Высшая школа СССР и России: трудным путём интенсификации производства (часть 5)
Надо сказать, что интенсифицировать труд преподавателей вузов попыталось еще советское руководство. При генсеке Андропове… В 1982 году он наконец-то осознал, что люди в СССР просто не хотят работать. Количество прогульщиков стало просто критическим, и генеральный секретарь ЦК КПСС, как воспоминают его окруженцы, стал возмущаться, что «тысячи бездельников бродят по Москве» в рабочее время.
И в августе 1983 года ЦК КПСС и Советом Министров было принято постановление «Об укреплении социалистической трудовой дисциплины». И начались самые настоящие облавы, в ходе которых наряды милиции вместе с народными дружинниками в рабочее время искали «тунеядцев» и прогульщиков в универмагах и кафе, в парикмахерских и кинотеатрах и даже просто на улице. Останавливали, проверяли документы и спрашивали почему они не на рабочем месте? Затем о задержании прогульщика сообщали на работу и там «применяли меры». Вплоть до увольнения!
Картина маслом – память о тех далеких днях! Написал ее наш лаборант, тоже отставной офицер, прямо на кафедре. Стоял у него мольберт, краски и он ее писал… периодически. А что? Он же на работе присутствует. А потом подарил ее кафедре. С того времени мы уже три помещения поменяли, а картина так с нами и переезжает. Стала своего рода данью времени и сегодня висит в лаборантской. И теперь все не так: четыре человека во вспомогательном персонале (настолько возрос объем работы) и всем им, не то что картины писать, чаю попить в перерыве времени едва хватает!
Но почему граждане уходили с работы? У них были для этого причины! Например, днем можно было купить дефицитные товары, которые именно в эти часы «выбрасывались» в магазинах, чтобы не создавать очередей и… не нервировать продавцов. Особенно в итоге пострадали от этого женщины.
Как эти «ежовые рукавицы» отразились на нас, преподавателях ВШ? Было указано, что преподаватель должен находиться на рабочем месте 6 часов. Не дома готовиться к занятиям и писать научные статьи, а на работе и заодно консультировать студентов. Не помню, чтобы хоть кто-то пришел бы к нам консультироваться по истории КПСС. Однако возникла другая проблема. Если, скажем, у меня, как у «молодого ассистента», и так было по 6-8 часов занятий ежедневно кроме методического дня, то многие доценты имели более чем «щадящий» график. Корпусов у ППИ уже тогда было много. И вот, проведя занятие в одном корпусе, он должен был в дождь и снег идти в первый корпус и досиживать оставшиеся 4 часа занимаясь… чем придется. Люди, понятно, никто ни к чему не готовились. Наизусть уже все знали. Писать научные статьи, когда рядом люди ходят и рассказывают о семье и детях, трудно. Вот они и рассказывали анекдоты, писали письма, читали, а то даже и писали маслом картины.
Ну и придумали наши доценты отпрашиваться в библиотеку и архив. Дают человеку справку с подписью и идет он работать в областную библиотеку или архив ОК КПСС. Сначала туда звонили. Проверяли – есть у вас такой-то? Но… и это разрулили очень быстро. «Да, есть, но подойти к телефону не может. Вышел (вышла) в туалет, вышел покушать…» Потом и звонить перестали. У нас же компанейщина в крови. Рьяно начинаем, аж пупок рвем, но… потом все постепенно спускаем на тормозах. А потом Андропов и вовсе умер, и сидеть по 6 часов на кафедре мы перестали. Так вот интенсификация труда «по-андроповски» у нас и загнулась.
