Китайские «боксёры» против «белых дьяволов»
Передача Порт-Артура Российской империи
Первоначальные отношения русских и китайцев были самыми дружественными. Китайцам сначала было объявлено, что русские суда с войсками «пришли защищать Китай от немцев и как только немцы уйдут — и мы уйдем». Следуя инструкциям из Пекина, генерал-губернатор Печили заявил британскому консулу в Тяньцзине, что «русские пришли в Порт-Артур для защиты интересов Китая».
Русский посол Павлов писал: «Китайские власти в Порт-Артуре и Талиенване оказывают нашим судам самое широкое внимание». Китайские суда по очереди ходили в Чифу для подвоза русским кораблям продовольствия. Китайское начальство предупреждало каждое желание русских моряков. Происходил взаимный обмен подарками, обедами и любезностями. Весь запас угля в Порт-Артуре был передан контр-адмиралу Реунову совершенно бесплатно, затем по распоряжению центрального китайского правительства из Шанхайгуаня был выслан дополнительный запас угля для русских кораблей. Наши корабли пришли в Порт-Артур с минимальным запасом угля и без денег, так как экспедиция была тайной, и при выходе из Нагасаки командирамсообщили, что они идут в Фузан. А в Фузане были запасы угля. Когда же в море были вскрыты запечатанные конверты с приказанием, оказалось, что отряд идет в Порт-Артур. «К счастью, угля хватило, но были и такие суда, которые висели на волоске», — писал один из очевидцев. По приходе же в Порт-Артур русских выручили китайцы.
Понятно, что активные действия русских вызвали тревогу в Японии и Британии. 18 декабря 1897 г. британская эскадра адмирала Бюллера появилась на рейде Чемульпо. Тогда же разнеслись слухи о планах британцев высадить десант на острова Чу-сан и в порт Гамильтон. Лондонская пресса заняла весьма агрессивную позицию. Лорд Уолсней заявил, что если война начнется, то она застанет британскую армию в блестящем состоянии. Русский посол в Лондоне сообщил британскому правительству, что Россия крайне удивлена тревогой, возникшей в Лондоне, что, по мнению русского правительства, интересы России и Великобритании на Дальнем Востоке не могут прийти в серьезное столкновение. В дальнейшем стало очевидно, что Лондон вполне удовлетворен этим ответом.
Сравнительно мирная позиция Лондона была связана с тем, что на короткий период Российская и Германская империи фактически выступили союзным тандемом, добиваясь своих стратегических целей на большом Дальнем Востоке. Это заставило Англию действовать с крайней осторожностью, чтобы не толкнуть Россию в объятия Германии. Военно-стратегический союз России и Германии был самым страшным сном англосаксов.
Япония действовала схожим образом. Сначала в Японской империи появление русского флота в Порт-Артуре повлекло целый ряд воинственных приготовлений. Всем адмиралтействам было приказано держать корабли в полной боевой готовности, поспешить с их ремонтом, вести работы даже ночью. Министр иностранных дел Японии Нисси запросил русского посланника, какие цели преследовала Россия, занимая Порт-Артур, и имеют ли русские в виду содействие или противодействие германским предприятиям в Китае. Барон Розен сообщил, что занятие Порт-Артура стоит в прямой связи с занятием Циндао, что действия Германии побуждают Россию искать обеспеченной стоянки вблизи Шаньдунского полуострова, что «наша политика всецело направлена к поддержанию мира и спокойствия на Крайнем Востоке, и что посылка отряда для временной стоянки в Порт-Артуре, очевидно, лишь мера предосторожности, ни против кого не направленная и принятая с согласия китайского правительства».
Одновременно японский посланник в Пекине потребовал от китайского правительства объяснений и напомнил им данное при возвращении Ляодунского полуострова обещание не уступать этой местности никакой другой державе. Китайцы ответили, что о территориальной уступке Порт-Артура нет и речи и что по дружескому соглашению с Российской империей её флоту лишь предоставлено право пользоваться Порт-Артуром и Талиенваном для временной стоянки.
Как и Британия, Япония не решилась на активный протест и какие-либо действия. В Токио видели, что «тройственное согласие», которое заставило Японию отказаться от части плодов победы над Поднебесной, ещё живо. Что действия России и Германии, видимо, согласованны: германский и русский флоты всего в течение одного месяца заняли у Китая три лучших северных гавани. Действительно, у России и Германии в этот период был «медовый месяц». 5 декабря 1897 г. германский император Вильгельм II, беседуя с русским послом в Берлине по поводу Циндао и Порт-Артура, сообщил: «Ваши враги — будь то англичане или японцы — становятся и моими врагами, и какими бы агрессивными они ни были, как бы ни противостояли вашим интересам, будьте уверены в том, что германская эскадра станет бок о бок с вашими военными судами».
Однако действия России усилили партию войны в Японской империи. В Японской империи сделали вывод, что Токио необходим сильный союзник в Европе, чтобы можно было воевать с Россией без вмешательства других стран. Таким образом, Япония и Британия стали склоняться к союзу друг с другом. Британцам нужно было «пушечное мясо» для войны с русскими. А японцам нужен был сильный союзник на Западе, чтобы избежать вмешательства третьих стран.
