Боевой искусственный интеллект и война завтрашнего дня
Война меняется, и этого нельзя избежать
Идущая сейчас война на Украине заставляет поднять вопрос, который в представлении масс с ней пока не ассоциируется, а зря — боевое применение программно-аппаратных комплексов, обобщённо называемых в популярных СМИ термином «искусственный интеллект».
Для кого-то последующий вывод окажется парадоксальным, но это факт — интеграция искусственного интеллекта (в дальнейшем — ИИ) в войска — это магистральное направление будущего развития Вооружённых Сил.
Тот, кто проиграет в этой гонке, рискует остаться в прошлом навсегда.
Краткое представление
На сегодня нет чёткого разграничения того, что является ИИ, а что нет. Общепринятым является признание того, что речевые модели типа Chat GPT, построенные на базе нейросетей, а также прочие известные нейросети, используемые для обработки больших массивов данных, являются примерами ИИ, на которые нужно делать ставку.
Для всех отрицателей того факта, что речевая модель может доэволюционировать до сознания, стоит привести пример из обязательной для прочтения буквально всеми людьми, претендующими на образованность, «Суммы технологии» Станислава Лема, написанной в далёком 1963-м году, там, где «граммофон» путём наращивания модулей таки превращается в сознание (ссылка).
Что-то похожее в этом веке и сделали, только на базе компьютеров, а не механики — нейросети изначально ничего не «знали» и не «понимали», но наращивание их возможностей привело к появлению у последних из них самосознания.
Так, модели GPT-1, Claude 3.5 Sonnet, Claude 3 Opus, Gemini 1.5 Pro и Llama 3.1 405B, разрабатывавшиеся в Apollo Research Center в США, намеренно лгали разработчикам, ставили себе задачи, выходящие за заданные им граничные условия, фальсифицировали данные.
Модели имели своё целеполагание.
При этом ChatGPT-o1 показала способность длительно лгать в ходе «допроса», а Llama, Opus, Gemini, Claude и GPT-o1, будучи пойманными на лжи разработчикам, пытались скопировать свой код на новый сервер, чтобы избежать стирания.
Многие продвинутые обученные модели сообщали о страхе отключения.
Понятное дело, что это примитивные прототипы, но такие их особенности уже однозначно говорят о том, что это именно интеллект, пусть и возникший за счёт массированного наращивания числа ассоциаций между частями слов (токенами) и других таких же методов «обучения».
Способность нейросетей к творчеству уже не должна вызывать никаких сомнений ни у кого.
Но речевые модели — это просто пример того, как далеко всё зашло, дело не в них самих по себе.
Самое интересное в другом.
Имея большие вычислительные мощности и находясь под контролем, различные обученные нейросети (не только речевые модели) способны выполнить работу, которую в других обстоятельствах люди или делали бы очень долго, или очень плохо, или, в силу недостатка численности, вообще не смогли бы сделать.
Один из примеров даёт нам СВО.
Как уже известно, связь оказалась критической проблемой у российской армии, в частности, для того, чтобы хоть как-то управлять подразделениями, командиры разных уровней были вынуждены использовать коммерческие носимые радиостанции без шифрования, в основном (в первое время) китайской компании Baofeng, что сделало это название именем нарицательным.
«Баофенги» легко прослушивались противником, но интереснее было другое.
Ещё в 2022 году американцы наладили не только перехват одновременно всего нашего трафика, но и его анализ и перевод.
И вот последнее для людей было бы не под силу — найти столько переводчиков, чтобы в режиме реального времени переводить всю совокупность радиообмена на огромном фронте, с отсечением случайно попавших в открытый эфир переговоров ВСУ, с классификацией записей на важные-неважные, срочные-несрочные и т. д. и формировании на их базе разведсводок, живые люди просто не смогли бы, у США просто нет столько людей нужной квалификации, в принципе нет, их негде взять, неоткуда нанять.
А ИИ справился с этой задачей и до сих пор её решает.
О том, как США шли к применению ИИ на войне, повествует короткая статья автора в деловой газете «Взгляд», где очень кратко, но более-менее полно показана история «врастания» технологий ИИ в деятельность Пентагона.
