О стратегии развития Военно-морского флота России
Фрегат проекта 22350
Когда автор писал статью «Готова ли Россия к обороне на море?», то справедливо полагал, что ситуация, в которой находится наш ВМФ, тяжелая. Однако, когда автор перечитал цикл статей Андрея из Челябинска («Военный флот России. Грустный взгляд в будущее», «Морская авиация ВМФ РФ: текущее состояние и перспективы»), а также ознакомившись со статьями Александра Тимохина «Сломанные крылья. Возродится ли морская авиация?» и «О необходимости воссоздания морской ракетоносной авиации», ему пришлось сделать вывод, что ситуация ещё хуже.
В принципе, приведённые выше статьи весьма информативны, в них указаны основные проблемы нашего ВМФ и морской авиации, и автор данного материала может весьма немного добавить к сказанному там. В то же время есть общая фундаментальная для России проблема – это деградация нашего военно-морского флота и авиации ВМФ, и говорить о ней необходимо. Нет смысла тешить публику показными запусками «Калибров» по террористам с наших кораблей и подводных лодок, нужно честно и непредвзято давать информацию о состоянии ВМФ, задачах, стоящих перед ним, проблемах и возможных путях их решений. Поэтому и написана данная статья: молчать нельзя и поднимать проблему необходимо, только тогда есть шанс, что со временем она будет устранена.
О необходимости стратегического планирования в строительстве флот
РПКСН проекта 955 «Борей»
Почему в статье ведется речь о «стратегии»? Как будто эти вопросы не решаются на уровне Минобороны. Конечно, в некоторой степени эти вопросы там решаются. Примером стратегического подхода нашего Минобороны могут служить новые РПКСН проекта 955 «Борей». Три подводных крейсера с водоизмещением 24 000 тонн уже в строю, еще два должны пополнить флот в этом году. У этих субмарин непростая судьба, но наши военные, кораблестроители и ракетчики довели проект до работоспособного состояния, несмотря на все трудности, и именно этим подводным крейсерам предстоит в новом веке быть основой наших подводных сил стратегического сдерживания. Россия реализовала этот проект, реализовала потому, что было четкое понимание, что он нужен. Такое же понимание должно быть при строительстве любого корабля для ВМФ и не только корабля, это касается и авиации. И вот здесь возникают вопросы.
Для чего, например, нашему флоту патрульные ледоколы проекта 23550, патрульные корабли проекта 22160, большие и дорогостоящие УДК? Автор не против строительства этих кораблей, возможно, они имеют право на жизнь, но сейчас, когда элементарно нужны корабли класса фрегат, корвет, многоцелевые АПЛ и ДЭПЛ, противолодочные корабли, строить что-то еще просто неразумно.
МРК проекта 22800 «Каракурт
Можно понять заказ серии МРК проекта 22800 «Каракурт». Двигатели для фрегатов еще не готовы, а обновлять состав ВМФ нужно, хотя бы за счет МРК. А вот к корветам проекта 20386 опять вопросы: двигатели для них – на основе тех же ГТУ М90ФР, что и для фрегатов проекта 22350. То есть те ГТУ, которых в серии еще нет. Опять же, стоит ли начинать новый проект корвета, когда даже освоенные промышленностью корветы 20380 строят по 7-8 лет? Сколько будут строить новый корвет? При таком «зоопарке» кораблей разных проектов мы совершенно теряем преимущество крупносерийного производства.
Ил-38Н «Новелла»
Если говорить о морской авиации, то здесь ситуация еще печальнее: морских самолетов ДРЛО нет, самолетов РЭБ – нет, новых противолодочных самолетов нет, новых вертолетов ПЛО не производят, МРА – упразднена. Даже программа модернизации Ил-38 до сравнительно современного Ил-38Н «Новелла» зависла в неопределенности: модернизировано 8 самолетов, однако за последние два года сообщений о новых поступлениях не было, зато была новость о модернизации Ил-38Н в некую «Суперновеллу».
