Модернизация ТАРКР "Адмирал Нахимов" стоит своих денег?
В предыдущей статье мы соотносили возможности модернизированного ТАРКР «Нахимов» и трёх фрегатов, которых, вероятно, можно было бы построить за средства, потраченные на модернизацию атомного крейсера-гиганта. Коротко выводы можно резюмировать так.
В сравнении с тремя фрегатами ТАРКР «Адмирал Нахимов» представляет собой настоящий плавучий арсенал. Все дело в том, что крейсер будет располагать 80 ячейками УКСК, 92 (вероятно) шахтами ЗРК С-300ФМ и 20 533-мм торпедами либо ПЛУР «Водопад». Иными словами, в боекомплект ТАРКР входит 192 крылатых и противокорабельных ракеты, тяжелых ЗУР и ПЛУР, в то время как три фрегата проекта 22350 могут нести только 48 таких боеприпасов в установках УКСК (по данным с сайта корпорации «Алмаз-Антей» УКСК может быть использована для применения тяжелых ЗУР). При этом боекомплект ЗРК «Редут», а он скорее всего будет установлен на ТАРКР, вероятнее всего будет соответствовать таковому на всех трех фрегатах типа «Адмирал флота Советского Союза Горшков».
Что же до каналов наведения ракет, то, с учетом возможной модернизации РЛС управления ЗРК С-300ФН, можно предположить, что ТАРКР будет иметь преимущество перед 3 фрегатами при отражении атаки с одной стороны, примерно равноценен им при атаке с двух направлений и уступит им, если атака состоится из различных 3-4 секторов. Противолодочные возможности трех фрегатов, вероятно, все же окажутся выше за счет того, что их три, и они могут охватить большую акваторию. Но гидроакустический комплекс ТАРКР, скорее всего, все-таки индивидуально мощнее, количество вертолетов то же, при том что крейсер в качестве «аэродрома» все-таки имеет предпочтение – хотя бы благодаря меньшей подверженности качке.
Но три фрегата проекта 22350 – это примерный эквивалент стоимости серийной МАПЛ проекта 885 «Ясень-М». Возможно, имело смысл вместо модернизации ТАРКР, заказать промышленности еще один современный подводный атомоход?
Надо сказать, что если прямое сопоставление тактико-технических характеристик ТАРКР с 3 фрегатами еще имеет какой-то смысл, то аналогичное сравнение надводного корабля с подводным такового, по всей видимости, такового не имеет. Да, этим кораблям могут быть поставлены одинаковые задачи, например, поиск и уничтожение вражеских подводных лодок, или же ракетная атака группы надводных кораблей неприятеля, но методы их выполнения будут весьма различными. Поэтому ниже мы рассмотрим некоторые основные задачи, которые могут решаться флотом в мирное время и военное время, и то, как с ними могут справится 3 фрегата, ТАРКР или многоцелевая атомная подводная лодка.
Конечно, гигантский атомный крейсер произведет значительно большее впечатление, чем один или два фрегата. С другой стороны, наличие трех фрегатов гарантирует, что как минимум один из них всегда будет на ходу, чаще таковых будет два, а иногда и все три. Иными словами, ТАРКР заметнее и «весомее», но все же периодически должен проходить текущий и средний ремонт, и может получиться так, что в нужное время он окажется не на ходу, а вот с фрегатами такого не произойдет. Кроме того, ТАРКР является атомным, то есть может заходить не во все порты, и это также может накладывать определенные ограничения.
Что же до МАПЛ, то она для демонстрации флага малопригодна, и, как правило, не используется.
Здесь речь идет об оказании политического давления военными средствами, и для этого все три типа кораблей пригодны одинаково. Отметим только, что ТАРКР, будучи крупным океанским кораблем с намного большей, чем фрегат, автономностью, лучше подходит для выполнения этой задачи в дальней морской и океанской зонах. В то же время МАПЛ, наподобие «Ясень-М» в решении этой задачи ограничена в эффективности, по той простой причине, что реальную опасность для ВМС потенциального неприятеля представляет необнаруженная АПЛ. Но если АПЛ не обнаружена, то и угроза от нее не ощущается, а если она сообщила о себе, то превращается из охотника в дичь.
С другой стороны, есть ряд специфических ситуаций, когда МАПЛ будет иметь предпочтение. Так, например, ВМС НАТО очень не понравилось, когда в районе их противолодочных учений всплыла наша «Щука», о присутствии которой не было известно, пока она специально не демаскировала себя. Да и нашим подводникам, несущим службу на РПКСН, явно не слишком приятно было слышать, когда во время учебной подготовки к пуску баллистических ракет, открывались крышки торпедных аппаратов иностранной подводной лодки.
Под ней автор подразумевает проекцию силы, при осуществлении которой существует вероятность реального ее применения. Иными словами, это ситуация, при которой наш боевой корабль сопровождает цель в готовности к немедленному ее уничтожению – по получении приказа, конечно.
В большинстве случаев при решении такой задачи ТАРКР здесь будет иметь преимущество и перед фрегатами и перед подводным атомоходом. Рассмотрим, к примеру, классический случай слежения за АУГ США – да хотя бы и в том же Средиземном море. Разумеется, если посмотреть на глобус, то это море выглядит очень небольшим, в сравнении с бескрайними просторами Атлантики, Тихого или Индийского океана. Но по факту Средиземноморье весьма и весьма велико – к примеру, расстояние от Мальты до Крита составляет порядка 500 миль, а для того, чтобы из Гибралтара прийти в турецкий Измир придется преодолеть примерно 2 000 миль. Конечно, дальность хода фрегата проекта 22350 значительно больше, и составляет 4 500 миль. Но дело в том, что подобное расстояние фрегат может преодолеть, лишь следуя на экономической скорости 14 узлов, а если нужно идти быстрее, то дальность хода резко упадет. В то же время американский эсминец «Арли Берк», имея дальность хода в 6 000 миль на 18 узлах, естественно, способен будет пройти на высокой скорости куда большее расстояние, чем «Адмирал Горшков». Фрегат проекта 22350 вполне способен некоторое время сопровождать одиночный «Арли Берк» или группу таких эсминцев, или даже полноценную АУГ, следующие на высокой скорости, но затем у него просто начнут иссякать запасы топлива, так что ему придется прекратить погоню.
Иными словами, если американцы замыслят нанесение удара первыми, они вполне могут, предприняв ряд энергичных маневров и двигаясь длительное время на скорости 25 и более узлов, оторваться от слежения наших фрегатов и в момент начала атаки выйти из-под «колпака» советских кораблей. А вот с ТАРКР, по очевидным причинам, такой «номер» не пройдет ни в каком случае: его ЯСУ способна сообщать кораблю максимальную скорость почти неограниченное время.
