ЧФ — Чукотский флот
Морякам пограничникам посвящается.
«- Алло… ты вообще живой? А чего не отвечаешь? Что значит – в горе? Умер кто?
- Да нет, все домашние живы – здоровы… Годовщина сегодня - 35 лет как исключён из списков части и стал пенсионером…
- Да ты дурак, батенька! Радуйся свободе! Ты уже полжизни на пенсии, хе-хе... Надоело, небось, дурака-то валять? Представь: пошёл бы сейчас на вахту или дежурным по бригаде…
- Сам ты дурак… ведь вспоминаешь же службу постоянно… Что, не так? Знаю, как скулишь иногда, твоя жена рассказывала…
- Моя жена? Сейчас я ей вкручу за разглашение…
- Не дури, соберёмся?
- Давай… пожужжим ...
Жужжим....
- Ты на Севере где служил? В Гремихе?
- Ну да, а ты вроде тоже не на южном берегу Крыма мандарины собирал…
- Темнота! Я был там, где даже летом холодно в пальто!
- Ну, на Севере тоже не жарко…
- Да что ваш Север? Вам до Питера было 2 часа на самолёте или полтора суток на поезде, по нашим меркам – ничего! Что-то северян не замечено среди желающих сменить вид на жительство на Чукотку…
- Да ты больной! На Чукотке, акромя медведей и оленей, и людей-то, небось, нет! Нет уж, я лучше на Севере послужу, бац в поезд – и в Питере. Нам Чукотки не надо… да и врёшь ты всё в своих баснях, разве на Чукотке были морские части этих.. как там у вас… погранвойск?
- Были, и ещё какие! Там целый погранотряд был, авиационная пограничная эскадрилья, дивизион морской, а у армейцев и авиаполки были, и части танковые, туча ПВО, рота РТР ТОФ, да ещё целая куча частей и частишек…
- Одуреть… и где и как вы там обитали? Там же жить нельзя, акромя медведям… Ну давай, не томи!
А то тараньку не получишь…
- Наглец! Таранька – это святое! Не посягай! … Ну слушай…
- Да нет, все домашние живы – здоровы… Годовщина сегодня - 35 лет как исключён из списков части и стал пенсионером…
- Да ты дурак, батенька! Радуйся свободе! Ты уже полжизни на пенсии, хе-хе... Надоело, небось, дурака-то валять? Представь: пошёл бы сейчас на вахту или дежурным по бригаде…
- Сам ты дурак… ведь вспоминаешь же службу постоянно… Что, не так? Знаю, как скулишь иногда, твоя жена рассказывала…
- Моя жена? Сейчас я ей вкручу за разглашение…
- Не дури, соберёмся?
- Давай… пожужжим ...
Жужжим....
- Ты на Севере где служил? В Гремихе?
- Ну да, а ты вроде тоже не на южном берегу Крыма мандарины собирал…
- Темнота! Я был там, где даже летом холодно в пальто!
- Ну, на Севере тоже не жарко…
- Да что ваш Север? Вам до Питера было 2 часа на самолёте или полтора суток на поезде, по нашим меркам – ничего! Что-то северян не замечено среди желающих сменить вид на жительство на Чукотку…
- Да ты больной! На Чукотке, акромя медведей и оленей, и людей-то, небось, нет! Нет уж, я лучше на Севере послужу, бац в поезд – и в Питере. Нам Чукотки не надо… да и врёшь ты всё в своих баснях, разве на Чукотке были морские части этих.. как там у вас… погранвойск?
- Были, и ещё какие! Там целый погранотряд был, авиационная пограничная эскадрилья, дивизион морской, а у армейцев и авиаполки были, и части танковые, туча ПВО, рота РТР ТОФ, да ещё целая куча частей и частишек…
- Одуреть… и где и как вы там обитали? Там же жить нельзя, акромя медведям… Ну давай, не томи!
А то тараньку не получишь…
- Наглец! Таранька – это святое! Не посягай! … Ну слушай…
Часть первая. «Тут тебе не здесь. Это Чукотка, детка …»
Первый раз пришлось познакомиться с Чукоткой примерно в 1984 году, наши корабли службу там несли по 2 месяца, период короткий – с мая по конец сентября, иногда октябрь захватывали, поэтому попасть туда была лотерея… Да и не рвались особо, предпочитая из двухмесячных направлений Магаданское. Ну море, ну сопки, ну чукчи на побережье, ну ППРиО (планово-предупредительный ремонт и осмотр) в бухте Комсомольская, визит в погранотряд, на стрельбище или с лётчиками пограничной авиации (там с 1947 года базировалась пограничная эскадрилья)… В общем, рутина. Правда, на Чукотском направлении было спокойно – супостат особо не баловал, а так – море, касатки, киты, белые медведи… Грандиозное зрелище…
Уже рассказывал тебе, что в составе 110-го Кёнигсбергского ордена Красной Звезды пограничного отряда (сокращённо ПОГО, в/ч 2254), базировавшемся в посёлке Урелики (Урелык, как говорили аборигены), была группа катеров. Не отдельное формирование, а натурально – три катера проекта 1496 (102 тонны водоизмещения, рейдовые буксиры по заводской классификации) и пара самоходных барж проекта Т-4, в просторечии – танковозы.
