Создание Южного фронта. Довоенные события
Южный фронт. В предыдущей части было рассмотрено видение руководителей КА о количестве немецких дивизий, которые может выставить Германия против СССР, о разведывательной информации и о невыполнимой Директиве №3. Продолжим рассмотрение событий, которые косвенно связаны с организацией ЮФ.
8 марта 1941 года НКО направил в правительство документ, на основании которого было подготовлено Решение о разграничении обязанностей между заместителями наркома обороны. 15 марта вышел соответствующий приказ наркома.
На 1-го заместителя наркома обороны маршала Буденного было возложено руководство интендантским снабжением, необоронительным строительством, планированием и распределением материальных фондов НКО, квартирно-эксплуатационными вопросами, санитарным и ветеринарным состоянием войск КА. Буденного отвели в сторону от вопросов боевой подготовки, планирования, производства и разработки военной техники и т.д. Маршал Буденный стал тыловиком…
Как часто руководство КА и маршал Буденный бывали в кабинете Сталина в 1941 году? Если не считать совещание вечером 21 июня, то военные (нарком обороны и начальник Генштаба) были в кабинете Сталина 33 раза, из них 11 раз до выхода вышеуказанного приказа. Шесть раз вместе с ними присутствовал С.М. Буденный (55%). По инерции маршал Буденный попал на совещание еще 17 марта и присутствовал в числе большого количества военных на совещании 23 марта. Следующий раз С.М. Буденный попадет к вождю только на последнее мирное совещание с участием военных.
Советский разведчик «ХВЦ» (торговый атташе немецкого посольства в Москве Г. Кегель) 21 июня передал два сообщения. Сведения для первого сообщения ХВЦ получил, находясь еще дома: «Посольство получило телеграмму из МИД. С 4 часов утра идет совещание у Типпельскирха. Источник убежден, что война начнется в ближайшие 48 часов…» На работу Г. Кегель прибыл к 12 часам дня.
Второе сообщение разведчик смог передать только в 19:00: «…Посольство утром получило указание уничтожить все секретные бумаги. Приказано всем сотрудникам посольства до утра 22 июня запаковать свои вещи и сдать их в посольство. Живущим вне посольства — переехать в посольство. Считают, что наступающей ночью будет решение. Это решение — война…»
Прочитав последнее сообщение, начальник Разведуправления генерал Голиков до 20-00 приказывает командиру специальной связи срочно доставить донесение Сталину, Молотову и Тимошенко. На конвертах указывается: «Только адресату. Сотрудникам аппарата не вскрывать».
После окончания совещания в 20:15 этот пакет должны были занести в кабинет Сталина. Ознакомившись с сообщением, Сталин был просто обязан вновь вызвать к себе высший комсостав НКО, чтобы понять, как следует поступать. Никакой информации из посольства в Берлине в течение дня не поступает…
Если принять эту версию, то нарком обороны и начальник Генштаба не знали о причине вызова к Сталину. Поэтому начальник Генштаба никак не мог взять с собой некий проект Директивы для отправки в войска. Фраза об этом в мемуарах является вымыслом, как и весь предыдущий текст о событиях 21 июня. Эту версию подтверждает дневник С.М. Буденного.
Я предполагаю, что маршал Буденный на последнее совещание был вызван только по причине того, что Сталин не понимал, какую позицию занимают военные и что действительно происходит на границе. Сталину был нужен советник по военным вопросам, которому он доверял бы больше, чем вызванным руководителям. Именно поэтому маршала Буденного вызвали на совещание к Сталину в первый раз после 23 марта 1941 года.
С.М. Буденный: «В кабинет И.В. Сталина были вызваны Тимошенко…, Жуков… и я… Сталин сообщил нам, что немцы, не объявляя войны, могут напасть на нас завтра, т.е. 22 июня, а поэтому что мы должны и можем предпринять сегодня же и до рассвета 22.06.41 г.
Тимошенко заявил, что «если немцы нападут, то мы их разобьем на границе, а затем на их территории». И.В. Сталин подумал и сказал: «Это несерьезно», обратился ко мне и спросил: «А вы как думаете?» Я высказал свои мысли…
Вы знаете, что у нас сейчас делается на границе?» Я ответил, что нет, не знаю.
«А почему вы не знаете?» Я ответил, что ведаю тылом армии, а оперативными вопросами, вооружением ведают нарком и штаб, меня до этой работы не допускают.
«Это глупо, почему вы не сказали раньше?» Я ответил: «Полагал, что такая установка дана свыше…».
Могут сказать, что маршала Буденного вызвали на совещание в качестве командующего армиями второй линии. На этот пост он был назначен 35 минут назад. Но тогда получается, что Жуков был вызван на совещание в качестве руководителя направления, в которое входили ЮЗФ и ЮФ. На этот пост он также был назначен 35 минут назад. Для руководства указанными фронтами он должен был выехать на юг. Дополнительная должность Г.К. Жукова не могла являться основанием для вызова к Сталину по причине отсутствия заместителя наркома Мерецкова, которому также было поручено общее руководство Северным фронтом с выездом на место.
Может быть, замнарком Мерецков уже уехал в Ленинград? О последнем мирном дне пишет генерал армии К.А. Мерецков: «Меня вызвал к себе мой непосредственный начальник, нарком обороны… Слова наркома непривычно резко и тревожно вошли в мое сознание. С.К. Тимошенко сказал тогда:
— Возможно, завтра начнется война! Вам надо быть в качестве представителя Главного командования в Ленинградском военном округе. Его войска вы хорошо знаете и сможете при необходимости помочь руководству округа. Главное — не поддаваться на провокации.
— Каковы мои полномочия в случае вооруженного нападения? — спросил я.
— Выдержка прежде всего. Суметь отличить реальное нападение от местных инцидентов и не дать им перерасти в войну. Но будьте в боевой готовности. В случае нападения сами знаете, что делать…».
Этот разговор мог произойти только после окончания второго совещания в 22-20. О похожих словах наркома обороны «суметь отличить реальное нападение от местных инцидентов и не дать им перерасти в войну. Но будьте в боевой готовности. В случае нападения сами знаете, что делать…» говорит и командующий ОдВО, которому Тимошенко позвонит в 23-00. Приблизительно в это время в штаб 4-й Армии перезванивает начальник штаба ЗапОВО и говорит похожие слова. Вероятно, он пересказывает указания Наркома обороны. Получается, что ничего конкретного о приведении войск в боевую готовность руководство КА до истечения 21 июня в приграничные округа не передает…
Сын генерала Мерецкова, Владимир Кириллович, приводил свидетельство одного из участников отъезда С.А. Панова в ночь на 22 июня: «Был поздний час. Времени до отхода поезда «Красная стрела» оставалось в обрез. Мерецков быстро собрал чемодан, вызвал машину и поспешил на железнодорожный вокзал… В час ночи Москва осталась позади. Зачем едем в Ленинград — мне неизвестно. Обычной командировкой считать нельзя, так как обычно давалось время на дорожную подготовку. А сейчас экстренный выезд, как по тревоге, не позволил этого сделать. Даже выехали не в своем вагоне «ФД2254», в котором постоянно ездил генерал армии по округам, а в том, который оказался ближе и мог быть быстрее подцеплен к поезду. Таким был вагон начальника Военных сообщений КА «ФД2261»…»
Поезд «Красная стрела» отправлялся в 23-55. Время в пути – 9-45 (по другим данным – 10 часов). Никак не мог замнаркома прибыть в штаб ЛВО до начала войны на рассвете 22 июня, чтобы правильно оценить обстановку…
Совещание у Сталина закончилось в 22-20. Директива в шифровальный отдел будет сдана через 85 минут. И не будет ни одного звонка командованию приграничных войск с указанием о подъеме войск до часа ночи… Так поступают только в случае, если уверены в своей правоте…
С.М. Буденный: «…Я пошел прямо к себе на работу и приступил к формированию штаба фронта. Тимошенко и Жуков мне начальника штаба не дали, а я просил т. Соколовского, с которым работал три года в МВО…». Получается, что вопрос об организации штаба армий второй линии вообще не обсуждался на последнем совещании. В противном случае Буденный высказал бы свое пожелание о начальнике для своего штаба и вопрос был бы решен прямо в кабинете Сталина. В качестве начальника штаба Буденному придется взять своего генерал-адъютанта Покровского. Не по причине нового назначения вызвали маршала Буденного к Сталину. Совещание состоялось именно в связи с неожиданным сообщением о возможном начале войны утром 22 июня и это стало неожиданным для Тимошенко и Жукова.
Как повлиял черновик Постановления, подготовленный вечером 21 июня, на назначение Л. Мехлиса на пост начальника ГУ ПП КА? По воспоминаниям генерал-лейтенанта И.В. Ковалева (с 21.5.41 г. — заместитель Мехлиса по ж/д транспорту) неофициальное назначение произошло не 21 июня, а ранее: «[Мехлис] вдруг перестал посещать Наркомат государственного контроля... Он скоро мне позвонил. Просил зайти в ГУ ПП КА… Я пришел и узнал от Льва Захаровича, что он вновь назначается начальником Главпура, но пока что об этом не надо распространяться… Это было где-то в середине июня 1941 г…»
В середине июня не только Главпур, но и многие другие штабы работали в напряженном режиме, готовясь к будущей войне. К границе скрытно подтягивались войска и материальная часть. Страна готовилась к войне летом 1941 года. Получается, что Мехлису нашлась работа в Главпуре в середине июня. Но все же, днем 21 июня начальником ГУ ПП КА оставался А. Запорожец. Об этом свидетельствует приказ, подписанный им.
