«Новочеркасский расстрел»: преступление советской власти или закономерный итог массовых беспорядков?
Показ на первом канале российского телевидения многосерийного фильма «Однажды в Ростове», посвященного криминальному пути знаменитой банды братьев Толстопятовых (они же «фантомасы»), заставил многих неравнодушных людей вновь вспомнить о событиях, произошедших в Новочеркасске в 1962 году. Напомним, что тогда, 1-2 июня 1962 года, в Новочеркасске произошли массовые выступления рабочих и примкнувших к ним других групп местного населения. Эти выступления были жестоко подавлены, что стало прекрасным «козырем» в руках антисоветчиков — и западных, и местных, — для обвинений советской власти в преступном характере.
Создатели фильма «Однажды в Ростове», руководствуясь собственным художественным вымыслом, связали воедино две совершенно разные истории — криминальную деятельность «фантомасов» и Новочеркасские события. Якобы молодой художник Вячеслав Толстопятов, будущий создатель и лидер банды, в двадцатидвухлетнем возрасте стал свидетелем расстрела рабочей демонстрации, что и предопределило его дальнейший жизненный путь. То, что образ бандитов в фильме оказался идеализированным и далеким от действительности, — тема отдельного исследования. Разумеется, ни в каком Новочеркасске в 1962 году юный Толстопятов не был — он сидел в колонии по обвинению в фальшивомонетничестве и вышел на свободу лишь в 1964 году. Слава Толстопятов был уголовным преступником и никакими рабочими выступлениями и антисоветской борьбой не интересовался. Его единственным интересом были деньги, ну может быть еще самодельное оружие. Что касается событий в Новочеркасске, то они действительно имели место. И действительно закончились кровопролитием. Для советской истории послевоенного периода это очень неприятная и кровавая страница. На фоне бесспорных достижений советской власти в сфере промышленности, науки и технологий, военного дела, социального обеспечения населения, расстрел бастующих рабочих Новочеркасска выглядел возвращением к царским временам, когда эксплуататоры были готовы в любой момент применить насилие против трудящихся, только бы не идти на выполнение их требований.
Массовые беспорядки в СССР
Рубеж 1950-х — 1960-х гг. в Советском Союзе сопровождался чередой народных волнений, возникавших в разных краях страны и порожденных, с одной стороны, ощущениями свободы, последовавшей за отказом от более жесткой сталинской политики, с другой стороны — социально-экономическими трудностями, которые все же имели место в советском государстве тех лет. Социальные и экономические проблемы в стране были связаны с дисбалансом зарплаты и цен на потребительские товары и услуги, в особенности — на продовольствие. Цена на сельскохозяйственные продукты оставались сравнительно низкими, тогда как растущие заработные платы стимулировали граждан повышать уровень потребления. В результате возникал дефицит, порождавший общественное недовольство. Самое плачевное для существующей системы заключалось в том, что это недовольство исходило не столько от потенциально антисоветских элементов — западнической столичной интеллигенции и молодежи, сколько от базовых слоев населения — колхозников, рабочих, служащих. Естественно, что сложившаяся ситуация сама по себе провоцировала как стихийные протесты, в которых участвовали рабочие и городские маргиналы, так и появление нелегальных кружков и групп леворадикальной направленности, участники которых были убеждены в том, что существующая власть переродилась, реставрирует в СССР капиталистические отношения, и, следовательно, необходим кардинальный поворот «влево».
По мнению историка В. Козлова, занимающегося исследованием массовых протестов населения в Советском Союзе в 1950-е — 1960-е гг., стихийное недовольство в большинстве случаев было спровоцировано недальновидными действиями советского руководства. В течение короткого времени были проведены несколько реформ, отразившихся на благосостоянии населения страны. Это денежная реформа 1961 года, увеличение норм выработки на производстве и повышение цен на продукты питания (Козлов В. Неизвестный СССР: Противостояние народа и власти. 1953-1985 гг. М., 2006. С. 271.).
Отметим, что еще в середине 1950-х гг. произошел ряд выступлений, носивших характер массовых беспорядков. Прежде всего, это были волнения на целине. Они были вызваны не столько причинами экономического характера, сколько сосредоточением на целинных землях значительного количества молодежи, всегда склонной к протестным действиям. Тем более, что среди отправлявшихся на освоение целины молодых людей, помимо комсомольцев-идеалистов, присутствовало и значительное количество лиц, имевших судимости и склонных к антисоциальному поведению. Последние ехали на целину от жизненной безысходности, в надежде заработать или обосноваться на новом месте, но они же и были основными носителями антисоветских настроений, которые при соответствующем стечении обстоятельств выливались в хулиганские и преступные действия.
Новочеркасск перед началом событий
Реформы 1961 г. несли куда более серьезные последствия для советского общества в социальном и экономическом отношении, поэтому и общественное недовольство возникло в самых обычных советских городах. Наиболее известным примером протестной реакции и стали трагические события 1-2 июня 1962 года в Новочеркасске.
Эпицентром народного недовольства был Новочеркасский электровозостроительный завод (НЭВЗ) — крупнейшее промышленное предприятие города, на котором работала значительная часть новочеркассцев обоих полов. Несмотря на то, что НЭВЗ считался, в какой-то степени, одним из символов промышленного Новочеркасска, в действительности условия труда на нем отличались в худшую сторону даже от других предприятий города. Тяжелый труд сочетался с невысокой заработной платой и постоянной текучкой кадров. В результате, на заводе трудились даже лица, отбывшие заключение в тюрьмах и лагерях, которых старались не принимать на работу на другие предприятия. Учитывая, что в Новочеркасске находилась тюрьма, а неподалеку — «зона», в городе оседали многие вчерашние заключенные. Освободившись, они без особых проблем находили работу на НЭВЗе. С другой стороны, на том же заводе работало огромное количество нормальных законопослушных людей, которые не были довольны тяжелыми условиями труда и не понимали, почему они должны трудиться в таких условиях, если в Советском Союзе вроде как покончено с эксплуатацией, а советская власть является властью трудящихся.
