«Танк Дыренкова»: каждый стремится к своему потолку?!
«Танк Дыренкова» – фото.
Известно, что иногда пробивные качества и уверенность в себе, а то и просто наглость, помогают там, где должны быть совсем другие таланты. Но последствия обычно всегда бывают печальными, а то и трагическими. Вот и в истории бронетанковой техники такие примеры известны. Например, очень неуживчивым нравом (плюс большая самоуверенность!) обладал Уолтер Кристи, хотя, безусловно, он был талантливым инженером-конструктором. Более того, след, оставленный им в мировом танкостроение, просто огромен, но только не в США. Уж очень он тамошним военным в свое время попортил много крови.
По-хорошему напористым был С.К. Джевецкий - польско-русский инженер, конструктор и изобретатель, автор ряда конструкций торпед подводных лодок и примеры этому можно продолжить. Но… ничуть не меньше и других примеров, увы, когда люди обивали пороги министерств и ведомств с заведомо провальными проектами, представлявшими даже не чертежи, а схемы, и требовали к себе внимания, и денег на претворение в жизнь их фантазий. Бывало, что им это удавалось и что в результате получалось тогда? А то, что вышло в результате сотрудничества Курчевского и Тухачевского – история, ставшая у нас уже хрестоматийным примером того, как не надо заботиться о повышении обороноспособности страны. Но были и другие примеры и множество…
Вот, например, студент Ленинградского технологического института В. Лукин, в 1928 году предложивший РККА свой танк «Сходукет» или «Скороходовую двухколесную тангу» (именно «тангу», а не танк!). По сравнению с ней «Царь-танк» Лебеденко выглядел бы просто маленьким, потому, что диаметр колес на ней предполагался в 12 м! Машина им была нарисована снаружи в нескольких ракурсах, однако схема внутреннего устройства, равно и как все надлежащие по ней расчеты отсутствовали. Последнее, впрочем, было не удивительно, так как он, судя по его письму, в то время его уже отчислили из института по причине академической неуспеваемости. Правда, он объяснил, что причиной столь печальных обстоятельств стало то, что все свое свободное время он разрабатывал свой «Сходукет», но ни детальных чертежей, ни чего-то еще он не представил. Ну, а проект его отправился в отказной архив изобретений в Самару, где находится и сейчас вместе с другими столь же одиозными проектами, которые еще дожидаются своих исследователей!
Был проект заранее готовить броневую обшивку для автобусов и троллейбусов, хранить эти обшивки на складе, а с началом войны и вторжением неприятеля их тут же бронировать и использовать! А если враг до этого города не дойдет? Или броня проржавеет?
"Сходукет"
А еще некто предлагал «пуховую броню» – мол, пуля вязнет в перине, вот и надо пух спрессовать и оклеить этой броней самолет! Она будет легкой (это к вопросу о том, что легче килограмм пуха или килограмм свинца?), а самолет летучим! Хорошо, что в данном случае решение указать изобретателю на дверь очевидно.
О танкетке Намбалдова тоже ничего хорошего не скажешь, хотя конструктор и предусмотрел возможность зенитного огня. Его бы самого в такую штуку запихать и дать поездить (и одновременно пострелять!) и он сразу бы излечился от всех своих конструкторских амбиций.
Танкетка Намбалдова «Лилипут».
Но бывало и так, что «горе-изобретателям» все же удавалось заинтересовать своими идеями не слишком разбиравшихся в этом военных и тогда буквально «псу под хвост» и у нас (да и за границей тоже!) вылетали немалые деньги, расходовалось бесценное время, человеческий труд и материалы. Нечто подобное, например, случилось в СССР с «танком Дыренкова», который долгое время даже не упоминался ни в одном из отечественных справочников по бронетанковой технике. Проект принадлежал изобретателю-самоучке Н. Дыренкову, который до этого разработал броневики Д-8 и Д-12, а также артиллерийский мотоброневагон Д-2.