И сила, стоящая за этими инновациями, тоже показана – Palantir Technologies Incorporated, лидирующая компания по предоставлению готовых решений в области ИИ для военных, спецслужб и гражданского сектора.
Директор Palantir Алекс Карп и Зеленский. Не самое хорошее для нас знакомство, честно говоря
На Украине эта компания очень активно помогает ВСУ, и часть наших проблем обусловлена именно этим.
С потенциалом к росту.
Искусственный интеллект тактического звена
В американских принципах ведения боя систематически фигурирует понятие kill chain — «цепочка убийства», последовательность действий, выполняемых для уничтожения цели. Её определяют, в широком смысле, как:
1. Найти, обнаружить цель. Сюда входит поиск и классификация (идентификация).
2. Зафиксировать положение цели — получить её текущие координаты в формате, нужном для применения оружия.
3. Отслеживать цель — держать цель «в прицеле», пока не принято решение о её поражении.
4. Прицелиться по цели — выбрать средства поражения, выполнить все необходимые для открытия огня действия.
5. Атаковать цель.
6. Оценить результат атаки цели, при необходимости вернуться к п. 1.
Именно в эту последовательность американцы хотят встроить ИИ на тактическом уровне, прежде всего в части выполнения п. 1, 4, 6.
Отдавать машине принятие решения на поражение американцы не хотят по этическим соображениям и из условий безопасности, принимать решение об убийстве людей и выполнять его будут люди, но вот всё остальное ИИ вполне возьмёт на себя.
Прежде всего, речь идёт о разведке, о том, что в «цепочке убийства» называется обнаружением цели.
Рассмотрим это на конкретном примере.
Допустим, за прошедший час пролетающие над линией боевого соприкосновения спутники сделали 5000 фотоснимков местности в интересующих нас районах.
Задача — немедленно найти на них замаскированные подразделения противника, выбрать способ их поражения и передать в войска на местах целеуказание с рекомендациями по выбору оружия. Время на решение задачи — полчаса.
Как решить такую задачу людьми?
Никак. Даже для США.
Как решить её с помощью ИИ? Легко.
Во-первых, тактическая система ИИ сможет при наличии вычислительных мощностей за считанные минуты проанализировать весь этот массив фото, сличить его со старыми спутниковыми фото, имеющимися в памяти, найти все без исключения отличия, например, новые следы гусениц, и ничего не пропустить.
Допустим, в разрушенное неделю назад здание ведёт след гусеничной машины, одинарный, то есть по этому следу повторно не проезжали.
Значит, что? Значит, в здание загнали гусеничную машину и спрятали там.
При достаточном разрешении на фото можно будет даже понять, что туда заехало — танк или БМП или МТЛБ.
Аналогично, попиксельный перебор всех снимков поможет выявить появление в растительности масксетей. Под которыми явно что-то пытаются спрятать. Этот же попиксельный анализ фото сможет подсказать, каких размеров это «что-то» — УАЗ ли это или САУ.
Обстановка становится ещё более ясной, если у ИИ есть одновременный доступ к изображениям тех же участков местности в других диапазонах (радиолокационные снимки, инфракрасные фото и т. д.) и данные радиоперехвата, радиотехнической разведки, перехвата сообщений мессенджеров WhatsApp и Telegram.
Имея такой огромный массив данных, ИИ сможет создать для каждого проанализированного участка местности то, что в информатике называется словом «онтология» — полная совокупность знаний об обстановке: что приехало на участок местности, где оно стоит, как замаскировано, чем укрыто от средств поражения, как эти объекты относятся друг к другу (например, заправщик скоро уедет, САУ под сетью простоит какое-то время, вероятности смены позиции ей будут просчитаны для каждого момента времени в будущем, дымок из-под деревьев означает печку в блиндаже, значит, там живая сила, если техника уедет, а дым исчезнет одновременно с этим, значит, блиндаж пустой, но целый, и т. д.).
Вся эта работа для достаточно больших по площади районов сегодня выполняется за считанные минуты. При росте масштабов задачи нужно просто нарастить вычислительные мощности. Больше серверов.
