не смогли уничтожить его армию, которая вырвалась из западни и теперь отступала на юг, уводя за собой войско консула Геллия. Консул некоторое время преследовал их, но потом повернул на север – навстречу Спартаку, который уже разгромил армию Лентула (другого консула):
(Плутарх.)
Затем пришла очередь спешившей навстречу с ним армии Геллия:
(Тит Ливий.)
Победив консулов, Спартак почтил память Крикса и погибших с ним галлов, устроив гладиаторские бои, в которых принуждены были участвовать 300 знатных римских военнопленных. При этом Спартак якобы сказал тогда:
Крикса заменил галл Канникас, которого чаще называли римским именем Гай Ганник, а это значит, что он имел права римского гражданина: ни один из римских историков не упрекнул его в присвоении этого имени и ни один не усомнился в праве Ганника его носить. Скорее всего, Крикс, Гай Ганник и его заместитель Каст были галлами из племени инсубров, проживавшими ранее в провинции «Цизальпинская (Предальпийская) Галлия», столицей которой был Медиолан (Милан). Эту провинцию называли также Ближней Галлией и Галлией Togata (так как её жители носили тоги, как римляне).
Но некоторые исследователи, игнорируя многочисленные указания на то, что Крикс был галлом, считают его эллинизированным италиком из племенного союза самнитов.
В 89 г. до н.э. все лично свободные жители Цизальпинской Галлии получили римское гражданство, самниты получили гражданство в том же году. Поэтому, вероятно, Крикс, Ганник и Каст (независимо от их национальности) были римскими гражданами. И все трое подпадают под определение Плутарха и Саллюстия:
(Плутарх.)
(Саллюстий.)
Итак, часть воинов армии Спартака, действительно, могли ранее быть свободными людьми, противниками Суллы, после победы которого, были несправедливо проданы в рабство. Именно этим может объясняться их нежелание находиться рядом с «настоящими» рабами и стремление действовать обособленно. Даже поражение и гибель Крикса не заставило их соединиться с армией Спартака.
Вернемся в 71 г. до н.э. и увидим отряд Ганника и Каста, стоящий отдельно от армии Спартака – у Луканского озера. Именно этот отряд восставших был ближе всего к основным силам Красса, который попытался с ходу ударить по нему превосходящими силами. Сделать это ему помешал вовремя подошедший Спартак:
(Плутарх.)
Но в данном случае Красс показал себя умелым полководцем. Фронтин сообщает:
Итак, Крассу удалось отвлечь внимание Спартака имитацией наступления, а в это время основные силы римлян разбили армию Ганника:
Несмотря на неравенство сил, бой носил крайне ожесточенный характер – если верить Плутарху, «пало 12 300 рабов. Из них только двое были ранены в спину, все остальные пали в строю, сражаясь против римлян».
Но главный сюрприз ожидал Красса в лагере Ганника. Фронтин сообщает:
Перечень трофеев — просто фантастический. Потому что в знаменитом сражении в Тевтобургском лесу (9 г. н.э.) римлянами были потеряны три Орла, в войнах с Парфией – два. И эти потери в боях с «полноценными» врагами считались катастрофой. А тут выясняется, что только отрядом Крикса-Ганника-Каста были разгромлены 5 римских легионов.
Узнав о поражении Ганника и Каста, Спартак отступил к Петелийским горам. По дороге он разбил преследовавших его легата Квинта и квестора Скрофы:
(Плутарх.)
Этот же автор сообщает:
Трудно сказать, как было на самом деле, но Спартак двинулся именно в Луканию. Ряд историков предполагает, что целью Спартака все же не был поход на Рим: вероятно, он намеревался повернуть к Брундизию. Этот город был стратегически важным портом – всепогодным, защищенным от бурь. В Брундизии имелись большие запасы припасов, а еще – он был местом наиболее вероятной высадки армии Лукулла. К тому же, таким образом Спартак уводил Красса от Помпея, войска которого были уже в Цизальпинской Галлии, и получал возможность разбить вражеских полководцев по очереди. Однако войска наместника Македонии Марка Лукулла (брата Луция Лукулла) уже высадились в Брундизии и вождь восставших оказался в положении Наполеона при Ватерлоо.
