Князь Ярослав Всеволодович Часть 7. Тесовский инцидент и битва на Омовже
10 июня 1233 г. в Новгороде умер старший сын Ярослава Всеволодовича молодой княжич Федор. Умер неожиданно, накануне собственной свадьбы с дочерью Михаила Черниговского Феодулией, «сватба пристроена, меды изварены, невеста приведена, князи позвани; и бысть в веселие место плачь и сетования за грехи наша». Старшим наследником Ярослава стал его сын Александр. Во время организации свадебных торжеств и последовавших вместо свадьбы похорон, Ярослав, видимо, также находился в Новгороде, однако сразу по завершении всех обрядов, он отбыл в Переяславль. Вместе с ним, судя по всему, в Переяславль уехала и несостоявшаяся невеста. Позже она постриглась в монахини под именем Евросинья, стала основательницей и игуменьей Троицкого монастыря в Суздале. После смерти была канонизирована.
В конце 1233 г. происходит событие, для человека, знакомого с географией территории, на которой оно произошло, труднообъяснимое. При этом сам факт события оспорить невозможно – известие о нем продублировано в нескольких летописях. Имеется в виду налет немецкого отряда на Тесов (совр. дер. Ям-Тесово Лужского р-на Ленинградской области). В летописи об этом написано следующим образом: «Того же лета изгониша Немци в Тесове Кюрила Синкинича, и яша, и ведоша въ Медвежу Голову, и сиде окованъ от Госпожина дни до великого говения».
Граница между немецкими землями в Эстонии и Новгородской землей проходила приблизительно так же, как она проходит сейчас между Россией и Эстонией. Тесов находился приблизительно в 60 км. к северо-западу от Новгорода. Чтобы атаковать его, немецкому отряду необходимо было проследовать около 200 км. по территории новгородского княжества, причем путь должен пролегать по густонаселенным, развитым в сельскохозяйственном отношении местам.
Большинство исследователей полагают, что имел место захват Тесова изгоном, т.е. внезапным налетом, в ходе которого был пленен некто Кирилл Синкинич, которого затем увели в плен в Оденпе. Тесов уже тогда представлял собой укрепленный пункт, у переправы через реку Оредеж на оживленной водской дороге, связывавшей Новгород с погостами Водской пятины. В нем постоянно содержался хоть и небольшой, но гарнизон, в то же время, великих богатств в нем не было – грабить нечего. Для того чтобы захватить такой пункт, даже изгоном, требовался отряд как минимум в несколько десятков воинов. Провести такой отряд двухсоткилометровым маршем по населенным территориям незаметно (а иначе об «изгоне» не может быть и речи) просто невозможно.
Допустим, немецкий конный отряд в несколько десятков воинов, рассчитывая исключительно на скорость, вторгся на территорию Новгорода, и двинулся прямо по дороге форсированным маршем на Тесов, уничтожая всех встреченных и не отвлекаясь на грабеж населенных пунктов. В этом случае он мог подойти к Тесову дня через три-четыре на изможденных лошадях. Одновременно в Новгород уже пришла бы соответствующая весть (гонцы скачут без отдыха и меняют лошадей), и тогда мы имеем следующую картину: немцы подходят к Тесову (каковы шансы, что их там уже не ждут?), а в это же время из Новгорода, расположенного в одном дневном переходе, уже выходит отряд на их перехват. Задача захватить тесовское укрепление, после чего на уставших лошадях уйти от преследования (с товаром и пленными) в такой обстановке кажется невыполнимой. Конечно, при наличии боевого мастерства, знания местности и, самое главное, сумасшедшего везения, это возможно. Но рассчитывать на везение при планировании такого мероприятия ни один здравомыслящий человек не стал бы.
Второй вариант. Небольшой отряд скрытно, двигаясь по бездорожью, глухими местами и исключительно по ночам, не разжигая костров в холодное время года, сумел неожиданно выйти к Тесову, атаковать его и захватить. Отряд этот не может быть конным, поскольку лошади по глухим местам просто не пройдут. О нападении в Новгороде узнают на следующий день, плюс день на поход дружины до Тесова, таким образом, у нападающих имеется фора в два дня. Вопрос успеха мероприятия упирается в вопрос, смогут ли нападающие обзавестись лошадями на месте, в Тесове? Если нет, то их гибель неизбежна. Теоретически, если заранее привести в Тесов соответствующее количество лошадей, обеспечив, таким образом, транспорт нападающим на обратный путь, такой вариант осуществим.