По воспоминаниям Петра Сиуды, непосредственного участника Новочеркасских событий, получившего за это тюремный срок, а впоследствии погибшего при странных обстоятельствах в 1990 году, в Новочеркасске начала 1960-х гг. присутствовала масса нерешенных проблем социального характера. Во-первых, практически не решался вопрос с обеспечением рабочих НЭВЗа и других городских предприятий жильем. Количество вводимого в эксплуатацию жилья было недостаточным и многие рабочие были вынуждены жить на съемных квартирах. Однако аренда жилья отнимала от 20 до 30 процентов месячной зарплаты рабочего. Во-вторых, плохо обстояло дело и с обеспечением города продуктами питания. В магазинах был дефицит мясных продуктов, мясо на рынке стоило дорого.
Среди всех предприятий Новочеркасска НЭВЗ в наибольшей степени подходил на роль эпицентра народных волнений еще и потому, что местное руководство и, в особенности, директор завода Б.Н. Курочкин, авторитетом у рабочих не пользовалось. Весной 1962 г. дирекция подняла нормы выработки для рабочих, вследствие чего заработная плата заводчан упала прямо пропорционально повышению нормы выработки — процентов на 30%. Ситуация в городе обострилась в конце мая 1962 г. Именно в последние дни последнего весеннего месяца было принято решение о повышении розничных цен на мясо и мясные продукты на 30%, на масло — на 25%. Естественно, что на фоне повышения цен на продукты питания последовавшее снижение покупательной способности заработной платы не могло не вызвать возмущения среди рабочих завода. Тогда же, 31 мая, в сталелитейном цеху НЭВЗа дирекция в очередной раз понизила расценки за выполненную работу. Между тем, цех этот был на заводе «особенным» — мало того, что условия труда в нем были одними из наиболее тяжелых на заводе, так там среди рабочих как раз и составляли ощутимую часть бывшие заключенные, которые и так были обижены на советскую власть.
НЭВЗ: повышение расценок и начало протеста
1 июня 1962 г. группа рабочих сталелитейного цеха НЭВЗа отказалась выполнять производственные функции и потребовала повышения расценок за производимую работу. Ядром «забастовщиков» стали человек 10 рабочих, вскоре их численность возросла до двадцати человек. Когда в заводской сквер, где собрались рабочие цеха, пришел директор Курочкин, рабочие окружили его, возмущаясь снижением расценок и задавая резонный вопрос «как нам мясо покупать?». В ответ директор, явно не блещущий умом и дипломатичностью, изрек знаменательную фразу: «Если не хватает денег на мясо и колбасу, ешьте пирожки с ливером». Естественно, что такие слова рабочие сочли за оскорбление. Курочкину, однако, удалось выйти из сквера и уйти в здание заводоуправления. Тем временем, в сквере завода продолжали собираться люди. Около 11 часов дня там уже было человек 300-500 — не только сталелитейщиков, но и рабочих других цехов завода. Толпа возмущенных рабочих направилась к зданию администрации завода, требуя встречи с директором Курочкиным. Началось скандирование обидных лозунгов в адрес руководителя предприятия.
Поскольку директор завода попыток успокоить толпу не сделал, да и возмущенные рабочие уже были не в том состоянии, когда ненавистный директор смог бы заставить их разойтись своими увещеваниями, брожение на площади перед заводоуправлением продолжилось. Кому-то пришла в голову идея — включить заводской гудок. Исполнить это дело взялась группа из 15 рабочих, наиболее активным среди которых стал Вячеслав Черных. Окончившему девять классов (по тем временам — весьма неплохо) слесарю кузнечного цеха было всего 24 года. Он проживал с беременной женой в съемной комнате. Черных не был ни маргиналом, ни уголовником или пьяницей, скорее — комсомольцем с несколько идеалистическим восприятием советской действительности. Все происходящее казалось ему каким-то недоразумением, которое рабочие могут решить сами, спонтанно. Придя на компрессорную станцию, Черных сотоварищи включили заводской гудок. Более того — по инициативе Вячеслава был нарисован лозунг «Мяса, молока, повышения зарплаты». Его нарисовал художник В. Коротеев — видимо он и стал прототипом «вымышленного Толстопятова» в фильме «Однажды в Ростове», который тоже изображен художником, оказавшимся в гуще рабочего восстания. Тем более, реальный художник Коротеев имел судимости за мелкие преступления — кражу и хулиганство. В общем, к 12 часам дня, благодаря заводскому гудку, на площади перед заводоуправлением была собрана внушительная толпа рабочих завода, к которым присоединились жители окрестных домов. Примерно тогда же была перекрыта ветка железной дороги, проходившая рядом с заводоуправлением. Построив на путях баррикаду, рабочие остановили поезд «Саратов — Ростов-на-Дону». Численность толпы выросла до четырех тысяч человек.
Показательно, что по данным следственных органов, впоследствии расследовавших дело о массовых беспорядках в Новочеркасске, среди толпы стали появляться люди в пьяном состоянии, отличающиеся явно провокационным поведением. Последний факт настораживает и заставляет задуматься о какой-то внешней силе, заинтересованной в обострении ситуации. Впрочем, среди этих пьяных запросто могли быть заводские «забулдыги», которые в силу образа жизни и уголовного прошлого были обижены на советскую власть и могли легко включиться в протестное действие. Особенно если учитывать, что они с утра «разогрелись» алкоголем. Как бы там ни было, но агрессивно настроенные пьяные мужики сыграли следующую важную роль в повышении накала ситуации. Так, пьяные начали бить стекла в остановленном поезде, написали мелом лозунг «Хрущева на мыло!». Тех, кто пытался противостоять хулиганским выходкам, избивали. Избили главного инженера завода Н.С. Елкина. Показательно, что пьяные стали выяснять отношения и между собой — по весомым причинам, или делать вид для обострения обстановки, — теперь уже узнать невозможно.
Партийное начальство ничего не могло сделать
Ко второй половине дня известиями о массовых беспорядках на НЭВЗе уже располагало не только городское, но и областное партийное и хозяйственное начальство. На завод прибыли первый секретарь Ростовского областного комитета КПСС Басов, другие высшие партийные руководители областного и городского уровня. Собравшаяся у здания заводской администрации толпа требовала немедленного выступления руководителей. Показательно, что именно в этот период окончательно оформились две основные линии рабочего волнения — «конструктивная», направленная на проведение митинга за повышение расценок и переговоры с партийным руководством, и «деструктивная», в соответствии с которой следовало «громить заводоуправление» и «бить коммунистов». Среди сторонников первой линии преобладали коммунисты и комсомольцы, которых было немало среди рабочих завода, среди приверженцев второй было много бывших уголовников, в том числе находившихся в состоянии алкогольного опьянения. В итоге сторонники «погрома» начали штурмовать здание заводоуправления. Ученик токаря 23-летний Анатолий Десятников проник на балкон заводоуправления и сбросил оттуда портрет генсека ЦК КПСС Н.С. Хрущева. Ворвавшись в здание заводоуправления толпа начала крушить мебель, бить стекла, избила одного из инженеров завода.
