Крымская война и развитие парового военно-морского флота Российской империи
В сентябре 2014 г. исполняется 160 лет со дня начала легендарной обороны Севастополя в годы Крымской войны. 25 сентября (13 сентября по старому стилю) 1854 года началась осада города русской военно-морской славы превосходящими по численности и вооружению силами противника. Как известно, в Крымской войне Российская империя столкнулась с коалицией ведущих западных держав того времени – Англии и Франции, а также Османской империи и примкнувшего к коалиции Сардинского королевства.
Еще в июне 1854 г. военно-морские силы Англии, Франции, Османской империи и Сардинского королевства, состоявшие из 34 линейных кораблей и 55 фрегатов, заблокировали российский военно-морской флот в севастопольской бухте. Силы русского флота значительно уступали противнику – в бухте Севастополя оказались заблокированными 14 линейных кораблей, 6 фрегатов и 6 пароходо-фрегатов. К слову, подавляющее большинство русских военных кораблей были парусными, тогда как флот союзников обладал явным преимуществом в современных паровых кораблях.
Военно-техническая отсталость российского флота
Здесь следует более подробно остановиться на том, что же представлял собой российский военно-морской флот к середине XIX века. В состав военно-морских сил империи входили два флота – Черноморский и Балтийский, а также несколько более мелких флотилий – Камчатская, Каспийская, Беломорская и Аральская, не игравших существенной роли в обороне морских рубежей страны. Черноморский и Балтийский флот имели целый ряд существенных отличий друг от друга. Балтийский флот всегда находился на виду и поэтому его командование было нацелено на развитие, в первую очередь, внешней стороны флота. Корабли Балтийского флота своим видом должны были производить впечатление элиты русских военно-морских сил и, действительно, на смотрах и парадах флот смотрелся прекрасно. Однако его боевая подготовка вызывала много вопросов – балтийцы редко уходили в плавание, офицеры стремились больше к строительству карьеры, чем к овладению военно-морской наукой и умением управлять подчиненными им экипажами.
Черноморский флот, который также отставал от английского или французского флотов в военно-техническом отношении, в плане подготовки личного состава являл собой совершенно иную картину, нежели Балтийский флот. Во-первых, Черноморский флот практически все время существования российских военно-морских сил непрерывно воевал - прежде всего, с Османской Турцией. Во-вторых, корабли флота чаще ходили в дальнее плавание, имели богатый опыт взаимодействия с сухопутными войсками во время блокады кавказского побережья. Имел флот и стратегическую цель – захват проливов Босфор и Дарданеллы в случае военно-морского конфликта с Османской империей.
Именно Крымская война и, в частности, оборона Севастополя, о которой в русской военно-исторической литературе написано столько книг, что не имеет смысла заново пересказывать ход событий в героические месяцы сентября 1854 – августа 1855 гг., стала поворотным моментом в развитии отечественного военно-морского флота. Рейд вражеского флота к севастопольской бухте показал отсталость тогдашнего российского флота, заключающуюся в преобладании парусного флота над паровым. Если у Англии и Франции значительная часть военных кораблей была представлена пароходами, то российский военно-морской флот к моменту начала Крымской войны состоял преимущественно из парусных кораблей, которые, естественно, проигрывали более современному паровому флоту. В этой статье мы остановимся на нескольких ключевых моментах в истории перехода российского флота от парусных кораблей к паровым, не претендуя на всеохватность и полноту раскрытия темы, но предлагая вспомнить о людях и событиях, с которыми связано развитие российского военно-морского флота.
Первые российские паровые суда начали разрабатываться еще в начале XIX в. В 1815 г. первая пассажирская барка «Елизавета» начала ходить по маршруту «Санкт-Петербург – Кронштадт». В 1820 г. из Николаева в Херсон прошел пароходный бот «Везувий». Однако военно-морской флот Российской империи не спешил обзаводиться паровыми военными кораблями. Лишь в конце 1830-х гг. начинается строительство первых военных кораблей на паровой тяге: в 1838 г. на воду спускают пароходофрегат «Богатырь», в период с 1836 по 1850 гг. – семь колесных пароходофрегатов и один винтовой. В результате, к моменту начала Крымской войны по уровню развития парового военно-морского флота Россия значительно уступала и Англии, и Франции. Во многом, этой военно-технической отсталостью и было обусловлено заведомо проигрышное положение России в Крымской войне, так как в задачи флота входило пресечение попыток противника приблизиться к крымскому побережью. Как известно, несмотря на героизм российских моряков – адмиралов, офицеров и матросов – эта задача в силу технической отсталости российского флота так и не была выполнена.
Первым в мире сражением с участием редких на тот период военных пароходов стал бой пароходофрегата «Владимир» с турецко-египетским пароходофрегатом «Перваз Бахри», произошедший еще до начала осады Севастополя – 5 ноября 1853 года. Пароходофрегат «Владимир» был спущен на воду в марте 1848 года, за пять лет до описываемых событий. Его водоизмещение достигало 1713 т., длина – 61 м., ширина – 11 м. К моменту начала Крымской войны он считался лучшим пароходофрегатом Черноморского флота.
В те годы Россия обладала лишь 16 пароходофрегатами на Черном море, при этом военно-морское командование с недоверием относилось к этим кораблям, придерживаясь консервативных взглядов на развитие флота. Действительно, с эстетической точки зрения парусные линейные корабли выглядели куда более эффектно по сравнению с небольшими пароходофрегатами, вдобавок ко всему парусный флот России за предыдущее столетие зарекомендовал себя во множестве морских сражений, прежде всего – с кораблями Османской Турции. Поэтому первое время командование флота воздерживалось от активного боевого применения пароходофрегатов. Они использовались для поддержки сухопутных войск, транспортировки поврежденных парусных кораблей, выполнения поручений по доставке корреспонденции и снабжения. Непосредственно в боевых действиях они не принимали участия.
Техническое отставание русского военно-морского флота обусловливалось не только отсталостью российской машиностроительной (в том числе и судостроительной) промышленности по сравнению с английской или французской, но и убежденностью многих адмиралов и, тем более, царских министров в том, что парусный флот остается боеспособным, тогда как в мировом военном судостроении происходили в этот период колоссальные перемены.