Это был его последний шанс – разбить римлян по частям, до того как их армии объединятся.
Орозий сообщает, что последняя битва Спартака состоялась в Лукании – у истоков реки Силара. Евтропий же утверждает, что это сражение Спартак дал вблизи Брундизия – в Апулии. Большинство исследователей отдают предпочтение именно этой версии. Так или иначе, в январе 71 г. до н.э. около 4 часов дня конница Спартака наткнулась на армию Красса, которая занималась обустройством лагеря (половина армии строила лагерь, половина – стояла в боевом охранении) и самовольно атаковала ее. Это было единственное сражение Спартака, которое развивалось не по его плану, и совсем не та битва, которую хотел бы дать великий полководец.
(Плутарх.)
Плутарх утверждает, что в своей последней битве Спартак сражался пешим:
Однако если полководец повстанцев и убил коня перед своим последним боем, то, вероятно, в ритуальных целях – принеся его в жертву. Зная, что Спартак возглавил удар, направленный против ставки Красса, логично предположить, что его отряд был конным. Аппиан сообщает: «У него (Спартака) было уже достаточно всадников». Он же пишет, что Спартак был ранен копьем «доратион», которое использовалось именно кавалеристами. Вероятно, и сам Спартак в момент получения раны сражался верхом на коне. Эту версию подтверждает найденный в Помпеях фрагмент настенной фрески, на которой всадник, названный Феликсом, наносит копьем рану в бедро другому, над головой которого имеется надпись «Спартак».
На второй части этой фрески римский воин сзади наносит удар находящемуся в неестественной позе противнику – возможно, это изображение последних минут жизни Спартака.
Итак, понимая, что в случае поражения, его армия обречена, Спартак решил рискнуть и ударить по центру, где стоял вражеский полководец:
(Плутарх.)
(Аппиан.)
(Флор.)
(Саллюстий.)
(Плутарх.)
Тело Спартака не было найдено.
Возможно, личное участие в атаке неприятеля был ошибкой Спартака. Именно паника, охватившая войска восставших после известия о смерти вождя, и привела к их полному разгрому. Некому было собрать отступавшие войска, некому было организовать правильное отступление. Однако сдаваться восставшие не собирались: они прекрасно понимали, что гибель ждет их в любом случае – никто не станет покупать рабов, два года сражавшихся против Рима. Поэтому, по свидетельству Аппиана, после поражения:
Флор так пишет об их гибели:
В «охоте» на разбежавшихся рабов успел принять участие и Помпей:
(Плутарх.)
Однако еще долгое время остатки армии Спартака беспокоили римлян. Лишь через 20 лет, если верить Светонию, их последний отряд был разбит у Бруттия пропретором Гаем Октавием – отцом будущего императора Октавиана Августа.
Кирк Дуглас в роли Спартака, фильм 1960 г.
Сенат Рима понимал всю опасность ситуации. На борьбу с восставшими были брошены все имевшиеся в наличии силы Республики. Командующим новой армией стал Марк Лициний Красс.
Лоуренс Оливье в роли Марка Красса, фильм 1960 г.
Своему назначению он во многом был обязан тому, что считавшиеся лучшими полководцами Рима Гней Помпей, Луций Лициний Лукулл и его брат Марк Лициний Лукулл воевали за пределами Аппенинского полуострова. К тому же среди оставшихся полководцев избытка желающих отправиться на войну с гладиаторами и рабами не отмечалось: риск потерпеть очередное поражение был очень велик, победа же над таким «недостойным» соперником большой славы не обещала.
Аппиан сообщает:
«Когда в Риме были назначены выборы других преторов, страх удерживал всех, и никто не выставлял своей кандидатуры, пока Лициний Красс, выдающийся среди римлян своим происхождением и богатством, не согласился принять на себя звание претора и командующего войсками».
Красс уже имел боевой опыт: во время II Гражданской войны, он воевал против Мария в армии Суллы. Совместно с Помпеем он тогда одержал победу у Сполеция, позже, командуя правым крылом, опрокинул левый фланг противника в битве у Коллинских ворот. Теперь Красс получил должность претора и 6 легионов, к которым присоединились консульские легионы Геллия и Лентула. Таким образом, в подчинении у него оказалось от 40 до 50 тысяч солдат, а со вспомогательными частями – и все 60 тысяч.