Руководители обкома и горкома партии попытались «разрулить» обстановку и все же решились выступить перед разгоряченной толпой. На балкон вынесли звукоусиливающую аппаратуру. Перед толпой выступил первый секретарь Ростовского обкома КПСС Басов, однако его речь не произвела впечатления на собравшихся, а когда на балконе появился злополучный директор завода Курочкин, со стороны толпы в заводоуправление полетели камни и бутылки. Партийное руководство Ростовской области оказалось заблокированным в здании заводоуправления, а толпа возбужденных рабочих фактически хозяйничала на территории НЭВЗа. Около шести часов вечера на заводе появился сводный отряд новочеркасской милиции численностью в двести человек. Однако навести порядок на территории предприятия милиционерам не удалось, более того — толпа обратила их в бегство, а некоторых стражей правопорядка избила. На территории завода начался стихийный митинг, на котором выступали как пьяные хулиганы, призывавшие к дальнейшей активизации беспорядков, так и более разумные идеалистически настроенные рабочие, пытавшиеся придать событиям политическую окраску. К восьми часам вечера на территорию завода прибыло пять грузовых автомобилей с солдатами и три бронемашины. Судя по всему, воинское подразделение выполняло свою роль в отвлекающем маневре, так как не собиралось разгонять собравшихся. Пока толпа отвлеклась на солдат и пыталась их усовестить, а затем и оскорбить, одетые в штатское сотрудники КГБ сумели вывести из здания заводоуправления партийных руководителей. После выполнения этой миссии с территории завода удалилось и войсковое подразделение. Стихийный митинг продолжился.
Ввод войск и продолжение беспорядков
В ночь с 1 на 2 июня на территорию НЭВЗа начался ввод войск, в том числе танков. Это взбудоражило и без того возбужденную толпу, многие в которой к ночи успели основательно подкрепиться алкоголем. С другой стороны, для тех участников событий, кто оставался на территории завода не из хулиганских, а из идейных соображений, ввод танков стал поворотной точкой, меняющей отношение к советской власти. Историк В. Козлов приводит текст листовки, появившейся в эту ночь на заводе. Ее авторство принадлежит 24-летнему А.Ф. Жарову, работавшему на НЭВЗе электромонтажником. Рабочий, конечно, не был изощрен в написании пропагандистских текстов, но мысли свои выражал вполне ясно и, что главное, искренне: «О липовых ленинцах. Сталина вы критиковали, сторонников частично в гроб загнали, остальных от руководства отстранили, но цены на все продукты и товары в апреле каждый раз снижать они не забывали. Хрущев из года в год в магазинах цены поднимает, заработок рабочим при этом он снижает, невольно возникает вопрос у нас, кто — враг народа был или есть. Какие же вы лгуны и лицемеры и власти жаждущие псы, народа угнетатели. К чему стремитесь вы? Сталин и сторонники его последовательно к коммунизму шли и всех вели, при этом не смотрели на проделки капитала и не указывали пальцем так, как вы лгуны» (Козлов В.А. Массовые беспорядки в СССР при Хрущеве и Брежневе. С. 446-447).
Утром волнения на заводе продолжились. Рабочие остановили электропоезд, следовавший по маршруту «Шахты — Ростов-на-Дону». Постоянно происходили перепалки с солдатами и офицерами введенных на территорию завода воинских частей. Военнослужащие силовых методов против рабочих пока не предпринимали, что свидетельствует только об одном — продолжались совещания руководителей партии и государства о том, каким способом выходить из сложившейся ситуации. Между тем, положение в городе утром 2 июня существенно осложнилось. Дело в том, что брожение началось и на других предприятиях Новочеркасска. Группа сторонников забастовки сформировалась на электродном заводе. 45-летний электрик Андрей Коркач призывал коллег покинуть рабочие места в знак солидарности с рабочими НЭВЗа. Лидером забастовщиков на заводе «Нефтемаш» стал 37-летний токарь Григорий Щербан, который также призвал рабочих к остановке производства в знак солидарности с НЭВЗом и протеста против повышения цен.
Демонстрация и расстрел
Началось движение большой толпы рабочих разных предприятий в центр Новочеркасска. По пути следования к стихийной демонстрации присоединялись жители города, не трудившиеся на заводах. В духе времени демонстранты несли красные флаги и портреты Ленина, что свидетельствовало лишь об одном — бунтующие рабочие не были противниками советской власти, но выступали против тех социально-экономических решений партии и правительства, которые реально ухудшали жизнь трудящегося человека. К этому времени в здании горкома КПСС уже находились срочно прибывшие из Москвы представители высшего партийного руководства страны, среди которых были члены Президиума ЦК КПСС А.И. Микоян и Ф.Р. Козлов. Партийные руководители, узнав о приближающейся демонстрации, покинули здание горкома и переместились в расположение военного городка. Начался стихийный штурм здания горкома, также сопровождавшийся «камнеградом» в вышедших на балкон и попытавшихся усовестить толпу местных партийных руководителей. Еще одна группа демонстрантов отправилась штурмовать городской отдел милиции. Несмотря на попытки сопротивления со стороны его сотрудников, демонстранты сумели вырвать дверь и ворваться на территорию горотдела, устроив там погром.
Между тем, партийное руководство все же приняло делегатов от демонстрантов, однако встреча закончилась безрезультатно. Разговаривать всерьез с «людьми из народа» московские партийные функционеры не стали, но с другой стороны и сами делегаты не были в силах что-либо предпринять для пресечения действий толпы. К зданию горкома КПСС прибыло воинское подразделение под командованием начальника гарнизона Новочеркасска генерала Олешко. Генерал скомандовал толпе разойтись, однако, как и следовало ожидать, его приказы никак не отразились на поведении собравшихся. Более того, последние попытались разоружать солдат, вследствие чего прозвучали первые выстрелы. Человек десять демонстрантов были застрелены. Именно после выстрелов стал спадать накал агрессии среди демонстрантов. К вечеру войскам и милиции в значительной степени удалось восстановить порядок на территории Новочеркасска. Тем не менее, на следующий день, третьего июня, продолжались попытки участников вчерашних событий вновь организоваться в группы и продолжить волнения.