Но в наше время, где-то с 2006 года перемены в этой области начали ощущаться. Ввели рейтинг преподавателя. Причем в нашем вузе он все время совершенствовался и в настоящее время выглядит так: за все, что преподаватели делает в стенах вуза, он получает определенное количество баллов. Есть «базовая ставка» — степень, звание, должность. Затем идут показатели, так сказать, приобретенные – написал статью в журнал – 2 балла, в журнал с Российским индексом научного цитирования (РИНЦ) - 5 баллов, в журнал, отмеченный ВАК (Высшей аттестационной комиссией) – 10 баллов, опубликовался за границей на иностранном языке… в системе СКОПУС (стоимость публикации 1000 долларов!) - совсем хорошо, твой вуз может это даже оплатить по факту публикации. Своя стоимость была у монографий в центральных издательствах, учебников, книг, изданных за рубежом, авторских свидетельствах на изобретения. Выше всего стоят гранты, привлекающие деньги в вуз. И понятно почему – вуз берет из них свою долю! А если грант, например, за книгу, то взять из него ничего нельзя. Обидно! Учитывается буквально все: съездил со студентами на олимпиаду и привез кубок – баллы, съездил в район агитировать за поступление – баллы, ведешь кружок журналистов в школе – баллы, то есть только успевай получать справки, о том, что ты провел, написал, съездил. Дважды в году баллы подсчитываются и по ним выплачивается премия, а список обделенных вывешивается в соответствующем месте. Баллы даются преподавателям и кафедрам. То есть личный рейтинг и коллективный. По сути, то же социалистическое соревнование. Но тогда, при СССР, первое место в нем у нас почему-то всегда занимала кафедра, где работал сын второго секретаря ОК КПСС, удивительно даже. А сегодня кафедры по списку все время «ползают». Вышла у тебя монография, а у соседней кафедры нет. Твоя кафедра ползет выше, а та опускается вниз. Кстати, заведующим премия дается еще и по «результатам работы кафедры», кроме личного рейтинга, так что им есть смысл «погонять» коллег!
Сколько стоит пункт рейтинга? По-разному, это зависело от эффективности экономической работы вуза. Могло быть и 220 рублей, и 150… Так что если у тебя, например, 300 баллов, то это одна цена, а если 1000 или 3000, то совсем другая. Плюс жалование, так что средняя зарплата доцента университета выглядит очень большой, хотя на деле сегодня она крутится в региональном вузе на уровне 30-35 тысяч.
Так что только сейчас, при «капитализме» мы в высшей школе дожили до реализации социалистического принципа: «от каждого по способностям, каждому по труду». Хочешь получить больше – пиши статьи, пиши монографии, получай гранты, вози студентов на олимпиады и получай там кубки – и будешь получать очень прилично. В особенности, если издаешься за границей и на иностранном языке, то есть прославляешь современную российскую науку. Проблема в том, что все научные публикации сегодня платные! Есть, правда, бесплатные отечественные издания. «Ваковские» (то есть признанные ВАК) российские журналы «Вопросы истории» и «История государства и права», но только вузов много, и в них «лезут» все. И маститые, и новички-аспиранты, которым тоже нужны «ваковские» публикации. Поэтому сегодня чтобы напечататься в них нужно… ну очень постараться. Очень! Так же и с грантами. Желающих очень много, поэтому отбор жесточайший. Ну, а за публикацию на Западе нужно платить. Ну и как это делается, каждый может узнать сам. Посмотрите вот эти два образца приглашений, и вам все станет понятно. Первое - это публикация в научном журнале Испании FS [email protected], второе – это журнал Австрии «Osterreichisches Multiscience» [email protected], еще один австрийский научный журнал «Austria-science» [email protected], а последний адрес – Польша, SMT [email protected]. Писать можно на английском языке, а в некоторые журналы и на русском, они издаются «там» специально для россиян. Что и говорить – очень удобно. Опять же если ты не начетчик по учебнику, а занимаешься, как и положено ученому, наукой, если ты студенту даешь самое новое из того, что ты сам же и накопал, и опубликовал, то… деньги ты получишь. Но сначала… их надо потратить, причем окупаются твои расходы далеко не всегда, а жить-то надо и хочется жить хорошо. Такая вот с этими публикациями сегодня у ВШ проблема. Да, забыл совсем – все, что ты написал попадает в электронную библиотеку eLIBRARY.RU. И на основе ее данных и данных о цитировании твоих статей ты получаешь индекс цитирования Хирша, который, конечно, не идеален и критикуется, но дает хоть какое-то представление о результативности ученого.
