Новая индустриализация по-русски. Мусор как ценнейшее сырьё
Очевидно, не просто так МВФ сейчас требует от русских, чтобы они не тратили «лишние» нефтедоллары на инфраструктуру. Дороги, мосты, грузовые терминалы, порты и аэропорты – это ещё не полноценный фундамент, но очень много свай в основание экономики, вполне способной совершить неожиданный рывок.
Военное обозрение («Экспорт по-русски: не только нефть, не только газ») не раз писало о том, что русский экспорт на сегодня – это уже далеко не только нефть и газ. Быть может, у России не так много отраслей, способных совершить прорыв на экспорт, но потенциал у них завидный. Тем более что в целом ряде едва ли не самых передовых отраслей у нашей страны почти монопольные позиции. Ракетостроение, космическая и атомная промышленность вместе со смежными производствами – это ведь только вершина айсберга.
С некоторых пор во всемирной сети стало модно считать, сколько промышленных предприятий было «уничтожено» в России при Ельцине и при Путине. Только недавно кто-то в ответ подсчитал, что построено-то было, оказывается, ничуть не меньше. Пусть и с учётом отвёрточных производств, где, мол, работать приходится на заморского барина. Можно подумать, что наши олигархи рабочим больше платят.
На выходе из перестройки и после распада СССР действительно было потеряно очень много промышленных предприятий. Но и «красные директора, и «эффективные менеджеры», нельзя не отдать им должного, в 90-е годы доводили до развала отнюдь не только относительно «эффективные» предприятия. Под раздачу попали и те фабрики и заводы, которые закрывать хотел ещё Алексей Николаевич Косыгин, предлагая реформы в конце 60-х. Тогда не дали – из-за боязни того, что революционный пролетариат не позволит. Потом уже пришлось.
Впрочем, реально ликвидировано было не так много предприятий. Многие вообще закрывались сами, уже перейдя в частные руки, из-за того, что не выдерживали конкуренции не с высокотехнологичными западными соперниками, а, как правило, с восточными – из Турции, Китая и Вьетнама. Этот процесс больше всего затронул отечественный автопром и легпром, производство бытовой техники, часть машиностроения и практически всё станкостроение.
Относительно последнего надо, в конце концов, признать, что жалеть не о чем – не нужны сегодня даже в России токарные и фрезерные станки ещё чуть ли не довоенных образцов. Чуть позже, когда волна ликвидации целых отраслей сошла на нет, было решено разбираться, где и в каких отраслях наилучшие перспективы у замещения импорта и у потенциального экспорта. Оказалось, почти везде. Именно к такому выводу пришли в Минпромторге незадолго да войны санкций.
Но что-то реально заместить с тех пор сумели совсем немногие. Едва ли не первыми слегка оклемались как раз те, кого в Минпромторге готовы были просто списать как бесперспективных – авиа- и судостроители. Уже во второй раз в новой российской истории пришла в себя пищевая промышленность – впервые такое случилось сразу после дефолта. Отечественный легпром, как только состоялось объединение в ЕАЭС, изрядно потеснил турок и китайцев, а особенно братьев-белорусов и казахов.
Но это, пожалуй, всё. Наблюдаемый ныне строительный бум трудно счесть замещением импорта, хотя стройматериалы мы теперь в основном производим сами. О действительно передовых, хотя бы по технологиям, отраслях (космосе, атоме, оборонке и медпроме) Минпром в своём обзоре шестилетней уже давности предпочёл почему-то умолчать.
Тем временем Россия не прекращает наращивать инфраструктуру – работы там непочатый край, и заработать, и уж извините, наворовать, можно столько, что всем на зависть. И даже пресловутые отвёрточные производства, за которые российские власти много лет подвергались обструкции, реально превратились в некое подобие локомотивов для сопутствующих производств.
Благодаря пресловутому импортозамещению и политике локализации, справедливо критикуемой за фрагментарность и непоследовательность, получили стимул к развитию сотни больших и малых предприятий. Они сейчас заняты производством комплектующих не только для автопрома и заводов, штампующих бытовую технику, но и для высокотехнологичных производств в IT-сфере и смежных отраслях.
