Немецкий эсминец «Нарвик»: в бою со здравым смыслом
В продолжение цикла о самых бесполезных кораблях.
Высокие характеристики немецкой техники позволяют закрыть глаза на многие её недостатки. На многие, кроме одного.
Каким образом были достигнуты те «высокие характеристики»? Ответ вряд ли понравится даже самым убежденным сторонникам немецкой инженерной мысли. Прирост выбранных характеристик у немцев всегда достигался либо ценой критического ухудшения остальных ТТХ, либо содержал какие-то скрытые «нюансы». Разумеется, эти ограничения становятся известны в самый последний момент.
Особенно это проявилось в годы войны. Волюнтаризм командования и странные решения разработчиков стоили больших проблем вермахту и кригсмарине.
Как надо не уважать своих моряков, чтобы принять на вооружение эсминцы типа «Нарвик»?
«Во мне бушует мощь огня!» Действительно, «церштореры» типа 1936А превосходили по артиллерийской мощи все известные эсминцы. Но их общая боеспособность вызывала сомнения. Почему?
Для эсминцев постройки 1930-1940 гг. оптимальным считался калибр пять дюймов. На практике встречался разброс ±0,3 дюйма, а под схожими значениями скрывались самые разные системы. Например, британские 120-мм (4,7”) морские пушки, известные своей массовостью, простотой и компактностью. Масса одноорудийной установки — в пределах 9 тонн, двухорудийной — 23 тонны.
У американцев — короткоствольные 127-мм орудия Mk.12. Их относительно легкий снаряд (25 кг) и посредственная баллистика компенсировались «шустрыми» приводами наведения и неожиданно высокой скорострельностью. Масса одноорудийной установки на эсминцах — 14 тонн, двухорудийной — от 34 до 43 тонн. Большие показатели массы — следствие наличия мощных приводов и обеспечения автоматизированной перезарядки при углах возвышения стволов более 80°.
Самыми мощными среди морских «пятидюймовок» считались советские пушки калибра 130 мм, чьи снаряды (33 кг) выделялись своим могуществом. У Советского Союза было не так много кораблей, и помощи эсминцам ждать было неоткуда. Требовалось мощное орудие с хорошей баллистикой. Масса одноорудийной установки Б-13 — 12,8 т.
130-мм двухорудийная башенная установка Б-2ЛМ весила уже 49 тонн, из которых 42 т приходилось на вращавшуюся часть. Рост массы — прямое следствие автоматизации процесса перезарядки. Столь массивные артсистемы не нашли применения на эсминцах военных лет; их успел получить только лидер «Ташкент».
Когда дело дошло до немцев, то их ответом стал эсминец «Нарвик» с «крейсерским» главным калибром.
Само название пушек 15 cm Torpedobootkannone С/36 звучало феерически. Орудие для миноносцев калибра шесть дюймов!
Масса и калибр снаряда связаны кубической зависимостью
При увеличении калибра со 130 до 150 мм масса снаряда возрастает в 1,5 раза. Однако становится тяжелее и сама артсистема. В первую очередь за счет автоматизации процесса заряжания, необходимого при таком калибре. Перемещать вручную 50-кг боеприпасы даже при отсутствии качки становится проблематично. Возрастают габариты элеваторов и транспортеров. Резко увеличивается масса поворотной платформы, всех приводов и механизмов.
Самая простая по конструкции башня с парой «шестидюймовок» весила 91 тонну.
Речь идет о британских Mark XXI с пушками 6”/50 для легких крейсеров типа «Линдер» и «Аретьюза» (начало 30-х гг.). Башни крейсеров имели символическое противоосколочное бронирование (25 мм), а основная доля их массы приходилось на платформу с установленными на ней орудиями и механизмами подачи боезапаса.
1-орудийные установки калибра 6” также имели внушительный вес. К примеру, 150-мм установка MPL C/28 крейсера «Дойчланд» весила 25 тонн.
На этом месте заканчивается вступление и начинается критика.
Уважаемые господа, пусть вы и не специалисты предприятия «Дойч Шифф-унд-Машиненбау», каково ваше мнение? С какими проблемами должны были столкнуться нацисты при создании эсминца, вооруженного пятью орудиями крейсерского калибра?
Первое и очевидное: это технически невозможно
При указанном различии в массе 5- и 6-дюймовых артсистем эсминец попросту опрокинется от запредельного «верхнего веса». Разумеется, если речь идет о полноценных 6”.
Но что, если…
Истинный калибр немецких «шестидюймовок» составлял 149,1 мм, а их снаряды весили на 5 кг меньше, чем британские аналоги. Различия невелики, чтобы иметь значение в бою. С другой стороны, они не приводили к существенному снижению массы артсистемы.
