Сможет ли Трамп соединить наступательный и оборонительный потенциалы в одном договоре
Часть 3
Часть вторая: Обоснование президентом Трампом необходимости контроля над ядерными вооружениями
Исторический багаж, связанный с противоракетной обороной, в сочетании с реальной угрозой, которую мощная система ПРО США может представлять для уверенности России и Китая в их возможностях нанесения ответного ядерного удара, усложнит переговоры о соглашении о контроле над вооружениями как с Россией, так и с Китаем, или с обеими сторонами. Россия и Китай, скорее всего, будут настаивать на ограничениях в сфере обороны, на которые Соединенные Штаты вряд ли пойдут.
Однако история показывает, что Соединенным Штатам успешно удавалось и в 2000-е обманным путем и давлением заключить с Россией два последних двусторонних договора о контроле над стратегическими вооружениями — Договор о СНВ и Договор о СНВ-3, — несмотря на обеспокоенность России по поводу американской ПРО. Более того, именно из-за этих опасений Москва и Пекин могут быть менее заинтересованы в заключении соглашения о контроле над вооружениями, чем при предыдущих администрациях Обамы и Байдена.
По мере того как администрация Трампа вновь пробирается по этому же самому пути обмана, лжи, обольщения и давления, у нее есть несколько вариантов поиска пути продвижения вперед и заключения соглашения о контроле над вооружениями, которое будет отвечать интересам США и не учитывать опасения ее противников.
У администрации Трампа есть одно важное преимущество, как ему кажется: она начинает переговоры, одновременно продвигая чрезвычайно амбициозное и, по-видимому, не имеющее ограничений предложение о национальной архитектуре противоракетной обороны. Именно этого Россия и Китай пытаются избежать, и это даёт Соединённым Штатам значительный рычаг давления, ну или «козырь в рукаве» на переговорах. Потом, в ходе переговоров, этот мифический козырь, существующий только в воображении Трампа, легко можно будет обменять на реальные уступки со стороны России, например отказ от ключевых стратегических вооружений, о которых я писал выше.
Наши, похоже, уже повелись на эту приманку. В мае пресс-секретарь Дмитрий Песков назвал проект «Золотой купол» «суверенным» вопросом и предположил, что внедрение этой системы может привести к возобновлению контактов между Вашингтоном и Москвой в области контроля над вооружениями (Reuters, 2025). Второй раз наступаем на одни и те же грабли.
Поскольку предложение «Золотого купола» сталкивается с реальностью технологической неосуществимости и доступности в рамках ограниченного бюджета, амбициозность программы, вероятно, будет несколько урезана. Следовательно, администрация Трампа может прийти к менее амбициозной логике национальной противоракетной обороны. Например, Комиссия Конгресса «по стратегическому размещению» утверждала, что противоракетная оборона должна быть рассчитана на сдерживание — а при необходимости и на отражение — «принудительных ударов со стороны России, Китая или других стран, которые будут ограничены по масштабу и, вероятно, будут нанесены в контексте попыток отстранить Соединенные Штаты от защиты далекого союзника, втянутого в конфликт» (Creedon et al., 2023). Защита от такой более ограниченной атаки требует менее масштабной архитектуры, которая будет представлять меньшую угрозу для возможностей России и Китая по нанесению ответного удара.
Если администрация Трампа решит создать более мощную, но по-прежнему ограниченную архитектуру национальной противоракетной обороны, она может оказаться в ситуации на переговорах с Россией и Китаем, когда сможет пойти на уступку, отказавшись от более масштабного потенциала, который она в любом случае не планирует развивать. В этом случае администрация могла бы рассмотреть возможность включения политического обязательства не развивать архитектуру с высокой плотностью ракет, призванную лишить Россию или Китай возможности нанесения ответного удара, в обмен на существенное ограничение Россией и Китаем своих стратегических наступательных вооружений. Соединенные Штаты согласились на аналогичные формулировки с Россией в рамках переговоров по новому договору СНВ (Государственный департамент США, 2010 г.).
