Прутская катастрофа Петра I
Петр I в лагере на берегу Прута. Гравюра неизвестного художника
В предыдущей статье («Прутский поход Петра I») мы начали рассказ о несчастливом походе Петра I, закончив его на событиях 21 июля 1711 года.
Ещё на марше понесшая огромные потери российская армия в самых неблагоприятных условиях вступила в бой с турецко-татарскими войсками великого визиря Балтаджи Мехмета-паши и была прижата к правому берегу реки Прут, испытывая огромные трудности с продовольствием и фуражом.
Накануне переговоров
21 июля ситуация была следующей.
Османы, которые и понятия не имели о критическом состоянии российских войск, были потрясены их выучкой, мужеством и степенью эффективности действий. Конница ничего не могла поделать с укрывшейся за рогатками русской пехотой. Атаки янычар, в которые они поначалу пошли с большой "фурией", захлебнулись, и продолжать их желающих теперь было совсем немного. Действия турецкой артиллерии оказались малоэффективными, зато русские батареи буквально выкашивали атакующих турок — целыми рядами. К моменту начала переговоров и у верховного командования турецкой армии, и у рядовых солдат стали распространяться упадочнические настроения и появились разговоры о необходимости заключения мира на достойных условиях. Среди оказавшихся в тяжелейшей ситуации русских солдат и офицеров паники не было, генералы также сохраняли хладнокровие. Совершая свой марш по берегу реки Прут и отбивая турецкие атаки лагеря, русская армия действовала как четко отлаженный механизм, нанося противнику огромные потери. Но, по утверждениям некоторых авторов, в русском лагере странно вел себя сам царь Петр I. По свидетельству Эребо, 21 июля он лишь
"бегал взад и вперед по лагерю, бил себя в грудь и не мог выговорить ни слова".
О том же пишет Юст Юль:
"Как рассказывали мне, царь, будучи окружен турецкою армией, пришел в такое отчаяние, что как полоумный бегал взад и вперёд по лагерю, бил себя в грудь и не мог выговорить ни слова. Большинство думало, что с ним удар".
Командор Юст Юль, датский посланник при дворе Петра I
Действительно, очень похоже на предынсультное состояние.
В довершение всего
"офицерские жены, которых было множество, выли и плакали без конца".
(Юст Юль.)
В общем, картина просто апокалипсическая: царь якобы бегает по лагерю "как полоумный" и не может даже слова сказать, зато офицерские жены воют в голос. И на все это мрачно взирают голодные солдаты, уже отбившие несколько неприятельских приступов и, несмотря ни на что, готовые сражаться до конца…
А ведь в похожей ситуации у Кагула в 1770 году 17 тысяч солдат и несколько тысяч казаков под командованием П. А. Румянцева сами атаковали окружившую их 150-тысячную турецко-татарскую армию — и разгромили ее.
Бернардский. Портрет П. Румянцева (хранится в Бахчисарайском музее-заповеднике)
Генералы Петра I, предвосхищая планы будущих побед, предлагали тогда вполне дельные вещи. Было принято решение: в случае отказа турок от переговоров сжечь и уничтожить обозы (из-за опасения потерять которые Петр накануне не атаковал готовых бежать янычар),
"соорудить из более крепких повозок вагенбург и поместить в нём волохов и казаков, усилив их несколькими тысячами человек пехоты, а всем числом армии атаковать неприятеля".
Очень многообещающая директива, между прочим. Если бы турки отступили, не выдержав образцового артиллерийского огня русских батарей и удара пехотных частей, в османском лагере для русских нашлось бы много чего интересного и крайне необходимого.
Напомним, что оказавшийся в начале сражения в окружении и непрерывно атакуемый авангард русских не дрогнул. В полном порядке он отступал всю ночь и, нанеся туркам немалый урон (главным образом артиллерийским огнем), соединился с основной армией.
Да и что было терять? Всего за время Прутского похода русская армия в боях потеряла лишь 2 872 человек. И 24 413 погибли, даже не увидев ни одного неприятельского солдата — от болезней, голода и жажды.
