Атомный дрон "Посейдон": бесполезное сверхоружие

Любители военной истории помнят, что нацистская Германия в определённый момент оказалась одержима идеями создания сверхоружия. «Сверхоружие» и «Оружие возмездия» стали осевыми концепциями немецкой военной пропаганды.

Надо сказать, что у немцев очень многое получилось. Они массово применяли крылатые и баллистические ракеты, массово и первое время успешно применяли управляемые авиабомбы для поражения надводных целей, причём с довольно-таки разрушительным эффектом, применяли они и реактивные боевые самолёты. Именно Германия первой внедрила в массовое производство автомат на базе промежуточного патрона, именно немцы впервые испытали противотанковые и зенитные управляемые ракеты, первыми применили танковые приборы ночного видения с инфракрасной подсветкой. Немецкие подлодки серии XXI стали подлинной революцией. Первое фото нашей планеты с отметки выше «линии Кармана» — это Германия. Впечатляют и отменённые проекты – суборбитальный ракетоплан-бомбардировщик, межконтинентальная баллистическая ракета…



Немцам немного не хватило до ядерного оружия, имей они чуть больше предвидения в конце тридцатых, всё могло бы пойти иначе. Нет, их всё равно раздавили бы, конечно, но цена была бы существенно выше. Им немного не хватило…

Да и серийное оружие делалось по таким же канонам. Взять, например, танк «Тигр» — пушка могла достать Т-34 или КВ на дальности в пару километров, броня исключала поражение танка «в лоб» имевшимися на момент его появления у противника танковыми и противотанковыми пушками, при этом, несмотря на огромный вес, танк вполне мог двигаться по раскисающим весной и осенью полям и дорогам Восточного фронта. Да, приходилось иметь запасные катки-тарелки и возить за собой комплект узких гусениц. Но зато какая мощь! И «Пантеру» делали по тем же критериям.

Результат, правда, оказался не очень. Да, русские отдавали за каждый «Тигр» и «Пантеру» по нескольку более лёгких «тридцатьчетвёрок», а потом и американцы с их «Шерманами» испытали то же самое. Но «Шерманов» и Т-34 было слишком много. Больше, чем технически сложные «Тигры» и «Пантеры» могли победить в бою, больше, чем могли уничтожить огромные и тяжёлые 88-мм пушки, больше, чем могли сжечь из «Фаустпатронов» немецкие гранатомётчики.

Количество победило. Русские делали из тонны стали больше оружия чем немцы, американцы тоже, военная экономика союзников была намного эффективнее, а ещё у них было численное превосходство. Но самое главное, их командиры и бойцы научились противостоять немецкому сверхоружию. Да, у «Королевского тигра» было 180 миллиметров лобовой брони. Но танкисты гвардии полковника Архипова «вынесли» первый батальон «Королевских тигров» «всухую». На Т-34. И штабной автобус у выживших немцев отобрали, как в насмешку. Человеческая воля и интеллект могут нивелировать мощь любого оружия.

Сверхоружие не работает. Или почти не работает. Например, сотня атомных бомб у США в 1944-м году сработала бы. А в 1962-м нет. Имеет значение количество и «общий средний уровень» войск или сил. Много танков и пушек, много кораблей, много самолётов и солдат. Много боеприпасов. Мощная экономика, способная всё это снабжать. Тренированный личный состав, умеющий всё это применять.

Это важно. А отдельный образец сверхоружия не даст ничего, если он не поднимает разрушительную мощь удара по врагу на порядки, как в своё время огнестрельное оружие и атомная бомба. Такой урок даёт нам история.

Нет, его, этот образец, можно сделать. Но не в ущерб тому, что составляет основу военной мощи.

Свежие новости о том, что известный ранее как «Статус-6» ядерный подводный безэкипажный аппарат «Посейдон» будет поставлен на боевое дежурство в количестве 32-х единиц, для чего специально будет построено 8 (или модернизировано под эту суперторпеду, что менее вероятно) подводных лодок, заставляют вспомнить опыт стратегов Третьего рейха, поставивших не на те лошадки, везде, где это было возможно.