Нужно отметить, что у Николая Дыренкова было лишь начальное образование, однако человеком он был, судя по документам, напористым и пробивным и умел убеждать других в своей правоте. В 1918 он даже встречался с Лениным и докладывал ему о том, как в Рыбинке боролся за дисциплину производства, о чем Ленин даже написал. Вне всякого сомнения, способности к технике у него были, и еще он был неплохим организатором. Впрочем, создать ездящие бронеавтомобили тогда было не так уж и трудно. Главное – иметь шасси. Потом на него устанавливали макет бронировки из фанеры. Смотрели, что и как. Затем на раму ставили каркас из уголка и все это зашивали броней на заклепках. Армейцы поставляли вооружение, и броневик был готов. Тем более что на Д-8 даже башни не было. Пулемет на нем стоял в заднем бронелисте корпуса. То же самое было и с его мотоброневагоном. Бронепоезда Ижорский завод уже делал. Погоны и башни были готовые. То есть Дыренков выступил как дизайнер, не более. Взял готовое шасси, обшил его броней, поставил две башни на имевшихся погонах и получил неплохой результат. Понятно, что для конца 20-ых это была хорошая работа. Более того, его «броневагоны» воевали даже в годы Великой Отечественной войны. То есть тут его посильного вклада никто не отрицает. Ну и занимался бы ими дальше, тем более, что у заказчика были к нему замечания и нужно было их устранять, а саму конструкцию – совершенствовать до бесконечности. Но… если человек сделал принятый армией БА, да еще и мотоброневагон, то он мог считаться тогда уже серьезным конструктором и… мог замахиваться на большее!
Д-8.
Вот он в октябре 1929 года и замахнулся на колесно-гусеничный танк собственной конструкции. Доклад о его проекте среднего маневренного танка был заслушан 18 ноября того же года на заседании комиссии РВС. Решили признать целесообразным его строительство, а танк сдать не позднее 1 апреля 1930 года.
И вот в декабре 1929 года на Ижорском заводе в Ленинграде специально под этого конструктора было организовано опытно-конструкторское и испытательное бюро Управления механизации и моторизации РККА, которое Дыренков и возглавил. КБ взялось за разработку танка, получившего обозначение Д-4. Причем Дыренков одновременно начал работу и над другими проектами: конструировал бронеавтомобили, работал над бронированием тракторов, проектами боевых химических машин, новых мотоброневагонов, сварных и штампованных корпусов для танков, изобретал новые составы брони, гусеничные вездеходы и трансмиссии. То есть одновременно в заделе у него было около 50 различных конструкций (причем многое было изготовлено в металле) и все это в течение полутора лет! Но природная изобретательность, разумеется, никак не могла скомпенсировать ему отсутствия инженерного образования – почти все его проекты так или иначе оказались провальными.
Согласно проекту, законченному к началу февраля 1930 года «танк Дыренкова» представлял собой 12-тонную боевую машину, с 15-20-мм броней, двумя 45-мм орудиями системы Соколова и еще четырьмя пулеметами ДТ. Размещалось все это в двух башнях (270 градусов угол обстрела каждой башни) и в носовой части корпуса. Но «изюминкой» танка Д-4 (такое обозначение получил он в документах) должна была стать его ходовая часть, в которой использовался колесно-гусеничный движитель.
Снаружи ее закрывали броневые экраны, между которыми и собственно корпусом машины находились две массивные стальные клепанные коробки, на которые и крепились опорные катки и рессоры. Ведущее колесо находилось сзади, направляющее – спереди. Между ними находились три сдвоенных опорных катка большого диаметра, а поддерживающих катков не было. Колесный ход состоял из четырех автомобильных колес на осях ведущих и направляющих катков, расположенных с внешней стороны экранов. Передняя пара была управляемой. С гусеничного хода на колесный (и обратно) танк переходил с помощью двух домкратов, работавших от танкового двигателя, которые либо поднимали (либо опускали) находившуюся между фальшбортом и корпусом коробку с опорными катками. Вот так танк и вставал на колеса (или на гусеницы). Впрочем, конструктору этого показалось мало, и он предложил смонтировать под днищем еще по паре железнодорожных катков. Благодаря этому Д-4 мог бы ездить по рельсам, как бронедрезина, а еще и форсировать водные преграды при помощи оборудования для подводного хода! Согласитесь, что даже сейчас проект подобной машины потребовал бы долгой и напряженной работы крупного коллектива опытнейших инженеров. Но тогда много решалось «кавалерийской атакой!» – «и все доступно уж, эх – ма, теперь для нашего ума!»
Двигатели для танка были импортные: два мотора «Геркулес» по 105 л.с., работавшие на одну общую коробку передач. Управление танком облегчалось наличием гидравлических усилителей, а установка реверса хода позволяла Д-4 передвигаться вперед-назад с одинаковой скоростью. Механик-водитель получил для наблюдения ультрасовременный по тому времени прибор стробоскоп.