Может, это и неплохо, но вот ни «Суперновеллы» ни новых Ил-38Н морская авиация за 2 года не получала. Ил-38Н у нас всего 8 штук и это единственные самолеты, которые хоть что-то могут противопоставить подлодкам потенциального противника. И здесь беда даже не в отсутствии серийных образцов, а в отсутствии технического задела. Проще говоря, если бы высшее военное руководство вело планомерную работу по развитию ВМФ и морской авиации, то еще где-то с середины 2000-х годов следовало начинать НИОКР по новому самолету ПЛО, по новому противолодочному вертолету, по морскому самолету ДРЛО. Если бы это было сделано, то на сегодняшний день мы бы имели если не серийные образцы, то хотя бы экспериментальные, готовые к запуску в серию.
Просто катастрофическая ситуация наблюдается в области торпедного вооружения. АПЛ и ДЭПЛ вооружены устаревшими торпедами УЭСТ-80 с дальностью действия до 18 км. Но еще хуже дело обстоит с БПК проекта 1155 на них применяются 533 мм торпеды СЭТ-65 принятые на вооружение в 1965 году. Дальность их действия достигает 15 км, а систему наведения вряд ли можно назвать современной. Хуже всего приходится экипажам МПК проекта 1124 – они вооружены торпедами СЭТ-53 с дальностью действия от 8 до 14 км (у последних модификаций). Принята на вооружение она в далеком 1958-м году. При этом итальянская электрическая торпеда «Блэк Шарк» на низкой скорости достигает дальности в 70 км, американская Mark 48 имеет дальность 50 км. Таким образом, наши субмарины, не говоря уже о противолодочных кораблях, оказываются в очень уязвимом положении.
Подводя итог, скажем, что на сегодняшний день мы в развитии ВМФ достигли следующих «успехов»: строим корабли с непонятными функциями, строим подлодки с устаревшими торпедами и без современной антиторпедной защиты (см. статью М. Климова «АПКР «Северодвинск» сдан ВМФ с критическими для боеспособности недоделками»), строим сразу несколько типов корветов со схожими функциями, крайне мало обновляем нашу морскую авиацию.
Общее впечатление таково: наши потенциальные противники строят флот для войны, для победы на море, а мы – для «демонстрации флага». И одна из главных наших проблем – отсутствие чёткого понимания тех функций, которые наш флот должен выполнять.
Для удобства составим список проблем нашего ВМФ и морской авиации.
1. Отсутствие серийных ГТУ для фрегатов и корветов. Раньше их поставлял завод «Заря-Машпроект», но после воссоединения Крыма с Россией поставки прекратились. Теперь ждем результатов работы рыбинского «Сатурна».
2. Крайне медленное производство дизелей для МРК проекта 22800 на ПАО «Звезда» (по данным СМИ не более одного двигателя в год).
3. Отсутствие двигателей для МРК проекта 21631 «Буян-М» (используются китайские двигатели).
4. Отсутствие современных торпед для АПЛ, ДЭПЛ и надводных противолодочных кораблей. Программа УГСТ «Физик»/«Футляр» находится в неопределенном состоянии, вместо них на вооружение поступают электрические торпеды УЭТ-1 с очень небольшой дальностью в 25 км.
5. Отсутствие современной противоторпедной защиты для ПЛ.
6. Крайне долгие сроки строительства как ПЛ, так и НК. Даже небольшие корветы проекта 20380 мы строим лет по восемь.
7. Отсутствие современных противолодочных самолетов. Условно к ним можно отнести только 8 Ил-38Н «Новелла».
Ка-31Р
8. Отсутствие морских самолетов ДРЛО. Есть только несколько вертолетов Ка-31 с дальностью обнаружения кораблей в 250-285 км.
9. Отсутствие современных самолетов РЭБ.
10. Отсутствие ВНЭУ для ДЭПЛ, в то время как ряд стран: Швеция, Китай, Германия, Япония уже имеют ПЛ с ВНЭУ.
11. Ликвидация МРА, в результате чего наш флот лишился поддержки с воздуха.
12. Устаревание ракетного вооружения. В первую очередь, это касается МРК проекта 1234 с ПКР П-120 «Малахит». Эта ракета, принятая на вооружение еще в 1972 году на сегодняшний день безнадёжно устарела и её носители МРК проекта 1234 имеют весьма невысокую боевую ценность.
13. Отсутствие современных средств противоминной защиты. Подробнее читайте в статье Андрея из Челябинска «Военный флот России. Грустный взгляд в будущее: минно-тральная катастрофа».