Командующий округом объявил о введении комендантского часа, а территорию города стали усиленно патрулировать армейские и милицейские патрули. В тоже время КГБ вел активную работу по выявлению действительных и мнимых участников событий. В 15 часов 3 июня по радио было транслировано обращение члена Президиума ЦК КПСС Ф.Р. Козлова, который попытался успокоить собравшихся, одновременно изложив официальную версию произошедшего — волнения стали делом рук «хулиганствующих антисоветских элементов».
Общее количество погибших во время Новочеркасских событий составило 23 человека. Гораздо большее число новочеркассцев — как участвовавших в событиях, так и не имевших к ним никакого отношения, — было задержано. Только в ночь с 3 на 4 июня было задержано 240 человек — прежде всего, за нарушение введенного на территории города комендантского часа. 3 июня было возбуждено и уголовное дело в отношении «организаторов» массовых беспорядков. Для расследования событий в Новочеркасск прибыли 140 ответственных сотрудников КГБ СССР под руководством заместителей Председателя КГБ СССР генералов Ивашутина и Захарова.
Перед следственными органами была поставлена вполне конкретная задача — не столько выявить подлинные причины произошедшего, сколько найти «козлов отпущения», преимущественно отрицательно характеризуемых, и представить их «организаторами массовых беспорядков». Поскольку сам факт того, что рабочий класс мог пойти на выступление против советской власти по причине недовольства ее социально-экономической политикой, был сильнейшим ударом по существующему строю, идеальным объяснением сложившейся ситуации становилось ее изображение в виде бунта «отщепенцев» — тунеядствующих и уголовных элементов, хулиганов и алкоголиков. Судебным решением по итогам событий в Новочеркасске семь их активных участников были приговорены к смертной казни и расстреляны, еще 105 человек получили внушительные сроки заключения (10-15 лет) и отправлены в колонии строгого режима.
Что же произошло в Новочеркасске в 1962-м?
Для противников советской власти события в Новочеркасске стали настоящим подарком. Во-первых, сам факт рабочих волнений в «рабочем государстве» по причине недовольства условиями жизни бросал тень на всю сложившуюся в Советском Союзе политическую и социальную систему. Во-вторых, расстрел «демонстрации» показывал советскую власть тоталитарной и кровавой, способной разговаривать с народом только с помощью насилия. Однако если разбирать подлинную природу Новочеркасских событий, то закономерными становятся следующие выводы:
1. События в Новочеркасске носили характер не только рабочей демонстрации, но и массовых беспорядков. Начиная со второй половины дня 1 июня 1962 г. они сопровождаются погромами административных зданий, перекрытием железнодорожных путей и избиениями совершенно случайных людей (какое отношение к ценам на мясо и молоко имели обычные инженеры НЭВЗа?). После того, как в толпе стали активно действовать пьяные подстрекатели, сознательно или неосознанно провоцировавшие усугубление волнений, остановить массовые беспорядки стало практически невозможно, тем более, каких-либо форм самоорганизации и поддержания порядка своими силами рабочие так и не выработали. От рук пьяных погромщиков могло погибнуть гораздо большее количество людей, был бы нанесен колоссальный ущерб городскому хозяйству.
2. В большинстве так называемых «демократических» стран Запада, в особенности в те же 1960-е годы, власти действовали куда жестче и реагировали гораздо оперативнее при подавлении не только массовых беспорядков, но и куда более сложных народных выступлений, в том числе и политического характера (можно привести пример судьбы Верховного Совета РФ в октябре 1993 г.). Милиция и воинские части долго практически никак не реагировали на действия толпы, хотя могли применить оружие и рассеять толпу еще в самом начале событий. Даже 2 июня сам акт расстрела у здания горкома КПСС произошел лишь после того, как собравшиеся, вместо того, чтобы спокойно разойтись, попытались разоружить солдат и продолжали попытки штурма здания.
3. Общественная опасность событий в Новочеркасске усугублялась как раз их стихийностью. У толпы не было никаких лидеров, что и вполне естественно для подобных волнений. Некоторые граждане играли более активную роль на определенных этапах массовых беспорядков, причем многие из них мало походили на «лидеров народного протеста». Скорее, они были типичными представителями «погромщиков» — пьяные, отличавшиеся буйными поступками и прежде. Чего стоит призыв одного из участников событий Жилкина «Надо бить очкариков». И вот выступление людей с подобным уровнем интеллекта и восприятия окружающей действительности современные ненавистники советской власти пытаются выдать за народное восстание.
4. Приговоры участникам событий в Новочеркасске противниками советской власти трактуются как типичный пример политических репрессий. В действительности это вполне объяснимая реакция на массовые беспорядки — осуждение их участников, причем по серьезным статьям. Стоит также отметить, что лишь 7 человек было расстреляно и 105 приговорено к различным срокам заключения. И это из многих тысяч участников волнений!
Однако, с другой стороны нельзя не отметить и вину советской власти, в первую очередь — отдельных партийных руководителей, в произошедших событиях.
1. Изначально руководителям обкома и горкома партии, не говоря уже о директоре завода, не удалось проявить должных способностей и предотвратить возможное обострение обстановки. Несомненна вина директора завода — эдакого «царька», возомнившего себя вправе хамить людям, пусть и занимающим куда менее значимые позиции в социальной иерархии. По справедливости, он должен был оказаться на одной скамье подсудимых с другими провокаторами, способствовавшими разжиганию конфликта.
2. Не с лучшей стороны проявили себя и следственные органы в процессе выявления причин и хода событий 1-2 июня 1962 г. Так, среди осужденных людей многие получили столь суровое наказание действительно незаслуженно. Следствие попыталось любыми способами изобразить события лишь массовыми беспорядками антисоветских элементов и это неизбежно вызвало многочисленные фальсификации и оговоры.
3. Информационное освещение событий в Новочеркасске также свидетельствует о недальновидности советского руководства. Ведь замолчать событие, о котором были осведомлены все жители Новочеркасска и близлежащих населенных пунктов, не представлялось возможным. Поэтому избранная тактика замалчивания новочеркасских событий лишь дала возможность противникам советской власти идеализировать и мифологизировать произошедшие волнения, изображать их как сознательное антисоветское выступление трудящихся.
