Земля крестьянам по-врангелевски. Ключевая идея реформы
Земельная реформа имела в своей основе одну ключевую идею — укрепление бессословной частной собственности на землю.
Все земли, подлежавшие передаче трудящимся, закреплялись за ними в собственность при условии выплаты их льготной стоимости государству (и способами, облегчающими выплату). Право собственности на недра (до решения этого вопроса всероссийской властью) сохранялось за прежними собственниками.
Вопросы выбора хозяев, за которыми закреплялась земля, и определения максимального размера закрепляемых участков были предоставлены уездным земельным советам. В последних преобладали местные крестьяне-хозяева.
Приказ о земле отказывался от идеи всеобщего наделения. Отсутствовали даровая раздача земли, обещания обеспечить землей всех и превратить в земельных собственников и сельских хозяев всех и каждого. Как отмечал П. Н. Врангель, все приурочивается к упорядочению землепользования в пределах соответствующей территории – что было плюсом по сравнению с широкими планами неосуществимого общего передела всех государственных земель между всеми (для чего требовалось принудительное расселение и переселение больших масс крестьянского населения).
Важно было то, что земля отводилась в личную, а не в общинную или общую собственность — то есть хоть и в одном общем куске для целой группы владельцев, но с четким указанием того, сколько земли принадлежит конкретному хозяину, и с правом производить выдел в соответствии не с общим согласием всех соучастников этого владения, а по решениям сходов совладельцев. Ограничения для отрубных участков отдельных хозяев могли иметь место лишь в тех случаях, когда это было возможно по техническим условиям и (по каким-либо причинам) необходимо.
Т. о., из состава земель общего сельскохозяйственного назначения у прежних владельцев оставались лишь участки, размером не превышающие максимальные нормы землевладения, устанавливаемые правительством по представлению земельных советов. Остальные земли каждой волости передавались волостным земельным советам – и последние распределяли их между крестьянами, обрабатывающими эту землю и получающими ее в полную собственность. Преимущественное право на приобретение земель предоставлялись воинам, борющимся за восстановление государственности, и членам их семей. П. Н. Врангель подчеркивал, что данные мероприятия должны реализовываться не только быстро, но и так, чтобы население верило в решимость правительства довести земельный вопрос до полного урегулирования.
Закон базировался на прочном фундаменте, в основе которого – экономические механизмы. Так, объем хлеба, причитающийся в оплату отчуждаемых участков, мог вноситься новыми собственниками в течение 25-летнего срока — ежегодно равными частями, составляющими 1/5 часть среднего урожая, причем плательщику предоставлялось право полностью оплатить стоимость всего или части закрепленного за ним земельного участка досрочно – натуральным взносом или его денежной стоимостью по рыночным ценам на момент уплаты.
В последующих нормативных актах были установлены гораздо более льготные условия платежей за землю. В приказе от 26. 07. 1920 г. № 3367 (о денежных и хлебных платежах за землю на 1920 г.) указывалось следующее: 1) взносы производятся лишь с посевной десятины (ранее предполагалось — с круговой) в размере не свыше 1/5 урожая текущего года (вместо среднего за последние 10 лет) и причем зерном хлеба, который был реально собран; 2) эти взносы поступали по договорам — владельцам имений либо (при их отсутствии) непосредственно в казну; 3) все платежи, поступающие от посевщиков (как собственникам, так и в казну), сразу засчитывались плательщикам в качестве 1-го платежа государству в счет выкупной стоимости земли (окончательный расчет за которую, как выше отмечалось, с бывшими собственниками государство брало на себя).
Вопрос о выкупе был единственным вопросом, вызвавшим некоторые сомнения. Как отмечал П. Н. Врангель, крестьяне не возражали против выкупа, но указывали, что размер выкупных платежей следует уменьшить. Для них важнее были гарантии получения земли в безусловную собственность – и выкуп был одной из них.
Право собственности новых владельцев формировалось в два этапа (как и в случае с положением от 19 февраля 1861 г.). Вначале земля закреплялась за ними на основании выписки из постановлений уездных земельных советов об утверждении проектов прикрепления — представленных волостными земельными советами. После выплаты государству стоимости отчуждаемых земель, субъект становился полным юридическим собственником – чье право было закреплено нотариально. Получение последнего документа («крепости») и было заветной мечтой крестьянина.