Мехлис прибыл на совещание к Сталину через 65 минут после его начала. Это могло быть связано с тем, что Мехлиса не могли найти после 20-15 в течение получаса, что маловероятно. Следует отметить, что новый начальник Главпура вечером 21 июня еще не был официально назначен на эту должность. Может быть, Сталин понял всю серьезность обсуждаемого вопроса только на совещании и приказал найти позже нового начальника Главпура?
К столетию со дня смерти Лермонтова (1814—1841) Московский театр им. Вахтангова ставил драму «Маскарад». Вечером 21 июня должна была состояться премьера спектакля. Ожидалось прибытие Сталина. В театр прибыли сотрудники охраны высших лиц страны спецотделения НКВД. Неожиданные и непонятные события у границы, неясная позиция германского правительства привели к тому, что премьера прошла без присутствия руководства СССР. Те же сотрудники спецотделения НКВД утром 22 июня прибыли на Центральный телеграф для обеспечения охраны объекта, на котором будет выступать кто-то из руководства страны. Тогда еще не было известно, что вместо Сталина будет выступать Молотов. Это лишний раз подчеркивает неожиданность событий, произошедших вечером 21 июня.
По воспоминаниям генерала Л.М. Сандалова, командующий войсками 4-й Армии генерал Коробов поздним вечером 21 июня говорил: «Я, как командующий армией, имею право поднять по боевой тревоге одну дивизию. Хотел… поднять 42-ю, но посоветовался с Павловым, а он не разрешил...» Об этом же пишет и командир 10-й смешанной авиадивизии Н.Г. Белов. Не был генерал Коробов инициативным командиром…
А сколько войск в западных приграничных военных округах могли поднять по тревоге нарком обороны с начальником Генштаба без санкции Сталина? Если командующий армией может поднять одну дивизию, то указанные товарищи никак не менее десяти! А сколько они подняли до истечения 21 июня? У границы – ни одной!
Могли они не поднимать стрелковые войска, а приказать рассредоточить по полевым площадкам авиацию приграничных округов! Ведь в докладах на совещании высшего комсостава неоднократно говорилось об ударах по аэродромам в случае начала военных действий! Не стали. По какой причине – нам неведомо: то ли не верили, то ли боялись… Нам не известно, чем они занимались с 19 по 21 июня.
Нарком обороны ничего не написал, а начальник Генштаба написал явную неправду. Что-то об их действиях систематизировано в 17-й части цикла.
Начальник Генштаба выступает на совещании в Главном артиллерийском управлении вечером 21 июня (к 20:00 он из ГАУ уже уехал). Об этом написал нарком боеприпасов П.Н. Горемыкин: «Очень резко были поставлены вопросы генералом армии Г.К. Жуковым. Он говорил о необходимости существенной доработки мобилизационного плана по боеприпасам, имея в виду увеличение цифровых заданий…» Никто не спорит, что вопрос доработки мобилизационного плана следовало решать. Но 21 июня этот вопрос не относился к наиболее актуальным, если начальник Генштаба ожидает войну 22 июня!
В непосредственном подчинении заместителя наркома обороны и начальника Генштаба КА помимо самого Генштаба имелось управление снабжения горючим КА, управление связи КА, Главное управление ПВО КА. Как руководитель, который помимо Генштаба руководил службой снабжения горючим, генерал Жуков мог бы 19-21 июня озаботиться, например, переброской горючего с Кавказа в ЗапОВО.
Как руководитель, ответственный за связь КА, мог озаботиться вопросом развертывания частей связи, обеспечивая их имуществом хотя бы со складов КА. Ведь для некоторых частей и соединений в июне на сборы был призван приписной состав. В ПрибОВО в батальон ВНОС стали призывать приписной состав по собственной инициативе после 20-00 21 июня.
Начальник Генштаба мог бы озаботиться или озаботить наркома обороны вопросом приведения частей ПВО в готовность №2, а не №3, как они фактически находились 21 июня. Прецедент похожий также уже состоялся в том же ПрибОВО! Или вернуть части ПВО с полигонов в соединения – ведь с этим вопросом не нужно советоваться с тов. Сталиным! Учеба в лагерях проводилась же по планам, утвержденным самим Генштабом!
Но ничего особенного указанными руководителями 19-21 июня не было сделано. Они даже к Сталину до семи вечера не собирались. Даже не звонили и это странно. Найдите в мемуарах Жукова хоть слово о звонке Сталину до семи вечера 21 июня. Их нет.
А почему они поступали именно так? Да, потому, что, по их мнению, 22-23 июня войны быть не должно! А когда война должна была начаться, по их мнению? Да, по срокам сосредоточения войск КА у границы – 1-10 июля 1941 года. Могут сказать: «Вранье! Указанные товарищи денно и нощно готовились к войне на рассвете 22 июня!» Однако имеется косвенное подтверждение обратного.
Например, начальник штаба Среднеазиатского военного округа генерал М.И. Казаков пишет: «На мой прямой вопрос:«Когда начнется война с фашистской Германией?» — А.М. Василевский ответил: «Хорошо, если она не начнется в течение ближайших пятнадцати — двадцати дней…». Разговор происходит где-то 18-19 июня. В Генштабе в это время оказывается еще не понятно: будет ли война в течение 15-20 дней. А если будет, то она может начаться в срок до 3…8 июля. Указанный срок близок к срокам окончания сосредоточения войск КА у границы. Но если это действительно так, то все поступки руководства КА становятся абсолютно понятными: ведь война ожидается в июле! А в настоящий момент: главное не дать повода немцам для более раннего нападения!
Стоит отметить, что генерал А.М. Василевский, говоря с Казаковым, должен был знать из РИ, что немецких дивизий у нашей границы около 128 штук и многие из них еще находятся в местах постоянной дислокации.
Многие знают о действиях начальника штаба ОдВО накануне войны будущего маршала В.М. Захарова, который взял на себя ответственность за принятие решения по подъему войск округа. Он не отменил своего решения и после прочтения текста Директивы №1: «Получив директиву народного комиссара обороны, я был очень взволнован, так как отданное мною приказание о выводе войск округа в районы прикрытия на государственную границу находилось в противоречии с полученными указаниями из Москвы…». Прославленный маршал пишет, что указание о выводе войск в районы прикрытия находилось в противоречии с Директивой! А почему Директива №1 была противоречивой? Давайте кратко рассмотрим указанный документ.
«Нападение может начаться с провокационных действий… Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения». Правильно пишет маршал! В водной части ничего внятного не отражено. Может быть в приказной части что-то более внятное имеется?
«ПРИКАЗЫВАЮ:
а) в течение ночи на 22 июня 1941 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;
б) перед рассветом 22 июня 1941 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;
в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно;
г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;
д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить…». В приказной части снова приведено нечто непонятное. Их даже полумерами назвать трудно.
Пункт а) касается пулеметных батальонов УРов – только у них имеются огневые точки. Можно еще по личной инициативе вывести на позиции артдивизионы УРов. Можно еще прикинуться туповатым командиром и изъять из стрелковых частей пулеметные расчеты и направить их в ДЗОТы…
Пункт б) касается ВВС. Только с основных аэродромов авиацию в темноте (перед рассветом) нельзя перебазировать на полевые аэродромы. На полевые аэродромы следует предварительно передислоцировать технический персонал и технику! Это и следовало делать 21 июня! Так же, как поднять личный состав авиационных полков еще поздним вечером 21 июня. Во многих частях не было командиров, летчиков, самолеты не успели рассредоточить и т.д.
По пункту в) наземные части поднять по тревоге. Держать войска «рассредоточено и замаскировано» — это вывести их из расположения и замаскироваться в районах сосредоточения по тревоге. Но эти места расположены рядом с пунктами постоянной дислокации! Некоторые такие районы находятся даже в 800 метрах от пунктов дислокации... К границе эти войска по тексту Директивы нельзя выводить!! Именно об этом пишет начальник штаба ОдВО, который послал войска к границе по своему приказу!
По пункту г) из Москвы написали то, что реализовали в ПрибОВО еще два дня назад.
Из пункта д) следует, что дальше нужно ждать развития событий на границе.
Лица, выводившие по своим приказам войска к границе, сильно рисковали, так как их действия противоречили Директиве №1. Только около часа ночи в округа поступают по телефону уточняющие указания…
Начальник штаба ОдВО неоднократно обращался к начальнику Генштаба со своей инициативой. В мемуарах В.М. Захарова говорится и об обращении через начальника Генштаба к Наркому обороны, когда он был не согласен со словами Г.К. Жукова. Слишком строптивым и инициативным начальником штаба был генерал Захаров, что должно было ему когда-то отозваться…
Немногие знают, что генерал Захаров должен был покинуть свой пост накануне войны и отбыть в распоряжение кадров НКО. В своих мемуарах М.В. Захаров писал: «…В должности начальника штаба 9-й Армии я находился до 30 июня. В этот день была получена выписка из приказа Наркома обороны от 19 июня об освобождении меня от должности начальника штаба ОдВО. Я поступал в распоряжение НКО…»
Получается, что подъем войск и рассредоточение авиации в ОдВО могло и не произойти, если бы выписка пришла в округ до войны. События весьма напоминают историю с командующим ВВС КОВО генералом Е.С. Птухиным, на место которого должен был ехать командующий ВВС ЛВО генерал Новиков. Новиков знал о своем назначении на должность в КОВО еще до начала войны. Генерал Птухин 22 июня еще не знал, что его отзывают в распоряжение НКО. По дороге или в Москве он был бы арестован по делу авиаторов…
Командующий войсками ОдВО должен был знать о замене своего начштаба, но Захарову он ничего не говорил... Может быть, думал о возможном аресте Захарова и не хотел рисковать? Вдруг Захаров расскажет на допросе об этом откровении. Может быть, именно поэтому в ночь на 22 июня он передал генералу Захарову все полномочия по принятию решения по ожидаемой Директиве из Москвы? А если не арест, то где мог понадобиться генерал Захаров?
