«Одни страдания от той любви». Жёны героев русских былин
Семейная жизнь былинных богатырей обычно оказывается в тени основного повествования. Рассказы о сражениях с всевозможными змеями и чудищами, ратных подвигах кажутся интереснее и сказителям, и их слушателям. Исключение составляет, пожалуй, былина «Ставр Гордятинович», в которой именно жена Ставра оказывается в центре повествования. Об этой былине рассказано в статье «Князь Владимир против богатырей. Интриги и скандалы княжеского двора былинного Киева».
Василиса Микулична из этой былины к тому же ещё и любит своего непутевого и хвастливого мужа, да и финал этой истории оказался счастливым, что является, скорее исключением из правил. Ведь даже искренне любящая своего мужа, верная и преданная супруга, в русских былинах порой опосредованно становится причиной его гибели. Наиболее трогательный и печальный пример – «Былина о Даниле Ловчанине и его жене»(см.статью «Князь Владимир против богатырей. Интриги и скандалы княжеского двора былинного Киева»).
А вот жёны многих других русских богатырей являются отрицательными персонажами. Порой кажется, что желание извести своего супруга – чуть ли не единственная цель их жизни.
Начнем по порядку, с жены былинного князя Владимира, которую неизменно зовут Апраксой или Апраксией (Евпраксией). Отношение сказителей к ней – полярное. Чаще всего, она абсолютно нейтральный персонаж, функция которого – сидеть на пиру рядом с Владимиром и приветливо улыбаться гостям.
Однако в некоторых былинах Апракса выступает как заступница богатырей перед разгневанным князем, именно она спасает от голодной смерти брошенного в погреб Илью Муромца. Иногда подчеркивается ее мудрость. Так, выбирая невесту, Владимир озвучивает одно из требований к будущей жене: «Было бы мне, князю, с кем думу думати». В былине о Ставре, Апракса, единственная, узнает в "татарском после" женщину.
Но в других былинах Апракса охотно принимает «знаки внимания» от врагов Руси. Вот, например, что говорится в «Былине об Алеше Поповиче и Змее Тугарине:
[quoteКак идёт Змей-Тугарин во палаты белокаменные,
Да встречает его Солнышко Владимир стольно-киевский
Со своей княгиней со Апраксою,
Образам он нашим, Змей, не молится,
Князю Владимиру челом не бьёт.
Он садится за столы дубовые, за яства сахарные.
Да сажает княгиню на коленушки свои.
Да ласкает-милует Апраксу Королевичну.
Как возговорит тут речи княгинюшка:
– Вот теперь и пир и беседушка
Со милым дружком Змей-Горынычем!»[/quote]
Чужеземный царь Идолище Поганое тоже имеет свои планы на Апраксу:
На этот раз княгиня почему-то не садится сразу же на колени очередного захватчика, а выторговывает себе два дня на раздумья, но о самоубийстве и речи не идет.
В результате в некоторых записях этих былин Алёша Попович и Илья Муромец не стесняются в выражениях и «называют корыто корытом», употребляя в отношении Апраксы вполне подходящее, как им кажется, слово (непечатное).
Обратим внимание, что княгиню Апраксу очень часто называют королевичной. Дело в том, что эта женщина, похоже, была литовского происхождения. В одной из былин два богатыря – Добрыня Никитич и Дунай Иванович (иногда ещё Илья Муромец) отправлены Владимиром в Литву, чтобы просватать за князя королевскую дочь. Дунай свою богатырскую службу начинал именно в Литве, следовательно, знает местные порядки и обычаи, вероятно, планировалось, что именно он и станет главным переговорщиком. Но переговоры не задались. Король, увидев Дуная, спрашивает, не решил ли тот вернуться на службу, и, получив отрицательный ответ, оскорбляется, называя его "холопиной дворянской". А нового господина Дуная, князя Владимира, он обзывает "конюхом последним" и "разбойником". Дунай в ответ дерзит, и за это его бросают в «погреба глубокие». Дипломатическая миссия провалена, и Добрыне, чтобы выполнить поручение князя и вызволить друга, приходится, «побить войско литовское».
По дороге домой выясняется, что у Апраксы есть старшая сестра – Настасья, у которой когда-то была любовная связь с Дунаем (по этой причине, арестованный «за оскорбление величества» Дунай и бежал из Литвы в Киев). А теперь богатырь игнорирует свою бывшую пассию. Оскорбленная его невниманием, Настасья догоняет послов в поле и вступает в бой с Дунаем. Возможно, в первоначальном варианте речь шла о засаде, подобной той, что попыталась организовать жена Ярослава Мудрого Ингигерд пожелавшему уйти в Полоцк норманнскому кондотьеру Эймунду (решила, что Новгороду он обходится слишком дорого, а в Полоцке будет слишком опасен). В былине же описывается личный поединок Дуная и Настасьи. Дунай побеждает, Настасья отправляется с ним в Киев, где играются сразу две свадьбы – княжеская и богатырская. Счастливый конец? Куда там: вскоре беременная Настасья погибнет от стрелы пьяного мужа, который потом совершит самоубийство (бросится на меч) и из его крови появится река Дунай.
