Бурхард Миних на службе России. Превратности судьбы
Портрет графа Миниха работы Г. Бухгольца. Эрмитаж
В статье «Бурхард Миних. Невероятная судьба саксонца, выбравшего Россию» было рассказано о европейском периоде жизни этого государственного деятеля и полководца, его службе России при Петре I, Екатерине I, Анне Иоанновне, осаде Данцига и походах против турок, а также о дворцовом перевороте, закончившемся арестом регента Бирона. Завершили мы этот рассказ сообщением о конфликте Миниха с новыми правителями России.
Миних был лишен всех государственных постов, но и отставка не спасла его от мести пришедшей к власти в результате очередного дворцового переворота "кроткой Елизаветы".
И опять не обошлось без участия гвардейцев. Это были уже не петровские ветераны Лесной и Полтавы, а развращенные столичной жизнью "преторианцы", которых секретарь посольства Франции в России Клод Карломан Рюльер в своих записках назвал "стражей, всегда ужасной своим государям".
Секретарь посольства Франции Клод Карломан Рюльер
А французский дипломат Фавье писал о гвардейских полках Петербурга того времени:
"Многочисленный и в высшей степени бесполезный корпус… янычар Российской империи, гарнизон которых находится в столице, где они как бы держат в заточении двор".
Русско-шведская война и заговор Елизаветы
30 августа (10 сентября) 1721 года был подписан Ништадтский мирный договор. Прошло 20 лет, и в 1741 году началась новая Русско-шведская война.
Антироссийские силы, жаждущие реванша и пересмотра итогов Северной войны, в Швеции объединились в партию "боевых шляп" (имеются в виду офицерские шляпы). Своих противников, желавших мира, шведские "ястребы" презрительно именовали "ночными колпаками", хотя те предпочитали называть себя "шапками" (головные уборы гражданского населения). В итоге победила партия войны. Боевые действия проходили на территории Финляндии в 1741-1743 гг., в Швеции эту авантюру часто называют hattarnas ryska krig – "Русская война шляп". Она также закончилась победой России: Швеция вынуждена была подтвердить условия Ништадтского мирного договора 1721 года, передать России крепость Нейшлот и устье реки Кюмени. Главнокомандующим русской армией в этой войне был уже знакомый нам по первой статье Петр Ласси. Но при чем здесь пребывавший в отставке Миних?
В узком кругу сторонников дочери Петра I Елизаветы уже давно зрел заговор. Заговорщики рассчитывали прежде всего на Преображенский полк, с солдатами которого Елизавета усиленно заигрывала (рота гренадеров-преображенцев, принимавшая участие в перевороте, потом превратилась в печально знаменитую своими безнаказанными дебошами Лейб-кампанию).
Офицер Лейб-кампании в кавалергардском уборе. Гравюра. 1742–1762 гг.
Первоначально предполагалось выслать малолетнего императора и его родителей (Анну Леопольдовну и Антона Ульриха) из страны. Новым императором должен был стать другой мальчик — племянник Елизаветы Карл Петер Ульрих Годьштейн-Готторпский, а Елизавета должна была лишь управлять от его имени Россией, пока он не достигнет возраста совершеннолетия. Но аппетит, как известно, приходит во время еды. Племянник (будущий Петр III) из Киля был вызван, но объявлен всего лишь наследником новой императрицы. Малолетний император из конкурирующего рода царя Ивана Алексеевича всю свою жизнь провел в одиночном заключении. Он был убит при попытке освобождения согласно инструкции, составленной Екатериной II (которая поставила "рекорд", оказавшись причастной к убийству сразу двух законных российских императоров).
Творожников И. Мирович перед телом Ивана VI
Его мать умерла в Холмогорах после пятых родов в возрасте 28 лет, отец — скончался в 1774 году, пережив сына на 10 лет.
Но не будем забегать вперёд — мы ещё в 1741 году. У Анны Леопольдовны были все шансы остаться Благоверной государыней-правительницей (таков был ее титул), а у малолетнего Иоанна стать полновластным императором.