То есть социализма в вузах стало явно больше, чем было его в СССР! Хотя, понятно, что не все публикации равноценны, если автор печатается за деньги. Но специалисты тоже не дураки и знают цену тому или иному журналу или изданию. У меня, например, в одном платном журнале в название статьи вкралась орфографическая ошибка. То есть в редакции ее даже и не читали. Как говорится – «заплати и лети»! Но повторяю, в ученом сообществе «цена» каждого издания очень хорошо известна и одно дело хвастаться статьей в журналах «Вопросы истории» и «История государства и права», и совсем другое… ну, не важно где.
Однако даже деньги не могут, увы, заставить наших людей работать с полной отдачей. Получает доцент с полной нагрузкой 30 тысяч и говорит, что ему хватает. Поэтому в нашем ППИ и, наверное, и в других вузах, установлена квота публикаций для участия в конкурсе вакансий. То есть каждые пять лет преподаватель проходит конкурс на занимаемую должность. Если он соответствует требованиям – его переизбирают на новый срок. Если нет – могут понизить в должности, а то и вовсе уволить.
Понятно, что во всех вузах требования разные, разные и в одном и том же вузе, но на разных факультетах. В нашем университете моя бывшая кафедра «Философия и социальные коммуникации» находится на юридическом факультете, и требования там к преподавателю установлены такие: за 5 лет не меньше 25 научных статей, из которых 5 обязательно в «ваковских» журналах, 2-3 методических пособия и по крайней мере 1 монография или учебник. Ну как? Скучать некогда, не так ли? Например, проходит по конкурсу преподаватель, к.с.н., доцент, женщина, с большим стажем. Но у нее 22 статьи, 2 «ваковские», участие (!) в одном учебнике и в одной монографии. Конечно, ее проводят на следующие 5 лет. Но… требование «усилить работу» будет высказано ей обязательно, а это равносильно тому, что тебя прилюдно бьют по морде. Тем более, что тут же конкурс проходит ее коллега с 35 статьями (5 «ваковских»), 3 монографиями (одна в Англии) и 2 учебниками, причем на одну монографию получен грант РГНФ. Всего 40 изданий против нужных 25-28! Плюс поездки по районам, походы по школам, встречи с абитуриентами и т.д. и т.п. То есть требования факультета не только выполнены на 100%, но и перевыполнены на 10 статей (прежний советский результат за пять лет!) и 2 монографии, не считая гранта и учебников.
В результате такого подхода… во-первых, ты поневоле будешь стараться, чтобы подобных «грязьюобливательных» мероприятий избежать, а во-вторых, теперь всегда можно подойти к тому, у кого… много всего и попросить помощи, предложить соавторство, если сам не можешь пробиться в престижное издание, от чего степень кооперации в науке только повышается, а качество работы растет, потому, как «много рук делают лучше» (английская пословица).
Ну, а теперь сравним это с показателями прошлого, вернее о них вспомним. Тогда на кафедре истории КПСС нормой считались 2 статьи в год, причем пределом мечтаний была публикация в журнале «Вопросы истории КПСС». Статья одного преподавателя в этом журнале воспринималась как нечто… из ряда вон выходящее!
Сейчас норма 25 статей, из них 5 в «ваковских» журналах. То есть количественный показатель вырос в 2,5 раза, а качественный практически на 100%! Одну методичку по истории России в 1991 году мы писали всей кафедрой, и все переругались. Сегодня методические пособия и учебники пишет каждый преподаватель, или группа по два-три человека, и рождаются они без каких бы то ни было проблем и особого напряжения. А еще кафедры зарабатывают деньги для вуза! Сегодня это обязательное требование для всех кафедр. Вот данные нашей: 2011 год — 100 000 р., 2012 год — 250 000 р., 2013 год — 101 000 р., 2014 год — 120 000 р., 2015 год — 141 000 р., 2016 год — 57 195 р. И это притом, что мы не можем априори конкурировать с рекламными агентствами, поскольку не имеем полного цикла в изготовлении и размещении рекламы. Но ведь есть и технические кафедры (всего кафедр в вузе 62, если не ошибаюсь), которые разрабатывают то, за что реально можно подержаться. Там уже счет идет на… миллионы и десятки миллионов рублей, поэтому, заметим, что современный вуз превратился еще и гигантскую «фирму», зарабатывающую деньги и на себя, и в госбюджет.