Римская армия в фильме «Спартак», 1960 год
Первым громким поступком Красса в этой войне стала древняя процедура децимации – казнь по жребию каждого десятого воина отступивших частей: таким образом, он ясно показал всем, что щадить «трусов» не намерен. По свидетельству Аппиана, казнены были 4000 человек, и «теперь Красс оказался для своих солдат страшнее побеждавших их врагов». По сообщению того же автора, эти казни совершались следующим образом: один из младших командиров касался воина, на который выпал жребий, и остальные девять солдат десятка били его палками или камнями до тех пор, пока тот не умирал. Оставшиеся в живых не имели права ночевать в пределах лагеря, вместо пшеничного хлеба им выдавали «позорный» ячменный – которым кормили гладиаторов.
Но вскоре после назначения Красса ситуация на фронтах Республики изменилась. Во время пира в Испании был предательски убит талантливый полководец-марианец Квинт Серторий, после чего Помпей легко разгромил оставшихся без признанного вождя мятежников. Во Фракии одержал победу и готовился к возвращению домой Марк Луций Лукулл. И потому осенью того года римский Сенат решил назначить второго полководца для войны с восставшими рабами. Выбор пал на Помпея. Данное назначение чрезвычайно не понравилось Крассу, который всегда ревновал к славе Помпея и потому торопился покончить с восставшими самостоятельно. Он осадил войско Спартака в Регии (по другой версии – севернее Фурий). Впрочем, по мнению некоторых историков, Спартак просто ждал в заранее подготовленном им лагере, когда пройдут зимние штормы и на помощь ему придут пиратские флотилии.
Киликийский пират, кадр из фильма «Спартак», 1960 г.
Многие исследователи считают сейчас, что с помощью пиратов Спартак планировал организовать высадку десантов в тылу Красса (окружить римлян, а вовсе не эвакуировать свою армию, как считал автор замечательного романа Рафаэлло Джованьоли). Дело в том, что уходить восставшим рабам было, в общем-то, некуда. Близкая Сицилия была всего лишь большой клеткой с ограниченными людскими и материальными ресурсами. Римляне не оставили бы дерзких рабов в покое и не отдали бы им этот остров. Кстати, и Плутарх понимал это, утверждая, что в Сицилию Спартак планировал перебросить всего 2000 человек – для того, чтобы поднять там восстание, этого отряда было вполне достаточно. Основать свое государство в Цизальпинской Галлии было, вряд ли, возможно, и сил удержаться в ней у восставших не было. Путь в «Косматую» Галлию лежал через Альпы, и там не очень сильно обрадовались бы латинизированным галлам Спартака (тем более – фракийцам и людям других национальностей). К тому же могущественное галльское племя эдуев в это время выступало союзником римлян, отправляя к ним своих воинов в качестве наемников. Галлам и германцам армии Спартака, которые изначально не вполне доверяли своим соратникам, и, в конце концов, отделились от них, нечего было делать во Фракии. Да и поздно было туда идти – Марк Лициний Лукулл уже добивал последних повстанцев. Никто не ждал мятежников и в усмиренной Помпеем Испании. И совершенно некуда было идти уроженцам Италии – и свободным людям, примкнувшим к Спартаку, и рабам. Однако сведения о назначении Помпея вынудили Спартака отказаться от первоначальных планов и начать боевые действия. Часть его армии прорвала оборонительную линию Красса и демонстративно двинулась к Риму. Потери восставших были велики (до 12 тысяч человек), но Красс «испугался, как бы Спартак не решился стремительно двинуться на Рим» (Плутарх). Бросившись вдогонку частям Спартака, Красс написал в Сенат письмо с требованием срочно вызвать Лукулла из Фракии и ускорить возвращение Помпея из Испании. Оставшаяся «без присмотра» часть войска восставших, никем не сдерживаемая, вышла на оперативный простор. Но при этом армия Спартака разделилась: часть ее осталась в Бруттии, часть – находилась у Силара, а в Лукании в это время оказался отряд Гая Ганника, который, вероятно, уже давно действовал самостоятельно: некоторые данные позволяют предположить, что вожди восставших гладиаторов, Спартак и Крикс, с самого начала формировали две разные армии. Орозий пишет:
«У Крикса было войско в 10 000 человек, а у Спартака – втрое больше».