В принципе, многоцелевая АПЛ, обладая столь же неограниченным запасом хода, в теории тоже может контролировать перемещение вражеских кораблей. Но в этом случае для подводной лодки возникает проблема скрытности перемещений. Дело в том, что АПЛ 3-го поколения были относительно малошумными только на скоростях в 6-7 узлов (ориентировочно), для атомарин 4-го поколения, то есть «Сивулфа», «Вирджинии» и «Ясень-М» этот показатель увеличен до, примерно, 20 узлов, но все равно, эскадра надводных кораблей может некоторое время перемещаться значительно быстрее. Соответственно, контролирующей их движение подводной лодке также придется давать большой ход и тем самым демаскировать себя. Это, быть может, не будет иметь решающего значения в случае, если наш корабль получит приказ на применение оружия первым. Но вот если такой приказ получат американцы – шансов у АПЛ нанести удар почти не будет, ее с высочайшей долей вероятности успеют уничтожить до применения оружия.
В годы холодной войны наши моряки нередко использовали такой способ – поскольку маршруты выдвижения РПКСН из баз в районы боевой подготовки были командованию отлично известны, в воздух поднималась противолодочная авиация, ставившая на маршруте линию гидроакустических буев, или же «в засаду» на пути РПКСН ставилась многоцелевая подводная лодка. В результате таких действий нередко выявлялись американские АПЛ, следовавшие за нашими «стратегами» — даже невзирая на лучшие показатели малошумности атомарин наших "заклятых друзей". И если бы вдруг руководство СССР в какой-то момент решило бы нанести превентивный ядерный удар, то американские «охотники» вполне можно было бы уничтожить до того, как они успели причинить вред выходящим на позиции РПКСН. Увы, то же самое верно и для наших МАПЛ, ведущих слежение за АУГ.
ТАРКР здесь будет иметь преимущество в силу значительно большей боевой устойчивости. «Завалить» надводный корабль под 25 тыс. т. водоизмещением – задача далеко не тривиальная, даже в том случае, если есть преимущество первого удара. Тут даже тактическое ядерное вооружение не гарантирует успеха (не исключено, что боеприпас с ЯБЧ будет сбит). Так что с высокой долей вероятности, ТАРКР, даже будучи атакованным, и погибая, все же и сам сумеет нанести смертельный удар по авианосцу наших «заклятых друзей».
Очень часто приходится встречать точку зрения, что такое прикрытие совершенно не нужно: мол, наличие надводных или подводных кораблей или самолетов в охранении наших подводных стратегических ракетоносцев только демаскирует последние. С этой точкой зрения следует безоговорочно… согласиться.
Как было абсолютно справедливо отмечено рядом уважаемых «членов содружества ВО», РПКСН – не отара овец, а МАПЛ, или иные боевые корабли – не пастухи, и такое их использование действительно может демаскировать стратегические подводные ракетоносцы. Тем не менее, прикрывать районы развертывания РПКСН необходимо, только вот делается это другими способами.
Проще всего будет провести такую аналогию. Долгое время в годы второй мировой войны противолодочная оборона англичан сводилась к совершенствованию охраны конвоев транспортных судов – им придавалось большее количество кораблей ПЛО, позднее в состав конвоев стали включаться эскортные авианосцы и т.д. Но в то же время, по мере роста военного производства Англии и США, начиная с 1942 г. стали формироваться так называемые «группы поддержки». Они представляли собой отдельные отряды, состоявшие из сторожевиков, фрегатов и эсминцев, задачей которых была свободная охота на германские подводные лодки. Иными словами, эти охотничьи группы не были обременены обязанностью защищать тот или иной тихоходный караван, но должны были самостоятельно, и во взаимодействии с палубной и базовой авиацией искать и уничтожать вражеские подводные лодки.
Так вот, примерно, и должна строится наше прикрытие РПКСН, которое заключается вовсе не в том, что мы к каждому ракетоносцу приставим по нескольку АПЛ и надводных кораблей, а в том, что мы должны иметь возможность очистить Баренцево и Охотское моря от противолодочной авиации и подводных лодок наших вероятных противников. Тем самым будет достигнуто и прикрытие РПКСН.
Для решение этой задачи, в зависимости от района и прочих условий, где-то будут нужнее фрегаты, где-то – АПЛ и ДЭПЛ, а в целом потребуются совместные усилия авиации, надводных и подводных кораблей. По мнению автора, для решения этой задачи наиболее эффективными будут фрегаты и МАПЛ «Ясень-М», а вот ТАРКР для такой работы все же избыточно велик и чрезмерно вооружен. Он просто неоптимален для подобных задач, хотя и может, конечно, принимать участие в ее решении. Еще до своей модернизации ТАРКР обладал всеми достоинствами БПК проекта 1155 имевшего такой же гидроакустический комплекс «Полином» и 2 вертолета, но при этом располагал еще и дальнобойными ЗУР, способными изрядно досадить противолодочной авиации.
В случае возникновения глобального конфликта, наиболее опасным надводным противником нашего флота будут авианосные ударные группировки США. Увы, возможности наших надводных кораблей противостоять им крайне ограничены.
В сущности, более-менее приемлемые шансы уничтожения АУГ ракетным ударом ТАРКР или фрегатов достигаются только из положения слежения за ней в мирное время. То есть, если на момент начала войны наши корабли контролируют местонахождение АУГ, и успевают применить свой ударный ракетный арсенал, то с высочайшей долей вероятности авианосец США будет уничтожен, или, по крайней мере, полностью утратит боеспособность. Если таким образом будет использован ТАРКР, на вооружении которого находятся гиперзвуковые ПКР – вероятнее всего, авианосец будет уничтожен вместе с кораблями охранения.
Но во всех прочих ситуациях шансов поразить АУГ у надводных кораблей – что ТАРКР, что фрегатов, будет очень немного. У американцев не будет необходимости обязательно идти к нашим берегам, они вполне могут добиться нужных им целей, разместив авианосцы у побережья Норвегии и Турции, в Норвежском и Средиземном морях, не заходя в Черное или Баренцево моря. Добраться до них там надводными кораблями будет крайне сложно.
Советские ракетные крейсера и эсминцы, при всех своих плюсах, обладали двумя принципиальными недостатками. Во-первых, дальность полета ПКР, даже тяжелых, как правило была меньше, чем радиус действия американской палубной авиации, так что советским надводным кораблям пришлось бы много часов идти на сближение под угрозой уничтожения с воздуха. Второе – это отсутствие надежных средств целеуказания для загоризонтной стрельбы ПКР, причем даже не у ракетных крейсеров, а у ВМФ СССР в принципе.
К сожалению, на сегодня неизвестна дальность гиперзвуковых «Цирконов» в варианте ПКР. Но даже если предположить, что она составляет 1000 км, а это крайне сомнительно, то все равно остается проблема получения целеуказания. Обнаружение, идентификация и сопровождение вражеских кораблей, находящихся в зоне абсолютного воздушного господства противника, представляет сегодня крайне сложную, если вообще решаемую задачу. Теоретически, при отсутствии соответствующей палубой авиации, это можно было бы осуществить за счет спутников или загоризонтных РЛС, но первых у нас хронически не хватает, а вторые требуют доразведки.