Китай не смог отстоять Порт-Артур, так как Пекину нужны были деньги для уплаты контрибуции Японии. За день до прихода русской эскадры в Порт-Артур китайцы попросили у России новый заем в сто миллионов лан. Россия гарантировала и этот заём подобно тому, как она уже обеспечила заём 1895 г. Однако Китаю выставили ряд условий: 1) подтверждение в безусловной форме разрешение южного направления Китайской Восточной железной дороги; 2) Китай примет на себя обязательство не допускать никаких иностранцев, кроме русских, к сооружению железных дорог и к эксплуатации других промышленных предприятий во всех трех провинциях Маньчжурии, а равно и в Монголии; 3) Пекин предоставит России выбор гавани для устройства порта для Добровольного флота, причем в новый порт будут иметь право входить все суда под русским флагом и т. д.
12 марта 1898 г. в Желтое море вошли прибывшие с Балтийского моря броненосные крейсера «Рюрик» и «Дмитрий Донской». Ещё 11 марта китайское правительство в Пекине на переговорах с Павловым согласилось передать России Порт-Артур и Талиенван с прилегающими территориями в аренду сроком на 25 лет. 15 (27) марта 1898 года в Пекине русским поверенным в делах А. Павловым и членом императорского Секретариата и Коллегии по иностранным делам правительства империи Цин Ли Хунчжаном было подписано соответствующее соглашение. Высшие китайские сановники получили крупные взятки: Ли Хунчжану — 500 тыс. рублей и Чан Инхуану — 250 тыс. рублей.
Согласно статьям I, II и III данной конвенции, Россия получила в полное и исключительное арендное пользование на 25 лет Люйшунь и Далянь с прилегающим водным и территориальным пространством при сохранении верховных прав империи Цин на данную территорию. Согласно статьям IV и V данной конвенции, на арендуемых территориях военное и высшее гражданское руководство передавалось русским властям. Севернее арендуемого участка устанавливалась нейтральная зона с сохранением цинского управления и допуском в эту зону китайских войск по согласованию с русскими властями. Согласно статье VI конвенции, Люйшунь, как чисто военный порт России и Цин, объявлялся закрытым для судов всех других держав. Все бухты Даляня, кроме одной, которая предназначалась только для России и Цин, объявлялись свободными для доступа торговых судов всех стран. Конвенция также дала право Обществу КВЖД соорудить железнодорожную ветку от одной из станций КВЖД до Даляня, а в случае необходимости и до иного пункта между городом Инцзы и рекой Ялуцзян. На территории, полученной Россией, была образована Квантунская область.
7 мая 1898 года к данной конвенции был подписан дополнительный протокол, по которому правительство империи Цин обязалось не уступать иностранцам без согласия России ни одного участка нейтральной зоны, не открывать для торговли ни одного из портов по восточному и западному побережью этой зоны, не предоставлять иностранцам железнодорожных, горнорудных и промышленных концессий в нейтральной зоне.
Одновременно проблема создания русской базы была решена в самом Порт-Артуре. Местными китайскими силами командовали генералы Сун Цин и Ма Юйкун. Дубасов проблему высадки русских войск в Порт-Артуре и ухода оттуда китайского гарнизона решил быстро. Генерал Сун Цин получил 100 тыс. рублей, а генерал Ма Юйкунь — 50 тысяч рублей золотом и серебром. Не обделили и более мелких начальников. Кроме того, у русских был и силовой аргумент — 12-дюймовые пушки броненосцев «Сисой Великий» и «Наварин». В результате сильный китайский гарнизон покинул крепость менее чем за сутки, оставив русским десятки мощных пушек вместе с боеприпасами.
С прибывшего из Владивостока парохода Добровольного флота «Саратов» на берег сошли первые русские воинские части. Это были две сотни забайкальских казаков, дивизион полевой артиллерии и команда крепостной артиллерии. В Порт-Артуре появился русский гарнизон. В 8 часов утра 16 марта, пока шла высадка десанта, на мачте Золотой горы (вершины, господствующей над Порт-Артуром) великий князь Кирилл Владимирович поднял Андреевский флаг рядом с китайским желтым флагом. Раздался салют эскадры — Порт-Артур официально стал русской военно-морской базой.
В тот же день, 16 марта, состоялась высадка русского десанта в Талиенване. Сюда еще накануне был отправлен из Порт-Артура контр-адмирал Реунов с крейсером «Дмитрий Донской», канонерской лодкой «Кореец» и клипером «Всадник». Всего в Талиенване было высажено на берег 180 человек при трех орудиях. Порядок не был нарушен ни в Порт-Артуре, ни в Талиенване. Значительная часть населения покинула оба города. Китайцы хорошо помнили бойню, учиненную японской армией при занятии Порт-Артура, и предпочли не испытывать судьбу. Русское командование не возражало, так как можно было разместить гарнизоны в брошенных китайцами зданиях.
Русский император Николай II по такому случаю издал следующий приказ: «Государь Император объявляет Высочайшую благодарность Командующему эскадрою в Тихом океане вице-адмиралу Дубасову и Монаршее благоволение — всем чинам вверенной ему эскадры и сухопутного отряда за отличное выполнение возложенных на него поручений по занятию Порт-Артура и Таллиенвана».