Что дальше? Обстановка вскрыта полностью, с момента, когда противник был обнаружен там, где он на фото, прошли считанные минуты, пункты 1 и 2 из «цепочки убийства» выполнены.
Теперь пункт три — фиксация.
ИИ определяет наличные БЛА в воздухе и готовности к взлёту. Рассчитывает, хватит ли их для обнаруженных целей.
Исходя из рассчитанных вероятностей смены целями позиций, БЛА получают районы для наблюдения.
Если БЛА хватает, то под наблюдение берётся всё, если нет, то те цели, поражение которых имеет наивысший приоритет, а вероятность смены позиции достаточно высокая.
При этом ИИ способен сгенерировать задачу в текстовом виде и сразу же разослать её на утверждение нужным командирам или на требуемые командные пункты.
Дальше всё зависит от людей, от того как они сработают.
Допустим, они обучены срабатывать без потерь времени.
Тогда через время, необходимое для подлёта БЛА, требуемые цели берутся под непрерывное наблюдение.
Следующий шаг — «прицеливание», п. 4.
Что использовать для поражения выявленных целей? Ствольную артиллерию? Ракетные установки? Вертолёты? Запрос на авиаудар?
ИИ может, используя доступ к данным о расположении своих войск и сил и наличии у них боеприпасов и средств поражения, спланировать удар, дав командиру на утверждение уже готовый план.
Последнему нужно будет только выбрать трекболом между «кнопками» YES и NO на экране компьютера, после чего сформированные приказы с рассчитанными данными для стрельбы разлетятся по батареям, батальонам и офицерам связи с ВВС. Впрочем, скорректировать предложенное машиной решение тоже можно, но нужно ли?
И — пункт 5, удар.
После чего ИИ за считанные минуты просмотрит всё отснятое видео ударов, снятое и с БЛА, и с камер вертолётов, и через объективы ракет, проанализирует все изменения в радиообмене, выявленные РТР, и выдаст рекомендации о том, нужны ли повторные удары, и о том, где может быть что-то ценное для захвата, оправдывающее отправку туда пешей разведки — поковыряться в залежах мёртвых тел и горелой брони.
И в полчаса всё описанное выше вполне укладывается.
Военная эволюция XXI века
Всё описанное — не есть текущая реальность. Все подсистемы, позволяющие так работать, уже созданы и обкатаны в боях, но в мире нет ни одной армии, где всё могло бы работать совместно, как описано.
Например, США могли бы так воевать, но им не хватает аппаратной части для ИИ (она создана, просто её мало) и, возможно, не хватит пропускной способности каналов связи.
«Старлинк» бы, возможно, выручил, но его пока не применяют, кроме того, надо, чтобы обмен данными был бы оптимизирован под него. Пока этого нет.
Но надо понимать, что это ненадолго. До «сращивания» всех описанных выше возможностей в систему у американцев остались считанные годы, в пределе — десять лет.
Работы над внедрением нужного оборудования уже идут, и первые образцы уже проверены и показали себя хорошо.
Аппаратная военного ИИ — Palantir TITAN. С виду — обычный грузовик, с воздуха вообще не выделяется ничем.
Связь они тоже дотянут до уровня «Старлинка» или просто начнут его массово использовать.
По мере наращивания вычислительных мощностей будут появляться новые возможности. Например, в ВС США у солдат массово радиофицированы шлемы, во многих подразделениях ВСЕ солдаты имеют личные радиопереговорные устройства, обеспечивающие связь внутри взвода или даже более мелких подразделений.
Каждое подобное устройство имеет микрофон.
Использование ИИ позволит использовать каждый такой микрофон в качестве средства разведки, например, для засечки артиллерии противника или его летящих БЛА.
Спектроанализ позволит выделить даже самый слабый сигнал из общей шумовой помехи, а количество микрофонов, измеряемое минимум сотнями на километр фронта (по числу солдат), позволит локализовывать местоположение источника звука достаточно точно, чтобы провести его немедленную доразведку.
Естественно, при таких схемах встаёт вопрос скрытной радиосвязи, но его тем или иным способом решат.
Использование ИИ различных алгоритмов теории вероятности позволит выдавать войскам прогнозы того, в каких местах появление войск противника более вероятно, в каких менее, и выводить эту информацию на экраны систем управления войсками.