Что хорошего даст России создание группировки таких аппаратов? Какие возможности заберёт? Давайте подумаем об этом.

Но сначала техническая оговорка.

«Посейдон» отличается небольшими по сравнению с подводными лодками размерами. По этой причине, его обнаружение радиолокационными методами, о которых упоминалось ранее, будет, видимо, затруднено. Однако, если верить информации о гигантской скорости торпеды, то следует признать, что её обнаружение и относительно точная локализация будут вполне возможны акустическими методами – шум от идущей на скорости в 100 узлов торпеды будет слышен с огромных расстояний, по мере приближения «Посейдона» к массивам донных датчиков американской системы SOSUS/IUSS, возникнет возможность отправить к предполагаемому району движения торпеды противолодочные самолёты и определить её местонахождение точно. Далее возникнет вопрос поражения цели. Надо признать, что технологически Запад уже способен быстро и недорого создать оружие для этого.

Базой для антиторпеды, способной при сбросе с самолёта на встречном курсе достать «Посейдон» может стать, например, европейская MU-90 Hard kill – антиторпеда, способная поражать цели на глубине до 1000 метров. Есть и другие кандидаты в антиторпеды, та же американская CAT (Countermeasure anti-torpedo), уже испытанная с надводных кораблей и тоже оптимизированная для уничтожения скоростных глубоководных целей (что интересно, в ущерб основному предназначению – мы ещё вернёмся к этому). Её, конечно, придётся «научить» применяться с самолёта сначала, но это не большая проблема, в конце концов в США есть единые торпеды, применяемые как с надводных кораблей, так и с летательных аппаратов, они умеют решать такие задачи. А MU-90 с самолёта вполне себе летает.



Естественно, скорость «Посейдона» будет осложнять перехват, но базирование антиторпед на самолёте даст возможность атаковать подводный дрон на встречном курсе, что позволит его всё-таки «достать», а огромное расстояние до цели, которое дрону придётся пройти, даст американцам сотни попыток.

Конечно, возможно, этот аппарат на самом деле будет красться малым ходом, например, на 10-15 узлах, в «проблемной» зоне глубин – не более 100 метров, вблизи границ «слоя скачка», или, при наличии нескольких таких слоёв – между ними. Тогда его обнаружение станет намного сложнее – океан огромен, и обеспечить нужные силы и средства везде не получится. Опять же, чуть ниже мы увидим, что и география «играет» на стороне противника. Если же «Посейдон» будет идти по маршруту на большой глубине, как и обещают, но с малой скоростью, то это сведёт к нолю возможности засечь его неакустическими методами (по радиоактивному следу или по тепловому излучению, или другими известными методами), но несколько упростит обнаружение акустическими, хотя, при малой скорости, засечь его будет сложно.

Не будем строить свои умозаключения в условиях отсутствия точной информации о ТТХ ядерного дрона. Будем в дальнейшем исходить из того, что режим его движения обеспечивает нужный уровень скрытности, то есть это в любом случае малый ход.

Теперь оценим полезность и оправданность этого сверхоружия.

Первое. Когда и если «Посейдоны» рванут у американских берегов, мы все будем уже мертвы. Это в каком-то смысле обесценивает вложения. Реально, смысл средств сдерживания, и оружия, и вооружённых сил в том, чтобы мы всё-таки оставались живы, желательно в таком количестве, чтобы наша культура сохранилась. Ставка на «машины судного дня» даже с точки зрения логики выглядит небезупречно. По утверждениям некоторых товарищей в погонах, теоретические изыскания по такой торпеде идут аж чуть ли не с советских времён, а окончательная «отмашка» на реализацию проекта была дана сразу после выхода американцев из Договора о ПРО. Элементарная логика требовала от власть предержащих задать себе два вопроса. Первый – смогут ли американцы с помощью своей ПРО отразить удар наших РВСН? Второй – при каких обстоятельствах ответ на первый вопрос будет положительным?