М.В.Захаров: «…Прибыв в Москву, я представился начальнику Генштаба генералу армии Г.К. Жукову. Он предложил мне работать его заместителем по оперативному тылу...»
По состоянию на 22.6.41 г. у начальника Генштаба было два заместителя: генерал армии Н.Ф. Ватутин и корпусной комиссар С.К. Кожевников (по политчасти). Не следует забывать, что вопросами тыла до последнего мирного совещания у Сталина занимался Первый заместитель наркома обороны. Поэтому вопрос о заме начальника Генштаба по тылу мог возникнуть только после назначения маршала Буденного командующим армиями второй линии и его отбытии из Москвы. Но это событие произошло не 19-го июня! «Задвинуть» куда-то хотели инициативного генерала В.М. Захарова. Может быть, в Главное управление тыла, если не куда-нибудь похуже…
С июля 1933 года В.М. Захаров был начальником оперативного отдела штаба Белорусского военного округа. Начальником штаба (с 1932 года) в этом округе до декабря 1934 года был генерал Мерецков. С мая по сентябрь 1938 года К.А. Мерецков и В.М. Захаров снова служат вместе в Генштабе: на должностях замначальника Генштаба и помощника начальника Генштаба соответственно. 23.6.41 г. генерал армии К.А. Мерецков был вызван в Москву и арестован. Руководство НКО должно было согласовать разработку НКВД генерала Мерецкова еще в конце мая – в начале июня. Возможно, В.М. Захарову повезло с тем, что задержалось его прибытие в Москву…
После вскрытия проблем в управлении войсками Генштаба в первые дни войны началась его реорганизация. После успехов в первые дни войны на фронте 9-й Армии акции генерала Захарова должны были подняться вверх. Он должен был быть «на слуху» у Сталина – это был единственный участок советско-германского фронта, который мог похвастаться вторжением на территорию противника! Не точности в работе разведки вскрылись несколько позже.
После приезда Захарова в Москву Г.К. Жуков предлагает ему должность своего заместителя. Правда по тылу… Через два дня после разговора с Г.К. Жуковым генерала Захарова назначают на должность начальника штаба Главного командования Северо-Западного направления. Эта должность даже выше той, которую занял заместитель Жукова генерал армии Ватутин — начальник штаба Северо-Западного фронта. В июле спасти этот фронт уже было проблематично... В августе 1941 года Захарова переводят с понижением на должность заместителя начальника Главного управления тыла КА. Может быть, эта должность и так предназначалась ему за три дня до войны?
Поэтому все предложения, исходящие от руководства ОдВО (ясно, что это снова будет инициатива начальника штаба), в Генштабе старались не принимать.
Мнение об организации фронтового управления на базе ОдВО генерал Захаров должен был озвучивать и до отправки Записки в Генштаб. Однако начальнику, которому предстояло осуществлять общее руководство ЮЗФ и ЮФ, не нужен был слишком инициативный начальник штаба ЮФ.
Рассмотрим документы, в которых упоминается о формировании фронтового управления в МВО или же наоборот не предполагается образование такого формирования, как штаб ЮФ. Впервые о формировании фронтового управления на базе МВО упоминается в Записке, которая была подписана в октябре 1940 года.
«Предусмотреть схемой развертывания формирование 2-х фронтовых управлений, на базе штабов Московского и Архангельского Округов и 2-х армейских управлений, на базе штабов Западного и Киевского особых военных округов, с развертывание этих управлений в мобилизационный период…
8. Разработку всех планов развертывания и действий войск, как по линии Наркомата Обороны, так и по линии Наркомата Военно-морского флота закончить к 1 мая 1941 г…
Народный комиссар обороны СССР маршал Советского Союза С. Тимошенко.
Начальник Генерального штаба К.А. Генерал армии К. Мерецков».
М.В. Захаров писал: «[В конце февраля 1941 года] …предложение о возможности развертывания фронтовых управлений из управлений округов, высказанные в докладе начальнику Генштаба Г.К. Жукову, легли потом в основу записки по плану прикрытия. Генштаб предусматривал в случае войны развернуть на базе управления ОдВО лишь одну 9-ю Армию… Я сделал заключение, что 9-я Армия войдет в состав ЮЗФ, который, как мне было известно по прежней моей работе в Генштабе, развертывался из КОВО…». Таким образом, при разработке «Планов прикрытия…» по состоянию на март 1941 года развертывание штаба ЮФ не предусматривалось.
В книге Марка Солонина и Елены Прудниковой «Великая Отечественная: был ли разгром?» говорится о подготовке командно-штабных учений и фронтовой оперативной игры в КОВО в период 12–18 мая 1941 г.: «…4.5.41 г. заместитель начальника Генштаба генерал-лейтенант Ватутин направляет… телеграмму № ОП/1409 в штаб КОВО: «В задание и план фронтовой оперативной игры внести поправки.
1. «Оранжевых» нейтральными не считать, а считать их с первого этапа игры на стороне «западных».
2. Организацию и силы «оранжевых» взять реальные и усилить одним армейским корпусом и танковой дивизией «западных».
3. Южный фронт на последнем этапе не создавать, оставив 16-ю Армию в подчинении ЮЗФ…»
Очевидно, что «Оранжевые» — это вооруженные силы Румынии, «Западные» — войска Германии, 16-я Армия – это 9-я Армия из состава ОдВО. В сценарии оперативной игры на первых этапах 9-я Армия находится в подчинении ЮЗФ. Только на последнем этапе в сценарии игры в первоначальном варианте рассматривалось переподчинение этой армии ЮФ. В окончательном варианте игры Генштабом было принято решение ЮФ не создавать и оставить 9-ю Армию в подчинении ЮЗФ. Таким образом, к началу мая в Оперативном управлении Генштаба нет точного понимания о том, что к началу войны и на этапе приграничных сражений с Германией и ее союзниками необходим уже сосредоточенный и развернутый у границы штаб ЮФ.
В мае 1941 года разработан проект Соображений по плану стратегического развертывания.
«1. Сухопутные силы КА в составе – 198 сд, 61 тд, 31 мд, 13 кд всего 303 дивизии… распределить следующим образом: Главные силы в составе 163 сд, 58 тд, 30 мд и 7 кд (всего 258 дивизий)… иметь на Западе, из них в составе Северного, Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов – 136 сд, 44 тд, 23 мд, 7 кд (всего 210 дивизий)… ЮЗФ – восемь армий, в составе 74 стрелковых, 28 танковых, 15 моторизованных и 5 кавалерийских дивизий, а всего 122 дивизии…»
В Соображениях не рассматривается участие штаба ЮФ в развертывании вооруженных сил СССР накануне начала войны с Германией и ее союзниками. Войска ОдВО в составе одной армии должны войти в подчинение ЮЗФ. В документе нет ни слова о роли и месте фронтовых управлений, которые могли быть сформированы на базе МВО или АрВО.
В директивах Генштаба, которые направлены в КОВО и в ОдВО в мае 1941 года для разработки «Планов прикрытия» и в разработанных в округах Записках по плану обороны войска КОВО и ОдВО равнозначны. В Записках нет упоминания о том, что войска ОдВО должны быть включены в состав ЮЗФ и нет упоминания о подчинении войск 9-й Армии ЮФ.
Записка по плану обороны на период отмобилизования, сосредоточения и развертывания войск КОВО на 1941 год: «…Соседи и границы с ними. Правее — ЗапОВО. Штаб округа с 3-го дня мобилизации — Барановичи… Левее — ОдВО. Штаб с 3-го дня мобилизации — Тирасполь…».
В Справке о развертывании Вооруженных Сил СССР на случай войны на Западе (13.6.41 г.) нет информации о формировании фронтового управления на базе МВО. В документе снова говорится о включении войск ОдВО в состав ЮЗФ: «…В состав ЮЗФ включаются: КОВО — 58 дивизий…; ОДВО (без соединений, находящихся в Крыму) — 19 дивизий…; ПриВО — сд — 7; ХВО — сд — 7; ОрВО — сд — 6…».
Из изложенного выше следует, что отсутствуют факты о подготовке к формированию фронтовых управлений на базе АрВО и МВО зимой-весной 1941 года. Решение о развертывании штаба ЮФ в Генштабе принимается только в начале июня 1941 года. Однако срок развертывания штаба ЮФ на южном направлении не мог быть назначен на июнь 1941 года. Вероятно, срок сосредоточения штаба ЮФ у границы планировался где-то в июле. К этому же сроку должны были заканчивать сосредоточение многие перебрасываемые войска КА.