Но вернемся в княжеский дворец былинного Киева. Некоторые историки попытались отождествить княгиню Апраксу с женой «древнего Владимира», о которой говорится в Иоакимовской летописи:
Особенно ценно здесь свидетельство о том, что Адвинда была героиней многих «старых повествований» и «песен».
Вторая версия поражает своей прямолинейной очевидностью: в одном из вариантов былины, Владимир отправил своих богатырей, в том числе Добрыню и Дуная, сватать для него дочь литовского короля, давая при этом такие инструкции:
Король, как мы уже говорили, князя Владимира за ровню себе не считает, он отказывает «сватам» на том основании, что Владимир – «бывший холопище»... Вы уже подумали о Полоцке и Рогнеде? Но судьба несчастной полоцкой княжны очень уж сильно отличается от судьбы княгини Апраксы русских былин.
Третью версию предложил очень известный и авторитетный, но, порой немного увлекающийся специалист – академик Б.А.Рыбаков. Итак, знакомьтесь, Евпраксия Всеволодовна, сестра Владимира Мономаха, в Европе больше известная, как Адельгейда. Она вполне могла бы стать героиней готического романа (с эротическим уклоном), вот только действие в нём будет происходить слишком далеко от Киева.
В возрасте 12-13 лет Евпраксия была просватана за Генриха Длинного, графа Штадена, до свадьбы три года воспитывалась в католическом монастыре, где сменила веру и получила новое имя. Свадьба с Генрихом состоялась в 1086 году, а в 1087 муж умер. Уже в 1088 году она обручилась с императором Священной Римской империи Генрихом IV, что вызвало неудовольствие в Киеве (слишком скандальная репутация была у этого монарха, да и срок траура по мужу недостаточный).
В 1089 году в Магдебурге был заключен брак между Генрихом и Адельгейдой, в том же году в Кёльне состоялась её коронация. Этот брак оказался крайне неудачным, кончилось всё бегством бывшей киевской принцессы в Каноссу, к знаменитой Матильде Тосканоской, под покровительство злейшего врага Генриха – папы римского Урбана II.
На соборе в Пьяченце (1095 г.) беглая императрица обвинила Генриха в сатанизме, приверженности к ереси николаитов, а также в склонности к разнообразным сексуальным извращениям. Времена в Европе были ещё «тёмные», нетолерантные, поэтому, вместо того, чтобы защитить права Генриха на свободу богохульствовать, посещать черные мессы и выбор сексуальных предпочтений его подвергли анафеме. А Евпраксия, получив полное прощение грехов, вначале перебралась в Венгрию, но в конце жизни вернулась в Киев, где постриглась в монастырь и умерла в 1109 г.
Мне почему-то больше нравится первая версия происхождения образа Апраксы.
Очень неожиданным кажется сюжет о жене Святогора: суженой его должна была стать девушка, возле дома которой упадет, впряденный в бороду золотой волос, выкованный для него кузнецом. В доме, возле которого упал этот волос, оказалась только больная девушка, тело которой было покрыто коростой и струпьями. По одному варианту былины, Святогор, ударил её, спящую, мечом, по-другому – перед тем как убить, поцеловал (по её просьбе). Результат был одинаков в обоих случаях: короста опала и девушка выздоровела. В некоторых вариантах былины, Святогор все время возил её с собой. В других – она осталась жить среди людей и очень разбогатела на торговле с чужими странами, со Святогором же встречалась несколько раз в год, когда богатырь приезжал к её дому.
Казалось бы, очень странная пара, однако эта безымянная девушка осталась у гроба, в который опрометчиво лег Святогор, и превратилась в ракиту, из-под корней которой вытекал родник.
Но это – внешний, поверхностный слой данной былины. Сторонники «общего подхода» к изучению былин высказали интересное предположение, что больная девушка, чудесным образом выздоровевшая после удара мечом, символизирует нечерноземные земли Северной Руси, остававшиеся неплодородными до тех пор, пока не появились железные орудия труда. А то обстоятельство, что жена Святогора разбогатела благодаря торговле с заморскими странами, позволило им сделать вывод о том, что имеется в виду земля Новгородская.