Ответ один и он известен – ПРО это только тогда ПРО, когда США удалось нанести по РФ внезапный обезоруживающий ядерный удар. В другом случае ПРО не имеет смысла. А вот при пропущенном ударе – вполне имеет, ведь в обратную сторону полетит очень небольшое количество ракет.

Тогда, должны были подумать власть предержащие, американцы, должно быть, готовят такой удар по РФ – иначе, зачем им это всё?

В этот момент единственным реальным способом решения «американского вопроса» должны были стать не расходы на новое средство сдерживания, плюсом к уже имеющимся, а политическое решение об уничтожении Соединённых Штатов, и о начале подготовки такой операции. Не будем спекулировать на тему того как это сделать – американцы планируют обезоруживающий и обезглавливающий удар в первом раунде, и, в течение примерно двадцати минут – контрсиловой, с уничтожением всех развёрнутых на земле сил РВСН, и уничтожением с помощью противолодочной авиации и своих подлодок наших РПКСН. Последние известные автору учения на эту тему проходили в 2014 году. Наверное, и сейчас тоже проходят.

Проблема тут в том, что хоть удар контрсиловой, против наших СЯС и ТЯО, но порывать свои боевые блоки для разрушения ШПУ им придётся у поверхности земли, а это вызовет радиоактивное заражение такой силы, что удар можно будет приравнять к контрценностному (против населения) по последствиям. И нам будет без разницы, сработают эти дроны или нет.

Мы, в общем, можем руководствоваться такой же логикой и бросить все ресурсы на решение таких же задач: обезглавливающий удар для выигрыша времени, удар по средствам связи с ПЛАРБ, по ШПУ МБР, авиабазам Стратегического авиационного командования, по военно-морским базам ПЛАРБ, по авиабазам ВВС, способным прикрыть своими самолётами районы боевого патрулирования ПЛАРБ, и, в течение следующих нескольких часов – уничтожение самих ПЛАРБ. Чтобы американцы просто НЕ УСПЕЛИ атаковать в ответ. Это, безусловно, непросто, и очень опасно, но и не невозможно.

У американцев с их техникой, кстати, на учениях всё время что-то «не получается» — одна-две русских подлодки успевают «выстрелить», миссия провалена. Но они тренируются, учатся. Мы тоже могли бы, если бы сконцентрировались на главной задаче. С другой стороны, американское общество сейчас серьёзно расколото, полно противоречий, и, возможно, «американский вопрос» можно было бы решить не путём прямого военного удара, а как-то ещё, организовав внутри их страны какой-то «междусобойчик» и подкидывая «топлива» всем участникам конфликта для максимизации потерь. Так или иначе, если Ваш сосед – сошедший с ума людоед, твёрдо решивший Вас убить, когда представится возможность, то шлёпнуть его первым – Ваш долг, а тактика показа ему всё новых и новых ружей и карабинов, хранящихся у Вас дома неверна – он-то просто ждет, когда Вы спиной к нему повернётесь. И не может не дождаться однажды на самом деле.

Мы же со своими сверхторпедами действуем ровно наоборот.

Второе. «Посейдон» реально ничего не добавляет к нашему потенциалу сдерживания. Наши ракеты при превентивном или ответно-встречном ударе по США вполне способны снести их страну с лица Земли. Они там выживут на самом деле, но после этого их сможет завоевать даже Мексика. Что даёт ещё и сверхторпеда? Может быть она повышает боевую устойчивость МСЯС? Нет, не повышает, американцы пасутся на выходах из наших баз, и подолгу внаглую висят на хвосте у РПКСН. Что помешает им также «окучивать» несколько носителей «Посейдонов»? Ничего.

Наши силы ПЛО практически умерли, систем освещения подводной обстановки (СОПО) практически не осталось, мы даже развёртывание имеющихся ПЛ обеспечить не сможем, несколько новых не изменят ситуацию от слова «совсем». Просто на них последние деньги уйдут, а решить проблему «Посейдона» можно будет даже банальным минированием акваторий вокруг баз, против которого у нас нет никаких средств. ПЛАРБ хоть от пирса может выстрелить, а носителю «Посейдона» надо будет пройти мины. Или самому «Посейдону».

