Судостроительный завод имени 61 коммунара. Броненосец «Ростислав»
Программа развития Черноморского флота постепенно выполнялась, хоть и не без сопутствующих этому процессу задержек и трудностей. Последним эскадренным броненосцем, созданным трудами кораблестроителей Николаевского адмиралтейства в уходящем XIX столетии, был «Ростислав».
Он значительно отличался от своих предшественников и, являясь седьмым черноморским броненосцем, представлял собой уже четвертый конструктивный тип. Предыдущие – корабли типа «Екатерина II» и несерийные «Двенадцать Апостолов» и «Три Святителя». «Ростислав» – это была попытка вновь создать компактный корабль для действий в прибрежных районах Черного моря. Прототипом его стал балтийский броненосец «Сисой Великий».
Прототип «Сисой Великий»
Характерной чертой отечественного кораблестроения на рубеже веков было то, что решающий голос в определении облика будущего корабля принадлежал не аналитикам из Главного морского штаба или Морского технического комитета, а управляющему Морским министерством или генерал-адмиралу.
Осенью 1890 года Морской технический комитет обратился к главе морского ведомства за указаниями, какой броненосец должен закладываться на верфи Нового Адмиралтейства в Петербурге после строящегося там «Гангута». Предполагалось, что пятый балтийский броненосец, создаваемый по программе 1882 года, должен был представлять собой усовершенствованный «Гангут» с тремя 305-мм орудиями, четырьмя 152-мм и таким же количеством 120-мм орудий. Водоизмещение корабля определялось в 8500 тонн, а максимальная скорость – в 16 узлов.
Предварительный проект «Гангута №2», как его называли до присвоения названия, в Морском техническом комитете был уже готов, и слово теперь было за управляющим Морским министерством адмиралом Чихачёвым. Будущий броненосец вызвал неоднозначную реакцию и различные мнения в военно-морской среде.
Так, например, вице-адмирал Николай Васильевич Копытов в пространной докладной записке убедительно доказывал, что строительство броненосцев – пустая трата ресурсов и времени. По его мнению, следовало сосредоточить усилия на введении в строй большого числа крейсеров, из которых и должен состоять флот. Вице-адмирал Алексей Алексеевич Пещуров, ссылаясь на опыт строительства черноморских броненосцев, считал 16-узловую скорость недостижимой для будущего корабля.
Свое авторитетное мнение высказал и контр-адмирал Степан Осипович Макаров, находившийся на должности главного инспектора морской артиллерии. Макаров обращал внимание на традиционную перегрузку в строительстве кораблей. Мощность машин он определил как недостаточную для получения нужной скорости и предполагал, что броненосец также будет «тяжелее» проектных данных на девятьсот-тысячу тонн. Макаров сразу предлагал увеличить водоизмещение хотя бы на 500 тонн, чтобы по возможности избежать перегрузок. 152-мм орудия, как отжившие свой век, по мнению контр-адмирала, следовало заменить скорострельными 120-мм пушками системы Армстронга. Хоть на записке Макарова адмирал Чихачёв и поставил резолюцию «Заслуживает полного внимания», основные предложения, изложенные в ней, были отвергнуты.
После небольших изменений водоизмещение довели до 8830 тонн, проект нового броненосца был утвержден адмиралом Чихачёвым без замечаний и передан для дальнейшей работы в Главное управление кораблестроения и снабжений.
Началась рутинная подготовка к строительству, беспрестанно сбиваемая с ритма и намеченных сроков задержками в утверждении чертежей. К работам в эллинге приступили 20 июня 1891 года, а 21 декабря того же года новому броненосцу присвоили название «Сисой Великий». Строительство велось трудно и постоянно затягивалось.
Несмотря на «беспрепятственное» одобрение адмиралом Чихачёвым, в проект сразу же начали вносить изменения. Первоначальные барбетные установки заменили закрытыми башнями, 35-калиберные 305-мм орудия – 40-калиберными, а их число было доведено с трех до четырех. Макаровскую идею со скорострельными пушками системы Армстронга отвергли, но все-таки заменили устаревшие 152-мм орудия новейшими системы Канэ. Длительное время продолжались мытарства подводных минных аппаратов, от которых Морской технический комитет в конце концов отказался. В итоге броненосец конструктивно был ближе к считавшемуся удачным «Наварину», чем к сомнительному «экономному» «Гангуту».
Главный командир Санкт-Петербургского порта контр-адмирал Владимир Павлович Верховский отказался выделить средства для обеспечения минимальной оплаты труда рабочих верфи, из-за чего произошел отток квалифицированных специалистов на другие заводы. Подобная скупость самым решительным образом отразилась на качестве постройки «Сисоя Великого».