Кстати, почти все ресурсы в Интернете врут безбожно про пограничные войска и в общем, и в частности. И Википедия, и сайт Мзареулова, и многие другие. Эти «источники» пишут ерунду, что 110 ПОГО базировался в Анадыре. Глупость несусветная… Штаб отряда был в посёлке Урелики (географически того времени правильно – Урелык, именно так он надписывался на морских картах и лоциях). В Анадыре же была комендатура этого погранотряда. Посёлок Урелики ликвидирован в 2000 году, погранотряд переведён в Анадырь – в 2004-м, прослужив Родине с 1941 года…
Москва - бухта Провидения. Совсем рядом, всего 6460 км...[/center]
И вот высшее пограничное руководство в Москве решило, в свете усиления группировки сил и средств на Северо-Востоке, развернуть на базе этой группы целый дивизион пограничных сторожевых катеров 1 ранга в составе 110 ПОГО с оперативным подчинением морскому отделу Камчатского пограничного округа (в дальнейшем переименован в Северо-Восточный погранокруг, СВПО). Всё это было шагом для последующего развёртывания на Чукотке в бухте Комсомольская отдельной бригады, но…
Решения эти готовятся годами, иногда по десять — пятнадцать лет, у них огромная инерция. А к 1990 году в стране изменилось не то чтобы многое, а почти всё. В том числе и само отношение к Вооружённым силам, охране границ, ценности суверенитета как такового, да и к служивому люду в том числе… К тому времени мы уже видели и знали от одноклассников о выводе войск из Восточной Германии в чистое поле, видели разрушение и уничтожение ракетного и ядерного щита, наплевательского отношения к солдатам и офицерам новой (как оказалось, последней) советской элиты и натравливание народа на армию ополоумевшими от вседозволенности либералами.
Но представить, что руководство страны пойдёт на уничтожение охраны границы, такое скотство нам в голову не приходило, а кому приходило, того затаптывали контрвопросом: да что, в Москве уж совсем дураки и душевнобольные?! Действительность оказалась ещё более беспощадной: и те, и другие. Да ещё они и соревновались между собой, и это очень мягко сказано…
Ну вот, в результате до нас в июне 1990 года неспешно докатился приказ начальника морского управления ПВ КГБ СССР развернуть в 110 ПОГО из группы целый дивизион катеров. Под него заказали в Советской Гавани три катера проекта 1496 и одну самоходную баржу Т-4. Сформировали штаб и утвердили штаты: командир дивизиона — каптри/капдва (эту вилку обещали, но так и не дали), начальник штаба — каптри, замполит — каптри, флагманский механик — каптри и флагманский связист — каптри, то есть всем по каптри! Или четыре…
Почему такие высокие должности не в отдельном дивизионе? А вот тут всё просто – много ли дураков найдёшь, желающих греться на Чукотке под «палящим солнцем» аж две недели в году? Правильно, эта радостная перспектива компенсировалась высоким штатным званием.