Император Иоанн Антонович и мать его правительница Анна Леопольдовна. Литография
Положение Елизаветы было шатким, "игра" — крайне рискованной и авантюрной, и у правительства были все основания арестовать ее по обвинению в государственной измене. Ещё весной 1741 года английский посол Финч передал Андрею Остерману и Антону-Ульриху письмо короля Георга II, в котором говорилось буквально следующее:
"В России образовалась большая партия, готовая взяться за оружие для возведения на престол великой княжны Елизаветы Петровны... Весь этот план задуман и окончательно улажен между Нолькеном (шведский посол) и агентами великой княжны при помощи французского посла маркиза де ла Шетарди... Все переговоры между ними и великой княжной ведутся через француза-хирурга (Лесток), состоящего при ней с самого детства".
Именно Шетарди осуществлял финансирование заговора, целью которого было разрушение русско-австрийского союза и помощь Швеции путем дестабилизации обстановки в Петербурге. Это письмо короля Англии, как ни странно, не имело никаких последствий, как и другие предупреждения, поступающие к Анне Леопольдовны в немалом количестве. А в ноябре 1741 года произошли два события, которые спровоцировали заговорщиков на немедленные действия.
23 ноября Анна Леопольдовна предъявила Елизавете письмо русского агента, пришедшее из Силезии. В нем содержались подробный рассказ о заговоре в окружении дочери Петра I и призыв немедленно арестовать придворного врача и авантюриста Лестока, через которого осуществлялась связь Елизаветы с послами Франции и Швеции и который брал деньги и от тех, и от других.
Г. К. Гроот. Портрет Иоганна Германна Лестока
Анна Леопольдовна, которой было всего 22 года, не отличалась ни большим умом, ни проницательностью. 32-летнюю Елизавету тоже очень умной никто ещё не назвал, однако она была гораздо опытнее, хитрее и изворотливее своей двоюродной племянницы. В долгом приватном разговоре ей удалось убедить правительницу в своей невиновности.
Б. Чориков. Елизавета Петровна и Анна Леопольдовна, гравюра
Но и царевне, и Лестоку стало понятно, что опасность очень велика. И медлить было уже невозможно. И тут, на их счастье, прямо на следующий день (24 ноября 1741 года) гвардейские полки Петербурга получили приказ готовиться к выступлению в Финляндию — на "войну шляп". Анна Леопольдовна рассчитывала таким образом удалить из столицы верных Елизавете преображенцев, но трагически ошиблась. Лейб-гвардейцы Петербурга воевать не хотели и из уютных столичных борделей и развесёлых кабаков уходить не собирались. И потому заговорщикам долго уговаривать их не пришлось. Всего 308 преображенцев (они станут при Елизавете лейб-кампанцами) решили судьбу России, захватив малолетнего законного императора и арестовав его родителей.
Арест Анны Леопольдовны и Антона Ульриха, немецкая гравюра
Малолетнего императора Иоанна (ему было тогда 1 год и три месяца) Елизавета запретила будить, и зловещий караул стоял у его колыбели около часа. А вот с его младшей сестрой Екатериной не стали церемониться и даже уронили ее на пол, от чего девочка навсегда оглохла и выросла умственно отсталой.
Арестована была и близкая подруга Анны Леопольдовны — баронесса Юлия Менгден. Некоторые говорили, что девушки были "слишком близкими" подругами, и, по свидетельству шведского дипломата Мандерфельда, Анна Иоанновна перед свадьбой племянницы даже распорядилась провести медицинский осмотр Юлианы с целью определения ее пола, который оказался женским. Однако эта дружба не мешала Анне Леопольдовне регулярно беременеть, а Юлиане быть в прекрасных отношениях с ее мужем — Антоном Ульрихом.
Юлиана Менгден и Иоанн Антонович
В общей сложности в заточении и в ссылке баронесса Менгден провела 18 лет, после чего была выслана из страны.