Главное управление кораблестроения и снабжений тоже проявляло завидное стремление к «экономии»: все усилия были употреблены на поиск самых дешевых контрагентов и поставщиков. Благодаря этим мерам поставки оборудования, механизмов и материалов постоянно затягивались и срывались. Иностранные фирмы, по мнению морских чинов, брали дорого, поэтому, сильно подрастеряв время, Главное управление кораблестроения и снабжений было вынужденно обратиться к отечественным производителям. Последним же зачастую не хватало мощности, опыта и квалификации.
20 июня 1894 года «Сисой Великий», наконец, был спущен на воду. Достроечные работы продолжались почти два года, и на испытания броненосец вышел только осенью 1896 года. Как и предполагалось заранее, расчетной скорости в 16 узлов корабль не достиг, сумев развить только 15,6. Многочисленные изменения в проекте, переделки и перепланировки увеличили перегрузку до 1500 тонн. Фактическое водоизмещение из первоначальных 8800 достигло 10400 тонн.
Страдавший от целого ряда недоделок «Сисой Великий» тем не менее поспешили отправить для службы в Средиземное море. На броненосце, вышедшем из Либавы в Пирей, не прекращались достроечные работы. Командование изо всех сил старалось довести корабль до относительно боевого состояния. За спешку и ошибки пришлось в скором времени дорого заплатить.
На пути в греческий порт Пирей во время стрельб главным калибром 3 марта 1897 года случилась трагедия. Произошел отказ гидропровода закрытия затвора орудия. При попытке перехода на ручной был произведен выстрел при фактически незакрытом затворе. В башне произошел взрыв – его силой сорвало крышку и бросило на палубу бака. Погибли 22 человека, и «Сисой Великий» был вынужден уйти на верфь фирмы «Форж э шантье» в Тулоне.
Французам пришлось фактически полностью восстанавливать всю установку. Специалистам верфи и прибывшей на место комиссии под руководством капитана 1-го ранга Алексея Михайловича Абазы, командира строящегося во Франции крейсера «Светлана», было чему удивиться. В рапорте Чихачёву Абаза был вынужден обратить внимание на вопиющее качество постройки «Сисоя Великого». Заклепки трапов спардека вываливались, доски палубного настила прогибались под ногами, поскольку были гнилыми. Отверстия в переборках бомбовых погребов оказались не заклепанными. Верхом неприятностей стала щель в 31–38 мм, шедшая по верхней кромке бортовой брони вдоль всего борта – для отвода глаз на заводе-изготовителе эту щель попросту замазали.
Войдя в состав 2-й Тихоокеанской эскадры, «Сисой Великий» совершил переход на Дальний Восток и принял участие в Цусимском сражении. Техническое состояние корабля сыграло свою роль в его участи. В ночь с 14 на 15 мая 1905 года броненосец получил попадание миной с японского миноносца. Не отремонтированные и ржавые поперечные переборки не могли противостоять напору воды, и утро 15 мая «Сисой Великий» встретил с сильным креном. У острова Цусима броненосец был окружен отрядом японских кораблей и, находясь в небоеспособном состоянии, сдался. Победители сняли команду, однако не смогли воспользоваться трофеем – от полученных повреждений эскадренный броненосец «Сисой Великий» вскоре затонул, так и не пополнив японский императорский флот, в отличие от кораблей из отряда контр-адмирала Небогатова.
«Ростислав». Проектные бури
Строительство «Сисоя Великого» на Балтике отразилось и в планах по созданию новых броненосцев для Черного моря. В очередной раз Морское министерство стало вынашивать старую идею создания относительно малогабаритного корабля, который имел бы мощное вооружение, хорошую мореходность и при этом обладал небольшой осадкой, позволяющей действовать в прибрежных районах.
В 1892 году тогдашний Главный командир Черноморского флота вице-адмирал Николай Васильевич Копытов получил задание от управляющего Морским министерством адмирала Чихачёва разработать проект малотоннажного броненосца. «Избрав для этого иностранные образцы», следовало спроектировать и построить несколько небольших, в пределах 4–5 тысяч тонн водоизмещения, кораблей.
Главный корабельный инженер Николаевского порта Саверий Ксаверьевич Ратник вскоре представил 4 варианта проекта будущего броненосца водоизмещением, колеблющимся от 4700 до 6000 тонн. Вице-адмирал Копытов нашел наиболее приемлемым вариант с двумя 305-мм орудиями в барбетной установке и шестью скорострельными 152-мм пушками. Этот вариант и был продемонстрирован на докладе адмиралу Чихачёву в июле 1892 года.
