Белый генерал Антон Деникин
Деникин в Таганроге, 1918 г.
Итак, первую статью об А.И. Деникине мы закончили рассказом о том, как он, поддержав телеграммой генерала Лавра Корнилова, был помещен под арест в Бердичеве, а потом переведен в Быховскую тюрьму. Сегодня мы поговорим о том, как он оказался во главе Вооруженных сил Юга России, первых успехах и неудачном походе на Москву.
Начало гражданской войны
В Быховской тюрьме Деникин, Корнилов и другие генералы досидели до Октябрьской революции: 19 ноября (2 декабря) 1917 года их освободил верховный главнокомандующий генерал-лейтенант Н. Духонин. Однако никакой благодарности к большевикам, которые, сместив Временное правительство, позволили им избежать трибунала, эти люди не испытывали. В данной статье нас интересуют именно действия Деникина. На Дон он отправился под именем помощника начальника перевязочного отряда Александра Домбровского. Здесь же оказались и другие разжигатели гражданской войны. Войсковой атаман Алексей Каледин вначале отказал бывшему верховному главнокомандующему Михаилу Алексееву «дать приют русскому офицерству». Он резонно заявил, что казаки «ненавидят старый режим», а затем и вовсе объявил о независимости Области Войска Донского.
Войсковой Атаман Области Войска Донского, генерал от кавалерии Алексей Максимович Каледин, современники дали ему неофициальный «титул» «Вторая шашка России»
Однако уже в конце ноября Каледин изменил свою позицию и сам обратился к Алексееву с просьбой о помощи против Ростовского военно-революционного комитета.
6 декабря в Новочеркасск прибыл Корнилов, и сформировался своеобразный «триумвират», в состав которого вошли также Каледин и Алексеев. Деникин же написал «Конституцию верховной власти на Дону», согласно которой гражданская власть передавалась Алексееву, военная – Корнилову, управление Донской области – Каледину.
20 декабря Каледин разрешил формирование на территории Области Войска Донского отрядов «добровольцев», а 24 декабря было объявлено о создании Добровольческой армии. Деникин принял активное участие в формировании ее частей, что не помешало ему найти время для женитьбы на упоминавшейся в первой статье Ксении Чиж. Этот брак был заключён 25 декабря 1917 года (7 января 1918 года). В феврале 1919 года у этой пары родилась дочь Марина (единственный ребенок в семье).
Деникин с женой и дочерью
Но поддержка Белого движения казаками неуклонно падала, и 29 января (11 февраля) 1918 г. Каледин, сообщив на заседании правительства о решении Корнилова отвести Добровольческую армию на Кубань, заявил, что для защиты Донской области от наступающих большевиков нашлись только 147 человек. После этого он сложил с себя полномочия войскового атамана и покончил с собой (выстрелив в сердце). Генералу Алексееву написал, что уходит из жизни, потому что «казачество отказалось следовать за своим атаманом».
А «добровольцы» 9 (22) февраля 1918 года отправились в Первый Кубанский поход на Екатеринодар, который часто называют также и «Ледяным».
Д. Шмарин. «Ледяной поход» (картина 2008 г.)
И уже 31 марта (13 апреля) 1918 года Корнилов погиб близ этого города. Деникин вспоминал о его смерти:
Неприятельская граната попала в дом только одна, только в комнату Корнилова, когда он был в ней, и убила только его одного.
Демьян Бедный потом писал о «Ледяном походе» и смерти Корнилова:
Ждал погодки, встретил вьюгу.
В Октябре подался к югу.
Объявившись на Дону,
Против нас повел войну.
Получил за это плату:
В лоб советскую гранату.
В Октябре подался к югу.
Объявившись на Дону,
Против нас повел войну.
Получил за это плату:
В лоб советскую гранату.
Главнокомандующим вплоть до своей смерти 25 сентября (8 октября) 1918 года официально считался М. В. Алексеев, однако фактическим главой «добровольцев» теперь стал Деникин.