Генерал А.Ф. Хренов (начальник инженерных войск МВО, с 22 июня — начальник инженерных войск ЮФ) пишет: «…В начале июня командующий… сообщил, что нам приказано готовиться к выполнению функций полевого управления фронта. Какого? Этот вопрос вырвался у многих.
— К тому, что я сказал, ничего добавить не могу, — ответил Тюленев. Однако когда он стал давать распоряжения относительно характера и содержания подготовки, нетрудно было догадаться, что в случае войны действовать нам предстоит на юге…»
На сайте «Память народа» представлена Карта положения войск ЮЗФ и ЮФ, начатая ЮФ 20.6.41 г. Не все ясно с этой картой. Если она подготовлена в штабе КОВО, то все понятно: на карте нанесена дислокация объединений и соединений этого округа. Но зачем нужна дислокация всех соединений на территории КОВО штабу ЮФ? С достаточно подробным описанием артчастей войск КОВО, которые находятся на артполигонах?
В перечислении отсутствуют артчасти из состава войск ОдВО и все полигоны размещены на территории КОВО. Может быть, при подготовке описания к карте сотрудников архива смутило то, что перечисление частей на полигонах нанесено на территории ОдВО? Я бы предположил, что карта разработана в штабе ЮЗФ. Если бы карта готовилась для штаба ЮФ, то на ней была бы нанесена обстановка по размещению войск ОдВО с указанием частей КОВО по линии разграничения. Данная карта не может свидетельствовать о том, что штаб ЮФ с 20 июня начал готовится к войне.
В Фонде А.Н. Яковлева имеется интересный документ: Контрольный план проведения сборов высшего начсостава, игр, полевых поездок и учений в округах в 1941 году, утвержденный 4.4.41 г. начальником Оперативного управления Генштаба КА генералом Маландиным. В документе имеются мероприятия с датой проведения в январе-марте 1941 года. Поэтому можно предположить, что такой документ был разработан где-то в конце 1940 года, а 4 апреля он был уточнен.
Из представленного ниже фрагмента документа видно, что в АрВО помимо армейских операций разрабатывали и фронтовую операцию. Возможно, в АрВО была проведена работа по подготовке к развертыванию фронтового управления при мобилизации. Не понятно только: на каком направлении это управление планировалось к участию в военных действиях.
В документе говорится об участии в смотровой фронтовой полевой поездке. Участие или иными словами присутствие в качестве наблюдателей за работой фронтового управления приграничного военного округа. Такие упоминания имеются и в мероприятиях, относящихся к другим округам, которые не имеют фронтовых управлений. В этих округах имеется только армейское управление. Например, Северо-Кавказский и Приволжский военные округа участвуют в учениях проводимых Генштабом: «…участие во фронтовой полевой поездке ЗакВО 10-20.5, …участие в смотровой фронтовой поездке КОВО июнь…».
В части, касающейся МВО, нет ни одного мероприятия, связанного с проведением самостоятельного учения фронтового уровня. Говорится только об участии в такой работе в ЗапОВО. Все мероприятия в МВО связаны только с учениями армейского уровня.
Пользователь Strannik1985 правильно указывал, что командирская подготовка командующего МВО И.В. Тюленева предписывала ему проводить армейскую оборонительную операцию (100 км по фронту, 100-120 км в глубину) на подготовленных рубежах.
Если в конце 1940 года предлагается сформировать фронтовые управления в АрВО и в МВО, а учения фронтового уровня в 1941 году планируются только в АрВО то, следовательно, в апреле 1941 года не предполагается формирование фронтового управления на базе МВО. Отчасти это подтверждает шифровка от 4.5.41 г.: «Южный фронт… не создавать».
В переговорах за пределами 41-го года попались два листа, которые не соответствовали по смыслу предыдущему тексту. Телеграфные переговоры без указания принадлежности к воинским частям, в которых случайно обратил внимание на слова об армейской поездке.
Если предположить, что «Виноградов» — это генерал-майор В.И. Виноградов, командир 7-го мехкорпуса из состава войск МВО, то тогда «Бакунин» — это генерал-майор Ф.А. Бакунин, командир 61-го стрелкового корпуса (г.Тула, МВО). Подполковник Петухов – это командир оперативного отдела штаба МВО, а подполковник Клименко – командир Оперативного управления Генштаба.
Все указанные лица могли оказаться вместе только до начала войны. Упоминание о праздниках – это может быть праздник 1 Мая (нерабочие дни 1-го и 2-го мая 1941 года). Если принять указанную версию, то в апреле 1941 года в штабе МВО на 23 июня планируется учебная армейская полевая поездка. На это же число назначены учения 7-го мехкорпуса. 61-й ск в это время привлекается к игре на карте. Не ясно только: планировались ли эти мероприятия отдельно для каждого объединения или же они были связаны между собой.
На 23-е июня учения планировались не только для вышеуказанных объединений наземных войск МВО, но и для 1-го корпуса ПВО (из состава Московской зоны ПВО, которая находилась в подчинении МВО). Д.А. Журавлев (командир 1-го корпуса ПВО) писал: «…Несколько дней, проведенных в лагерях, пролетели незаметно. Подошла суббота, и я заспешил в Москву: на понедельник было назначено штабное учение войск ПВО. К нему следовало подготовиться…
[С семьей] решили отправиться на Сельскохозяйственную выставку во второй половине дня [21 июня], а до этого мне необходимо было заехать в штаб и детально ознакомиться с планом предстоящего учения... Я еще и еще раз продумывал возможные варианты решений, которые придется принимать во время учения. Правда, учение предстояло штабное…»
Что происходило в частях 7-го мехкорпуса, которые могли быть задействованы в учениях 23 июня? Начальник артиллерии мехкорпуса В.И. Казаков пишет: «[Война] меня застала в Москве… Части и соединения корпуса были расквартированы в Московской области… С 13 по 20 июня 1941 года штаб корпуса по разработанному ранее плану проводил рекогносцировку в районе Калуги и Тулы…
Вечером 20 июня мы получили приказание возвратиться в Москву, а утром 21 июня последовало новое распоряжение, которое насторожило нас. Командиру корпуса было приказано срочно вывести части из лагерей, а артиллерии прекратить учебные боевые стрельбы на полигоне в Алабино и возвратиться в пункты своей постоянной дислокации.
Кроме того, командир корпуса получил приказание выделить мотоциклетную роту, обеспечив ее боеприпасами, для укомплектования штаба одного из фронтов. Приказания отдавались поспешно, во всем чувствовалась нервозность… Вечер был субботний. Большинство офицеров, отдав необходимые распоряжения младшим командирам, разошлись по домам или уехали за город, намереваясь провести выходной день на лоне природы. О том, что началась война, они узнали только в полдень 22 июня из правительственного сообщения, переданного по радио…»
В воспоминаниях вызывает недоумение текст о срочном выводе войск из лагерей 21 июня, так как в этот день большинство командиров разъезжается по домам и до полдня 22 июня не возвращаются обратно. Журналы боевых действий частей 7-го мехкорпуса также не подтверждают факт о срочном выводе войск из лагерей и прекращение стрельб.
ЖБД 1-й Московской Краснознаменной мсд: «22.6.41г. 16.00. Приказ командира дивизии о сосредоточении дивизии в Москве. В 21.00 22.6.41г. части дивизии выступили отдельными колоннами по автостраде Москва-Минск, Москва-Киев…».
ЖБД 14-й тд: «22.6.41. после речи Народного Комиссара иностранных дел тов.Молотова и полученной телеграммы по мобилизации, командир дивизии полковник Васильев отдал приказ о сосредоточении частей дивизии в р-н зимних квартир (Наро-Фоминск). С 16.00 части начали переход из лагерей на зимние квартиры в р-ны согласно мобилизационного плана…».
ЖБД 28-го тп (14-я тд): «22.6 Полк находясь в лагерях Бархатово… получил задачу: Перейти из лагеря на зимние квартиры в район сосредоточения лес 800 м. севернее военного городка, где начать отмобилизование…».
ЖБД 14-го гап (14-я тд): «22.6.41 полк в полном составе в Алабино на полигоне в готовности к боевым стрельбам. 23.6. в 11.00 полк сосредоточен на зимних квартирах гор. Наро-Фоминск, где приступил к мобилизации согласно плана…».
Управление 7-го мк к началу войны дислоцируется в городе Москве. 1-я мсд, 14-я и 18-я тд с 5.5.41 г. находились в лагерях для летней учебы с приемом на сборы части приписного состава.
Газета «Красная Звезда» (12.11.2005 г.) : «20.6.41 г. 1-я Московская мсд провела в Алабинских лагерях очередное тактическое учение. Подведение его итогов было назначено на вторник. Но в понедельник вечером полкам пришлось спешно возвращаться в столицу: началась война…».
Командир 1-й мсд генерал Я.Крейзер: «…Воскресенье 22 июня началось, как и обычно. На спортивных площадках разгорались состязания, в клубах полков собирались коллективы художественной самодеятельности… Время приближалось к двенадцати. И вдруг из репродуктора раздались тревожные слова: Война! Это слово разнеслось, как набат...».
Проведение рекогносцировок с 13 по 20 июня штабом 7-го мк в районе Калуги и Тулы, срочный возврат в расположение 20 июня могли быть связаны с учениями (с привлечением в/ч 1080). Проведение тактических однодневных учений (перед проведением учений более высокого уровня) в корпусе соответствует обычной практике в войсках в послевоенное время. Следует констатировать, что не удалось найти никакой информации о возможной подготовке учений 7-го мк на 23.6.41 г.