Третий вариант – крупный отряд в грабительском рейде не рассматривается. Такой рейд предполагает грабеж населения от начала его проведения и до конца, а такие детали в летописях всегда фиксируются, чего в данном случае мы с очевидностью не наблюдаем.
Да и какова могла быть цель такого похода? Грабеж исключается – заходить так глубоко на вражескую территорию, рискуя быть отрезанным от своих баз, когда можно быстро и просто пограбить пограничные деревни – глупо. А атаковать при этом укрепленный и защищенный пункт – еще глупее. По тем же причинам можно исключить и политическую провокацию.
Остается предположить, что у похода была определенная, четко обозначенная цель и эта цель находилась именно в Тесове. Исходя из летописной записи можно сделать вполне обоснованное предположение, что целью этой мог как раз и быть захваченный немцами Кирилл Синкинич. А если прочитать летописное сообщение буквально, то мы вообще ничего не увидим о захвате собственно Тесова: «изгониша Немци в Тесове Кюрила Синкинича, и яша, и ведоша въ Медвежу Голову», речь идет о захвате (неожиданном, врасплох) одного человека, а не укрепленного населенного пункта.
Для захвата одного человека, пусть даже знатного и перемещающегося, возможно, с охраной, не нужно формировать большой отряд. При этом, стоит помнить, что после разгрома под Изборском, некоторая часть «борисовой чади» могла уцелеть и принять активное участие в таком мероприятии, используя свои знакомства, знание местности и установленных порядков. Кроме того, не следует забывать, что в это время в плену у Ярослава Всеволодовича находился князь Ярослав Владимирович, официально являвшийся подданным рижского епископа и имевший родственников в клане Буксгевденов, среди элиты крестоносного сообщества Ливонии. Захват Кирилла Сикинича мог быть осуществлен силами этих родственников и остатков «борисовой чади» с целью обмена его на пленного Ярослава, чтобы не платить за того большого выкупа. Если это так, то «тесовский инцидент» так же как и поход на Изборск, является частной инициативой, а не политической акцией. Косвенно об этом свидетельствует и то, что местом заключения Кирилла были не Дерпт, Венден или Рига – столицы и резиденции правителей католических областей, а Медвежья Голова – то самое место, куда выехала «борисова чадь», будучи изгнанной из Пскова за год до этого. Предполагается, что Медвежья Голова (нем. Оденпе) являлась домениальным владением семьи Буксгевденов.
Говоря о «захвате Тесова» немцами в 1233 г., исследователи обычно отмечают, что, коль скоро земли Пскова немцы своим налетом не затронули, целью этой акции являлось отторжение Пскова от Новгорода. То есть, немцы демонстративно нападают на новгородские земли, не трогая псковские, как бы намекая, что псковичи им не враги, изборский инцидент – частная инициатива отдельных личностей, за которую они ответственности не несут и спрашивать с псковичей за разгром не будут, а в их конфликт с Новгородом Пскову встревать нечего. В принципе, в такой конструкции нет ничего противоестественного, если не задумываться о географическом положении Тесова.
Кстати, описывая немецкий рейд на территорию Новгорода в 1240 г., когда Тесов и вся округа действительно были ими захвачены и разграблены, летописцы использовали совсем другие слова и краски.
Во время «тесовского инцидента» сам Ярослав Всеволодович находился в Переяславле, где, вероятно, собирал войска для запланированного им похода в Ливонию. Узнав о пленении Кирилла, Ярослав не стал вступать с немцами в переговоры, а немедленно выступил с войсками в Новгород, куда прибыл уже к началу зимы 1233-1234 гг.
Осуществление масштабного похода в Ливонию против католиков было давней мечтой Ярослава. В 1223 г. во время похода на Колывань с ним была только его личная дружина и новгородские полки. В 1228 г., когда он подтянул в Новгород переяславские полки, осуществлению этой мечты помешали псковичи. Сейчас под рукой Ярослава находились и переяславские полки, приведенные им лично, и новгородское войско и псковичи также дали согласие на поход. Сила, конечно, собралась внушительная, но она значительно уступала даже той, что недавно под руководством Ярослава разоряла черниговское княжество.
Впрочем, и цель поход имел не столь амбициозную. Ярослав в этот раз вовсе не планировал разгромить и уничтожить все крестоносные силы в Прибалтике. Он решил воспользоваться внутренними разногласиями в католическом анклаве и атаковать только одну цель – Юрьев.
