Мифы о происхождении Украины и украинцев. Миф 6. Неродная укромова
Такой атрибут украинской государственности, как государственный язык и история его происхождения, также окутаны покровам таинственности, мифов и легенд. В связи с этим встает вопрос, почему все попытки навязать его силой и сделать родным для всех граждан Украины отвергаются подавляющим большинством и что лежит в основе такого неприятия.
Согласно официальному украинскому мифу, это древний староукраинский язык, на котором разговаривала не менее древняя украинская нация, существовал он уже в XIII веке, а формироваться начал с VI века. Это всего лишь наукообразная пропаганда дешевых и примитивных мифов, но есть еще более фантастические легенды, утверждающие, что "украинский язык — один из древних языков мира... есть все основания полагать, что уже в начале нашего летоисчисления он был межплеменным языком".
Этот бред не подтверждается никакими письменными памятниками и документами древней Руси. Исторических документов, на основании которых можно сделать подобные выводы, просто не существует.
В X–XIII веках средневековая Русь говорила и писала на едином древнерусском языке, имевшем региональные отличия и созданном на основе слияния местного разговорного с пришлым церковнославянским языком. И не надо быть филологом, чтобы увидеть в древнерусском языке, на котором писались летописи и берестяные грамоты, прототип современного литературного русского языка. Именно поэтому укромифотворцы и отвергают существование единого древнерусского языка.
Самое интересное то, что основу общерусского литературного языка, начавшего формироваться примерно в XVII веке, заложили малороссы, используя в качестве материала для него западнорусские языковые традиции и киевскую редакцию церковнославянского. Их усилиями в словарь разговорного языка высших классов, а через него и в словарь светского, литературного и канцелярского языка влилась мощная струя элементов западнорусской светской и деловой речи. Именно их творческое наследие развили Ломоносов и Пушкин, формируя язык мирового масштаба.
Подтверждением общего происхождения малорусского и великорусского наречий служит первая «славянская» грамматика, написанная малороссом Мелетием Смотрицким еще в 1618 году и служившая в качестве учебника во всех школах от Киева до Москвы и Петербурга до конца XVIII века!
Откуда же появилось малорусское наречие? Это древнерусский язык, обильно разбавленный польскими заимствованиями вследствие бытового общения русских холопов Речи Посполитой со своими хозяевами и перенявшими в течение нескольких столетий слова и обороты из языка польской шляхты. Это язык села, он красив и певуч, но слишком примитивен, чтобы быть языком литературы и науки. С течением времени он все больше приближался по своей лексике к польскому языку, и лишь возвращение Малороссии в лоно Русского государства прервало этот процесс.
Никаких письменных документов, как-то напоминающих современный украинский язык, в природе не существует. Возьмем документы Хмельницкого XVII века, документы русинов Галиции XVIII века, в них легко угадывается древнерусский язык, довольно сносно читаемый современным человеком. Только в XIX веке Котляревский и другие украинофилы предпринимают попытки писать на малорусском наречии с использованием русской грамматики.
Тарас Шевченко также часть своих произведений писал на этом наречии, выплескивая в них лютую злобу бывшего холопа на своих хозяев. Ни он, ни Котляревский и слухом не слыхивали про «украйинську мову», а если бы узнали о ней, то, скорее всего, перевернулись бы от досады в гробах. Да и дневники писал Кобзарь на русском, называя свою Родину Малороссией.
Друг Шевченко украинофил Кулиш попытался превратить малорусское наречие в культурный язык, сочинил фонетическое правописание, так называемую кулишовку, и пытался перевести на него Библию. Но ничего из этого не получилось, так как наречие употреблялось исключительно крестьянами и включало в себя только слова, необходимые в сельском быту.
Откуда же все-таки взялся украинский литературный язык XIX века и почему он находится в таком противоречии с эволюцией древнерусского языка? Австрийско-польские власти Галиции с целью создания «украинской нации» решили разработать для русинов Галиции, Буковины и Закарпатья отличный от русского язык и внедрить его в системе образования и делопроизводстве. Ранее такие шаги уже предпринимались, и в 1859 году пытались навязать русинам язык на основе латиницы, но массовые протесты русинов заставили отказаться от такой затеи.
С целью максимального отличия в основу искусственно создаваемого «украинского» языка был положен не полтавско-черкасский диалект малорусского наречия, а ополяченный галицкий, малопонятный в центральных и восточных областях. Центрально- и восточноукраинские говоры считались результатом насильственной русификации и поэтому были недостойными в качестве основы украинского литературного языка.
Новый язык вводился на основе фонетического правописания — как слышу, так и пишу, с использованием кириллицы на базе «кулишовки». Но украинизаторы-русофобы не остановились только на «фонетике». Из русского алфавита они выкинули такие буквы как «ы», «э», «ъ» и одновременно ввели новые: «є», «ї» и апостроф. Для большего отличия украинского новояза от русского языка отдельные слова, хотя бы немного напоминающие русские, сознательно выбрасывались и заменялись польскими и немецкими или придумывались новые.