Позже он же сообщит, что Марк Красс разгромил «вспомогательные войска» Спартака, и говорит так он именно об армии Крикса – отряде галлов и германцев. А вспомогательными войсками в Риме назывались самостоятельные подразделения, которые временно придавались армии, выполняющей главную задачу. И, очень похоже, что у Спартака и Крикса были совершенно разные взгляды на войну с Римом, разные планы, и союз их был временным. Когда противоречия между армиями восставших достигли своего максимума, Крикс приступил к реализации своего, неизвестного нам, замысла. Спартак повел свою армию на север, к Цизальпинской Галлии, а Крикс в это время окончательно отделился от него и направился на юг. По дороге его отряд подвергся фланговому удару в самых неблагоприятных условиях – на маленьком полуострове, окруженном с трех сторон водой. Крикс погиб в сражении у горы Гарган, но римляне не смогли уничтожить его армию, которая вырвалась из западни и теперь отступала на юг, уводя за собой войско консула Геллия. Консул некоторое время преследовал их, но потом повернул на север – навстречу Спартаку, который уже разгромил армию Лентула (другого консула):
«Когда Лентул окружил Спартака большим количеством войск, последний, ударив всеми силами в одно место, разбил легатов Лентула и захватил весь обоз».
(Плутарх.)
Затем пришла очередь спешившей навстречу с ним армии Геллия:
«Консул Луций Геллий и претор Квинт Аррий были разбиты Спартаком в открытом бою».
(Тит Ливий.)
Победив консулов, Спартак почтил память Крикса и погибших с ним галлов, устроив гладиаторские бои, в которых принуждены были участвовать 300 знатных римских военнопленных. При этом Спартак якобы сказал тогда:
«Крикс был отважным и умелым воином, но очень плохим полководцем».
Пол Кинман в роли Крикса, фильм "Спартак", 2004 г.
Спартак почтил память погибших товарищей, устроив гладиаторские бои, в которых принуждены были участвовать знатные римские военнопленные, кадр из фильма «Спартак», 1960 г.
Крикса заменил галл Канникас, которого чаще называли римским именем Гай Ганник, а это значит, что он имел права римского гражданина: ни один из римских историков не упрекнул его в присвоении этого имени и ни один не усомнился в праве Ганника его носить. Скорее всего, Крикс, Гай Ганник и его заместитель Каст были галлами из племени инсубров, проживавшими ранее в провинции «Цизальпинская (Предальпийская) Галлия», столицей которой был Медиолан (Милан). Эту провинцию называли также Ближней Галлией и Галлией Togata (так как её жители носили тоги, как римляне).
Цизальпинская Галлия
Галлия в I веке до н.э.
Но некоторые исследователи, игнорируя многочисленные указания на то, что Крикс был галлом, считают его эллинизированным италиком из племенного союза самнитов.
Племена Италии на карте
Дороги Древнего Рима в Италии, схема
В 89 г. до н.э. все лично свободные жители Цизальпинской Галлии получили римское гражданство, самниты получили гражданство в том же году. Поэтому, вероятно, Крикс, Ганник и Каст (независимо от их национальности) были римскими гражданами. И все трое подпадают под определение Плутарха и Саллюстия:
«Брошенные в темницу для гладиаторов римские граждане, героически защищавшие свободу от тирании Суллы».
(Плутарх.)
«Люди свободные духом и прославленные, бывшие бойцы и командиры армии Мария, незаконно репрессированные диктатором Суллой».
(Саллюстий.)
Итак, часть воинов армии Спартака, действительно, могли ранее быть свободными людьми, противниками Суллы, после победы которого, были несправедливо проданы в рабство. Именно этим может объясняться их нежелание находиться рядом с «настоящими» рабами и стремление действовать обособленно. Даже поражение и гибель Крикса не заставило их соединиться с армией Спартака.