Порядок проведения закона в жизнь устанавливался с таким расчетом, чтобы, прежде всего, немедленно прекратить самовольные расправы с захватчиками и предотвратить новые земельные захваты, а также провести реформу с минимальным разрушением существующих хозяйств и без уменьшения сельскохозяйственной производительности последних. И в каждой местности, сразу после ее занятия Русской армией, любое владение землей (вне зависимости от основания) охранялось от захватов и насилий. А земельный закон вводился в действие в каждой занимаемой территории автоматически.
Права собственников признавались незыблемыми.
Устанавливая процедуру отчуждения и передачи трудящимся угодий сельсхозназначения, земельный закон допускал и возможность перехода угодий к мелким землевладельцам — путем приобретения у прежних собственников по добровольным сделкам. Данные сделки должны были быть одобрены волостными земельными советами – в целях устранения обхода законодательных норм с помощью таких сделок. Земли, перешедшие к землевладельцам по подобным сделкам купли-продажи, выкупными платежами не облагались.
После издания 15. 07. 1920 г. Положения о волостном земстве право выбирать земельные советы перешло к волостным земским собраниям.
Волостной земельный совет состоял из 5 — 10 членов — выбиравших из своей среды председателя. Схожими были и нормы касательно уездных земельных советов.
Т. о., Приказ о земле от 25. 05. 1920 г. действительно передавал все земельные вопросы в руки самого земледельческого населения.
В занятых Русской армией прифронтовых уездах — Мелитопольском, Днепровском и части Перекопского — имелся значительный земельный фонд, подлежащий отчуждению. Так как проведение Приказа о земле в жизнь именно в ближайшем к противнику районе было особенно показательным, то решили в первую очередь запустить в действие уездные советы по земельным делам в этих уездах – постепенно спускаясь на юг. В Ялтинском уезде и не предполагалось открывать земельные учреждения — вследствие отсутствия крупных казенных и частных владений сельскохозяйственного характера и курортного значения приморской полосы. Волостной земельный совет здесь был учрежден позднее – и лишь для одной волости, присоединенной к Симферопольскому уездному земельному совету. После занятия части Бердянского уезда, в нем была учреждена должность уездного посредника.
Русская армия несла крестьянам новый закон о земле – и большевики делали все возможное, чтобы воспрепятствовать распространению информации об этом среди населения.
В начале июля уездные посредники со штатом помощников и землемеров приступили к работам. И к концу июля в целом ряде волостей, несмотря на трудности военного времени, выборы в волостные земельные советы были завершены. Несмотря на страду, крестьяне охотно в них участвовали. В советах оказалось много передовых крестьян, а также немало представителей местной интеллигенции (мировых судей, учителей, агрономов).
Земельные советы приступили к работе.
Причем крестьянам, при проведении последними полевых работ, иногда оказывали помощь войска. В ряде богатых волостей обеспеченные крестьяне сразу покупали земельные участки у владельцев. В целом, на всех территориях, земельное законодательство было воспринято очень благоприятно.
При составлении проектов о размере участков, оставляемых владельцам, волостные земельные советы остановились на цифре 100 — 150 десятин — но при этом некоторые признавали необходимым учитывать многосемейность владельцев, участие их и членов их семей в Гражданской войне, личный вклад в ведение хозяйства, культурное значение последнего и т. п. В соответствии с этим размеры хозяйств доходили и до 400 — 600 (по Симферопольскому уезду) десятин. Были и случаи, когда владельцам предполагалось оставить крестьянскую норму. То есть вопрос решался достаточно демократично.
В ряде волостей управление земледелия и землеустройства открыло пункты, куда поступал хлеб, вносимый крестьянами в счет выкупных земельных платежей.
Командование Русской армии и члены правительства П. Н. Врангеля
Аграрная реформа П. Н. Врангеля ставила первоочередной задачей радикальное решение земельного вопроса — предполагая законный переход, путем выкупа, всех земель, годных к обработке, в руки крестьян, их обрабатывающих. Причем эти земли сразу или в ближайшей перспективе передавались им в собственность. Мы видим, что преемники П. А. Столыпина (П. Н. Врангель и В. И. Ленин) сделали ставку на формирование сильного класса мелких земельных собственников – среднего крестьянства. Но если для большевиков это было временным тактическим ходом, то врангелевская реформа задумывалась «всерьез и надолго» — вполне отвечая чаяниям крестьянства, традиционного оплота русской государственности.