Недалеко от Порт-Артура находится группа островов, которые китайцы называли Мяо-дао. Острова имели стратегическое значение, так как разместив на них войска, можно было блокировать Порт-Артур с моря. Русские моряки это понимали и контр-адмирал Дубасов решил занять их. 16 ноября 1898 г. крейсер «Дмитрий Донской» высадил на островах небольшой десант, и населению островов были розданы прокламации о присоединении островов к арендуемой Россией территории. Однако министр иностранных дел граф Муравьев испугался и уговорил царя Николая II отдать приказ об отводе русских сил с островов Мяо-дао. Хотя с учётом уже занятых Россией территорий эти острова были бы незаметны. Взамен русские дипломаты заключили с китайцами отдельное соглашение по этим островам, согласно которому Китай обещал не передавать их другим странам и не позволять иностранным кораблям базироваться на них. Это было очередной ошибкой наших дипломатов. Так, за несколько дней до начала русско-японской войны японцы захватили эти острова, а затем стали использовать их в качестве военно-морской базы японского флота для блокады Порт-Артура.
Сборка миноносцев во временном эллинге на косе Тигровый хвост в Порт Артуре
Дальнейшее расчленение Китая
На занятие Порт-Артура Британия ответила традиционным британским шантажом. «Владычица морей» направила мощную эскадру в Желтое море. Эта эскадра превосходила по силе русскую, но наши моряки попросту игнорировали англичан. Отважиться на войну против России без союзников Англия бы никак не осмелилась. Франция была официальным союзником России, а с Германией в это время у Петербурга были самые хорошие отношения. Поэтому Россия не отступила.
Тогда британцы решили расширить свою сферу влияния за счёт Поднебесной — отнять у Китая порт Вэйхайвэй с окрестностями. 25 марта 1898 г. Британия потребовала от китайского правительства уступки Вэйхайвэя на северном побережье Шаньдуна, чтобы получить собственную базу на подступах к Пекину и для «баланса» сил с Российской империей. Кроме того, британцы предъявили претензии на увеличение своих владений на полуострове Цзюлун (Коулун) на материке напротив Гонконга. Аренда Цзюлуна была оформлена англо-китайским договором от 9 июня, а аренда Вэйхайвэя на 25 лет — 1 июля 1898 г. Одновременно британцы добились расширения прав английского судоходства по китайским рекам. Так, к примеру, Англия получила фактическое признание бассейна реки Янцзы, богатейшей части Поднебесной, в качестве британской сферы влияния.
Не осталась в стороне и Франция. 7 марта 1898 г. французы потребовали для себя «угольную станцию» (де-факто военно-морскую базу) в Южном Китае, концессию на железную дорогу от границы Вьетнама до города Юньнаньфу и некоторые другие преимущества. 9-10 апреля 1898 г. состоялся обмен нотами, который зафиксировал согласие китайского правительства на французские требования. При этом в качестве «угольной станции» Франции был уступлен на началах аренды порт Гуанчжоувань в провинции Гуанси.
Италия также решила «откусить» часть Китая. 17 февраля 1899 г. итальянский посланник Мартино предъявил Китаю требование об уступке Италии бухты Санмынь и о признании всей провинции Чжэ-цзянь в сфере итальянского влияния. Это влияние должно было сказаться, во-первых, в проведении железной дороги от бухты Санмынь к реке Янцзы, а во-вторых, в подчинении итальянскому контролю всей торговли шелком в Чжэ-цзянь. Притязания были довольно серьёзными, так как эта торговля являлась одной из основных статей дохода китайской казны.
Однако на этот раз Пекин не уступил. Получив итальянскую ноту и доклад по ней премьер-министра, императрица Цыси бросила их на пол. Нота была возвращена обратно при частном письме премьер-министра, в котором говорилось, что последний не имеет права и не будет входить в обсуждение подобного предложения, так как оно превышает его компетенцию. Италия предъявила ультиматум. Китай промолчал. И Италии пришлось отказаться от претензий, так как, по сути, у страны не было ни сильного флота, ни экспедиционных сил, которые бы могли эффективно воевать в далекой Поднебесной. Кроме того, у Италии не было денег для такой войны.
Раздел Китая европейскими державами и Японией. Карикатура 1890-х годов
Китайские «боксеры»
Тем временем по всему Китаю росла ненависть к «белым дьяволам», которые безнаказанно грабили страну, вывозили исторические и культурные ценности, захватывали её земли, опутали неравноправными договорами, превратили китайцев в больной народ — наркоманов, да ещё и нагло пытались навязать свои ценности с помощью христианских миссионеров.
Не всё в мире решается за праздничными столами, в тиши правительственных кабинетов, когда недовольных можно просто купить. В Китае уже давно росло недовольство вторжением наглых и жадных иностранцев. Порты захватывали иностранцы, они тянули вглубь страны железные дороги, грабя не только китайские ресурсы, но культурно-историческое наследие. Крестьян вытесняли вглубь континента, заставляли платить подати иностранцам. Из-за строительства железных дорог, введения почтово-телеграфной связи, роста импорта фабричных товаров потеряли работу многочисленные труженики традиционных видов промышленности, транспорта и связи: лодочники, возчики, носильщики, погонщики, охранники, смотрители посыльных служб, ремесленники и т. д. Кроме того, строительство железных дорог грозило оставить без заработка многие тысячи людей, занятых извозным промыслом. Трассы прокладываемых дорог уничтожали крестьянские поля, разрушали старые селения и кладбища. Проникновение иностранных товаров на внутренний рынок Китая вело к разрушению местной промышленности.