Администрация Буша-младшего опробовала этот подход после решения о выходе из Договора по ПРО. Президент Джордж Буш-младший прилетел в Москву на саммит с Путиным, и 24 мая 2002 года оба президента заявили о намерении реализовать «ряд шагов, направленных на укрепление доверия и повышение транспарентности в области противоракетной обороны, включая обмен информацией о программах противоракетной обороны и испытаниях в этой области, взаимные визиты для наблюдения за испытаниями противоракетной обороны и наблюдение с целью ознакомления с системами противоракетной обороны» (Буш и Путин, 2002). США и Россия также намеревались создать совместный центр обмена данными систем раннего предупреждения, совместно функционирующий в Европе. Несмотря на эти обязательства и многолетние усилия по их реализации, ни одна из мер не была эффективно реализована.
Позднее администрация Обамы предприняла шаги, которые должны были успокоить российскую сторону, а также попыталась предоставить России гарантии. В Обзоре по противоракетной обороне 2010 года Соединенные Штаты обязались развивать ограниченную противоракетную оборону, ориентированную якобы на региональных игроков, таких как Северная Корея, которая «не обладала бы возможностями отражать крупномасштабные российские или китайские ракетные атаки» (Министерство обороны США, 2010).
Администрация изменила подход США к противоракетной обороне в Европе, перейдя от наземного перехватчика среднего радиуса действия, лучше оснащенного для борьбы с МБР, к подходу, ориентированному на ракеты средней и промежуточной дальности (Harvey, 2009). Американцы на официальном уровне заявляли:
...Это изменение было сделано в первую очередь для того, чтобы лучше согласовать развёртывание американских систем с ракетной угрозой со стороны Ирана ...и как гарантия России относительно намерений и возможностей системы.
Кроме того, Соединенные Штаты и НАТО активизировали диалог с Россией по вопросам противоракетной обороны. Президент Обама наивно полагал, что «доверие и сотрудничество в области противоракетной обороны являются ключевыми препятствиями на пути сокращения арсеналов наступательных ядерных сил США и России». Но российская сторона продолжала требовать либо дальнейшего ограничения планов противоракетной обороны США и НАТО, либо такого уровня участия России в разработке системы, который был бы равнозначен праву вето на операции США и НАТО. Эти требования были сочтены Соединёнными Штатами неприемлемыми (Cimbala and Lowther, 2020). Слова президента Обамы о «доверии и сотрудничестве в области противоракетной обороны» оказались очередной ложью.
Несмотря на прошлые неудачи в поиске «приемлемых гарантий» и мер «укрепления доверия», администрация Трампа может попробовать ещё раз обмануть русских. Попытки привлечь российских и китайских официальных лиц, экспертов и учёных к вопросам противоракетной обороны редко приводят к серьёзному «вопросу» к Соединённым Штатам, который мог бы стать основой для переговоров по контролю над вооружениями. Правительство США могло бы предложить России переговоры по стратегической стабильности и задать конкретные вопросы относительно итоговых показателей России и Китая в области противоракетной обороны США, включая: какие оборонительные возможности, или сколько из них в целом, достигают порога, делающего ограничение наступательных вооружений невозможным? Какие гарантии могли бы предоставить Соединённые Штаты в отношении противоракетной обороны? В этом случае России и Китаю необходимо будет представить предложение в ответ на вопросы США.
Потенциальные гарантии теоретически могли бы включать обмен данными о возможностях, прозрачность в отношении определенных аспектов испытаний и развёртывания и даже, возможно, посещение объектов и демонстрации перехватчиков и других важных элементов национальной системы противоракетной обороны. Администрация Трампа могла бы провести подробный брифинг по программе «Золотой купол» в рамках первоначального обсуждения вопросов контроля над вооружениями, взяв на себя обязательство предоставлять со временем обновлённые планы, результаты испытаний, стратегические вехи и бюджеты.
