Генералиссимус Шварценберг: он тоже побеждал Наполеона
Фамильный герб Шварценбергов
Имя и титул обязывают
12 неудач Наполеона Бонапарта. Он был младше французского императора на два года, родился в 1771 году. А умер на год раньше Наполеона - в 1820-м. Если твоя фамилия Шварценберг, то ты просто обязан занять в жизни достойное место и сделать блистательную карьеру. На дипломатическом, а лучше на военном поприще.
Родословная богемских, то есть чешских, а на самом деле германских Шварценбергов, возможно, древнее, чем у Габсбургов и Гогенцоллернов, и уже тем более чем у Романовых. Одному из них, князю Карлу Филиппу, выпало неоднократно сражаться против Наполеона, величайшего полководца эпохи, а однажды, в русской кампании, встать под его знамёна. Но и это обстоятельство ничуть не помешало назначению Шварценберга главнокомандующим союзных армий в кампаниях 1813-1814 годов.
Причём назначению с присвоением звания генералиссимуса, на которое были почему-то удивительно щедры именно австрийские монархи. Что примечательно, долгое время Шварценбергу не светило даже звание фельдмаршала, однако на его присвоении настоял не кто иной, как Наполеон. Злые языки говорили, что это было сделано в знак благодарности за заслуги князя при сватовстве французского императора к принцессе Марии-Луизе.
Военная карьера была ему предназначена фактически с колыбели, и воспитание молодого человека было соответствующим – с физическими упражнениями и особым подбором предметов при обучении. Юному Шварценбергу повезло с воспитателями, в числе которых оказались фельдмаршалы Лаудон и Ласси, а также с друзьями, прежде всего, с Юзефом Понятовским.
Этот племянник последнего короля Речи Посполитой Станислава, больше известного как один из любовников Екатерины-II, оказался подданным короны Габсбургов в результате трёх разделов Польши. Но большую часть военной карьеры он провёл под командованием французского императора. Однако первые военные опыты два товарища получили в боях с турками.
Это был один из последних актов противостояния Западной Европы с великой империей Востока на Балканах. Дальше османов добивали в основном русские. В одной из схваток на территории Славонии (теперь это область на востоке Хорватии) Понятовский и Шварценберг приняли участие в пленении турецкого обоза. Шварценберг сумел разоружить одного из туземцев спаги, приведя пленного к фельдмаршалу Ласси.
В другой раз только помощь егерей выручила двух товарищей, вступивших в неравный бой с албанскими разбойниками. Оба юноши сумели отличиться при штурме Шабаца, а Шварценберг, получивший должность при штабе, доблестно сражался в бою при Бебире и штурме Белграда.
Осада Белграда 1787 г.
Шварценбергу было всего 19 лет, когда он получил звание майора, и первым вахмистром в рядах лейб-гвардии принял участие в коронации Леопольда II. Этому императору Священной Римской империи довелось править ею всего полтора года, но он успел ввязаться в войну с революционной Францией.
Почти вся дальнейшая карьера князя Карла Филиппа Шварценберга была так или иначе связана с противостоянием Габсбургов французской республике и империи.
Против Франции и… вместе с Францией
Он был на поле проигранного австрийцами сражения под Жемаппом, где впервые смог прямо в бою познакомиться с мощью глубоких французских ударных колонн. Впоследствии этот опыт помог Шварценбергу в ряде сражений, когда приходилось сдваивать, причём порой до трёх раз, тонкие австрийские линии, чтобы только выдержать напор французов.
В сражении при Жемаппе все отмечали французского командующего Журдана. О Шварценберге никто ещё не знал
Впрочем, глубокие построения ещё до Шварценберга вписал в австрийские уставы эрцгерцог Карл, который только после войны 1809 года уступил князю ставшее вакантным место главнокомандующего. Но под началом самого талантливого австрийского полководца Шварценберг сражался не так часто, как это ни удивительно.