Христианские миссионеры хотели духовно покорить великий китайский народ. В Китай устремились множество проповедников. В Китае работало до тысячи европейских миссионеров и имелось несколько тысяч христианских церквей. При этом они рассматривали китайцев как «дикарей», «язычников». Более того, католические миссионеры защищали новообращенных туземцев от действий китайских властей. Священники не признавали власти местных властей и китайского правительства по отношению к их подданным христианам. А в спорах с местной администрацией миссионеры грозили обращением к государствам, их пославшим, и приходом европейских солдат. Деятельность христианских миссионеров сильно раздражала как местных жителей, так и власти. Китайцы были представителями древней высокой культуры, которая возникла ещё до появления, к примеру, Англии или Франции. Они это помнили и действия «белых дьяволов» в духовной сфере вызывала особую ненависть.
Китайцы начали создавать или развивать уже имеющиеся тайные общества, которые имели в Поднебесной древние корни. Они стали поднимать людей на сопротивление колонизаторам. Членов таких обществ, из-за использования ими традиционных для Китая боевых искусств, иностранцы стали называть «боксерами». Это движение вскоре переросло в национально-освободительную войну.
Первым крупным очагом восстания стал Шаньдун: железнодорожное и телеграфное строительство, усилившийся приток иностранных товаров разоряли китайских ремесленников, кустарей, лодочников. Крестьян вытесняли с их земель. Ситуацию усугубило стихийное бедствие. На протяжении ряда лет здесь повторялись засухи, которые наряду с эпидемиями холеры истолковывались местным населением как последствия появления «заморских дьяволов». Ситуация усугублялась и зверствами германских солдат, которые опустошали целые провинции, подавляя очаги восстания. Шаньдун был родиной Конфуция, и местное население отличалось особой твердостью духа. Здесь деятельность христианских миссионеров столкнулась с особым сопротивлением. Поэтому именно Шаньдун стал с 1898 года центром деятельности тайного общества Ихэцюань — «Кулак во имя справедливости и согласия». Сначала повстанцы выступили против иностранцев и властей с лозунгом — «Фань Цин, фу Мин» («против Цинов, восстановим Минов»).
Однако опасность со стороны иностранцев казалась более серьёзней и один из руководителей общества Чжу Хун-дэн выдвинул лозунг «Фань Цин, мэй ян» («против Цинов, уничтожим иностранцев»), а в 1899 году Ихэцюань принял лозунг «Фу Цин, мэй ян» («поддержим Цинов, уничтожим иностранцев»). Кроме того, этой направленности движения способствовала тактика властей, которые (в частности, губернатор Шаньдуна Юй Сян), желая отвести гнев народа от себя (хотя политика продажных властей способствовала деградации Китая и вторжению иностранцев), предприняли попытки установления контакта с руководителями тайного общества, заявляли о том, что они рассматривают отряды общества как патриотические части. Повстанческие отряды Ихэцюань именовались «Ихэтуани» («Отряды справедливости и согласия»), отсюда и все движение стало называться. В название общества Ихэцюань входило слово «цюань» («кулак»), поэтому это движение ещё назвали — «боксерское восстание».
Движение было народным по своему составу, в отряды ихэтуаней входили: бедные крестьяне, разорившиеся ремесленники, потерявшие работу транспортные рабочие и демобилизованные солдаты, а также женщины и подростки. Отличительной особенностью всех ихэтуаней был красный цвет: члены организаций носили красные пояса, красные повязки и красные знамена. Были среди ихэтуаней и желтопоясные отряды. Большинство организаций ихэтуаней имели в своем названии слово «кулак», а на знаменах — изображение больших кулаков.
В 1899 г. и начале 1900 г. деятельность ихэтуаней проявилась в широкой антииностранной пропаганде, организации нападений на помещения религиозных миссий. Затем началось прямое восстание. Центр тяжести его в начале 1900 года переместился в провинцию Чжили. «Боксеры» разрушали железнодорожные и телеграфные линии, здания религиозных миссий, некоторые правительственные учреждения и практически контролировали власть на большой территории. Движение распространилось на провинции Шаньси и Маньчжурию. Военные действия правительственных войск против ихэтуаней оказались безрезультатными. Губернатор Чжили Юй Лу вынужден был стать на путь переговоров с ихэтуанями. Европейцы бежали из Пекина, а оставшихся «боксёры» убивали. Многие спаслись в Посольском квартале, где была своя охрана. 13-14 июня 1900 года ихэтуани вступили в Пекин и 20 июня начали осаду посольского квартала в Пекине. Осада продолжалась 56 дней.
Китайское руководство раскололось. Одна часть хотела использовать патриотическое движение, чтобы ослабить позиции иностранцев. Другая часть китайской элиты считала такой курс пагубным. По их мнению, с иностранцами нужно было найти общий язык и осуществлять подъем Китая с их помощью. Так, Ли Хунчжан писал императрице: «Вы должны немедленно назначить ответственное лицо, которое очистило бы землю от этой грязной толпы; нужно обеспечить безопасный проход иностранных послов в штаб наступающей армии… Ваше Величество должно руководствоваться политикой разума и избавиться от предателей».
Правительство императрицы Цыси, когда попытки правительственных войск подавить восстание не привели к успеху и движение охватило значительные слои населения, решило поддержать ихэтуаней. Цыси разделила мнение бунтовщиков: «пусть каждый из нас приложит все усилия, чтобы защитить свой дом и могилы предков от грязных рук чужеземцев. Донесём эти слова до всех и каждого в наших владениях». Когда повстанцы вошли в Пекин и осадили Посольский квартал, империя Цин официально объявила войну союзным государствам. Была издана «Декларация о войне»: «Иностранцы ведут себя агрессивно по отношению к нам, нарушают нашу территориальную целостность, топчут наш народ и забирают силой нашу собственность… К тому же они угнетают наш народ или богохульствуют над нашими богами. Простой народ терпит небывалые притеснения, и каждый из них весьма мстителен. Поэтому отважные последователи-ихэтуани сжигают церкви и убивают христиан». Дело было в том, что китайские сановники в это время больше опасалась ихэтуаней, чем иностранцев, поэтому императрица Цыси поддержала их на официальном уровне.