Однако следующее заседание Морского технического комитета по очередному черноморскому броненосцу состоялось только в январе 1893 года. На нем был сделан поразительный вывод о том, что при сохранении водоизмещения в 6 тыс. тонн никаких возможностей для модернизации не остается. Из образовавшегося тупика выход указал все тот же корабельный инженер Ратник, переведенный к этому времени на Балтийский завод. Он предложил для экономии времени и ресурсов построить для Черного моря броненосец по образцу «Сисоя Великого» с некоторыми изменениями. Морской технический комитет решил уклониться от прямого ответа и дождаться вердикта управляющего Морским министерством.
В апреле 1893 года было собрано расширенное заседание Морского технического комитета с участием младших флагманов, адмиралов и командиров кораблей 1-го ранга, находившихся или строящихся к тому времени в Санкт-Петербурге. В ходе него разгорелась довольно энергичная дискуссия о преимуществах новых 254-мм орудий над традиционными 305-мм, причем аргументация приводилась без какого-либо серьезного анализа.
Сторонники нововведения уповали на более легкую конструкцию башни и большую скорострельность. На такие мелочи вроде снизившихся бронепробиваемости и дальности стрельбы в горячке спора как-то не обратили внимания. В итоге 254 мм в качестве главного калибра были признаны перспективными.
Адмирал Чихачёв все еще колебался. Управляющий Морским министерством, окончательно отойдя от привязки к «малотоннажному» броненосцу, отдал распоряжение новому главному инженеру Николаевского порта А. П. Торопову разработать проект корабля, основываясь на «Сисое Великом», с указанием орудия в казематах заменить башнями.
Торопов вскоре представил свое видение нового корабля. Он имел водоизмещение в 7500 тонн, главный калибр из четырех 254-мм орудий располагался в концевых башнях. Вспомогательный калибр из восьми 152 мм также располагался в двухорудийных башнях, по две с каждого борта. Максимальная толщина брони достигала 356 мм.
Среди интересных технических решений в проекте Торопова следует отметить наличие новейших водотрубных котлов Бельвиля, что довольно значительно поднимало мощность машин. Кроме того, они позволяли использовать жидкое топливо – мазут. В сопроводительной документации указывалось, что имеется возможность установки 305-мм орудий, однако при полностью заполненных угольных ямах главный пояс броненосца уйдет под воду на 0,25 м.
Вокруг главного калибра будущего броненосца начали крутиться ведомственные ураганы и бумаговороты. Против 254 мм решительно высказывались многие видные флотские фигуры, в том числе Степан Осипович Макаров. Последнюю точку в споре поставил генерал-адмирал Великий князь Алексей Александрович, признав полезной установку 254-мм орудий.
Трудности создания нового корабля не огранивались проблемами артиллерийского характера. На всякий случай Чихачёв запретил устанавливать на нем котлы Бельвиля, заменив их более привычными огнетрубными. Однако при этом необходимо было сохранить возможность питания жидким топливом. К этому времени уже имелся некоторый опыт использования мазута в качестве топлива – его применяли на некоторых коммерческих пароходах, ходивших по Волге и Каспийскому морю. К слову, Министерство финансов обещало снизить цены на поставку для нужд Черноморского флота бакинского мазута. В Морском техническом комитете приступили к проектированию системы пульверизации и отопления мазутом специально для нового броненосца.
Трудности строительства
В Николаеве начались подготовительные мероприятия по подготовке к строительству. Несмотря на усилия вице-адмирала Копытова, загрузить стапель сразу после спуска на воду «Трех Святителей» не удалось. Фактически работы в эллинге №7 начались в январе 1894 года, спустя более чем три месяца после спуска «Трех Святителей». Руководителем строительства назначили корабельного инженера Михаила Карловича Яковлева.
Сталь для корпуса поставлял Брянский завод, артиллерийское вооружение и часть механизмов должен был выполнить Обуховский завод. Главные механизмы и вентиляция были поручены Балтийскому заводу. Это же предприятие разрабатывало и изготавливало по чертежам Морского технического комитета систему питания четырех котлов нефтью. Другие четыре использовали для этого уголь.