Принципы принудительного отчуждения (у прежних собственников) и выкупа (новыми владельцами), лежавшие в основе врангелевского закона, находились в полном соответствии с действующим законодательством – уйдя из сферы «чрезвычайных» мер, свойственных эпохе Гражданской войны. С помощью системы выкупных платежей правительство желало удовлетворить бывших землевладельцев, и хотя идея реформы несколько пострадала от высоких размеров этих платежей, крестьяне знали, что получают землю навсегда — на законном основании, а выкупные платежи могут быть рассрочены (закон это допускал) и даже отменены.
Но лимит времени, отведенный Белому движения, истекал. Бог традиционно оставался на стороне больших батальонов, и неравное положение сторон конфликта возвещало скорое падение белого юга. Несмотря на все положительные характеристики нового земельного законодательства, оно запоздало – и по объективным причинам реформа так и не была доведена до логического конца.
Выдающийся политический деятель и незаурядный фронтовой командир, П. Н. Врангель был одной из самых значимых фигур на небосклоне Гражданской войны в России. За кратчайший срок он сумел создать из остатков ВСЮР сплоченную и боеспособную армию, прочно стоявшую на фундаменте регулярных начал. Он провел в жизнь столь необходимые реформы: земельную и местного самоуправления. Удалось восстановить и относительный правопорядок. Но генералу банально не хватило ресурсов, особенно самого важного из них – времени. Возможно, прав был современник, считавший, что, если бы аналогичный земельный закон оказался издан не П. Н. Врангелем 25 мая 1920 г., а А. И. Деникиным двумя годами ранее, то результаты Гражданской войны оказались бы совсем другими. Ведь если без земельного закона Вооруженные Силы Юга России дошли до Орла и Воронежа, то с земельным законом, безусловно, привлекшим к ним основные крестьянские массы (вспомним слова классика о том, что любой крестьянин – это прежде всего собственник), они, вероятно, и дошли бы до Москвы.
Активные действия на фронте в совокупности с качественными реформами на освобождаемых территориях стали бы смертным приговором большевистскому режиму. Это прекрасно понимал и П. Н. Врангель, как-то заявивший, что освободить Россию можно не в ходе триумфального шествия на Москву, а создав хотя бы на пятачке русской земли такой порядок и такие условия жизни, которые притянули бы к себе все силы и помыслы народа, стонущего под красным игом.
Все земли, подлежавшие передаче трудящимся, закреплялись за ними в собственность при условии выплаты их льготной стоимости государству (и способами, облегчающими выплату). Право собственности на недра (до решения этого вопроса всероссийской властью) сохранялось за прежними собственниками.
Вопросы выбора хозяев, за которыми закреплялась земля, и определения максимального размера закрепляемых участков были предоставлены уездным земельным советам. В последних преобладали местные крестьяне-хозяева.
Приказ о земле отказывался от идеи всеобщего наделения. Отсутствовали даровая раздача земли, обещания обеспечить землей всех и превратить в земельных собственников и сельских хозяев всех и каждого. Как отмечал П. Н. Врангель, все приурочивается к упорядочению землепользования в пределах соответствующей территории – что было плюсом по сравнению с широкими планами неосуществимого общего передела всех государственных земель между всеми (для чего требовалось принудительное расселение и переселение больших масс крестьянского населения).
Важно было то, что земля отводилась в личную, а не в общинную или общую собственность — то есть хоть и в одном общем куске для целой группы владельцев, но с четким указанием того, сколько земли принадлежит конкретному хозяину, и с правом производить выдел в соответствии не с общим согласием всех соучастников этого владения, а по решениям сходов совладельцев. Ограничения для отрубных участков отдельных хозяев могли иметь место лишь в тех случаях, когда это было возможно по техническим условиям и (по каким-либо причинам) необходимо.
Т. о., из состава земель общего сельскохозяйственного назначения у прежних владельцев оставались лишь участки, размером не превышающие максимальные нормы землевладения, устанавливаемые правительством по представлению земельных советов. Остальные земли каждой волости передавались волостным земельным советам – и последние распределяли их между крестьянами, обрабатывающими эту землю и получающими ее в полную собственность. Преимущественное право на приобретение земель предоставлялись воинам, борющимся за восстановление государственности, и членам их семей. П. Н. Врангель подчеркивал, что данные мероприятия должны реализовываться не только быстро, но и так, чтобы население верило в решимость правительства довести земельный вопрос до полного урегулирования.