В реальности китайские власти ничего не сделали для обороны страны в условиях иностранной интервенции и народного восстания. Наместники центральных и южных провинций сурово расправлялись с народными выступлениями в Центральном и Южном Китае. Поэтому движение «боксеров» было обречено. Кроме того, как обычно смута вызвала небывалый всплеск преступности, мародерства и насилия. Бандформирования, часто прикрываясь именем ихэтуаней, пользовались моментом для грабежей и насилий.
Англия, Германия, Австро-Венгрия, Франция, Япония, США, Россия и Италия (Альянс восьми держав) организовали интервенцию в Китай. 17 июня их войска заняли форты Дагу. Японцы рвались в бой, в сложившейся ситуации они хотели под видом оказания помощи «цивилизованным странам» занять решающие позиции в Поднебесной и для этого планировали высадить на континенте целую армию. Однако под давлением Германии Японии пришлось ограничить свой военный контингент в общих силах. В середине июля интервенты, преодолевая сопротивление ихэтуаней, овладели Тяньцзинем и вскоре начали поход на Пекин. Численность карательной армии достигла 40 тыс. человек. Правительственные войска оказали слабое сопротивление интервентам. В середине августа интервенты заняли Пекин и с приездом главнокомандующего войсками интервентов германского фельдмаршала Альфреда фон Вальдерзее предприняли многочисленные карательные экспедиции против отдельных очагов движения и мирного населения.
В зверствах против китайцев особенно «отличились» германцы. Кайзер Вильгельм II произнес перед экспедиционными восками, направляемыми в Китай, напутственную речь: «Вы, мои люди, должны знать, что встретите способного, хорошо вооруженного и жестокого врага. Сокрушите его. Нет колебаниям. Пленных не брать. Если враг попадет в ваши руки — убейте его. И пусть ещё тысячу лет — как это было с гуннами короля Атиллы — ваше имя будет приводить в ужас противника, пусть имя Германии звучит в китайской истории ещё тысячу лет».
А в самом Пекине интервенты «прославились» диким грабежом. Особенно отличились японцы, которые захватили китайскую казну с серебром, правительственным шелком, а также запасы риса. Германцы, британцы и французы старались от них не отстать. В поисках серебра «цивилизованные» солдаты били бесценные исторические вазы и предметы. Дикий погром продолжался несколько недель.
Цинские правители бежали из Пекина в Сиань. В 1901 году восстание в целом было подавлено, хотя в отдельных районах борьба продолжалась еще и в 1902 году. После подавления восстания великие державы навязали Китаю кабальный «Заключительный протокол». Китай приносил извинения Германии и Японии (за убийства дипработников); должен был казнить всех лидеров восстания; восстановить старые и поставить новые памятники на всех христианских кладбищах империи; запретить все общественные организации религиозного толка и направленные против иностранцев. Китай должен был уплатить контрибуцию в 450 млн. лан серебра (1 лан весил 37,3 г и по обменному курсу равнялся примерно 2 рублям серебром). Россия получила 30 % репараций, Германия — 20 %, Франция — 15,75 %, Британия — 11,25 %, Япония — 7 %, США — 7 %, оставшаяся сумма была разделена между остальными государствами-членами коалиции. Выплаты должны были быть произведены до 1939 года, при этом они увеличивались на 4 % каждый год (к началу Второй мировой войны составили 982 млн. лан). Китай должен был срыть укрепления Дагу; иностранцы могли возвести 12 опорных точек на пути от Пекина к морю.
Действия России
Партию войны в России возглавлял министр внутренних дел Плеве, который страстно желал победы на дальних рубежах. Дух нации получит новое направление. Россия, по его мнению, выйдет из смуты внутреннего противостояния и получит новое будущее. Его поддерживали высокопоставленные родственники царя, особенно трое его дядьев, братья отца: великий князь Владимир (командующий гвардией), великий князь Алексей (главнокомандующий флотом) и великий князь Сергей (генерал-губернатор Москвы). Жесткой позиции придерживался и военный министр Алексей Куропаткин. Он приказал генерал-лейтенанту Николаю Линевичу повести русские войска на Пекин. Куропаткин, видимо, пришёл к выводу о «непоправимой» слабости Китая и огромной силе Японии. Война с Японией неизбежна. Поэтому Россия должна занять крепкие позиции в Маньчжурии и Корее, и защищать сферу русского влияния всеми силами. В первые несколько месяцев восстания русскими силами на Тихом океане и в Квантунской области командовал вице-адмирал Евгений Алексеев.