Разумеется, подводный корабль столкнется с теми же сложностями, что и надводный, но МАПЛ будет иметь преимущества за счет своей скрытности: несмотря на все современные средства обнаружения подводных кораблей, они все же, по этому параметру, имеют значительное преимущество перед надводными. В то же время, не следует ожидать чудес и от одиночной подводной лодки.
На сегодняшний день авианосная ударная группировка США однозначно является вершиной «пищевой пирамиды» на море. Это вовсе не означает, что АУГ невозможно разгромить, но для этого необходимы развитая система морской разведки и целеуказания, а также совместные усилия отлично обученных и достаточно многочисленных разнородных сил, включающих надводные и подводные корабли и авиацию. В связи с обвальным сокращением численности корабельного состава и морской авиации ничего этого, к сожалению, на сегодняшний день у нас нет, и эту ситуацию неспособны исправить ни одиночные ТАРКР или «Ясень-М», ни тройка фрегатов.
И опять же – все вышесказанное не означает, что указанные силы будут для нас совершенно бесполезны. В определенных обстоятельствах, благодаря грамотным действиям командиров и профессионализму экипажей, возможно будет добиться успеха даже с заведомо более слабыми силами. Так, в ходе англо-американских учений 1981 г. британский эсминец «Глэморган» под флагом С. Вудварда умудрился необнаруженным сблизиться с «сердцем» американского ордера – авианосцем «Корал Си» и «поразить» его залпом противокорабельных «Экзосетов» с расстояния всего 11 морских миль. Невзирая на все корабли охранения, 80 ударных и разведывательных самолетов авиакрыла, включая в том числе и самолеты ДРЛО.
Впрочем, не нужно забывать, что С. Вудвард, помимо «Глэморгана» имел в своем распоряжении еще 3 фрегата и 3 вспомогательных судна, которых использовал для «атак» на АУГ с различных сторон. Несмотря на то, что атака началась с 250 миль (едва ли в реальной боевой обстановке британским кораблям было бы «позволено» подойти к АУГ так близко) и безусловно-высокий профессионализм английских моряков, из 7 задействованных для атаки кораблей и судов удача улыбнулась только одному.
В целом же можно констатировать следующее – по части противостояния АУГ США шансы вышеперечисленных кораблей невысоки, но, вероятно, у «Ясень М» они все же выше, за ним идет ТАРКР и на последнем месте – тройка фрегатов.
Однако нужно понимать, что глобальная война – вовсе не единственная форма конфликта, к которой ВМФ РФ следует готовиться. СССР, и, в дальнейшем, РФ имел ранее и имеет сегодня своим основным геополитическим противником США и НАТО. Однако воевать нам приходилось то в Афганистане, то в Чечне, то в Грузии, то в Сирии… Иными словами, мы не должны игнорировать возможность участия нашего флота в каких-то локальных конфликтах, наподобие того, что случился у англичан и аргентинцев в 1982 г. за Фолклендские острова.
Так вот, как ни странно, но в подобного рода конфликтах модернизированный ТАРКР может проявить себя значительно лучше многоцелевой АПЛ. Этот тезис отлично иллюстрирует опыт англичан в их войне за Фолклендские острова, где британские АПЛ продемонстрировали буквально-таки вопиющую бесполезность.
Напомним коротко, как развивались события. После захвата Фолклендских островов Аргентиной, британцы, решившись на силовое решение конфликта, должны были решить 3 задачи:
1. Установить господство на море и в воздухе в районе оспариваемых территорий.
2. Обеспечить высадку десанта необходимой численности.
3. Разгромить и принудить к сдаче аргентинские сухопутные силы, захватившие Фолклендские острова.
Прямо скажем, что сил для этого у англичан было немного. Аргентина могла использовать против британской эскадры порядка 113 боевых самолетов, из которых реальную боевую ценность имели 80 «Миражей», «Даггеров», «Супер Этандаров» и «Скайхоков». Англичане к началу операции располагали аж 20-ю "Си Харриерами" FRS.1, единственным преимуществом которых было то, что они размещались на двух авианосцах, которые могли, по желанию командующего подходить к Фолклендским островам сколь угодно близко, в то время как аргентинским пилотам приходилось действовать с материка, и почти на предельный радиус действия. Впрочем, это не касалось авиагруппы единственного аргентинского авианосца.
Иными словами, ничем, хотя бы отдаленно похожим на превосходство в воздухе Королевский флот не располагал. Не имел он также и заметного превосходства в надводных силах, потому что, не считая авианосцев, аргентинский флот имел в своем составе 8 надводных кораблей, включая легкий крейсер, 4 эсминца и 3 корвета, а англичане – 9 кораблей класса «эсминец» или «фрегат». Количество пусковых установок крылатых ракет у англичан и аргентинцев было одинаковым, по 20, причем и те, и другие использовали ПКР «Экзосет».
Иными словами, получалось, что в воздухе аргентинцы имели преимущество, а над водой – примерное равенство в силах. Таким образом, единственным «козырем» Королевского флота оставались подводные лодки, в которых англичане имели абсолютное превосходство: трем атомным ПЛ Великобритании могла противостоять одна-единственная дизельная ПЛ (германского проекта 209) «Сан-Луис».
Хотелось бы отметить, что из трех британских АПЛ две – «Спартан» и «Сплендит», относились к типу «Свифтшур» и были самыми современными кораблями, вошедшими в состав флота в 1979 г. и 1981 г. соответственно.
Это были АПЛ умеренного водоизмещения 4 400/4 900 т (стандартное/подводное), с экипажем в 116 чел., и вооруженные 5*533-мм торпедными аппаратами с боекомплектом в 20 ед., в который, помимо торпед и мин могли входить также крылатые ракеты «Саб-Гарпун» или «Томагавк». Хотя ракет, по всей видимости, во время Фолклендского конфликта на них не было. В подводном положении АПЛ могли развить до 30 узлов, но главным их преимуществом стало использование водометного движителя вместо классических винтов, что позволило серьезно снизить их малошумность. Третья атомарина – «Конкэррор», хотя и относилась к предыдущему типу АПЛ «Черчилль», но, по состоянию на 1982 г. также была вполне современным боевым кораблем.
Что должны были сделать эти три британских подводных корабля? План аргентинского флота был достаточно прост – в преддверии английской атаки он вышел в море, развернув три тактические группы, и был готов атаковать, как только британцы начнут высадку. Таким образом, английские подводники должны были перехватить эти группы в 400-мильном промежутке между побережьем Аргентины и Фолклендскими островами и уничтожить как можно больше аргентинских кораблей.