Наиболее любимый народом богатырь Руси, Илья Муромец, женой не обзавелся. Но монахом он тоже не был, и потому в былинах периодически появляются указания на любовные отношения Ильи с некими «богатырками» (например, поляница Савишна). Истории эти порой могут служить иллюстрацией тезиса о пагубности внебрачных связей, особенно если завязываются они на территории «вероятного противника». О страшных и трагических последствиях одного из таких «романов» богатыря (с женщиной по имени Златыгорка или Горынинка) рассказывалось в статье Самый почитаемый русский богатырь. Илья Муромец
Гораздо больше повезло в этом плане его «крестовому брату» – Добрыне Никитичу. «Первый блин» у него, правда, тоже получился «комом». В не очень известной широкому кругу читателей былине «Добрыня и Маринка», рассказывается о волшебнице, которую многие исследователи считают воплощением богини смерти Мары (вспомним еще Марью-Моревну русских сказок). В наказание за разбитое стрелой богатыря хрустальное зеркало, она приворожила его, но взаимностью отвечать не захотела. Когда Добрыня стал проявлять настойчивость и явился к ней, прогнав «мил-друга Змея Горыныча», превратила навязчивого ухажера в гнедого тура с золотыми рогами и серебряными копытами.
Но однажды, выпив «зелена вина», Маринка проговорилась о том, что превратила в туров уже 10 добрых молодцов, в том числе и Добрыню. Мать Добрыни, услышавшая о том,
Если мать Добрыни не "блефует" и говорит правду, придется признать, что она тоже ведьма — и не из последних!
Маринка соглашается вернуть Добрыне прежний облик, но с условием, что тот на ней женится. Но после свадьбы Добрыня срубил Маринке голову, а её тело сжёг.
Свою настоящую жену-богатырку Настасью Микуличну он встретил позже – «в поле».
По одному из вариантов, какая-то сила удерживает его от поединка (поднятая рука не опускается). Но чаще он терпит поражение в бою с ней. Иногда поляница «сдергивает» его с седла с помощью аркана (в этом случае – она явно девушка кочевого племени, а имя Настасья получает при крещении). Иногда – стаскивает с седла за волосы (желты кудри). В обоих случаях ставит условие: «Возьмешь ли, Добрыня, во замужество, отпущу тебя, Добрынюшка, во живности».
В дальнейшем Настасья каким-то образом теряет свою богатырскую силу и предстает перед слушателями былины обычной женщиной и образцовой женой. Другая известная песня («Неудавшаяся женитьба Алеши Поповича») рассказывает о том, что, отправляясь с княжеским поручением в Орду, Добрыня просит жену ждать его 9 лет. Настасья ждёт его 12, после чего соглашается выйти замуж за давно влюбленного в неё Алешу Поповича. Добрыня вовремя возвращается, но, почему-то не объявляет себя, а приходит на их свадьбу переодетый скоморохом. Настасья узнает его и в этом облике, и свадьба срывается.
А вот сам Добрыня, как мы увидим ниже, верным мужем, увы, не был.
Алёша Попович, так неудачно посватавшийся к Настасье Микуличне, согласно одной из былин, все же обзавелся женой, но история его женитьбы невероятно скандальна и потому практически неизвестна читателям. Начинается эта песня традиционным описанием пира у князя Владимира, на котором гости (как обычно) хвастаются кто знатностью, кто богатством, кто молодой женой. И только братья Збродовичи (иногда Петровичи, Бородовичи) молчат. Когда к ним обращается сам князь, они все же рассказывают о своей любимой сестре – Олёнушке, скромнице и красавице, которая сидит в задней горнице, так что лишние люди её и не видят. Алеша Попович смеётся над ними, утверждая, что давно живет с их сестрой «будто муж с женой». Братья, разумеется, не верят ему, и тогда он ведет всех к дому Збродовичей и бросает снежком в окно светёлки – оно раскрывается, из него спускается длинное белое полотно (иногда Олёнушка выходит сама – «неподобающе одетая»). Разгневанные братья собираются везти опозорившую их сестру в поле, чтобы отрубить ей голову, и тогда она сообщает им, что жена старшего брата изменяет ему с Добрыней, а супруга младшего – с неким Перемётушкой. В общем, семейные разборки в былине пошли почти как на позорных вечерних ток-шоу 1 канала российского телевидения. О реакции братьев на такие известия ничего не сообщается, но, думаю, что о ней легко можно догадаться. Зато говорится, что к месту предполагаемой казни приезжает Алёша Попович и увозит Олёнушку в церковь – на венчание.
У других богатырей с жёнами было ещё хуже. О Михаиле Потыке и его жене Авдотье-Белой Лебеди было немного рассказано в первой статье цикла (Рыжов В.А. «Герои былин и их возможные прототипы»). Добавим, что, спасенная мужем, который пошел за ней в могилу (и убил в ней Змея), она трижды пыталась убить его. Вначале превратила в камень – спасли Михаила Илья Муромец, Добрыня Никитич и неведомый странник-калика. Потом приказала прибить к стене – на этот раз его спасла дочь ляхетского короля Настасья (ну, любят сказители это имя, ничего не поделаешь). В третий раз жена пытается отравить Потыка (подаёт кубок с вином, как знак примирения), однако Настасья, находившаяся рядом, предложила ему посмотреть на израненные гвоздями руки, и тот, не поверив на этот раз, убивает Авдотью.
