Тяжело в ученье - легко в бою. Организация как финальная предпосылка успеха конной атаки
Завершаем разговор о визитной карточке императорской кавалерии — конных атаках (см. «Охоту отбили почти сразу. Русская конница против австро-венгерской»). И теперь попробуем ответить на вопрос: в чем же сила русской конницы?
Во-первых, естественно, в прекрасном воинском духе русского офицера и солдата, в непоколебимом мужестве, храбрости и лихости кавалеристов и казаков, которые и в мирное время на скачках, рубках, фланкировках и джититовках показывали образцы выдающегося профессионализма и искусства. Во-вторых, в великолепном обучении и воспитании русской конницы и в-третьих, в прекрасном неприхотливом и ходком конском составе.
Очевидец вспоминал атаку одной конной массы из двенадцати сотен казачьих второочередных полков. Настал час конной атаки. Пехота властными голосами требовала: «Кавалерию вперед!!».
Был отдан приказ об атаке. Забывшие дисциплину, не слушая команд, пылая священным огнем доблести, казаки-второочередники побежали к лошадям. Кто сел — тот уже скакал вперед. Не сумевшие сразу сесть в седло, потеряли своих лошадей — лошади вырвали колья изгородей, к которым были привязаны, и понеслись со своими сотнями. Каждая сотня представляла из себя просто толпу казаков, человек в шестьдесят, за которой табуном, увеличивая беспорядок, скакало тридцать — сорок лошадей без всадников. Никакой разведки не было, сотни не были нацелены, да и не могли быть нацелены, потому что казаки не слушали командиров и в каждой сотне подавал команды любой урядник или просто старый казак. Лавины конных толп неслись вперед. Они не обращали никакого внимания на страшный огонь тяжелой в легкой артиллерии, не обращали внимания на довольно тяжелые потери.
Пехота не пошла за ними. Атака была неудачна.
Этот эпизод подчеркивает значение еще одной предпосылки удачной конной атаки – высокой организации действий прекрасно обученной конной массы. Конечно, сложившаяся обстановка может привести к неудаче и атаки, выполненной в полном порядке, но атака стройная, идущая на интервалах и дистанциях грамотно выбранными аллюрами, во-первых, не понесла бы столь значительных потерь, и, во-вторых, возможно увлекла бы за собой свою пехоту. Последнее было очень важно, ибо в истории отмеченной выше неудачной атаки второочередников был такой момент — стрелковый и артиллерийский огонь стих и враг бежал из своих окопов, но пехота не воспользовалась этим обстоятельством и потери казаков были напрасны.
В бою под Снятынем в августе 1914 г. одному третьеочередному полку было поручено атаковать во фланг и в тыл бивак австрийского пехотного полка. Но не знавшие (или забывшие) полковое ученье казаки не пошли куда нужно, и своими нестройными действиями привлекли внимание австрийцев. Последние открыли огонь, и казакам не помогла и их привычная доблесть.
И напротив, качественное обучение было ключом к слаженным действиям во время боя.
П. Н. Краснов, в 1911 – 1913 гг. являвшийся командиром 1-го Сибирского казачьего полка, вспоминал, как старался, разнообразив маневры, внести в них элемент соответствия жизненной обстановке, создать иллюзию реального боя. Однажды весной он поручил незаметно перетащить из всех сотен чучела для рубки. Ночью учебная команда в беспорядке расставила чучела на большой окраинной площади г. Джаркент. Обильно снабженные холостыми патронами казаки учебной команды спрятались за стенами садов, окружающих площадь.
4-я сотня была поднята по тревоге и получила вводную, заключавшуюся в том, что к Джаркенту подбираются мятежные дунгане, а возможно уже и вошли в город. Задача – порубить противника.
Полетевшая ураганом сотня, оказавшись на площади, попала под холостой огонь. Командир сотни скомандовал: «Строй взводы! 1-й взвод врознь марш!». Выхватив шашки, взяв пики к бою, казаки понеслись по площади – атака вышла великолепная. Командир полка поторопился дать сигнал «отбой» — опасаясь, что в пылу азарта атакующие ударят по казакам учебной команды по-настоящему.