В смысле, почему две недели? Чудак, это же Чукотка – 10 месяцев зима, а остальное – хм, ты что подумал? Лето? Смешной ты, батенька… Правильный ответ – осень! Только 2 месяца в году не бывает снега – июль и август, но и так бывает не всегда, да лёд полностью тает в бухте в июне… Так что вопрос о «палящем солнце» считаем закрытым…
Вот и я имел счастье быть знакомым с этими скромными героями добровольного самоубийства…
Тут с чего начать-то, с кораблей или людей? Ладно, по старой советской традиции начнём с… кораблей. Люди всегда были приложением к технике. Чёрство и цинично? Наверное, но это факт – особо никто о людях не думал, период «тёплого брежневского отношения» закончился с самым приходом очень себялюбивого и болтливого лидера страны. Мы ещё по инерции ржали над анекдотами про Леонида Ильича, не подозревая, во что превратят страну люди, пришедшие за ним, и брежневский застой покажется ещё золотым веком… Новый лидер в словесной шелухе утопил идею и людей, да что людей – целую страну спустил в унитаз…
Разговоров было много, дела — ничуть: в полном соответствии с «новым мЫшлением» падал уровень финансирования, снабжения частей и соединений, содержание материальной части ухудшалось из-за недостатка запчастей и расходных материалов, сокращения средств на судоремонт, все как сумасшедшие двинулись в хозрасчёт, начали куда-то исчезать ЗИПы, масло, топливо, трубы и всё остальное, что можно было обменять-продать-толкнуть на сторону… По инерции ещё что-то строилось, иногда даже на удивление успешно, но ощущение самого смысла священной службы куда-то испарялось вместе с материально-техническим обеспечением…
ПСКА пр.1496 - такие катера были на Чукотке в 1980-1990-е годы[/center]
Нужно пару слов сказать о географии, а то тебе будет непонятно… Если представить нашу страну как человеческий организм, то Москва – сердце нашей Родины, Ленинград – её ум, честь и совесть (или всё, что осталось…), Приморье – её мочевой пузырь, а Чукотка – задняя, то бишь филейная часть страны… И вот посёлок городского типа Провидения – это центральная часть филе…
Наши остряки говорили, что дырочкой этой филейной части был как раз посёлок Урелики, который располагался на другой стороне бухты Комсомольская. Именно в нём стояли все воинские части министерства обороны и погранвойск КГБ СССР, хотя чаще в народе говорили «в Провидении», поскольку никто в здравом уме и твёрдой памяти такими географическими познаниями, доходящими до посёлка размером 20х20… Вот опять не угадал — не километров, а минут пешей ходьбы, не располагал…
Теперь ты знаешь, что я буду иметь в виду, говоря о Провидении. И знаешь, на своей шкуре убедился, что это святая правда… Да ты головой-то не качай, не говори, что в Певеке или в Гремихе ещё веселее, этот номер не пройдёт. А то тогда мы будем рассматривать уже другие части тела, и не думаю, что тебе это понравится…
Что такое Чукотка? Это отдельная планета, примерно чуть дальше Марса, и такой же доступности…
Посторонний никогда этого не поймёт… Это на карте всего 6460 км от Москвы до Провидения, в жизни же всё иначе.
Раз север, значит, отопление, ведь тепло — это жизнь! Банально? А попробуй по-другому! Раз есть люди, значит, есть водопровод. А точнее — трубы. Так вот, в Провидении трубы прогнивали/коррозировали насквозь со страшной, физически видимой скоростью. То ли из-за наводимого ионизацией приполярной шапки магнетизма в трубах и, как следствие, быстрой электрокоррозии, то ли от качества воды с повышенными уровнями всего, что есть в таблице Менделеева, но трубы насквозь коррозировали ровно за 2 года. Ничего не спасало, никакие оцинкованные, нержавеющие (смешно…), суперклассные, никакие методы электро- или другой защиты. А нет для людей зимой воды на Чукотке, например, — это чистая и недолгая смерть. Без затей.
Командование заменой трубопроводов занималось постоянно, на самотёк это не пускало. Расход труб был астрономический, но избежать этого можно было только заменой на пластик. Однако таких технологий туда привносить не брались, видимо, сдерживало отсутствие квалифицированного персонала и самих материалов/труб, а вот в электро- и газосварщиках Чукотка недостатка не испытывала, слава Богу… Ну и сам подумай: вот зимой, когда морозец прихватит и трубы так метров 200 замёрзнут, как ты пластик-то будешь газовыми горелками отогревать? А чем же ещё? Так стальные трубы и держали оборону… И побеждали!
Вот скажи, что на Чукотке было самым дефицитным? Фрукты, говоришь? Ну ты опять про еду… Спирт? Да хоть залейся… Молчишь? И правильно молчишь, потому что никому такая мысль в голову никогда не придёт, как репу не чеши!
Отвечаю: самый дефицит в Провидении был — латунная гильза от 100-мм танкового снаряда! Да не окурки туда складывать… Гильза от «сотки» становилась суперпуперфильтром для очистки воды в квартире! Похлеще фильтра Петрика периода дурного освоения денег проходимцами нулевых… Вот и я про то же — ни фига себе… Вода в трубе всегда ржавая, часто просто черная, иногда очень коричнево-жёлтая, иногда грязно-коричневая, с огромными кусками ржавчины, песка и ещё чёрт его знает чего... Можно держать открытым кран полчаса, пока промоется трубопровод, но иногда и это плохо помогало.
И тут появляется Её Величество Русская Смекалка. Берёшь гильзу от «сотки», вывинчиваешь капсюль, нарезаешь дюймовую резьбу для установки на трубу или кран в ванной, сверху мастеришь крышку с наваренным фитингом под резьбу душа, с обжимным крепежом, которым эта крышка обжимается к гильзе через резиновую самодельную прокладку. Кстати, тот ещё фокус — где взять хорошую резину? Да чтобы давлением её не вырвало. Делали эту ювелирную (по значимости и ценности!) работу ребята из отрядной котельной, а лучший спец был, по-моему, прапорщик из эскадрильи.