Первый бой пароходов: захват «Перваз-Бахри»
Пароходофрегат «Владимир» к утру 5 ноября находился в черноморских водах возле устья реки Дунай, где выполнял задачи по наблюдению за перемещениями турецкого военного флота. На борту пароходофрегата находился начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал В.А. Корнилов (1806-1854), а непосредственно командовал «Владимиром» капитан-лейтенант Г.И. Бутаков (1820-1882).
К моменту описываемых событий Григорию Ивановичу Бутакову было 33 года. За плечами потомственного моряка, отец которого Иван Бутаков в свое время командовал линкором «Царь Константин», было уже более двадцати лет военно-морской службы. В 1831 году Григорий Бутаков поступил в Морской кадетский корпус и спустя пять лет его окончил. Затем были двухлетняя стажировка на Балтийском флоте, назначение в 1838 г. флаг-офицером на линкор «Силистрия» в звании мичмана, присвоение лейтенантских погон в 1843 г. за отличную службу, в том числе у побережья Северного Кавказа, пятилетняя командование тендером «Поспешный», присвоение в 1850 г. капитан-лейтенантского звания и назначение в 1852 г. командиром пароходофрегата «Владимир».
Утром 5 ноября на капитанском мостике «Владимира», вместе с флаг-офицером корабля, находился сам вице-адмирал Корнилов. Владимир Алексеевич в бинокль наблюдал за морем, когда увидел вдали дым парохода, направлявшегося в сторону Севастополя. Не разглядев судно, вице-адмирал принял его за русский пароходофрегат «Бессарабия» и подумал, что последний направляется в севастопольскую бухту. Корнилов отдал команду догнать пароход, на что командир «Владимира» Бутаков заметил, что это может быть и не «Бессарабия».
Как оказалось, вице-адмирала устраивал и другой расклад – если бы пароход оказался вражеским, то грех было бы не вступить с ним в бой. В течение часа пароходофрегату «Владимир» удалось значительно сократить дистанцию, отдалявшую его от подозрительного корабля. Последний, в свою очередь, повернул в сторону берега, надеясь оторваться от нежеланного преследователя. «Владимир» пошел ему навстречу – развевающееся над неизвестным пароходом красное знамя с полумесяцем говорило само за себя. Русский пароходофрегат встретился отнюдь не с «коллегой по цеху» «Бессарабией», а с турецким пароходофрегатом «Перваз-Бахри» («Морской вьюн»), которым командовал опытный офицер Сеид-паша.
В 10 часов утра раздался первый выстрел пушки «Владимира». Пущенное ядро упало перед форштевнем турецкого пароходофрегата, что означало только одно – русский корабль предлагает туркам немедленно сдаться. В ответ турецкий пароходофрегат ответил пушечными залпами. Начался бой русского и турецкого пароходов. Капитан-лейтенант Бутаков сориентировался моментально. Заметив, что на турецком военном корабле отсутствуют носовые и кормовые пушки, Бутаков искусно управлял «Владимиром», не позволяя последнему приближаться к бортам «Перваз-Бахри».
Выстрелом русской пушки был сбит турецкий флаг на мачте парохода, однако османы тут же заменили его и попытались оторваться от русского корабля. В ответ «Владимир» стрелял с носовых орудий – 214-мм пушек. Сложно отрицать смелость турок, в первую очередь командира Сеид-паши, который все время сражения стоял на площадке, пока не был убит очередным залпом с русского парохода. Приблизившись к «Перваз-Бахри» на стометровое расстояние, русский пароход открыл огонь картечью из всех бортовых орудий. После гибели капитана турки дрогнули и вскоре флаг с полумесяцем пополз вниз по мачте. Это означало, что пароходофрегат «Перваз-Бахри» сдается на милость победителя. Для турецких моряков сражение окончилось потерей 58 офицеров и матросов убитыми, на «Владимире» погибло два человека. Захваченный пароходофрегат «Перваз-Бахри» был отремонтирован и под новым именем «Корнилов» зачислен в состав Черноморского флота.
За победу и захват «Перваз-Бахри» Григорий Иванович Бутаков был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени и произведен в капитаны 2-го ранга. В последующем, на протяжении почти тридцати лет, он продолжал службу в российском военно-морском флоте, дослужившись до полного адмирала. Во время обороны Севастополя Бутаков командовал отрядом пароходофрегатов, был произведен в капитаны 1-го ранга и назначен начальником штаба Черноморского флота. Бутакова очень ценили прославленные российские адмиралы Нахимов и Корнилов, причем Нахимов даже запрещал посылать Бутакова на опасные задания, утверждая, что российскому флоту этот офицер нужен живым – как кладезь знаний, опыта и инициатив. После Крымской войны занимал должности военного губернатора Николаева и Севастополя, командовал отрядом винтовых кораблей на Балтийском флоте, был военно-морским агентом в Англии, Франции и Италии, командовал Практической эскадрой броненосных кораблей на Балтийском море. В 1878-1881 гг. Бутаков был начальником береговой и морской обороны крепости Свеаборг, а с 1 января 1881 г. – главным командиром Санкт-Петербургского флота.
Помимо своих ратных подвигов, Григорий Иванович Бутаков вошел в историю и как один из первых российских провозвестников развития парового военно-морского флота. Его перу принадлежит научный труд «Новые основания пароходной тактики». Именно Бутаков на основе личного опыта и анализа существующих научных теорий, ввел методы боевой подготовки флота: готовить флот не для смотров и парадов, а для боевых действий; больше внимания уделять морской практике, прежде всего плаваниям; развивать инициативность, смелость и изобретательность офицеров и матросов флота; обучать флот основам взаимодействия с сухопутными войсками. Бутаков обратил внимание и на необходимость повышения технической подготовленности офицеров, унтер-офицеров и матросов в условиях перехода от парусного к паровому флоту и, соответственно, возрастания требований к инженерно-технической грамотности моряков.
Модернизация судостроения
После поражения в Крымской войне Российской империи было запрещено иметь полноценный боевой флот на Черном море. Тем не менее, осознавая, что без флота Россия рано или поздно не сможет существовать, по крайней мере, как великая держава, правительство страны перешло к программе развития парового и броненосного флота. Таким образом, Крымская война стала своего рода толчком для закостеневших российских чиновников, побудившим их обратить внимание на необходимость модернизации военно-морского судоходства и судостроительства и перейти к строительству современных военных кораблей.