Учитывая состояние, в котором находился Петр I, до сих пор не ясно, кто именно в русском лагере принял решение о назначении военного совета, на котором было принято решение о начале мирных переговоров: фельдмаршал Шереметьев, группа генералов, пришедший в себя Петр или даже Екатерина.
Последнюю версию можно смело отбросить, поскольку такие действия этой женщине были просто не по уму — вся ее предыдущая и последующая жизнь неопровержимо свидетельствует об этом. Да и кто она такая была летом 1711 года, чтобы генералы стали ее слушать? Да, 6 марта Петр и Екатерина тайно обвенчались, но об этом в армии никто не знал. Для всех она оставалась только царской метрессой с крайне сомнительной репутацией, на смену которой, быть может, уже завтра придет другая, более молодая и ловкая.
Но услуги Екатерины, оказанные тогда Петру, действительно были велики. Петр никогда не забывал о них и по возвращении в Петербург, в феврале 1712 года уже открыто обвенчался с Екатериной, а их дочери Анна (1708 г. р.) и Елизавета (1709) получили официальный статус цесаревен. В 1714 г. специально для награждения жены Петр I учредил новый российский орден, затем получивший имя святой великомученицы Екатерины, подчеркнув ее мужественное поведение:
"В память бытности ея величества в баталии с турки у Прута, где в такое опасное время не яко жена, но яко мужская персона видима всем была".
Орден святой великомученицы Екатерины
В манифесте 15 ноября 1723 г. о короновании Екатерины Петр ещё раз вспоминает об этом, утверждая, что та в Северной войне и в Прутском сражении "мужески, а не женски, поступала".
С мужественным поведением Екатерины в той критической ситуации все понятно. Но были и другие услуги, оказанные ей тогда Петру. И главной была целительская.
Из многих источников известно, что Екатерина единственная умела снимать страшные припадки Петра I, во время которых он то ли в приступе эпилепсии, то ли на фоне спазма сосудов мозга катался по полу, кричал от головных болей и даже терял зрение. Екатерина тогда садилась рядом, укладывая его голову на свои колени и гладила по волосам. Царь успокаивался, засыпал, и все время его сна (обычно 2-3 часа) Екатерина оставалась неподвижной. Пробудившись, Петр производил впечатление абсолютно здорового человека. Иногда эти припадки удавалось предотвратить: если вовремя замечали судорожные подёргивания углов рта Петра, звали Екатерину, которая начинала разговаривать с царем и гладить его по голове, после чего он также засыпал. Именно поэтому, начиная с 1709 года, Петр уже не мог обходиться без нее, и Екатерина следовала за ним во всех походах. Любопытно, что такие "экстрасенсорные" способности она демонстрировала лишь в отношении его одного, о случаях "лечения" ею других людей ничего неизвестно.
Jean Henri Benner. Екатерина I (Марта Самуиловна Скавронская (Крузе) Jean Henri Benner. Екатерина I (Марта Самуиловна Скавронская (Крузе)
Вероятно, и в данном случае именно Екатерина смогла успокоить и привести в чувство находящегося в предынсультном состоянии царя.
После этого приступа Петр некоторое время находился в своей палатке. Связь между ним и его генералами осуществлялась через Екатерину.
Тайна письма Петра I
Теперь немного о знаменитом письме, якобы написанном тогда императором. Многие исследователи сомневаются в его подлинности. И первым среди скептиков был не кто иной, как А. С. Пушкин, который по заданию Николая I работал над историей Петра Великого и был допущен ко всем архивным документам того времени.
Начать следует с того, что совершенно непонятно, как это письмо вообще могло попасть в Петербург из осажденного Прутского лагеря. Штелин в примечаниях утверждает, что какой-то офицер сумел выбраться из лагеря, пройти через все турецкие и татарские кордоны, через безводную степь, и уже через 9 дней (!) привезти его в Петербург и передать в Сенат. Добраться за 9 дней от берегов Прута до Петербурга тогда было просто невозможно. Крайне любопытно также то, зачем этот офицер вообще отправился в Петербург. И как он смог там передать письмо в Сенат, который в это время находился в Москве?