Вот из такой гильзы от танкового орудия калибра 100 мм счастливчики получали фильтр для воды
И вот тут начинается стопроцентный, калиброванный дурдом… Такое в голову приходит только после очень-очень большого количества усвоенного обычным физиологическим процессом спирта, поскольку нормальному человеку это ни в жизнь не представить, и в голову не придёт!
Ты думаешь, гильза от «сотки» — это предел вдохновения? Да ничуть! Как можно так низко ценить нашего человека… Итак, для полного счастья оставалось… выклянчить у жены капроновые колготки. Оценил момент? Каково?! А она же ещё криком кричит: «Злодей, последние забираешь, я только через год смогу на материке купить, изверг!»
Ну тебя этим горем не пронять, и ты (теперь медленно, по буквам) торжественно набиваешь в эти колготки опилки с пилорамы! А хорошие опилки тоже, разумеется, жуткий дефицит! И чтобы спокойно пить отфильтрованную этим «сорбентом» воду, нужно, чтобы опилки были чистые и от хорошей древесины! Значит, ещё и блат на пилораме нужно иметь. И напомню, что деревья на Чукотке не растут совсем. Усвоил?
И вот ты, такой счастливый, завязываешь колготки с опилками, запихиваешь это свистнутое или выпрошенное у любимой жены счастье в гильзу, закрываешь крышкой, обжимаешь её, затягиваешь крепёж, навинчиваешь гильзу на фитинг смесителя вместо душа и на фитинг крышки привинчиваешь шланг с душем!
Всё, теперь ты счастлив! И жена тебя даже начинает благодарить, поскольку из крана течёт, наконец, чистая вода, а не только что добытая из скважины нефть, и она впервые радостно принимает душ, а особо нежные – даже ванну… Правда, срок жизни фильтра – месяц-два-три максимум, потом всё повторяется. И опять – где взять колготки? А опилки? И ты тыришь непреходящую капроновую ценность у жены, пока она в магазине – может, забудет? Или подумает, что их и не было?..
Ну, про мучения, как изо всех щелей этого фильтра под хорошим давлением хлещет вода, как ты героически час-два борешься с протечками и прочими внезапно открывшимися обстоятельствами, обо всём этом лучше не рассказывать, потом отпаивать валерьянкой придётся…
Но вне зависимости от наличия «Артиллерийского Фильтра Повышенного Могущества», некоторые, особо просветлённые, умудрялись добыть в соседнем полку по очень большому блату 122-мм гильзу. А это даже сложнее, чем слетать на выходные на военно-транспортном самолёте в Петропавловск-Камчатский и обратно без разрешения командования… Это уже был калибр Резерва Ставки Верховного Главнокомандования…
Всё, первая задача решена — у тебя дома из крана идёт чистая (а кто проверял?) вода. Ура! Но… В общем, год-два такой водички — и зубы начинали сыпаться, как песок с бархана… Ну а ты что думал? У меня протезы от великого счастья поедания леденцов? Такие дела…
Так вот, дружище, это мы решили только одну глобальную проблему Чукотки – приведение воды в визуально нормальный вид. Осталось нам решить ещё с пяток проблем не меньшего масштаба, так что галактические войны по сравнению с теми задачами нашего времени – детский сад…
Теперь про еду… Ага, а куда без неё? Фрукты в Провидении – штука хоть и не полностью отсутствующая, но редкая. Яблоки, апельсины ещё бывали, сухофрукты входили в паёк. И всё, на этом фруктовая тема закрывалась до следующей навигации.
Фруктовые соки в 3-литровых банках – это песня советской страны периода перестройки, и не только чукотская. Но в таких банках в 1991 году на Чукотке продавали… Ну, ты опять угадать не сможешь… Да не злись, сам-то я тоже никогда бы не догадался… Так вот, продавали в 3-литровых стеклянных банках вино! То ли фруктово-выгодное, то ли какое другое – не помню, поскольку пить его мог только человек со стопроцентным бессмертием. Я его как-то на спор попробовал, подумал, что это просто цианид какой-то, и реально помирать уж собрался, но пронесло… Вот эти 3-литровые банки вина пользовались просто сумасшедшим спросом у местного тундрового населения.