Новую сталеникелевую броню общим весом более 1200 тонн заказали у американской фирмы «Бетлехем айрон компани» в США. У этой же фирмы одновременно заказали броню и для строящихся на Балтике броненосца «Полтава» и броненосца береговой обороны «Адмирал Ушаков». Причем сумма контракта показалась некоторым конгрессменам такой незначительной, что они потребовали провести расследование.
7 мая 1894 года седьмой броненосец Черноморского флота был зачислен в списки с присвоением названия «Ростислав». 6 мая 1895 года состоялась его торжественная закладка в Николаевском адмиралтействе. 20 августа 1896 года «Ростислав» был спущен на воду. Уже традиционно постройка и достройка замедлялись срывом поставок контрагентами и вносимыми на ходу изменениями.
Кроме того, имелись технические трудности местного масштаба. В распоряжении Николаевского адмиралтейства был всего лишь один плавучий кран грузоподъемностью до 50 тонн, и инженеру Яковлеву предлагали рассмотреть вариант перевода броненосца в Севастополь для монтажа котлов и машин. Но Михаил Карлович с честью вышел из создавшегося положения. К весне 1897 года ему удалось загрузить «Ростислав» механизмами и приступить к швартовым испытаниям. Рабочие Балтийского завода завершили монтаж системы нефтяного отопления котлов.
В конце июня 1897 года «Ростислав» ушел в Севастополь для завершения достройки. На нем отсутствовала броня, вооружение и часть механизмов. Ходовые испытания корабля были проведены в октябре 1898 года. На мерной миле броненосец показал скорость в 15,8 узлов. При этом отмечалась хорошая работа котлов, питаемых нефтью. Общая масса механизмов (1611 тонн) значительно превысила проектную (1300 тонн). Борьба против перегрузки обернулась лишь новой перегрузкой.
Еще больше хлопот доставили перехваленные 254-мм орудия, испытания которых на Обуховском полигоне выявили ряд серьезных недостатков, в частности прочности ствола. Лишь летом 1899 года «Ростислав» получил свой главный калибр, сопровождаемый массой инструкций и ограничений. Пороховой заряд для безопасности следовало ограничивать в ущерб начальной скорости снаряда.
На пробных стрельбах в марте 1900 года одно из 254-мм орудий оказалось повреждено – «Ростиславу» запретили стрелять главным калибром вплоть до осени, пока не будут ликвидированы все недостатки. Однако полностью решить проблемы с артиллерией удалось только к 1902 году, а полностью боеспособным «Ростислав» мог считаться только в 1903 году.
Корабль вошел в состав Практической эскадры, участвовал в многочисленных учениях, стрельбах, смотрах и прочих торжественных мероприятиях. На нем выслуживал свой лейтенантский плавательный ценз впоследствии скандально известный Великий князь мичман Кирилл Владимирович. Зимой 1904–1905 гг. с корабля демонтировали нефтяное отопление котлов, оставив пару цистерн для хранения топлива.
Не обошли «Ростислав» и революционные события. Во время восстания на крейсере «Очаков» броненосец, несмотря на то, что красный флаг поднимался на мачте шесть раз, остался на стороне правительственных сил и даже вел огонь по восставшим.
В 1907 г. эскадренный броненосец переклассифицировали в линейный корабль и вскоре модернизировали. С «Ростислава» убрали абсолютно бесполезные минные аппараты, противоторпедные сети и другое оборудование, несколько уменьшив перегрузку. В 1909 году корабль во время учений таранным ударом потопил подводную лодку «Камбала», чей экипаж, кроме одного человека, погиб.
Уже в значительной степени устаревший, линкор принял активное участие в Первой мировой войне, в частности в знаменитой охоте на немецкий линейный крейсер «Гебен».
Революция 1917 года застала «Ростислав» в Севастополе. Он последовательно переходил в руки немецких, а потом англо-французских властей. Последние, покидая Севастополь, вывели из строя машины старого корабля, лишив его возможности самостоятельно передвигаться.
Но «Ростиславу» еще суждено было повоевать – в качестве несамоходной плавучей батареи он вошел в состав морских сил белого движения и обеспечивал оборону Керчи. Осенью 1920 года, когда ситуация для армии Врангеля стала безнадежной, «Ростислав» был затоплен в Керченском проливе для предотвращения прорыва красной флотилии из Азовского моря. Но место затопления оказалось неудачным – фарватер перекрыт не был, а большая часть самого корабля возвышалась над водой. Старый линкор начали постепенно разбирать на металл, однако сделали это не полностью. Часть корпуса «Ростислава», седьмого броненосца Черноморского флота, до сих пор покоится в Керченском проливе.