Не меньшее недоумение вызывает приказ Петра в случае его пленения или гибели выбрать нового царя из членов Сената.
Во-первых, у Петра имелся законный наследник — сын Алексей. И отношения между ними окончательно испортились только после рождения сына Екатериной. Более того, отношение Петра к сыну в тот момент не имело никакого значения: оспорить право царевича на престол было невозможно. От Алексея тогда требовалось только одно: он должен был оставаться живым на момент смерти отца. Это потом Петр примет закон, открывающий дорогу на трон кому угодно. И М. Волошин напишет:
Петр написал коснеющей рукой:
«Отдайте всё...» Судьба же дописала:
«...распутным бабам с хахалями их»...
Российский двор стирает все различья
Блудилища, дворца и кабака.
Царицы коронуются на царство
По похоти гвардейских жеребцов.
«Отдайте всё...» Судьба же дописала:
«...распутным бабам с хахалями их»...
Российский двор стирает все различья
Блудилища, дворца и кабака.
Царицы коронуются на царство
По похоти гвардейских жеребцов.
Во-вторых, Сенат при Петре — исполнительный орган, в котором служили люди, которые и сами себя на троне даже представить не могли, а представители старой аристократии — тем более.
Можно сделать вывод, что настоящий автор письма жил в гораздо более позднее время.
Подлинника данного письма найти не удалось, о нем известно лишь из книги Якоба Штелина, написанной им на немецком языке в 1785 году. Источник, кстати, весьма сомнительный: наряду с действительными фактами содержит множество вымышленных.
То есть 74 года об этом письме Петра I в России и не слышал никто, и вдруг пожалуйста: откровение заезжего немца. Но сам Штелин, будучи иностранцем, написать его не мог: это слог носителя языка — с хорошим словарным запасом и знанием документов эпохи, стилю которых он пытается подражать. Говоря о письме, Штелин ссылается на князя М. Щербатова, который и является наиболее вероятным его автором.
Подкуп великого визиря: миф или правда?
История о подкупе великого визиря Балтаджи Мехмета-паши Екатериной также является вымыслом и совершенно не соответствует действительности. Сейчас мы поговорим об этом.
Прежде всего следует сказать, что никакого подкупа великого визиря вообще не было. В получении взятки его поначалу не посмели обвинить даже рассорившиеся с ним крымский хан Девлет-Гирей II и шведский король Карл XII.
В августе 1711 года, обращаясь к султану, они оба обвинили визиря только в излишней умеренности и уступчивости при переговорах с русскими, но не были поддержаны другими влиятельными особами.
Английский посол Суттон пишет:
"Под влиянием хана султан выказал недовольство умеренностью визиря, но того поддерживают муфтий и улемы, Али-паша (фаворит султана), Кизляр-ага (главный евнух), начальник янычар и все офицеры".
Лишь в сентябре Суттон отмечает появление слухов о взятке, которые связывает с татарами и шведами. При этом он пишет, что поведение визиря
"одобряется совершенно и во всех деталях султаном и всем народом, несмотря на все, что ставилось ему в вину, и несмотря на интриги шведского короля и хана. Визиря поддерживают не только султан и его министры, но и улемы, большая и лучшая часть народа, начальник янычар и вообще все военачальники и офицеры, в соответствии с чьими советами он поступал... Только немногие из черни прислушиваются к словам шведов и татар…, что визирь щедро подкуплен царем".
Единственная причина уступчивости Балтаджи Мехмет-паши — доблестное поведение русских солдат и офицеров и его нежелание сражаться с таким опасным врагом.