В любом случае, вне зависимости от того, как воспринимать новочеркасские события, они остаются одной из многих печальных страниц отечественной истории. Тем менее она нуждается в излишней драматизации и политизации. Сегодня можно и нужно поминать жертвы новочеркасских событий, сочувствовать безвинно осужденным людям, но сложно и выдавать военных командиров, сотрудников милиции и КГБ СССР, да и партийных чиновников, за преступников, «уничтожающих народ по причине своей кровожадности».
Создатели фильма «Однажды в Ростове», руководствуясь собственным художественным вымыслом, связали воедино две совершенно разные истории — криминальную деятельность «фантомасов» и Новочеркасские события. Якобы молодой художник Вячеслав Толстопятов, будущий создатель и лидер банды, в двадцатидвухлетнем возрасте стал свидетелем расстрела рабочей демонстрации, что и предопределило его дальнейший жизненный путь. То, что образ бандитов в фильме оказался идеализированным и далеким от действительности, — тема отдельного исследования. Разумеется, ни в каком Новочеркасске в 1962 году юный Толстопятов не был — он сидел в колонии по обвинению в фальшивомонетничестве и вышел на свободу лишь в 1964 году. Слава Толстопятов был уголовным преступником и никакими рабочими выступлениями и антисоветской борьбой не интересовался. Его единственным интересом были деньги, ну может быть еще самодельное оружие. Что касается событий в Новочеркасске, то они действительно имели место. И действительно закончились кровопролитием. Для советской истории послевоенного периода это очень неприятная и кровавая страница. На фоне бесспорных достижений советской власти в сфере промышленности, науки и технологий, военного дела, социального обеспечения населения, расстрел бастующих рабочих Новочеркасска выглядел возвращением к царским временам, когда эксплуататоры были готовы в любой момент применить насилие против трудящихся, только бы не идти на выполнение их требований.
Массовые беспорядки в СССР
Рубеж 1950-х — 1960-х гг. в Советском Союзе сопровождался чередой народных волнений, возникавших в разных краях страны и порожденных, с одной стороны, ощущениями свободы, последовавшей за отказом от более жесткой сталинской политики, с другой стороны — социально-экономическими трудностями, которые все же имели место в советском государстве тех лет. Социальные и экономические проблемы в стране были связаны с дисбалансом зарплаты и цен на потребительские товары и услуги, в особенности — на продовольствие. Цена на сельскохозяйственные продукты оставались сравнительно низкими, тогда как растущие заработные платы стимулировали граждан повышать уровень потребления. В результате возникал дефицит, порождавший общественное недовольство. Самое плачевное для существующей системы заключалось в том, что это недовольство исходило не столько от потенциально антисоветских элементов — западнической столичной интеллигенции и молодежи, сколько от базовых слоев населения — колхозников, рабочих, служащих. Естественно, что сложившаяся ситуация сама по себе провоцировала как стихийные протесты, в которых участвовали рабочие и городские маргиналы, так и появление нелегальных кружков и групп леворадикальной направленности, участники которых были убеждены в том, что существующая власть переродилась, реставрирует в СССР капиталистические отношения, и, следовательно, необходим кардинальный поворот «влево».
По мнению историка В. Козлова, занимающегося исследованием массовых протестов населения в Советском Союзе в 1950-е — 1960-е гг., стихийное недовольство в большинстве случаев было спровоцировано недальновидными действиями советского руководства. В течение короткого времени были проведены несколько реформ, отразившихся на благосостоянии населения страны. Это денежная реформа 1961 года, увеличение норм выработки на производстве и повышение цен на продукты питания (Козлов В. Неизвестный СССР: Противостояние народа и власти. 1953-1985 гг. М., 2006. С. 271.).
Отметим, что еще в середине 1950-х гг. произошел ряд выступлений, носивших характер массовых беспорядков. Прежде всего, это были волнения на целине. Они были вызваны не столько причинами экономического характера, сколько сосредоточением на целинных землях значительного количества молодежи, всегда склонной к протестным действиям. Тем более, что среди отправлявшихся на освоение целины молодых людей, помимо комсомольцев-идеалистов, присутствовало и значительное количество лиц, имевших судимости и склонных к антисоциальному поведению. Последние ехали на целину от жизненной безысходности, в надежде заработать или обосноваться на новом месте, но они же и были основными носителями антисоветских настроений, которые при соответствующем стечении обстоятельств выливались в хулиганские и преступные действия.
Новочеркасск перед началом событий
Реформы 1961 г. несли куда более серьезные последствия для советского общества в социальном и экономическом отношении, поэтому и общественное недовольство возникло в самых обычных советских городах. Наиболее известным примером протестной реакции и стали трагические события 1-2 июня 1962 года в Новочеркасске.
Эпицентром народного недовольства был Новочеркасский электровозостроительный завод (НЭВЗ) — крупнейшее промышленное предприятие города, на котором работала значительная часть новочеркассцев обоих полов. Несмотря на то, что НЭВЗ считался, в какой-то степени, одним из символов промышленного Новочеркасска, в действительности условия труда на нем отличались в худшую сторону даже от других предприятий города. Тяжелый труд сочетался с невысокой заработной платой и постоянной текучкой кадров. В результате, на заводе трудились даже лица, отбывшие заключение в тюрьмах и лагерях, которых старались не принимать на работу на другие предприятия. Учитывая, что в Новочеркасске находилась тюрьма, а неподалеку — «зона», в городе оседали многие вчерашние заключенные. Освободившись, они без особых проблем находили работу на НЭВЗе. С другой стороны, на том же заводе работало огромное количество нормальных законопослушных людей, которые не были довольны тяжелыми условиями труда и не понимали, почему они должны трудиться в таких условиях, если в Советском Союзе вроде как покончено с эксплуатацией, а советская власть является властью трудящихся.
По воспоминаниям Петра Сиуды, непосредственного участника Новочеркасских событий, получившего за это тюремный срок, а впоследствии погибшего при странных обстоятельствах в 1990 году, в Новочеркасске начала 1960-х гг. присутствовала масса нерешенных проблем социального характера. Во-первых, практически не решался вопрос с обеспечением рабочих НЭВЗа и других городских предприятий жильем. Количество вводимого в эксплуатацию жилья было недостаточным и многие рабочие были вынуждены жить на съемных квартирах. Однако аренда жилья отнимала от 20 до 30 процентов месячной зарплаты рабочего. Во-вторых, плохо обстояло дело и с обеспечением города продуктами питания. В магазинах был дефицит мясных продуктов, мясо на рынке стоило дорого.