Дело в том, что католические владения в Прибалтике были отнюдь не однородны. Кроме владений ордена меченосцев, существовали владения датского короля в северной Эстонии, а также владения трех епископов – рижского со столицей в Риге, дерптского со столицей в Юрьеве и эзель-викского со столицей в г. Леаль (совр. г. Лихула, Эстония). Каждое из этих формирований имело свои вооруженные силы и могло проводить собственную политику. Периодически между ними возникали разногласия, иногда даже доходившие до вооруженных конфликтов. Летом 1233 г. конфликт представителя римского папы, легата Балдуина, поддержанного дерптским епископом и привлеченными из Европы крестоносцами (не все крестоносцы в Прибалтике являлись членами ордена меченосцев), с одной стороны, и орденом меченосцев, поддержанным рижским епископом, с другой, перерос в полномасштабные боевые столкновения, в которых Балдуин потерпел поражение. Таким образом, Рига и Орден не возражали, чтобы дерптский епископ был наказан кем-нибудь и на подготовку Ярославом похода против Юрьева смотрели, если и не одобрительно, то, во всяком случае, нейтрально.
По этим же причинам псковичи, имевшие с рижским епископом мирный договор, но участвовавшие в походе на Юрьев, не считались клятвопреступниками.
В начале марта 1234 г. Ярослав начал свой поход. Вероятно, вместе с Ярославом в походе участвовал и его тринадцатилетний сын Александр. Точная датировка похода в летописях отсутствует, однако известно, что мирное соглашение по его итогам было заключено до «великого говения», то есть, до конца апреля. Придя под Юрьев, Ярослав не стал осаждать город, в замке которого имелся сильный гарнизон, а распустил свои войска в «зажитие», то есть разрешил грабить местное население без ограничений. Гарнизон Юрьева, который к тому времени уже будет правильнее называть Дерптом или Дорпатом, как выяснилось, ожидал помощи из Оденпе – Медвежьей Головы и бессильно наблюдал за тотальным опустошением округи. Ярослав не хотел класть своих воинов под стенами хорошо укрепленного города, поэтому своими действиями провоцировал немцев на выступление из замка. Провокация удалась блестяще. С приходом подкрепления от «медвежан», как называли жителей Оденпе русские, гарнизон Юрьева вышел за стены города, и выстроился для битвы. Однако, Ярослав был к этому готов и сумел к этому моменту снова собрать свои дружины и сосредоточить их для боя.
О ходе самого сражения известно, что бой происходил на берегу реки Омовжа (нем. Эмбах, совр. Эмайыги, Эстония), русские успешно выдержали немецкую атаку и сами атаковали немецкий строй, в упорном бою погибли многие рыцари, после чего немецкое войско дрогнуло и побежало. Часть войска, преследуемая русским, выбежала на речной лед, который не выдержал и провалился – многие немцы утонули. На плечах бегущих русские ворвались в город, который был захвачен и сожжен. Не смогли русские войска захватить лишь замок, стоявший на холме, в котором укрылись остатки разбитого немецкого войска. Штурмовать его Ярослав не стал.
Битва на Омовже. Лицевой летописный свод.
Небольшая часть немецкого войска также сумела добраться до Оденпе.
Победа Ярослава была впечатляющей. Потери русского войска – минимальны. После победы Ярослав провел свое войско к Оденпе, окрестности которого также подверглись изрядному разграблению. Сам замок Ярослав решил не штурмовать и даже не осаждать.
Запертый в Дерптском замке епископ Герман начал мирные переговоры. Ярослав выдвинул достаточно жесткие условия: возобновление выплаты «юрьевской дани», о которой немцы в последнее время «забыли», а также отторжение от территории епископства некоторых земель на юго-востоке. Также по мирному соглашению Буксгевдены отпустили без выкупа плененного в Тесове Кирилла Синкинича.
Заключив с Дерптом мир, Ярослав вернулся в Новгород и распустил войска. Одним из итогов битвы на Омовже (под таким названием она вошла в историю) считается смена немецким крестоносным движением в Прибалтике вектора своей агрессии с восточного на южный и западный. На юге, впрочем, им тоже не особо благоприятствовала судьба. Через два года после поражения на Омовже крестоносцы потерпят еще более жестокое поражение от литвы под Сауле. В результате этого фиаско орден меченосцев будет расформирован, а его остатки войдут во вновь учрежденное Ливонское ландмейстерство Тевтонского ордена.