Продолжение следует…
Разграничение обязанностей
8 марта 1941 года НКО направил в правительство документ, на основании которого было подготовлено Решение о разграничении обязанностей между заместителями наркома обороны. 15 марта вышел соответствующий приказ наркома.
На 1-го заместителя наркома обороны маршала Буденного было возложено руководство интендантским снабжением, необоронительным строительством, планированием и распределением материальных фондов НКО, квартирно-эксплуатационными вопросами, санитарным и ветеринарным состоянием войск КА. Буденного отвели в сторону от вопросов боевой подготовки, планирования, производства и разработки военной техники и т.д. Маршал Буденный стал тыловиком…
Как часто руководство КА и маршал Буденный бывали в кабинете Сталина в 1941 году? Если не считать совещание вечером 21 июня, то военные (нарком обороны и начальник Генштаба) были в кабинете Сталина 33 раза, из них 11 раз до выхода вышеуказанного приказа. Шесть раз вместе с ними присутствовал С.М. Буденный (55%). По инерции маршал Буденный попал на совещание еще 17 марта и присутствовал в числе большого количества военных на совещании 23 марта. Следующий раз С.М. Буденный попадет к вождю только на последнее мирное совещание с участием военных.
Последнее мирное совещание в кабинете тов. Сталина
Советский разведчик «ХВЦ» (торговый атташе немецкого посольства в Москве Г. Кегель) 21 июня передал два сообщения. Сведения для первого сообщения ХВЦ получил, находясь еще дома: «Посольство получило телеграмму из МИД. С 4 часов утра идет совещание у Типпельскирха. Источник убежден, что война начнется в ближайшие 48 часов…» На работу Г. Кегель прибыл к 12 часам дня.
Второе сообщение разведчик смог передать только в 19:00: «…Посольство утром получило указание уничтожить все секретные бумаги. Приказано всем сотрудникам посольства до утра 22 июня запаковать свои вещи и сдать их в посольство. Живущим вне посольства — переехать в посольство. Считают, что наступающей ночью будет решение. Это решение — война…»
Прочитав последнее сообщение, начальник Разведуправления генерал Голиков до 20-00 приказывает командиру специальной связи срочно доставить донесение Сталину, Молотову и Тимошенко. На конвертах указывается: «Только адресату. Сотрудникам аппарата не вскрывать».
После окончания совещания в 20:15 этот пакет должны были занести в кабинет Сталина. Ознакомившись с сообщением, Сталин был просто обязан вновь вызвать к себе высший комсостав НКО, чтобы понять, как следует поступать. Никакой информации из посольства в Берлине в течение дня не поступает…
Если принять эту версию, то нарком обороны и начальник Генштаба не знали о причине вызова к Сталину. Поэтому начальник Генштаба никак не мог взять с собой некий проект Директивы для отправки в войска. Фраза об этом в мемуарах является вымыслом, как и весь предыдущий текст о событиях 21 июня. Эту версию подтверждает дневник С.М. Буденного.
Я предполагаю, что маршал Буденный на последнее совещание был вызван только по причине того, что Сталин не понимал, какую позицию занимают военные и что действительно происходит на границе. Сталину был нужен советник по военным вопросам, которому он доверял бы больше, чем вызванным руководителям. Именно поэтому маршала Буденного вызвали на совещание к Сталину в первый раз после 23 марта 1941 года.
С.М. Буденный: «В кабинет И.В. Сталина были вызваны Тимошенко…, Жуков… и я… Сталин сообщил нам, что немцы, не объявляя войны, могут напасть на нас завтра, т.е. 22 июня, а поэтому что мы должны и можем предпринять сегодня же и до рассвета 22.06.41 г.
Тимошенко заявил, что «если немцы нападут, то мы их разобьем на границе, а затем на их территории». И.В. Сталин подумал и сказал: «Это несерьезно», обратился ко мне и спросил: «А вы как думаете?» Я высказал свои мысли…
Вы знаете, что у нас сейчас делается на границе?» Я ответил, что нет, не знаю.
«А почему вы не знаете?» Я ответил, что ведаю тылом армии, а оперативными вопросами, вооружением ведают нарком и штаб, меня до этой работы не допускают.
«Это глупо, почему вы не сказали раньше?» Я ответил: «Полагал, что такая установка дана свыше…».
Могут сказать, что маршала Буденного вызвали на совещание в качестве командующего армиями второй линии. На этот пост он был назначен 35 минут назад. Но тогда получается, что Жуков был вызван на совещание в качестве руководителя направления, в которое входили ЮЗФ и ЮФ. На этот пост он также был назначен 35 минут назад. Для руководства указанными фронтами он должен был выехать на юг. Дополнительная должность Г.К. Жукова не могла являться основанием для вызова к Сталину по причине отсутствия заместителя наркома Мерецкова, которому также было поручено общее руководство Северным фронтом с выездом на место.
Может быть, замнарком Мерецков уже уехал в Ленинград? О последнем мирном дне пишет генерал армии К.А. Мерецков: «Меня вызвал к себе мой непосредственный начальник, нарком обороны… Слова наркома непривычно резко и тревожно вошли в мое сознание. С.К. Тимошенко сказал тогда:
— Возможно, завтра начнется война! Вам надо быть в качестве представителя Главного командования в Ленинградском военном округе. Его войска вы хорошо знаете и сможете при необходимости помочь руководству округа. Главное — не поддаваться на провокации.
— Каковы мои полномочия в случае вооруженного нападения? — спросил я.
— Выдержка прежде всего. Суметь отличить реальное нападение от местных инцидентов и не дать им перерасти в войну. Но будьте в боевой готовности. В случае нападения сами знаете, что делать…».
Этот разговор мог произойти только после окончания второго совещания в 22-20. О похожих словах наркома обороны «суметь отличить реальное нападение от местных инцидентов и не дать им перерасти в войну. Но будьте в боевой готовности. В случае нападения сами знаете, что делать…» говорит и командующий ОдВО, которому Тимошенко позвонит в 23-00. Приблизительно в это время в штаб 4-й Армии перезванивает начальник штаба ЗапОВО и говорит похожие слова. Вероятно, он пересказывает указания Наркома обороны. Получается, что ничего конкретного о приведении войск в боевую готовность руководство КА до истечения 21 июня в приграничные округа не передает…
Сын генерала Мерецкова, Владимир Кириллович, приводил свидетельство одного из участников отъезда С.А. Панова в ночь на 22 июня: «Был поздний час. Времени до отхода поезда «Красная стрела» оставалось в обрез. Мерецков быстро собрал чемодан, вызвал машину и поспешил на железнодорожный вокзал… В час ночи Москва осталась позади. Зачем едем в Ленинград — мне неизвестно. Обычной командировкой считать нельзя, так как обычно давалось время на дорожную подготовку. А сейчас экстренный выезд, как по тревоге, не позволил этого сделать. Даже выехали не в своем вагоне «ФД2254», в котором постоянно ездил генерал армии по округам, а в том, который оказался ближе и мог быть быстрее подцеплен к поезду. Таким был вагон начальника Военных сообщений КА «ФД2261»…»
Поезд «Красная стрела» отправлялся в 23-55. Время в пути – 9-45 (по другим данным – 10 часов). Никак не мог замнаркома прибыть в штаб ЛВО до начала войны на рассвете 22 июня, чтобы правильно оценить обстановку…
Совещание у Сталина закончилось в 22-20. Директива в шифровальный отдел будет сдана через 85 минут. И не будет ни одного звонка командованию приграничных войск с указанием о подъеме войск до часа ночи… Так поступают только в случае, если уверены в своей правоте…
С.М. Буденный: «…Я пошел прямо к себе на работу и приступил к формированию штаба фронта. Тимошенко и Жуков мне начальника штаба не дали, а я просил т. Соколовского, с которым работал три года в МВО…». Получается, что вопрос об организации штаба армий второй линии вообще не обсуждался на последнем совещании. В противном случае Буденный высказал бы свое пожелание о начальнике для своего штаба и вопрос был бы решен прямо в кабинете Сталина. В качестве начальника штаба Буденному придется взять своего генерал-адъютанта Покровского. Не по причине нового назначения вызвали маршала Буденного к Сталину. Совещание состоялось именно в связи с неожиданным сообщением о возможном начале войны утром 22 июня и это стало неожиданным для Тимошенко и Жукова.
Новый начальник Главпура
Как повлиял черновик Постановления, подготовленный вечером 21 июня, на назначение Л. Мехлиса на пост начальника ГУ ПП КА? По воспоминаниям генерал-лейтенанта И.В. Ковалева (с 21.5.41 г. — заместитель Мехлиса по ж/д транспорту) неофициальное назначение произошло не 21 июня, а ранее: «[Мехлис] вдруг перестал посещать Наркомат государственного контроля... Он скоро мне позвонил. Просил зайти в ГУ ПП КА… Я пришел и узнал от Льва Захаровича, что он вновь назначается начальником Главпура, но пока что об этом не надо распространяться… Это было где-то в середине июня 1941 г…»
В середине июня не только Главпур, но и многие другие штабы работали в напряженном режиме, готовясь к будущей войне. К границе скрытно подтягивались войска и материальная часть. Страна готовилась к войне летом 1941 года. Получается, что Мехлису нашлась работа в Главпуре в середине июня. Но все же, днем 21 июня начальником ГУ ПП КА оставался А. Запорожец. Об этом свидетельствует приказ, подписанный им.