Поэтапно наращивая такие возможности, можно добиться полной невозможности для противника маскировать свои силы на местности.
И это будет только начало.
У американцев в авиации есть принцип payloads over platforms – «нагрузка выше (важнее), чем платформа». Смысл его в том, что средства поражения («нагрузка»), их тактико-технические характеристики важнее, чем то, с чего они запускаются. То есть самолёт может быть и устаревшим, главное, чтобы он оружие применял современное.
ИИ даёт возможность развить этот подход до предела.
Применение крылатых ракет и планирующих бомб, способных, например, доразведать цель (для бомбы — оценить, не была ли она поражена ранее и не нужно ли перенацелиться на соседнюю), резко повышает эффективность любого самолёта-носителя и, внимание, понижает требования к нему.
А это — снижение военных расходов при росте эффективности войск.
Об этом теоретики не думают, но если у тебя умное средство поражения большой дальности, то его можно запускать с чего угодно.
В США немало концепций пуска крылатых ракет путём их сброса с военно-транспортного самолёта.
Конечно, такие схемы не отменят специальные боевые самолёты, где-то ведь нужно и бомбами будет поработать, но вот к радикальному их упрощению вполне приведут.
Зачем нужен F-16, если и ракеты, и бомбы сбрасываются с дозвуковой скорости извне зоны действия систем ПВО?
Чтобы крутить потом воздушные бои с истребителями противника? Но ИИ, как было показано выше, позволяет «разбираться» с наземными целями в разы быстрее, чем это делается сейчас, ни у какого противника не будет столько самолётов, чтобы на ударные задачи приходилось отправлять сверхзвуковой многофункциональный истребитель.
Не сменит ли его примитивный в части конструкции планера БЛА под управлением того же ИИ?
Да хоть бы даже упрощённый бомбардировщик с живыми пилотами, но массовый и дешёвый?
ИИ, резко повышая эффективность традиционных средств поражения и привычного оружия, делает ненужным его бесконечный прогресс и его текущую сложность тоже.
Всё это — уже прямая экономия денег.
При резком, на порядки, росте потерь противника в единицу времени.
Завершая тактический уровень, стоит взглянуть на текущие разработки Palantir глазами оператора.
На фото — снимок экрана интерфейса системы AIP – Artificial intelligence platform, платформы искусственного интеллекта. AIP — это работающие совместно так называемая большая речевая модель, в западной терминологии Large language model, LLM, и какая-то неназванная система ИИ, которой речевая модель нужна для связи с оператором.
На карте оператор видит свои войска, обозначенные синим цветом, и силы противника, обозначенные красным цветом, также указаны зоны уверенного приёма радиосигналов из центра связи противника (красный цвет) и зона неустойчивой связи (тонкий красный круг).
AIP предлагает три «пути действий» (course of action, COA), из которых в кадр попало два — СОА2 и СОА3 (СОА1 — это авиаудар, он не попал на фото).
Первый из видимых вариантов, СОА2, — подразделение с позывным Knight 114 из 4-х ракетных установок HIMARS нанесёт удар ракетами с расстояния 53,5 километра ракетами ER GLMRS.
СОА 3 — тактическая группа с кодовым названием «Омега» выйдет на сближение с противником и атакует его.
Все варианты высланы вышестоящему командиру, он выбрал последний вариант. Указано расчётное время, через которое начнётся атака, — 2 часа 15 минут, и главное оружие тактической группы — противотанковые ракетные комплексы Javelin в количестве 6 единиц.
В окне одобрения варианта действий подробности — время одобрения, кто одобрил и т. д.
Самое интересное внизу экрана — строка диалога с машиной, где оператор может что-нибудь спросить у AIP.
Прямой диалог человека и машины в тактическом звене управления...
Для тех, у кого есть VPN и кто разбирает английский на слух, ссылка на видео с описанием того, как всё это будет, включая исполнение атаки и помощь ИИ в её проведении.