Во что в итоге должна и во что может в реальности превратиться наша экономика лет через десять-пятнадцать, пока сказать трудно, хотя уж очень сильных изменений к лучшему ждать вряд ли стоит. Но что точно нам не светит, так это китайский или же американский вариант. Впрочем, китайцы-то как раз уже стали избавляться от своей избыточной индустриальности, перемещая самые разные производства к сателлитам и оставляя у себя только ключевые элементы экономики будущего. Будем рассчитывать, что Россия хотя бы начинает идти на сближение.
А вот зажить по-американски мы, с нашим нынешним подходом и нелюбовью публики к частной инициативе, вообще вряд ли сможем. Да и не надо. Многие почему-то думают, что США – это самая индустриальная из всех индустриальных стран. В то время как ВВП этой великой державы на 70, а то и больше процентов состоит из услуг. США уже много лет как превратились в страну юристов и собачьих парикмахеров.
Нет, передового в экономике США по-прежнему много, даже очень много – и автогиганты, и «Боинг», и Силиконовая долина. Но занято там не больше 15-20 процентов населения. И даже фермеры, с которыми в штатах носятся как с писаной торбой, и даже вместе с семьями и наёмными работниками из Мексики и Пуэрто-Рико, составляют в общей численности реально проживающего в США населения долю в 5-7 процентов максимум. Больше просто не требуется.
Кто-то непременно напомнит о технологическом лидерстве американцев, но даже вместе с безумными расходами тамошней оборонки на НИОКР (научно-исследовательские и конструкторские разработки) они на науку тратят много меньше тех же китайцев. Другое дело, что пока ещё можно говорить о приоритете Федеральной резервной системы, как и в целом США, в финансовой сфере, но и этот пузырь уже понемногу сдувается, а может и лопнуть. Против доллара окрысилось уже полмира, и ему просто так, похоже, не отделаться.
А из того, на что Россия могла бы действительно сделать ставку, почему-то особенно хочется выделить экологию. И начать с той отрасли, о которой по этому поводу чаще вспоминают в негативном контексте — атомной. Россия имеет самые передовые технологии не только по обогащению урана и других элементов, но и в сфере захоронения радиоактивных материалов. Это признанный факт, и отнюдь не случайно в своё время наша страна готова была предложить свои заводы и земли под все мировые атомные отходы.
Не случилось, синдром Чернобыля сработал. И он работает до сих пор, хотя заработков могло бы хватить с лихвой на решение очень и очень многих проблем. И не только в самой атомной отрасли. Рано или поздно мы одумаемся, хотя Казахстан уже перехватил у нас инициативу по созданию всемирного хранилища атомного топлива и материалов. Ну что ж, пока не получилось захоранивать, так почему бы всерьёз не заняться продажей технологий и высокотехнологичной техники, которая реализует эти технологии на практике. Вы думаете, там закопаны миллиарды? Не сомневайтесь, триллионы!
Да что там атомный мусор! Наиболее передовые технологии нужны как воздух в переработке самых обычных бытовых и промышленных отходов. Под них России уже в ближайшие годы нужны не две-три сотни мусороперерабатывающих предприятий, как в национальном проекте "Экология", а две-три тысячи – по тридцать-сорок на регион. И не только потому, что иначе загадим страну так, что никакие гастарбайтеры не расчистят. Мусор – это источник самых разных видов ценнейшего сырья, которое при разумном подходе просто обязано найти покупателя не только внутри страны.
Вот только подойти к экологической зачистке придётся совсем с другой стороны, чем сейчас. О бумаге, металлоломе и стекле вообще много распространятся не будем – их не просто так ещё в советские времена у населения и предприятий за неплохие деньги выкупали. Отметим лишь, что для суперсовременной отрасли – производства оптического волокна, остро востребованного в той самой сфере 5G, и сегодня нет более важного сырья, чем стеклобой.