С другой стороны, в России была более мирная партия. Задачей России в Азии было не дать японцам закрепиться на континенте. При этом Россия имела тайное соглашение с Китаем, две державы фактически были союзниками. Поэтому в русском МИДе боялись, что Россия, участвуя в интервенции, в глазах Поднебесной станет жестоким и коварным соседом, который хочет использовать слабость Китая. Министр иностранных дел Михаил Муравьёв (умер в июне 1900 г.), и его сменщик Владимир Ламсдорф настаивали на том, чтобы русское участие в союзной карательной экспедиции против «боксёров» было минимальным, чтобы русские войска не выделялись «свирепостью», чтобы китайцы не сделали русских «историческим врагом». Мол, пусть русские войска ограничатся охраной русских дипломатов и их собственности, «не противопоставляют себя китайской революции». Под давлением Витте и Ламсдорфа русские войска ушли из Пекина в тот момент, когда германцы двинулись с карательными миссиями в провинции. Русские силы отбыли в Маньчжурию.
Однако китайцы сами дали повод для активизации русских сил. Китайцы (частично регулярные войска, частично — ополченцы и бандформирования) нанесли удар по Транссибирской магистрали у Харбина, блокировали подъездные пути к Порт-Артуру. Квантунская область (район Порт-Артура) была переведена на военное положение. Начались работы по укреплению Цзиньчжоуской позиции, защищавшей Квантун со стороны суши. За месяц был проделан большой объем работ, который позволил снять угрозу вторжения со стороны материка. К середине июля войска Квантунской области вели упорные бои с регулярной китайской армией. К концу июля русские разгромили китайские части между Порт-Артуром и Инкоу и восстановили движение на этом участке КВЖД.
Китайские отряды попробовали осадить Харбин, но были отбиты. Также охрана КВЖД и моряки (канонерки «Отважный» и «Гремящий») отбили нападение китайских войск на Инкоу. Однако китайцы разрушали участки железной дороги: как построенные, так и недоделанные, уничтожали телеграфные линии и угольные шахты, жилые и служебные помещения на железнодорожных станциях, поджигали мосты. В результате этого многие строители и станционные работники были вынуждены покинуть места работы и спасаться бегством, некоторые погибли. Китайские войска разгромили русский отряд в Гирине. За несколько дней китайцам удалось захватить большую часть Южно-Маньчжурской железной дороги. В общей сложности ущерб от разрушений на КВЖД, причиненный ихэтуанями во время июльских набегов, составил свыше 72 млн. рублей: из 1300 верст железнодорожного пути было разрушено около 900. Особенно пострадал западный участок КВЖД.
Начались обстрелы Благовещенска китайской артиллерией. Таким образом, Куропаткин получил повод для масштабного ответа. 22 июня в Приамурском военном округе Российской империи была объявлена мобилизация 12 тыс. солдат. К войскам присоединилось Уссурийское казачье войско под командованием генерал-губернатора Николая Чичагова. Из Благовещенска депортировали тысячи китайцев. Русские войска пересекли границу, подавили огневые точки противника и взяли крепость Хуньчунь. В Благовещенске и Владивостоке по инициативе местных властей началось формирование отрядов добровольцев для защиты границы от бандформирований.
В начале августа началось масштабное наступление русских войск. В ходе наступления был деблокирован Харбин и железнодорожные пути вновь перешли под контроль России. Русские войска заняли правый берег Амура и полностью очистили его не только от повстанцев и бандитов, но и от всего китайского населения. К концу августа 1900 г. почти вся Северная Маньчжурия была оккупирована русскими войсками. Под контролем китайских войск оставались лишь восточные провинции. 4 сентября Российская империя начала полномасштабную оккупацию региона. 30 сентября русские заняли Мукден. К октябрю 1900 года Амур перешли новые русские войска, названные «временными войсками для защиты железной дороги». В октябре-ноябре войска Российской империи полностью оккупировали Маньчжурию. С Цинским наместником в этом регионе был подписан договор о восстановлении гражданского правления и выводе всех китайских войск из Маньчжурии. Началось восстановление разрушенной КВЖД. В декабре 1901 года русской армии удалось полностью ликвидировать остатки отрядов ихэтуаней в Маньчжурии.
Витте и Ламсдорф пытались смягчить эту жесткую линию. Ламсдорф требовал отвода русских войск к границе, чтобы удовлетворить Китай. Однако царь Николай поддерживал силовую политику Куропаткина, говоря, что «азиаты заслуживают полученного урока». Витте и Ламсдорф всё же смогли договориться с Куропаткиным. В 1902 году Россия и Китай подписали ещё один договор, по которому русские войска должны были покинуть Маньчжурию. Китайцы сохраняли внешний суверенитет над Маньчжурией, хотя и дали России все реальные права для владения этой провинцией. Российская империя сохраняла за собой Порт-Артур вместе с прилегающим Ляодунским полуостровом и право пользования КВЖД, проходящей по маньчжурской территории.
Надо отметить, что в период восстания «боксёров» Петербург упустил шанс наладить отношения с Токио. Осенью 1900 г. Япония предложила России присоединить Маньчжурию, в то время как Корея станет колонией Японии. Предложение было довольно разумным и снимало напряжение между двумя империями. Россия могла сосредоточиться на развитии Маньчжурии-Желтороссии, снимался вопрос близящейся войны с Японией. Однако Петербург ответил отказом.
Первоначальные отношения русских и китайцев были самыми дружественными. Китайцам сначала было объявлено, что русские суда с войсками «пришли защищать Китай от немцев и как только немцы уйдут — и мы уйдем». Следуя инструкциям из Пекина, генерал-губернатор Печили заявил британскому консулу в Тяньцзине, что «русские пришли в Порт-Артур для защиты интересов Китая».