Так, вместо народного слова «держать» вводятся «трыматы», вместо «ждать» – «чэкаты», вместо «предложили» – «пропонувалы».
В подтверждение можете посмотреть на так называемые «украинские» слова польского происхождения.
але – ale – но
аматор – amator – любитель
в’язень – więzien – узник
дзьоб – dziob – клюв
ледве – ledwie – едва
лемент – lament – вой
парасолька – parasolka – зонтик
цегла – cegla – кирпич
цвинтар – cwentarz – кладбище
шляхетний – szlachetny – благородный
В качестве основы «украинского языка» отцы-основатели использовали простонародную крестьянскую речь, приспособленную лишь к описанию крестьянского быта, поэтому украинский язык очень уж смахивает на искаженный русский со слишком «народными словечками» на грани приличия.
В 1892 году «Товарищество имени Шевченко» подает проект о введении фонетического правописания в печатных изданиях и учебных заведениях, а в 1893 году парламент Австро-Венгрии утверждает это правописание «украинского языка» для своих провинций, населенных русинами.
Вот так по указу парламента Австро-Венгрии в конце XIX века родился искусственно изобретенный украинский язык, который никогда не был родным для малороссов, и становится понятно, почему он никак не приживается в современной Украине.
Видный украинофил Нечуй-Левицкий, анализируя изобретенный язык, был вынужден прийти к выводу, что он похож на карикатуру на народный язык, и это какое-то «кривое зеркало» украинского языка. Обилие «i» и «ї» в украинских текстах, по его мнению, вызывает у читателей ассоциации со стеклами, засиженными мухами. Это не украинский язык, а «чертовщина под якобы украинским соусом». Но несмотря ни на что, писать «по-украински» с тех пор означало не просто заниматься творчеством, а выполнять национальную миссию.
Австро-польские филологи в начале XX века начинают экспортировать изобретенную укромову в Малороссию, организуют в крупных городах выпуск периодической прессы на ней и издают книги. Но галицкую «мову» восприняли как абракадабру, поскольку культурных людей, понимающих ее, просто не существовало. Печатавшиеся на ней книги и прессу местные жители читать не могли, и все это заканчивалось провалом, издания через несколько номеров приказывали долго жить.
Во времена УНР попытки внедрить укромову также привели к краху этой затеи. Население в упор не желало говорить на искусственном языке и протестовало против насильственной украинизации юго-западного края.
И только с приходом к власти большевиков созданная в Галиции укромова была насаждена во все сферы общественной жизни во время жесткой советской украинизации, осуществляемой «железным» Лазарем Кагановичем. Он опирался не на народ, а на партийно-государственный аппарат и 50-тысячную армию приглашенных из Галиции просветителей. В связи с этим руководитель УССР Чубарь заявлял: «Нам необходимо приблизить украинский язык к пониманию широких масс украинского народа».
Каганович взялся за дело со свойственной ему решительностью. Всем служащим предприятий и учреждений, даже уборщицам и дворникам, было предписано перейти на украинский язык. Языковое насилие породило враждебность населения к «украинскому» языку, появилась масса анекдотов, поднимавших «украинский» язык на смех.
Административными методами «украинизировались» пресса, издательская деятельность, радио, кино и театры. Запрещалось дублировать по-русски даже вывески и объявления. Изучение русского языка фактически было приравнено к изучению языков иностранных. За незнание «ридной мовы» работу мог потерять любой, вплоть до уборщицы.
К началу 30-х результаты были впечатляющими. Свыше 80% школ и 30% вузов вели обучение на укромове. На ней же родной печаталось 90% газет и 85% журналов. Украинизировались Ставрополье и Краснодарский край. Все это было безуспешно и очень напоминает сегодняшние времена такой же попытки заставить всех не только говорить, но и думать на укромове.
Народ укринизироваться не желал и на украинском языке не разговаривал. Весь процесс встретив пассивное сопротивление народа, постепенно угас, и советский этап продвижения укромовы также закончился поражением. Ее не любили и не признавали родной, но учить были вынуждены.
В итоге можно сказать, что даже по американским исследованиям, 83% населения Украины считает родным русский язык. Несмотря на бумажно-государственный статус укромовы, она никогда не была родной для него, что-то вроде эсперанто. Став государственной, она является сегодня языком чиновников, политиков, части помешенной на «великой украинской нации» интеллигенции и украинского села. Для подавляющего большинства населения Украины родным как был, так и остался «великий и могучий». Отсюда и неумолимая тяга к русской культуре, которую не сломить никаким диктатом украинского государства.