Еженедельные миниманевры готовили часть к большим маневрам войск Семиреченской области, а последние — к войне. В 1913 г. генерал Фольбаум наблюдал маневры в Тышканском лагере – и казакам предстояло наступать на 22-й Туркестанский стрелковый полк, окопавшийся лунками на крутом каменистом скате. Сообразив, что стрелкам придется вести огонь круто вниз, а ротные поддержки и батальонный резерв не смогут участвовать в отражении казачьей атаки, П. Н. Краснов на трудной местности развернул все 4 сотни — и эшелонами на полевом галопе в конном строю атаковал пехоту. Атака была грозной. Галька летела из-под копыт, но маленькие лошади-киргизы, сжимаясь как кошки в клубок, несли вверх — на неодолимую на вид кручу. Стрелки встали в своих окопах, а казаки промчались сквозь них — дойдя до полкового резерва. Генерал был недоволен: «Это не решение задачи, хоть и было очень лихо и стремительно. Я не мог себе и представить, что по таким горам конница вообще может ходить. Но — весь ваш полк в реальном бою был бы перебит». П. Н. Краснов получил замечание.
Прошло 1,5 года. И в еще более тяжелой обстановке – по снегу, в гололедицу и по столь же крутым горам на Кавказском фронте на рассвете 22-го декабря 1914 г. полк по обледенелым кручам атаковал под Ардаганом турок. Это было выдающееся дело. 1-й Сибирский казачий полк, двигавшийся в авангарде бригады, увидел позиции турецкой пехоты — на неприступных, покрытых снегом, обледенелых горах. Впереди лежали стрелковые цепи, чуть сзади находилась батарея, и еще дальше стоял в густой колонне батальон резерва со знаменем. И бывший полк П. Н. Краснова — ринулся поэшелонно в атаку, как ранее на тышканском маневре. Казаки на две трети были те же, и в авангарде полка шла 4-я сотня есаула Волкова. Ураганом пронесясь по кручам, ермаковцы показали – что «невозможное» на маневре оказалось возможно на войне. Был совершен блистательный подвиг, после боя турецкая пехота сложила оружие. Казаки 4-й сотни взяли знамя – одного из лучших полков оттоманской армии. Находившийся на германском фронте П. Н. Краснов получил письмо от комбрига сибирцев П. П. Калитина, в котором генерал сообщил бывшему полковому командиру – что его ермаковцы атаковали как тогда, на маневрах 1913 г., и совершили блестящее дело (Краснов П. Н. Воспоминания о русской императорской армии. М., 2006. С. 291-293.).
Велики и безмерны были заслуги русской конницы в Первую мировую войну. Последняя с честью вышла из тяжелого испытания, во многом оправдав надежды, на нее возлагавшиеся. Очень часто ей приходилось действовать пешком — причем не только штыком, но и лопатой. Кавалерия научилась окапываться.
То что ее посадили в окопы (пусть и временно) было для русской конницы несчастьем – хотя бы потому, что прекрасные кони гибли от недостатка движения и плохого ухода.
Но нет ничего более постоянного чем временное, и конницу держали в окопах не неделями, но и месяцами. Некоторые кавалерийские дивизии с осени 1915 г. и до осени 1916 г. безвылазно сидели в окопах. Причин, почему конницу оставляли в окопах без крайней на то необходимости, было много. Так, коннице верили больше нежели пехоте, в чем правда ни один командир явно не признавался. Ну а как же иначе, когда на позицию, занимаемую батальоном в 800 штыков сажали два эскадрона в 120 человек и при этом считали положение прочным?
Такова была общая тенденция — ведь германцы, австрийцы, англичане и французы также посадили свою конницу в окопы. Но для германцев и австрийцев это оправдывалось неспособностью их конницы работать самостоятельно, а у союзников — отсутствием подходящих театров военных действий, где конница могла развернуться и проявить себя. И то, английская конница ухитрилась уже в 1918 г. вылезти из окопов — и атаковать в конном строю.
Держали конницу в окопах и потому, что считалось несправедливым, что конница бездействует в тылу в то время, как пехота несла тяжелую окопную службу – забывая о том, что свойства и назначение конницы отличны от таковых пехоты.
И значительная часть доблестной русской кавалерии большую часть второй половины войны просидела в окопах. Период сидения в окопах привел к появлению в офицерской среде множества прапорщиков, которые никогда не готовились к военной и особенно кавалерийской службе, получив недостаточное военное образование и навыки кавалерийской службы.
Невозможность во время войны вести регулярное и правильное обучение людей и лошадей, падение качества конского состава подорвали боеспособность конницы во второй половине войны (что также было общей тенденцией для конницы всех воюющих сторон).
Но, несмотря ни на что, русская императорская кавалерия сохранилась как активный и высокобоеспособный, мобильный и многофункциональный род войск, не потеряв навыков проведения эффективных конных атак даже в период позиционной войны — свидетельством чего является история кампаний 1916-1917 гг.