Ну, а конкретно о том, как в высшей школе учат сейчас, рассказ пойдет в следующем материале.
Продолжение следует…
И в августе 1983 года ЦК КПСС и Советом Министров было принято постановление «Об укреплении социалистической трудовой дисциплины». И начались самые настоящие облавы, в ходе которых наряды милиции вместе с народными дружинниками в рабочее время искали «тунеядцев» и прогульщиков в универмагах и кафе, в парикмахерских и кинотеатрах и даже просто на улице. Останавливали, проверяли документы и спрашивали почему они не на рабочем месте? Затем о задержании прогульщика сообщали на работу и там «применяли меры». Вплоть до увольнения!
Картина маслом – память о тех далеких днях! Написал ее наш лаборант, тоже отставной офицер, прямо на кафедре. Стоял у него мольберт, краски и он ее писал… периодически. А что? Он же на работе присутствует. А потом подарил ее кафедре. С того времени мы уже три помещения поменяли, а картина так с нами и переезжает. Стала своего рода данью времени и сегодня висит в лаборантской. И теперь все не так: четыре человека во вспомогательном персонале (настолько возрос объем работы) и всем им, не то что картины писать, чаю попить в перерыве времени едва хватает!
Но почему граждане уходили с работы? У них были для этого причины! Например, днем можно было купить дефицитные товары, которые именно в эти часы «выбрасывались» в магазинах, чтобы не создавать очередей и… не нервировать продавцов. Особенно в итоге пострадали от этого женщины.
Как эти «ежовые рукавицы» отразились на нас, преподавателях ВШ? Было указано, что преподаватель должен находиться на рабочем месте 6 часов. Не дома готовиться к занятиям и писать научные статьи, а на работе и заодно консультировать студентов. Не помню, чтобы хоть кто-то пришел бы к нам консультироваться по истории КПСС. Однако возникла другая проблема. Если, скажем, у меня, как у «молодого ассистента», и так было по 6-8 часов занятий ежедневно кроме методического дня, то многие доценты имели более чем «щадящий» график. Корпусов у ППИ уже тогда было много. И вот, проведя занятие в одном корпусе, он должен был в дождь и снег идти в первый корпус и досиживать оставшиеся 4 часа занимаясь… чем придется. Люди, понятно, никто ни к чему не готовились. Наизусть уже все знали. Писать научные статьи, когда рядом люди ходят и рассказывают о семье и детях, трудно. Вот они и рассказывали анекдоты, писали письма, читали, а то даже и писали маслом картины.
Ну и придумали наши доценты отпрашиваться в библиотеку и архив. Дают человеку справку с подписью и идет он работать в областную библиотеку или архив ОК КПСС. Сначала туда звонили. Проверяли – есть у вас такой-то? Но… и это разрулили очень быстро. «Да, есть, но подойти к телефону не может. Вышел (вышла) в туалет, вышел покушать…» Потом и звонить перестали. У нас же компанейщина в крови. Рьяно начинаем, аж пупок рвем, но… потом все постепенно спускаем на тормозах. А потом Андропов и вовсе умер, и сидеть по 6 часов на кафедре мы перестали. Так вот интенсификация труда «по-андроповски» у нас и загнулась.