Закрывая тему стекла, вспомним и о том, в каком тупике сейчас оказались крымские виноделы из-за отсутствия тары. А надо было просто ещё раньше у себя новые стекольные заводы строить – на основе как раз стеклобоя. Это не песок, под него даже Оку и Волгу обмелять не придётся. А сейчас надо не мусорные налоги повышать, а начинать снова платить людям за мусор. Металлолом по деревням и весям давно уже выходцы из Средней Азии собирают – и отнюдь не за так. Пора поддерживать инициативу.
Мусор переработчики покупать вроде бы не обязаны, но будут, если продуктам его переработки будет обеспечен, причём со стороны государства, гарантированный и высокодоходный сбыт. Тут и масштабный госзаказ сработает, и концессии, и поддержка экспорта. К примеру, тем же китайцам надо не ценнейшие хвойные стволы со всего юга Сибири за бесценок, а то и вовсе даром, по праву аренды, сбывать, а всё то, от чего эти стволы сейчас горе-переработчики очищают. А потом ещё и сжигают.
Стволы же беречь надо, беречь поштучно, и уж если продавать – то втридорога. И никаких торговых войн при этом не бояться. Это нормальная экономическая политика, о которой в нынешней России, увы, только мечтать приходится.
На одном из первых мест в кучах мусора теперь – пластик. Его, конечно, перерабатывать довольно дорого, но для автопрома и авиапрома, той же стройиндустрии там полуфабриката можно получить столько, что мало не покажется. Ведь даже в дорожные подушки вполне можно закатывать смеси с пластиком, а не ценнейшие песок с гравием – с Волги и Оки, опять же. Это пока они обходятся дешевле, но добиться того, чтобы отработанный продукт нефтепереработки тоже стал не самым дорогим, не так уж и сложно.
Были бы объёмы, снизятся и цены, а ещё и барьеры для конкурирующего сырья можно будет, когда надо, поставить. А что-то и на экспорт предложить. Просто товар надо уметь подать как самый что ни на есть экспортный. Была бы только политическая и экономическая воля. Чуть меньше на свалках старой бытовой техники, но и из неё высокими технологиями можно и нужно извлекать миллиарды. Хотя они, как известно, и на дороге тоже валяются. Хотя их уже и подбирать научились. Битый асфальт на свалки уже никто и не возит. Не только в богатом Подмосковье, но и в самых нищих регионах.
Кто-то теряет, кто-то находит
Военное обозрение («Экспорт по-русски: не только нефть, не только газ») не раз писало о том, что русский экспорт на сегодня – это уже далеко не только нефть и газ. Быть может, у России не так много отраслей, способных совершить прорыв на экспорт, но потенциал у них завидный. Тем более что в целом ряде едва ли не самых передовых отраслей у нашей страны почти монопольные позиции. Ракетостроение, космическая и атомная промышленность вместе со смежными производствами – это ведь только вершина айсберга.
С некоторых пор во всемирной сети стало модно считать, сколько промышленных предприятий было «уничтожено» в России при Ельцине и при Путине. Только недавно кто-то в ответ подсчитал, что построено-то было, оказывается, ничуть не меньше. Пусть и с учётом отвёрточных производств, где, мол, работать приходится на заморского барина. Можно подумать, что наши олигархи рабочим больше платят.
На выходе из перестройки и после распада СССР действительно было потеряно очень много промышленных предприятий. Но и «красные директора, и «эффективные менеджеры», нельзя не отдать им должного, в 90-е годы доводили до развала отнюдь не только относительно «эффективные» предприятия. Под раздачу попали и те фабрики и заводы, которые закрывать хотел ещё Алексей Николаевич Косыгин, предлагая реформы в конце 60-х. Тогда не дали – из-за боязни того, что революционный пролетариат не позволит. Потом уже пришлось.
Впрочем, реально ликвидировано было не так много предприятий. Многие вообще закрывались сами, уже перейдя в частные руки, из-за того, что не выдерживали конкуренции не с высокотехнологичными западными соперниками, а, как правило, с восточными – из Турции, Китая и Вьетнама. Этот процесс больше всего затронул отечественный автопром и легпром, производство бытовой техники, часть машиностроения и практически всё станкостроение.