США выдвигали аналогичные предложения при администрациях Рейгана, Клинтона, Буша и Обамы, но они уже не воспринимались российской стороной достаточно транспарентными. Но попытки обмануть русских и попытаться втянуть их в очередной не выгодный русским договор не прекращались и всё же втянули в очередной невыгодный нам СНВ-3 в 2010 году. Потолки договора в 700 развёрнутых носителей и 1 550 развернутых боезарядов для России слишком «тесные», с учётом того, что появились совершенно новые носители и боезаряды и возможность их «производить с нуля», таких возможностей нет у США. Возможности США заключаются только в том, чтобы поддерживать уже существующий ядерный стратегический потенциал в рабочеспособном состоянии. Даже огромные инвестиции в 1 триллион долларов на 10 лет не способны оживить ядерный ОПК США.
После истечения продлённого срока действия СНВ-3 российская сторона должна отказаться от заключения дальнейших соглашений по контролю и ограничению ядерных стратегических вооружений с США, и двухсторонних, и многосторонних. Китай сочтут такое предложение разумным первым шагом к лучшему пониманию планов США в области противоракетной обороны, позволяя при этом сосредоточиться на ограничении наступательных возможностей.
Администрация Трампа может попытаться структурировать ограниченное по времени соглашение о контроле над вооружениями таким образом, чтобы предоставить России и Китаю в будущем гибкость для корректировки своих наступательных ядерных сил в случае масштабного развертывания американской эффективной системы ПРО. Американцы надеются, что это станет еще одним способом формально признать проблему противоракетной обороны без введения формальных ограничений на стратегическую оборону США.
Новый СНВ был 10-летним договором с возможностью однократного продления еще на пять лет. Будущее соглашение с Россией или Китаем, вероятно, также будет ограничено по времени, возможно, на пять лет, если не меньше. Несмотря на заявление президента Трампа о том, что система «Золотой купол» будет «полностью работоспособна» до конца его срока, что позже оспорили анонимные представители Пентагона, Соединенным Штатам потребуется некоторое время — годы, если не десятилетие, — чтобы развернуть надежную национальную систему ПРО (Lowell 2025).
Заключение краткосрочного соглашения о контроле над вооружениями, сосредоточенного на ограничении стратегических наступательных вооружениях, позволило бы Соединенным Штатам выиграть время, усыпив бдительность России и Китая, а через некоторое время — 5–10 лет — скорректировать свою позицию путем развертывания дополнительных наступательных возможностей в будущем, после окончания срока действия соглашения.
С точки зрения США, такое соглашение также имело бы преимущество, предоставляя Соединённым Штатам большую гибкость для усиления собственной ядерной политики, при необходимости, в ответ на силовые структуры или политику России и Китая. В частности, если Соединённые Штаты решат заключить последующий двусторонний договор с Россией, им, вероятно, потребуется такая гибкость в 2030-х годах, учитывая неопределённость относительно конечного этапа наращивания ядерного потенциала Китая, сложность одновременного сдерживания нескольких противников и другие вероятные события, такие как распространение ядерного оружия.
Администрация Трампа могла бы рассмотреть включение формальных ограничений на противоракетную оборону в предлагаемый договор наряду с ограничениями на ядерные силы. Конечно, президенты Путин и Си, безусловно, поднимут тему «Золотого купола» в любых взаимодействиях с президентом Трампом, где будет затронута тема ядерного оружия. Они, безусловно, потребуют полного запрета на космическую противоракетную оборону, но могли бы предложить ограничения на количество перехватчиков или, возможно, на долгосрочный потенциал этой системы.