Мехлис прибыл на совещание к Сталину через 65 минут после его начала. Это могло быть связано с тем, что Мехлиса не могли найти после 20-15 в течение получаса, что маловероятно. Следует отметить, что новый начальник Главпура вечером 21 июня еще не был официально назначен на эту должность. Может быть, Сталин понял всю серьезность обсуждаемого вопроса только на совещании и приказал найти позже нового начальника Главпура?
К столетию со дня смерти Лермонтова (1814—1841) Московский театр им. Вахтангова ставил драму «Маскарад». Вечером 21 июня должна была состояться премьера спектакля. Ожидалось прибытие Сталина. В театр прибыли сотрудники охраны высших лиц страны спецотделения НКВД. Неожиданные и непонятные события у границы, неясная позиция германского правительства привели к тому, что премьера прошла без присутствия руководства СССР. Те же сотрудники спецотделения НКВД утром 22 июня прибыли на Центральный телеграф для обеспечения охраны объекта, на котором будет выступать кто-то из руководства страны. Тогда еще не было известно, что вместо Сталина будет выступать Молотов. Это лишний раз подчеркивает неожиданность событий, произошедших вечером 21 июня.
Что не предприняли руководители КА
По воспоминаниям генерала Л.М. Сандалова, командующий войсками 4-й Армии генерал Коробов поздним вечером 21 июня говорил: «Я, как командующий армией, имею право поднять по боевой тревоге одну дивизию. Хотел… поднять 42-ю, но посоветовался с Павловым, а он не разрешил...» Об этом же пишет и командир 10-й смешанной авиадивизии Н.Г. Белов. Не был генерал Коробов инициативным командиром…
А сколько войск в западных приграничных военных округах могли поднять по тревоге нарком обороны с начальником Генштаба без санкции Сталина? Если командующий армией может поднять одну дивизию, то указанные товарищи никак не менее десяти! А сколько они подняли до истечения 21 июня? У границы – ни одной!
Могли они не поднимать стрелковые войска, а приказать рассредоточить по полевым площадкам авиацию приграничных округов! Ведь в докладах на совещании высшего комсостава неоднократно говорилось об ударах по аэродромам в случае начала военных действий! Не стали. По какой причине – нам неведомо: то ли не верили, то ли боялись… Нам не известно, чем они занимались с 19 по 21 июня.
Нарком обороны ничего не написал, а начальник Генштаба написал явную неправду. Что-то об их действиях систематизировано в 17-й части цикла.
Начальник Генштаба выступает на совещании в Главном артиллерийском управлении вечером 21 июня (к 20:00 он из ГАУ уже уехал). Об этом написал нарком боеприпасов П.Н. Горемыкин: «Очень резко были поставлены вопросы генералом армии Г.К. Жуковым. Он говорил о необходимости существенной доработки мобилизационного плана по боеприпасам, имея в виду увеличение цифровых заданий…» Никто не спорит, что вопрос доработки мобилизационного плана следовало решать. Но 21 июня этот вопрос не относился к наиболее актуальным, если начальник Генштаба ожидает войну 22 июня!
В непосредственном подчинении заместителя наркома обороны и начальника Генштаба КА помимо самого Генштаба имелось управление снабжения горючим КА, управление связи КА, Главное управление ПВО КА. Как руководитель, который помимо Генштаба руководил службой снабжения горючим, генерал Жуков мог бы 19-21 июня озаботиться, например, переброской горючего с Кавказа в ЗапОВО.
Как руководитель, ответственный за связь КА, мог озаботиться вопросом развертывания частей связи, обеспечивая их имуществом хотя бы со складов КА. Ведь для некоторых частей и соединений в июне на сборы был призван приписной состав. В ПрибОВО в батальон ВНОС стали призывать приписной состав по собственной инициативе после 20-00 21 июня.
Начальник Генштаба мог бы озаботиться или озаботить наркома обороны вопросом приведения частей ПВО в готовность №2, а не №3, как они фактически находились 21 июня. Прецедент похожий также уже состоялся в том же ПрибОВО! Или вернуть части ПВО с полигонов в соединения – ведь с этим вопросом не нужно советоваться с тов. Сталиным! Учеба в лагерях проводилась же по планам, утвержденным самим Генштабом!
Но ничего особенного указанными руководителями 19-21 июня не было сделано. Они даже к Сталину до семи вечера не собирались. Даже не звонили и это странно. Найдите в мемуарах Жукова хоть слово о звонке Сталину до семи вечера 21 июня. Их нет.
А почему они поступали именно так? Да, потому, что, по их мнению, 22-23 июня войны быть не должно! А когда война должна была начаться, по их мнению? Да, по срокам сосредоточения войск КА у границы – 1-10 июля 1941 года. Могут сказать: «Вранье! Указанные товарищи денно и нощно готовились к войне на рассвете 22 июня!» Однако имеется косвенное подтверждение обратного.
Например, начальник штаба Среднеазиатского военного округа генерал М.И. Казаков пишет: «На мой прямой вопрос:«Когда начнется война с фашистской Германией?» — А.М. Василевский ответил: «Хорошо, если она не начнется в течение ближайших пятнадцати — двадцати дней…». Разговор происходит где-то 18-19 июня. В Генштабе в это время оказывается еще не понятно: будет ли война в течение 15-20 дней. А если будет, то она может начаться в срок до 3…8 июля. Указанный срок близок к срокам окончания сосредоточения войск КА у границы. Но если это действительно так, то все поступки руководства КА становятся абсолютно понятными: ведь война ожидается в июле! А в настоящий момент: главное не дать повода немцам для более раннего нападения!
Стоит отметить, что генерал А.М. Василевский, говоря с Казаковым, должен был знать из РИ, что немецких дивизий у нашей границы около 128 штук и многие из них еще находятся в местах постоянной дислокации.
Везение Одесского военного округа
Многие знают о действиях начальника штаба ОдВО накануне войны будущего маршала В.М. Захарова, который взял на себя ответственность за принятие решения по подъему войск округа. Он не отменил своего решения и после прочтения текста Директивы №1: «Получив директиву народного комиссара обороны, я был очень взволнован, так как отданное мною приказание о выводе войск округа в районы прикрытия на государственную границу находилось в противоречии с полученными указаниями из Москвы…». Прославленный маршал пишет, что указание о выводе войск в районы прикрытия находилось в противоречии с Директивой! А почему Директива №1 была противоречивой? Давайте кратко рассмотрим указанный документ.
«Нападение может начаться с провокационных действий… Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения». Правильно пишет маршал! В водной части ничего внятного не отражено. Может быть в приказной части что-то более внятное имеется?
«ПРИКАЗЫВАЮ:
а) в течение ночи на 22 июня 1941 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;
б) перед рассветом 22 июня 1941 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;
в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно;
г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;
д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить…». В приказной части снова приведено нечто непонятное. Их даже полумерами назвать трудно.
Пункт а) касается пулеметных батальонов УРов – только у них имеются огневые точки. Можно еще по личной инициативе вывести на позиции артдивизионы УРов. Можно еще прикинуться туповатым командиром и изъять из стрелковых частей пулеметные расчеты и направить их в ДЗОТы…
Пункт б) касается ВВС. Только с основных аэродромов авиацию в темноте (перед рассветом) нельзя перебазировать на полевые аэродромы. На полевые аэродромы следует предварительно передислоцировать технический персонал и технику! Это и следовало делать 21 июня! Так же, как поднять личный состав авиационных полков еще поздним вечером 21 июня. Во многих частях не было командиров, летчиков, самолеты не успели рассредоточить и т.д.
По пункту в) наземные части поднять по тревоге. Держать войска «рассредоточено и замаскировано» — это вывести их из расположения и замаскироваться в районах сосредоточения по тревоге. Но эти места расположены рядом с пунктами постоянной дислокации! Некоторые такие районы находятся даже в 800 метрах от пунктов дислокации... К границе эти войска по тексту Директивы нельзя выводить!! Именно об этом пишет начальник штаба ОдВО, который послал войска к границе по своему приказу!
По пункту г) из Москвы написали то, что реализовали в ПрибОВО еще два дня назад.
Из пункта д) следует, что дальше нужно ждать развития событий на границе.
Лица, выводившие по своим приказам войска к границе, сильно рисковали, так как их действия противоречили Директиве №1. Только около часа ночи в округа поступают по телефону уточняющие указания…
Начальник штаба ОдВО неоднократно обращался к начальнику Генштаба со своей инициативой. В мемуарах В.М. Захарова говорится и об обращении через начальника Генштаба к Наркому обороны, когда он был не согласен со словами Г.К. Жукова. Слишком строптивым и инициативным начальником штаба был генерал Захаров, что должно было ему когда-то отозваться…
Немногие знают, что генерал Захаров должен был покинуть свой пост накануне войны и отбыть в распоряжение кадров НКО. В своих мемуарах М.В. Захаров писал: «…В должности начальника штаба 9-й Армии я находился до 30 июня. В этот день была получена выписка из приказа Наркома обороны от 19 июня об освобождении меня от должности начальника штаба ОдВО. Я поступал в распоряжение НКО…»
Получается, что подъем войск и рассредоточение авиации в ОдВО могло и не произойти, если бы выписка пришла в округ до войны. События весьма напоминают историю с командующим ВВС КОВО генералом Е.С. Птухиным, на место которого должен был ехать командующий ВВС ЛВО генерал Новиков. Новиков знал о своем назначении на должность в КОВО еще до начала войны. Генерал Птухин 22 июня еще не знал, что его отзывают в распоряжение НКО. По дороге или в Москве он был бы арестован по делу авиаторов…
Командующий войсками ОдВО должен был знать о замене своего начштаба, но Захарову он ничего не говорил... Может быть, думал о возможном аресте Захарова и не хотел рисковать? Вдруг Захаров расскажет на допросе об этом откровении. Может быть, именно поэтому в ночь на 22 июня он передал генералу Захарову все полномочия по принятию решения по ожидаемой Директиве из Москвы? А если не арест, то где мог понадобиться генерал Захаров?