Техника не терпела издевательств. Зато можно было отыграться на морячках!
Ручная подача шестидюймовых боеприпасов даже при отсутствии качки, ледяного ветра и хлещущих потоков воды, была делом непростым... Только не для настоящих юберменшей!
Зачем массивные транспортеры и досылатели с электроприводом — пусть немцы подают снаряды руками. Ручищами!
Масса двухорудийной башни с противоосколочной защитой, при отсутствии механизации, сократилась до 60 тонн.
Одноорудийная уложилась в 16 тонн. Конечно, при размещении орудия в щитовой коробчатой установке, открытой всем ветрам, процесс ручной перезарядки 45-кг снарядов занимал чуть дольше, чем значилось в расчетах.
Огневая мощь «Нарвиков» целиком зависела от погодных условий и выносливости заряжающих.
Она оказалась ничтожной в реальных боевых условиях. Такого не ожидал никто!
1943 год. Сизую пелену декабрьского шторма разорвали два силуэта: легкие крейсеры «Глазго» и «Энтерпрайз». С задачей — перехватить обнаруженное соединение противника в Бискайском заливе.
В отличие от современного «Глазго», вооруженного двенадцатью 152-мм автоматизированными орудиями, «Энтерпрайз» был устаревшим «скаутом», имевшим всего пять 152-мм пушек, где снаряды подавались вручную. В этом смысле он соответствовал эсминцу «Нарвик». Которых на горизонте оказалось сразу пять в сопровождении шести миноносцев!
17 шестидюймовок против 24 немецких. 22 торпедных аппарата — против 76. Не стоит забывать про поддержку со стороны миноносцев типа «Эльбинг». 1700-тонные корабли не могли вести артиллерийский бой в штормовую погоду, но они активно маневрировали и выставляли дымовые завесы, «отвлекая» на себя часть огня «Глазго» и «Энтерпрайза». В это время на крейсеры вышел в атаку немецкий дальний бомбардировщик...
Казалось бы, все кончено. Одному «Глазго», при невнятной поддержке его напарника, не вытянуть этот бой.
За последующие 3 часа корабль Его Величества «Глазго» перебил всех, кто оказался в зоне поражения его орудий. Немецкие потери составили флагманский эсминец Z-27, два миноносца и 400 чел. их экипажей. В ответ «Нарвикам» удалось добиться единственного попадания в «Глазго». Немцев спасло только бегство в разные стороны — их эскадра оказалась рассеяна по всему побережью Франции.
Похожим результатом завершилась схватка Z-26 с легким крейсером «Тринидад», которую затем продолжил эсминец «Эклипс», вклинившийся под конец боя. Немецкий сверхэсминец потонул, также не сумев причинить своим оружием заметного ущерба противнику.
Еще одним подвигом «Нарвиков» стал бой с траурной процессией в Норвежском море. Тогда нападению подвергся крейсер «Эдинбург» с оторванной кормой, которого вели на буксире британские эсминцы.
За сутки до описываемых событий крейсер получил попадания двух торпед, выпущенных подлодкой U-456. «Эдинбург» лишился управления и практически не мог двигаться собственным ходом. Все, что осталось у корабля, — его боевой флаг «Уайт Энсайн», артиллерийский вычислительный пост и оружие.
Рискнувший приблизиться эсминец «Герман Шёман» был уничтожен вторым по счету залпом. Два оставшихся «Нарвика» (Z-24 и Z-25) поспешно покинули место битвы, испугавшись выстрелов неуправляемого и тонущего «Эдинбурга» и двух его «буксировщиков» — британских эсминцев «Форрестер» и «Форсайт». Каждый из которых уступал «Нарвику» по размерам в 1,5 раза, а по массе залпа — почти вдвое.
Никакого суперэсминца, способного брать на себя задачи легкого крейсера, у немцев не получилось
По мнению военных экспертов, столь неудовлетворительные результаты имеют простое объяснение.
При любом волнении и прочих равных условиях крейсер всегда был более устойчивой артиллерийской платформой. Он мог стрелять точнее и дальше.
Крейсер превосходил эсминец по высоте надводного борта, что имело значение в эпоху, когда боевые посты располагались на верхней палубе.
Крейсер имел превосходство в средствах управления огнем.
Размеры и водоизмещение легких крейсеров 30-40-х гг. позволяли установить на них полноценные закрытые башни, обеспечив более-менее комфортные условия для работы расчетов. Толщина стенок башни обеспечивала минимальную противоосколочную защиту. А технический уровень 30-х годов позволял забыть про ручную укладку и досылание снарядов такого калибра.