Следующая попытка уже Тевтонского ордена расширить свою территорию на восток произойдет только в 1240 г. Князь Ярослав Всеволодович сумел приостановить «Дранг нах остен» на шесть лет.
В конце 1233 г. происходит событие, для человека, знакомого с географией территории, на которой оно произошло, труднообъяснимое. При этом сам факт события оспорить невозможно – известие о нем продублировано в нескольких летописях. Имеется в виду налет немецкого отряда на Тесов (совр. дер. Ям-Тесово Лужского р-на Ленинградской области). В летописи об этом написано следующим образом: «Того же лета изгониша Немци в Тесове Кюрила Синкинича, и яша, и ведоша въ Медвежу Голову, и сиде окованъ от Госпожина дни до великого говения».
Граница между немецкими землями в Эстонии и Новгородской землей проходила приблизительно так же, как она проходит сейчас между Россией и Эстонией. Тесов находился приблизительно в 60 км. к северо-западу от Новгорода. Чтобы атаковать его, немецкому отряду необходимо было проследовать около 200 км. по территории новгородского княжества, причем путь должен пролегать по густонаселенным, развитым в сельскохозяйственном отношении местам.
Большинство исследователей полагают, что имел место захват Тесова изгоном, т.е. внезапным налетом, в ходе которого был пленен некто Кирилл Синкинич, которого затем увели в плен в Оденпе. Тесов уже тогда представлял собой укрепленный пункт, у переправы через реку Оредеж на оживленной водской дороге, связывавшей Новгород с погостами Водской пятины. В нем постоянно содержался хоть и небольшой, но гарнизон, в то же время, великих богатств в нем не было – грабить нечего. Для того чтобы захватить такой пункт, даже изгоном, требовался отряд как минимум в несколько десятков воинов. Провести такой отряд двухсоткилометровым маршем по населенным территориям незаметно (а иначе об «изгоне» не может быть и речи) просто невозможно.
Допустим, немецкий конный отряд в несколько десятков воинов, рассчитывая исключительно на скорость, вторгся на территорию Новгорода, и двинулся прямо по дороге форсированным маршем на Тесов, уничтожая всех встреченных и не отвлекаясь на грабеж населенных пунктов. В этом случае он мог подойти к Тесову дня через три-четыре на изможденных лошадях. Одновременно в Новгород уже пришла бы соответствующая весть (гонцы скачут без отдыха и меняют лошадей), и тогда мы имеем следующую картину: немцы подходят к Тесову (каковы шансы, что их там уже не ждут?), а в это же время из Новгорода, расположенного в одном дневном переходе, уже выходит отряд на их перехват. Задача захватить тесовское укрепление, после чего на уставших лошадях уйти от преследования (с товаром и пленными) в такой обстановке кажется невыполнимой. Конечно, при наличии боевого мастерства, знания местности и, самое главное, сумасшедшего везения, это возможно. Но рассчитывать на везение при планировании такого мероприятия ни один здравомыслящий человек не стал бы.
Второй вариант. Небольшой отряд скрытно, двигаясь по бездорожью, глухими местами и исключительно по ночам, не разжигая костров в холодное время года, сумел неожиданно выйти к Тесову, атаковать его и захватить. Отряд этот не может быть конным, поскольку лошади по глухим местам просто не пройдут. О нападении в Новгороде узнают на следующий день, плюс день на поход дружины до Тесова, таким образом, у нападающих имеется фора в два дня. Вопрос успеха мероприятия упирается в вопрос, смогут ли нападающие обзавестись лошадями на месте, в Тесове? Если нет, то их гибель неизбежна. Теоретически, если заранее привести в Тесов соответствующее количество лошадей, обеспечив, таким образом, транспорт нападающим на обратный путь, такой вариант осуществим.
Третий вариант – крупный отряд в грабительском рейде не рассматривается. Такой рейд предполагает грабеж населения от начала его проведения и до конца, а такие детали в летописях всегда фиксируются, чего в данном случае мы с очевидностью не наблюдаем.
Да и какова могла быть цель такого похода? Грабеж исключается – заходить так глубоко на вражескую территорию, рискуя быть отрезанным от своих баз, когда можно быстро и просто пограбить пограничные деревни – глупо. А атаковать при этом укрепленный и защищенный пункт – еще глупее. По тем же причинам можно исключить и политическую провокацию.