Был случай: возвращался из Провидения в Урелики в погранотряд и нечаянно пропустил служебный автобус. Зима, метёт метель, да так сердито, что на 20–30 метров и не видно ничего. Холод собачий, даже нет – собачачий… Ну ты понимаешь разницу… Стою на остановке в корабельном кожаном реглане, дрожь продаю, жду рейсовый автобус Провидения – Урелики. Рядом с остановкой – магазин, торгует всем чем попало, и вином этим в банках в придачу. Зашёл погреться. Только не думай, что это обычный магазин – в здании, с рекламой и прочими удовольствиями. Это чукотский вариант – небольшое щитовое строение типа «сарай», куда подведено электричество со стоящего рядом столба, стойка продавца и витрина. В магазине человек пять – семь, в основном чукчи, берут вино и что-то ещё. Пара тундровых ребят, уже прилично выпивши, упрямо требуют ещё пару банок. Трёхлитровых. Ладно, смотрю на это с интересом.
Там ещё одна сценка была… Крепкое спиртное чукчам продавать было запрещено, дабы предотвратить алкоголизацию малой народности. Так они быстро навели бизнес – брали русского и тащили его в магазин за долю малую… Ну, расплачивались, кто чем мог, преимущественно натурой. Ты что сразу подумал? Нехороший ты человек, если сразу об этом. Так вот, стоит молодая чукчанка и просит своего русского приятеля: «Слюшай, купи бутильку!». Он в ответ – «Отстань!». И так раз пять… Вот он теряет терпение и обзывает её обезьяной, подлец такой. И на весь магазин девушка кричит: «Ага, как «это самое» – так Леночка, а как бутильку – так обезьяна»! Народ аж прилёг в магазине…
Ну ладно, вернёмся к нашим подвыпившим тундровым. Один вышел очень сильно под парами… Вышел из магазина и прилёг на снегу у остановки. Я и пара русских занервничали, давай суетиться, надо же поднять человека, куда-нибудь пристроить – замёрзнет же! Тундровые равнодушно посмотрели на нас и говорят: «Слюшай, не надо ему мешать… Он поспит немножко и пойдёт домой» (а до дома примерно километров 10 по прямой). Мы возопили: «Да он помрёт! Замёрзнет!». А нам уже и продавщица говорит: «Отстаньте от них, они это за мороз не признают, поспит пару часов на снегу – и встанет как огурчик»… Такого потрясения я не испытывал никогда – зима, Чукотка (и не южная! И это даже не Северный Кавказ!), пурга, человек ложится спать на снегу у автобусной остановки, и никто не разводит трагедию. Ну и что? Подумаешь, всего-то минус 15, разве это холодно? У меня у самого «шкура по морозу побежала»…
Итого… Приехал автобус, загрузились труженики порта, учителя и продавцы, в салоне битком, дышать темно, затолкалась ещё и пара тундровых. У остановки спать осталось уже два сильно выпивших тундровых. Едем в Урелики. Автобус отапливается на совесть, и через минут пять по салону пополз какой-то жуткий запах… Вонь нестерпимой стала минут так через десять, откуда такое счастье? Озираюсь по сторонам, а мне спокойно так говорит одна тётушка с сиденья рядом: «Да не обращайте внимания, это чукчи пахнут, оттаял запах-то»…
Видимо, размер моих выпученных глаз ей не понравился, и во избежание несчастного случая и возможного возврата в этой связи автобуса в Провидение она мне провела ликбез о происхождении этого феномена. Чукчи носят кухлянки мехом внутрь, стирать их не принято, да и негде. Оленья шерсть имеет волос полый внутри, поэтому создаётся дополнительный воздушный слой. И вентиляция, и отвод пота одновременно. Пот, жир и прочие выделения тела смазывают шерсть оленя изнутри, благодаря этому шкура/мех не намокает, живность в ней не заводится (а вот заведись там и получи лёгкий прогрев на минус 40… Вши — они что, совсем дурные?). Образуется воздушная прослойка кожа/шкура-мех-жировой слой. И никаких тебе свитеров, синтепона и прочих чудес не нужно: надёжно, дёшево, сердито. В сильные морозы на нижнюю кухлянку надевают верхнюю, мехом наружу. Этот «костюмчик» уже вообще никаким холодом не пробьёшь. Ну а запах — так на морозе его нет, а в чуме обычно раздеваются, да ещё дым от очага — так что всё хорошо, прекрасная маркиза! Вот так — с открытым ртом и выпученными глазами я и ехал до Уреликов. Что тут правда, что нет — не знаю, но спящих на снегу видел, амбре ощущал аж полчаса, думал, что с этим запахом и помру…
А ты — «да мы, да на Севере»… Такие дела…
А знаешь, кто на Чукотке был в самом большом почёте? Глава района? Дудки, это просто чиновник… Самым уважаемым был командир погранэскадрильи, начальник военторга, за ним — директор Провиденского пивзавода, а вот за ними шёл — опять не догадаться никогда! Следующим был командир роты ТОФ (так её звали в народе, это рота радиотехнической разведки и пеленгации). А почему какой-то командир какой-то «роты» численностью в 15 человек матросов, мичманов и офицеров вместе взятых был «Большой Человек»?