Вывод, к сожалению, очевиден. Россия на сегодняшний день сильно отстала от ведущих морских держав. О противостоянии США на море не может быть и речи. На море мы отстаем не только от США, но и от Японии, Китая, Великобритании, Германии. Причем, что хуже всего, отстаем не столько в количестве кораблей (по этому показателю мы уступаем только США и Китаю), сколько в технологиях: судостроения, двигателестроения, морского оружия, противолодочной авиации.
Долгосрочная перспектива
Итак, наше положение в плане боеспособности ВМФ незавидное. Кроме того, наш флот рассредоточен по 4-м практически изолированным друг от друга ТВД, поэтому нельзя сейчас требовать от него чего-то большего чем:
1. Обеспечение развертывания РПКСН в районах боевого дежурства.
2. Оборона побережья вблизи наших ВМБ под прикрытием БРК береговых войск и авиации ВКС.
Это те две задачи, которые стоят перед нашим флотом сейчас, и которые будут стоять перед ним еще лет 15-20, прежде чем мы вновь сможем обзавестись океанским флотом, способным выполнять более сложные задачи. Однако это не значит, что флотом не нужно заниматься. О путях развития флота и пойдет речь ниже. Перечислим их также по пунктам.
1. Первое и главное – необходима стратегическая программа развития ВМФ на пару десятилетий вперед. Цель этой программы должна состоять не столько в том, чтобы «построить корабли», сколько в том, чтобы ликвидировать технологическое отставание от ведущих морских держав, научиться делать двигатели для кораблей, обеспечить заказами судостроительные предприятия. Упор эта программа должна делать не на количество, а на качество. Пусть мы заложим меньше подлодок, но зато они будут обеспечены современным торпедным оружием, противоторпедной защитой, ВНЭУ.
2. Программа должна в судостроении делать упор на универсальные и отработанные промышленностью корабли: фрегаты проекта 22350 должны стать ядром будущего флота, также имеет смысл закладывать корветы проекта 20380, ДЭПЛ проекта 636, АПЛ проекта 885М. Никаких патрульных кораблей, патрульных ледоколов, даже УДК типа «Прибой» следовало бы отложить лет на 10-15.
Летающая лаборатория на базе Ил-114
3. В программе важное место следует отвести морской авиации. Необходимо разработать современный противолодочный самолет, например, на базе Ил-114, тем более что такой проект существовал. Кроме, собственно самолета необходимо создание современных гидроакустических радиобуев. Помимо этого, требуется обновление парка вертолетов Ка-27 за счет выпуска современного вертолета ПЛО.
Индийский Су-30 с ПКР «Брамос» — клоном П-800 «Оникс»
4. Требуется возрождение МРА. Некоторые авторы считают, что МРА чересчур дорога и проще и дешевле построить авианосцы. Однако состояние нашей судостроительной промышленности таково, что рассчитывать на строительство авианосцев в ближайшие 15-20 лет, увы, чересчур оптимистично. Так что МРА пока безальтернативна. Ту-22М3 следует модернизировать под новые ракеты: Х-32, П-800 «Оникс», может быть под «Кинжал» и вернуть морской авиации. Кстати говоря, такая программа модернизации есть и главное, чтобы она была реализована в полном объеме. Однако главную силу МРА должны составлять не Ту-22М3, которых сравнительно мало, а более дешевые и многофункциональные Су-30СМ которые в небольшом количестве уже закуплены для авиации ВМФ. Таких машин адаптированных под применение «Ониксов» нужно 100-150 штук.
5. Создание современных противоминных систем, на основе телеуправляемых необитаемых аппаратов.
6. Разработка ДЭПЛ с ВНЭУ. По последним данным открыта новая ОКР по ВНЭУ.
7. Необходимо создание современного торпедного оружия и параллельно с ним систем противоторпедной защиты.
Если такая или близкая по сути программа будет реализована, что мы получим на выходе? Конечно, мы не получим ни второй, ни третий, ни даже четвертый по силе флот. Для большого и сильного флота нужны большие деньги, которых в стране пока нет. Но не нужно надрываться и гнаться за Америкой или Китаем. Нам сейчас необходимо практически заново учиться строить корабли, двигатели для них и создавать морское оружие. И первый этап – это обретение технологических компетенций и заделов для создания новой военной техники. Главное – ликвидировать технологическое отставание, получить новые образцы вооружений, пусть даже в небольшой серии.