Русский посол Павлов писал: «Китайские власти в Порт-Артуре и Талиенване оказывают нашим судам самое широкое внимание». Китайские суда по очереди ходили в Чифу для подвоза русским кораблям продовольствия. Китайское начальство предупреждало каждое желание русских моряков. Происходил взаимный обмен подарками, обедами и любезностями. Весь запас угля в Порт-Артуре был передан контр-адмиралу Реунову совершенно бесплатно, затем по распоряжению центрального китайского правительства из Шанхайгуаня был выслан дополнительный запас угля для русских кораблей. Наши корабли пришли в Порт-Артур с минимальным запасом угля и без денег, так как экспедиция была тайной, и при выходе из Нагасаки командирамсообщили, что они идут в Фузан. А в Фузане были запасы угля. Когда же в море были вскрыты запечатанные конверты с приказанием, оказалось, что отряд идет в Порт-Артур. «К счастью, угля хватило, но были и такие суда, которые висели на волоске», — писал один из очевидцев. По приходе же в Порт-Артур русских выручили китайцы.
Понятно, что активные действия русских вызвали тревогу в Японии и Британии. 18 декабря 1897 г. британская эскадра адмирала Бюллера появилась на рейде Чемульпо. Тогда же разнеслись слухи о планах британцев высадить десант на острова Чу-сан и в порт Гамильтон. Лондонская пресса заняла весьма агрессивную позицию. Лорд Уолсней заявил, что если война начнется, то она застанет британскую армию в блестящем состоянии. Русский посол в Лондоне сообщил британскому правительству, что Россия крайне удивлена тревогой, возникшей в Лондоне, что, по мнению русского правительства, интересы России и Великобритании на Дальнем Востоке не могут прийти в серьезное столкновение. В дальнейшем стало очевидно, что Лондон вполне удовлетворен этим ответом.
Сравнительно мирная позиция Лондона была связана с тем, что на короткий период Российская и Германская империи фактически выступили союзным тандемом, добиваясь своих стратегических целей на большом Дальнем Востоке. Это заставило Англию действовать с крайней осторожностью, чтобы не толкнуть Россию в объятия Германии. Военно-стратегический союз России и Германии был самым страшным сном англосаксов.
Япония действовала схожим образом. Сначала в Японской империи появление русского флота в Порт-Артуре повлекло целый ряд воинственных приготовлений. Всем адмиралтействам было приказано держать корабли в полной боевой готовности, поспешить с их ремонтом, вести работы даже ночью. Министр иностранных дел Японии Нисси запросил русского посланника, какие цели преследовала Россия, занимая Порт-Артур, и имеют ли русские в виду содействие или противодействие германским предприятиям в Китае. Барон Розен сообщил, что занятие Порт-Артура стоит в прямой связи с занятием Циндао, что действия Германии побуждают Россию искать обеспеченной стоянки вблизи Шаньдунского полуострова, что «наша политика всецело направлена к поддержанию мира и спокойствия на Крайнем Востоке, и что посылка отряда для временной стоянки в Порт-Артуре, очевидно, лишь мера предосторожности, ни против кого не направленная и принятая с согласия китайского правительства».
Одновременно японский посланник в Пекине потребовал от китайского правительства объяснений и напомнил им данное при возвращении Ляодунского полуострова обещание не уступать этой местности никакой другой державе. Китайцы ответили, что о территориальной уступке Порт-Артура нет и речи и что по дружескому соглашению с Российской империей её флоту лишь предоставлено право пользоваться Порт-Артуром и Талиенваном для временной стоянки.
Как и Британия, Япония не решилась на активный протест и какие-либо действия. В Токио видели, что «тройственное согласие», которое заставило Японию отказаться от части плодов победы над Поднебесной, ещё живо. Что действия России и Германии, видимо, согласованны: германский и русский флоты всего в течение одного месяца заняли у Китая три лучших северных гавани. Действительно, у России и Германии в этот период был «медовый месяц». 5 декабря 1897 г. германский император Вильгельм II, беседуя с русским послом в Берлине по поводу Циндао и Порт-Артура, сообщил: «Ваши враги — будь то англичане или японцы — становятся и моими врагами, и какими бы агрессивными они ни были, как бы ни противостояли вашим интересам, будьте уверены в том, что германская эскадра станет бок о бок с вашими военными судами».
Однако действия России усилили партию войны в Японской империи. В Японской империи сделали вывод, что Токио необходим сильный союзник в Европе, чтобы можно было воевать с Россией без вмешательства других стран. Таким образом, Япония и Британия стали склоняться к союзу друг с другом. Британцам нужно было «пушечное мясо» для войны с русскими. А японцам нужен был сильный союзник на Западе, чтобы избежать вмешательства третьих стран.
Китай не смог отстоять Порт-Артур, так как Пекину нужны были деньги для уплаты контрибуции Японии. За день до прихода русской эскадры в Порт-Артур китайцы попросили у России новый заем в сто миллионов лан. Россия гарантировала и этот заём подобно тому, как она уже обеспечила заём 1895 г. Однако Китаю выставили ряд условий: 1) подтверждение в безусловной форме разрешение южного направления Китайской Восточной железной дороги; 2) Китай примет на себя обязательство не допускать никаких иностранцев, кроме русских, к сооружению железных дорог и к эксплуатации других промышленных предприятий во всех трех провинциях Маньчжурии, а равно и в Монголии; 3) Пекин предоставит России выбор гавани для устройства порта для Добровольного флота, причем в новый порт будут иметь право входить все суда под русским флагом и т. д.