Не лучше оказалась жена у богатыря Соломана (в былине, созданной на основе апокрифического «Сказания о Соломоне и его неверной жене»). В отсутствии главного героя, слуга царя Василия Окульевича Ивашка Поваренин (а иногда – заморский купец Таракашка) обольщает его жену Соломаниду богатыми подарками и увозит на корабле. Соломан вместе с дружиной отправляется на её поиски, но к обнаруженной жене идет один – и, выданный ей, попадает в плен к царю Василию. Соломан просит казнить его в чистом поле, повесив на перекладине две шелковые петли (коварная жена, на всякий случай, добавляет третью, говоря, что первую петлю её муж минует с помощью хитрости, вторую – с помощью мудрости, но третью не обойдет). В качестве последнего желания Соломан просит разрешить ему протрубить в турий рог – дружина приходит на помощь и на приготовленной для него виселице повешены коварная жена, царь Василий и его слуга Ивашка.
Другой богатырь, преданный женой – Иван Годинович, племянник князя Владимира. Впрочем, учитывая, что он насильно взял в жены чужую невесту, это неудивительно. Просватана эта девушка, дочь некоего купца Митрея, была за «царя Вахрамеища, Кощея Бессмертного» («Кощей Бессмертный» в данном случае звучит, как титул). В других вариантах былины жениха зовут Одолище Кошчевич или Федор Иванович с хороброй Литвы. Местом жительства невесты былины называют Чернигов, Ляховинское королевство, Золотую Орду и даже Индию.
Отец девушки, которую (опять!) зовут Настасья, категорически против свадьбы с Иваном:
Но Иван громит его дом, врывается в комнату Настасьи Митреяновны, которая в это время вышивает полотенце для своего настоящего жениха, и насильно увозит её, не забыв стребовать с родителей приданое. По дороге в Киев, их нагоняет жених Настасьи, который вызывает Ивана на поединок. Иван побеждает, но упавший на землю Кощей обращается к Настасье, предлагая ей сделать выбор:
Настасья приходит на помощь Кощею, вместе они привязывают Ивана к дубу, а сами заходят в шатер – «забавлятися».
Но Кощею мешают два голубя (два ворона в другом варианте), сидящих на дубе – они, видите ли, комментируют происходящее, утверждая, что «не владеть Настасьей Кощею, владеть Ивану Годиновичу». Тот выходит и стреляет в них из лука – стрела попадает в дуб, отскакивает, и поражает самого Кощея, который почему-то умирает, хоть и назван бессмертным. Настасья, якобы, попыталась убить Ивана, но её рука дрогнула и сабля разрезала путы. На мой взгляд, более, чем сомнительный вариант: вероятно, девушка освободила Ивана, решив, что живой племянник киевского князя в качестве жениха лучше мертвого царя. Освободившийся «герой» изуверски казнит свою несостоявшуюся жену: отрубает ей сначала руки, потом ноги, губы, и только потом – голову.
Вот такие нешуточные страсти кипели в супружеских парах богатырей былинного Киева. Впрочем, если полистать страницы «жёлтой прессы» в поисках криминальной хроники, и в наши дни, наверное, можно найти что-то подобное.
Василиса Микулишна отрезает косы перед тем, как перевоплотиться в посла Золотой Орды
Василиса Микулична из этой былины к тому же ещё и любит своего непутевого и хвастливого мужа, да и финал этой истории оказался счастливым, что является, скорее исключением из правил. Ведь даже искренне любящая своего мужа, верная и преданная супруга, в русских былинах порой опосредованно становится причиной его гибели. Наиболее трогательный и печальный пример – «Былина о Даниле Ловчанине и его жене»(см.статью «Князь Владимир против богатырей. Интриги и скандалы княжеского двора былинного Киева»).
А вот жёны многих других русских богатырей являются отрицательными персонажами. Порой кажется, что желание извести своего супруга – чуть ли не единственная цель их жизни.
Две ипостаси Апраксы, жены князя Владимира
Начнем по порядку, с жены былинного князя Владимира, которую неизменно зовут Апраксой или Апраксией (Евпраксией). Отношение сказителей к ней – полярное. Чаще всего, она абсолютно нейтральный персонаж, функция которого – сидеть на пиру рядом с Владимиром и приветливо улыбаться гостям.
В. Рябушинский, Владимир Красное Солнышко и его жена Апраксия Королевична. 1895 г.
Однако в некоторых былинах Апракса выступает как заступница богатырей перед разгневанным князем, именно она спасает от голодной смерти брошенного в погреб Илью Муромца. Иногда подчеркивается ее мудрость. Так, выбирая невесту, Владимир озвучивает одно из требований к будущей жене: «Было бы мне, князю, с кем думу думати». В былине о Ставре, Апракса, единственная, узнает в "татарском после" женщину.