Закон базировался на прочном фундаменте, в основе которого – экономические механизмы. Так, объем хлеба, причитающийся в оплату отчуждаемых участков, мог вноситься новыми собственниками в течение 25-летнего срока — ежегодно равными частями, составляющими 1/5 часть среднего урожая, причем плательщику предоставлялось право полностью оплатить стоимость всего или части закрепленного за ним земельного участка досрочно – натуральным взносом или его денежной стоимостью по рыночным ценам на момент уплаты.
В последующих нормативных актах были установлены гораздо более льготные условия платежей за землю. В приказе от 26. 07. 1920 г. № 3367 (о денежных и хлебных платежах за землю на 1920 г.) указывалось следующее: 1) взносы производятся лишь с посевной десятины (ранее предполагалось — с круговой) в размере не свыше 1/5 урожая текущего года (вместо среднего за последние 10 лет) и причем зерном хлеба, который был реально собран; 2) эти взносы поступали по договорам — владельцам имений либо (при их отсутствии) непосредственно в казну; 3) все платежи, поступающие от посевщиков (как собственникам, так и в казну), сразу засчитывались плательщикам в качестве 1-го платежа государству в счет выкупной стоимости земли (окончательный расчет за которую, как выше отмечалось, с бывшими собственниками государство брало на себя).
Вопрос о выкупе был единственным вопросом, вызвавшим некоторые сомнения. Как отмечал П. Н. Врангель, крестьяне не возражали против выкупа, но указывали, что размер выкупных платежей следует уменьшить. Для них важнее были гарантии получения земли в безусловную собственность – и выкуп был одной из них.
Право собственности новых владельцев формировалось в два этапа (как и в случае с положением от 19 февраля 1861 г.). Вначале земля закреплялась за ними на основании выписки из постановлений уездных земельных советов об утверждении проектов прикрепления — представленных волостными земельными советами. После выплаты государству стоимости отчуждаемых земель, субъект становился полным юридическим собственником – чье право было закреплено нотариально. Получение последнего документа («крепости») и было заветной мечтой крестьянина.
Порядок проведения закона в жизнь устанавливался с таким расчетом, чтобы, прежде всего, немедленно прекратить самовольные расправы с захватчиками и предотвратить новые земельные захваты, а также провести реформу с минимальным разрушением существующих хозяйств и без уменьшения сельскохозяйственной производительности последних. И в каждой местности, сразу после ее занятия Русской армией, любое владение землей (вне зависимости от основания) охранялось от захватов и насилий. А земельный закон вводился в действие в каждой занимаемой территории автоматически.
Права собственников признавались незыблемыми.
Устанавливая процедуру отчуждения и передачи трудящимся угодий сельсхозназначения, земельный закон допускал и возможность перехода угодий к мелким землевладельцам — путем приобретения у прежних собственников по добровольным сделкам. Данные сделки должны были быть одобрены волостными земельными советами – в целях устранения обхода законодательных норм с помощью таких сделок. Земли, перешедшие к землевладельцам по подобным сделкам купли-продажи, выкупными платежами не облагались.
После издания 15. 07. 1920 г. Положения о волостном земстве право выбирать земельные советы перешло к волостным земским собраниям.
Волостной земельный совет состоял из 5 — 10 членов — выбиравших из своей среды председателя. Схожими были и нормы касательно уездных земельных советов.
Т. о., Приказ о земле от 25. 05. 1920 г. действительно передавал все земельные вопросы в руки самого земледельческого населения.
В занятых Русской армией прифронтовых уездах — Мелитопольском, Днепровском и части Перекопского — имелся значительный земельный фонд, подлежащий отчуждению. Так как проведение Приказа о земле в жизнь именно в ближайшем к противнику районе было особенно показательным, то решили в первую очередь запустить в действие уездные советы по земельным делам в этих уездах – постепенно спускаясь на юг. В Ялтинском уезде и не предполагалось открывать земельные учреждения — вследствие отсутствия крупных казенных и частных владений сельскохозяйственного характера и курортного значения приморской полосы. Волостной земельный совет здесь был учрежден позднее – и лишь для одной волости, присоединенной к Симферопольскому уездному земельному совету. После занятия части Бердянского уезда, в нем была учреждена должность уездного посредника.
Русская армия несла крестьянам новый закон о земле – и большевики делали все возможное, чтобы воспрепятствовать распространению информации об этом среди населения.
