Закрыть прорыв. Боевые действия под Влодавой 4 августа 1915 года
Рассмотрев бой у Майдан-Хута (см. «Батареи – в штыки! Бой у деревни Майдан-Хута 9-го июля 1915 года», переходим к последнему из наших Пяти боев 202-го Горийского полка.
4 августа 1915 года после ночного марша с позиции у д. Кошары, в 7 часов утра полк в составе 1 штаб-офицера, 25 обер-офицеров и 1983 штыков прибыл к перекрестку дорог Влодава — Пища, Пулемец — Комаровка, в двух верстах северо-восточнее ур. Подгурье, и за участком Кавказской гренадерской дивизии встал в корпусной резерв.
В это время обстановка была следующая: упорным натиском 3-го августа противник захватил переправу у д. Орхов и, перебросив значительные силы на правый берег Буга, стал продвигаться, атаковав части гренадерской дивизии, только что сменившие войска 45-й и 77-й пехотных дивизий.
В ночь на 4-е августа количество войск, переброшенных противником на правый берег, еще более возросло, и с рассветом немцы повели по всему фронту дивизии стремительную атаку, поддержанную ураганным артиллерийским огнем. Сдерживая превосходящие силы противника, части гренадерской дивизии, неся большие потери, истекали кровью.
В 7 часов 30 минут утра, в соответствии с приказом командира корпуса, в распоряжение командира 15-го гренадерского Тифлисского полка был выдвинут 3-й батальон горийцев под командой поручика Завадского в составе 7 обер-офицеров и 659 штыков при 2 телефонных аппаратах и 3 верстах провода. Батальону было приказано быстро двинуться вперед и активными действиями поддержать гренадер. Влившись в боевую линию на участке Грузинского полка, 3-й батальон сразу упрочил положение и в ходе энергичного наступления занял опушку леса, находившегося северо-восточнее от надписи Орхов.
В 12 часов дня, в соответствии с приказом командира корпуса, Горийский полк перешел к дому лесопромышленника в ур. Подгурье и поступил в резерв гренадерской дивизии. Во время перехода полка к урочищу, по шоссе отходили на тыловую позицию легкие и мортирная батареи Кавказской гренадерской артиллерийской бригады, которые командир Горийского полка полковник Н. В. Хенриксон останавливал и просил, по возможности, скорее вернуться на прежние позиции — обещая восстановить старое положение на боевом участке. Восточнее урочища редкие цепи гренадер окапывались.
Для выяснения обстановки на участке гренадерской дивизии Н. В. Хенриксон немедленно лично со штабом выехал на рекогносцировку во впереди лежащий лес, выслав предварительно по всему фронту отдельные партии разведчиков, а в штабы гренадерских полков — офицеров. Рекогносцировка выяснила, что между лейб-эриванцами и мингрельцами образовался прорыв около полуверсты. У лейб-эриванцев дело дошло до штыковой схватки, и они, потеряв почти три четверти состава, не могли удерживать позицию у железнодорожного полотна и, отойдя к опушке леса, стали окапываться, утратив боевую связь с соседями.
Н. В. Хенриксон, видя критическое положение, бегом направил в распоряжение командира 13-го лейб-гренадерского Эриванского полка полковника Е. Е. Вышинского две роты 2-го батальона (7 и 8-ю). Тифлисцы и грузинцы, понеся также значительные потери, устраивались на западной опушке леса, находившейся восточнее железнодорожного полотна. По Влодавскому шоссе неспрерывно тянулись большие партии тяжело и легко раненых гренадер. Лазаретные линейки и целая серия грузовых и санитарных автомобилей были набиты ранеными.
К 13 часам установилась телефонная связь с частями гренадерской дивизии, и командиры гренадерских полков, временно не имевшие между собой связи, через полковую центральную станцию могли ориентировать друг друга в обстановке. В 13 часов 20 минут Н. В. Хенриксон донес по телефону начальнику Кавказской гренадерской дивизии о положении на фронте, сообщив, что в распоряжение командира лейб-Эриванского полка высланы две роты, и просил разрешения усилить лейб-эриванцев еще двумя ротами. Получив разрешение, быстро двинул на поддержку лейб-эриванцев остальные две роты 2-го батальона (5-ю и 6-ю) под командой капитана Кермана.
Второй батальон (в составе 7 обер-офицеров и 661 штыка, при 2 телефонных станциях и 3-х верстах провода) вступил в бой.
Роты 2-го батальона, получив приказание наступать вдоль шоссе в направлении на железнодорожную станцию, быстро развернулись по обе стороны шоссе, имея в первой линии 7-ю и 8-ю роты и во 2-й – 5-ю и 6-ю роты. Энергичным наступлением, увлекая за собой понесших большие потери лейб-эриванцев, 2-й батальон не только остановил продвижение противника, но и, заняв полотно железной дороги, заставил выдвинувшиеся части германцев осадить назад. В это время батареи гренадерской дивизии вернулись на прежние позиции — и открыли огонь.