Князь Владимир и княгиня Апраксия, кадр из фильма «Илья Муромец», 1956 г.
Но в других былинах Апракса охотно принимает «знаки внимания» от врагов Руси. Вот, например, что говорится в «Былине об Алеше Поповиче и Змее Тугарине:
[quoteКак идёт Змей-Тугарин во палаты белокаменные,
Да встречает его Солнышко Владимир стольно-киевский
Со своей княгиней со Апраксою,
Образам он нашим, Змей, не молится,
Князю Владимиру челом не бьёт.
Он садится за столы дубовые, за яства сахарные.
Да сажает княгиню на коленушки свои.
Да ласкает-милует Апраксу Королевичну.
Как возговорит тут речи княгинюшка:
– Вот теперь и пир и беседушка
Со милым дружком Змей-Горынычем!»[/quote]
Чужеземный царь Идолище Поганое тоже имеет свои планы на Апраксу:
«Я ведь выжгу Киев-град, церкви Божии,
Я займу, займу палаты белокаменные,
Я пущу в палаты только Апраксеюшку,
Апраксеюшку свет королевичну,
А Владимира-то князя я на кухню пошлю».
Я займу, займу палаты белокаменные,
Я пущу в палаты только Апраксеюшку,
Апраксеюшку свет королевичну,
А Владимира-то князя я на кухню пошлю».
На этот раз княгиня почему-то не садится сразу же на колени очередного захватчика, а выторговывает себе два дня на раздумья, но о самоубийстве и речи не идет.
Говорит ей царь да таковы слова:
«Я уважу, Апраксеюшка, еще два дня,
Через два-то через дня как будешь не княгиней ты,
Не княгиней будешь жить, а всё царицею!»
«Я уважу, Апраксеюшка, еще два дня,
Через два-то через дня как будешь не княгиней ты,
Не княгиней будешь жить, а всё царицею!»
В результате в некоторых записях этих былин Алёша Попович и Илья Муромец не стесняются в выражениях и «называют корыто корытом», употребляя в отношении Апраксы вполне подходящее, как им кажется, слово (непечатное).
Обратим внимание, что княгиню Апраксу очень часто называют королевичной. Дело в том, что эта женщина, похоже, была литовского происхождения. В одной из былин два богатыря – Добрыня Никитич и Дунай Иванович (иногда ещё Илья Муромец) отправлены Владимиром в Литву, чтобы просватать за князя королевскую дочь. Дунай свою богатырскую службу начинал именно в Литве, следовательно, знает местные порядки и обычаи, вероятно, планировалось, что именно он и станет главным переговорщиком. Но переговоры не задались. Король, увидев Дуная, спрашивает, не решил ли тот вернуться на службу, и, получив отрицательный ответ, оскорбляется, называя его "холопиной дворянской". А нового господина Дуная, князя Владимира, он обзывает "конюхом последним" и "разбойником". Дунай в ответ дерзит, и за это его бросают в «погреба глубокие». Дипломатическая миссия провалена, и Добрыне, чтобы выполнить поручение князя и вызволить друга, приходится, «побить войско литовское».
Дунай Иванович и Настасья
По дороге домой выясняется, что у Апраксы есть старшая сестра – Настасья, у которой когда-то была любовная связь с Дунаем (по этой причине, арестованный «за оскорбление величества» Дунай и бежал из Литвы в Киев). А теперь богатырь игнорирует свою бывшую пассию. Оскорбленная его невниманием, Настасья догоняет послов в поле и вступает в бой с Дунаем. Возможно, в первоначальном варианте речь шла о засаде, подобной той, что попыталась организовать жена Ярослава Мудрого Ингигерд пожелавшему уйти в Полоцк норманнскому кондотьеру Эймунду (решила, что Новгороду он обходится слишком дорого, а в Полоцке будет слишком опасен). В былине же описывается личный поединок Дуная и Настасьи. Дунай побеждает, Настасья отправляется с ним в Киев, где играются сразу две свадьбы – княжеская и богатырская. Счастливый конец? Куда там: вскоре беременная Настасья погибнет от стрелы пьяного мужа, который потом совершит самоубийство (бросится на меч) и из его крови появится река Дунай.
Дунай Иванович убивает жену во время состязания на меткость
Возможные прототипы княгини Апраксы
Но вернемся в княжеский дворец былинного Киева. Некоторые историки попытались отождествить княгиню Апраксу с женой «древнего Владимира», о которой говорится в Иоакимовской летописи:
«Владимир… имел жену от варяг Адвинду, вельми прекрасну и мудру, о ней же многое от старых повествуется и в песнех восклицают».
Особенно ценно здесь свидетельство о том, что Адвинда была героиней многих «старых повествований» и «песен».
Вторая версия поражает своей прямолинейной очевидностью: в одном из вариантов былины, Владимир отправил своих богатырей, в том числе Добрыню и Дуная, сватать для него дочь литовского короля, давая при этом такие инструкции:
«Ты уж силы-то бери, да сколько тебе надобно,
Поезжайте за Опраксой да королевичной.