Один из старших иностранных офицеров в армии Петра I, Моро де Бразе (командир драгунской бригады), вспоминал, что спросил тогда одного из османских пашей о причинах заключения мира:
"Он отвечал, что твердость наша их изумила, что они не думали найти в нас столь ужасных противников, что, судя по положению, в котором мы находились, и по отступлению, нами совершенному, они видели, что жизнь наша дорого будет им стоить, и решились, не упуская времени, принять наше предложение о перемирии, дабы нас удалить... и что они поступили благоразумно, заключив мир на условиях, почетных для султана и выгодных для его народа".
Известно, что, получив от русских два первых письма с предложением о мирных переговорах, великий визирь и его окружение сочли это военной хитростью и потому даже не стали на них отвечать.
Прибывший в шатер турецкого главнокомандующего русский посол П. Шафиров, к удивлению и огромному неудовольствию Понятовского, был принят чрезвычайно любезно: вопреки обычаю, визирь первым обратился к нему и предложил сесть на табурет, что, по турецким обычаям, служило знаком большого уважения:
"При их (послов) появлении вместо суровой встречи были потребованы табуреты, чтобы усадить их".
Подарки в Османской империи были обычным делом: согласно общепринятому этикету, считалось необходимым оказать уважение человеку, с которым нужно поговорить о каких-то делах. Чиновники всех уровней не были исключением, в XVII веке существовало специальное учреждение по учёту таких подарков и отчислению в казну процентов с них. И потому явиться с пустыми руками Шафиров просто не мог.
Инициатором переговоров считался не Петр I, а Шереметьев, и потому подарки были не царскими, а фельдмаршальскими.
Позже стали распространяться слухи, что инициатором переговоров была Екатерина, которая отправила визирю в качестве взятки все свои драгоценности. Эти слухи исходили от Карла XII и его окружения. Шведский король, с одной стороны, желал очернить ставшего его врагом великого визиря, а с другой — унизить Петра I, выставив его жалким трусом, спрятавшимся за женскую юбку.
В литературный обиход эту версию ввел некий Рабинер, который после воцарения Екатерины в 1725 году выпустил в Лейпциге книгу с этим рассказом. Потом эту легенду повторил в своей книге о Карле XII Вольтер — в 1732 году. К сожалению, именно эта оскорбительная для русской армии и нашей страны версия возобладала со временем (даже в России), несмотря на яростные возражения Ла Мотрея, который уже после выхода всех этих сочинений писал:
"Я получил информацию от различных московитских офицеров... что госпожа Екатерина, ставшая потом императрицей, имела очень немного драгоценностей, что она не собирала никакого серебра для визиря".
А вот что сообщает француз о П. Шафирове:
"Только благодаря его способностям, а вовсе не мнимым подаркам царицы царь обязан своему избавлению на Пруте. Как я уже говорил в другом месте, о всех подарках, сделанных визирю после заключения мирного договора, я был очень хорошо информирован (я снова это повторяю) не только пашой, с которым я был тогда, но многими другими турками, даже врагами этого визиря".
Петр Шафиров, потрет неизвестного автора
Кстати, и А. С. Пушкин, изучив обстоятельства этого дела, в подготовительных текстах к "Истории Петра", изложив мелодраматическую историю "подвига Екатерины", сделал пометку: "Все это вздор".
С драгоценностями Екатерины связана совсем другая история. Юст Юль сообщает, что утром 21 июля (когда обезумевший Петр бегал по лагерю, а офицерские жены выли), она
"раздарила все свои драгоценные камни и украшения первым попавшимся слугам и офицерам, по заключении же мира отобрала у них эти вещи назад, объявив, что они были отданы им лишь на сбережение".
Как вы понимаете, впечатление во всей армии это произвело крайне неблагоприятное. И давать взятку великому визирю Екатерине, даже если бы ей это пришло в голову, было просто нечем.
Что же привез Шафиров Балтаджи Мехмет-паше во время первого визита? Подарки были отнюдь не "женскими", а вполне мужскими:
"2 пищали добрых золоченых, 2 пары пистолетов добрых, 40 соболей в 400 рублей".