Уже в 1857 году была утверждена судостроительная программа, согласно которой Балтийский флот, который по итогам Крымской войны фактически оставался единственным полноценным флотом Российской империи, должен был получить 18 винтовых линейных кораблей, 12 винтовых фрегатов, 14 винтовых корветов, 100 винтовых канонерских лодок, 9 колесных пароходофрегатов. Кроме того, предполагалось развитие военно-морского флота на Тихом океане. Там было решено сосредоточить 9 винтовых корветов, 6 винтовых клиперов, 9 винтовых транспортеров и 4 колесных парохода. Согласно итогам войны, на Черном море Российская империя могла иметь лишь незначительные военно-морские силы в составе 6 винтовых корветов, 9 винтовых транспортеров и 4 колесных пароходов.
Однако, развитие парового флота в послевоенной России требовало значительных усилий – в первую очередь, создания мощной индустрии судостроительства, ориентированной на паровые корабли. Требовались не только талантливые изобретатели, но и инженеры, техники, квалифицированные рабочие, способные работать в судостроительной промышленности. Также соответствующих реформ ждала и организационная структура военно-морского флота. Военные реформы Д.А. Милютина позволили превратить российские армию и флот в современные вооруженные силы, не уступающие вооруженным силам западных держав не только по численности, но и по специфике комплектования и подготовки военнослужащих.
1 января 1874 г. был осуществлен переход на систему всеобщей воинской повинности. Численность личного состава военно-морского флота подверглась сокращению на 58 тысяч человек – с 85 тысяч человек в 1857 году до 27 тысяч человек в 1878 году. Был сокращен срок службы по призыву на кораблях военно-морского флота – с 25 до 7 лет действительной службы и трех лет службы в запасе. В то же время, изменился подход к кадровым вопросам комплектования военно-морского флота. Упор стал делаться на призыв в военно-морской флот квалифицированных рабочих, обладавших определенными техническими знаниями и навыками. Последнее играло очень важную роль в усилении подготовки призываемых на флот новобранцев, поскольку рабочие, в отличие от неграмотных или малограмотных крестьян, обладали техническими специальностями и могли при наличии кратковременной военной подготовки выполнять профессиональные обязанности на корабле.
Началось строительство винтовых деревянных судов, шедшее достаточно быстрыми темпами. В течение шести лет, с 1857 по 1863 гг., было построено 26 винтовых кораблей, спускавшихся с петербургской верфи. Современники отмечали высокую маневренность и мореходные качества винтовых кораблей, однако обращали внимание, что отсутствие брони делает деревянные винтовые корабли легкой мишенью для вражеской артиллерии и позволяет противнику очень быстро вывести их из строя. Потребность в повышении защищенности винтовых кораблей повлекла за собой переход к строительству броненосного флота.
В 1860 году Морское министерство начало составление второй программы развития отечественного судостроения, ориентированной на строительство броненосного флота. По мнению разработчиков программы, морской флот Российской империи должен преобладать над флотами потенциальных соперников, что позволит России, вне зависимости от ее финансовых и экономических ресурсов, достойно позиционировать себя на международной сцене.
Однако, решение задачи по строительству броненосного флота требовало и соответствующей подготовки к ее выполнению для российской судостроительной промышленности. Прежде всего, требовалось переоборудовать судостроительные верфи, прежде ориентировавшиеся на выпуск деревянных кораблей. Поскольку главным центром кораблестроения оставался Санкт-Петербург, основное внимание уделялось модернизации петербургских судостроительных предприятий. Ключевыми из них были верфь на Галерном острове, Новое Адмиралтейство, заводы Берда, Карра и Макферсона, Семянинкова и Полетики. Было решено переподчинить все частные заводы Морскому министерству Российской империи. На юге Российской империи ключевую роль в судостроительной промышленности играл Николаев, где с 1870-х – 1880-х гг. развернулось строительство броненосцев для Черноморского флота. Также имелись судостроительные предприятия в Севастополе и Одессе, на которых строились малые военные корабли. Помимо судостроительных заводов, важное значение для развития парового броненосного флота имела металлургическая промышленность. Бурное развитие отечественной металлургии началось в последней четверти XIX в.
Впрочем, начало выпуска брони относится к более раннему времени. Основная часть броневых плит для отечественного флота поставлялась с Ижорского и Обуховского заводов. Следует также отметить, что, помимо отечественных заводов, броненосцы и отдельные компоненты их оснащения закупались Российской империей за рубежом, поскольку отечественная промышленность во второй половине XIX века была еще не в состоянии полностью покрыть потребность российского морского ведомства в военных кораблях. Первый отечественный бронированный корабль – канонерская лодка «Опыт» - был построен в 1861 г. на петербургской верфи, под руководством инженера Х.В. Прохорова. Сделанная полностью из металла, лодка была оснащена единственным орудием, расположенным на носу судна.
«Поповки»
Важнейшую роль в процессе перехода с парусных кораблей на паровые, в развитии российского броненосного флота, сыграл адмирал Андрей Александрович Попов (1821-1898). Выпускник Морского кадетского корпуса, Попов также был выходцем с Черноморского флота, где начинал службу и командовал пароходами «Метеор», «Эльбрус», «Андия», «Турок», «Тамань».
Как и Бутаков, Попов был участником Крымской войны. Будучи командиром «Тамани», Попов прорвался из блокированного Севастополя в Одессу и вернулся обратно с грузами для снабжения блокированных защитников города. После окончания Крымской войны Попов продолжал службу на Балтийском флоте – начальником штаба Кронштадтского порта, затем командовал отрядом кораблей на Тихом океане, а в 1861 г. был назначен ответственным за переделку парусных кораблей в винтовые. С именем Попова связывается непосредственный переход российского военно-морского флота на паровые и броненосные корабли. Попов руководил строительством таких знаменитых кораблей как броненосец «Петр Великий», императорская яхта «Ливадия», броненосные фрегаты «Генерал-адмирал» и «Герцог Эдинбургский».