Продолжение следует…
Эскадренный броненосец «Ростислав»
Он значительно отличался от своих предшественников и, являясь седьмым черноморским броненосцем, представлял собой уже четвертый конструктивный тип. Предыдущие – корабли типа «Екатерина II» и несерийные «Двенадцать Апостолов» и «Три Святителя». «Ростислав» – это была попытка вновь создать компактный корабль для действий в прибрежных районах Черного моря. Прототипом его стал балтийский броненосец «Сисой Великий».
Прототип «Сисой Великий»
Характерной чертой отечественного кораблестроения на рубеже веков было то, что решающий голос в определении облика будущего корабля принадлежал не аналитикам из Главного морского штаба или Морского технического комитета, а управляющему Морским министерством или генерал-адмиралу.
Осенью 1890 года Морской технический комитет обратился к главе морского ведомства за указаниями, какой броненосец должен закладываться на верфи Нового Адмиралтейства в Петербурге после строящегося там «Гангута». Предполагалось, что пятый балтийский броненосец, создаваемый по программе 1882 года, должен был представлять собой усовершенствованный «Гангут» с тремя 305-мм орудиями, четырьмя 152-мм и таким же количеством 120-мм орудий. Водоизмещение корабля определялось в 8500 тонн, а максимальная скорость – в 16 узлов.
Предварительный проект «Гангута №2», как его называли до присвоения названия, в Морском техническом комитете был уже готов, и слово теперь было за управляющим Морским министерством адмиралом Чихачёвым. Будущий броненосец вызвал неоднозначную реакцию и различные мнения в военно-морской среде.
«Сисой Великий»
Так, например, вице-адмирал Николай Васильевич Копытов в пространной докладной записке убедительно доказывал, что строительство броненосцев – пустая трата ресурсов и времени. По его мнению, следовало сосредоточить усилия на введении в строй большого числа крейсеров, из которых и должен состоять флот. Вице-адмирал Алексей Алексеевич Пещуров, ссылаясь на опыт строительства черноморских броненосцев, считал 16-узловую скорость недостижимой для будущего корабля.
Свое авторитетное мнение высказал и контр-адмирал Степан Осипович Макаров, находившийся на должности главного инспектора морской артиллерии. Макаров обращал внимание на традиционную перегрузку в строительстве кораблей. Мощность машин он определил как недостаточную для получения нужной скорости и предполагал, что броненосец также будет «тяжелее» проектных данных на девятьсот-тысячу тонн. Макаров сразу предлагал увеличить водоизмещение хотя бы на 500 тонн, чтобы по возможности избежать перегрузок. 152-мм орудия, как отжившие свой век, по мнению контр-адмирала, следовало заменить скорострельными 120-мм пушками системы Армстронга. Хоть на записке Макарова адмирал Чихачёв и поставил резолюцию «Заслуживает полного внимания», основные предложения, изложенные в ней, были отвергнуты.
После небольших изменений водоизмещение довели до 8830 тонн, проект нового броненосца был утвержден адмиралом Чихачёвым без замечаний и передан для дальнейшей работы в Главное управление кораблестроения и снабжений.
Броненосец «Сисой Великий», схема
Началась рутинная подготовка к строительству, беспрестанно сбиваемая с ритма и намеченных сроков задержками в утверждении чертежей. К работам в эллинге приступили 20 июня 1891 года, а 21 декабря того же года новому броненосцу присвоили название «Сисой Великий». Строительство велось трудно и постоянно затягивалось.
Несмотря на «беспрепятственное» одобрение адмиралом Чихачёвым, в проект сразу же начали вносить изменения. Первоначальные барбетные установки заменили закрытыми башнями, 35-калиберные 305-мм орудия – 40-калиберными, а их число было доведено с трех до четырех. Макаровскую идею со скорострельными пушками системы Армстронга отвергли, но все-таки заменили устаревшие 152-мм орудия новейшими системы Канэ. Длительное время продолжались мытарства подводных минных аппаратов, от которых Морской технический комитет в конце концов отказался. В итоге броненосец конструктивно был ближе к считавшемуся удачным «Наварину», чем к сомнительному «экономному» «Гангуту».
Главный командир Санкт-Петербургского порта контр-адмирал Владимир Павлович Верховский отказался выделить средства для обеспечения минимальной оплаты труда рабочих верфи, из-за чего произошел отток квалифицированных специалистов на другие заводы. Подобная скупость самым решительным образом отразилась на качестве постройки «Сисоя Великого».