«Добровольцы» и казаки
Деморализованная смертью Корнилова Добровольческая армия отступила на Дон, где как раз началось антибольшевистское восстание казаков, вызванное переделом земли в пользу иногородних. Новым Войсковым атаманом стал освобожденный большевиками под честное слово не воевать против новой власти и позже запятнавший себя сотрудничеством с немецкими нацистами генерал Петр Краснов, который, кстати, уже тогда сотрудничал с германскими властями, а не с Антантой.
Для вооружения создаваемой Донской армии немцы выделили 11 тысяч винтовок, 44 орудия, 88 пулемётов, 100 тысяч снарядов и около десяти миллионов патронов. В романе «Тихий Дон» Шолохов дает такое описание состоявшегося 15 мая 1918 года разговора Деникина и Краснова:
Деникин, обращаясь к Краснову, заговорил, взволнованно и резко:
Вы позволите узнать, чем руководствовались вы, входя в сношение с врагами родины – с бесчестными врагами! – и пользуясь их помощью? Вы, разумеется, осведомлены о том, что союзники готовы оказать нам поддержку? Добровольческая армия расценивает союз с немцами как измену делу восстановления России. Действия донского
правительства находят такую же оценку и в широких союзнических кругах.
Вы позволите узнать, чем руководствовались вы, входя в сношение с врагами родины – с бесчестными врагами! – и пользуясь их помощью? Вы, разумеется, осведомлены о том, что союзники готовы оказать нам поддержку? Добровольческая армия расценивает союз с немцами как измену делу восстановления России. Действия донского
правительства находят такую же оценку и в широких союзнических кругах.
И ответ Краснов:
Вы сказали очень много ответственных слов о нашей якобы измене делу России, об измене союзникам... Но я полагаю, вам известен тот факт, что Добровольческая армия получала от нас снаряды, проданные нам немцами?
И потом за обедом Деникин говорит о Краснове Романовскому:
Наполеон областного масштаба... Неумный человек, знаете ли.
А вот как отношения между Красновым и Деникиным описывает А. Толстой (в третьей части трилогии «Хождение по мукам)». Один из главных героев романа Иван Телегин говорит:
На наше счастье, между Красновым и Деникиным договоренности полной нет. Донцы называют добровольцев «странствующими музыкантами», а добровольцы донцов – «немецкими проститутками».
Другой персонаж романа Толстого, красный ротный командир Мошкин, сравнивает казаков и «добровольцев»:
Что казаки! Казак – дурак, – мужик, свой брат, – ты его тюк, он тебя тюк, и отскочил… А эти – такие белоручки беспощадные!
После отречения кайзера Вильгельма II Краснов уехал в Германию, уступив свой пост Африкану Богаевскому. Пока же донцы и «добровольцы» не пришли к согласию: Деникин повел свою армию не на Царицын, как требовали руководители казаков, а снова на Кубань. В этом походе к нему присоединился прибывший с Румынского фронта трехтысячный отряд Михаила Дроздовского, и общая численность Добровольческой армии теперь составляла до 9 тысяч человек. Кстати, именно тогда, на станции Тихорецкой, Деникин узнал о смерти Николая II и отдал приказ по армии отслужить панихиды. В «Очерках русской смуты» он потом писал, что «этот факт вызвал жестокое осуждение», и сокрушался:
Забыли мудрое слово: мне отмщение и аз воздам.
Второй Кубанский поход начался в ночь с 9 (22) на 10 (23) июня 1918 года и оказался успешным, красные войска были разгромлены, 4 (17) августа был взят Екатеринодар (будущий Краснодар). Здесь к Добровольческой армии присоединился отряд еще одного будущего пособника нацистов – Андрея Шкуры (Шкуро). Были разгромлены войска Северо-Кавказской Советской республики (в которую входили Кубано-Черноморская, Терская и Ставропольская республики), затем – заняты Сочи, Адлер и Гагра, а войска меньшевистской Грузинской Демократической республики были отброшены за реку Бзыбь.
Вооруженные силы Юга России
22 декабря 1918 года (4 января) 1919 года красноармейский Южный фронт перешел в наступление, и уже через 4 дня оказавшаяся на грани катастрофы Донская казачья армия вынуждена была признать подчиненное отношение по отношению к Добровольческой. Именно тогда Краснов был заменен на Богаевского, а Добровольческая армия с 26 декабря 1918 г. (8 января 1919 г.) стала называться Вооруженными силами Юга России. Главнокомандующим ВСЮР стал А. Деникин, начальником штаба – генерал-лейтенант И. Романовский.