Что удалось британским АПЛ? Из трех тактических групп англичане не сумели найти ни одной. Да, «Конкэррор» сумела войти в контакт с TG-79.3 в составе легкого крейсера «Адмирал Бельграно», и двух эсминцев, но местоположение отряда аргентинцев подсказала ей космическая разведка Соединенных Штатов. Безусловно, современной атомарине было не слишком сложно сопровождать три боевых корабля еще военной постройки, не имевших современного акустического оборудования, и утопить «Бельграно» когда был получен такой приказ. Но черный юмор ситуации заключается в том, что аргентинцы ставили TG-79.3 сугубо демонстрационные задачи: иными словами, эта группа должна была отвлечь на себя внимание англичан, в то время как палубная авиация единственного аргентинского авианосца совместно с самолетами сухопутного базирования и «Сан-Луис» нанесли бы главный удар. И даже демонстрационную группу английским подводникам удалось обнаружить лишь с подсказки американцев!
В то же время, «Сплендид» и «Спартан», развернутые севернее, так и не смогли обнаружить главных сил аргентинского флота и никакого ущерба ему они не нанесли. Результат тем более печальный, что на «Сплендид» получили информацию о контакте британского «Си Харриера» с аргентинским эсминцем «Сантисимо Тринидад», который вместе со своим «систершипом» «Геркулес» и авианосцем «Вейнтисинко де Майо» образовывал тактическую группу TG-79.1.
В дальнейшем все три атомарины были отправлены к побережью Аргентины, в надежде обнаружить там вражеские боевые корабли, но из этой затеи ничего не вышло. Никого они обнаружить не смогли, зато одна из АПЛ сама была обнаружена и атакована аргентинской авиацией, и их отозвали, назначив им районы патрулирования в непосредственной близости от Фолклендских островов.
Достоверно это неизвестно, но, похоже, лишь некачественный боеприпас спас англичан от тяжелой и крайне обидной потери. Дело в том, что 8 мая аргентинская подводная лодка зафиксировала неизвестную цель, идущую со скоростью 8 узлов, атаковала ее противолодочной торпедой. Акустик зафиксировал шум удара металла о металл, но взрыва не последовало. Скорее всего, «Сан-Луис» торпедировала новейшую британскую «Сплендид», потому что никаких иных британских кораблей в том районе не было, и кроме того, по некоторым данным, сразу после этого «Сплендид» покинула район боевых действий. Хотя, конечно, быть может все это аргентинским морякам и привиделось — на войне бывает еще и не такое.
Иными словами, атомарины Королевского флота не смогли нанести поражения надводным силам неприятеля, не смогли обеспечить ПЛО британского соединения, нейтрализовав «Сан-Луис», а новейшая «Сплендид», возможно, сама чуть не стала жертвой аргентинской ПЛ. Англичане пытались использовать их в качестве постов ВНОС, то есть воздушного наблюдения, оповещения и связи. Идея заключалась в том, чтобы британские атомарины всплыв в непосредственной близости от аэродромов, на которых базировалась аргентинская авиация визуально отслеживали ударные авиагруппы, направляющиеся к Фолклендам… естественно, ничего хорошего из столь экстравагантного использования АПЛ получиться не могло. В то же время английские силы, не будучи способными установить воздушное господство над районом операции, испытывали крайнюю нехватку современных средств ПВО для отражения аргентинских налетов. В этом их атомарины, конечно, ничем не могли помочь.
Безусловно, лучшим вариантом усиления корабельной группы англичан стал бы катапультный авианосец, несущий классические палубные самолеты (не СВВП). Но, если бы у англичан был выбор между одной дополнительной АПЛ «Ясень М», или тремя фрегатами проекта 22350 или же модернизированном ТАРКР «Адмирал Нахимов», то британский командующий совершенно наверняка предпочел бы атомный крейсер или фрегаты.
Можно предполагать, что в операции, подобной Фолклендскому конфликту, наиболее полезным оказался бы именно атомный крейсер – по причине большого боекомплекта, которого хватило бы не только на уничтожение флота Аргентины, но и на атаку наземных целей крылатыми ракетами, а также высокой боевой устойчивости – вывести из строя свободнопадающими бомбами или даже ПКР «Экзосет» такой корабль, как ТАРКР очень тяжело. По некоторым данным, наши ТАРКР должны были выдерживать до 10 попаданий «Гарпунами», сохраняя при этом боеспособность. А кроме того, ТАРКР идеально подошел бы на роль лидера ордера ПВО, так как он обладает достаточными возможностями для оперативной координации действий группы боевых кораблей.
Из всего вышесказанного можно сделать следующий вывод. Возвращение в строй «Адмирала Нахимова» с последующей модернизацией «Петра Великого» по его «образу и подобию» есть безусловное благо для нашего флота, и можно только пожалеть, что «Адмирала Лазарева» спасти не удалось. Цена за возрожденный ТАРКР – три фрегата проекта 22350 или одна МАПЛ «Ясень-М» не выглядит чрезмерной, потому что у него имеется своя тактическая ниша, задачи, с которыми он сможет справиться лучше, чем фрегаты или МАПЛ.
В случае угрозы глобального конфликта подобный корабль в составе СФ мог бы уйти на боевую службу в Средиземное море, где залп 80 «Цирконов», при удаче, способен нанести решающие потери 6-ому флоту США. На Тихом океане такой корабль, действуя под прикрытием авиации наземного базирования представлял бы заметную угрозу для АУГ, желающих нанести удары по нашим дальневосточным объектам и серьезно осложнил бы их действия. В локальном конфликте ТАРКР способен быть флагманом и настоящей «точкой опоры» небольшой корабельной группы (большую нам просто не собрать), потому что, за редким исключением, страны третьего мира не располагают средствами и/или достаточным профессионализмом для того, чтобы уничтожить корабль этого класса. Ну и, конечно, Андреевский флаг над двадцатипятитысячетонным стальным гигантом, ощетинившимся радарами, ракетами и артиллерийскими орудиями, и способным в одиночку расправиться с военным флотом иных региональных держав, выглядит… гордо.
Так может быть, идея о строительстве атомных эсминцев типа «Лидер» не столь уж оторвана от реальности?
Увы, но вот это как раз крайне сомнительно. Дело в том, что при модернизации ТАРКР эпохи Советского Союза мы пользуемся уже готовыми огромными корпусами, а также сохраняем имеющуюся ядерную энергетическую установку. При этом речь идет не только о реакторе, а, насколько известно автору, также и о турбинах, валах и т.п. – все это составляет значительную долю стоимости атомного боевого корабля. Известно, что на эсминцах «Арли Берк» стоимость корпуса вместе с ходовой составляет порядка 30% общей стоимости корабля, остальное – это системы вооружения, радары, БИУС и т.д. Но ЯСУ намного дороже, и можно предполагать, что в случае отечественных «Лидеров» указанные стоимости будут соотносится как 50 на 50. В свою очередь это говорит о том, что реальная стоимость отечественного атомного «эсминца» в 20 тыс. тонн водоизмещением вполне может оказаться сопоставимой с шестью фрегатами проекта 22350 или же двумя многоцелевыми АПЛ, а это уже совсем другая арифметика…
В сравнении с тремя фрегатами ТАРКР «Адмирал Нахимов» представляет собой настоящий плавучий арсенал. Все дело в том, что крейсер будет располагать 80 ячейками УКСК, 92 (вероятно) шахтами ЗРК С-300ФМ и 20 533-мм торпедами либо ПЛУР «Водопад». Иными словами, в боекомплект ТАРКР входит 192 крылатых и противокорабельных ракеты, тяжелых ЗУР и ПЛУР, в то время как три фрегата проекта 22350 могут нести только 48 таких боеприпасов в установках УКСК (по данным с сайта корпорации «Алмаз-Антей» УКСК может быть использована для применения тяжелых ЗУР). При этом боекомплект ЗРК «Редут», а он скорее всего будет установлен на ТАРКР, вероятнее всего будет соответствовать таковому на всех трех фрегатах типа «Адмирал флота Советского Союза Горшков».