Главное управление кораблестроения и снабжений тоже проявляло завидное стремление к «экономии»: все усилия были употреблены на поиск самых дешевых контрагентов и поставщиков. Благодаря этим мерам поставки оборудования, механизмов и материалов постоянно затягивались и срывались. Иностранные фирмы, по мнению морских чинов, брали дорого, поэтому, сильно подрастеряв время, Главное управление кораблестроения и снабжений было вынужденно обратиться к отечественным производителям. Последним же зачастую не хватало мощности, опыта и квалификации.
20 июня 1894 года «Сисой Великий», наконец, был спущен на воду. Достроечные работы продолжались почти два года, и на испытания броненосец вышел только осенью 1896 года. Как и предполагалось заранее, расчетной скорости в 16 узлов корабль не достиг, сумев развить только 15,6. Многочисленные изменения в проекте, переделки и перепланировки увеличили перегрузку до 1500 тонн. Фактическое водоизмещение из первоначальных 8800 достигло 10400 тонн.
Страдавший от целого ряда недоделок «Сисой Великий» тем не менее поспешили отправить для службы в Средиземное море. На броненосце, вышедшем из Либавы в Пирей, не прекращались достроечные работы. Командование изо всех сил старалось довести корабль до относительно боевого состояния. За спешку и ошибки пришлось в скором времени дорого заплатить.
На пути в греческий порт Пирей во время стрельб главным калибром 3 марта 1897 года случилась трагедия. Произошел отказ гидропровода закрытия затвора орудия. При попытке перехода на ручной был произведен выстрел при фактически незакрытом затворе. В башне произошел взрыв – его силой сорвало крышку и бросило на палубу бака. Погибли 22 человека, и «Сисой Великий» был вынужден уйти на верфь фирмы «Форж э шантье» в Тулоне.
Французам пришлось фактически полностью восстанавливать всю установку. Специалистам верфи и прибывшей на место комиссии под руководством капитана 1-го ранга Алексея Михайловича Абазы, командира строящегося во Франции крейсера «Светлана», было чему удивиться. В рапорте Чихачёву Абаза был вынужден обратить внимание на вопиющее качество постройки «Сисоя Великого». Заклепки трапов спардека вываливались, доски палубного настила прогибались под ногами, поскольку были гнилыми. Отверстия в переборках бомбовых погребов оказались не заклепанными. Верхом неприятностей стала щель в 31–38 мм, шедшая по верхней кромке бортовой брони вдоль всего борта – для отвода глаз на заводе-изготовителе эту щель попросту замазали.
«Сисой Великий» в составе 2-й Тихоокеанской эскадры. Ревельский рейд, сентябрь 1904 г.
Войдя в состав 2-й Тихоокеанской эскадры, «Сисой Великий» совершил переход на Дальний Восток и принял участие в Цусимском сражении. Техническое состояние корабля сыграло свою роль в его участи. В ночь с 14 на 15 мая 1905 года броненосец получил попадание миной с японского миноносца. Не отремонтированные и ржавые поперечные переборки не могли противостоять напору воды, и утро 15 мая «Сисой Великий» встретил с сильным креном. У острова Цусима броненосец был окружен отрядом японских кораблей и, находясь в небоеспособном состоянии, сдался. Победители сняли команду, однако не смогли воспользоваться трофеем – от полученных повреждений эскадренный броненосец «Сисой Великий» вскоре затонул, так и не пополнив японский императорский флот, в отличие от кораблей из отряда контр-адмирала Небогатова.
«Ростислав». Проектные бури
Строительство «Сисоя Великого» на Балтике отразилось и в планах по созданию новых броненосцев для Черного моря. В очередной раз Морское министерство стало вынашивать старую идею создания относительно малогабаритного корабля, который имел бы мощное вооружение, хорошую мореходность и при этом обладал небольшой осадкой, позволяющей действовать в прибрежных районах.
В 1892 году тогдашний Главный командир Черноморского флота вице-адмирал Николай Васильевич Копытов получил задание от управляющего Морским министерством адмирала Чихачёва разработать проект малотоннажного броненосца. «Избрав для этого иностранные образцы», следовало спроектировать и построить несколько небольших, в пределах 4–5 тысяч тонн водоизмещения, кораблей.
Главный корабельный инженер Николаевского порта Саверий Ксаверьевич Ратник вскоре представил 4 варианта проекта будущего броненосца водоизмещением, колеблющимся от 4700 до 6000 тонн. Вице-адмирал Копытов нашел наиболее приемлемым вариант с двумя 305-мм орудиями в барбетной установке и шестью скорострельными 152-мм пушками. Этот вариант и был продемонстрирован на докладе адмиралу Чихачёву в июле 1892 года.