В 17 часов 2-й батальон вместе с лейб-эриванцами выдвинулся на общую линию как с тифлисцами, так и с мингрельцами, находившимися на правом боевом участке, но соединиться с последними не мог (прорыв был еще значительным). Для восстановления связи между этими двумя участками была выслана 4-я рота, которая под сильным действительным огнем противника быстро и успешно выполнила свою задачу, — заняла прорыв и, рассеяв наседающих немцев с большим для них уроном, восстановила связь между мингрельцами и лейб-эриванцами.
В 19-м часу от командира 15-го гренадерского Тифлисского полка было получено сообщение о том, что части гренадер, занимавшие лесистый бугор, южнее шоссе, потеснены противником. На выручку были посланы бегом три роты 1-го батальона под командой поручика Антонова — с приказанием: штыками выбить немцев и удержать за собой лесистый бугор.
Через полчаса выяснилось, что на лесистом бугре все благополучно, а под угрозой находится левый фланг дивизии, довольно глубоко охваченный немцами — и три роты поручика Антонова были брошены на левый фланг.
В густом лесу, в сумерках, нащупав охватившего противника, роты 1-го батальона, совместно с грузинцами, бросились на немцев, и, нанеся им большие потери, заставили отойти. А затем, после долгих усилий и поисков вошли в связь с частями 20-й пехотной дивизии.
К 21 часу Горийский полк, до последней роты включительно влившийся в боевую линию по всему участку гренадерской дивизии, остановил натиск врага и упрочил положение гренадер, потеряв всего 4 офицеров и 190 солдат. К этому времени к дому лесопромышленника прибыли волынцы и ардагано-михайловцы, но положение уже настолько упрочилось, что из состава двух прибывших полков не было выдвинуто в боевую линию ни одной роты.
Горийцы стали в этом бою настоящей палочкой – выручалочкой соединения, сцементировав фронт, закрыв прорыв – и парировав все случившиеся неустойки.
Так воевал рядовой русский армейский пехотный полк – с переменным успехом, как и положено на войне. Но мы видим, насколько возросли как качество управления частью, так и слаженность действий всех подразделений входивших в его состав – и 202-й Горийский пехотный полк по праву стал закаленной фронтовой элитой новой русской армии, выковавшейся в огне Великой войны.
4 августа 1915 года после ночного марша с позиции у д. Кошары, в 7 часов утра полк в составе 1 штаб-офицера, 25 обер-офицеров и 1983 штыков прибыл к перекрестку дорог Влодава — Пища, Пулемец — Комаровка, в двух верстах северо-восточнее ур. Подгурье, и за участком Кавказской гренадерской дивизии встал в корпусной резерв.
Обстановка к моменту боя
В это время обстановка была следующая: упорным натиском 3-го августа противник захватил переправу у д. Орхов и, перебросив значительные силы на правый берег Буга, стал продвигаться, атаковав части гренадерской дивизии, только что сменившие войска 45-й и 77-й пехотных дивизий.
В ночь на 4-е августа количество войск, переброшенных противником на правый берег, еще более возросло, и с рассветом немцы повели по всему фронту дивизии стремительную атаку, поддержанную ураганным артиллерийским огнем. Сдерживая превосходящие силы противника, части гренадерской дивизии, неся большие потери, истекали кровью.
В 7 часов 30 минут утра, в соответствии с приказом командира корпуса, в распоряжение командира 15-го гренадерского Тифлисского полка был выдвинут 3-й батальон горийцев под командой поручика Завадского в составе 7 обер-офицеров и 659 штыков при 2 телефонных аппаратах и 3 верстах провода. Батальону было приказано быстро двинуться вперед и активными действиями поддержать гренадер. Влившись в боевую линию на участке Грузинского полка, 3-й батальон сразу упрочил положение и в ходе энергичного наступления занял опушку леса, находившегося северо-восточнее от надписи Орхов.
В 12 часов дня, в соответствии с приказом командира корпуса, Горийский полк перешел к дому лесопромышленника в ур. Подгурье и поступил в резерв гренадерской дивизии. Во время перехода полка к урочищу, по шоссе отходили на тыловую позицию легкие и мортирная батареи Кавказской гренадерской артиллерийской бригады, которые командир Горийского полка полковник Н. В. Хенриксон останавливал и просил, по возможности, скорее вернуться на прежние позиции — обещая восстановить старое положение на боевом участке. Восточнее урочища редкие цепи гренадер окапывались.