Однако сложность работы, а главное то, что Дыренков так и не смог сам произвести все необходимые расчеты и многие вещи делал… «на глазок, по наитию», привели к тому, что изготовление Д-4 затянулось. Помощи же он ни от кого не принимал и еще и постоянно отвлекался на разработку новых изобретений, брался за новое, не успев закончить старого. Случалось, что одни и те же чертежи приходилось переделывать по нескольку раз, и точно также вслед за этим приходилось переделывать и детали этого злополучного танка. Сам Дыренков во всем обвинял завод и инженеров, то есть занимался привычным для таких людей делом: «валил с больной головы на здоровую».
Окончательно собирали Д-4 в Москве, куда в начале 1931 года перевели его КБ. Уже в марте Д-4 первый раз проехал по заводскому двору, и сразу стало видно, что не получилась. Да, механизм позволявший переходить с гусениц на колеса работал, но получился он таким громоздким, таким сложным и ненадежным, что о серийном выпуске танка с такой ходовой частью и речи не могло идти. Масса танка также оказалась выше расчетной (около 15 т), из-за чего Д-4 двигался на колесах с трудом даже по бетонному полу в заводском цехе, а уж что с ним было бы на дороге? Но и на гусеницах он ездил не лучше из-за неудачно сконструированной трансмиссии, которая вдобавок постоянно ломалась. Да и скорости в 35 км/ч на гусеницах, заявленной Дыренковым, достичь тоже не удалось!
«Танк Дыренкова» на гусеницах и на колесах.
При этом, видя, что чудо-машина не вышла, изобретатель тут же начал трудиться над новым танком – Д-5, и предложил новую башню с 76-мм пушкой поставить на танк БТ-2. Но тут для всех уже стало ясно, с кем в лице Дыренкова приходится иметь дело, что около миллиона рублей народных денег было потрачено совершенно впустую, поэтому в итоге ему «указали на дверь». Впрочем, на танк этот достаточно было всего лишь внимательно посмотреть, чтобы понять, что на колесах он ездить не будет, настолько непропорционально малы по отношению к самому танку они были, чего, кстати, сам конструктор не увидел с самого начала!
Однако он и тут не успокоился, а обратился за помощью к известному любителю всяких военных диковин М. Тухачевскому и… тот дал добро на постройку следующего танка Д-5! К ноябрю 1932 года построили его полноразмерный макет, подготовили чертежи и ряд деталей и механизмов. Но тут терпению военных пришел конец окончательно, и 1 декабря 1932 года КБ Дыренкова закрыли, а все работы по Д-5 прекратили. Понятно, что «ничего плохого» Н. Дыренков не хотел. Однако в те годы таких промахов судьба никому не прощала. Поэтому вряд ли стоит удивляться, что 13 октября 1937 года его арестовали по обвинению в участии в диверсионно-террористической организации, и 9 декабря 1937 года, то есть прямо в день суда, расстреляли на полигоне «Коммунарка» в Московской области, где и похоронили.
Потом, конечно, посмертно он был реабилитирован, но только самого Дыренкова это вряд ли обрадовало. А подвел его всего лишь недостаток образования: в 1908 году он окончил приходское начальное училище, в 1910 году – первый класс Карякинского училища, а в 1910-1914 годах – ремесленную школу при механико-техническом училище М.Е. Комарова и… все! Кстати, по похожему принципу, хотя технически и на более совершенном уровне в СССР в 60-ые годы прошлого века сделали колесно-гусеничную боевую машину пехоты «Объект 911». Расчеты показывали, что за счет высокой скорости перемещения на колесах по дорогам с твердым покрытием, с помощью таких машин на отдельных участках фронта можно будет создавать превосходство в силах, достаточное для успешного прорыва обороны противника. Но… из-за дополнительных затрат на производство машины и сложностей с двойным движителем машина эту на вооружение тоже не приняли, как и «недоделанный» танк Д-4.
Танк БТ-2 с башней Дыренкова.
Впрочем, у Дыренкова были все шансы войти в историю отечественной боевой техники исключительно с положительной стороны, так как он конструировал и строил железнодорожные бронедрезины и в этом весьма преуспел, поскольку их приняли на вооружение и впоследствии они воевали. То есть, остановиться бы ему на этом. Получить хорошее инженерное образование… Но, как говорится, полез заниматься тем, в чем не очень-то хорошо понимал и печальные результаты не заставили себя долго ждать! Кипучая энергия и попытка объять необъятное сыграли с этим, по-своему, безусловно, талантливым человеком очень злую шутку и в итоге стали причиной трагической гибели. На бронедрезины, как видно, технических знаний у него хватило, а вот уже на танки нет. Недаром очень правильно было сказано, что всякий человек стремится в своем развитии достичь порога своей некомпетентности. Вот Дыренков его и достиг!
Рис. А.Шепса
Информация