Если мы не пропустим первый удар от США, то уже имеющиеся средства позволят нанести американцам неприемлемый ущерб. Если пропустим, то «Посейдоны» ничего не решат – нас не будет, да и они не факт, что сработают. Как справедливо заметил Джеймс Мэттис, все эти системы (Кинжал, Авангард, Посейдон) ничего не добавляют к русскому потенциалу сдерживания, а значит и реакции от США не требуют. В последнем он лукавил, но про сдерживание высказался весьма точно.

И действительно, есть ли разница – залп одной подлодки по городам США, или атака стаи сверхторпед? Количество мёртвых американцев будет сравнимым. Разрушения, правда, от «Посейдонов» будут больше, но тут в дело вступает третье «но».

Третье. «Посейдон» вполне перехватываемая система. Вопреки тому, что утверждает пресса, поиск и обнаружение такого аппарата возможны. Если предположить, что он идёт к цели на малом ходу, то у американцев будет несколько суток на активную часть операции по поиску и противодействию. Даже прямо скажем, до двух недель. Если аппарат пойдёт быстро, то его начнут слышать гидроакустики со всеми вытекающими. При этом, значительную часть противолодочных сил США могут развернуть заранее. Географически Россия расположена так, что дойти до важных городов в США «Посейдон» может только через узкости или просто ограниченные по площади акватории, которые противник или контролирует сейчас, или может взять под контроль с началом конфликта – Ла-Манш, Фареро-Исландский барьер, пролив Робсона на Атлантическом ТВД; Берингов пролив, Курильские проходы, Сангарский и Цусимский проливы, Северо-Западный проход и ряд других узких проливов на северо-западе Канады на Тихоокеанском. При этом к услугам США в Атлантике страны НАТО, совокупно обладающие огромными ВМС, а на Тихоокеанском ТВД – Япония, с её огромными по численности и очень мощными противолодочными силами. Фактически, у нас есть только одна военно-морская база, из которой можно выйти прямо в океан – Вилючинск. Но как раз там американцы ведут очень интенсивное наблюдение за нашими АПЛ, и проскользнуть мимо них с нашим нынешним состоянием ВМФ – серьёзная проблема.

В настоящее время, количество кораблей, которые могут быть мобилизованы как ВМС США, так и союзниками на борьбу с подводной угрозой, исчисляется сотнями единиц. Также сотнями единиц исчисляется парк самолётов противолодочной авиации, причём это по-настоящему эффективные и современные самолёты с очень опытными экипажами. Вертолётонесущие десантные корабли флотов США, НАТО, Японии и Австралии, позволяют развернуть в море сотни противолодочных вертолётов плюсом к тем, которые развёрнуты на эсминцах и фрегатах. Перекрытие считанных узкостей такими силами – вполне реально. В условиях же, когда некоторые из перечисленных мест покрыты льдом, вполне возможно заминировать их с помощью подлодок из-под воды, и ими же попытаться осуществить перехват дрона, уже потом, при гипотетическом провале, «передав» его другим силам. Опять же, эта задача не выглядит лёгкой, но и нерешаемой она не выглядит тоже. Ну и надо понимать, что некоторые из тех городов в США, про которые мы говорим, что они «на побережье», реально находятся на «специфическом» побережье – достаточно, например, воспользовавшись сервисом Гугл-карт посмореть на то, как расположен Сиэтл (и крупнейшая база ВМС США Китсап там, неподалёку), или другая база ВМС – Норфолк.

Там контролировать узкости будет ещё проще.

С одной стороны, финальная часть атаки «Посейдона» может облегчаться там, где глубина моря достаточна для образования искусственного Цунами. Тогда он рванёт далеко от берега. С другой, эти места будут под особо пристальным вниманием противника, в том числе, с возможным развёртыванием дополнительных донных датчиков на путях приближения к ним ещё в мирное время.