Не мучайся, все ответы будут неправильными. А уважаемым-уважаемым человеком он был потому, что у него была потрясающая, лучшая в округе баня!
Дело в том, что баня на Чукотке – это не предприятие бытового обслуживания. Баня на Чукотке — это религия… Бани на Чукотке были у всех воинских частей, предприятий и учреждений. А в этой роте баня была местом всеобщего поклонения всех начальников и их начальников. Флотские умудрились так настроить парилку и печь для бани, что по качеству пара, температуре и свежести, комфорту комнаты отдыха у них конкурентов не было. Многие стремились – не получалось. Один из главных секретов был в топке. Это Крайний Север, температуру в бане нужно создать почти как в жерле вулкана и поддерживать длительное время. Любые топки не выдерживали и прогорали. Что только не шло в ход – даже воздушные баллоны распиливали, чтобы создать топку, но они тоже прогорали быстро. А флотские «купили» у лётчиков турбину или сопло двигателя реактивного самолёта. Эта топка выдерживала любую температуру и работала чуть ли не круглосуточно.
Нужно сказать, что в баню ходили не мыться — туда ходили беседы беседовать и разговоры разговаривать, само мытье имело вспомогательную цель… И начальник военторга туда шёл и считал за честь там париться, и другие вожди, малые и большие, предпочитали флотскую баню. Ну, конечно же, комроты делал расписание, чтобы случайные люди не пересекались с особыми гостями, но мог и организовать знакомство в парилке нужных людей с нужными людьми. В общем, политика на местном уровне ничуть не отличалась от высшего уровня, только труба пониже да дым пожиже… Это у них в Москве пониже, а на Чукотке и труба, и дым были на самом высоком уровне!
Был-служил в то время на Чукотке гений советской радиотехнической разведки, полковник Молчановский Владимир Николаевич. Прекрасный, думающий офицер, просто энциклопедия радиотехники и не только, великолепный организатор, бесспорный технический талант, горячо любимый подчинёнными офицер и командир. О его качествах по специальности говорить не буду, это был настоящий гений. Он в своё время участвовал в создании и развёртывании центра РТР в Лурдесе на Кубе. Я очень гордился, что с ним у меня установились прекрасные личные и служебные отношения, несмотря на большую разницу в возрасте. Но, поскольку сфера его работы оглашению не подлежит, то расскажу только несколько бытовых штрихов нашего знакомства с ним. И главное — именно он ввёл меня в банный закрытый клуб флотской роты. Молчановского бесконечно уважали все командиры частей, базировавшихся в этой зоне. И если он кого-то рекомендовал, то к нему прислушивались безоговорочно. Так я попал в эту баню.
Со стороны кажется: ну и что тут такого? Ну баня как баня, видели не хуже. Но когда после первого же раза вернулся домой, то самочувствие было как у только что родившегося ребёнка – просто летал и дома, и на работе. Ну а будучи человеком не очень болтливым, то снискал к себе и отношение соответствующее, и даже стал получать приглашение на посещение клуба по интересам, когда компания была подобрана по всеобщему согласию – любой мог сказать, что такого он видеть на встрече не хочет, и человеку приглашение не приходит.
В общем, то ещё заведение! Но с каким уважением люди общались друг с другом – это ещё поискать нужно… Иногда с Молчановским шли в баню часов в 6 вечера, а возвращались в пять утра… Бывало, что с приключениями, но всё проходило спокойно…
Вот такая была баня — ум, честь и совесть нашей жизни на Чукотке. Нигде роль бани не доходила до такого качества, это был и клуб, и товарищеская встреча, и деловое совещание, и политическое мероприятие, и посиделки «на троих», и ещё много всяких сторон жизни регулировал простой бревенчатый дом с печью…
И в один очень грустный день эта баня загорелась… Такие случаи на Севере происходят постоянно, но эту баню было особенно жаль. Впоследствии её починили, но уже было не то… Да и я покинул эти гостеприимные края…
А Владимир Николаевич Молчановский, конечно, был явным лидером в этой «филейной части страны». Будучи подчинения центрального, он и говорил, и делал то, что считал нужным, невзирая на должности, звания и прочие атрибуты величия больших и малых начальников на Чукотке. В силу профессии он был самым информированным человеком на Чукотке, и думаю даже, что не только там. К нему внимательно прислушивались, и не из страха, что «прилетит» из Москвы, хотя, конечно, и это бывало… Прислушивались к нему в первую очередь потому, что он, прежде чем что-то сказать, имел обычай думать. Как ты понимаешь, на службе это не частая штука. И, как правило, его советы или заключения были очень выверенными и взвешенными, и всегда по делу.
