Куликовская битва в образах и картинах
«Дмитрий Донской на Куликовом поле». Кипренский Орест Адамович, 1805 г. (1782-1836)
И, к земле склонившись головою,
Говорит мне друг: «Остри свой меч,
Чтоб недаром биться с татарвою,
За святое дело мертвым лечь!»
А. Блок. На поле Куликовом
Говорит мне друг: «Остри свой меч,
Чтоб недаром биться с татарвою,
За святое дело мертвым лечь!»
А. Блок. На поле Куликовом
Искусство и история. После выхода материала, посвященного триптиху П. Корина, читателями «ВО» высказывали пожелания о продолжении цикла, и предлагались конкретные темы новых статей. Среди них – «Донской цикл» И. Глазунова. Но посмотрел я картины этого цикла, и подумал, что, наверное, будет интереснее устроить своего рода вернисаж картин, посвященных теме Куликовской битвы, то есть рассмотреть не одну-две, а много картин и сравнить, что есть что и к чему их авторы более всего склонялись. Тут, правда, встал вопрос отбора, так как картин много. Но, на мой взгляд, важен принцип изображения. Кто-то копировал рериховскую манеру, кто-то васнецовскую, кто-то ударялся в эпичность, а кто-то — в реализм. В любом случае нас будет интересовать не идея, заложенная в эти картины, а изображение оружия и доспехов. Ведь перед нами все-таки батальный жанр, а не что-нибудь иное… Итак, начнем с XIX века.
Вот картина Кипренского О.А. «Дмитрий Донской на Куликовом поле». Что тут сказать? Время было такое! Выписано все мастерски, но так и хочется над происходящим на полотне немного посмеяться. Князь: «О Господи ты Боже мой, как мне досталось! Муки мои нестерпимы!» Женщина у его ног (кстати, откуда там женщина?): «Господи, спаси и сохрани!». Мужик в разорванной рубахе: «Это князь, язвен вельми!». Воин в зеленом плаще: «Да точно ли это князь, стар я глазами, не разберу…» Воин в шлеме: «Князю плохо! Воды ему, воды!»
Впрочем, все это он рисовал по… заданию. Все было оговорено! Это Академия художеств в качестве экзаменационных испытаний предлагала своим выпускникам написать картину на тему «Дмитрий Донской на Куликовом поле». Причем четко оговаривалось, как именно следует изобразить князя:
«Представить Великого Князя Дмитрия Донского, когда по одержании победы над Мамаем оставшиеся Князья Русские и прочие воины находят его в роще при последнем почти издыхании, кровь струилась еще из ран его: но радостная весть о совершенном поражении татар оживляет умирающего великого князя».
А вот что было сказано в отзыве Академии на эту картину:
«Голова великого князя исполнена выражения. И радость об одержанной победе, его одушевляются, купно с благодарностью ко Всевышнему, живо изображены в томных взорах его, устремленных к небесам. Сие произведение есть первый опыт трудов сего молодого художника, подающего о себе большую надежду».
И в итоге 1 сентября 1805 года Кипренский был удостоен за эту картину Большой золотой медали.
Ну а отсутствие национального колорита ничуть не смутило ни автора, ни экзаменаторов, и, соответственно, поэтому не те доспехи, не то оружие, но зато картина мастера. И она, безусловно, соответствует эпохе и тогдашнему видению исторических реалий.
Впоследствии ряд художников последовал его примеру и получил соответствующее признание, но время шло, и люди стали обращать внимание и на историю. Дошло до того, что Валентин Серов, например, которому заказали «Битву…», не стал ее писать и даже вернул выданные за нее деньги. А все потому, что не сошелся с заказчиками во взглядах.
Затем наступило советское время, социалистический реализм, а с ним пришла и своя классика. Вот, например, такая – известная всем и каждому со школы картина Авилова Михаила Ивановича (1882-1954) «Поединок на Куликовом поле», написанная им в 1943 году
Лично я бы поменял на ней лишь рисунок на щите у татарского воина. Здесь он показан расписным, но реально их делали из прутьев, обмотанных нитками, соединяя одно кольцо с другим. Получался очень красивый узор, который дополнительно украшался бляхами и кисточками. Но, в принципе, это и не замечание даже. Просто в то время реконструкции татарских щитов еще отсутствовали. А так и динамизм, и экспрессия, и эпичность — все присутствует, ни пяди не уступая исторической достоверности. Собственно, этим своим полотном Авилов так высоко поднял планку, что всякому, кто берется писать на эту же тему, можно посоветовать лишь одно: долго-долго смотреть на это полотно и при этом думать, а могу ли я хотя бы приблизиться к этому. И если внутренний голос заставляет сомневаться в своих силах – не берись!
Средняя часть триптиха Ю. Ракши
К 1980 году к 600-летию годовщины Куликовской битвы Ю. М. Ракша написал триптих «Куликово поле». Нам особенно интересна его средняя часть. И вроде бы на ней «все так». Но зачем автор нарисовал воину слева, причем со щитом на правой руке, стрелецкий бердыш, который он держит в левой руке? Даже если он и левша, рубить врага бердышом одной рукой невозможно, а двумя, со щитом – неудобно. И вот такие мелочи портят все впечатление от картины.