Что же до каналов наведения ракет, то, с учетом возможной модернизации РЛС управления ЗРК С-300ФН, можно предположить, что ТАРКР будет иметь преимущество перед 3 фрегатами при отражении атаки с одной стороны, примерно равноценен им при атаке с двух направлений и уступит им, если атака состоится из различных 3-4 секторов. Противолодочные возможности трех фрегатов, вероятно, все же окажутся выше за счет того, что их три, и они могут охватить большую акваторию. Но гидроакустический комплекс ТАРКР, скорее всего, все-таки индивидуально мощнее, количество вертолетов то же, при том что крейсер в качестве «аэродрома» все-таки имеет предпочтение – хотя бы благодаря меньшей подверженности качке.
Но три фрегата проекта 22350 – это примерный эквивалент стоимости серийной МАПЛ проекта 885 «Ясень-М». Возможно, имело смысл вместо модернизации ТАРКР, заказать промышленности еще один современный подводный атомоход?
Надо сказать, что если прямое сопоставление тактико-технических характеристик ТАРКР с 3 фрегатами еще имеет какой-то смысл, то аналогичное сравнение надводного корабля с подводным такового, по всей видимости, такового не имеет. Да, этим кораблям могут быть поставлены одинаковые задачи, например, поиск и уничтожение вражеских подводных лодок, или же ракетная атака группы надводных кораблей неприятеля, но методы их выполнения будут весьма различными. Поэтому ниже мы рассмотрим некоторые основные задачи, которые могут решаться флотом в мирное время и военное время, и то, как с ними могут справится 3 фрегата, ТАРКР или многоцелевая атомная подводная лодка.
Демонстрация флага
Конечно, гигантский атомный крейсер произведет значительно большее впечатление, чем один или два фрегата. С другой стороны, наличие трех фрегатов гарантирует, что как минимум один из них всегда будет на ходу, чаще таковых будет два, а иногда и все три. Иными словами, ТАРКР заметнее и «весомее», но все же периодически должен проходить текущий и средний ремонт, и может получиться так, что в нужное время он окажется не на ходу, а вот с фрегатами такого не произойдет. Кроме того, ТАРКР является атомным, то есть может заходить не во все порты, и это также может накладывать определенные ограничения.
Что же до МАПЛ, то она для демонстрации флага малопригодна, и, как правило, не используется.
Проекция силы
Здесь речь идет об оказании политического давления военными средствами, и для этого все три типа кораблей пригодны одинаково. Отметим только, что ТАРКР, будучи крупным океанским кораблем с намного большей, чем фрегат, автономностью, лучше подходит для выполнения этой задачи в дальней морской и океанской зонах. В то же время МАПЛ, наподобие «Ясень-М» в решении этой задачи ограничена в эффективности, по той простой причине, что реальную опасность для ВМС потенциального неприятеля представляет необнаруженная АПЛ. Но если АПЛ не обнаружена, то и угроза от нее не ощущается, а если она сообщила о себе, то превращается из охотника в дичь.
С другой стороны, есть ряд специфических ситуаций, когда МАПЛ будет иметь предпочтение. Так, например, ВМС НАТО очень не понравилось, когда в районе их противолодочных учений всплыла наша «Щука», о присутствии которой не было известно, пока она специально не демаскировала себя. Да и нашим подводникам, несущим службу на РПКСН, явно не слишком приятно было слышать, когда во время учебной подготовки к пуску баллистических ракет, открывались крышки торпедных аппаратов иностранной подводной лодки.
Боевая служба
Под ней автор подразумевает проекцию силы, при осуществлении которой существует вероятность реального ее применения. Иными словами, это ситуация, при которой наш боевой корабль сопровождает цель в готовности к немедленному ее уничтожению – по получении приказа, конечно.
В большинстве случаев при решении такой задачи ТАРКР здесь будет иметь преимущество и перед фрегатами и перед подводным атомоходом. Рассмотрим, к примеру, классический случай слежения за АУГ США – да хотя бы и в том же Средиземном море. Разумеется, если посмотреть на глобус, то это море выглядит очень небольшим, в сравнении с бескрайними просторами Атлантики, Тихого или Индийского океана. Но по факту Средиземноморье весьма и весьма велико – к примеру, расстояние от Мальты до Крита составляет порядка 500 миль, а для того, чтобы из Гибралтара прийти в турецкий Измир придется преодолеть примерно 2 000 миль. Конечно, дальность хода фрегата проекта 22350 значительно больше, и составляет 4 500 миль. Но дело в том, что подобное расстояние фрегат может преодолеть, лишь следуя на экономической скорости 14 узлов, а если нужно идти быстрее, то дальность хода резко упадет. В то же время американский эсминец «Арли Берк», имея дальность хода в 6 000 миль на 18 узлах, естественно, способен будет пройти на высокой скорости куда большее расстояние, чем «Адмирал Горшков». Фрегат проекта 22350 вполне способен некоторое время сопровождать одиночный «Арли Берк» или группу таких эсминцев, или даже полноценную АУГ, следующие на высокой скорости, но затем у него просто начнут иссякать запасы топлива, так что ему придется прекратить погоню.
Иными словами, если американцы замыслят нанесение удара первыми, они вполне могут, предприняв ряд энергичных маневров и двигаясь длительное время на скорости 25 и более узлов, оторваться от слежения наших фрегатов и в момент начала атаки выйти из-под «колпака» советских кораблей. А вот с ТАРКР, по очевидным причинам, такой «номер» не пройдет ни в каком случае: его ЯСУ способна сообщать кораблю максимальную скорость почти неограниченное время.