Схема броненосца «Ростислав»
Однако следующее заседание Морского технического комитета по очередному черноморскому броненосцу состоялось только в январе 1893 года. На нем был сделан поразительный вывод о том, что при сохранении водоизмещения в 6 тыс. тонн никаких возможностей для модернизации не остается. Из образовавшегося тупика выход указал все тот же корабельный инженер Ратник, переведенный к этому времени на Балтийский завод. Он предложил для экономии времени и ресурсов построить для Черного моря броненосец по образцу «Сисоя Великого» с некоторыми изменениями. Морской технический комитет решил уклониться от прямого ответа и дождаться вердикта управляющего Морским министерством.
В апреле 1893 года было собрано расширенное заседание Морского технического комитета с участием младших флагманов, адмиралов и командиров кораблей 1-го ранга, находившихся или строящихся к тому времени в Санкт-Петербурге. В ходе него разгорелась довольно энергичная дискуссия о преимуществах новых 254-мм орудий над традиционными 305-мм, причем аргументация приводилась без какого-либо серьезного анализа.
Сторонники нововведения уповали на более легкую конструкцию башни и большую скорострельность. На такие мелочи вроде снизившихся бронепробиваемости и дальности стрельбы в горячке спора как-то не обратили внимания. В итоге 254 мм в качестве главного калибра были признаны перспективными.
Адмирал Чихачёв все еще колебался. Управляющий Морским министерством, окончательно отойдя от привязки к «малотоннажному» броненосцу, отдал распоряжение новому главному инженеру Николаевского порта А. П. Торопову разработать проект корабля, основываясь на «Сисое Великом», с указанием орудия в казематах заменить башнями.
Торопов вскоре представил свое видение нового корабля. Он имел водоизмещение в 7500 тонн, главный калибр из четырех 254-мм орудий располагался в концевых башнях. Вспомогательный калибр из восьми 152 мм также располагался в двухорудийных башнях, по две с каждого борта. Максимальная толщина брони достигала 356 мм.
Среди интересных технических решений в проекте Торопова следует отметить наличие новейших водотрубных котлов Бельвиля, что довольно значительно поднимало мощность машин. Кроме того, они позволяли использовать жидкое топливо – мазут. В сопроводительной документации указывалось, что имеется возможность установки 305-мм орудий, однако при полностью заполненных угольных ямах главный пояс броненосца уйдет под воду на 0,25 м.
Вокруг главного калибра будущего броненосца начали крутиться ведомственные ураганы и бумаговороты. Против 254 мм решительно высказывались многие видные флотские фигуры, в том числе Степан Осипович Макаров. Последнюю точку в споре поставил генерал-адмирал Великий князь Алексей Александрович, признав полезной установку 254-мм орудий.
Трудности создания нового корабля не огранивались проблемами артиллерийского характера. На всякий случай Чихачёв запретил устанавливать на нем котлы Бельвиля, заменив их более привычными огнетрубными. Однако при этом необходимо было сохранить возможность питания жидким топливом. К этому времени уже имелся некоторый опыт использования мазута в качестве топлива – его применяли на некоторых коммерческих пароходах, ходивших по Волге и Каспийскому морю. К слову, Министерство финансов обещало снизить цены на поставку для нужд Черноморского флота бакинского мазута. В Морском техническом комитете приступили к проектированию системы пульверизации и отопления мазутом специально для нового броненосца.
Трудности строительства
В Николаеве начались подготовительные мероприятия по подготовке к строительству. Несмотря на усилия вице-адмирала Копытова, загрузить стапель сразу после спуска на воду «Трех Святителей» не удалось. Фактически работы в эллинге №7 начались в январе 1894 года, спустя более чем три месяца после спуска «Трех Святителей». Руководителем строительства назначили корабельного инженера Михаила Карловича Яковлева.
Сталь для корпуса поставлял Брянский завод, артиллерийское вооружение и часть механизмов должен был выполнить Обуховский завод. Главные механизмы и вентиляция были поручены Балтийскому заводу. Это же предприятие разрабатывало и изготавливало по чертежам Морского технического комитета систему питания четырех котлов нефтью. Другие четыре использовали для этого уголь.
Эскадренный броненосец «Ростислав»
Новую сталеникелевую броню общим весом более 1200 тонн заказали у американской фирмы «Бетлехем айрон компани» в США. У этой же фирмы одновременно заказали броню и для строящихся на Балтике броненосца «Полтава» и броненосца береговой обороны «Адмирал Ушаков». Причем сумма контракта показалась некоторым конгрессменам такой незначительной, что они потребовали провести расследование.