Относительно последнего надо, в конце концов, признать, что жалеть не о чем – не нужны сегодня даже в России токарные и фрезерные станки ещё чуть ли не довоенных образцов. Чуть позже, когда волна ликвидации целых отраслей сошла на нет, было решено разбираться, где и в каких отраслях наилучшие перспективы у замещения импорта и у потенциального экспорта. Оказалось, почти везде. Именно к такому выводу пришли в Минпромторге незадолго да войны санкций.
Но что-то реально заместить с тех пор сумели совсем немногие. Едва ли не первыми слегка оклемались как раз те, кого в Минпромторге готовы были просто списать как бесперспективных – авиа- и судостроители. Уже во второй раз в новой российской истории пришла в себя пищевая промышленность – впервые такое случилось сразу после дефолта. Отечественный легпром, как только состоялось объединение в ЕАЭС, изрядно потеснил турок и китайцев, а особенно братьев-белорусов и казахов.
Но это, пожалуй, всё. Наблюдаемый ныне строительный бум трудно счесть замещением импорта, хотя стройматериалы мы теперь в основном производим сами. О действительно передовых, хотя бы по технологиям, отраслях (космосе, атоме, оборонке и медпроме) Минпром в своём обзоре шестилетней уже давности предпочёл почему-то умолчать.
Тем временем Россия не прекращает наращивать инфраструктуру – работы там непочатый край, и заработать, и уж извините, наворовать, можно столько, что всем на зависть. И даже пресловутые отвёрточные производства, за которые российские власти много лет подвергались обструкции, реально превратились в некое подобие локомотивов для сопутствующих производств.
Благодаря пресловутому импортозамещению и политике локализации, справедливо критикуемой за фрагментарность и непоследовательность, получили стимул к развитию сотни больших и малых предприятий. Они сейчас заняты производством комплектующих не только для автопрома и заводов, штампующих бытовую технику, но и для высокотехнологичных производств в IT-сфере и смежных отраслях.
Мы пойдём своим путём
Во что в итоге должна и во что может в реальности превратиться наша экономика лет через десять-пятнадцать, пока сказать трудно, хотя уж очень сильных изменений к лучшему ждать вряд ли стоит. Но что точно нам не светит, так это китайский или же американский вариант. Впрочем, китайцы-то как раз уже стали избавляться от своей избыточной индустриальности, перемещая самые разные производства к сателлитам и оставляя у себя только ключевые элементы экономики будущего. Будем рассчитывать, что Россия хотя бы начинает идти на сближение.
А вот зажить по-американски мы, с нашим нынешним подходом и нелюбовью публики к частной инициативе, вообще вряд ли сможем. Да и не надо. Многие почему-то думают, что США – это самая индустриальная из всех индустриальных стран. В то время как ВВП этой великой державы на 70, а то и больше процентов состоит из услуг. США уже много лет как превратились в страну юристов и собачьих парикмахеров.
Нет, передового в экономике США по-прежнему много, даже очень много – и автогиганты, и «Боинг», и Силиконовая долина. Но занято там не больше 15-20 процентов населения. И даже фермеры, с которыми в штатах носятся как с писаной торбой, и даже вместе с семьями и наёмными работниками из Мексики и Пуэрто-Рико, составляют в общей численности реально проживающего в США населения долю в 5-7 процентов максимум. Больше просто не требуется.
Кто-то непременно напомнит о технологическом лидерстве американцев, но даже вместе с безумными расходами тамошней оборонки на НИОКР (научно-исследовательские и конструкторские разработки) они на науку тратят много меньше тех же китайцев. Другое дело, что пока ещё можно говорить о приоритете Федеральной резервной системы, как и в целом США, в финансовой сфере, но и этот пузырь уже понемногу сдувается, а может и лопнуть. Против доллара окрысилось уже полмира, и ему просто так, похоже, не отделаться.
Это не мусор, это экология
А из того, на что Россия могла бы действительно сделать ставку, почему-то особенно хочется выделить экологию. И начать с той отрасли, о которой по этому поводу чаще вспоминают в негативном контексте — атомной. Россия имеет самые передовые технологии не только по обогащению урана и других элементов, но и в сфере захоронения радиоактивных материалов. Это признанный факт, и отнюдь не случайно в своё время наша страна готова была предложить свои заводы и земли под все мировые атомные отходы.