Так пришла к власти "веселая Елизавет". Несчастный император Иоанн "процарствовал" всего 404 дня. Саксонский посланник Петцольд сказал тогда:
"Все русские признают, что можно делать что угодно, имея в своем распоряжении известное количество гренадеров, погреб с водкой и несколько мешков с золотом".
Е. Лансере. Преображенцы провозглашают императрицей Елизавету Петровну
Миних пребывал в отставке, но, как бывший член противоборствующей дворцовой группировки, на всякий случай был арестован и приговорен к смертной казни через четвертование.
18 января 1742 года осуждённых, среди которых были недавно всесильные Рейнгольд Густав Левенвольде (фаворит Екатерины I и обер-гофмаршал Анны Леопольдовны) и Андрей Иванович Остерман (ближайший сотрудник Петра I, первый кабинет-министр Анны Леопольдовны, генерал-адмирал, отец будущего канцлера Российской империи Ивана Остермана), привезли к эшафоту, сооруженному у здания двенадцати коллегий. Все взоры присутствующих оказались прикованы к Миниху. Он единственный был чисто выбрит и держался молодцом, весело разговаривая с офицером охраны. У эшафота было объявлено о "милости" новой императрицы: вместо казни осуждённые были направлены в вечную ссылку. Миниху "достался" уральский Пелым (сейчас в Свердловской области), до которого и в настоящее время можно добраться лишь по воде.
Пелым. Гравюра Н. Витсена, 1711 год
Острог здесь был построен по чертежу самого Миниха и предназначался для свергнутого им Бирона. Вместе с фельдмаршалом, предвосхищая судьбу декабристов, отправилась его вторая жена — Барбара Элеонора (Варвара Ивановна) Салтыкова, урождённая фон Мальтцан.
Кстати, в 1773 году в Пелым за попытку бунта был отправлен Емельян Пугачев, но благополучно сбежал оттуда, чтобы устроить уже не бунт, а полноценную Крестьянскую войну. Потом сюда сослали двух декабристов: Враницкого и Бриггена. В СССР и в России продолжили эту традицию, организовав здесь колонию-поселение №17, закрытую в 2013 году. В 2015 году Пелым полностью опустел.
Возвращение в Петербург и заговор Екатерины
Но вернёмся к нашему герою. В Пелыме Миних провел 20 лет: занимался огородничеством, разводил скот, учил местных детей. Лишь после смерти "незлобливой" Елизаветы он был помилован новым императором Петром III, который восстановил его во всех чинах и званиях и вернул ему ордена. На момент возвращения фельдмаршалу исполнилось 79 лет, но, по свидетельству Рюльера, он "возвратился из ссылки с редкою в таковых летах бодростию".
В феврале 1762 года Петр назначил Миниха членом Императорского совета, 9 июня того же года — ещё и сибирским губернатором и главным директором Ладожского канала.
Но уже 28 июня 1762 года против законного императора выступила его собственная жена – Екатерина. В отличие от многих других, Миних до конца оставался верен Петру III, и, если бы император решился следовать его советам, этот странный и невероятно плохо составленный заговор завершился бы для его участников полным провалом и катастрофой.
Миних предлагал Петру, взяв всего 12 гренадеров, отправиться вместе с ним в Петербург, чтобы показаться войскам и народу: никто не посмел бы публично арестовать законного императора или стрелять в него. Скорее всего, этот план сработал бы, ведь заговорщики обманули всех, распустив слухи о смерти Петра и даже инсценировав процессию с «гробом императора». И на первых порах все были уверены, что присягают Павлу Петровичу, восшествие на престол немки Екатерины казалось невозможным.
Затем Миних предложил плыть в неохваченный бунтом Кронштадт, но Петр промедлил, и эту стратегически важную крепость перехватил у него участвовавший в заговоре адмирал Талызин.
Миних советовал отправиться в Померанию к армии верного императору Петра Румянцева – и путь был свободен: по Нарвскому тракту стояли сменные лошади и экипажи, в распоряжении императора имелись яхта и галера, а в Нарве или Ревеле, где ничего не знали о событиях в столице, можно было сесть на любой корабль. Одно известие о движении к столице настоящей боевой (и победоносной) армии во главе с лучшим полководцем России, без сомнения, привело бы в трепет развращенный гарнизон Петербурга. Если бы Екатерина и ее подельники не сумели бежать, гвардейцы, вероятно, сами арестовали бы их и встречали Петра стоя на коленях.