Таким образом, чтобы использовать «Посейдон», лодке носителю, как и РПКСН, надо будет уклониться от висящей у неё на хвосте лодки-охотника и пережить рейды патрульной авиации, потом от них надо будет уйти самой сверхторпеде, потом ей надо будет прорваться через гребёнки противолодочных кораблей и поля гидрофонов в узкостях, причём в ряде случаев у США есть возможность прибегнуть к использованию средств низкочастотного акустического «подсвета» над этими полями, что делает различимым любой объект под водой, даже абсолютно бесшумный, потом пережить многодневную охоту на себя со стороны противолодочных самолётов, возможно проскочить минные поля, и только после этого перед дроном останется последний контур обороны – силы ПЛО вблизи крупных городов, прорвавшись через которые, он сможет выполнить свою задачу. Всё это выглядит, мягко говоря, сложнее, чем пуск баллистической ракеты с РПКСН.

Так, спрашивается, как «Посейдоны» изменяют военную ситуацию на море в нашу пользу? Тем, что они могут взорваться под АУГ? Но в условиях, когда в ход пошло ядерное оружие, да ещё и высокой мощности, авианосцы не будут самой большой нашей проблемой, и это мягко говоря. К тому же, утверждая, что «Посейдоны» будут топить АУГ, надо отказаться от фантазий на тему 100 мегатонной боевой части и инициализации рукотворного Цунами, потому, что оно смоет и нас самих тоже – АУГ будут стремиться быть поближе к атакуемой стране ещё до начала войны.

Возникает чувство, что проще и дешевле было бы вложиться в имеющиеся МСЯС, в повышение коэффициента оперативного напряжения и увеличения времени на боевом дежурстве (это особо не сложно, так как для многих лодок сформированы вторые экипажи, и, вообще говоря, непонятно, что их держит в базах), и их противолодочное и противоминное обеспечение, в подготовку экипажей многоцелевых АПЛ, «страхующих» РПКСН, в учения по подлёдной торпедной стрельбе, в современные средства гидроакустического противодействия, в новые управляемые торпеды, в противолодочные самолёты и самолёты-заправщики для них, в эскадрильи перехватчиков для защиты воздушного пространства над районами развёртывания РПКСН, и полноценную модернизацию «Кузнецова» и его авиакрыла, для того же самого.
В конце концов, на ракеты «Калибр», чтобы флот мог ими отрабатывать по выявленным разведкой местам базирования противолодочной авиации.

Вместо чего-то из этого списка полезных вещей, мы получили вещь в себе. И что самое плохое, на неё собираются тратить дополнительные деньги. Тридцать два «Посейдона» это от четырёх новых атомных подлодок-носителей. Неприменимых в неядерной войне. И настолько же уязвимых, насколько сейчас, в условиях развала ВМФ, уязвимы уже имеющиеся у нас подлодки.

Морские Силы Ядерного Сдерживания – один из столпов нашей безопасности. В отличие от наземных баллистических ракет, у подводных лодок, при правильном их применении и соответствующем обеспечении боевых служб, есть настоящая скрытность. Противник, если мы всё правильно организуем, либо вообще не будет знать, где подлодка, либо будет знать примерно, и точно не сможет к ней подойти. В крайнем случае, не сможет подойти ко всем из них и сорвать ракетный удар полностью. Ядерная торпеда «Посейдон» никак не увеличивает потенциал МСЯС, но требует больших расходов государственных денег, которых, прямо скажем, нет. Именно этих средств возможно не хватает на то, чтобы снизить уязвимость наших МСЯС до уровня, на котором американцы уже не смогут фантазировать на тему обезоруживающих ударов по нашей стране. Но они будут растрачены на «Посейдоны», которые сами по себе эту уязвимость не снижают, и потенциал сдерживания не повышают. При всей своей разрушительной силе (теоретической).

А теперь о чём лукавят в НАТО.