Согласно официальному украинскому мифу, это древний староукраинский язык, на котором разговаривала не менее древняя украинская нация, существовал он уже в XIII веке, а формироваться начал с VI века. Это всего лишь наукообразная пропаганда дешевых и примитивных мифов, но есть еще более фантастические легенды, утверждающие, что "украинский язык — один из древних языков мира... есть все основания полагать, что уже в начале нашего летоисчисления он был межплеменным языком".
Этот бред не подтверждается никакими письменными памятниками и документами древней Руси. Исторических документов, на основании которых можно сделать подобные выводы, просто не существует.
В X–XIII веках средневековая Русь говорила и писала на едином древнерусском языке, имевшем региональные отличия и созданном на основе слияния местного разговорного с пришлым церковнославянским языком. И не надо быть филологом, чтобы увидеть в древнерусском языке, на котором писались летописи и берестяные грамоты, прототип современного литературного русского языка. Именно поэтому укромифотворцы и отвергают существование единого древнерусского языка.
Самое интересное то, что основу общерусского литературного языка, начавшего формироваться примерно в XVII веке, заложили малороссы, используя в качестве материала для него западнорусские языковые традиции и киевскую редакцию церковнославянского. Их усилиями в словарь разговорного языка высших классов, а через него и в словарь светского, литературного и канцелярского языка влилась мощная струя элементов западнорусской светской и деловой речи. Именно их творческое наследие развили Ломоносов и Пушкин, формируя язык мирового масштаба.
Подтверждением общего происхождения малорусского и великорусского наречий служит первая «славянская» грамматика, написанная малороссом Мелетием Смотрицким еще в 1618 году и служившая в качестве учебника во всех школах от Киева до Москвы и Петербурга до конца XVIII века!
Откуда же появилось малорусское наречие? Это древнерусский язык, обильно разбавленный польскими заимствованиями вследствие бытового общения русских холопов Речи Посполитой со своими хозяевами и перенявшими в течение нескольких столетий слова и обороты из языка польской шляхты. Это язык села, он красив и певуч, но слишком примитивен, чтобы быть языком литературы и науки. С течением времени он все больше приближался по своей лексике к польскому языку, и лишь возвращение Малороссии в лоно Русского государства прервало этот процесс.
Никаких письменных документов, как-то напоминающих современный украинский язык, в природе не существует. Возьмем документы Хмельницкого XVII века, документы русинов Галиции XVIII века, в них легко угадывается древнерусский язык, довольно сносно читаемый современным человеком. Только в XIX веке Котляревский и другие украинофилы предпринимают попытки писать на малорусском наречии с использованием русской грамматики.
Тарас Шевченко также часть своих произведений писал на этом наречии, выплескивая в них лютую злобу бывшего холопа на своих хозяев. Ни он, ни Котляревский и слухом не слыхивали про «украйинську мову», а если бы узнали о ней, то, скорее всего, перевернулись бы от досады в гробах. Да и дневники писал Кобзарь на русском, называя свою Родину Малороссией.
Друг Шевченко украинофил Кулиш попытался превратить малорусское наречие в культурный язык, сочинил фонетическое правописание, так называемую кулишовку, и пытался перевести на него Библию. Но ничего из этого не получилось, так как наречие употреблялось исключительно крестьянами и включало в себя только слова, необходимые в сельском быту.
Откуда же все-таки взялся украинский литературный язык XIX века и почему он находится в таком противоречии с эволюцией древнерусского языка? Австрийско-польские власти Галиции с целью создания «украинской нации» решили разработать для русинов Галиции, Буковины и Закарпатья отличный от русского язык и внедрить его в системе образования и делопроизводстве. Ранее такие шаги уже предпринимались, и в 1859 году пытались навязать русинам язык на основе латиницы, но массовые протесты русинов заставили отказаться от такой затеи.
С целью максимального отличия в основу искусственно создаваемого «украинского» языка был положен не полтавско-черкасский диалект малорусского наречия, а ополяченный галицкий, малопонятный в центральных и восточных областях. Центрально- и восточноукраинские говоры считались результатом насильственной русификации и поэтому были недостойными в качестве основы украинского литературного языка.
Новый язык вводился на основе фонетического правописания — как слышу, так и пишу, с использованием кириллицы на базе «кулишовки». Но украинизаторы-русофобы не остановились только на «фонетике». Из русского алфавита они выкинули такие буквы как «ы», «э», «ъ» и одновременно ввели новые: «є», «ї» и апостроф. Для большего отличия украинского новояза от русского языка отдельные слова, хотя бы немного напоминающие русские, сознательно выбрасывались и заменялись польскими и немецкими или придумывались новые.
Так, вместо народного слова «держать» вводятся «трыматы», вместо «ждать» – «чэкаты», вместо «предложили» – «пропонувалы».
В подтверждение можете посмотреть на так называемые «украинские» слова польского происхождения.