В начале июля уездные посредники со штатом помощников и землемеров приступили к работам. И к концу июля в целом ряде волостей, несмотря на трудности военного времени, выборы в волостные земельные советы были завершены. Несмотря на страду, крестьяне охотно в них участвовали. В советах оказалось много передовых крестьян, а также немало представителей местной интеллигенции (мировых судей, учителей, агрономов).
Земельные советы приступили к работе.
Причем крестьянам, при проведении последними полевых работ, иногда оказывали помощь войска. В ряде богатых волостей обеспеченные крестьяне сразу покупали земельные участки у владельцев. В целом, на всех территориях, земельное законодательство было воспринято очень благоприятно.
При составлении проектов о размере участков, оставляемых владельцам, волостные земельные советы остановились на цифре 100 — 150 десятин — но при этом некоторые признавали необходимым учитывать многосемейность владельцев, участие их и членов их семей в Гражданской войне, личный вклад в ведение хозяйства, культурное значение последнего и т. п. В соответствии с этим размеры хозяйств доходили и до 400 — 600 (по Симферопольскому уезду) десятин. Были и случаи, когда владельцам предполагалось оставить крестьянскую норму. То есть вопрос решался достаточно демократично.
В ряде волостей управление земледелия и землеустройства открыло пункты, куда поступал хлеб, вносимый крестьянами в счет выкупных земельных платежей.
Командование Русской армии и члены правительства П. Н. Врангеля
Аграрная реформа П. Н. Врангеля ставила первоочередной задачей радикальное решение земельного вопроса — предполагая законный переход, путем выкупа, всех земель, годных к обработке, в руки крестьян, их обрабатывающих. Причем эти земли сразу или в ближайшей перспективе передавались им в собственность. Мы видим, что преемники П. А. Столыпина (П. Н. Врангель и В. И. Ленин) сделали ставку на формирование сильного класса мелких земельных собственников – среднего крестьянства. Но если для большевиков это было временным тактическим ходом, то врангелевская реформа задумывалась «всерьез и надолго» — вполне отвечая чаяниям крестьянства, традиционного оплота русской государственности.
Принципы принудительного отчуждения (у прежних собственников) и выкупа (новыми владельцами), лежавшие в основе врангелевского закона, находились в полном соответствии с действующим законодательством – уйдя из сферы «чрезвычайных» мер, свойственных эпохе Гражданской войны. С помощью системы выкупных платежей правительство желало удовлетворить бывших землевладельцев, и хотя идея реформы несколько пострадала от высоких размеров этих платежей, крестьяне знали, что получают землю навсегда — на законном основании, а выкупные платежи могут быть рассрочены (закон это допускал) и даже отменены.
Но лимит времени, отведенный Белому движения, истекал. Бог традиционно оставался на стороне больших батальонов, и неравное положение сторон конфликта возвещало скорое падение белого юга. Несмотря на все положительные характеристики нового земельного законодательства, оно запоздало – и по объективным причинам реформа так и не была доведена до логического конца.
Выдающийся политический деятель и незаурядный фронтовой командир, П. Н. Врангель был одной из самых значимых фигур на небосклоне Гражданской войны в России. За кратчайший срок он сумел создать из остатков ВСЮР сплоченную и боеспособную армию, прочно стоявшую на фундаменте регулярных начал. Он провел в жизнь столь необходимые реформы: земельную и местного самоуправления. Удалось восстановить и относительный правопорядок. Но генералу банально не хватило ресурсов, особенно самого важного из них – времени. Возможно, прав был современник, считавший, что, если бы аналогичный земельный закон оказался издан не П. Н. Врангелем 25 мая 1920 г., а А. И. Деникиным двумя годами ранее, то результаты Гражданской войны оказались бы совсем другими. Ведь если без земельного закона Вооруженные Силы Юга России дошли до Орла и Воронежа, то с земельным законом, безусловно, привлекшим к ним основные крестьянские массы (вспомним слова классика о том, что любой крестьянин – это прежде всего собственник), они, вероятно, и дошли бы до Москвы.
Активные действия на фронте в совокупности с качественными реформами на освобождаемых территориях стали бы смертным приговором большевистскому режиму. Это прекрасно понимал и П. Н. Врангель, как-то заявивший, что освободить Россию можно не в ходе триумфального шествия на Москву, а создав хотя бы на пятачке русской земли такой порядок и такие условия жизни, которые притянули бы к себе все силы и помыслы народа, стонущего под красным игом.
Информация