Н. В. Хенриксон
Рекогносцировка и распоряжения командира полка
Для выяснения обстановки на участке гренадерской дивизии Н. В. Хенриксон немедленно лично со штабом выехал на рекогносцировку во впереди лежащий лес, выслав предварительно по всему фронту отдельные партии разведчиков, а в штабы гренадерских полков — офицеров. Рекогносцировка выяснила, что между лейб-эриванцами и мингрельцами образовался прорыв около полуверсты. У лейб-эриванцев дело дошло до штыковой схватки, и они, потеряв почти три четверти состава, не могли удерживать позицию у железнодорожного полотна и, отойдя к опушке леса, стали окапываться, утратив боевую связь с соседями.
Н. В. Хенриксон, видя критическое положение, бегом направил в распоряжение командира 13-го лейб-гренадерского Эриванского полка полковника Е. Е. Вышинского две роты 2-го батальона (7 и 8-ю). Тифлисцы и грузинцы, понеся также значительные потери, устраивались на западной опушке леса, находившейся восточнее железнодорожного полотна. По Влодавскому шоссе неспрерывно тянулись большие партии тяжело и легко раненых гренадер. Лазаретные линейки и целая серия грузовых и санитарных автомобилей были набиты ранеными.
К 13 часам установилась телефонная связь с частями гренадерской дивизии, и командиры гренадерских полков, временно не имевшие между собой связи, через полковую центральную станцию могли ориентировать друг друга в обстановке. В 13 часов 20 минут Н. В. Хенриксон донес по телефону начальнику Кавказской гренадерской дивизии о положении на фронте, сообщив, что в распоряжение командира лейб-Эриванского полка высланы две роты, и просил разрешения усилить лейб-эриванцев еще двумя ротами. Получив разрешение, быстро двинул на поддержку лейб-эриванцев остальные две роты 2-го батальона (5-ю и 6-ю) под командой капитана Кермана.
Второй батальон (в составе 7 обер-офицеров и 661 штыка, при 2 телефонных станциях и 3-х верстах провода) вступил в бой.
Палочка-выручалочка соединения
Роты 2-го батальона, получив приказание наступать вдоль шоссе в направлении на железнодорожную станцию, быстро развернулись по обе стороны шоссе, имея в первой линии 7-ю и 8-ю роты и во 2-й – 5-ю и 6-ю роты. Энергичным наступлением, увлекая за собой понесших большие потери лейб-эриванцев, 2-й батальон не только остановил продвижение противника, но и, заняв полотно железной дороги, заставил выдвинувшиеся части германцев осадить назад. В это время батареи гренадерской дивизии вернулись на прежние позиции — и открыли огонь.
В 17 часов 2-й батальон вместе с лейб-эриванцами выдвинулся на общую линию как с тифлисцами, так и с мингрельцами, находившимися на правом боевом участке, но соединиться с последними не мог (прорыв был еще значительным). Для восстановления связи между этими двумя участками была выслана 4-я рота, которая под сильным действительным огнем противника быстро и успешно выполнила свою задачу, — заняла прорыв и, рассеяв наседающих немцев с большим для них уроном, восстановила связь между мингрельцами и лейб-эриванцами.
В 19-м часу от командира 15-го гренадерского Тифлисского полка было получено сообщение о том, что части гренадер, занимавшие лесистый бугор, южнее шоссе, потеснены противником. На выручку были посланы бегом три роты 1-го батальона под командой поручика Антонова — с приказанием: штыками выбить немцев и удержать за собой лесистый бугор.
Схема боя
Через полчаса выяснилось, что на лесистом бугре все благополучно, а под угрозой находится левый фланг дивизии, довольно глубоко охваченный немцами — и три роты поручика Антонова были брошены на левый фланг.
В густом лесу, в сумерках, нащупав охватившего противника, роты 1-го батальона, совместно с грузинцами, бросились на немцев, и, нанеся им большие потери, заставили отойти. А затем, после долгих усилий и поисков вошли в связь с частями 20-й пехотной дивизии.
К 21 часу Горийский полк, до последней роты включительно влившийся в боевую линию по всему участку гренадерской дивизии, остановил натиск врага и упрочил положение гренадер, потеряв всего 4 офицеров и 190 солдат. К этому времени к дому лесопромышленника прибыли волынцы и ардагано-михайловцы, но положение уже настолько упрочилось, что из состава двух прибывших полков не было выдвинуто в боевую линию ни одной роты.
Горийцы стали в этом бою настоящей палочкой – выручалочкой соединения, сцементировав фронт, закрыв прорыв – и парировав все случившиеся неустойки.
Так воевал рядовой русский армейский пехотный полк – с переменным успехом, как и положено на войне. Но мы видим, насколько возросли как качество управления частью, так и слаженность действий всех подразделений входивших в его состав – и 202-й Горийский пехотный полк по праву стал закаленной фронтовой элитой новой русской армии, выковавшейся в огне Великой войны.
Информация