Обо всех недостатках, связанных с размещением тяжелого вооружения на неподходящих по размеру кораблях, немцы знали еще до закладки «Нарвиков». Первым в порядке эксперимента орудия 15 cm TBK C/36 получил эсминец Z8 «Бруно Хайнеман». Результаты оказались негативными, мореходность и остойчивость вызвали нешуточные опасения моряков. «Бруно Хайнеман» поспешно вернули его изначальный состав вооружения из пяти 128 мм орудий.
Видимо, неудачного опыта с Z8 оказалось мало, поэтому немцы заложили целую серию из 15 эсминцев типа 1936А и 1936А(Mob).
И «Нарвики» показали себя во всей красе. Такое количество неудач привело к возвращению к традиционному пятидюймовому калибру (последующий тип 1936B). Но идея «суперэсминца» по-прежнему не оставляла руководство кригсмарине. Там рассматривалось предложение о строительстве «бикалиберной» модификации 1936B с заменой двух носовых 128-мм орудий на одинарную калибра 150 мм. Однако возобладал здравый смысл. Сложность управления огнем двух разных калибров делало такой проект бесперспективным.
Остается добавить, что выбор непропорционального для эсминца калибра начисто лишил артиллерию «Нарвика» универсальности. Вести заградительный зенитный огонь из орудий главного калибра с углами возвышения стволов 30° было практически невозможно.
Но это лишь малая ложка дегтя в бочку дегтя.
Продолжение весовой катастрофы
Даже максимально облегчив артиллерию, полностью справиться с лишним весом не удалось.
Никакие интенсивные методы не работали, поэтому оставался экстенсивный путь. Увеличение размеров самого корабля.
Говоря об эсминце «Нарвик» нужно понимать, что по европейским меркам это был не совсем эсминец. Его полное водоизмещение превышало 3500 тонн. Для сравнения: полное водоизмещение «сталинской семерки», эсминца пр. 7 «Гневный», составляло 2000 тонн. Полное водоизмещение модернизированного 7-У «Сторожевой» — около 2300 тонн. Примерно такие же значения имели британские эсминцы, к примеру, HMS Zealous (будущий израильский «Эйлат»), — 2500 тонн.
Американские «Флетчеры» строившиеся под размеры Тихого океана, тут не показатель. Но даже они уступали по размерам немецкому «переростку».
«Нарвик» оказался неожиданно крупным, сложным и дорогим для действий в европейских водах. Именно такого проекта не хватало немецкой промышленности, испытывающей вечный недостаток ресурсов.
В среднем на 1000 тонн большее водоизмещение, чем у конкурентов.
Больший на 100 человек экипаж.
Силовая установка мощностью до 75 тыс. л.с., по своим размерам и стоимости вплотную приближающаяся к ГЭУ крейсеров.
Стоит заметить, что из-за перетяжеленной носовой части и связанных с этим специфических мореходных качеств большинство «Нарвиков» даже близко не смогли приблизиться к расчетным значениям 36-37 узлов. Нормальным на практике считался показатель 33 узла. Несколько большую скорость развивали только эсминцы с сокращенным составом вооружения (вместо носовой башни — одна одноорудийная установка с коробчатым щитом).
Что касается качества самой силовой установки, то об этом говорит простой факт. По данным Руководства войной на море (Oberkommando der Marine, OKM) в годы войны каждый четвертый немецкий эсминец стоял у стенки судоремонтного завода с разобранными котлами. Более такого не наблюдалось ни в одном из флотов.
Причина — высоконапорные котлы Вагнера с рабочим давлением 70 атмосфер. Для сравнения: рабочее давление в котлах эсминцев типа «Гневный» составляло 26 атм.
Классический случай для немецких двигателей и силовых установок. Безумный форсаж, высокие удельные показатели ценой беспощадной аварийности.
По расходу топлива и дальности плавания немецкие эсминцы, несмотря на размеры, также уступали большинству своих соперников.
Единственным плюсом силовой установки «Нарвика» была высокая автоматизация: штатная численность вахты состояла из 3 механиков, рабочие посты которых были оборудованы электроприкуривателями. Несомненно, самый полезный элемент на борту военного корабля.
С другой стороны, сбой в работе автоматики приводил к полной потере хода. Немцы не дождались появления электроники, положившись на ненадежные и уязвимые аналоговые приборы управления и контроля.