Не случилось, синдром Чернобыля сработал. И он работает до сих пор, хотя заработков могло бы хватить с лихвой на решение очень и очень многих проблем. И не только в самой атомной отрасли. Рано или поздно мы одумаемся, хотя Казахстан уже перехватил у нас инициативу по созданию всемирного хранилища атомного топлива и материалов. Ну что ж, пока не получилось захоранивать, так почему бы всерьёз не заняться продажей технологий и высокотехнологичной техники, которая реализует эти технологии на практике. Вы думаете, там закопаны миллиарды? Не сомневайтесь, триллионы!
Да что там атомный мусор! Наиболее передовые технологии нужны как воздух в переработке самых обычных бытовых и промышленных отходов. Под них России уже в ближайшие годы нужны не две-три сотни мусороперерабатывающих предприятий, как в национальном проекте "Экология", а две-три тысячи – по тридцать-сорок на регион. И не только потому, что иначе загадим страну так, что никакие гастарбайтеры не расчистят. Мусор – это источник самых разных видов ценнейшего сырья, которое при разумном подходе просто обязано найти покупателя не только внутри страны.
Вот только подойти к экологической зачистке придётся совсем с другой стороны, чем сейчас. О бумаге, металлоломе и стекле вообще много распространятся не будем – их не просто так ещё в советские времена у населения и предприятий за неплохие деньги выкупали. Отметим лишь, что для суперсовременной отрасли – производства оптического волокна, остро востребованного в той самой сфере 5G, и сегодня нет более важного сырья, чем стеклобой.
Закрывая тему стекла, вспомним и о том, в каком тупике сейчас оказались крымские виноделы из-за отсутствия тары. А надо было просто ещё раньше у себя новые стекольные заводы строить – на основе как раз стеклобоя. Это не песок, под него даже Оку и Волгу обмелять не придётся. А сейчас надо не мусорные налоги повышать, а начинать снова платить людям за мусор. Металлолом по деревням и весям давно уже выходцы из Средней Азии собирают – и отнюдь не за так. Пора поддерживать инициативу.
Мусор переработчики покупать вроде бы не обязаны, но будут, если продуктам его переработки будет обеспечен, причём со стороны государства, гарантированный и высокодоходный сбыт. Тут и масштабный госзаказ сработает, и концессии, и поддержка экспорта. К примеру, тем же китайцам надо не ценнейшие хвойные стволы со всего юга Сибири за бесценок, а то и вовсе даром, по праву аренды, сбывать, а всё то, от чего эти стволы сейчас горе-переработчики очищают. А потом ещё и сжигают.
Стволы же беречь надо, беречь поштучно, и уж если продавать – то втридорога. И никаких торговых войн при этом не бояться. Это нормальная экономическая политика, о которой в нынешней России, увы, только мечтать приходится.
На одном из первых мест в кучах мусора теперь – пластик. Его, конечно, перерабатывать довольно дорого, но для автопрома и авиапрома, той же стройиндустрии там полуфабриката можно получить столько, что мало не покажется. Ведь даже в дорожные подушки вполне можно закатывать смеси с пластиком, а не ценнейшие песок с гравием – с Волги и Оки, опять же. Это пока они обходятся дешевле, но добиться того, чтобы отработанный продукт нефтепереработки тоже стал не самым дорогим, не так уж и сложно.
Были бы объёмы, снизятся и цены, а ещё и барьеры для конкурирующего сырья можно будет, когда надо, поставить. А что-то и на экспорт предложить. Просто товар надо уметь подать как самый что ни на есть экспортный. Была бы только политическая и экономическая воля. Чуть меньше на свалках старой бытовой техники, но и из неё высокими технологиями можно и нужно извлекать миллиарды. Хотя они, как известно, и на дороге тоже валяются. Хотя их уже и подбирать научились. Битый асфальт на свалки уже никто и не возит. Не только в богатом Подмосковье, но и в самых нищих регионах.
Информация