Реально, о проекте знали и знали очень давно, скорее всего ещё когда было выпущено тактико-техническое задание на этот дрон, а может и раньше, когда ещё шли различные НИР по теме. Во всяком случае, картинки «будущей безэкипажной атомной подлодки русских» в США рисовали ещё до 2015 года. И ряд параметров знали. С учётом того, сколько у нас в среде интеллигенции (в том числе и технической) поклонников американского образа жизни (вспомним недавний «слив» в США информации о гиперзвуковом оружии – надеюсь, сливун помрёт в тюрьме каким-нибудь нехорошим способом) ожидать чего-то другого было весьма наивно. И по странному стечению обстоятельств, для западных антиторпед поражение скоростных глубоководных целей стало неким «общим местом». При том, что такая антиторпеда неоптимальна для поражения «нормальных» торпед. Причём это верно и для CAT, и для MU-90 Hard Kill. Они сговорились?

Нет, просто ещё до того, как Владимир Владимирович озвучил существование нашего чудо-робота вслух, Запад уже всё знал, и готовился перехватывать эти торпеды. Причём перехватывать недорого. А это, помимо всего прочего, может значить, что они реально опасаются применения этих устройств. А значит, они считают ситуацию, когда мы их запустим весьма вероятной, причём в ближайшем будущем. А значит, они планируют… ну а дальше думайте сами, что они такого планируют, что вызовет обязательный пуск «Посейдонов» в обозримом будущем. Впрочем, это действительно может быть каким-то роковым совпадением.

Как, по идее, необходимо правильно распорядиться этим чудо-оружием? Ну, во-первых, те деньги, которые на него уже потрачены, не вернуть. При этом, нельзя не признать, что достигнут крупнейший технологический прорыв. В правильном варианте, нужно ограничиться тем количеством носителей «Посейдонов», которые уже имеются или заложены, тем более, что у тех лодок и помимо «Посейдонов» полно задач особой важности. При этом, сами дроны надо, конечно же, продолжать испытывать и довести до готовности к серийному производству, но не столько для того, чтобы его строить, а для того, чтобы развить полученные технологии в что-то полезное – например, нам очень не помешал бы малогабаритный малошумный атомный турбогенератор для дизельных ПЛ. Сочетание такого устройства с дизель-электрической ЭУ и литий-ионной батареей сделало бы автономность ДЭПЛ сравнимой с таковой у АПЛ, при несоизмеримо меньшей цене. Конечно, такие лодки не смогли бы заменить полноценные атомные, но, по крайней мере, необходимости вставать под РДП и «бить зарядку», ревя на весь океан, у них больше не было бы. Это был бы важный шаг в развитии ДЭПЛ. Да и боевые необитаемые аппараты с малогабаритной атомной энергоустановкой – направление очень перспективное. Особенно вооружённые. И технологический задел по «Посейдону» вполне может быть использован для работы по их созданию.

Да и давануть на США с помощью нескольких построенных прототипов вполне можно. Отправить КУГ в Карбибское море, и там показательно выловить такую «рыбку» из воды, недалеко от Флориды. Эффект в некоторых случаях мог бы быть неплохим – перед встречей нашего президента с американским, например. Чтобы не забывал с кем он разговаривает.

Но вот строить целый флот таких дронов, и носители под них, равно как и переоборудовать под это сверхоружие имеющиеся подлодки (надолго выводя их из боевого состава – и ради чего?) будет чудовищной ошибкой. Эта программа получала финансирование в самые тяжёлые годы и «съела» очень много того, чего сейчас нашему ВМФ очень сильно не хватает – с нулевым, как мы видим, результатом. Нельзя повторять эту ошибку, тиражируя и масштабируя её в условиях сжимающегося бюджета.

Супероружия не существует и его нельзя придумать. Запомните эту фразу. Хочется надеяться, что у нас вспомнят этот урок истории и не будут распылять последние деньги на не имеющие военного значения проекты.

Хотя в свете настоящей эпидемии совершенно нерациональных решений, связанных с военно-морским строительством в последние пять-шесть лет, надежда эта кажется очень слабой.