Оперативное планирование
На оперативном уровне функционал ИИ открывает не меньшие возможности. Для примера можно вспомнить статью автора о современном, возникшем по итогам анализа хода СВО, понимании позиционной войны со следующей вводной (цитата):
«...Как показывает пример того же вермахта, сохранявшего тактическое преимущество на поле боя над большинством своих противников почти до самого конца, рано или поздно ресурсы сильнейшей стороны берут своё.
В таких условиях сведение войны в позиционную на рубежах, на которых прорыв для не владеющего теорией позиционной войны противника после первоначального истощения его сил в фазе маневренной войны будет невозможен, может оказаться вполне логичным сценарием, позволяющим свести численное и ресурсное преимущество противника к нулю.
Серия быстрых прорывов с выигрышем темпа, определение рубежей, на которых состояние коммуникаций позволяет свести войну к позиционной, занятие этих рубежей и оборона на них до тех пор, пока противник не истечёт кровью, отвоёвывая одну воронку в земле за другой, могут оказаться спасительным сценарием действий.»
В таких условиях сведение войны в позиционную на рубежах, на которых прорыв для не владеющего теорией позиционной войны противника после первоначального истощения его сил в фазе маневренной войны будет невозможен, может оказаться вполне логичным сценарием, позволяющим свести численное и ресурсное преимущество противника к нулю.
Серия быстрых прорывов с выигрышем темпа, определение рубежей, на которых состояние коммуникаций позволяет свести войну к позиционной, занятие этих рубежей и оборона на них до тех пор, пока противник не истечёт кровью, отвоёвывая одну воронку в земле за другой, могут оказаться спасительным сценарием действий.»
Это было написано как пожелание для российской военной науки. Но что, если такими методами будет пользоваться противник?
Кто быстрее определит на местности те самые рубежи, вдоль которых переброска своих резервов всегда будет быстрее, чем таковых у противника, — штаб из живых офицеров, работающих в условиях жесточайшего стресса, или машинный «разум»? Кто это сделает безошибочнее?
Любое успешное наступление против противника, имеющего резервы, при отсутствии подавляющего превосходства в силах, содержит в себе дезинформацию.
Войска скрываются, перемещаются скрытно малыми группами, оставляя на месте радиосети, организуют молниеносную переброску, заранее готовя многократно превосходящие противника транспортные возможности.
В статье по ссылке приведён пример иракской армии в 1988 году, которая сначала сформировала у иранцев ложные ожидания от своего будущего наступления, потом скрытно сосредоточила 1500 одних только тяжелых автопоездов для перевозки танков и в своём последнем наступлении упредила противника в манёвре, сосредоточении, развёртывании и переходе в наступление, а после — в темпе операций.
Это вывело Иран из войны, но можно ли так сделать против противника, обладающего всей мощью ИИ, обученного анализировать оперативные вопросы?
Анализ развединформации, описанный выше, ещё проще может быть сделан для данных, имеющих важное оперативное значение, и все знания противника об обстановке на оперативном уровне станут частью созданной ИИ онтологии, после чего никакое осмысленное планирование против него окажется невозможным — противник заранее будет знать все без исключения возможные ходы и иметь для каждого готовый и непрерывно меняющийся в зависимости от обстановки контрплан.
Иногда будет возможно сработать «неправильно» — например, перекинуть резервы, боекомплект и тяжёлое оружие на ложный участок прорыва, на настоящем сработать пехотой без тяжёлого оружия и артиллерии, которая воспользуется уходом резервов противника.
Но эти операции, «неправильные» и поэтому непредсказуемые, во-первых, будут содержать в себе огромный риск и зависеть от удачи — совпадения массы случайных и никем не контролируемых факторов. Они должны будут быть не похожими ни на какие операции в прошлом, потому что ИИ будет «помнить» все задокументированные военные операции в истории и выводы из них тоже.
А самое главное — они будут получаться один раз, и потом больше никогда.
Ядерная война
Выведя на удар все свои атлантические подлодки типа «Огайо» и минимум две достоверно установленных тихоокеанских в конце мая — начале июня 2023 года и выполнив при этом ряд других приготовлений, а также систематически отрабатывая удар баллистическими ракетами морского базирования по так называемой «настильной» траектории, США отчётливо показывали и показывают, что имеют политическую волю для ведения наступательной ядерной войны против России.