Несмотря на описанное удобство боевых постов, условия размещения личного состава были ужасными. Скученное размещение в кубриках, трехъярусные гамаки, недостаток жизненного пространства. Это объяснялось отсутствием необходимости длительных выходов в море. Большую часть времени экипажи немецких эсминцев жили на плавбазах или в казармах на берегу.
Должно быть хоть что-то хорошее в этом беспросветном сумраке разума?
Несомненно!
«Нарвики» несли самое большое число 20- и 37-мм зенитных автоматов, среди всех эсминцев европейских стран. Впрочем, неудивительно при их размерах.
Другим абсолютным успехом стало качество противопожарной и водоотливной систем, традиционно имевших высокий приоритет на немецких кораблях. Их работу в аварийном режиме обеспечивали четыре резервных дизель-генератора, размещенные в корпусе и надстройке. А шесть основных водооткачивающих насосов имели производительность 540 тонн воды в час!
Даже получив тяжкие увечья и потеряв ход и боеспособность, «Нарвик» продолжал упрямо давать отметку на радарах противника. Приходилось стрелять еще и еще, чтобы «прикончить» подранка.
Впрочем, некоторым из них везло. Например, Z-34, который был серьезно поврежден советскими торпедными катерами. Несмотря на полное разрушение машинного отделения, тот «Нарвик» продержался до подхода соединения «шнелльботов» и с их помощью добрался до Свинемюнде.
В целом опыт создания эсминца с «крейсерской» артиллерией был признан отрицательным самими немцами, которые были вынуждены вернуться к строительству эсминцев с традиционным составом вооружения.
Размеры «цершторера» не позволяли реализовать все преимущества от перехода на больший калибр, а заплатить за это пришлось очень дорогую цену
15 из 40 немецких эсминцев, принимавших участие в войне, по сути являлись ограниченно боеспособными кораблями. А заявленное для них превосходство в наступательной мощи осталось незамеченным для противника.
Затронув тему «Нарвиков», нельзя не упомянуть про их теоретических соперников.
Они если не являлись прообразом и первоочередной целью немецких сверхэсминцев, то, во всяком случае, способствовали развитию идеи эсминца с мощной артиллерией.
Речь идет о французских контрминоносцах, в отечественной терминологии — лидерах эсминцев «Вокелен», «Могадор», «Ле Фантаск»...
Самый крупный по размерам — 4000-тонный красавец «Могадор», который был способен развивать 39 узлов на спокойной воде. Вооруженный восемью (!) спаренными орудиями калибра 138 мм, чьи снаряды по массе превышали 40 кг. К чести французов, им удалось добиться комбинированного заряжания, при котором применялся автоматический досылатель снарядов при углах возвышения стволов не более 10°. После чего требовалось вручную подать относительно легкую гильзу с порохом. Масса открытой двухорудийной установки с коробчатым щитом составляла 35 тонн.
Если немцы действительно видели в качестве угрозы и объекта для подражания «Могадор», то это свидетельство «компетенции» руководства кригсмарине. При своем внешнем блеске и великолепии «Могадор» получился бессмысленным проектом, все задачи которого сводились к задачам обычных эсминцев с более традиционными размерами и составом вооружения. При несоизмеримой разнице в стоимости их постройки.
Для своего прямого назначения (ведения разведки при эскадре быстроходных линкоров) «Могадор» был еще более бесполезен, чем для артиллерийского боя. На борту всех крупных кораблей в то время уже присутствовали катапульты с самолетами-разведчиками. Необходимость в быстроходном корабле-разведчике отсутствовала.
В 1930-1940-е гг. ни одна из попыток по созданию особого класса боевых кораблей при водоизмещении 3,5—4 тыс. тонн не имела успеха на практике. Эсминец так и оставался эсминцем.
Для радикального повышения боевых возможностей требовалось добавить еще несколько тысяч тонн водоизмещения, что автоматически переводило проект в класс легких крейсеров. Удачных промежуточных вариантов найдено не было.
Про французские контрминоносцы было уже сказано.
Американские «Гиринги» и «Самнеры» тратили весь запас водоизмещения на зенитки и обеспечение автономности для действий на бескрайнем океане. Ни скоростью, ни значительным усилением артиллерийского вооружения они похвастаться не могли (качественные универсальные орудия, но не более). Собственно, они здесь вообще ни при чем. Это обычные эсминцы Тихоокеанского ТВД.
«Ташкент» при своем «благородном» происхождении и великолепных скоростных качествах оставался недовооружённым для своих размеров.
Но лучше быть недовооружённым, чем так, как получилось у немцев. Все перечисленные корабли превосходили «Нарвик» по совокупности ТТХ и боевых возможностей.
Информация