Броненосец «Петр Великий», построенный под руководством Попова, в свое время стал одним из сильнейших военных кораблей в мире, не уступающих английским и французским броненосцам. Спущенный на воду в 1877 году, он представлял собой мощный корабль с водоизмещением в 10 тысяч т., вооруженный четырьмя 85-миллиметровыми орудиями в двух башнях. Скорость корабля достигала 12,5 узлов. Известный английский судостроитель Е. Рид отзывался о «Петре Великом» как о чрезвычайно мощном корабле, представляющем собой куда более сильное судно, нежели любой английский броненосец. Также под руководством и, в том числе, по проектам А.А. Попова в период после 1856 г. было построено 14 винтовых корветов и 12 клиперов.
С целью укрепления береговой обороны в районе Керченского пролива и Днепро-Бугского лимана, военно-морским командованием было решено построить несколько броненосных кораблей, специально предназначенных для несения службы по охране береговой линии. Военным и морским министерствами была поставлена задача по созданию батарей, чья толщина брони и калибр артиллерийских орудий превосходили бы броненосцы всех иностранных держав. В то же самое время, поскольку по итогам Крымской войны России нельзя было иметь на Черном море суда с определенным водоизмещением, создаваемые батареи должны были удовлетворять предписываемым требованиям – то есть, одновременно и не входить по своим характеристикам в число запрещенных кораблей, и иметь высокие боевые качества, позволяющие полноценно справляться с задачами по обороне проливов и побережья.
А.А. Попов предложил собственный проект броненосцев с большим водоизмещением и малой осадкой. Круглая плавучая батарея Попова должна была быть оснащена мощными артиллерийскими орудиями, способными противостоять броненосцам. Хотя судно получалось тихоходным, Попова это не смущало, поскольку изначально и не предполагалось участие плавучих батарей в дальних походах. Вооружение такой батареи должно было состоять из 11-дюймовых или 20-дюймовых гладких пушек. Меньшая площадь плавучей батареи позволяла значительно сэкономить на броне, что для ослабленной в экономическом отношении России, только вышедшей из Крымской войны проигравшей стороной, представляло собой немаловажное значение. Эти корабли получили в просторечье название «поповки» - по имени их проектировщика и инициатора выпуска. Предусматривалось построить 4 «поповки», две из которых должна была спустить на воду Петербургская верфь и две – Николаевская. В 1871 г. началось строительство первой «поповки», получившей имя «Новгород». Спустя два года, в мае 1873 г., доставленное с петербургской верфи судно «Новгород» спустили на воду.
Что представляло собой судно «Новгород»? Оно было оснащено двумя 280-мм нарезными орудиями. Во время испытаний «поповка» развивала скорость шесть узлов. Низкой стороной «поповки» была медленная скорость стрельбы: пушка поворачивалась на 180 градусов за три минуты. Чтобы зарядить пушку снарядами, было необходимо потратить десять минут. Серьезной неудачей проекта была подверженность судна схождению с курса при ветре, а при сильном ветре оно уже практически не могло двигаться. Характеристики броненосца «Новгород» были следующими: водоизмещение – 2491 тонна, длина – 30,8 м., ширина – 30,8 м., высота борта – 4,6 м., силовая установка – 4 паровые машины по 120 лошадиных сил, 8 котлов. Автономно броненосец мог просуществовать трое суток. Экипаж броненосца насчитывал 151 человека, в том числе 15 офицеров.
Вторую «поповку» предполагалось в 1873 г. спустить на воду под названием «Киев», однако затем Попов приступил к ее модернизации и в результате появился броненосец «Вице-адмирал Попов», названный так в честь конструктора. Его спуск на воду произошел в 1876 году. По своим характеристикам «Вице-адмирал Попов» несколько превосходил своего предшественника – броненосец «Новгород». В частности, его данные были следующими: водоизмещение – 3550 тонн, длина максимальная – 36,57 м., ширина – 36,57 м., высота борта – 4,6 м., силовая установка -8 паровых машин по 120 л.с., 12 котлов, 6 винтов. Полная скорость усиленной модели «поповки» достигала 8 узлов. На вооружении находились две 305-миллиметровые пушки, шесть 87-миллиметровых пушек Круппа, восемь 47-миллиметровых пушек Гочкиса, пять револьверных 37-миллиметровых пушек Гочкиса. Экипаж броненосца «Вице-адмирал Попов» насчитывал 206 человек, в том числе 19 офицеров.
Многие специалисты утверждают, что проект «поповки» в силу ее круглого корпуса представлял собой в значительной степени ошибочное решение. Ведь построив круглое судно с толстой броней и тяжелой артиллерией, Попов не предусмотрел, что корабль будет сильно качаться на волнах, тем самым сократится прицельная меткость артиллерийской стрельбы. «Поповки» плохо держали курс, периодически могли захлестываться волнами. Несмотря на то, что недостатки проекта в спущенных на воду кораблях были преодолены, в стране широко распространились слухи о малопригодности этих броненосцев в реальных боевых действиях. В частности, неосведомленные люди утверждали, что «поповка» при стрельбе вращается в силу круглого корпуса.
Тем не менее, «поповки» участвовали в Русско-турецкой войне 1877-1878 гг., совершив поход к устью реки Дунай, в 1892 г. были зачислены в число броненосцев береговой обороны. Списали «поповки» с вооружения военно-морского флота лишь в 1903 году – спустя пять лет после смерти их конструктора в 1898 году. Следует отметить, что именно благодаря «поповкам» в столь сложный период для российского присутствия на Черном море, как три десятилетия после Крымской войны, осуществлялась береговая оборона важнейших стратегических точек черноморского побережья Российской империи. Однако в целом российское морское министерство с созданием полноценной линии обороны черноморского побережья не справилось, поскольку сделало ставку исключительно на «поповки», а потом, под влиянием общественного мнения, прекратило их выпуск после спуска на воду первых двух броненосцев и новых оригинальных проектов не предложило.
Заслугой Попова стала и разработка идеи строительства броненосных крейсеров, называющихся также крейсерами первого ранга. Впоследствии на идеи Попова в сфере крейсеростроения ориентировались судостроители и военно-морское командование практически всех морских держав того времени – таким образом, русский адмирал стал не только основоположником отечественного парового флота, но и дал творческий импульс к развитию и модернизации судостроения в мировом масштабе.