Авторитет у него был как у заместителя Господа Бога на земле… Был он на Чукотке с женой Маргаритой, красивой, очень умной и деликатной женщиной, и взрослым сыном, проходившим службу в другой части. Очень чуткая, хлебосольная и дружелюбная семья, такие сегодня уже редкость… Потом уж он уволился и уехал в Москву, пару раз с ним встречались – потрясающий человек, умница, но уже новым деятелям в его службе такие нужны не были… Что и как он изобретал и создавал на службе и после – словами не описать, многие его идеи до сих пор решаются разными конторами за бешеные деньги и не решены до сих пор, ему же хватало несколько недель на раздумья, отработку схем и полевую проверку. Для Молчановского было важным только одно – правильная постановка задачи, её формулирование и обеспечение свободы думать и делать. И всё. Последнее устройство, которое мы с ним обсуждали, было создано им уже без всякой поддержки бывшей его службы, стоило просто копейки и выдавало такие характеристики, которые не могли обеспечить очень дорогие американские системы, которые наши службы стали использовать для работы… Ну а уж о защищённости этих систем и говорить не приходится. Но Молчановский уже не был нужен молодому поколению, а жаль…
Но вернёмся к нашим катерам. Решило начальство развернуть из группы (это, конечно, не тактическая единица) целый дивизион со своим штабом и аж пятью старшими офицерами в придачу. До этого в группе командовали мичманы, одновременно исполняя обязанности командира катера. А весь экипаж катера состоял из двух мичманов (командира и старшины команды мотористов) и семи матросов и старшин. Экипаж жил на катере в период навигации, в зимнее время катера вмораживали в лёд, а экипаж размещался в казарме погранотряда. И так из года в год…
Самоходная баржа пр. Т-4М, в количестве двух экземпляров, стояла на вооружении в 110 ПОГО
Службу катера несли в интересах погранотряда, именно – интересах. Тип службы можно охарактеризовать как морское такси, «стой здесь – иди сюда», то есть катера обеспечивали функционирование погранотряда, его хозяйственные, заготовительные и им подобные нужды, изредка вывозили пограннаряд на проверку судов в порту Провидения, ещё реже привлекались к прикрытию с моря стоянки иностранных судов на рейде бухты Комсомольская. То есть непосредственно пограничной охраной и службой, в академическом смысле термина, катера занимались эпизодически, да такая задача им и не ставилась. К началу навигации приезжали из штаба дивизии, проверяли готовность к плаванию, принимали задачу К-1, что-то ремонтировали на судореммастерских в Провидении или Анадыре. Дивизия же и снабжала катера.
В целом, всё это как-то работало, как-то существовало, было привычно для всех. Внешне. По факту же картина была жуткая. Катера за все время эксплуатации ни разу не проходили средний или текущий ремонт, совсем не проходили. Кое-как поддерживали механизмы в рабочем состоянии, но никаких регламентных работ, установленных производителем, не проводилось вовсе. Причина – катера стояли на балансе и подчинялись одновременно и ДИПСКР, и ПОГО. ЗИПы и запчасти не заказывались, планирование ремонта главного и вспомогательного двигателя не проводилось из-за отсутствия у тыла ПОГО каких-либо знаний, навыков, финансов, запасов и прочего. Что сделает командир катера с экипажем – то и хорошо. На ПСКА 273 командир изменил всю схему электропитания катера просто потому, что так считал нужным. Варились все в собственном соку, и трогать эту конструкцию жизни в ПОГО никто не рисковал.
Дисциплина на катерах имела условное состояние и к военному делу отношения не имела. Если на это смотреть взглядом нормального корабельного офицера, то это была не группа, а неорганизованная толпа анархистов в военной форме, которую очень условно можно было назвать военнослужащими.
Виноваты ли они в этом? Вряд ли, это чистой воды вина командования, которое понимало, что привести в нормативное военное состояние эту группу людей числом в два десятка матросов и мичманов не в состоянии, а требование с командиров катеров хоть чего-либо натыкалось на один и тот же монолог:
— Недовольны? А вы катера по нормам снабжаете? Запчастями обеспечиваете? Обмундированием обеспечиваете? Ремонты делаете? Стоянку создали? Жильём мичманов и сверхсрочников обеспечиваете? Нет? А какого хрена требуете? Готов уволиться отсюда хоть вчера. Ещё вопросы есть? Кому сдать дела? А кстати, какие дела? Вы их мне передавали? Нет? Тогда и сдавать нечего. Я пошёл.