7 мая 1894 года седьмой броненосец Черноморского флота был зачислен в списки с присвоением названия «Ростислав». 6 мая 1895 года состоялась его торжественная закладка в Николаевском адмиралтействе. 20 августа 1896 года «Ростислав» был спущен на воду. Уже традиционно постройка и достройка замедлялись срывом поставок контрагентами и вносимыми на ходу изменениями.
Кроме того, имелись технические трудности местного масштаба. В распоряжении Николаевского адмиралтейства был всего лишь один плавучий кран грузоподъемностью до 50 тонн, и инженеру Яковлеву предлагали рассмотреть вариант перевода броненосца в Севастополь для монтажа котлов и машин. Но Михаил Карлович с честью вышел из создавшегося положения. К весне 1897 года ему удалось загрузить «Ростислав» механизмами и приступить к швартовым испытаниям. Рабочие Балтийского завода завершили монтаж системы нефтяного отопления котлов.
В конце июня 1897 года «Ростислав» ушел в Севастополь для завершения достройки. На нем отсутствовала броня, вооружение и часть механизмов. Ходовые испытания корабля были проведены в октябре 1898 года. На мерной миле броненосец показал скорость в 15,8 узлов. При этом отмечалась хорошая работа котлов, питаемых нефтью. Общая масса механизмов (1611 тонн) значительно превысила проектную (1300 тонн). Борьба против перегрузки обернулась лишь новой перегрузкой.
Еще больше хлопот доставили перехваленные 254-мм орудия, испытания которых на Обуховском полигоне выявили ряд серьезных недостатков, в частности прочности ствола. Лишь летом 1899 года «Ростислав» получил свой главный калибр, сопровождаемый массой инструкций и ограничений. Пороховой заряд для безопасности следовало ограничивать в ущерб начальной скорости снаряда.
На пробных стрельбах в марте 1900 года одно из 254-мм орудий оказалось повреждено – «Ростиславу» запретили стрелять главным калибром вплоть до осени, пока не будут ликвидированы все недостатки. Однако полностью решить проблемы с артиллерией удалось только к 1902 году, а полностью боеспособным «Ростислав» мог считаться только в 1903 году.
Корабль вошел в состав Практической эскадры, участвовал в многочисленных учениях, стрельбах, смотрах и прочих торжественных мероприятиях. На нем выслуживал свой лейтенантский плавательный ценз впоследствии скандально известный Великий князь мичман Кирилл Владимирович. Зимой 1904–1905 гг. с корабля демонтировали нефтяное отопление котлов, оставив пару цистерн для хранения топлива.
Не обошли «Ростислав» и революционные события. Во время восстания на крейсере «Очаков» броненосец, несмотря на то, что красный флаг поднимался на мачте шесть раз, остался на стороне правительственных сил и даже вел огонь по восставшим.
Линейный корабль «Ростислав»
В 1907 г. эскадренный броненосец переклассифицировали в линейный корабль и вскоре модернизировали. С «Ростислава» убрали абсолютно бесполезные минные аппараты, противоторпедные сети и другое оборудование, несколько уменьшив перегрузку. В 1909 году корабль во время учений таранным ударом потопил подводную лодку «Камбала», чей экипаж, кроме одного человека, погиб.
Уже в значительной степени устаревший, линкор принял активное участие в Первой мировой войне, в частности в знаменитой охоте на немецкий линейный крейсер «Гебен».
Революция 1917 года застала «Ростислав» в Севастополе. Он последовательно переходил в руки немецких, а потом англо-французских властей. Последние, покидая Севастополь, вывели из строя машины старого корабля, лишив его возможности самостоятельно передвигаться.
Место затопления «Ростислава» в Керченском проливе
Но «Ростиславу» еще суждено было повоевать – в качестве несамоходной плавучей батареи он вошел в состав морских сил белого движения и обеспечивал оборону Керчи. Осенью 1920 года, когда ситуация для армии Врангеля стала безнадежной, «Ростислав» был затоплен в Керченском проливе для предотвращения прорыва красной флотилии из Азовского моря. Но место затопления оказалось неудачным – фарватер перекрыт не был, а большая часть самого корабля возвышалась над водой. Старый линкор начали постепенно разбирать на металл, однако сделали это не полностью. Часть корпуса «Ростислава», седьмого броненосца Черноморского флота, до сих пор покоится в Керченском проливе.
Продолжение следует…
Информация