Вернемся в 71 г. до н.э. и увидим отряд Ганника и Каста, стоящий отдельно от армии Спартака – у Луканского озера. Именно этот отряд восставших был ближе всего к основным силам Красса, который попытался с ходу ударить по нему превосходящими силами. Сделать это ему помешал вовремя подошедший Спартак:
«Подойдя к отделившейся части, Красс оттеснил ее от озера, но ему не удалось разбить мятежников и обратить их в бегство, так как быстро явившийся Спартак остановил панику».
(Плутарх.)
Но в данном случае Красс показал себя умелым полководцем. Фронтин сообщает:
«Разделив конницу, он приказал Квинкцию часть ее направить против Спартака и завлекать его притворным видом боя, а другою частью конницы постараться выманить на битвы галлов и германцев из отряда Каста и Ганника и под притворным видом сражения завлечь их туда, где он сам заранее стоял со своим войском в боевом порядке».
Итак, Крассу удалось отвлечь внимание Спартака имитацией наступления, а в это время основные силы римлян разбили армию Ганника:
«Марк Красс сначала счастливо сразился с частью беглых рабов, состоявшей из галлов и германцев, перебив тридцать пять тысяч рабов и убив их вождя Ганника»
(Тит Ливий). 
Дастин Клэр в роли Гая Ганника, сериал «Спартак, боги арены», 2011 г.
Несмотря на неравенство сил, бой носил крайне ожесточенный характер – если верить Плутарху, «пало 12 300 рабов. Из них только двое были ранены в спину, все остальные пали в строю, сражаясь против римлян».
Но главный сюрприз ожидал Красса в лагере Ганника. Фронтин сообщает:
«Было отобрано назад пять римских Орлов, двадцать шесть военных значков, много военной добычи, между которой было пять ликторских связок с секирами».
Перечень трофеев — просто фантастический. Потому что в знаменитом сражении в Тевтобургском лесу (9 г. н.э.) римлянами были потеряны три Орла, в войнах с Парфией – два. И эти потери в боях с «полноценными» врагами считались катастрофой. А тут выясняется, что только отрядом Крикса-Ганника-Каста были разгромлены 5 римских легионов.
Аквила – римский орел, бронза, музей Oltenia, Бухарест, ранее он был позолоченным
Узнав о поражении Ганника и Каста, Спартак отступил к Петелийским горам. По дороге он разбил преследовавших его легата Квинта и квестора Скрофы:
«Когда же он (Спартак) повернул и двинулся на них, произошло паническое бегство римлян. Им удалось спастись с трудом, унося раненого квестора».
(Плутарх.)
Этот же автор сообщает:
«Успех погубил Спартака, так как беглые рабы чрезвычайно возгордились. Они не хотели и слышать об отступлении, не повиновались начальникам и с оружием в руках заставили их идти назад через Луканию по направлению к Риму».
Трудно сказать, как было на самом деле, но Спартак двинулся именно в Луканию. Ряд историков предполагает, что целью Спартака все же не был поход на Рим: вероятно, он намеревался повернуть к Брундизию. Этот город был стратегически важным портом – всепогодным, защищенным от бурь. В Брундизии имелись большие запасы припасов, а еще – он был местом наиболее вероятной высадки армии Лукулла. К тому же, таким образом Спартак уводил Красса от Помпея, войска которого были уже в Цизальпинской Галлии, и получал возможность разбить вражеских полководцев по очереди. Однако войска наместника Македонии Марка Лукулла (брата Луция Лукулла) уже высадились в Брундизии и вождь восставших оказался в положении Наполеона при Ватерлоо.
«Спартак... понял, что все погибло, и пошел на Красса».
(Аппиан.)Это был его последний шанс – разбить римлян по частям, до того как их армии объединятся.
Орозий сообщает, что последняя битва Спартака состоялась в Лукании – у истоков реки Силара. Евтропий же утверждает, что это сражение Спартак дал вблизи Брундизия – в Апулии. Большинство исследователей отдают предпочтение именно этой версии. Так или иначе, в январе 71 г. до н.э. около 4 часов дня конница Спартака наткнулась на армию Красса, которая занималась обустройством лагеря (половина армии строила лагерь, половина – стояла в боевом охранении) и самовольно атаковала ее. Это было единственное сражение Спартака, которое развивалось не по его плану, и совсем не та битва, которую хотел бы дать великий полководец.