Наконец, у императора имелся вполне боеспособный отряд гарнизона Петерштадта: три тысячи лично ему преданных и прекрасно обученных солдат. И, вопреки распространенному мнению, среди них были не только гольштейнцы, но и много русских. А вот солдаты бунтовщиков были ненадежны: дармовую водку за здоровье "матушки Екатерины" они, конечно, пили с большим удовольствием, но стрелять по приказу не имеющей даже и малейших прав на престол заезжей немки в "природного императора" – это уже совсем другое дело.
Вдобавок ко всему не только рядовые, но и многие офицеры не понимали, что происходит: заговорщики использовали их "втемную". Якоб Штелин вспоминал об аресте гольштейнцев, которым Петр III запретил оказывать сопротивление:
"Изверг сенатор Суворов (отец Александра Васильевича) кричит солдатам: «Рубите пруссаков!», и хочет, чтобы изрубили всех обезоруженных солдат. Гусарские офицеры ободряют их и говорят:
«Не бойтесь, мы вам ничего худого не сделаем; нас обманули, сказали, что император умер»".
«Не бойтесь, мы вам ничего худого не сделаем; нас обманули, сказали, что император умер»".
Увидев живого и здорового Петра во главе верных ему войск, эти гусары и солдаты других частей вполне могли перейти на его сторону.
К тому же во время плохо организованного пьяного похода на Ораниенбаум колонна мятежных войск сильно растянулась по дороге. И многоопытный Миних, вставший во главе трезвых и чрезвычайно мотивированных солдат Петра, вряд ли упустил бы шанс разбить взбунтовавшиеся полки по очереди. Крови он никогда не боялся – ни своей, ни чужой, и решимости ему было не занимать.
Рюльер сообщает, что, узнав о решении Петра сдаться Екатерине, Миних,
"объятый негодованием, спросил его: Ужели он не умеет умереть, как император, перед своим войском? Если вы боитесь, – продолжал он, – сабельного удара, то возьмите в руки распятие, они не осмелятся вам вредить, а я буду командовать в сражении".
Об этом подробно было рассказано в статье Император Пётр III. Заговор.
Именно с Минихом с гордостью сравнивал своего деда Пушкин:
Мой дед, когда мятеж поднялся
Средь Петергофского двора,
Как Миних, верен оставался
Паденью Третьего Петра.
Средь Петергофского двора,
Как Миних, верен оставался
Паденью Третьего Петра.
("Родословная".)
Последние годы жизни героя
Миних прожил ещё пять лет, продолжая служить России. Екатерина II лишила его поста сибирского губернатора и места в императорском совете, но оставила за ним руководство Ладожским и Кронштадтским каналами. Затем ему было поручено завершение строительства Балтийского порта. При этом он ещё нашел время написать «Очерк управления Российской империей», в котором дана характеристика правителей России от Петра I до Петра III и особенности их царствований.
Чемесов Е. П. Портрет Б. Х. Миниха, 1764 г.
Любопытно, что именно Миних был назначен Верховным арбитром своеобразного рыцарского турнира – "Карусели", состоявшегося 16 июня 1766 года. Придворные, поделенные на четыре команды ("кадрили") – славянскую, римскую, индийскую и турецкую, соревновались в конной езде, метании дротиков, рубке чучел.
Виргилиус Э. Портрет Григория Орлова в костюме для Карусели, Эрмитаж
Лишь незадолго до смерти он обратился к Екатерине с просьбой об отставке, но получил ответ: "Второго Миниха у меня нет".
Бурхард Кристоф Миних умер 27 октября 1767 года и вначале был похоронен в лютеранской кирхе Святых Петра и Павла на Невском проспекте. Однако потом его останки были перенесены в его имение Луниа, которое располагается на территории нынешней Эстонии.
Информация