В конечном итоге, российское правительство задумалось о перспективах и путях модернизации отечественного флота и за несколько послевоенных десятилетий, опираясь на беззаветный труд специалистов – морских офицеров, инженеров – конструкторов, техников, а также безвестной массы квалифицированных рабочих, смогло создать полноценный военно-морской флот, оснащенный современными военными кораблями и не уступающий по своим боевым качествам флотам западных морских держав.
Еще в июне 1854 г. военно-морские силы Англии, Франции, Османской империи и Сардинского королевства, состоявшие из 34 линейных кораблей и 55 фрегатов, заблокировали российский военно-морской флот в севастопольской бухте. Силы русского флота значительно уступали противнику – в бухте Севастополя оказались заблокированными 14 линейных кораблей, 6 фрегатов и 6 пароходо-фрегатов. К слову, подавляющее большинство русских военных кораблей были парусными, тогда как флот союзников обладал явным преимуществом в современных паровых кораблях.
Военно-техническая отсталость российского флота
Здесь следует более подробно остановиться на том, что же представлял собой российский военно-морской флот к середине XIX века. В состав военно-морских сил империи входили два флота – Черноморский и Балтийский, а также несколько более мелких флотилий – Камчатская, Каспийская, Беломорская и Аральская, не игравших существенной роли в обороне морских рубежей страны. Черноморский и Балтийский флот имели целый ряд существенных отличий друг от друга. Балтийский флот всегда находился на виду и поэтому его командование было нацелено на развитие, в первую очередь, внешней стороны флота. Корабли Балтийского флота своим видом должны были производить впечатление элиты русских военно-морских сил и, действительно, на смотрах и парадах флот смотрелся прекрасно. Однако его боевая подготовка вызывала много вопросов – балтийцы редко уходили в плавание, офицеры стремились больше к строительству карьеры, чем к овладению военно-морской наукой и умением управлять подчиненными им экипажами.
Черноморский флот, который также отставал от английского или французского флотов в военно-техническом отношении, в плане подготовки личного состава являл собой совершенно иную картину, нежели Балтийский флот. Во-первых, Черноморский флот практически все время существования российских военно-морских сил непрерывно воевал - прежде всего, с Османской Турцией. Во-вторых, корабли флота чаще ходили в дальнее плавание, имели богатый опыт взаимодействия с сухопутными войсками во время блокады кавказского побережья. Имел флот и стратегическую цель – захват проливов Босфор и Дарданеллы в случае военно-морского конфликта с Османской империей.
Именно Крымская война и, в частности, оборона Севастополя, о которой в русской военно-исторической литературе написано столько книг, что не имеет смысла заново пересказывать ход событий в героические месяцы сентября 1854 – августа 1855 гг., стала поворотным моментом в развитии отечественного военно-морского флота. Рейд вражеского флота к севастопольской бухте показал отсталость тогдашнего российского флота, заключающуюся в преобладании парусного флота над паровым. Если у Англии и Франции значительная часть военных кораблей была представлена пароходами, то российский военно-морской флот к моменту начала Крымской войны состоял преимущественно из парусных кораблей, которые, естественно, проигрывали более современному паровому флоту. В этой статье мы остановимся на нескольких ключевых моментах в истории перехода российского флота от парусных кораблей к паровым, не претендуя на всеохватность и полноту раскрытия темы, но предлагая вспомнить о людях и событиях, с которыми связано развитие российского военно-морского флота.
Первые российские паровые суда начали разрабатываться еще в начале XIX в. В 1815 г. первая пассажирская барка «Елизавета» начала ходить по маршруту «Санкт-Петербург – Кронштадт». В 1820 г. из Николаева в Херсон прошел пароходный бот «Везувий». Однако военно-морской флот Российской империи не спешил обзаводиться паровыми военными кораблями. Лишь в конце 1830-х гг. начинается строительство первых военных кораблей на паровой тяге: в 1838 г. на воду спускают пароходофрегат «Богатырь», в период с 1836 по 1850 гг. – семь колесных пароходофрегатов и один винтовой. В результате, к моменту начала Крымской войны по уровню развития парового военно-морского флота Россия значительно уступала и Англии, и Франции. Во многом, этой военно-технической отсталостью и было обусловлено заведомо проигрышное положение России в Крымской войне, так как в задачи флота входило пресечение попыток противника приблизиться к крымскому побережью. Как известно, несмотря на героизм российских моряков – адмиралов, офицеров и матросов – эта задача в силу технической отсталости российского флота так и не была выполнена.
Первым в мире сражением с участием редких на тот период военных пароходов стал бой пароходофрегата «Владимир» с турецко-египетским пароходофрегатом «Перваз Бахри», произошедший еще до начала осады Севастополя – 5 ноября 1853 года. Пароходофрегат «Владимир» был спущен на воду в марте 1848 года, за пять лет до описываемых событий. Его водоизмещение достигало 1713 т., длина – 61 м., ширина – 11 м. К моменту начала Крымской войны он считался лучшим пароходофрегатом Черноморского флота.
В те годы Россия обладала лишь 16 пароходофрегатами на Черном море, при этом военно-морское командование с недоверием относилось к этим кораблям, придерживаясь консервативных взглядов на развитие флота. Действительно, с эстетической точки зрения парусные линейные корабли выглядели куда более эффектно по сравнению с небольшими пароходофрегатами, вдобавок ко всему парусный флот России за предыдущее столетие зарекомендовал себя во множестве морских сражений, прежде всего – с кораблями Османской Турции. Поэтому первое время командование флота воздерживалось от активного боевого применения пароходофрегатов. Они использовались для поддержки сухопутных войск, транспортировки поврежденных парусных кораблей, выполнения поручений по доставке корреспонденции и снабжения. Непосредственно в боевых действиях они не принимали участия. Техническое отставание русского военно-морского флота обусловливалось не только отсталостью российской машиностроительной (в том числе и судостроительной) промышленности по сравнению с английской или французской, но и убежденностью многих адмиралов и, тем более, царских министров в том, что парусный флот остается боеспособным, тогда как в мировом военном судостроении происходили в этот период колоссальные перемены.
Первый бой пароходов: захват «Перваз-Бахри»
Пароходофрегат «Владимир» к утру 5 ноября находился в черноморских водах возле устья реки Дунай, где выполнял задачи по наблюдению за перемещениями турецкого военного флота. На борту пароходофрегата находился начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал В.А. Корнилов (1806-1854), а непосредственно командовал «Владимиром» капитан-лейтенант Г.И. Бутаков (1820-1882).