Офицера, которого собеседовали на должность командира дивизиона, взяли с кораблей. И в штабе дивизии, и в морском отделе округа его сразу предупредили: работы будет много, ситуация сложная, коллектив изрядно распущен, взаимоотношения между катерами и ПОГО непростые, корабельной организации нет, и никто о ней ничего не знает в штабе ПОГО. Задача — постараться создать на этой базе дивизион и привести подразделение в нормативный вид, а как и что — смотри сам…
Вот на таком фоне летом 1990 года началось «развёртывание». Первые месяцы казалось, что в этом развёртывании есть смысл, и пограничный, и смысл служебный, и потенциал для развёртывания впоследствии бригады. Но через три-четыре месяца стало понятно, что сама идея в такой форме её реализации ни к чему хорошему не приведёт. Море — к морю, морчасти нужно было собирать под морскую структуру, оставлять морское подразделение в ведении сухопутчиков изначально — решение ошибочное. Но уж как есть…
Подумай сам: ну приехал штаб, которого никогда здесь не было ни в виде организационном, ни в виде механизма организации и управления службой. Задача не поставлена, если не считать постановкой задачи напутствие: «Ну вы там на месте посмотрите и действуйте по обстановке». «Подчиняться будете начальнику отряда, ну а по вопросам снабжения и там другим — звоните в морской отдел округа, подскажем-поможем»… Вот и вся постановка задачи. Что охранять, какие рубежи, как и с кем взаимодействовать, права и полномочия — всё это осталось даже не за кадром… А ведь у погранотряда уже были свои привычные «пойди туда, не знаю куда», своя внутренняя иерархия, субординация, организация снабжения, управления и просто бытовой жизни. Хорошая, плохая — но была.
И тут — здрасьте, Настя… Вот мы такие толстые, целая куча старших и не очень офицеров (напомню, что много лет в отряде никого из моряков старше мичмана не видели в своём подчинении), которые имеют смутные полномочия, но называются очень солидно и грозно — штаб дивизиона… И на кой мы им были нужны? Просто пятое колесо в телеге, так как никаких чётких задач и организации управления командованием округа не определено. Да и просто позвонить в округ, если возникает недопонимание с командованием отряда, — вопрос нетривиальный… Ведь телефонист погранотряда:
а) может не соединить под предлогом плохой связи;
б) может разъединить, поскольку разговор идёт через его наушники;
с) может доложить содержание разговора с округом своему начальству.
Вот такие дела… И что ты тут накомандуешь? И кем? Конечно, кое-что удавалось организовать и продвинуть, но на все доклады начальнику штаба отряда почти всегда был ответ: «Мы это делали так до вас, и так будем делать и после».
Группа, как бы смешно это ни звучало, состояла из примерно 20 мичманов, старшин и матросов, с укомплектованностью катеров 30–50% от штата. И мичманам, и матросам не очень хотелось что-то менять в накатанной годами традиции. А тут пришли корабельные офицеры, которые ко всем этим вольностям относились как к подлежащему уничтожению классу. Вольница и откровенный бардак, который увидели корабельные офицеры, назначенные в штаб дивизиона, поразили часть из них наповал, но были и такие, кто в этом увидел возможность самому стать вольницей… И на беду, таким оказался назначенный начальником штаба дивизиона молодой офицер… Очень быстро это привело к панибратству, потом к пьянке, ну и наконец товарищ пошёл в разнос… И если бы не его высокопоставленный папа, он бы плохо кончил…
Через некоторое время после прибытия штаба дивизиона в подразделениях начал налаживаться порядок, без излишней строгости и дури (надеюсь), коллектив медленно приходил в норму, начали двигаться не как банда анархистов, а как что-то, похожее на военный коллектив. И хоть на гауптвахту за год отправилось 13 матросов и старшин на 111 суток, постепенно коллективы стали «приходить в меридиан», а с увольнением «старичков-вольных казачков» даже начали проявляться контуры воинского порядка. Экипажи в целом были хороши, с достаточной морской выучкой, работы не особо и боялись, даже с интересом посматривали на штаб – что они там откаблучат? Штаб в целом со своей ролью начал справляться, через год все притёрлись – и штаб к коллективу, и коллектив к штабу. Но ещё искрило, и иногда сильно.
Не поверишь, но эта «группа» катеров базировалась у насыпного пирса с привязанным полузатопленным понтоном и фрагментами затопленного судна. До забора отряда было метров двести по прямой, на пирс протянут кабель питания и телефон с оперативным дежурным отряда. Швартовались к этому подобию пирса три катера и самоходная баржа — танковоз. Один танковоз и катер были в Анадыре в оперативном подчинении пограничной комендатуры.
Вот и весь ЧФ – Чукотский флот. И этот флот требовалось развернуть в нормальный пограничный дивизион, о чем дальше и расскажу…
Продолжение следует...
Информация