Во-первых, естественно, в прекрасном воинском духе русского офицера и солдата, в непоколебимом мужестве, храбрости и лихости кавалеристов и казаков, которые и в мирное время на скачках, рубках, фланкировках и джититовках показывали образцы выдающегося профессионализма и искусства. Во-вторых, в великолепном обучении и воспитании русской конницы и в-третьих, в прекрасном неприхотливом и ходком конском составе.
Без организации — никуда
Очевидец вспоминал атаку одной конной массы из двенадцати сотен казачьих второочередных полков. Настал час конной атаки. Пехота властными голосами требовала: «Кавалерию вперед!!».
Был отдан приказ об атаке. Забывшие дисциплину, не слушая команд, пылая священным огнем доблести, казаки-второочередники побежали к лошадям. Кто сел — тот уже скакал вперед. Не сумевшие сразу сесть в седло, потеряли своих лошадей — лошади вырвали колья изгородей, к которым были привязаны, и понеслись со своими сотнями. Каждая сотня представляла из себя просто толпу казаков, человек в шестьдесят, за которой табуном, увеличивая беспорядок, скакало тридцать — сорок лошадей без всадников. Никакой разведки не было, сотни не были нацелены, да и не могли быть нацелены, потому что казаки не слушали командиров и в каждой сотне подавал команды любой урядник или просто старый казак. Лавины конных толп неслись вперед. Они не обращали никакого внимания на страшный огонь тяжелой в легкой артиллерии, не обращали внимания на довольно тяжелые потери.
Пехота не пошла за ними. Атака была неудачна.
Этот эпизод подчеркивает значение еще одной предпосылки удачной конной атаки – высокой организации действий прекрасно обученной конной массы. Конечно, сложившаяся обстановка может привести к неудаче и атаки, выполненной в полном порядке, но атака стройная, идущая на интервалах и дистанциях грамотно выбранными аллюрами, во-первых, не понесла бы столь значительных потерь, и, во-вторых, возможно увлекла бы за собой свою пехоту. Последнее было очень важно, ибо в истории отмеченной выше неудачной атаки второочередников был такой момент — стрелковый и артиллерийский огонь стих и враг бежал из своих окопов, но пехота не воспользовалась этим обстоятельством и потери казаков были напрасны.
В бою под Снятынем в августе 1914 г. одному третьеочередному полку было поручено атаковать во фланг и в тыл бивак австрийского пехотного полка. Но не знавшие (или забывшие) полковое ученье казаки не пошли куда нужно, и своими нестройными действиями привлекли внимание австрийцев. Последние открыли огонь, и казакам не помогла и их привычная доблесть.
И напротив, качественное обучение было ключом к слаженным действиям во время боя.
П. Н. Краснов, в 1911 – 1913 гг. являвшийся командиром 1-го Сибирского казачьего полка, вспоминал, как старался, разнообразив маневры, внести в них элемент соответствия жизненной обстановке, создать иллюзию реального боя. Однажды весной он поручил незаметно перетащить из всех сотен чучела для рубки. Ночью учебная команда в беспорядке расставила чучела на большой окраинной площади г. Джаркент. Обильно снабженные холостыми патронами казаки учебной команды спрятались за стенами садов, окружающих площадь.
4-я сотня была поднята по тревоге и получила вводную, заключавшуюся в том, что к Джаркенту подбираются мятежные дунгане, а возможно уже и вошли в город. Задача – порубить противника.
Полетевшая ураганом сотня, оказавшись на площади, попала под холостой огонь. Командир сотни скомандовал: «Строй взводы! 1-й взвод врознь марш!». Выхватив шашки, взяв пики к бою, казаки понеслись по площади – атака вышла великолепная. Командир полка поторопился дать сигнал «отбой» — опасаясь, что в пылу азарта атакующие ударят по казакам учебной команды по-настоящему.
Еженедельные миниманевры готовили часть к большим маневрам войск Семиреченской области, а последние — к войне. В 1913 г. генерал Фольбаум наблюдал маневры в Тышканском лагере – и казакам предстояло наступать на 22-й Туркестанский стрелковый полк, окопавшийся лунками на крутом каменистом скате. Сообразив, что стрелкам придется вести огонь круто вниз, а ротные поддержки и батальонный резерв не смогут участвовать в отражении казачьей атаки, П. Н. Краснов на трудной местности развернул все 4 сотни — и эшелонами на полевом галопе в конном строю атаковал пехоту. Атака была грозной. Галька летела из-под копыт, но маленькие лошади-киргизы, сжимаясь как кошки в клубок, несли вверх — на неодолимую на вид кручу. Стрелки встали в своих окопах, а казаки промчались сквозь них — дойдя до полкового резерва. Генерал был недоволен: «Это не решение задачи, хоть и было очень лихо и стремительно. Я не мог себе и представить, что по таким горам конница вообще может ходить. Но — весь ваш полк в реальном бою был бы перебит». П. Н. Краснов получил замечание.