К моменту описываемых событий Григорию Ивановичу Бутакову было 33 года. За плечами потомственного моряка, отец которого Иван Бутаков в свое время командовал линкором «Царь Константин», было уже более двадцати лет военно-морской службы. В 1831 году Григорий Бутаков поступил в Морской кадетский корпус и спустя пять лет его окончил. Затем были двухлетняя стажировка на Балтийском флоте, назначение в 1838 г. флаг-офицером на линкор «Силистрия» в звании мичмана, присвоение лейтенантских погон в 1843 г. за отличную службу, в том числе у побережья Северного Кавказа, пятилетняя командование тендером «Поспешный», присвоение в 1850 г. капитан-лейтенантского звания и назначение в 1852 г. командиром пароходофрегата «Владимир». Утром 5 ноября на капитанском мостике «Владимира», вместе с флаг-офицером корабля, находился сам вице-адмирал Корнилов. Владимир Алексеевич в бинокль наблюдал за морем, когда увидел вдали дым парохода, направлявшегося в сторону Севастополя. Не разглядев судно, вице-адмирал принял его за русский пароходофрегат «Бессарабия» и подумал, что последний направляется в севастопольскую бухту. Корнилов отдал команду догнать пароход, на что командир «Владимира» Бутаков заметил, что это может быть и не «Бессарабия».
Как оказалось, вице-адмирала устраивал и другой расклад – если бы пароход оказался вражеским, то грех было бы не вступить с ним в бой. В течение часа пароходофрегату «Владимир» удалось значительно сократить дистанцию, отдалявшую его от подозрительного корабля. Последний, в свою очередь, повернул в сторону берега, надеясь оторваться от нежеланного преследователя. «Владимир» пошел ему навстречу – развевающееся над неизвестным пароходом красное знамя с полумесяцем говорило само за себя. Русский пароходофрегат встретился отнюдь не с «коллегой по цеху» «Бессарабией», а с турецким пароходофрегатом «Перваз-Бахри» («Морской вьюн»), которым командовал опытный офицер Сеид-паша.
В 10 часов утра раздался первый выстрел пушки «Владимира». Пущенное ядро упало перед форштевнем турецкого пароходофрегата, что означало только одно – русский корабль предлагает туркам немедленно сдаться. В ответ турецкий пароходофрегат ответил пушечными залпами. Начался бой русского и турецкого пароходов. Капитан-лейтенант Бутаков сориентировался моментально. Заметив, что на турецком военном корабле отсутствуют носовые и кормовые пушки, Бутаков искусно управлял «Владимиром», не позволяя последнему приближаться к бортам «Перваз-Бахри».
Выстрелом русской пушки был сбит турецкий флаг на мачте парохода, однако османы тут же заменили его и попытались оторваться от русского корабля. В ответ «Владимир» стрелял с носовых орудий – 214-мм пушек. Сложно отрицать смелость турок, в первую очередь командира Сеид-паши, который все время сражения стоял на площадке, пока не был убит очередным залпом с русского парохода. Приблизившись к «Перваз-Бахри» на стометровое расстояние, русский пароход открыл огонь картечью из всех бортовых орудий. После гибели капитана турки дрогнули и вскоре флаг с полумесяцем пополз вниз по мачте. Это означало, что пароходофрегат «Перваз-Бахри» сдается на милость победителя. Для турецких моряков сражение окончилось потерей 58 офицеров и матросов убитыми, на «Владимире» погибло два человека. Захваченный пароходофрегат «Перваз-Бахри» был отремонтирован и под новым именем «Корнилов» зачислен в состав Черноморского флота.
За победу и захват «Перваз-Бахри» Григорий Иванович Бутаков был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени и произведен в капитаны 2-го ранга. В последующем, на протяжении почти тридцати лет, он продолжал службу в российском военно-морском флоте, дослужившись до полного адмирала. Во время обороны Севастополя Бутаков командовал отрядом пароходофрегатов, был произведен в капитаны 1-го ранга и назначен начальником штаба Черноморского флота. Бутакова очень ценили прославленные российские адмиралы Нахимов и Корнилов, причем Нахимов даже запрещал посылать Бутакова на опасные задания, утверждая, что российскому флоту этот офицер нужен живым – как кладезь знаний, опыта и инициатив. После Крымской войны занимал должности военного губернатора Николаева и Севастополя, командовал отрядом винтовых кораблей на Балтийском флоте, был военно-морским агентом в Англии, Франции и Италии, командовал Практической эскадрой броненосных кораблей на Балтийском море. В 1878-1881 гг. Бутаков был начальником береговой и морской обороны крепости Свеаборг, а с 1 января 1881 г. – главным командиром Санкт-Петербургского флота.
Помимо своих ратных подвигов, Григорий Иванович Бутаков вошел в историю и как один из первых российских провозвестников развития парового военно-морского флота. Его перу принадлежит научный труд «Новые основания пароходной тактики». Именно Бутаков на основе личного опыта и анализа существующих научных теорий, ввел методы боевой подготовки флота: готовить флот не для смотров и парадов, а для боевых действий; больше внимания уделять морской практике, прежде всего плаваниям; развивать инициативность, смелость и изобретательность офицеров и матросов флота; обучать флот основам взаимодействия с сухопутными войсками. Бутаков обратил внимание и на необходимость повышения технической подготовленности офицеров, унтер-офицеров и матросов в условиях перехода от парусного к паровому флоту и, соответственно, возрастания требований к инженерно-технической грамотности моряков.
Модернизация судостроения
После поражения в Крымской войне Российской империи было запрещено иметь полноценный боевой флот на Черном море. Тем не менее, осознавая, что без флота Россия рано или поздно не сможет существовать, по крайней мере, как великая держава, правительство страны перешло к программе развития парового и броненосного флота. Таким образом, Крымская война стала своего рода толчком для закостеневших российских чиновников, побудившим их обратить внимание на необходимость модернизации военно-морского судоходства и судостроительства и перейти к строительству современных военных кораблей.