Среди всех предприятий Новочеркасска НЭВЗ в наибольшей степени подходил на роль эпицентра народных волнений еще и потому, что местное руководство и, в особенности, директор завода Б.Н. Курочкин, авторитетом у рабочих не пользовалось. Весной 1962 г. дирекция подняла нормы выработки для рабочих, вследствие чего заработная плата заводчан упала прямо пропорционально повышению нормы выработки — процентов на 30%. Ситуация в городе обострилась в конце мая 1962 г. Именно в последние дни последнего весеннего месяца было принято решение о повышении розничных цен на мясо и мясные продукты на 30%, на масло — на 25%. Естественно, что на фоне повышения цен на продукты питания последовавшее снижение покупательной способности заработной платы не могло не вызвать возмущения среди рабочих завода. Тогда же, 31 мая, в сталелитейном цеху НЭВЗа дирекция в очередной раз понизила расценки за выполненную работу. Между тем, цех этот был на заводе «особенным» — мало того, что условия труда в нем были одними из наиболее тяжелых на заводе, так там среди рабочих как раз и составляли ощутимую часть бывшие заключенные, которые и так были обижены на советскую власть.
НЭВЗ: повышение расценок и начало протеста
1 июня 1962 г. группа рабочих сталелитейного цеха НЭВЗа отказалась выполнять производственные функции и потребовала повышения расценок за производимую работу. Ядром «забастовщиков» стали человек 10 рабочих, вскоре их численность возросла до двадцати человек. Когда в заводской сквер, где собрались рабочие цеха, пришел директор Курочкин, рабочие окружили его, возмущаясь снижением расценок и задавая резонный вопрос «как нам мясо покупать?». В ответ директор, явно не блещущий умом и дипломатичностью, изрек знаменательную фразу: «Если не хватает денег на мясо и колбасу, ешьте пирожки с ливером». Естественно, что такие слова рабочие сочли за оскорбление. Курочкину, однако, удалось выйти из сквера и уйти в здание заводоуправления. Тем временем, в сквере завода продолжали собираться люди. Около 11 часов дня там уже было человек 300-500 — не только сталелитейщиков, но и рабочих других цехов завода. Толпа возмущенных рабочих направилась к зданию администрации завода, требуя встречи с директором Курочкиным. Началось скандирование обидных лозунгов в адрес руководителя предприятия.
Поскольку директор завода попыток успокоить толпу не сделал, да и возмущенные рабочие уже были не в том состоянии, когда ненавистный директор смог бы заставить их разойтись своими увещеваниями, брожение на площади перед заводоуправлением продолжилось. Кому-то пришла в голову идея — включить заводской гудок. Исполнить это дело взялась группа из 15 рабочих, наиболее активным среди которых стал Вячеслав Черных. Окончившему девять классов (по тем временам — весьма неплохо) слесарю кузнечного цеха было всего 24 года. Он проживал с беременной женой в съемной комнате. Черных не был ни маргиналом, ни уголовником или пьяницей, скорее — комсомольцем с несколько идеалистическим восприятием советской действительности. Все происходящее казалось ему каким-то недоразумением, которое рабочие могут решить сами, спонтанно. Придя на компрессорную станцию, Черных сотоварищи включили заводской гудок. Более того — по инициативе Вячеслава был нарисован лозунг «Мяса, молока, повышения зарплаты». Его нарисовал художник В. Коротеев — видимо он и стал прототипом «вымышленного Толстопятова» в фильме «Однажды в Ростове», который тоже изображен художником, оказавшимся в гуще рабочего восстания. Тем более, реальный художник Коротеев имел судимости за мелкие преступления — кражу и хулиганство. В общем, к 12 часам дня, благодаря заводскому гудку, на площади перед заводоуправлением была собрана внушительная толпа рабочих завода, к которым присоединились жители окрестных домов. Примерно тогда же была перекрыта ветка железной дороги, проходившая рядом с заводоуправлением. Построив на путях баррикаду, рабочие остановили поезд «Саратов — Ростов-на-Дону». Численность толпы выросла до четырех тысяч человек. Показательно, что по данным следственных органов, впоследствии расследовавших дело о массовых беспорядках в Новочеркасске, среди толпы стали появляться люди в пьяном состоянии, отличающиеся явно провокационным поведением. Последний факт настораживает и заставляет задуматься о какой-то внешней силе, заинтересованной в обострении ситуации. Впрочем, среди этих пьяных запросто могли быть заводские «забулдыги», которые в силу образа жизни и уголовного прошлого были обижены на советскую власть и могли легко включиться в протестное действие. Особенно если учитывать, что они с утра «разогрелись» алкоголем. Как бы там ни было, но агрессивно настроенные пьяные мужики сыграли следующую важную роль в повышении накала ситуации. Так, пьяные начали бить стекла в остановленном поезде, написали мелом лозунг «Хрущева на мыло!». Тех, кто пытался противостоять хулиганским выходкам, избивали. Избили главного инженера завода Н.С. Елкина. Показательно, что пьяные стали выяснять отношения и между собой — по весомым причинам, или делать вид для обострения обстановки, — теперь уже узнать невозможно. Партийное начальство ничего не могло сделать
Ко второй половине дня известиями о массовых беспорядках на НЭВЗе уже располагало не только городское, но и областное партийное и хозяйственное начальство. На завод прибыли первый секретарь Ростовского областного комитета КПСС Басов, другие высшие партийные руководители областного и городского уровня. Собравшаяся у здания заводской администрации толпа требовала немедленного выступления руководителей. Показательно, что именно в этот период окончательно оформились две основные линии рабочего волнения — «конструктивная», направленная на проведение митинга за повышение расценок и переговоры с партийным руководством, и «деструктивная», в соответствии с которой следовало «громить заводоуправление» и «бить коммунистов». Среди сторонников первой линии преобладали коммунисты и комсомольцы, которых было немало среди рабочих завода, среди приверженцев второй было много бывших уголовников, в том числе находившихся в состоянии алкогольного опьянения. В итоге сторонники «погрома» начали штурмовать здание заводоуправления. Ученик токаря 23-летний Анатолий Десятников проник на балкон заводоуправления и сбросил оттуда портрет генсека ЦК КПСС Н.С. Хрущева. Ворвавшись в здание заводоуправления толпа начала крушить мебель, бить стекла, избила одного из инженеров завода.