А добром король отдаст, дак вы и добром берите,
А добром не даст – берите силою».
Поезжайте за Опраксой да королевичной.
А добром король отдаст, дак вы и добром берите,
А добром не даст – берите силою».
Король, как мы уже говорили, князя Владимира за ровню себе не считает, он отказывает «сватам» на том основании, что Владимир – «бывший холопище»... Вы уже подумали о Полоцке и Рогнеде? Но судьба несчастной полоцкой княжны очень уж сильно отличается от судьбы княгини Апраксы русских былин.
Третью версию предложил очень известный и авторитетный, но, порой немного увлекающийся специалист – академик Б.А.Рыбаков. Итак, знакомьтесь, Евпраксия Всеволодовна, сестра Владимира Мономаха, в Европе больше известная, как Адельгейда. Она вполне могла бы стать героиней готического романа (с эротическим уклоном), вот только действие в нём будет происходить слишком далеко от Киева.
Евпраксия-Адельгейда
В возрасте 12-13 лет Евпраксия была просватана за Генриха Длинного, графа Штадена, до свадьбы три года воспитывалась в католическом монастыре, где сменила веру и получила новое имя. Свадьба с Генрихом состоялась в 1086 году, а в 1087 муж умер. Уже в 1088 году она обручилась с императором Священной Римской империи Генрихом IV, что вызвало неудовольствие в Киеве (слишком скандальная репутация была у этого монарха, да и срок траура по мужу недостаточный).
Император Генрих IV, муж Евпраксии-Адельгейды
В 1089 году в Магдебурге был заключен брак между Генрихом и Адельгейдой, в том же году в Кёльне состоялась её коронация. Этот брак оказался крайне неудачным, кончилось всё бегством бывшей киевской принцессы в Каноссу, к знаменитой Матильде Тосканоской, под покровительство злейшего врага Генриха – папы римского Урбана II.
Матильда Тосканская
Папа римский Урбан II
На соборе в Пьяченце (1095 г.) беглая императрица обвинила Генриха в сатанизме, приверженности к ереси николаитов, а также в склонности к разнообразным сексуальным извращениям. Времена в Европе были ещё «тёмные», нетолерантные, поэтому, вместо того, чтобы защитить права Генриха на свободу богохульствовать, посещать черные мессы и выбор сексуальных предпочтений его подвергли анафеме. А Евпраксия, получив полное прощение грехов, вначале перебралась в Венгрию, но в конце жизни вернулась в Киев, где постриглась в монастырь и умерла в 1109 г.
Мне почему-то больше нравится первая версия происхождения образа Апраксы.
Странная история женитьбы Святогора
Очень неожиданным кажется сюжет о жене Святогора: суженой его должна была стать девушка, возле дома которой упадет, впряденный в бороду золотой волос, выкованный для него кузнецом. В доме, возле которого упал этот волос, оказалась только больная девушка, тело которой было покрыто коростой и струпьями. По одному варианту былины, Святогор, ударил её, спящую, мечом, по-другому – перед тем как убить, поцеловал (по её просьбе). Результат был одинаков в обоих случаях: короста опала и девушка выздоровела. В некоторых вариантах былины, Святогор все время возил её с собой. В других – она осталась жить среди людей и очень разбогатела на торговле с чужими странами, со Святогором же встречалась несколько раз в год, когда богатырь приезжал к её дому.
Святогор с женой
Казалось бы, очень странная пара, однако эта безымянная девушка осталась у гроба, в который опрометчиво лег Святогор, и превратилась в ракиту, из-под корней которой вытекал родник.
Но это – внешний, поверхностный слой данной былины. Сторонники «общего подхода» к изучению былин высказали интересное предположение, что больная девушка, чудесным образом выздоровевшая после удара мечом, символизирует нечерноземные земли Северной Руси, остававшиеся неплодородными до тех пор, пока не появились железные орудия труда. А то обстоятельство, что жена Святогора разбогатела благодаря торговле с заморскими странами, позволило им сделать вывод о том, что имеется в виду земля Новгородская.
Наиболее любимый народом богатырь Руси, Илья Муромец, женой не обзавелся. Но монахом он тоже не был, и потому в былинах периодически появляются указания на любовные отношения Ильи с некими «богатырками» (например, поляница Савишна). Истории эти порой могут служить иллюстрацией тезиса о пагубности внебрачных связей, особенно если завязываются они на территории «вероятного противника». О страшных и трагических последствиях одного из таких «романов» богатыря (с женщиной по имени Златыгорка или Горынинка) рассказывалось в статье Самый почитаемый русский богатырь. Илья Муромец
Две попытки Добрыни Никитича
Гораздо больше повезло в этом плане его «крестовому брату» – Добрыне Никитичу. «Первый блин» у него, правда, тоже получился «комом». В не очень известной широкому кругу читателей былине «Добрыня и Маринка», рассказывается о волшебнице, которую многие исследователи считают воплощением богини смерти Мары (вспомним еще Марью-Моревну русских сказок). В наказание за разбитое стрелой богатыря хрустальное зеркало, она приворожила его, но взаимностью отвечать не захотела. Когда Добрыня стал проявлять настойчивость и явился к ней, прогнав «мил-друга Змея Горыныча», превратила навязчивого ухажера в гнедого тура с золотыми рогами и серебряными копытами.