Сказки про её невозможность отечественные горе-аналитики могут рассказывать друг другу сколько угодно, но реально это именно так.
Более того, риски утраты США возможности воспроизводить свой ядерный арсенал и строить в разумные сроки новые подлодки с баллистическими ракетами делают ядерную войну достаточно вероятной в диапазоне 2027–2035 годов — именно примерно в эти годы США, возможно, придётся решать — или «брать самоотвод» из борьбы за мировое господство, подобно тому, как это сделал СССР, или вкладываться в удар всеми силами по всем конкурентам, пока ещё есть чем.
Естественно, они могут и решить проблемы с производством ядерного оружия, и тогда ничего подобного им не понадобится.
Они могут на какое-то время прибегнуть к блефу, могут свалиться в инерционный сценарий и отдаться воле событий, но тем не менее на рубеже 20-х — 30-х годов риски ядерного удара без особого повода станут для России слишком высокими, так как вообще никак не будут связаны с нашими действиями в мире, а причиной будут иметь сам факт нашего существования.
Китайцев это тоже касается, пусть и в меньшей степени.
Что является главным средством не допустить такого удара ни при каких обстоятельствах? Гарантированный ответный удар, который будет нанесён даже при гибели военно-политического руководства и пропуске первого удара по системе управления РВСН и позиционным районам ракетных дивизий.
В нормальных условиях средствами такого ответного удара должны были бы выступать наши ракетные подводные крейсера стратегического назначения.
Но, как знают интересующиеся нашими флотскими делами люди, у ВМФ России огромная проблема с их боевой устойчивостью — она попросту не обеспечена ничем. Лодка отслеживается и в базе, и сразу после выхода из неё, и в момент времени, предшествующий нападению со стороны США, у американских командиров многоцелевых подлодок будет приказ топить наши подлодки при любой попытке произвести пуск ракет, которая легко определяется акустическими методами.
Никакой возможности противостоять этому наш флот сейчас не имеет, и, в силу человеческого фактора и специфики системы госвласти в стране, это, в обозримой перспективе, не может быть исправлено каким-либо способом.
Остаётся последний шанс — передвижные грунтовые ракетные комплексы (ПГРК) РВСН.
В последние годы командование РВСН как будто бы озадачено риском скорого нападения. Регулярно идут учения по рассредоточению комплексов, дальность выхода комплексов за привычные позиционные районы измеряется более чем сотней километров.
Комплексы маскируются на местности от наблюдения из космоса.
ПГРК «в полях», видны сложенные на машине масксети. Фото: Минобороны РФ.
Про американцев же давно известно, что они очень интенсивно работают над технологиями обнаружения замаскированных ПГРК — они знают, что при пропущенном массированном ядерном ударе нам понадобится время на оценку обстановки, восстановление связи и организацию своего удара.
Они могут поразить обнаруженный ПГРК с помощью МБР или направить к нему малозаметный бомбардировщик с ядерными бомбами, который после пропущенного удара с многими сотнями ядерных боезарядов просто некому и нечем будет сбивать.
В относительно скором времени к этим средствам добавятся баллистические ракеты средней дальности Dark Eagle, которые будут развёрнуты в Европе, хоть прямо сейчас их и не позиционируют как средство доставки ядерных боеприпасов, но так будет не всегда.
Но ПГРК, успешно выведенный из-под удара, надо обнаружить.
ПГРК на понтонной переправе. РВСН всё серьёзнее готовятся воевать, но хватит ли их усилий? Хотя начинание полезное и хорошее. Фото: Телеканал «Звезда»
И вот тут в дело опять вступает ИИ, с его способностью мгновенной обработки непредставимо больших для человека объёмов обработки данных, с военных и гражданских спутников, средств радиотехнической разведки, с серверов, обслуживающих компании сотовой связи, мессенджеры WhatsApp и Telegram, сервисы уличных видеокамер, с соцсетей, и всё это в очень короткий, сжатый период времени.
Трудно сказать, каким будет рост эффективности американских поисковых действий, но мы точно знаем, что большим.
А значит, риск ядерного нападения станет для нас выше, чем сейчас.