«Так как с обеих сторон все большее число народа спешило на помощь, Спартак был вынужден построить свое войско в боевом порядке».
(Плутарх.)
Плутарх утверждает, что в своей последней битве Спартак сражался пешим:
«К нему подвели коня. Вытащив меч и сказав, что в случае победы у него будет много прекрасных вражеских коней, а в случае поражения он не будет в них нуждаться, Спартак заколол коня».
Однако если полководец повстанцев и убил коня перед своим последним боем, то, вероятно, в ритуальных целях – принеся его в жертву. Зная, что Спартак возглавил удар, направленный против ставки Красса, логично предположить, что его отряд был конным. Аппиан сообщает: «У него (Спартака) было уже достаточно всадников». Он же пишет, что Спартак был ранен копьем «доратион», которое использовалось именно кавалеристами. Вероятно, и сам Спартак в момент получения раны сражался верхом на коне. Эту версию подтверждает найденный в Помпеях фрагмент настенной фрески, на которой всадник, названный Феликсом, наносит копьем рану в бедро другому, над головой которого имеется надпись «Спартак».
Современная реконструкция настенной фрески, найденной в Помпеях
На второй части этой фрески римский воин сзади наносит удар находящемуся в неестественной позе противнику – возможно, это изображение последних минут жизни Спартака.
Итак, понимая, что в случае поражения, его армия обречена, Спартак решил рискнуть и ударить по центру, где стоял вражеский полководец:
«Он устремился на самого Красса, но из-за массы сражающихся и раненых ему не удалось добраться до него. Зато он убил двух вступивших с ним в бой центурионов».
(Плутарх.)
«Спартак был ранен в бедро дротиком; опустившись на колено и выставив щит, он отбивался от нападавших, пока не пал вместе с большим числом своих, бывших около него, окруженный врагами».
(Аппиан.)
«Сам Спартак, сражаясь храбрейшим образом в первом ряду, был убит и погиб, как подобало бы quasi imperator – великому императору».
(Флор.)
«Защищаясь с великой отвагой, он пал не неотмщенным».
(Саллюстий.)
«Он, окруженный большим количеством врагов и мужественно отражая их удары, в конце концов, был изрублен в куски».
(Плутарх.)
"Гибель Спартака". Гравюра Германа Фогеля
Тело Спартака не было найдено.
Возможно, личное участие в атаке неприятеля был ошибкой Спартака. Именно паника, охватившая войска восставших после известия о смерти вождя, и привела к их полному разгрому. Некому было собрать отступавшие войска, некому было организовать правильное отступление. Однако сдаваться восставшие не собирались: они прекрасно понимали, что гибель ждет их в любом случае – никто не станет покупать рабов, два года сражавшихся против Рима. Поэтому, по свидетельству Аппиана, после поражения:
«большое количество спартаковцев еще укрылось в горах, куда они бежали после битвы. Красс двинулся на них. Разделившись на 4 части, они отбивались до тех пор, пока не погибли все, за исключением 6000, которые были схвачены и повешены вдоль всей дороги, ведущей из Капуи в Рим».
Аппиева дорога (современное фото), вдоль которой на крестах были распяты 6000 рабов
Флор так пишет об их гибели:
«Они погибли смертью, достойной храбрых людей, сражаясь не на жизнь, а на смерть, что было вполне естественно в войсках под начальством гладиатора».
В «охоте» на разбежавшихся рабов успел принять участие и Помпей:
«Судьбе хотелось все-таки сделать Помпея некоторым образом участником в этой победе. 5000 рабов, успевших спастись в сражении, встретились с ним и были истреблены все до последнего человека».
(Плутарх.)
Однако еще долгое время остатки армии Спартака беспокоили римлян. Лишь через 20 лет, если верить Светонию, их последний отряд был разбит у Бруттия пропретором Гаем Октавием – отцом будущего императора Октавиана Августа.
Информация