Остается предположить, что у похода была определенная, четко обозначенная цель и эта цель находилась именно в Тесове. Исходя из летописной записи можно сделать вполне обоснованное предположение, что целью этой мог как раз и быть захваченный немцами Кирилл Синкинич. А если прочитать летописное сообщение буквально, то мы вообще ничего не увидим о захвате собственно Тесова: «изгониша Немци в Тесове Кюрила Синкинича, и яша, и ведоша въ Медвежу Голову», речь идет о захвате (неожиданном, врасплох) одного человека, а не укрепленного населенного пункта.
Для захвата одного человека, пусть даже знатного и перемещающегося, возможно, с охраной, не нужно формировать большой отряд. При этом, стоит помнить, что после разгрома под Изборском, некоторая часть «борисовой чади» могла уцелеть и принять активное участие в таком мероприятии, используя свои знакомства, знание местности и установленных порядков. Кроме того, не следует забывать, что в это время в плену у Ярослава Всеволодовича находился князь Ярослав Владимирович, официально являвшийся подданным рижского епископа и имевший родственников в клане Буксгевденов, среди элиты крестоносного сообщества Ливонии. Захват Кирилла Сикинича мог быть осуществлен силами этих родственников и остатков «борисовой чади» с целью обмена его на пленного Ярослава, чтобы не платить за того большого выкупа. Если это так, то «тесовский инцидент» так же как и поход на Изборск, является частной инициативой, а не политической акцией. Косвенно об этом свидетельствует и то, что местом заключения Кирилла были не Дерпт, Венден или Рига – столицы и резиденции правителей католических областей, а Медвежья Голова – то самое место, куда выехала «борисова чадь», будучи изгнанной из Пскова за год до этого. Предполагается, что Медвежья Голова (нем. Оденпе) являлась домениальным владением семьи Буксгевденов.
Говоря о «захвате Тесова» немцами в 1233 г., исследователи обычно отмечают, что, коль скоро земли Пскова немцы своим налетом не затронули, целью этой акции являлось отторжение Пскова от Новгорода. То есть, немцы демонстративно нападают на новгородские земли, не трогая псковские, как бы намекая, что псковичи им не враги, изборский инцидент – частная инициатива отдельных личностей, за которую они ответственности не несут и спрашивать с псковичей за разгром не будут, а в их конфликт с Новгородом Пскову встревать нечего. В принципе, в такой конструкции нет ничего противоестественного, если не задумываться о географическом положении Тесова.
Кстати, описывая немецкий рейд на территорию Новгорода в 1240 г., когда Тесов и вся округа действительно были ими захвачены и разграблены, летописцы использовали совсем другие слова и краски.
Во время «тесовского инцидента» сам Ярослав Всеволодович находился в Переяславле, где, вероятно, собирал войска для запланированного им похода в Ливонию. Узнав о пленении Кирилла, Ярослав не стал вступать с немцами в переговоры, а немедленно выступил с войсками в Новгород, куда прибыл уже к началу зимы 1233-1234 гг.
Осуществление масштабного похода в Ливонию против католиков было давней мечтой Ярослава. В 1223 г. во время похода на Колывань с ним была только его личная дружина и новгородские полки. В 1228 г., когда он подтянул в Новгород переяславские полки, осуществлению этой мечты помешали псковичи. Сейчас под рукой Ярослава находились и переяславские полки, приведенные им лично, и новгородское войско и псковичи также дали согласие на поход. Сила, конечно, собралась внушительная, но она значительно уступала даже той, что недавно под руководством Ярослава разоряла черниговское княжество.
Впрочем, и цель поход имел не столь амбициозную. Ярослав в этот раз вовсе не планировал разгромить и уничтожить все крестоносные силы в Прибалтике. Он решил воспользоваться внутренними разногласиями в католическом анклаве и атаковать только одну цель – Юрьев.
Дело в том, что католические владения в Прибалтике были отнюдь не однородны. Кроме владений ордена меченосцев, существовали владения датского короля в северной Эстонии, а также владения трех епископов – рижского со столицей в Риге, дерптского со столицей в Юрьеве и эзель-викского со столицей в г. Леаль (совр. г. Лихула, Эстония). Каждое из этих формирований имело свои вооруженные силы и могло проводить собственную политику. Периодически между ними возникали разногласия, иногда даже доходившие до вооруженных конфликтов. Летом 1233 г. конфликт представителя римского папы, легата Балдуина, поддержанного дерптским епископом и привлеченными из Европы крестоносцами (не все крестоносцы в Прибалтике являлись членами ордена меченосцев), с одной стороны, и орденом меченосцев, поддержанным рижским епископом, с другой, перерос в полномасштабные боевые столкновения, в которых Балдуин потерпел поражение. Таким образом, Рига и Орден не возражали, чтобы дерптский епископ был наказан кем-нибудь и на подготовку Ярославом похода против Юрьева смотрели, если и не одобрительно, то, во всяком случае, нейтрально.