Добрыня находит Змея в доме приворожившей его Маринки
Но однажды, выпив «зелена вина», Маринка проговорилась о том, что превратила в туров уже 10 добрых молодцов, в том числе и Добрыню. Мать Добрыни, услышавшая о том,
«ударила Маринку по белой щеке, сбила ее с резвых ног, стала таскать по полу кирпищатому. Таскает, а сама приговаривает: Я хитрей, мудрей тебя, да не хвастаю! Хочешь, оберну тебя сукой долгохвостою? Будешь ты, Маринка, по городу ходить, будешь ты, Маринка, за собой кобелей водить!»
Если мать Добрыни не "блефует" и говорит правду, придется признать, что она тоже ведьма — и не из последних!
Маринка соглашается вернуть Добрыне прежний облик, но с условием, что тот на ней женится. Но после свадьбы Добрыня срубил Маринке голову, а её тело сжёг.
Добрыня отрубает голову Маринке
Свою настоящую жену-богатырку Настасью Микуличну он встретил позже – «в поле».
Настасья Микулична и Добрыня Никитич, иллюстрация к былине, Воронов С.
По одному из вариантов, какая-то сила удерживает его от поединка (поднятая рука не опускается). Но чаще он терпит поражение в бою с ней. Иногда поляница «сдергивает» его с седла с помощью аркана (в этом случае – она явно девушка кочевого племени, а имя Настасья получает при крещении). Иногда – стаскивает с седла за волосы (желты кудри). В обоих случаях ставит условие: «Возьмешь ли, Добрыня, во замужество, отпущу тебя, Добрынюшка, во живности».
В дальнейшем Настасья каким-то образом теряет свою богатырскую силу и предстает перед слушателями былины обычной женщиной и образцовой женой. Другая известная песня («Неудавшаяся женитьба Алеши Поповича») рассказывает о том, что, отправляясь с княжеским поручением в Орду, Добрыня просит жену ждать его 9 лет. Настасья ждёт его 12, после чего соглашается выйти замуж за давно влюбленного в неё Алешу Поповича. Добрыня вовремя возвращается, но, почему-то не объявляет себя, а приходит на их свадьбу переодетый скоморохом. Настасья узнает его и в этом облике, и свадьба срывается.
А вот сам Добрыня, как мы увидим ниже, верным мужем, увы, не был.
Скандальная женитьба Алёши Поповича
Алёша Попович, так неудачно посватавшийся к Настасье Микуличне, согласно одной из былин, все же обзавелся женой, но история его женитьбы невероятно скандальна и потому практически неизвестна читателям. Начинается эта песня традиционным описанием пира у князя Владимира, на котором гости (как обычно) хвастаются кто знатностью, кто богатством, кто молодой женой. И только братья Збродовичи (иногда Петровичи, Бородовичи) молчат. Когда к ним обращается сам князь, они все же рассказывают о своей любимой сестре – Олёнушке, скромнице и красавице, которая сидит в задней горнице, так что лишние люди её и не видят. Алеша Попович смеётся над ними, утверждая, что давно живет с их сестрой «будто муж с женой». Братья, разумеется, не верят ему, и тогда он ведет всех к дому Збродовичей и бросает снежком в окно светёлки – оно раскрывается, из него спускается длинное белое полотно (иногда Олёнушка выходит сама – «неподобающе одетая»). Разгневанные братья собираются везти опозорившую их сестру в поле, чтобы отрубить ей голову, и тогда она сообщает им, что жена старшего брата изменяет ему с Добрыней, а супруга младшего – с неким Перемётушкой. В общем, семейные разборки в былине пошли почти как на позорных вечерних ток-шоу 1 канала российского телевидения. О реакции братьев на такие известия ничего не сообщается, но, думаю, что о ней легко можно догадаться. Зато говорится, что к месту предполагаемой казни приезжает Алёша Попович и увозит Олёнушку в церковь – на венчание.