В принципе, многоцелевая АПЛ, обладая столь же неограниченным запасом хода, в теории тоже может контролировать перемещение вражеских кораблей. Но в этом случае для подводной лодки возникает проблема скрытности перемещений. Дело в том, что АПЛ 3-го поколения были относительно малошумными только на скоростях в 6-7 узлов (ориентировочно), для атомарин 4-го поколения, то есть «Сивулфа», «Вирджинии» и «Ясень-М» этот показатель увеличен до, примерно, 20 узлов, но все равно, эскадра надводных кораблей может некоторое время перемещаться значительно быстрее. Соответственно, контролирующей их движение подводной лодке также придется давать большой ход и тем самым демаскировать себя. Это, быть может, не будет иметь решающего значения в случае, если наш корабль получит приказ на применение оружия первым. Но вот если такой приказ получат американцы – шансов у АПЛ нанести удар почти не будет, ее с высочайшей долей вероятности успеют уничтожить до применения оружия.
В годы холодной войны наши моряки нередко использовали такой способ – поскольку маршруты выдвижения РПКСН из баз в районы боевой подготовки были командованию отлично известны, в воздух поднималась противолодочная авиация, ставившая на маршруте линию гидроакустических буев, или же «в засаду» на пути РПКСН ставилась многоцелевая подводная лодка. В результате таких действий нередко выявлялись американские АПЛ, следовавшие за нашими «стратегами» — даже невзирая на лучшие показатели малошумности атомарин наших "заклятых друзей". И если бы вдруг руководство СССР в какой-то момент решило бы нанести превентивный ядерный удар, то американские «охотники» вполне можно было бы уничтожить до того, как они успели причинить вред выходящим на позиции РПКСН. Увы, то же самое верно и для наших МАПЛ, ведущих слежение за АУГ.
ТАРКР здесь будет иметь преимущество в силу значительно большей боевой устойчивости. «Завалить» надводный корабль под 25 тыс. т. водоизмещением – задача далеко не тривиальная, даже в том случае, если есть преимущество первого удара. Тут даже тактическое ядерное вооружение не гарантирует успеха (не исключено, что боеприпас с ЯБЧ будет сбит). Так что с высокой долей вероятности, ТАРКР, даже будучи атакованным, и погибая, все же и сам сумеет нанести смертельный удар по авианосцу наших «заклятых друзей».
Прикрытие районов развертывания РПКСН
Очень часто приходится встречать точку зрения, что такое прикрытие совершенно не нужно: мол, наличие надводных или подводных кораблей или самолетов в охранении наших подводных стратегических ракетоносцев только демаскирует последние. С этой точкой зрения следует безоговорочно… согласиться.
Как было абсолютно справедливо отмечено рядом уважаемых «членов содружества ВО», РПКСН – не отара овец, а МАПЛ, или иные боевые корабли – не пастухи, и такое их использование действительно может демаскировать стратегические подводные ракетоносцы. Тем не менее, прикрывать районы развертывания РПКСН необходимо, только вот делается это другими способами.
Проще всего будет провести такую аналогию. Долгое время в годы второй мировой войны противолодочная оборона англичан сводилась к совершенствованию охраны конвоев транспортных судов – им придавалось большее количество кораблей ПЛО, позднее в состав конвоев стали включаться эскортные авианосцы и т.д. Но в то же время, по мере роста военного производства Англии и США, начиная с 1942 г. стали формироваться так называемые «группы поддержки». Они представляли собой отдельные отряды, состоявшие из сторожевиков, фрегатов и эсминцев, задачей которых была свободная охота на германские подводные лодки. Иными словами, эти охотничьи группы не были обременены обязанностью защищать тот или иной тихоходный караван, но должны были самостоятельно, и во взаимодействии с палубной и базовой авиацией искать и уничтожать вражеские подводные лодки.
Так вот, примерно, и должна строится наше прикрытие РПКСН, которое заключается вовсе не в том, что мы к каждому ракетоносцу приставим по нескольку АПЛ и надводных кораблей, а в том, что мы должны иметь возможность очистить Баренцево и Охотское моря от противолодочной авиации и подводных лодок наших вероятных противников. Тем самым будет достигнуто и прикрытие РПКСН.
Для решение этой задачи, в зависимости от района и прочих условий, где-то будут нужнее фрегаты, где-то – АПЛ и ДЭПЛ, а в целом потребуются совместные усилия авиации, надводных и подводных кораблей. По мнению автора, для решения этой задачи наиболее эффективными будут фрегаты и МАПЛ «Ясень-М», а вот ТАРКР для такой работы все же избыточно велик и чрезмерно вооружен. Он просто неоптимален для подобных задач, хотя и может, конечно, принимать участие в ее решении. Еще до своей модернизации ТАРКР обладал всеми достоинствами БПК проекта 1155 имевшего такой же гидроакустический комплекс «Полином» и 2 вертолета, но при этом располагал еще и дальнобойными ЗУР, способными изрядно досадить противолодочной авиации.
Участие в глобальном конфликте
В случае возникновения глобального конфликта, наиболее опасным надводным противником нашего флота будут авианосные ударные группировки США. Увы, возможности наших надводных кораблей противостоять им крайне ограничены.
В сущности, более-менее приемлемые шансы уничтожения АУГ ракетным ударом ТАРКР или фрегатов достигаются только из положения слежения за ней в мирное время. То есть, если на момент начала войны наши корабли контролируют местонахождение АУГ, и успевают применить свой ударный ракетный арсенал, то с высочайшей долей вероятности авианосец США будет уничтожен, или, по крайней мере, полностью утратит боеспособность. Если таким образом будет использован ТАРКР, на вооружении которого находятся гиперзвуковые ПКР – вероятнее всего, авианосец будет уничтожен вместе с кораблями охранения.
Но во всех прочих ситуациях шансов поразить АУГ у надводных кораблей – что ТАРКР, что фрегатов, будет очень немного. У американцев не будет необходимости обязательно идти к нашим берегам, они вполне могут добиться нужных им целей, разместив авианосцы у побережья Норвегии и Турции, в Норвежском и Средиземном морях, не заходя в Черное или Баренцево моря. Добраться до них там надводными кораблями будет крайне сложно.
Советские ракетные крейсера и эсминцы, при всех своих плюсах, обладали двумя принципиальными недостатками. Во-первых, дальность полета ПКР, даже тяжелых, как правило была меньше, чем радиус действия американской палубной авиации, так что советским надводным кораблям пришлось бы много часов идти на сближение под угрозой уничтожения с воздуха. Второе – это отсутствие надежных средств целеуказания для загоризонтной стрельбы ПКР, причем даже не у ракетных крейсеров, а у ВМФ СССР в принципе.
К сожалению, на сегодня неизвестна дальность гиперзвуковых «Цирконов» в варианте ПКР. Но даже если предположить, что она составляет 1000 км, а это крайне сомнительно, то все равно остается проблема получения целеуказания. Обнаружение, идентификация и сопровождение вражеских кораблей, находящихся в зоне абсолютного воздушного господства противника, представляет сегодня крайне сложную, если вообще решаемую задачу. Теоретически, при отсутствии соответствующей палубой авиации, это можно было бы осуществить за счет спутников или загоризонтных РЛС, но первых у нас хронически не хватает, а вторые требуют доразведки.