М.В.Захаров: «…Прибыв в Москву, я представился начальнику Генштаба генералу армии Г.К. Жукову. Он предложил мне работать его заместителем по оперативному тылу...»
По состоянию на 22.6.41 г. у начальника Генштаба было два заместителя: генерал армии Н.Ф. Ватутин и корпусной комиссар С.К. Кожевников (по политчасти). Не следует забывать, что вопросами тыла до последнего мирного совещания у Сталина занимался Первый заместитель наркома обороны. Поэтому вопрос о заме начальника Генштаба по тылу мог возникнуть только после назначения маршала Буденного командующим армиями второй линии и его отбытии из Москвы. Но это событие произошло не 19-го июня! «Задвинуть» куда-то хотели инициативного генерала В.М. Захарова. Может быть, в Главное управление тыла, если не куда-нибудь похуже…
С июля 1933 года В.М. Захаров был начальником оперативного отдела штаба Белорусского военного округа. Начальником штаба (с 1932 года) в этом округе до декабря 1934 года был генерал Мерецков. С мая по сентябрь 1938 года К.А. Мерецков и В.М. Захаров снова служат вместе в Генштабе: на должностях замначальника Генштаба и помощника начальника Генштаба соответственно. 23.6.41 г. генерал армии К.А. Мерецков был вызван в Москву и арестован. Руководство НКО должно было согласовать разработку НКВД генерала Мерецкова еще в конце мая – в начале июня. Возможно, В.М. Захарову повезло с тем, что задержалось его прибытие в Москву…
После вскрытия проблем в управлении войсками Генштаба в первые дни войны началась его реорганизация. После успехов в первые дни войны на фронте 9-й Армии акции генерала Захарова должны были подняться вверх. Он должен был быть «на слуху» у Сталина – это был единственный участок советско-германского фронта, который мог похвастаться вторжением на территорию противника! Не точности в работе разведки вскрылись несколько позже.
После приезда Захарова в Москву Г.К. Жуков предлагает ему должность своего заместителя. Правда по тылу… Через два дня после разговора с Г.К. Жуковым генерала Захарова назначают на должность начальника штаба Главного командования Северо-Западного направления. Эта должность даже выше той, которую занял заместитель Жукова генерал армии Ватутин — начальник штаба Северо-Западного фронта. В июле спасти этот фронт уже было проблематично... В августе 1941 года Захарова переводят с понижением на должность заместителя начальника Главного управления тыла КА. Может быть, эта должность и так предназначалась ему за три дня до войны?
Поэтому все предложения, исходящие от руководства ОдВО (ясно, что это снова будет инициатива начальника штаба), в Генштабе старались не принимать.
Мнение об организации фронтового управления на базе ОдВО генерал Захаров должен был озвучивать и до отправки Записки в Генштаб. Однако начальнику, которому предстояло осуществлять общее руководство ЮЗФ и ЮФ, не нужен был слишком инициативный начальник штаба ЮФ.
Довоенные документы о создании штаба Южного фронта
Рассмотрим документы, в которых упоминается о формировании фронтового управления в МВО или же наоборот не предполагается образование такого формирования, как штаб ЮФ. Впервые о формировании фронтового управления на базе МВО упоминается в Записке, которая была подписана в октябре 1940 года.
«Предусмотреть схемой развертывания формирование 2-х фронтовых управлений, на базе штабов Московского и Архангельского Округов и 2-х армейских управлений, на базе штабов Западного и Киевского особых военных округов, с развертывание этих управлений в мобилизационный период…
8. Разработку всех планов развертывания и действий войск, как по линии Наркомата Обороны, так и по линии Наркомата Военно-морского флота закончить к 1 мая 1941 г…
Народный комиссар обороны СССР маршал Советского Союза С. Тимошенко.
Начальник Генерального штаба К.А. Генерал армии К. Мерецков».
М.В. Захаров писал: «[В конце февраля 1941 года] …предложение о возможности развертывания фронтовых управлений из управлений округов, высказанные в докладе начальнику Генштаба Г.К. Жукову, легли потом в основу записки по плану прикрытия. Генштаб предусматривал в случае войны развернуть на базе управления ОдВО лишь одну 9-ю Армию… Я сделал заключение, что 9-я Армия войдет в состав ЮЗФ, который, как мне было известно по прежней моей работе в Генштабе, развертывался из КОВО…». Таким образом, при разработке «Планов прикрытия…» по состоянию на март 1941 года развертывание штаба ЮФ не предусматривалось.
В книге Марка Солонина и Елены Прудниковой «Великая Отечественная: был ли разгром?» говорится о подготовке командно-штабных учений и фронтовой оперативной игры в КОВО в период 12–18 мая 1941 г.: «…4.5.41 г. заместитель начальника Генштаба генерал-лейтенант Ватутин направляет… телеграмму № ОП/1409 в штаб КОВО: «В задание и план фронтовой оперативной игры внести поправки.
1. «Оранжевых» нейтральными не считать, а считать их с первого этапа игры на стороне «западных».
2. Организацию и силы «оранжевых» взять реальные и усилить одним армейским корпусом и танковой дивизией «западных».
3. Южный фронт на последнем этапе не создавать, оставив 16-ю Армию в подчинении ЮЗФ…»
Очевидно, что «Оранжевые» — это вооруженные силы Румынии, «Западные» — войска Германии, 16-я Армия – это 9-я Армия из состава ОдВО. В сценарии оперативной игры на первых этапах 9-я Армия находится в подчинении ЮЗФ. Только на последнем этапе в сценарии игры в первоначальном варианте рассматривалось переподчинение этой армии ЮФ. В окончательном варианте игры Генштабом было принято решение ЮФ не создавать и оставить 9-ю Армию в подчинении ЮЗФ. Таким образом, к началу мая в Оперативном управлении Генштаба нет точного понимания о том, что к началу войны и на этапе приграничных сражений с Германией и ее союзниками необходим уже сосредоточенный и развернутый у границы штаб ЮФ.
В мае 1941 года разработан проект Соображений по плану стратегического развертывания.
«1. Сухопутные силы КА в составе – 198 сд, 61 тд, 31 мд, 13 кд всего 303 дивизии… распределить следующим образом: Главные силы в составе 163 сд, 58 тд, 30 мд и 7 кд (всего 258 дивизий)… иметь на Западе, из них в составе Северного, Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов – 136 сд, 44 тд, 23 мд, 7 кд (всего 210 дивизий)… ЮЗФ – восемь армий, в составе 74 стрелковых, 28 танковых, 15 моторизованных и 5 кавалерийских дивизий, а всего 122 дивизии…»
В Соображениях не рассматривается участие штаба ЮФ в развертывании вооруженных сил СССР накануне начала войны с Германией и ее союзниками. Войска ОдВО в составе одной армии должны войти в подчинение ЮЗФ. В документе нет ни слова о роли и месте фронтовых управлений, которые могли быть сформированы на базе МВО или АрВО.
В директивах Генштаба, которые направлены в КОВО и в ОдВО в мае 1941 года для разработки «Планов прикрытия» и в разработанных в округах Записках по плану обороны войска КОВО и ОдВО равнозначны. В Записках нет упоминания о том, что войска ОдВО должны быть включены в состав ЮЗФ и нет упоминания о подчинении войск 9-й Армии ЮФ.
Записка по плану обороны на период отмобилизования, сосредоточения и развертывания войск КОВО на 1941 год: «…Соседи и границы с ними. Правее — ЗапОВО. Штаб округа с 3-го дня мобилизации — Барановичи… Левее — ОдВО. Штаб с 3-го дня мобилизации — Тирасполь…».
В Справке о развертывании Вооруженных Сил СССР на случай войны на Западе (13.6.41 г.) нет информации о формировании фронтового управления на базе МВО. В документе снова говорится о включении войск ОдВО в состав ЮЗФ: «…В состав ЮЗФ включаются: КОВО — 58 дивизий…; ОДВО (без соединений, находящихся в Крыму) — 19 дивизий…; ПриВО — сд — 7; ХВО — сд — 7; ОрВО — сд — 6…».
Из изложенного выше следует, что отсутствуют факты о подготовке к формированию фронтовых управлений на базе АрВО и МВО зимой-весной 1941 года. Решение о развертывании штаба ЮФ в Генштабе принимается только в начале июня 1941 года. Однако срок развертывания штаба ЮФ на южном направлении не мог быть назначен на июнь 1941 года. Вероятно, срок сосредоточения штаба ЮФ у границы планировался где-то в июле. К этому же сроку должны были заканчивать сосредоточение многие перебрасываемые войска КА.
Генерал А.Ф. Хренов (начальник инженерных войск МВО, с 22 июня — начальник инженерных войск ЮФ) пишет: «…В начале июня командующий… сообщил, что нам приказано готовиться к выполнению функций полевого управления фронта. Какого? Этот вопрос вырвался у многих.