По этим же причинам псковичи, имевшие с рижским епископом мирный договор, но участвовавшие в походе на Юрьев, не считались клятвопреступниками.
В начале марта 1234 г. Ярослав начал свой поход. Вероятно, вместе с Ярославом в походе участвовал и его тринадцатилетний сын Александр. Точная датировка похода в летописях отсутствует, однако известно, что мирное соглашение по его итогам было заключено до «великого говения», то есть, до конца апреля. Придя под Юрьев, Ярослав не стал осаждать город, в замке которого имелся сильный гарнизон, а распустил свои войска в «зажитие», то есть разрешил грабить местное население без ограничений. Гарнизон Юрьева, который к тому времени уже будет правильнее называть Дерптом или Дорпатом, как выяснилось, ожидал помощи из Оденпе – Медвежьей Головы и бессильно наблюдал за тотальным опустошением округи. Ярослав не хотел класть своих воинов под стенами хорошо укрепленного города, поэтому своими действиями провоцировал немцев на выступление из замка. Провокация удалась блестяще. С приходом подкрепления от «медвежан», как называли жителей Оденпе русские, гарнизон Юрьева вышел за стены города, и выстроился для битвы. Однако, Ярослав был к этому готов и сумел к этому моменту снова собрать свои дружины и сосредоточить их для боя.
О ходе самого сражения известно, что бой происходил на берегу реки Омовжа (нем. Эмбах, совр. Эмайыги, Эстония), русские успешно выдержали немецкую атаку и сами атаковали немецкий строй, в упорном бою погибли многие рыцари, после чего немецкое войско дрогнуло и побежало. Часть войска, преследуемая русским, выбежала на речной лед, который не выдержал и провалился – многие немцы утонули. На плечах бегущих русские ворвались в город, который был захвачен и сожжен. Не смогли русские войска захватить лишь замок, стоявший на холме, в котором укрылись остатки разбитого немецкого войска. Штурмовать его Ярослав не стал.
Битва на Омовже. Лицевой летописный свод.
Небольшая часть немецкого войска также сумела добраться до Оденпе.
Победа Ярослава была впечатляющей. Потери русского войска – минимальны. После победы Ярослав провел свое войско к Оденпе, окрестности которого также подверглись изрядному разграблению. Сам замок Ярослав решил не штурмовать и даже не осаждать.
Запертый в Дерптском замке епископ Герман начал мирные переговоры. Ярослав выдвинул достаточно жесткие условия: возобновление выплаты «юрьевской дани», о которой немцы в последнее время «забыли», а также отторжение от территории епископства некоторых земель на юго-востоке. Также по мирному соглашению Буксгевдены отпустили без выкупа плененного в Тесове Кирилла Синкинича.
Заключив с Дерптом мир, Ярослав вернулся в Новгород и распустил войска. Одним из итогов битвы на Омовже (под таким названием она вошла в историю) считается смена немецким крестоносным движением в Прибалтике вектора своей агрессии с восточного на южный и западный. На юге, впрочем, им тоже не особо благоприятствовала судьба. Через два года после поражения на Омовже крестоносцы потерпят еще более жестокое поражение от литвы под Сауле. В результате этого фиаско орден меченосцев будет расформирован, а его остатки войдут во вновь учрежденное Ливонское ландмейстерство Тевтонского ордена.
Следующая попытка уже Тевтонского ордена расширить свою территорию на восток произойдет только в 1240 г. Князь Ярослав Всеволодович сумел приостановить «Дранг нах остен» на шесть лет.
- Михаил Б. (Хозяин Трилобита)
- Князь Ярослав Всеволодович. Часть 6. Борьба с Черниговом и "борисова чадь"
Князь Ярослав Всеволодович. Часть 5. Конфликт с Псковом и потеря Новгорода
Князь Ярослав Всеволодович. Часть 4. Поход на емь и крещение корел
Князь Ярослав Всеволодович. Часть 3. Поход на Колывань и падение Юрьева
Князь Ярослав Всеволодович. Часть 2. Усобица в доме юрьевичей
Князь Ярослав Всеволодович. Часть 1. Первые шаги
Информация