Слева направо: новый Войсковой атаман А. Богаевский, главнокомандующий ВСЮР А. Деникин, бывший атаман П. Краснов, начальник штаба ВСЮР И. Романовский, 3 февраля 1919 г.
А Добровольческую армию, ставшую лишь одной из структур ВСЮР, возглавил герой предыдущих статей – Пётр Врангель. Позже, в мае 1919 г., в составе ВСЮР была выделена Кавказская армия (с февраля 1920 г. – Кубанская). Кроме того, в Вооруженные силы Юга России входили Крымско-Азовская, Отдельная Туркестанская, Уральская армии (передана Колчаком), Войска Киевской области, Войска Черноморского побережья и Войска Новороссии и Крыма и даже Украинская Галицкая армия (с ноября 1919 по февраль 1920 г.). А также Донская и Каспийская флотилии и Черноморский флот.
«Московская директива» Деникина
С начала 1919 года и до ноября белые армии на юге России побеждали. К концу лета под контролем ВСЮР находились территории с населением около 42 миллионов человек. В числе захваченных городов оказались Харьков, Екатеринослав (Днепропетровск), Царицын.
Белогвардейский бронепоезд «Единая Россия» у Царицына
В июле 1919 года Ленин выпустил обращение «Все на борьбу с Деникиным!», где наступление ВСЮР называлось «самым критическим моментом социалистической революции».
И как раз на самом пике своих успехов – 12 (25) июня 1919 года – Деникин признал Колчака верховным правителем России и верховным главнокомандующим всеми белыми армиями. В свою очередь, Колчак 24 июня (7 июля) 1919 года назначил Деникина заместителем верховного главнокомандующего.
3 (16) июля 1919 года Деникин, по мнению многих, совершил роковую ошибку: согласно разработанной им «Московской директиве», три белые армии должны были наступать на столицу России на фронте общей протяженностью в 1000 километров. П. Врангель, который предлагал перейти к обороне на Харьковском участке фронта и наступать на Саратов и далее на Москву, предполагая еще и оказать помощь Колчаку, назвал этот приказ «смертным приговором войскам Юга России». Позже Врангель дал такую оценку «Московской директиве» Деникина:
Все принципы стратегии предавались забвению. Выбор одного главного операционного направления, сосредоточение на этом направлении главной массы сил, маневр – все это отсутствовало. Каждому корпусу просто указывался маршрут на Москву.
А вот мнение командовавшего Южным фронтом Красной армии Александра Ильича Егорова (будущий советский маршал):
Из трёх основных элементов предпринимаемой операции – силы, пространство и противник – ничто не находилось в соответствии с предположениями директивы.
Поначалу наступление ВСЮР развивалось успешно, тем более что на севере его поддержала армия Юденича.
17 сентября 1919 года деникинскими войсками были взяты Сумы, Обоянь, Старый Оскол, 20 сентября – Курск, 28 сентября свое наступление на Петроград начал Юденич, 6 октября деникинцы захватили Воронеж, 13 октября – Орёл, 20 октября армия Юденича вплотную подошла к Петрограду. На проходившем 5–8 октября II съезде РКСМ была объявлена комсомольская мобилизация на Южный фронт. Об этом рассказывалось и в забытом сейчас фильме «Подруги» (1935 г.): три девушки торопливо прощаются на призывном пункте, перебрасываясь короткими фразами.
– Пиши…
– Куда?
– Не знаю… Куда-нибудь…».
И находящаяся рядом старушка напутствует их:
«Если смерти, то скорой… Если раны, то малой….
– Куда?
– Не знаю… Куда-нибудь…».
И находящаяся рядом старушка напутствует их:
«Если смерти, то скорой… Если раны, то малой….
Кадр фильма «Подруги»
На посмотревшего фильм Михаила Исаковского эпизод произвел такое впечатление, что он написал небольшое стихотворение «Прощание», которое, положенное на музыку Дмитрием Покрассом, стало одной из самых любимых советских песен («Дан приказ: ему на запад, ей в другую сторону…»).