Руководители обкома и горкома партии попытались «разрулить» обстановку и все же решились выступить перед разгоряченной толпой. На балкон вынесли звукоусиливающую аппаратуру. Перед толпой выступил первый секретарь Ростовского обкома КПСС Басов, однако его речь не произвела впечатления на собравшихся, а когда на балконе появился злополучный директор завода Курочкин, со стороны толпы в заводоуправление полетели камни и бутылки. Партийное руководство Ростовской области оказалось заблокированным в здании заводоуправления, а толпа возбужденных рабочих фактически хозяйничала на территории НЭВЗа. Около шести часов вечера на заводе появился сводный отряд новочеркасской милиции численностью в двести человек. Однако навести порядок на территории предприятия милиционерам не удалось, более того — толпа обратила их в бегство, а некоторых стражей правопорядка избила. На территории завода начался стихийный митинг, на котором выступали как пьяные хулиганы, призывавшие к дальнейшей активизации беспорядков, так и более разумные идеалистически настроенные рабочие, пытавшиеся придать событиям политическую окраску. К восьми часам вечера на территорию завода прибыло пять грузовых автомобилей с солдатами и три бронемашины. Судя по всему, воинское подразделение выполняло свою роль в отвлекающем маневре, так как не собиралось разгонять собравшихся. Пока толпа отвлеклась на солдат и пыталась их усовестить, а затем и оскорбить, одетые в штатское сотрудники КГБ сумели вывести из здания заводоуправления партийных руководителей. После выполнения этой миссии с территории завода удалилось и войсковое подразделение. Стихийный митинг продолжился.
Ввод войск и продолжение беспорядков
В ночь с 1 на 2 июня на территорию НЭВЗа начался ввод войск, в том числе танков. Это взбудоражило и без того возбужденную толпу, многие в которой к ночи успели основательно подкрепиться алкоголем. С другой стороны, для тех участников событий, кто оставался на территории завода не из хулиганских, а из идейных соображений, ввод танков стал поворотной точкой, меняющей отношение к советской власти. Историк В. Козлов приводит текст листовки, появившейся в эту ночь на заводе. Ее авторство принадлежит 24-летнему А.Ф. Жарову, работавшему на НЭВЗе электромонтажником. Рабочий, конечно, не был изощрен в написании пропагандистских текстов, но мысли свои выражал вполне ясно и, что главное, искренне: «О липовых ленинцах. Сталина вы критиковали, сторонников частично в гроб загнали, остальных от руководства отстранили, но цены на все продукты и товары в апреле каждый раз снижать они не забывали. Хрущев из года в год в магазинах цены поднимает, заработок рабочим при этом он снижает, невольно возникает вопрос у нас, кто — враг народа был или есть. Какие же вы лгуны и лицемеры и власти жаждущие псы, народа угнетатели. К чему стремитесь вы? Сталин и сторонники его последовательно к коммунизму шли и всех вели, при этом не смотрели на проделки капитала и не указывали пальцем так, как вы лгуны» (Козлов В.А. Массовые беспорядки в СССР при Хрущеве и Брежневе. С. 446-447).
Утром волнения на заводе продолжились. Рабочие остановили электропоезд, следовавший по маршруту «Шахты — Ростов-на-Дону». Постоянно происходили перепалки с солдатами и офицерами введенных на территорию завода воинских частей. Военнослужащие силовых методов против рабочих пока не предпринимали, что свидетельствует только об одном — продолжались совещания руководителей партии и государства о том, каким способом выходить из сложившейся ситуации. Между тем, положение в городе утром 2 июня существенно осложнилось. Дело в том, что брожение началось и на других предприятиях Новочеркасска. Группа сторонников забастовки сформировалась на электродном заводе. 45-летний электрик Андрей Коркач призывал коллег покинуть рабочие места в знак солидарности с рабочими НЭВЗа. Лидером забастовщиков на заводе «Нефтемаш» стал 37-летний токарь Григорий Щербан, который также призвал рабочих к остановке производства в знак солидарности с НЭВЗом и протеста против повышения цен.
Демонстрация и расстрел
Началось движение большой толпы рабочих разных предприятий в центр Новочеркасска. По пути следования к стихийной демонстрации присоединялись жители города, не трудившиеся на заводах. В духе времени демонстранты несли красные флаги и портреты Ленина, что свидетельствовало лишь об одном — бунтующие рабочие не были противниками советской власти, но выступали против тех социально-экономических решений партии и правительства, которые реально ухудшали жизнь трудящегося человека. К этому времени в здании горкома КПСС уже находились срочно прибывшие из Москвы представители высшего партийного руководства страны, среди которых были члены Президиума ЦК КПСС А.И. Микоян и Ф.Р. Козлов. Партийные руководители, узнав о приближающейся демонстрации, покинули здание горкома и переместились в расположение военного городка. Начался стихийный штурм здания горкома, также сопровождавшийся «камнеградом» в вышедших на балкон и попытавшихся усовестить толпу местных партийных руководителей. Еще одна группа демонстрантов отправилась штурмовать городской отдел милиции. Несмотря на попытки сопротивления со стороны его сотрудников, демонстранты сумели вырвать дверь и ворваться на территорию горотдела, устроив там погром.
Между тем, партийное руководство все же приняло делегатов от демонстрантов, однако встреча закончилась безрезультатно. Разговаривать всерьез с «людьми из народа» московские партийные функционеры не стали, но с другой стороны и сами делегаты не были в силах что-либо предпринять для пресечения действий толпы. К зданию горкома КПСС прибыло воинское подразделение под командованием начальника гарнизона Новочеркасска генерала Олешко. Генерал скомандовал толпе разойтись, однако, как и следовало ожидать, его приказы никак не отразились на поведении собравшихся. Более того, последние попытались разоружать солдат, вследствие чего прозвучали первые выстрелы. Человек десять демонстрантов были застрелены. Именно после выстрелов стал спадать накал агрессии среди демонстрантов. К вечеру войскам и милиции в значительной степени удалось восстановить порядок на территории Новочеркасска. Тем не менее, на следующий день, третьего июня, продолжались попытки участников вчерашних событий вновь организоваться в группы и продолжить волнения.
Командующий округом объявил о введении комендантского часа, а территорию города стали усиленно патрулировать армейские и милицейские патрули. В тоже время КГБ вел активную работу по выявлению действительных и мнимых участников событий. В 15 часов 3 июня по радио было транслировано обращение члена Президиума ЦК КПСС Ф.Р. Козлова, который попытался успокоить собравшихся, одновременно изложив официальную версию произошедшего — волнения стали делом рук «хулиганствующих антисоветских элементов».