Разумеется, подводный корабль столкнется с теми же сложностями, что и надводный, но МАПЛ будет иметь преимущества за счет своей скрытности: несмотря на все современные средства обнаружения подводных кораблей, они все же, по этому параметру, имеют значительное преимущество перед надводными. В то же время, не следует ожидать чудес и от одиночной подводной лодки.
На сегодняшний день авианосная ударная группировка США однозначно является вершиной «пищевой пирамиды» на море. Это вовсе не означает, что АУГ невозможно разгромить, но для этого необходимы развитая система морской разведки и целеуказания, а также совместные усилия отлично обученных и достаточно многочисленных разнородных сил, включающих надводные и подводные корабли и авиацию. В связи с обвальным сокращением численности корабельного состава и морской авиации ничего этого, к сожалению, на сегодняшний день у нас нет, и эту ситуацию неспособны исправить ни одиночные ТАРКР или «Ясень-М», ни тройка фрегатов.
И опять же – все вышесказанное не означает, что указанные силы будут для нас совершенно бесполезны. В определенных обстоятельствах, благодаря грамотным действиям командиров и профессионализму экипажей, возможно будет добиться успеха даже с заведомо более слабыми силами. Так, в ходе англо-американских учений 1981 г. британский эсминец «Глэморган» под флагом С. Вудварда умудрился необнаруженным сблизиться с «сердцем» американского ордера – авианосцем «Корал Си» и «поразить» его залпом противокорабельных «Экзосетов» с расстояния всего 11 морских миль. Невзирая на все корабли охранения, 80 ударных и разведывательных самолетов авиакрыла, включая в том числе и самолеты ДРЛО.
"Трофей" адмирала С. Вудварда — авианосец "Корал Си"
Впрочем, не нужно забывать, что С. Вудвард, помимо «Глэморгана» имел в своем распоряжении еще 3 фрегата и 3 вспомогательных судна, которых использовал для «атак» на АУГ с различных сторон. Несмотря на то, что атака началась с 250 миль (едва ли в реальной боевой обстановке британским кораблям было бы «позволено» подойти к АУГ так близко) и безусловно-высокий профессионализм английских моряков, из 7 задействованных для атаки кораблей и судов удача улыбнулась только одному.
В целом же можно констатировать следующее – по части противостояния АУГ США шансы вышеперечисленных кораблей невысоки, но, вероятно, у «Ясень М» они все же выше, за ним идет ТАРКР и на последнем месте – тройка фрегатов.
Локальные конфликты
Однако нужно понимать, что глобальная война – вовсе не единственная форма конфликта, к которой ВМФ РФ следует готовиться. СССР, и, в дальнейшем, РФ имел ранее и имеет сегодня своим основным геополитическим противником США и НАТО. Однако воевать нам приходилось то в Афганистане, то в Чечне, то в Грузии, то в Сирии… Иными словами, мы не должны игнорировать возможность участия нашего флота в каких-то локальных конфликтах, наподобие того, что случился у англичан и аргентинцев в 1982 г. за Фолклендские острова.
Так вот, как ни странно, но в подобного рода конфликтах модернизированный ТАРКР может проявить себя значительно лучше многоцелевой АПЛ. Этот тезис отлично иллюстрирует опыт англичан в их войне за Фолклендские острова, где британские АПЛ продемонстрировали буквально-таки вопиющую бесполезность.
Напомним коротко, как развивались события. После захвата Фолклендских островов Аргентиной, британцы, решившись на силовое решение конфликта, должны были решить 3 задачи:
1. Установить господство на море и в воздухе в районе оспариваемых территорий.
2. Обеспечить высадку десанта необходимой численности.
3. Разгромить и принудить к сдаче аргентинские сухопутные силы, захватившие Фолклендские острова.
Прямо скажем, что сил для этого у англичан было немного. Аргентина могла использовать против британской эскадры порядка 113 боевых самолетов, из которых реальную боевую ценность имели 80 «Миражей», «Даггеров», «Супер Этандаров» и «Скайхоков». Англичане к началу операции располагали аж 20-ю "Си Харриерами" FRS.1, единственным преимуществом которых было то, что они размещались на двух авианосцах, которые могли, по желанию командующего подходить к Фолклендским островам сколь угодно близко, в то время как аргентинским пилотам приходилось действовать с материка, и почти на предельный радиус действия. Впрочем, это не касалось авиагруппы единственного аргентинского авианосца.
Иными словами, ничем, хотя бы отдаленно похожим на превосходство в воздухе Королевский флот не располагал. Не имел он также и заметного превосходства в надводных силах, потому что, не считая авианосцев, аргентинский флот имел в своем составе 8 надводных кораблей, включая легкий крейсер, 4 эсминца и 3 корвета, а англичане – 9 кораблей класса «эсминец» или «фрегат». Количество пусковых установок крылатых ракет у англичан и аргентинцев было одинаковым, по 20, причем и те, и другие использовали ПКР «Экзосет».
Иными словами, получалось, что в воздухе аргентинцы имели преимущество, а над водой – примерное равенство в силах. Таким образом, единственным «козырем» Королевского флота оставались подводные лодки, в которых англичане имели абсолютное превосходство: трем атомным ПЛ Великобритании могла противостоять одна-единственная дизельная ПЛ (германского проекта 209) «Сан-Луис».
Хотелось бы отметить, что из трех британских АПЛ две – «Спартан» и «Сплендит», относились к типу «Свифтшур» и были самыми современными кораблями, вошедшими в состав флота в 1979 г. и 1981 г. соответственно.
АПЛ "Спартан"
Это были АПЛ умеренного водоизмещения 4 400/4 900 т (стандартное/подводное), с экипажем в 116 чел., и вооруженные 5*533-мм торпедными аппаратами с боекомплектом в 20 ед., в который, помимо торпед и мин могли входить также крылатые ракеты «Саб-Гарпун» или «Томагавк». Хотя ракет, по всей видимости, во время Фолклендского конфликта на них не было. В подводном положении АПЛ могли развить до 30 узлов, но главным их преимуществом стало использование водометного движителя вместо классических винтов, что позволило серьезно снизить их малошумность. Третья атомарина – «Конкэррор», хотя и относилась к предыдущему типу АПЛ «Черчилль», но, по состоянию на 1982 г. также была вполне современным боевым кораблем.
Что должны были сделать эти три британских подводных корабля? План аргентинского флота был достаточно прост – в преддверии английской атаки он вышел в море, развернув три тактические группы, и был готов атаковать, как только британцы начнут высадку. Таким образом, английские подводники должны были перехватить эти группы в 400-мильном промежутке между побережьем Аргентины и Фолклендскими островами и уничтожить как можно больше аргентинских кораблей.