Если администрация Трампа в ходе внутренних обсуждений решит, что ей необходимо лишь ограниченное количество перехватчиков в космосе, по крайней мере на начальном этапе, то она могла бы рассмотреть возможность закрепления этого ожидания посредством количественного ограничения в договоре, ограниченном по времени. Наверняка Соединенные Штаты будут пытаться решить проблему других возможностей противника, которые они сочтут для себя опасными, тревожными, таких как российское нестратегическое ядерное оружие.
Введение формальных ограничений на космические перехватчики стало бы максимальным шагом в деле убеждения противников США, в частности России, принять будущее соглашение об ограничении и контроле над стратегическими вооружениями. Администрация Трампа наверняка отдаст приоритет обеспечению существенных ограничений на российские ядерные силы, этот путь может стать потенциально бесперспективным. Однако существует множество проблем, которые сделают включение любого формального, транспарентного ограничения на космические перехватчики весьма маловероятным.
Соединенные Штаты давно выступают против российских и китайских предложений о заключении договора о предотвращении размещения оружия в космическом пространстве из-за сложностей с определениями и проблемами с верификацией. Соединенные Штаты также рассматривают космос как важнейшую сферу ведения боевых действий и не хотели бы ограничивать разработку и развертывание средств контроля космического пространства. Те же опасения применимы к любым попыткам ограничить развёртывание космических перехватчиков.
Эксперты из FAS оптимистично верят в будущее:
Возможность обсудить «Золотой купол» появится, как только президент Трамп начнёт взаимодействовать со своими российскими и китайскими коллегами по вопросу контроля над ядерными вооружениями. Администрация должна хорошо понимать, что Россия и Китай потребуют установить лимиты по системам ПРО в контексте обсуждения вопросов контроля над ядерными стратегическими вооружениями. Учитывая количество задействованных переменных, сложно прогнозировать будущее контроля над стратегическими вооружениями. Но если Вашингтон, Москва и Пекин проявят достаточное желание, можно представить себе контроль над вооружениями после ДСНВ-3, который не совместим с существованием параллельно усилий США по развитию «Золотого купола».
Реальность немного другая: ДСНВ-3 был изначально ущербным и не отвечал стратегическим интересам России, и это не первый раз, когда мы наступаем на эти грабли. Первый раз на эти грабли мы наступили почти 40 лет назад, в 1986 году в Рейкьявике. Ущербность ДСНВ-3 заключалась в том, что договор учитывал только стратегические средства межконтинентальной дальности (от 5 500 км и выше) и совершенно не учитывал средства средней дальности (от 1 000 до 5 500 км) и оперативно-тактические средства (до 1000 км), развёрнутые в Европе.
В случае начала вооружённого конфликта в Европе он очень быстро перерастёт из «конвенционального» в «ядерный», с обменом ракетно-ядерными массированными ударами, как контрсиловыми, так и контрценностными. А для этого придётся отвлечь значительную часть российского стратегического арсенала на европейские цели, минимум до 40%. У американцев, очевидно, может появиться соблазн нанести массированный обезоруживающий ядерный удар по России еще на начальных стадиях конфликта, ещё в конвенциональной фазе. А с учётом полномасштабного развёртывания национальной ПРО «Золотой купол» у них появится устойчивое понимание того, что США даже в случае полномасштабной ядерной войны может почти не пострадать и выйти из этого конфликта победителем.
Моё личное мнение: все лица, с нашей стороны участвовавшие в подготовке и подписании договоров РСМД (1987), СНВ-1 (1991) и СНВ-3 (2010), должны быть привлечены к уголовной ответственности. ДРСМД 38 лет назад отобрал у наших вооружённых сил ударные огневые средства средней дальности и ракетное оружие оперативной глубины. После ликвидации по договору РСМД ракет 9К76 «Темп-С» (SS-12М/SS-22 Scaleboard) и РСД-10 «Пионер» (SS-20 Saber) у нас образовались огромные «дыры» в средствах оперативно-тактической глубины (500-1000 км) и в ударных средствах средней дальности (1000-5500 км). Отсутствие этих средств и средств средней дальности частично было компенсировано штурмовой и бомбардировочной авиацией. Но многие тогда уже прекрасно понимали, что это неравноценная замена. Авиация этих задач, которые выполняли ОТР и БРСД, выполнить не может – это было очевидно уже тогда, и уж точно очевидно и сегодня. Ни Су-34, ни Ту-22М3 не способны преодолеть ПВО стран НАТО.