Но в наше время, где-то с 2006 года перемены в этой области начали ощущаться. Ввели рейтинг преподавателя. Причем в нашем вузе он все время совершенствовался и в настоящее время выглядит так: за все, что преподаватели делает в стенах вуза, он получает определенное количество баллов. Есть «базовая ставка» — степень, звание, должность. Затем идут показатели, так сказать, приобретенные – написал статью в журнал – 2 балла, в журнал с Российским индексом научного цитирования (РИНЦ) - 5 баллов, в журнал, отмеченный ВАК (Высшей аттестационной комиссией) – 10 баллов, опубликовался за границей на иностранном языке… в системе СКОПУС (стоимость публикации 1000 долларов!) - совсем хорошо, твой вуз может это даже оплатить по факту публикации. Своя стоимость была у монографий в центральных издательствах, учебников, книг, изданных за рубежом, авторских свидетельствах на изобретения. Выше всего стоят гранты, привлекающие деньги в вуз. И понятно почему – вуз берет из них свою долю! А если грант, например, за книгу, то взять из него ничего нельзя. Обидно! Учитывается буквально все: съездил со студентами на олимпиаду и привез кубок – баллы, съездил в район агитировать за поступление – баллы, ведешь кружок журналистов в школе – баллы, то есть только успевай получать справки, о том, что ты провел, написал, съездил. Дважды в году баллы подсчитываются и по ним выплачивается премия, а список обделенных вывешивается в соответствующем месте. Баллы даются преподавателям и кафедрам. То есть личный рейтинг и коллективный. По сути, то же социалистическое соревнование. Но тогда, при СССР, первое место в нем у нас почему-то всегда занимала кафедра, где работал сын второго секретаря ОК КПСС, удивительно даже. А сегодня кафедры по списку все время «ползают». Вышла у тебя монография, а у соседней кафедры нет. Твоя кафедра ползет выше, а та опускается вниз. Кстати, заведующим премия дается еще и по «результатам работы кафедры», кроме личного рейтинга, так что им есть смысл «погонять» коллег!
Сколько стоит пункт рейтинга? По-разному, это зависело от эффективности экономической работы вуза. Могло быть и 220 рублей, и 150… Так что если у тебя, например, 300 баллов, то это одна цена, а если 1000 или 3000, то совсем другая. Плюс жалование, так что средняя зарплата доцента университета выглядит очень большой, хотя на деле сегодня она крутится в региональном вузе на уровне 30-35 тысяч.
Так что только сейчас, при «капитализме» мы в высшей школе дожили до реализации социалистического принципа: «от каждого по способностям, каждому по труду». Хочешь получить больше – пиши статьи, пиши монографии, получай гранты, вози студентов на олимпиады и получай там кубки – и будешь получать очень прилично. В особенности, если издаешься за границей и на иностранном языке, то есть прославляешь современную российскую науку. Проблема в том, что все научные публикации сегодня платные! Есть, правда, бесплатные отечественные издания. «Ваковские» (то есть признанные ВАК) российские журналы «Вопросы истории» и «История государства и права», но только вузов много, и в них «лезут» все. И маститые, и новички-аспиранты, которым тоже нужны «ваковские» публикации. Поэтому сегодня чтобы напечататься в них нужно… ну очень постараться. Очень! Так же и с грантами. Желающих очень много, поэтому отбор жесточайший. Ну, а за публикацию на Западе нужно платить. Ну и как это делается, каждый может узнать сам. Посмотрите вот эти два образца приглашений, и вам все станет понятно. Первое - это публикация в научном журнале Испании FS [email protected], второе – это журнал Австрии «Osterreichisches Multiscience» [email protected], еще один австрийский научный журнал «Austria-science» [email protected], а последний адрес – Польша, SMT [email protected]. Писать можно на английском языке, а в некоторые журналы и на русском, они издаются «там» специально для россиян. Что и говорить – очень удобно. Опять же если ты не начетчик по учебнику, а занимаешься, как и положено ученому, наукой, если ты студенту даешь самое новое из того, что ты сам же и накопал, и опубликовал, то… деньги ты получишь. Но сначала… их надо потратить, причем окупаются твои расходы далеко не всегда, а жить-то надо и хочется жить хорошо. Такая вот с этими публикациями сегодня у ВШ проблема. Да, забыл совсем – все, что ты написал попадает в электронную библиотеку eLIBRARY.RU. И на основе ее данных и данных о цитировании твоих статей ты получаешь индекс цитирования Хирша, который, конечно, не идеален и критикуется, но дает хоть какое-то представление о результативности ученого.
То есть социализма в вузах стало явно больше, чем было его в СССР! Хотя, понятно, что не все публикации равноценны, если автор печатается за деньги. Но специалисты тоже не дураки и знают цену тому или иному журналу или изданию. У меня, например, в одном платном журнале в название статьи вкралась орфографическая ошибка. То есть в редакции ее даже и не читали. Как говорится – «заплати и лети»! Но повторяю, в ученом сообществе «цена» каждого издания очень хорошо известна и одно дело хвастаться статьей в журналах «Вопросы истории» и «История государства и права», и совсем другое… ну, не важно где.