Эрцгерцог Карл уступил пост главнокомандующего Шварценбергу
Не менее удивительно и то, что репутацию «мастера отступлений» Шварценберг заработал только в своих последних кампаниях, а до этого его многие осуждали за склонность к неоправданному риску. Падение с коня в одной из первых французских кампаний едва не сделало князя инвалидом, и возможно, что именно из-за травмы Шварценберг рано и сильно располнел. Не потому ли некоторые мемуаристы считали Шварценберга чересчур медлительным для командира кавалерии.
Впрочем, впервые столкнувшийся с ним на французской земле прусский генерал Блюхер, который был старше Шварценберга на четверть века, долгое время вообще принимал его за одного из аристократов-выскочек. При этом ни о какой вражде или личной неприязни, столь характерной для их взаимоотношений впоследствии, поначалу не было и речи. Они просто знали друг о друге, не более того.
Свою личную храбрость князь проявил уже вскоре после того, как едва не расстался с карьерой кавалериста. В деле у Като на р.Самбре 26 апреля Шварценберг, которого поддержали английские эскадроны, ринулся во главе своих кирасир на колонну противника, обходившую левый фланг союзников. Конная атака решила исход битвы, и 23-летний герой на поле боя получил из рук кайзера крест Святой Терезии.
Роль Шварценберга в кампании 1796 года, когда генерал Бонапарт с победами маршировал по Италии, а эрцгерцог Карл выгнал две французских армии за Рейн, была скромной. Он, однако успел отличиться в составе войск эрцгерцога под Амбергом, и почти на ровном месте получить первое генеральское звание.
Генерал-майор из знатного рода вскоре женился, и какое-то время был занят семейными делами. Он весьма удачно начал следующую кампанию в 1799 году, захватив первых французских пленных на Рейне. 28-летний Шварценберг стал уже фельдмаршал-лейтенантом, но выручить армию эрцгерцога Карла в сражении при Гогенлиндене не смог.
Генерал Моро в сражении при Гогенлиндене
Его правый фланг едва не был отрезан генералом Моро, но сумел выйти из-под удара. При отступлении Шварценберг впервые проявил свои лучшие качества во главе арьергарда, буквально сколоченного из разрозненных частей.
Австрийский главнокомандующий писал о действиях князя императору Францу: «он превратил дикое беспорядочное бегство в организованное отступление и предоставил основному войску возможный отдых до тех пор, пока, его усилиями, целью врага стало лишь заключение перемирия».
Ещё несколько мирных лет, полученных Австрией по Люневильскому миру, позволили Шварценбергу проявить себя и на дипломатическом поприще. Он отправился в Санкт-Петербург на коронацию молодого русского императора Александра. Считается, что именно ему удалось положить начало восстановлению дружественных отношений между двумя державами, которым едва не положил конец император Павел I.
Спустя несколько лет дипломатические таланты Шварценберга будут востребованы ещё дважды – когда ему пришлось выступать в качестве миротворца после войны 1809 года, и при возвращении Австрии в ряды антинаполеоновской коалиции после краха в русском походе. До похода в Россию Шварценберг принял участие в войнах 1805 и 1809 годов, но оба генеральных сражения – при Аустерлице и Ваграме обошлись без прямого участия князя.
На поле Аустерлица полки Шварценберга не попали из-за того, что, вырвавшись из окружения под Ульмом, он увёл свою дивизию в Моравию, откуда её так и не выпустил Мюрат. Сам Шварценберг прибыл в главную квартиру союзников, горячо выступал против сражения, за что и поплатился, не получив под командование даже полка.
Четыре года спустя, из Петербурга, где он снова был послом, Шварценберг с огромным трудом успел на залитые кровью Бизамбергские высоты под Ваграмом. Но успел только уже к началу отступления армии эрцгерцога Карла, потерпевшей тяжёлое поражение. Князю, принявшему командование арьергардом, снова пришлось проявить себя «мастером отступления».