Я, кстати, слышал много пожеланий — искренних и не очень, шутливых и серьезных, умных и глупых, но лучше, чем в этом фильме и этой песне, не сказал никто.
Если смерти – то мгновенной, если раны – небольшой.
И фильм, и песня практически забыты: со времен Горбачева кто-то заменяет настоящие — хорошие, правильные, сильные — фильмы, книги, стихи и песни подделками и фальшивками. А потом мы удивляемся, почему у нас так много поддельных «народных» артистов, фальшивых чиновников и депутатов.
Вернёмся в 1919 год.
На Восточном фронте Колчак терпел поражения. В мае 1919 года его армии потеряли Бугуруслан, Бугульму и Белебей, а в июне – Уфу (большую роль тогда сыграла переправившаяся через реку Белая 25-я стрелковая дивизия Чапаева, которая и освободила Уфу). Бои носили такой упорный характер, что ранения, помимо прочих, получили командующий фронтом Фрунзе и комдив Чапаев (пострадали во время налетов вражеской авиации). К северу от Уфы под контроль Красной армии перешел Ижевско-Воткинский промышленный район. Белые армии отступали за Урал, и потому план Врангеля также нельзя назвать реалистичным – соединиться с войсками Колчака все равно не удалось бы. Однако наступление Деникина сорвало планы Фрунзе по полному уничтожению белых за Уралом, так как свои лучшие дивизии он вынужден был перебросить на другие направления. Чапаеву с 25-й дивизией было приказано двигаться к Уральску, чтобы отсечь белых казаков от деникинских войск. 31-я дивизия была отправлена к Воронежу, 2-я дивизия была разделена – некоторые части ушли к Царицыну, другие – к Петрограду.
Наступательный потенциал авантюрного наступления Деникина иссякал на глазах. Тем более что «белым», в общем-то, было нечего предложить народам России. Стоявшие на позиции «непредрешенчества», они ничего не говорили о дальнейшем устройстве страны и общества, перенося все решения «на потом» – после их победы, зато грабили весьма «качественно» и с незавидной регулярностью. Это настолько шокировало даже их союзников-иностранцев, что командовавший американским экспедиционным корпусом в Сибири и на Дальнем Востоке генерал-майор Уильям Сидней Грэйвс в своей книге назвал армию Колчака «отступающей бандой», а войска Деникина военные представители стран Антанты называли «бродячими армиями без поддержки населения и без тыла». Врангель в рапорте от 9 декабря 1919 года предупреждает Деникина:
Продвигаясь вперед, мы ничего не делали для закрепления захваченного нами пространства; на всем протяжении от Азовского моря до Орла не было подготовлено в тылу ни одной укрепленной полосы, ни одного узла сопротивления… Расстройство армии увеличивалось еще и допущенной мерой «самоснабжения» войск. Сложив с себя все заботы о довольствии войск, штаб армии предоставил войскам довольствоваться исключительно местными средствами, используя их попечением самих частей и обращая в свою пользу захватываемую военную добычу… В руках всех тех, кто так или иначе соприкасался с делом «самоснабжения», а с этим делом соприкасались все, до младшего офицера и взводного раздатчика включительно, оказались бешеные деньги, неизбежным следствием чего явились разврат, игра и пьянство. К несчастью, пример подают некоторые из старших начальников, гомерические кутежи и бросание бешеных денег которыми производилось на глазах у всей армии.
А это свидетельство белогвардейского генерала И. Беляева (в будущем – советник президента Парагвая и почетный гражданин этой страны, генеральный администратор индейских колоний, касик клана Тигров индейцев Чака):
Весь тыл был охвачен враждебным нам крестьянским движением. Карательные отряды, порка и грабежи без суда, расправы, возвращение озлобленных помещиков в свои гнезда – всё это создавало тяжелую атмосферу надвигавшейся катастрофы.