Однако даже деньги не могут, увы, заставить наших людей работать с полной отдачей. Получает доцент с полной нагрузкой 30 тысяч и говорит, что ему хватает. Поэтому в нашем ППИ и, наверное, и в других вузах, установлена квота публикаций для участия в конкурсе вакансий. То есть каждые пять лет преподаватель проходит конкурс на занимаемую должность. Если он соответствует требованиям – его переизбирают на новый срок. Если нет – могут понизить в должности, а то и вовсе уволить.
Понятно, что во всех вузах требования разные, разные и в одном и том же вузе, но на разных факультетах. В нашем университете моя бывшая кафедра «Философия и социальные коммуникации» находится на юридическом факультете, и требования там к преподавателю установлены такие: за 5 лет не меньше 25 научных статей, из которых 5 обязательно в «ваковских» журналах, 2-3 методических пособия и по крайней мере 1 монография или учебник. Ну как? Скучать некогда, не так ли? Например, проходит по конкурсу преподаватель, к.с.н., доцент, женщина, с большим стажем. Но у нее 22 статьи, 2 «ваковские», участие (!) в одном учебнике и в одной монографии. Конечно, ее проводят на следующие 5 лет. Но… требование «усилить работу» будет высказано ей обязательно, а это равносильно тому, что тебя прилюдно бьют по морде. Тем более, что тут же конкурс проходит ее коллега с 35 статьями (5 «ваковских»), 3 монографиями (одна в Англии) и 2 учебниками, причем на одну монографию получен грант РГНФ. Всего 40 изданий против нужных 25-28! Плюс поездки по районам, походы по школам, встречи с абитуриентами и т.д. и т.п. То есть требования факультета не только выполнены на 100%, но и перевыполнены на 10 статей (прежний советский результат за пять лет!) и 2 монографии, не считая гранта и учебников.
В результате такого подхода… во-первых, ты поневоле будешь стараться, чтобы подобных «грязьюобливательных» мероприятий избежать, а во-вторых, теперь всегда можно подойти к тому, у кого… много всего и попросить помощи, предложить соавторство, если сам не можешь пробиться в престижное издание, от чего степень кооперации в науке только повышается, а качество работы растет, потому, как «много рук делают лучше» (английская пословица).
Ну, а теперь сравним это с показателями прошлого, вернее о них вспомним. Тогда на кафедре истории КПСС нормой считались 2 статьи в год, причем пределом мечтаний была публикация в журнале «Вопросы истории КПСС». Статья одного преподавателя в этом журнале воспринималась как нечто… из ряда вон выходящее!
Сейчас норма 25 статей, из них 5 в «ваковских» журналах. То есть количественный показатель вырос в 2,5 раза, а качественный практически на 100%! Одну методичку по истории России в 1991 году мы писали всей кафедрой, и все переругались. Сегодня методические пособия и учебники пишет каждый преподаватель, или группа по два-три человека, и рождаются они без каких бы то ни было проблем и особого напряжения. А еще кафедры зарабатывают деньги для вуза! Сегодня это обязательное требование для всех кафедр. Вот данные нашей: 2011 год — 100 000 р., 2012 год — 250 000 р., 2013 год — 101 000 р., 2014 год — 120 000 р., 2015 год — 141 000 р., 2016 год — 57 195 р. И это притом, что мы не можем априори конкурировать с рекламными агентствами, поскольку не имеем полного цикла в изготовлении и размещении рекламы. Но ведь есть и технические кафедры (всего кафедр в вузе 62, если не ошибаюсь), которые разрабатывают то, за что реально можно подержаться. Там уже счет идет на… миллионы и десятки миллионов рублей, поэтому, заметим, что современный вуз превратился еще и гигантскую «фирму», зарабатывающую деньги и на себя, и в госбюджет.
Ну, а конкретно о том, как в высшей школе учат сейчас, рассказ пойдет в следующем материале.
Продолжение следует…
Информация