Уже в 1857 году была утверждена судостроительная программа, согласно которой Балтийский флот, который по итогам Крымской войны фактически оставался единственным полноценным флотом Российской империи, должен был получить 18 винтовых линейных кораблей, 12 винтовых фрегатов, 14 винтовых корветов, 100 винтовых канонерских лодок, 9 колесных пароходофрегатов. Кроме того, предполагалось развитие военно-морского флота на Тихом океане. Там было решено сосредоточить 9 винтовых корветов, 6 винтовых клиперов, 9 винтовых транспортеров и 4 колесных парохода. Согласно итогам войны, на Черном море Российская империя могла иметь лишь незначительные военно-морские силы в составе 6 винтовых корветов, 9 винтовых транспортеров и 4 колесных пароходов.
Однако, развитие парового флота в послевоенной России требовало значительных усилий – в первую очередь, создания мощной индустрии судостроительства, ориентированной на паровые корабли. Требовались не только талантливые изобретатели, но и инженеры, техники, квалифицированные рабочие, способные работать в судостроительной промышленности. Также соответствующих реформ ждала и организационная структура военно-морского флота. Военные реформы Д.А. Милютина позволили превратить российские армию и флот в современные вооруженные силы, не уступающие вооруженным силам западных держав не только по численности, но и по специфике комплектования и подготовки военнослужащих.
1 января 1874 г. был осуществлен переход на систему всеобщей воинской повинности. Численность личного состава военно-морского флота подверглась сокращению на 58 тысяч человек – с 85 тысяч человек в 1857 году до 27 тысяч человек в 1878 году. Был сокращен срок службы по призыву на кораблях военно-морского флота – с 25 до 7 лет действительной службы и трех лет службы в запасе. В то же время, изменился подход к кадровым вопросам комплектования военно-морского флота. Упор стал делаться на призыв в военно-морской флот квалифицированных рабочих, обладавших определенными техническими знаниями и навыками. Последнее играло очень важную роль в усилении подготовки призываемых на флот новобранцев, поскольку рабочие, в отличие от неграмотных или малограмотных крестьян, обладали техническими специальностями и могли при наличии кратковременной военной подготовки выполнять профессиональные обязанности на корабле.
Началось строительство винтовых деревянных судов, шедшее достаточно быстрыми темпами. В течение шести лет, с 1857 по 1863 гг., было построено 26 винтовых кораблей, спускавшихся с петербургской верфи. Современники отмечали высокую маневренность и мореходные качества винтовых кораблей, однако обращали внимание, что отсутствие брони делает деревянные винтовые корабли легкой мишенью для вражеской артиллерии и позволяет противнику очень быстро вывести их из строя. Потребность в повышении защищенности винтовых кораблей повлекла за собой переход к строительству броненосного флота.
В 1860 году Морское министерство начало составление второй программы развития отечественного судостроения, ориентированной на строительство броненосного флота. По мнению разработчиков программы, морской флот Российской империи должен преобладать над флотами потенциальных соперников, что позволит России, вне зависимости от ее финансовых и экономических ресурсов, достойно позиционировать себя на международной сцене.
Однако, решение задачи по строительству броненосного флота требовало и соответствующей подготовки к ее выполнению для российской судостроительной промышленности. Прежде всего, требовалось переоборудовать судостроительные верфи, прежде ориентировавшиеся на выпуск деревянных кораблей. Поскольку главным центром кораблестроения оставался Санкт-Петербург, основное внимание уделялось модернизации петербургских судостроительных предприятий. Ключевыми из них были верфь на Галерном острове, Новое Адмиралтейство, заводы Берда, Карра и Макферсона, Семянинкова и Полетики. Было решено переподчинить все частные заводы Морскому министерству Российской империи. На юге Российской империи ключевую роль в судостроительной промышленности играл Николаев, где с 1870-х – 1880-х гг. развернулось строительство броненосцев для Черноморского флота. Также имелись судостроительные предприятия в Севастополе и Одессе, на которых строились малые военные корабли. Помимо судостроительных заводов, важное значение для развития парового броненосного флота имела металлургическая промышленность. Бурное развитие отечественной металлургии началось в последней четверти XIX в.
Впрочем, начало выпуска брони относится к более раннему времени. Основная часть броневых плит для отечественного флота поставлялась с Ижорского и Обуховского заводов. Следует также отметить, что, помимо отечественных заводов, броненосцы и отдельные компоненты их оснащения закупались Российской империей за рубежом, поскольку отечественная промышленность во второй половине XIX века была еще не в состоянии полностью покрыть потребность российского морского ведомства в военных кораблях. Первый отечественный бронированный корабль – канонерская лодка «Опыт» - был построен в 1861 г. на петербургской верфи, под руководством инженера Х.В. Прохорова. Сделанная полностью из металла, лодка была оснащена единственным орудием, расположенным на носу судна.
«Поповки»
Важнейшую роль в процессе перехода с парусных кораблей на паровые, в развитии российского броненосного флота, сыграл адмирал Андрей Александрович Попов (1821-1898). Выпускник Морского кадетского корпуса, Попов также был выходцем с Черноморского флота, где начинал службу и командовал пароходами «Метеор», «Эльбрус», «Андия», «Турок», «Тамань».
Как и Бутаков, Попов был участником Крымской войны. Будучи командиром «Тамани», Попов прорвался из блокированного Севастополя в Одессу и вернулся обратно с грузами для снабжения блокированных защитников города. После окончания Крымской войны Попов продолжал службу на Балтийском флоте – начальником штаба Кронштадтского порта, затем командовал отрядом кораблей на Тихом океане, а в 1861 г. был назначен ответственным за переделку парусных кораблей в винтовые. С именем Попова связывается непосредственный переход российского военно-морского флота на паровые и броненосные корабли. Попов руководил строительством таких знаменитых кораблей как броненосец «Петр Великий», императорская яхта «Ливадия», броненосные фрегаты «Генерал-адмирал» и «Герцог Эдинбургский». Броненосец «Петр Великий», построенный под руководством Попова, в свое время стал одним из сильнейших военных кораблей в мире, не уступающих английским и французским броненосцам. Спущенный на воду в 1877 году, он представлял собой мощный корабль с водоизмещением в 10 тысяч т., вооруженный четырьмя 85-миллиметровыми орудиями в двух башнях. Скорость корабля достигала 12,5 узлов. Известный английский судостроитель Е. Рид отзывался о «Петре Великом» как о чрезвычайно мощном корабле, представляющем собой куда более сильное судно, нежели любой английский броненосец. Также под руководством и, в том числе, по проектам А.А. Попова в период после 1856 г. было построено 14 винтовых корветов и 12 клиперов.