Первым ракетным оружием средней дальности в Европе США развернули БРСД PGM-17 Thor (SM-75), PGM-19 Jupiter (SM-78) и КР средней дальности MGM-13A Mace. Все ракеты имели боевой радиус действия 1 500 миль (2 400 км). БРСД были развёрнуты в 1958 году — 105 единиц: 60 ракет PGM-17 Thor в Великобритании и по 15 ракет PGM-19 Jupiter в ФРГ, Италии и Турции. Плюс 200 ПУ КР MGM-13A Mace развёрнуты в ФРГ в следующем 1959 году. После «Карибского кризиса» в октябре 1962 года, под давлением советской стороны, Кеннеди в 1963 году убрал из Европы все 305 ПУ БРСД и КРСД.
С поступлением на вооружение в 1958 году БРСД SS-4 Sandal (Р-12, Р-12У) — первой советской ракеты на долгохранимом жидком топливе — СССР получил возможность наносить ядерные удары оперативного характера независимо от стратегических сил дальнего действия. SS-4 вскоре была дополнена БРСД SS-5, вступившей в строй в 1961 году, радиус действия — 4 100 км. Количество развёрнутых ПУ БРСД SS-4, SS-5 достигло максимума в середине 1960-х, когда их насчитывалось свыше 700, причём все, кроме 100, были нацелены на объекты в Западной Европе.
На протяжении 1970-х годов, вплоть до начала развёртывания в 1977 году мобильных SS-20 Saber (РСД-10 «Пионер»), количество ПУ БРСД SS-4, SS-5 оставалось относительно постоянным. Ракеты SS-5 были полностью списаны к концу 1983 года, а количество ПУ БРСД SS-4 уменьшалось следующим образом: к октябрю 1985 года — 112 единиц, к концу 1987 года — 65 и к июню 1988 года — 60 ПУ. Согласно ДРСМД, БРСД SS-4 ликвидированы. Ракеты SS-20 приняты на вооружение в 1976 году, массовое развёртывание началось со следующего года, предназначались для замены БРСД SS-4, SS-5.
БРСД РСД-10 «Пионер» (SS-20 Saber) разработана Московским институтом теплотехники (МИТ), главный конструктор – А. Д. Надирадзе, с использованием опыта создания и на базе ПГРК «Темп-2С» / SS-X-16. Ракета 15Ж45 создана на базе 1-й и 2-й ступеней твердотопливной МБР «Темп-2С». Тема ОКР по созданию ПГРК носила название 15К645 «Пионер». Работа над комплексом началась в 1971 году. Комплекс принят на вооружение Постановлением Совмина СССР № 177-67 от 11 марта 1976 года. 30 августа 1976 года первый ракетный полк заступил на боевое дежурство в составе Гомельской ракетной дивизии (396-й ракетный полк, 33-й гвардейской ракетной дивизии, Белоруссия, ракетная база «Петриков»).
Дальность пуска ракеты, по оценке ЦРУ, сделанной на основе разведданных, спутниковых фотоснимков и перехвата телеметрии с тестовых пусков, которую запрещалось шифровать по договору ОСВ-1 именно с целью облегчения получения информации обеими сторонами (американцы также обязаны были не шифровать телеметрическую информацию с тестовых пусков ракет и маскировать стартовые позиции ракет и места падения боевых блоков на полигонах). Так вот… ЦРУ на основе этих данных определило дальность ракеты — 2750 миль (4400 км), в то же время, по оценке военной разведки США, дальность пуска у ракеты — 3100 миль (5000 км).