Что удалось британским АПЛ? Из трех тактических групп англичане не сумели найти ни одной. Да, «Конкэррор» сумела войти в контакт с TG-79.3 в составе легкого крейсера «Адмирал Бельграно», и двух эсминцев, но местоположение отряда аргентинцев подсказала ей космическая разведка Соединенных Штатов. Безусловно, современной атомарине было не слишком сложно сопровождать три боевых корабля еще военной постройки, не имевших современного акустического оборудования, и утопить «Бельграно» когда был получен такой приказ. Но черный юмор ситуации заключается в том, что аргентинцы ставили TG-79.3 сугубо демонстрационные задачи: иными словами, эта группа должна была отвлечь на себя внимание англичан, в то время как палубная авиация единственного аргентинского авианосца совместно с самолетами сухопутного базирования и «Сан-Луис» нанесли бы главный удар. И даже демонстрационную группу английским подводникам удалось обнаружить лишь с подсказки американцев!
В то же время, «Сплендид» и «Спартан», развернутые севернее, так и не смогли обнаружить главных сил аргентинского флота и никакого ущерба ему они не нанесли. Результат тем более печальный, что на «Сплендид» получили информацию о контакте британского «Си Харриера» с аргентинским эсминцем «Сантисимо Тринидад», который вместе со своим «систершипом» «Геркулес» и авианосцем «Вейнтисинко де Майо» образовывал тактическую группу TG-79.1.
В дальнейшем все три атомарины были отправлены к побережью Аргентины, в надежде обнаружить там вражеские боевые корабли, но из этой затеи ничего не вышло. Никого они обнаружить не смогли, зато одна из АПЛ сама была обнаружена и атакована аргентинской авиацией, и их отозвали, назначив им районы патрулирования в непосредственной близости от Фолклендских островов.
Достоверно это неизвестно, но, похоже, лишь некачественный боеприпас спас англичан от тяжелой и крайне обидной потери. Дело в том, что 8 мая аргентинская подводная лодка зафиксировала неизвестную цель, идущую со скоростью 8 узлов, атаковала ее противолодочной торпедой. Акустик зафиксировал шум удара металла о металл, но взрыва не последовало. Скорее всего, «Сан-Луис» торпедировала новейшую британскую «Сплендид», потому что никаких иных британских кораблей в том районе не было, и кроме того, по некоторым данным, сразу после этого «Сплендид» покинула район боевых действий. Хотя, конечно, быть может все это аргентинским морякам и привиделось — на войне бывает еще и не такое.
Иными словами, атомарины Королевского флота не смогли нанести поражения надводным силам неприятеля, не смогли обеспечить ПЛО британского соединения, нейтрализовав «Сан-Луис», а новейшая «Сплендид», возможно, сама чуть не стала жертвой аргентинской ПЛ. Англичане пытались использовать их в качестве постов ВНОС, то есть воздушного наблюдения, оповещения и связи. Идея заключалась в том, чтобы британские атомарины всплыв в непосредственной близости от аэродромов, на которых базировалась аргентинская авиация визуально отслеживали ударные авиагруппы, направляющиеся к Фолклендам… естественно, ничего хорошего из столь экстравагантного использования АПЛ получиться не могло. В то же время английские силы, не будучи способными установить воздушное господство над районом операции, испытывали крайнюю нехватку современных средств ПВО для отражения аргентинских налетов. В этом их атомарины, конечно, ничем не могли помочь.
Безусловно, лучшим вариантом усиления корабельной группы англичан стал бы катапультный авианосец, несущий классические палубные самолеты (не СВВП). Но, если бы у англичан был выбор между одной дополнительной АПЛ «Ясень М», или тремя фрегатами проекта 22350 или же модернизированном ТАРКР «Адмирал Нахимов», то британский командующий совершенно наверняка предпочел бы атомный крейсер или фрегаты.
Можно предполагать, что в операции, подобной Фолклендскому конфликту, наиболее полезным оказался бы именно атомный крейсер – по причине большого боекомплекта, которого хватило бы не только на уничтожение флота Аргентины, но и на атаку наземных целей крылатыми ракетами, а также высокой боевой устойчивости – вывести из строя свободнопадающими бомбами или даже ПКР «Экзосет» такой корабль, как ТАРКР очень тяжело. По некоторым данным, наши ТАРКР должны были выдерживать до 10 попаданий «Гарпунами», сохраняя при этом боеспособность. А кроме того, ТАРКР идеально подошел бы на роль лидера ордера ПВО, так как он обладает достаточными возможностями для оперативной координации действий группы боевых кораблей.
Из всего вышесказанного можно сделать следующий вывод. Возвращение в строй «Адмирала Нахимова» с последующей модернизацией «Петра Великого» по его «образу и подобию» есть безусловное благо для нашего флота, и можно только пожалеть, что «Адмирала Лазарева» спасти не удалось. Цена за возрожденный ТАРКР – три фрегата проекта 22350 или одна МАПЛ «Ясень-М» не выглядит чрезмерной, потому что у него имеется своя тактическая ниша, задачи, с которыми он сможет справиться лучше, чем фрегаты или МАПЛ.
В случае угрозы глобального конфликта подобный корабль в составе СФ мог бы уйти на боевую службу в Средиземное море, где залп 80 «Цирконов», при удаче, способен нанести решающие потери 6-ому флоту США. На Тихом океане такой корабль, действуя под прикрытием авиации наземного базирования представлял бы заметную угрозу для АУГ, желающих нанести удары по нашим дальневосточным объектам и серьезно осложнил бы их действия. В локальном конфликте ТАРКР способен быть флагманом и настоящей «точкой опоры» небольшой корабельной группы (большую нам просто не собрать), потому что, за редким исключением, страны третьего мира не располагают средствами и/или достаточным профессионализмом для того, чтобы уничтожить корабль этого класса. Ну и, конечно, Андреевский флаг над двадцатипятитысячетонным стальным гигантом, ощетинившимся радарами, ракетами и артиллерийскими орудиями, и способным в одиночку расправиться с военным флотом иных региональных держав, выглядит… гордо.
Так может быть, идея о строительстве атомных эсминцев типа «Лидер» не столь уж оторвана от реальности?
Увы, но вот это как раз крайне сомнительно. Дело в том, что при модернизации ТАРКР эпохи Советского Союза мы пользуемся уже готовыми огромными корпусами, а также сохраняем имеющуюся ядерную энергетическую установку. При этом речь идет не только о реакторе, а, насколько известно автору, также и о турбинах, валах и т.п. – все это составляет значительную долю стоимости атомного боевого корабля. Известно, что на эсминцах «Арли Берк» стоимость корпуса вместе с ходовой составляет порядка 30% общей стоимости корабля, остальное – это системы вооружения, радары, БИУС и т.д. Но ЯСУ намного дороже, и можно предполагать, что в случае отечественных «Лидеров» указанные стоимости будут соотносится как 50 на 50. В свою очередь это говорит о том, что реальная стоимость отечественного атомного «эсминца» в 20 тыс. тонн водоизмещением вполне может оказаться сопоставимой с шестью фрегатами проекта 22350 или же двумя многоцелевыми АПЛ, а это уже совсем другая арифметика…
Информация