С целью укрепления береговой обороны в районе Керченского пролива и Днепро-Бугского лимана, военно-морским командованием было решено построить несколько броненосных кораблей, специально предназначенных для несения службы по охране береговой линии. Военным и морским министерствами была поставлена задача по созданию батарей, чья толщина брони и калибр артиллерийских орудий превосходили бы броненосцы всех иностранных держав. В то же самое время, поскольку по итогам Крымской войны России нельзя было иметь на Черном море суда с определенным водоизмещением, создаваемые батареи должны были удовлетворять предписываемым требованиям – то есть, одновременно и не входить по своим характеристикам в число запрещенных кораблей, и иметь высокие боевые качества, позволяющие полноценно справляться с задачами по обороне проливов и побережья.
А.А. Попов предложил собственный проект броненосцев с большим водоизмещением и малой осадкой. Круглая плавучая батарея Попова должна была быть оснащена мощными артиллерийскими орудиями, способными противостоять броненосцам. Хотя судно получалось тихоходным, Попова это не смущало, поскольку изначально и не предполагалось участие плавучих батарей в дальних походах. Вооружение такой батареи должно было состоять из 11-дюймовых или 20-дюймовых гладких пушек. Меньшая площадь плавучей батареи позволяла значительно сэкономить на броне, что для ослабленной в экономическом отношении России, только вышедшей из Крымской войны проигравшей стороной, представляло собой немаловажное значение. Эти корабли получили в просторечье название «поповки» - по имени их проектировщика и инициатора выпуска. Предусматривалось построить 4 «поповки», две из которых должна была спустить на воду Петербургская верфь и две – Николаевская. В 1871 г. началось строительство первой «поповки», получившей имя «Новгород». Спустя два года, в мае 1873 г., доставленное с петербургской верфи судно «Новгород» спустили на воду.
Что представляло собой судно «Новгород»? Оно было оснащено двумя 280-мм нарезными орудиями. Во время испытаний «поповка» развивала скорость шесть узлов. Низкой стороной «поповки» была медленная скорость стрельбы: пушка поворачивалась на 180 градусов за три минуты. Чтобы зарядить пушку снарядами, было необходимо потратить десять минут. Серьезной неудачей проекта была подверженность судна схождению с курса при ветре, а при сильном ветре оно уже практически не могло двигаться. Характеристики броненосца «Новгород» были следующими: водоизмещение – 2491 тонна, длина – 30,8 м., ширина – 30,8 м., высота борта – 4,6 м., силовая установка – 4 паровые машины по 120 лошадиных сил, 8 котлов. Автономно броненосец мог просуществовать трое суток. Экипаж броненосца насчитывал 151 человека, в том числе 15 офицеров.
Вторую «поповку» предполагалось в 1873 г. спустить на воду под названием «Киев», однако затем Попов приступил к ее модернизации и в результате появился броненосец «Вице-адмирал Попов», названный так в честь конструктора. Его спуск на воду произошел в 1876 году. По своим характеристикам «Вице-адмирал Попов» несколько превосходил своего предшественника – броненосец «Новгород». В частности, его данные были следующими: водоизмещение – 3550 тонн, длина максимальная – 36,57 м., ширина – 36,57 м., высота борта – 4,6 м., силовая установка -8 паровых машин по 120 л.с., 12 котлов, 6 винтов. Полная скорость усиленной модели «поповки» достигала 8 узлов. На вооружении находились две 305-миллиметровые пушки, шесть 87-миллиметровых пушек Круппа, восемь 47-миллиметровых пушек Гочкиса, пять револьверных 37-миллиметровых пушек Гочкиса. Экипаж броненосца «Вице-адмирал Попов» насчитывал 206 человек, в том числе 19 офицеров.
Многие специалисты утверждают, что проект «поповки» в силу ее круглого корпуса представлял собой в значительной степени ошибочное решение. Ведь построив круглое судно с толстой броней и тяжелой артиллерией, Попов не предусмотрел, что корабль будет сильно качаться на волнах, тем самым сократится прицельная меткость артиллерийской стрельбы. «Поповки» плохо держали курс, периодически могли захлестываться волнами. Несмотря на то, что недостатки проекта в спущенных на воду кораблях были преодолены, в стране широко распространились слухи о малопригодности этих броненосцев в реальных боевых действиях. В частности, неосведомленные люди утверждали, что «поповка» при стрельбе вращается в силу круглого корпуса.
Тем не менее, «поповки» участвовали в Русско-турецкой войне 1877-1878 гг., совершив поход к устью реки Дунай, в 1892 г. были зачислены в число броненосцев береговой обороны. Списали «поповки» с вооружения военно-морского флота лишь в 1903 году – спустя пять лет после смерти их конструктора в 1898 году. Следует отметить, что именно благодаря «поповкам» в столь сложный период для российского присутствия на Черном море, как три десятилетия после Крымской войны, осуществлялась береговая оборона важнейших стратегических точек черноморского побережья Российской империи. Однако в целом российское морское министерство с созданием полноценной линии обороны черноморского побережья не справилось, поскольку сделало ставку исключительно на «поповки», а потом, под влиянием общественного мнения, прекратило их выпуск после спуска на воду первых двух броненосцев и новых оригинальных проектов не предложило.
Заслугой Попова стала и разработка идеи строительства броненосных крейсеров, называющихся также крейсерами первого ранга. Впоследствии на идеи Попова в сфере крейсеростроения ориентировались судостроители и военно-морское командование практически всех морских держав того времени – таким образом, русский адмирал стал не только основоположником отечественного парового флота, но и дал творческий импульс к развитию и модернизации судостроения в мировом масштабе.
В конечном итоге, российское правительство задумалось о перспективах и путях модернизации отечественного флота и за несколько послевоенных десятилетий, опираясь на беззаветный труд специалистов – морских офицеров, инженеров – конструкторов, техников, а также безвестной массы квалифицированных рабочих, смогло создать полноценный военно-морской флот, оснащенный современными военными кораблями и не уступающий по своим боевым качествам флотам западных морских держав.
Информация