Прошло 1,5 года. И в еще более тяжелой обстановке – по снегу, в гололедицу и по столь же крутым горам на Кавказском фронте на рассвете 22-го декабря 1914 г. полк по обледенелым кручам атаковал под Ардаганом турок. Это было выдающееся дело. 1-й Сибирский казачий полк, двигавшийся в авангарде бригады, увидел позиции турецкой пехоты — на неприступных, покрытых снегом, обледенелых горах. Впереди лежали стрелковые цепи, чуть сзади находилась батарея, и еще дальше стоял в густой колонне батальон резерва со знаменем. И бывший полк П. Н. Краснова — ринулся поэшелонно в атаку, как ранее на тышканском маневре. Казаки на две трети были те же, и в авангарде полка шла 4-я сотня есаула Волкова. Ураганом пронесясь по кручам, ермаковцы показали – что «невозможное» на маневре оказалось возможно на войне. Был совершен блистательный подвиг, после боя турецкая пехота сложила оружие. Казаки 4-й сотни взяли знамя – одного из лучших полков оттоманской армии. Находившийся на германском фронте П. Н. Краснов получил письмо от комбрига сибирцев П. П. Калитина, в котором генерал сообщил бывшему полковому командиру – что его ермаковцы атаковали как тогда, на маневрах 1913 г., и совершили блестящее дело (Краснов П. Н. Воспоминания о русской императорской армии. М., 2006. С. 291-293.).
Кавалерийский финал
Велики и безмерны были заслуги русской конницы в Первую мировую войну. Последняя с честью вышла из тяжелого испытания, во многом оправдав надежды, на нее возлагавшиеся. Очень часто ей приходилось действовать пешком — причем не только штыком, но и лопатой. Кавалерия научилась окапываться.
То что ее посадили в окопы (пусть и временно) было для русской конницы несчастьем – хотя бы потому, что прекрасные кони гибли от недостатка движения и плохого ухода.
Но нет ничего более постоянного чем временное, и конницу держали в окопах не неделями, но и месяцами. Некоторые кавалерийские дивизии с осени 1915 г. и до осени 1916 г. безвылазно сидели в окопах. Причин, почему конницу оставляли в окопах без крайней на то необходимости, было много. Так, коннице верили больше нежели пехоте, в чем правда ни один командир явно не признавался. Ну а как же иначе, когда на позицию, занимаемую батальоном в 800 штыков сажали два эскадрона в 120 человек и при этом считали положение прочным?
Такова была общая тенденция — ведь германцы, австрийцы, англичане и французы также посадили свою конницу в окопы. Но для германцев и австрийцев это оправдывалось неспособностью их конницы работать самостоятельно, а у союзников — отсутствием подходящих театров военных действий, где конница могла развернуться и проявить себя. И то, английская конница ухитрилась уже в 1918 г. вылезти из окопов — и атаковать в конном строю.
Держали конницу в окопах и потому, что считалось несправедливым, что конница бездействует в тылу в то время, как пехота несла тяжелую окопную службу – забывая о том, что свойства и назначение конницы отличны от таковых пехоты.
И значительная часть доблестной русской кавалерии большую часть второй половины войны просидела в окопах. Период сидения в окопах привел к появлению в офицерской среде множества прапорщиков, которые никогда не готовились к военной и особенно кавалерийской службе, получив недостаточное военное образование и навыки кавалерийской службы.
Невозможность во время войны вести регулярное и правильное обучение людей и лошадей, падение качества конского состава подорвали боеспособность конницы во второй половине войны (что также было общей тенденцией для конницы всех воюющих сторон).
Но, несмотря ни на что, русская императорская кавалерия сохранилась как активный и высокобоеспособный, мобильный и многофункциональный род войск, не потеряв навыков проведения эффективных конных атак даже в период позиционной войны — свидетельством чего является история кампаний 1916-1917 гг.
- Олейников Алексей
- Охоту отбили почти сразу. Русская конница против австро-венгерской
Неожиданность как фактор успеха конной атаки
Решимость командира — залог успешной конной атаки
Естественные и искусственные препятствия — смертельный враг конницы
Визитная карточка императорской кавалерии. Русские конные атаки в Первую мировую войну
Информация