Художник Ю. П. Пантюхин тоже создал триптих, причем на левую часть поместил Александра Невского, в центр – Дмитрия Донского, а справа – Минина и Пожарского
Что понравилось? То, как автор выписал шлемы. Наконец-то они такие, как и должны быть. Непонятно, с чего у налокотников, что он изобразил слева и справа, – напуск на кисть. И вот что интересно – откуда это взял автор? Есть ли такие налокотники в фонтах Оружейной платы или ГИМа? Причем если что-то подобное и есть, то никак не может относиться к эпохе Александра Невского. Не было тогда такого ни у нас, ни у западных рыцарей. Впрочем, о Невском мы уже говорили… Здесь в глаза бросаются еще две детали: нагрудные восьмигранные пластины у обоих князей. Видно, что художнику уж очень они понравились. Но не было тогда этого! От зерцального доспеха Дмитрия отделяло по крайней мере 200 лет. А раз не было, то зачем же это рисовать? Причем забавно читать описания всех этих картин, сделанное искусствоведами. Отмечены и «разнонаправленные взгляды», и уверенность, сквозящая в позах, и народ на заднем плане, поддерживающий своего лидера. Но что же вы, милые, не видите других-то элементарных вещей, что художник нарисовал «как видит», хотя должен был бы постараться нарисовать «как было». Итак, у нас исторических фантазий и по сегодня хоть пруд пруди.
Вот, например, готовлю этот материал, просматриваю Сеть, а там: «Три тысячи шестьсот тяжеловооруженных генуэзских пехотинцев представляли грозную силу». Откуда на поле Куликовом взялись именно 3600 генуэзских пехотинцев и еще 400 арбалетчиков, когда мы точно не знаем даже численности войск на поле битвы? Мамай нанял? Где? В Кафе, в Судаке? Да столько солдат во всей Генуе не было. Магистраты – и об этом сохранились записи, набирали солдат десятками, и тем были рады. Но главное даже не это, а то, где источник, откуда автор взял эти числа: 3600 копейщиков и 400 арбалетчиков? Помнится, в публикациях 1980 г. называлось число 1000 генуэзцев — и то оно подвергалось сомнению. А тут… почкованием размножились?
А вот эту картину Ильи Глазунова я даже объяснить не могу… Не понимаю, с чем такое вообще может быть связано. А главное – зачем? Ни позы, ни деталировка никого смысла не имеют. Кони скачут в разные стороны, глазуновский Пересвет вместо того, чтобы кушировать копье подобно авиловскому Пересвету, держит его как тростинку… не понять, как. А татарин так и вовсе двумя руками в него вцепился – хват, не использовавшийся уж наверное лет пятьсот как минимум! Да и сам конь под ним какой-то «извращенный» – круп и шея в одну сторону, голова в другую… Живописное хулиганство это, а не искусство!
А вот другая его картина в узнаваемом рериховском стиле. Но посмотрите на полуголого татарина справа. Зачем художник водрузил ему на голову самурайский шлем эпохи Намбокутё? Откуда он у этого воина? Ведь монголы вторгались в Японию столетием раньше… То есть таких шлемов в 1380 году у воинов Мамая быть не могло, так как в 1274 и 1281 годах, когда кто-то из предков этого… голодранца мог захватить такой шлем, как трофей, кабуто именно с такими кувагата просто не существовало. Ей-богу, подобные ляпы противно даже комментировать
Надо заметить, что в последние годы художники стали требовательнее к себе в отношении изображения исторических реалий.
Вот, например, картина Белюкина Дмитрия Анатольевича (р. 1962) «Дмитрий Донской», 2015 г. Доспех – «кованая рать», хотя неплохо бы показать крепления пластин на кольчугу. О навершии рукояти меча можно поспорить, но… так в целом – почему бы и нет?
Понравился мне и князь Дмитрий в изображении Кириллова Сергея Алексеевича (р. 1960) «Димитрий Донской», 2005 г.
Причем булава такая у него вполне возможная. И доспех пластинчатый показан очень реалистично. Даже латные поножи на ногах… Ну могло быть такое. Вот только щит какой-то у него фантастический! Где он такой углядел? Где, в каком музее подобные обкладки увидел, я не знаю. Но… щиты никогда не были просто дощатыми! Это вам не дверь в дачный нужник! Их оклеивали полотном или кожей, или и кожей, и полотном, грунтовали и расписывали, о чем даже имеются сообщения хронистов, писавших о русских червленых щитах. Крест пророщенный на нем нарисовал хотя бы – известный символ, изображавшийся на наших щитах.
Присекин Сергей Николаевич (1958-2015) «С победой». Тут, на князе, правда, тоже зерцало, но он, по крайней мере, хотя бы далеко
Рыженко Павел Викторович (1970-2014) «Благословение Сергия», 2005 г.
Опять же вот это… почему бы и нет?! Все выписано очень тщательно, что-то, ну, не совсем, но терпимо, в рамках статистической погрешности между типичным и уникальным. То есть, или, по крайней мере, были у нас и такие живописцы на картины, которых вполне можно смотреть, не испытывая чувства стыда! То есть еще совсем немного, и история, и эпичность на полотнах наших мастеров смогут ужиться, не мешая друг другу.
Информация