Алёша Попович и сестра Збродовичей
Доверчивый Михаил Потык и коварная Авдотья-Лебедь Белая
У других богатырей с жёнами было ещё хуже. О Михаиле Потыке и его жене Авдотье-Белой Лебеди было немного рассказано в первой статье цикла (Рыжов В.А. «Герои былин и их возможные прототипы»). Добавим, что, спасенная мужем, который пошел за ней в могилу (и убил в ней Змея), она трижды пыталась убить его. Вначале превратила в камень – спасли Михаила Илья Муромец, Добрыня Никитич и неведомый странник-калика. Потом приказала прибить к стене – на этот раз его спасла дочь ляхетского короля Настасья (ну, любят сказители это имя, ничего не поделаешь). В третий раз жена пытается отравить Потыка (подаёт кубок с вином, как знак примирения), однако Настасья, находившаяся рядом, предложила ему посмотреть на израненные гвоздями руки, и тот, не поверив на этот раз, убивает Авдотью.
Соломан и Соломанида
Не лучше оказалась жена у богатыря Соломана (в былине, созданной на основе апокрифического «Сказания о Соломоне и его неверной жене»). В отсутствии главного героя, слуга царя Василия Окульевича Ивашка Поваренин (а иногда – заморский купец Таракашка) обольщает его жену Соломаниду богатыми подарками и увозит на корабле. Соломан вместе с дружиной отправляется на её поиски, но к обнаруженной жене идет один – и, выданный ей, попадает в плен к царю Василию. Соломан просит казнить его в чистом поле, повесив на перекладине две шелковые петли (коварная жена, на всякий случай, добавляет третью, говоря, что первую петлю её муж минует с помощью хитрости, вторую – с помощью мудрости, но третью не обойдет). В качестве последнего желания Соломан просит разрешить ему протрубить в турий рог – дружина приходит на помощь и на приготовленной для него виселице повешены коварная жена, царь Василий и его слуга Ивашка.
Неудачная попытка Ивана Годиновича
Другой богатырь, преданный женой – Иван Годинович, племянник князя Владимира. Впрочем, учитывая, что он насильно взял в жены чужую невесту, это неудивительно. Просватана эта девушка, дочь некоего купца Митрея, была за «царя Вахрамеища, Кощея Бессмертного» («Кощей Бессмертный» в данном случае звучит, как титул). В других вариантах былины жениха зовут Одолище Кошчевич или Федор Иванович с хороброй Литвы. Местом жительства невесты былины называют Чернигов, Ляховинское королевство, Золотую Орду и даже Индию.
Кощей Трипетович, его невеста Настасья и Иван Годинович
Отец девушки, которую (опять!) зовут Настасья, категорически против свадьбы с Иваном:
«За царя отдать – ей царицей слыть,
За тебя, Иван отдать – холопкой слыть,
Избы мести, заходы скрести.
У меня срощена собака на моем дворе –
Отдать за тебя, Иванушко Годинович».
За тебя, Иван отдать – холопкой слыть,
Избы мести, заходы скрести.
У меня срощена собака на моем дворе –
Отдать за тебя, Иванушко Годинович».
Но Иван громит его дом, врывается в комнату Настасьи Митреяновны, которая в это время вышивает полотенце для своего настоящего жениха, и насильно увозит её, не забыв стребовать с родителей приданое. По дороге в Киев, их нагоняет жених Настасьи, который вызывает Ивана на поединок. Иван побеждает, но упавший на землю Кощей обращается к Настасье, предлагая ей сделать выбор:
«За Иваном быть тебе – крестьянкой слыть,
Портомойщицей у князя Владимира,
А за мной быть тебе – царицей быть».
Портомойщицей у князя Владимира,
А за мной быть тебе – царицей быть».
Настасья приходит на помощь Кощею, вместе они привязывают Ивана к дубу, а сами заходят в шатер – «забавлятися».
Иван Годинович
Но Кощею мешают два голубя (два ворона в другом варианте), сидящих на дубе – они, видите ли, комментируют происходящее, утверждая, что «не владеть Настасьей Кощею, владеть Ивану Годиновичу». Тот выходит и стреляет в них из лука – стрела попадает в дуб, отскакивает, и поражает самого Кощея, который почему-то умирает, хоть и назван бессмертным. Настасья, якобы, попыталась убить Ивана, но её рука дрогнула и сабля разрезала путы. На мой взгляд, более, чем сомнительный вариант: вероятно, девушка освободила Ивана, решив, что живой племянник киевского князя в качестве жениха лучше мертвого царя. Освободившийся «герой» изуверски казнит свою несостоявшуюся жену: отрубает ей сначала руки, потом ноги, губы, и только потом – голову.
Вот такие нешуточные страсти кипели в супружеских парах богатырей былинного Киева. Впрочем, если полистать страницы «жёлтой прессы» в поисках криминальной хроники, и в наши дни, наверное, можно найти что-то подобное.
- Рыжов В.А.
- Рыжов В.А. Герои былин и их возможные прототипы
Рыжов В.А. Самый почитаемый русский богатырь. Илья Муромец
Рыжов В.А. Странные богатыри Новгорода
Рыжов В.А. Князь Владимир против богатырей. Интриги и скандалы княжеского двора былинного Киева
Информация