Он всё-таки получил возможность сразиться с французами — под Цнаймом, но эта полупобеда уже не могла ничего изменить, так как Австрия фактически превращалась в вассала наполеоновской Франции. Более того, Габсбурги окончательно потеряли титул императоров Священной римской империи, формально ликвидированный Наполеоном и Папой ещё за три года до этого.
После 1809 года у Шварценберга было ещё продолжение дипломатической карьеры – уже в Париже, и был страшный пожар в его имении на празднике в честь Марии-Луизы, который унёс жизнь супруги его брата.
В России их не ждали
В кампании 1812 года судьба парадоксальным образом наконец-то свела двух старых товарищей — Шварценберга и Понятовского под наполеоновскими знамёнами. Поляки Понятовского составили 5-й корпус Великой армии, австрийцы Шварценберга – 12-й.
Но хоть как-то взаимодействовать им практически не пришлось, если не считать самых последних боёв, связанных с переправой через Березину. Но к тому времени польские войска уже только с большой натяжкой можно было считать за реальную силу.
На школьной карте кампании 1812 года хорошо виден "размен лёгких фигур"
Наполеон в русском походе приставил к Шварценбергу генерала Ренье с французской дивизией, но князю удалось почти невозможное – прежде всего, сохранить свой корпус едва ли не в полном составе. Но не только – князь сумел вести военные действия так, чтобы не настроить против себя и Наполеона и, по большому счёту, русских.
Если следовать шахматной терминологии, состоялось что-то вроде размена лёгких фигур, но противостояние с армией Тормасова, который потом уступил своё место адмиралу Чичагову, было отнюдь не бескровным. Было даже несколько почти сражений, хотя у стен Кобрина русские расколотили отнюдь не австрийцев, а только саксонцев.
Однако реально австрийская армия, то есть 12-й корпус, так и не смогла помешать русским практически загнать Наполеона в ловушку на берегах Березины. О том, как Наполеону удалось ускользнуть, написаны тома, не раз писалось о том и в «Военном обозрении» ( «Березина-1812: последняя «победа» французов в России»).
Удивительно, но именно по итогам русской кампании французский император буквально вытребовал у своего тестя – Франца I фельдмаршальский жезл для князя Шварценберга. Не исключено, что, действуя таким образом, он всерьёз рассчитывал на то, что его австрийский подчинённый не осмелится ничего предпринять для возвращения Австрии в ряды старых союзников.
А ведь начало всему этому было положено ещё Воззванием главнокомандующего князя Шварценберга к австрийской армии накануне похода в Россию. Сам текст, насколько же пафосный, настолько и бессодержательный, как бы предполагал тот образ действий, который избрал для себя в кампании 1812 года командир 12-го корпуса Великой армии.
«Непрестанное стремление монарха заботиться о благе своих подданных побудило его приказать мне и вам вести борьбу во имя общей с другими державами цели. Эти державы – наши союзницы, мы сражаемся вместе с ними, но не за них. Мы сражаемся сами за себя. Этот избранный корпус, порученный всецело и исключительно нашим генералам, остаётся нераздельным, за это ручаюсь вам я, ваш главнокомандующий.
Лучшая из всех воинских добродетелей – преданность государю и родине – может быть испытана безусловным самопожертвованием во имя того, что по обстоятельствам времени монарх считает наилучшим предпринять. Мы можем состязаться со всеми народами в храбрости, отваге, выносливости и выдержке в любой борьбе. Даже там, где вероломство союзников наносило нам тяжкие раны, мы выступали с достоинством и восстанавливали свои силы. В этой приверженности «императору и отечеству превосходили мы всегда всех наших современников и даже в несчастье внушали им уважение».
Лучшая из всех воинских добродетелей – преданность государю и родине – может быть испытана безусловным самопожертвованием во имя того, что по обстоятельствам времени монарх считает наилучшим предпринять. Мы можем состязаться со всеми народами в храбрости, отваге, выносливости и выдержке в любой борьбе. Даже там, где вероломство союзников наносило нам тяжкие раны, мы выступали с достоинством и восстанавливали свои силы. В этой приверженности «императору и отечеству превосходили мы всегда всех наших современников и даже в несчастье внушали им уважение».