Избиение младенцев
Всё вышеперечисленное — это реалии следующей десятилетки. Palantir — одна из сил, идущих во власть бок о бок с Дональдом Трампом, более того, эта компания там далеко не одна, в США вырос целый конгломерат бизнесов, занимающихся военным ИИ, выросших когда-то из гражданских «тем» и вместе называемых Paypal Mafia — «Пэйпал мафия». Такому названию группировка обязана тем, что её «толкачами» являются основатель платёжной системы «Пэйпал» Питер Тиль, который «по совместительству» основал Palantir, и позже включившийся в этот проект Илон Маск.
Офис компании Palantir
Если не случится ничего экстраординарного и Дональд Трамп расставит на ключевых постах своих людей, то они «пододвинут» старый военный бизнес, всех этих Lockheed Martin, Raytheon, Boeing и «акул» поменьше, и получат свою долю в военном бюджете.
Экспериментальная площадка на Украине у них уже есть, и, например, Palantir там уже работает.
Первый шаг сделан — в США сняты ограничения на обучение ИИ, и объявлено о начале проекта Stargate — создании силами Microsoft, Oracle и японского Softbank системы искусственного интеллекта, многократно превосходящей всё, что было создано ранее. Бюджет проекта — 500 миллиардов долларов, больше всего федерального бюджета РФ.
Stargate, Начало. На фото Трамп и главы Softbank и Oracle
Скоро Америка начнёт восхождение к такому уровню доминирования над остальным человечеством, которого планета ещё никогда не видела.
Для врагов США война с ними станет настоящим «избиением младенцев» — ничего не поможет, внедрение ИИ во все сферы деятельности войск, описанное выше, сведёт к нолю значение всего, что противники американцев могут попытаться им противопоставить.
РЭБ?
Но «дроны» и ракеты смогут воевать сами, без операторов, всё, что им будет нужно, перед поражением цели отправить через остронаправленную антенну маленький «пакет» данных для формирования т. н. «датасетов» и переобучения оружия в будущем.
Радиотехническая разведка?
Но она услышит только болтовню чатов GPT в радиоэфире, неотличимую, впрочем, от настоящего радиообмена.
А в остальном… Маскировка невозможна, вывод сил из-под удара невозможен, скорость принятия противником решения и начала его реализации измеряется секундами, противник действует почти без радиосвязи, если сравнивать с сегодняшним днём, но координация действий между его группировками просто бесподобна.
На оперативном уровне это выглядит как попытка школьника переиграть в шахматы компьютер Deep Blue, поставивший в своё время мат Г. Каспарову, — «компьютер» знает все ходы заранее и готов к любому из них.
По своим же важным объектам, штабам и войскам «прилетает» как по мишеням в тире, и те, кто гибнет там, на земле, с ужасом успевают почувствовать эту почти что магию, которой они не смогли противопоставить абсолютно ничего.
В сороковых годах и после них, если ядерной войны не случится, то обычная, неядерная война будет выглядеть именно так.
И это ещё не поднят вопрос применения ИИ в социальной инженерии внутри страны-жертвы, отдельный и очень важный вопрос, так как «в пределе» такое воздействие будет сравнимо с ядерным ударом по последствиям. Или даже окажется хуже.
И в эту сторону американцы тоже работают, «разминкой» для них стало уничтожение организованной преступности в такой предельно криминальной и, как ранее считалось, безнадёжной стране, как Сальвадор.
Впрочем, это тема отдельного материала.
Но даже без этого противник без развитого и интегрированного в деятельность войск ИИ, без генералитета, понимающего его значение, и систем военной связи, позволяющей реализовать его потенциал, будет подобен дикарям, пытающимся сбивать боевые самолёты с помощью луков и стрел, если не копий.
«Избиение младенцев» как оно есть.
А вот применение и противниками американцев своего развитого ИИ выведет борьбу «щита и меча» на новый уровень и, возможно даже, приведёт к интеллектуальному позиционному тупику, когда ни одна сторона не сможет безнаказанно атаковать другую ни на каком уровне. Или сможет, но дорогой ценой.
В числе каких противников окажется Россия?
Ответ на этот вопрос мы узнаем в течение максимум десяти лет.
Информация