Ступень разведения боевых блоков 15Ф453 включает в себя боевые блоки 15Ф452, герметичный приборный отсек 15Л747, преобразователь тока статический 15Н191, систему дежурного терморегулирования гироблоков ракеты 15Я117, 4 х РДТТ малой тяги 15Д69П. У модернизированной ракеты 15Ж53 приборный отсек имел бо́льший диаметр для размещения более совершенной системы управления. Суммарный забрасываемый вес – 1740 кг для ракет 15Ж45 и 1600 кг для усовершенствованной 15Ж53. Полное регламентное обслуживание боевого блока 15Ф452 БРСД 15Ж53 проводилось 1 раз в 3 года. Боевой блок 15Ф452 имел форму конуса диаметром основания около 64 см и высотой 1,6 метра. Каждый боевой блок весил 290 кг. Боевой блок 15Ф452 предназначался для оснащения РГЧ ИН БРСД 15Ж45 «Пионер» и 15Ж53 «Пионер-УТТХ».
ЯЗУ АА-74 разработан ВНИИТФ. Заряд имел мощность, по данным Collins and Victory, US/Soviet Military Balance 1988, 150 кТ, и эта цифра закрепилась в общественном сознании вот уже почти на 40 лет, другие западные источники давали более высокие цифры, IISS, Military Balance 1987-1988, например, давал 250 кт мощности энерговыделения ЯЗУ АА-74, хотя с реальностью ни та ни другая оценки не имеет ничего общего. Реальная мощность ЯЗУ АА-74 – 400 кт (именно эта цифра указана на планшете боеголовки 15Ф452 в музее «Ядерного оружия» в Арзамасе). Впервые советские физики-ядерщики из ВНИИЭФ и ВНИИТФ превзошли своих оппонентов из Лос-Аламоса и Ливермора по удельной мощности ядерных зарядов именно на изделии АА-74/15Ф452 комплекса РСД-10 «Пионер».
Сегодня ядерный арсенал стратегических средств средней дальности НАТО в Европе состоит из:
1. Британский компонент – 64 БРПЛ «Трайдент-2» на четырёх ПЛАРБ, в норме несущих 160 боеголовок W-76/Mk4, в максимуме – 225.
2. Французский компонент – 64 БРПЛ М-51.1 и М-51.2 на четырёх ПЛАРБ, несущих в сумме 384 боеголовки TN-75 и TNO. Плюс ракеты «воздух – поверхность» ASMP-A с ядерными боеголовками TN-81 (40 единиц).
Итого суммарный потенциал средств средней дальности Франции и Великобритании – 649 ядерных боеголовок. Если к объединённому англо-французскому арсеналу добавить американский арсенал, развёрнутый в Европе, в сумме получаем 849 ядерных боеголовок. Практически все они имеют носители средней дальности от 1000 км и выше.
3. США в настоящее время ядерный арсенал средств средней и оперативно-тактической дальности, развёрнутый в Европе и частично на складах Минобороны США на территории США, по данным экспертов Джошуа Хэндлера и Ханса Кристенсена из FAS, формально невелик – всего 230 авиабомб В61-12 мощностью 45 кт. Авиабомбы предназначены для самолётов оперативно-тактической авиации F-15E, F-16 DCA, F-35A. Из этого числа 180 авиабомб хранится на авиабазах НАТО в Европе: 20 на авиабазе Kleine Brogel (Бельгия), 20 – Buchel (ФРГ), 70 – Aviano, Ghedi Torre (Италия), 20 – Volkel (Нидерланды), 50 – Incirlik (Турция). Плюс ещё 20 авиабомб В61-12 завезено этим летом на британскую авиабазу «Лейкенхит». Ещё 50 авиабомб В61-12 складированы на территории США, так называемый «активный резерв» министерства обороны США.
Окончание в следующей части...
Информация