Общее количество погибших во время Новочеркасских событий составило 23 человека. Гораздо большее число новочеркассцев — как участвовавших в событиях, так и не имевших к ним никакого отношения, — было задержано. Только в ночь с 3 на 4 июня было задержано 240 человек — прежде всего, за нарушение введенного на территории города комендантского часа. 3 июня было возбуждено и уголовное дело в отношении «организаторов» массовых беспорядков. Для расследования событий в Новочеркасск прибыли 140 ответственных сотрудников КГБ СССР под руководством заместителей Председателя КГБ СССР генералов Ивашутина и Захарова.
Перед следственными органами была поставлена вполне конкретная задача — не столько выявить подлинные причины произошедшего, сколько найти «козлов отпущения», преимущественно отрицательно характеризуемых, и представить их «организаторами массовых беспорядков». Поскольку сам факт того, что рабочий класс мог пойти на выступление против советской власти по причине недовольства ее социально-экономической политикой, был сильнейшим ударом по существующему строю, идеальным объяснением сложившейся ситуации становилось ее изображение в виде бунта «отщепенцев» — тунеядствующих и уголовных элементов, хулиганов и алкоголиков. Судебным решением по итогам событий в Новочеркасске семь их активных участников были приговорены к смертной казни и расстреляны, еще 105 человек получили внушительные сроки заключения (10-15 лет) и отправлены в колонии строгого режима.
Что же произошло в Новочеркасске в 1962-м?
Для противников советской власти события в Новочеркасске стали настоящим подарком. Во-первых, сам факт рабочих волнений в «рабочем государстве» по причине недовольства условиями жизни бросал тень на всю сложившуюся в Советском Союзе политическую и социальную систему. Во-вторых, расстрел «демонстрации» показывал советскую власть тоталитарной и кровавой, способной разговаривать с народом только с помощью насилия. Однако если разбирать подлинную природу Новочеркасских событий, то закономерными становятся следующие выводы:
1. События в Новочеркасске носили характер не только рабочей демонстрации, но и массовых беспорядков. Начиная со второй половины дня 1 июня 1962 г. они сопровождаются погромами административных зданий, перекрытием железнодорожных путей и избиениями совершенно случайных людей (какое отношение к ценам на мясо и молоко имели обычные инженеры НЭВЗа?). После того, как в толпе стали активно действовать пьяные подстрекатели, сознательно или неосознанно провоцировавшие усугубление волнений, остановить массовые беспорядки стало практически невозможно, тем более, каких-либо форм самоорганизации и поддержания порядка своими силами рабочие так и не выработали. От рук пьяных погромщиков могло погибнуть гораздо большее количество людей, был бы нанесен колоссальный ущерб городскому хозяйству.
2. В большинстве так называемых «демократических» стран Запада, в особенности в те же 1960-е годы, власти действовали куда жестче и реагировали гораздо оперативнее при подавлении не только массовых беспорядков, но и куда более сложных народных выступлений, в том числе и политического характера (можно привести пример судьбы Верховного Совета РФ в октябре 1993 г.). Милиция и воинские части долго практически никак не реагировали на действия толпы, хотя могли применить оружие и рассеять толпу еще в самом начале событий. Даже 2 июня сам акт расстрела у здания горкома КПСС произошел лишь после того, как собравшиеся, вместо того, чтобы спокойно разойтись, попытались разоружить солдат и продолжали попытки штурма здания.
3. Общественная опасность событий в Новочеркасске усугублялась как раз их стихийностью. У толпы не было никаких лидеров, что и вполне естественно для подобных волнений. Некоторые граждане играли более активную роль на определенных этапах массовых беспорядков, причем многие из них мало походили на «лидеров народного протеста». Скорее, они были типичными представителями «погромщиков» — пьяные, отличавшиеся буйными поступками и прежде. Чего стоит призыв одного из участников событий Жилкина «Надо бить очкариков». И вот выступление людей с подобным уровнем интеллекта и восприятия окружающей действительности современные ненавистники советской власти пытаются выдать за народное восстание.
4. Приговоры участникам событий в Новочеркасске противниками советской власти трактуются как типичный пример политических репрессий. В действительности это вполне объяснимая реакция на массовые беспорядки — осуждение их участников, причем по серьезным статьям. Стоит также отметить, что лишь 7 человек было расстреляно и 105 приговорено к различным срокам заключения. И это из многих тысяч участников волнений!
Однако, с другой стороны нельзя не отметить и вину советской власти, в первую очередь — отдельных партийных руководителей, в произошедших событиях.
1. Изначально руководителям обкома и горкома партии, не говоря уже о директоре завода, не удалось проявить должных способностей и предотвратить возможное обострение обстановки. Несомненна вина директора завода — эдакого «царька», возомнившего себя вправе хамить людям, пусть и занимающим куда менее значимые позиции в социальной иерархии. По справедливости, он должен был оказаться на одной скамье подсудимых с другими провокаторами, способствовавшими разжиганию конфликта.
2. Не с лучшей стороны проявили себя и следственные органы в процессе выявления причин и хода событий 1-2 июня 1962 г. Так, среди осужденных людей многие получили столь суровое наказание действительно незаслуженно. Следствие попыталось любыми способами изобразить события лишь массовыми беспорядками антисоветских элементов и это неизбежно вызвало многочисленные фальсификации и оговоры.
3. Информационное освещение событий в Новочеркасске также свидетельствует о недальновидности советского руководства. Ведь замолчать событие, о котором были осведомлены все жители Новочеркасска и близлежащих населенных пунктов, не представлялось возможным. Поэтому избранная тактика замалчивания новочеркасских событий лишь дала возможность противникам советской власти идеализировать и мифологизировать произошедшие волнения, изображать их как сознательное антисоветское выступление трудящихся.
В любом случае, вне зависимости от того, как воспринимать новочеркасские события, они остаются одной из многих печальных страниц отечественной истории. Тем менее она нуждается в излишней драматизации и политизации. Сегодня можно и нужно поминать жертвы новочеркасских событий, сочувствовать безвинно осужденным людям, но сложно и выдавать военных командиров, сотрудников милиции и КГБ СССР, да и партийных чиновников, за преступников, «уничтожающих народ по причине своей кровожадности».
Информация