И. Т. Беляев в Парагвае
Результат был ожидаемым: во время Московского похода деникинцев владельцы шахт Донбасса «белым освободителям» передали всего один вагон угля, в то время как за рубеж в это же самое время продали несколько тысяч вагонов. А в Курске деникинская кавалерия вместо двух тысяч запрошенных подков, видимо, в качестве издевательства, получила всего десять (штук). И повстанческая армия Махно ударила по деникинским тылам, прорвавшись к Умани.
С 11 октября 1919 года Красная армия не только остановила белогвардейцев, но и начала теснить их по всей линии фронта. Возглавляемые А. Егоровым войска Южного фронта в многодневном Орловско-Кромском сражении (11 октября – 18 ноября 1919 г.) разгромили белогвардейскую армию генерал-майора В. Май-Маевского, отбросив белых на 165 км и освободив Воронеж, Курск, Орёл, Кромы. Была открыта возможность наступления на Харьков, в который красноармейцы вошли 12 декабря 1919 года (а 11 числа была освобождена Полтава). По итогам этого сражения в плен были взяты около 8 тысяч неприятельских солдат и офицеров, среди трофеев – 10 бронепоездов и 280 пулемётов. В рамках этой операции у станции Касторная Буденный в ноябре 1919 года разбил кавалерийские части двух белогвардейских корпусов – Третьего Кубанского А. Шкуро и Четвёртого Донского К. Мамонтова (Мамантова), после этой победы его корпус был развёрнут в Первую Конную армию.
Бойцы Первой Конной армии под Майкопом, 1920 г.
И Юденич к концу года потерпел поражение, отступив на территорию Эстонии.
Совсем плохи были дела у Колчака, который 4 января уступил Деникину титул верховного правителя России, через 4 дня распустил последние остававшиеся верными ему части, отдав себя под охрану союзников и чешских легионеров, 15 января 1920 года в селе Кайтул был выдан представителям Иркутского ревкома и расстрелян 7 февраля. Любовница адмирала – Анна Тимирева, в 1922 году вышла за инженера В. Книпера. В СССР она несколько раз арестовывалась и освобождалась, но закончилось всё достаточно благополучно: с 1960 года жила в центре Москвы, получала персональную пенсию, работала на «Мосфильме» консультантом по этикету и даже снялась в эпизодических ролях в двух знаменитых фильмах: «Война и мир» С. Бондарчука и «Бриллиантовая рука» Л. Гайдая. А законная жена Колчака Софья с 1919 года жила во Франции, родившийся в 1910 г. сын адмирала Ростислав в 1939 г. был призван во французскую армию, 16 июня 1940 года попал в плен и до конца II мировой войны находился в концлагере.
Начало конца
Вернемся в начало 1920 года и увидим, что разбитые на юге белые продолжали бежать, теряя захваченные города и земли. В опубликованном в 1922 году в Берлине втором томе «Архива русской революции» имеется такое свидетельство белогвардейского офицера Ф. Штейнмана:
К концу 1919 года ясно обозначилось поражение и разложение Добровольческой армии. Она безостановочно катилась на юг, к Черному морю, почти без всякого давления со стороны противника. Главное командование постепенно теряло из своих рук нити управления армиями; связь между высшими штабами и отдельными войсковыми частями становилась с каждым днем слабее, пока совершенно не исчезла. Каждая часть начинала действовать на свой риск и страх, отходя куда и когда угодно, не считаясь с общей обстановкой и игнорируя боевые приказы. Сыпной тиф, принявший с наступлением холода угрожающие размеры, и массовое дезертирство солдат, потерявших всякое доверие к командному составу, лишили армию боеспособности и превратили ее в какой-то огромный обоз, наполненный семьями офицеров, беженцами из занятых большевиками областей, гражданскими чиновниками… и всяким родом постороннего люда, ничего общего с армией не имеющего и невероятно тормозящего ее движение.
Уже 17 марта 1920 года 9-я армия 24-летнего красного командира Иеронима Уборевича освободила Екатеринодар и через 10 дней вошла в Новороссийск.
В следующей статье мы продолжим рассказ о Деникине и поговорим о двух катастрофичных эвакуациях белогвардейцев из Одессы и Новороссийска. Об отставке Деникина, о том, как он навсегда покинул Россию, и его жизни в эмиграции.
Информация