Никаких подвесок с бриллиантами или колье с рубинами.
Приближенные визиря получили меха соболей, чернобурых лис и довольно скромные суммы золотом.
Из письма Шафирова Петру I известна точная и окончательная сумма "подарков": 250 тысяч рублей, 150 тысяч из которых получил великий визирь. Суммы, учитывая обстоятельства, весьма небольшие.
Тяжелые последствия Прутского мира
Гораздо серьезнее были политические последствия. Россия отдавала Азов, Таганрог, Каменный затон и все другие крепости, а также занятый генералом Ренне Браилов. Был уничтожен Азовский флот. Петр отказывался от вмешательства в польские дела и в дела запорожских казаков. Весьма унизительным было обязательство возобновления выплаты дани крымскому хану.
Английский посол Суттон сообщает:
"Царь обязался в отдельной статье, которая по его просьбе не была включена в текст договора, чтобы скрыть бесчестие, платить обычную прежнюю дань хану в размере 40 000 дукатов ежегодно, от которой он был освобожден по последнему миру".
Россия также теперь не имела права держать посла в Стамбуле и сноситься с турецким правительством должна была через крымского хана.
Русские послы преклоняют колени перед турками после неудачного Прутского похода. Гравюра
Шафиров и Шереметев остались в турецком лагере заложниками.
В остальном Балтаджи Мехмет-паша проявил определенное благородство.
В турецкой реляции о походе сообщается, что он распорядился выдать для русской армии продовольствия на 11 дней пути. Русские войска уходили с оружием под барабанный бой и с развернутыми знамёнами.
Возвращение героев
Карл XII, узнав об окружении русской армии, бросился к лагерю турок, проехав без остановки 120 вёрст, но опоздал на один час: российские войска уже ушли из своего лагеря. Король упрекал визиря в излишней мягкости, умолял его дать ему под командование часть турецкой армии, обещая уничтожить русских и привести Петра I с веревкой на шее. Балтаджи Мехмет-паша издевательски ответил ему:
"А кто бы управлял государством в его (Петра) отсутствие? Не подобает, чтобы все короли гяуров были не у себя дома".
Взбесившийся Карл позволил себе невероятную выходку – резким ударом своей шпоры он разорвал полу халата визиря и вышел из его шатра. С тех пор великий визирь и шведский король стали непримиримыми врагами.
Российская армия, испытывая большие лишения на своем пути, направилась на восток, Петр I и Екатерина — на запад: поправить здоровье на водах Карлсбада.
Иностранных офицеров, которые честно выполняли свой долг и едва не погибли со своими русскими подчинёнными, "именем его царского величества" поблагодарили "за услуги, ими оказанные, особенно в сей последний поход" и отпустили по домам, не выплатив жалованья. Тот же Моро сообщает:
"Фельдмаршал (Шереметьев) не слишком много истратил денег, отпуская всех сих офицеров, ибо никому ничего не заплатил; и до сих пор за ним пропадает жалования моего за 13 месяцев".
Написано это было в 1735 году, через 24 года после Прутского похода. Крайне сомнительно, что Моро де Бразе дождался выплаты своего жалованья. Как видите, традиция, ссылаясь на отсутствие денег, желать "хорошего настроения и здоровья побольше", в России появилась отнюдь не вчера. Да и в других странах любители "сэкономить" государственные средства под фразу "денег нет, но вы держитесь" встречались с незавидной регулярностью.
Работа над ошибками
Исправлять ошибки Петра I пришлось нелюбимой нашими историками Анне Иоанновне, во время правления которой совершили свои походы П. Ласси и Б. Миних, были взяты Очаков и Перекоп, сожжён Бахчисарай, Россия возвратила Азов и потерянные южные земли. И уже потом одержали свои победы П. Румянцев, А. Суворов, Ф. Ушаков, был присоединен Крым и началось освоение земель Дикого поля (ставших теперь Новороссией).
Информация