— К тому, что я сказал, ничего добавить не могу, — ответил Тюленев. Однако когда он стал давать распоряжения относительно характера и содержания подготовки, нетрудно было догадаться, что в случае войны действовать нам предстоит на юге…»
На сайте «Память народа» представлена Карта положения войск ЮЗФ и ЮФ, начатая ЮФ 20.6.41 г. Не все ясно с этой картой. Если она подготовлена в штабе КОВО, то все понятно: на карте нанесена дислокация объединений и соединений этого округа. Но зачем нужна дислокация всех соединений на территории КОВО штабу ЮФ? С достаточно подробным описанием артчастей войск КОВО, которые находятся на артполигонах?
В перечислении отсутствуют артчасти из состава войск ОдВО и все полигоны размещены на территории КОВО. Может быть, при подготовке описания к карте сотрудников архива смутило то, что перечисление частей на полигонах нанесено на территории ОдВО? Я бы предположил, что карта разработана в штабе ЮЗФ. Если бы карта готовилась для штаба ЮФ, то на ней была бы нанесена обстановка по размещению войск ОдВО с указанием частей КОВО по линии разграничения. Данная карта не может свидетельствовать о том, что штаб ЮФ с 20 июня начал готовится к войне.
В Фонде А.Н. Яковлева имеется интересный документ: Контрольный план проведения сборов высшего начсостава, игр, полевых поездок и учений в округах в 1941 году, утвержденный 4.4.41 г. начальником Оперативного управления Генштаба КА генералом Маландиным. В документе имеются мероприятия с датой проведения в январе-марте 1941 года. Поэтому можно предположить, что такой документ был разработан где-то в конце 1940 года, а 4 апреля он был уточнен.
Из представленного ниже фрагмента документа видно, что в АрВО помимо армейских операций разрабатывали и фронтовую операцию. Возможно, в АрВО была проведена работа по подготовке к развертыванию фронтового управления при мобилизации. Не понятно только: на каком направлении это управление планировалось к участию в военных действиях.
В документе говорится об участии в смотровой фронтовой полевой поездке. Участие или иными словами присутствие в качестве наблюдателей за работой фронтового управления приграничного военного округа. Такие упоминания имеются и в мероприятиях, относящихся к другим округам, которые не имеют фронтовых управлений. В этих округах имеется только армейское управление. Например, Северо-Кавказский и Приволжский военные округа участвуют в учениях проводимых Генштабом: «…участие во фронтовой полевой поездке ЗакВО 10-20.5, …участие в смотровой фронтовой поездке КОВО июнь…».
В части, касающейся МВО, нет ни одного мероприятия, связанного с проведением самостоятельного учения фронтового уровня. Говорится только об участии в такой работе в ЗапОВО. Все мероприятия в МВО связаны только с учениями армейского уровня.
Пользователь Strannik1985 правильно указывал, что командирская подготовка командующего МВО И.В. Тюленева предписывала ему проводить армейскую оборонительную операцию (100 км по фронту, 100-120 км в глубину) на подготовленных рубежах.
Если в конце 1940 года предлагается сформировать фронтовые управления в АрВО и в МВО, а учения фронтового уровня в 1941 году планируются только в АрВО то, следовательно, в апреле 1941 года не предполагается формирование фронтового управления на базе МВО. Отчасти это подтверждает шифровка от 4.5.41 г.: «Южный фронт… не создавать».
В переговорах за пределами 41-го года попались два листа, которые не соответствовали по смыслу предыдущему тексту. Телеграфные переговоры без указания принадлежности к воинским частям, в которых случайно обратил внимание на слова об армейской поездке.
Если предположить, что «Виноградов» — это генерал-майор В.И. Виноградов, командир 7-го мехкорпуса из состава войск МВО, то тогда «Бакунин» — это генерал-майор Ф.А. Бакунин, командир 61-го стрелкового корпуса (г.Тула, МВО). Подполковник Петухов – это командир оперативного отдела штаба МВО, а подполковник Клименко – командир Оперативного управления Генштаба.
Все указанные лица могли оказаться вместе только до начала войны. Упоминание о праздниках – это может быть праздник 1 Мая (нерабочие дни 1-го и 2-го мая 1941 года). Если принять указанную версию, то в апреле 1941 года в штабе МВО на 23 июня планируется учебная армейская полевая поездка. На это же число назначены учения 7-го мехкорпуса. 61-й ск в это время привлекается к игре на карте. Не ясно только: планировались ли эти мероприятия отдельно для каждого объединения или же они были связаны между собой.
На 23-е июня учения планировались не только для вышеуказанных объединений наземных войск МВО, но и для 1-го корпуса ПВО (из состава Московской зоны ПВО, которая находилась в подчинении МВО). Д.А. Журавлев (командир 1-го корпуса ПВО) писал: «…Несколько дней, проведенных в лагерях, пролетели незаметно. Подошла суббота, и я заспешил в Москву: на понедельник было назначено штабное учение войск ПВО. К нему следовало подготовиться…
[С семьей] решили отправиться на Сельскохозяйственную выставку во второй половине дня [21 июня], а до этого мне необходимо было заехать в штаб и детально ознакомиться с планом предстоящего учения... Я еще и еще раз продумывал возможные варианты решений, которые придется принимать во время учения. Правда, учение предстояло штабное…»
Что происходило в частях 7-го мехкорпуса, которые могли быть задействованы в учениях 23 июня? Начальник артиллерии мехкорпуса В.И. Казаков пишет: «[Война] меня застала в Москве… Части и соединения корпуса были расквартированы в Московской области… С 13 по 20 июня 1941 года штаб корпуса по разработанному ранее плану проводил рекогносцировку в районе Калуги и Тулы…
Вечером 20 июня мы получили приказание возвратиться в Москву, а утром 21 июня последовало новое распоряжение, которое насторожило нас. Командиру корпуса было приказано срочно вывести части из лагерей, а артиллерии прекратить учебные боевые стрельбы на полигоне в Алабино и возвратиться в пункты своей постоянной дислокации.
Кроме того, командир корпуса получил приказание выделить мотоциклетную роту, обеспечив ее боеприпасами, для укомплектования штаба одного из фронтов. Приказания отдавались поспешно, во всем чувствовалась нервозность… Вечер был субботний. Большинство офицеров, отдав необходимые распоряжения младшим командирам, разошлись по домам или уехали за город, намереваясь провести выходной день на лоне природы. О том, что началась война, они узнали только в полдень 22 июня из правительственного сообщения, переданного по радио…»
В воспоминаниях вызывает недоумение текст о срочном выводе войск из лагерей 21 июня, так как в этот день большинство командиров разъезжается по домам и до полдня 22 июня не возвращаются обратно. Журналы боевых действий частей 7-го мехкорпуса также не подтверждают факт о срочном выводе войск из лагерей и прекращение стрельб.
ЖБД 1-й Московской Краснознаменной мсд: «22.6.41г. 16.00. Приказ командира дивизии о сосредоточении дивизии в Москве. В 21.00 22.6.41г. части дивизии выступили отдельными колоннами по автостраде Москва-Минск, Москва-Киев…».
ЖБД 14-й тд: «22.6.41. после речи Народного Комиссара иностранных дел тов.Молотова и полученной телеграммы по мобилизации, командир дивизии полковник Васильев отдал приказ о сосредоточении частей дивизии в р-н зимних квартир (Наро-Фоминск). С 16.00 части начали переход из лагерей на зимние квартиры в р-ны согласно мобилизационного плана…».
ЖБД 28-го тп (14-я тд): «22.6 Полк находясь в лагерях Бархатово… получил задачу: Перейти из лагеря на зимние квартиры в район сосредоточения лес 800 м. севернее военного городка, где начать отмобилизование…».
ЖБД 14-го гап (14-я тд): «22.6.41 полк в полном составе в Алабино на полигоне в готовности к боевым стрельбам. 23.6. в 11.00 полк сосредоточен на зимних квартирах гор. Наро-Фоминск, где приступил к мобилизации согласно плана…».
Управление 7-го мк к началу войны дислоцируется в городе Москве. 1-я мсд, 14-я и 18-я тд с 5.5.41 г. находились в лагерях для летней учебы с приемом на сборы части приписного состава.
Газета «Красная Звезда» (12.11.2005 г.) : «20.6.41 г. 1-я Московская мсд провела в Алабинских лагерях очередное тактическое учение. Подведение его итогов было назначено на вторник. Но в понедельник вечером полкам пришлось спешно возвращаться в столицу: началась война…».
Командир 1-й мсд генерал Я.Крейзер: «…Воскресенье 22 июня началось, как и обычно. На спортивных площадках разгорались состязания, в клубах полков собирались коллективы художественной самодеятельности… Время приближалось к двенадцати. И вдруг из репродуктора раздались тревожные слова: Война! Это слово разнеслось, как набат...».
Проведение рекогносцировок с 13 по 20 июня штабом 7-го мк в районе Калуги и Тулы, срочный возврат в расположение 20 июня могли быть связаны с учениями (с привлечением в/ч 1080). Проведение тактических однодневных учений (перед проведением учений более высокого уровня) в корпусе соответствует обычной практике в войсках в послевоенное время. Следует констатировать, что не удалось найти никакой информации о возможной подготовке учений 7-го мк на 23.6.41 г.
Продолжение следует…
Информация