Что ж, русские в тот год вовсе не ждали на своей земле таких завоевателей, как австрийцы, венгры, чехи и другие подданные Габсбургов. Как, впрочем, не ждали и пруссаков с саксонцами, и ещё многих других…
…Но, кажется, ждали в Париже
Войскам Шварценберга, одному из немногих сохранивших боеспособность соединений бывшей Великой армии, пришлось прикрывать Варшаву, когда русские всё-таки решились на продолжение похода против Наполеона. Друг князя генерал Понятовский получил время на формирование свежих польских частей, а Шварценберг, отведя корпус под Краков, сдал командование генералу Фримону и отбыл в Париж.
Князь Карл-Филипп действительно желал склонить Наполеона к миру, но в итоге всё перевернулось и после Плейсвицкого перемирия Австрия была уже противником Франции. Назначать главнокомандующим кого-то из русских генералов союзные монархи не решились, они смотрели за океан, откуда выписали генерала Моро, старого противника и Шварценберга и Наполеона.
Однако Моро пал под Дрезденом от французского ядра и совершенно неожиданно пост главнокомандующего достался Шварценбергу. Впрочем, изначально он возглавил только крупнейшую из союзных армий – Богемскую, ставшую впоследствии Главной.
При этом князь получил старшинство и над прусским генералом Блюхером, и над русскими Барклаем и Беннигсеном, и даже над шведским наследным принцем, бывшим наполеоновским маршалом Бернадотом. Но Шварценберг проиграл Наполеону первое же своё сражение в роли командующего.
Под Дрезденом, где пал Моро, Шварценберг так и не смог противопоставить огню французских батарей ничего, кроме массированных, но крайне вялых и разрозненных атак пехоты и конницы. После поражения Богемская армия отступала в Богемию по перевалам Рудных гор, но попытка обхода её с фланга закончилась для французов разгромом отряда генерала Вандамма под Кульмом.
После этого Наполеон предпочёл не напирать на армию Шварценберга, пытаясь маневрами выманить её из узких горных дефиле. Все усилия императора были обращены на Силезскую армию Блюхера, которая ловко уходила от него, но регулярно огрызалась против отдельных французских корпусов. В итоге из Рудных гор Шварценберга в конце концов вытолкали всё тот же Блюхер и русский царь Александр.
Кампания 1813 года завершилась грандиозной Битвой народов под Лейпцигом, для которой Шварценберг выработал весьма замысловатый план обхода французских позиций, но в итоге всё решилось серией грандиозных столкновений, а после подхода всех союзных армий – тяжёлым отступлением французов. В ходе него в водах Эльстера погиб старый друг Шварценберга – Юзеф Понятовский, только что получивший маршальский жезл от Наполеона.
Следующую кампанию (1814 года) князь и генералиссимус Шварценберг фактически провёл в том же духе, что и предыдущую, но это отнюдь не лишило его славы победителя Наполеона. Хотя выиграл он, по большому счёту, всего одно сражение – при Арси-сюр-Об. При вступлении союзников в Париж главнокомандующий оказался на втором плане после августейших особ.
К окончанию войн с Наполеоном Шварценберг был ещё довольно молод, но не слишком здоров. Он ещё успел возглавить Гофкригсрат (Высший военный совет Австрии), но вскоре получил инсульт, а после того как посетил Дрезден, Кульм и Лейпциг, скончался. Памятник генералиссимусу в Вене, безусловно, красив и элегантен, но всё-таки слегка отдалён от центра столицы и других монументов воинской славы.
- Алексей Подымов
- 1812-й: никто, кроме Кутузова
Карл-Людвиг-Иоганн Габсбург. Эрцгерцог, побеждавший Бонапарта
Они побеждали Наполеона. Часть 2. Герои Эйлау
Они побеждали Бонапарта. Уильям Сидней Смит
Информация