але – ale – но
аматор – amator – любитель
в’язень – więzien – узник
дзьоб – dziob – клюв
ледве – ledwie – едва
лемент – lament – вой
парасолька – parasolka – зонтик
цегла – cegla – кирпич
цвинтар – cwentarz – кладбище
шляхетний – szlachetny – благородный
В качестве основы «украинского языка» отцы-основатели использовали простонародную крестьянскую речь, приспособленную лишь к описанию крестьянского быта, поэтому украинский язык очень уж смахивает на искаженный русский со слишком «народными словечками» на грани приличия.
В 1892 году «Товарищество имени Шевченко» подает проект о введении фонетического правописания в печатных изданиях и учебных заведениях, а в 1893 году парламент Австро-Венгрии утверждает это правописание «украинского языка» для своих провинций, населенных русинами.
Вот так по указу парламента Австро-Венгрии в конце XIX века родился искусственно изобретенный украинский язык, который никогда не был родным для малороссов, и становится понятно, почему он никак не приживается в современной Украине.
Видный украинофил Нечуй-Левицкий, анализируя изобретенный язык, был вынужден прийти к выводу, что он похож на карикатуру на народный язык, и это какое-то «кривое зеркало» украинского языка. Обилие «i» и «ї» в украинских текстах, по его мнению, вызывает у читателей ассоциации со стеклами, засиженными мухами. Это не украинский язык, а «чертовщина под якобы украинским соусом». Но несмотря ни на что, писать «по-украински» с тех пор означало не просто заниматься творчеством, а выполнять национальную миссию.
Австро-польские филологи в начале XX века начинают экспортировать изобретенную укромову в Малороссию, организуют в крупных городах выпуск периодической прессы на ней и издают книги. Но галицкую «мову» восприняли как абракадабру, поскольку культурных людей, понимающих ее, просто не существовало. Печатавшиеся на ней книги и прессу местные жители читать не могли, и все это заканчивалось провалом, издания через несколько номеров приказывали долго жить.
Во времена УНР попытки внедрить укромову также привели к краху этой затеи. Население в упор не желало говорить на искусственном языке и протестовало против насильственной украинизации юго-западного края.
И только с приходом к власти большевиков созданная в Галиции укромова была насаждена во все сферы общественной жизни во время жесткой советской украинизации, осуществляемой «железным» Лазарем Кагановичем. Он опирался не на народ, а на партийно-государственный аппарат и 50-тысячную армию приглашенных из Галиции просветителей. В связи с этим руководитель УССР Чубарь заявлял: «Нам необходимо приблизить украинский язык к пониманию широких масс украинского народа».
Каганович взялся за дело со свойственной ему решительностью. Всем служащим предприятий и учреждений, даже уборщицам и дворникам, было предписано перейти на украинский язык. Языковое насилие породило враждебность населения к «украинскому» языку, появилась масса анекдотов, поднимавших «украинский» язык на смех.
Административными методами «украинизировались» пресса, издательская деятельность, радио, кино и театры. Запрещалось дублировать по-русски даже вывески и объявления. Изучение русского языка фактически было приравнено к изучению языков иностранных. За незнание «ридной мовы» работу мог потерять любой, вплоть до уборщицы.
К началу 30-х результаты были впечатляющими. Свыше 80% школ и 30% вузов вели обучение на укромове. На ней же родной печаталось 90% газет и 85% журналов. Украинизировались Ставрополье и Краснодарский край. Все это было безуспешно и очень напоминает сегодняшние времена такой же попытки заставить всех не только говорить, но и думать на укромове.
Народ укринизироваться не желал и на украинском языке не разговаривал. Весь процесс встретив пассивное сопротивление народа, постепенно угас, и советский этап продвижения укромовы также закончился поражением. Ее не любили и не признавали родной, но учить были вынуждены.
В итоге можно сказать, что даже по американским исследованиям, 83% населения Украины считает родным русский язык. Несмотря на бумажно-государственный статус укромовы, она никогда не была родной для него, что-то вроде эсперанто. Став государственной, она является сегодня языком чиновников, политиков, части помешенной на «великой украинской нации» интеллигенции и украинского села. Для подавляющего большинства населения Украины родным как был, так и остался «великий и могучий». Отсюда и неумолимая тяга к русской культуре, которую не сломить никаким диктатом украинского государства.
- Юрий Апухтин
- rusnation.org
- Мифы о происхождении Украины и украинцев. Миф 1. Украина — наследница Киевской Руси
Мифы о происхождении Украины и украинцев. Миф 2. Польское имя: Украина
Мифы о происхождении Украины и украинцев. Миф 3. Исторически инородный флаг Украины
Мифы о происхождении Украины и украинцев. Миф 4. Вместо гимна реквием
Мифы о происхождении Украины и украинцев. Миф 5. Тавро вместо герба
Информация