Еще один вопрос – вопрос финансовый. Флот – самый дорогой род войск, нужно ли на него тратиться, когда есть другие важные проекты: Т-14 «Армата», САУ «Коалиция», РС-28 «Сармат», программа «Авангард», Су-57, возобновление производства Ту-160. Всё это требует больших средств. Автор считает, что тратиться на развитие флота необходимо. Ведь именно флот обеспечивает развертывание МСЯС, именно флот может отстаивать наши экономические интересы на шельфе Арктики, а еще есть Дальний Восток – огромный регион – где мало железных дорог, мало автомобильных и главные коммуникации осуществляются по морю. Кроме того, именно в морских вооружениях у нас самое большое отставание от ведущих держав и его необходимо ликвидировать, иначе наш флот просто потеряет свое оборонное значение и превратится в набор устаревших, небоеспособных кораблей.
Краткосрочная перспектива
МРК проекта 12411 «Молния» с ПКР П-270 «Москит»
В настоящее время российский ВМФ имеет боеготовыми 26 кораблей 1-2 ранга, 40 МРК, 26 МПК, 42 минных тральщика, 16 ДЭПЛ, 13 многоцелевых АПЛ. Какова их реальная боевая ценность? Из 26 кораблей 1-2 рангов – 6 БПК проекта 1155. Для своего времени это были неплохие корабли, но сегодня они несут устаревшее торпедное оружие, не имеют дальнобойного ЗРК, не имеют ПКР. Еще 2 – патрульные корветы проекта 22160 неспособные бороться ни с НК, ни с ПЛ.
Из 40 МРК — 8 проекта 21631 «Буян-М», представляющие собой морские платформы для запуска «Калибров», 2 современных МРК проекта 22800 «Каракурт», 11 МРК проекта 12341 один из которых модернизирован под ракеты Х-35, остальные несут устаревшие П-120 «Малахит», и есть еще 19 МРК проекта 12411 «Молния» с ракетами П-270 «Москит». «Молнии» в силу их достаточно мощных и трудных для перехвата ракет можно еще считать более-менее серьезными «бойцами». Таким образом, среди 40 МРК мы имеем 22 пригодных для борьбы на море корабля.
С МПК проекта 1124 «Альбатрос» ситуация еще хуже – в силу отсутствия у них качественного торпедного оружия, применять их против современных ПЛ – значит отправлять на верную гибель.
С ПЛ ситуация не лучше: отсутствие современных торпед, противоторпедной защиты, ВНЭУ на ДЭПЛ ставит их в очень трудное положение в противостоянии с ПЛ вероятного противника.
Сорок два минных тральщика не имеют современного противоминного вооружения и используют устаревшие минные тралы. Их ценность в борьбе с минами вероятного противника близка к нулю.
Таким образом, современный флот России можно считать только ограниченно боеспособным и применять его можно в борьбе с заведомо более слабым противником. Столкновение на море с современным, даже не очень многочисленным флотом закончится для нашего ВМФ крупными потерями.
В сложившейся ситуации основной упор в краткосрочной перспективе следует сделать на БРК и авиацию с ПКР. БРК типа «Бал» и «Бастион» хороши своей относительной дешевизной, а также возможностью применения против наземных целей, в результате чего их можно рассматривать как резерв для Сухопутных войск. Авиация на основе Су-30СМ вооруженная ПКР также может применяться для прикрытия флота с воздуха, а также как резерв для ВКС на случай крупномасштабного сухопутного конфликта.
Заключение
Положение нашего флота тяжелое и требует энергичных мер по восстановлению его боеспособности. Однако меры эти должны применяться комплексно: целью должно ставиться не просто строительство кораблей и ПЛ, а создание системы «силовая установка — корабль — оружие». Флот должен развиваться не отдельно, а в связке с морской авиацией, которая в ближайшие годы должна рассматриваться как главная ударная сила флота. И самое главное – нужна государственная программа развития флота, в рамках которой проводились бы необходимые НИОКР, осуществлялось бы регулярное финансирование, координировались действия флота и промышленности. И сделать это необходимо, чтобы наш флот был надежным инструментом на защите интересов России.
Информация