12 марта 1898 г. в Желтое море вошли прибывшие с Балтийского моря броненосные крейсера «Рюрик» и «Дмитрий Донской». Ещё 11 марта китайское правительство в Пекине на переговорах с Павловым согласилось передать России Порт-Артур и Талиенван с прилегающими территориями в аренду сроком на 25 лет. 15 (27) марта 1898 года в Пекине русским поверенным в делах А. Павловым и членом императорского Секретариата и Коллегии по иностранным делам правительства империи Цин Ли Хунчжаном было подписано соответствующее соглашение. Высшие китайские сановники получили крупные взятки: Ли Хунчжану — 500 тыс. рублей и Чан Инхуану — 250 тыс. рублей.
Согласно статьям I, II и III данной конвенции, Россия получила в полное и исключительное арендное пользование на 25 лет Люйшунь и Далянь с прилегающим водным и территориальным пространством при сохранении верховных прав империи Цин на данную территорию. Согласно статьям IV и V данной конвенции, на арендуемых территориях военное и высшее гражданское руководство передавалось русским властям. Севернее арендуемого участка устанавливалась нейтральная зона с сохранением цинского управления и допуском в эту зону китайских войск по согласованию с русскими властями. Согласно статье VI конвенции, Люйшунь, как чисто военный порт России и Цин, объявлялся закрытым для судов всех других держав. Все бухты Даляня, кроме одной, которая предназначалась только для России и Цин, объявлялись свободными для доступа торговых судов всех стран. Конвенция также дала право Обществу КВЖД соорудить железнодорожную ветку от одной из станций КВЖД до Даляня, а в случае необходимости и до иного пункта между городом Инцзы и рекой Ялуцзян. На территории, полученной Россией, была образована Квантунская область.
7 мая 1898 года к данной конвенции был подписан дополнительный протокол, по которому правительство империи Цин обязалось не уступать иностранцам без согласия России ни одного участка нейтральной зоны, не открывать для торговли ни одного из портов по восточному и западному побережью этой зоны, не предоставлять иностранцам железнодорожных, горнорудных и промышленных концессий в нейтральной зоне.
Одновременно проблема создания русской базы была решена в самом Порт-Артуре. Местными китайскими силами командовали генералы Сун Цин и Ма Юйкун. Дубасов проблему высадки русских войск в Порт-Артуре и ухода оттуда китайского гарнизона решил быстро. Генерал Сун Цин получил 100 тыс. рублей, а генерал Ма Юйкунь — 50 тысяч рублей золотом и серебром. Не обделили и более мелких начальников. Кроме того, у русских был и силовой аргумент — 12-дюймовые пушки броненосцев «Сисой Великий» и «Наварин». В результате сильный китайский гарнизон покинул крепость менее чем за сутки, оставив русским десятки мощных пушек вместе с боеприпасами.
С прибывшего из Владивостока парохода Добровольного флота «Саратов» на берег сошли первые русские воинские части. Это были две сотни забайкальских казаков, дивизион полевой артиллерии и команда крепостной артиллерии. В Порт-Артуре появился русский гарнизон. В 8 часов утра 16 марта, пока шла высадка десанта, на мачте Золотой горы (вершины, господствующей над Порт-Артуром) великий князь Кирилл Владимирович поднял Андреевский флаг рядом с китайским желтым флагом. Раздался салют эскадры — Порт-Артур официально стал русской военно-морской базой.
В тот же день, 16 марта, состоялась высадка русского десанта в Талиенване. Сюда еще накануне был отправлен из Порт-Артура контр-адмирал Реунов с крейсером «Дмитрий Донской», канонерской лодкой «Кореец» и клипером «Всадник». Всего в Талиенване было высажено на берег 180 человек при трех орудиях. Порядок не был нарушен ни в Порт-Артуре, ни в Талиенване. Значительная часть населения покинула оба города. Китайцы хорошо помнили бойню, учиненную японской армией при занятии Порт-Артура, и предпочли не испытывать судьбу. Русское командование не возражало, так как можно было разместить гарнизоны в брошенных китайцами зданиях.
Русский император Николай II по такому случаю издал следующий приказ: «Государь Император объявляет Высочайшую благодарность Командующему эскадрою в Тихом океане вице-адмиралу Дубасову и Монаршее благоволение — всем чинам вверенной ему эскадры и сухопутного отряда за отличное выполнение возложенных на него поручений по занятию Порт-Артура и Таллиенвана».
Недалеко от Порт-Артура находится группа островов, которые китайцы называли Мяо-дао. Острова имели стратегическое значение, так как разместив на них войска, можно было блокировать Порт-Артур с моря. Русские моряки это понимали и контр-адмирал Дубасов решил занять их. 16 ноября 1898 г. крейсер «Дмитрий Донской» высадил на островах небольшой десант, и населению островов были розданы прокламации о присоединении островов к арендуемой Россией территории. Однако министр иностранных дел граф Муравьев испугался и уговорил царя Николая II отдать приказ об отводе русских сил с островов Мяо-дао. Хотя с учётом уже занятых Россией территорий эти острова были бы незаметны. Взамен русские дипломаты заключили с китайцами отдельное соглашение по этим островам, согласно которому Китай обещал не передавать их другим странам и не позволять иностранным кораблям базироваться на них. Это было очередной ошибкой наших дипломатов. Так, за несколько дней до начала русско-японской войны японцы захватили эти острова, а затем стали использовать их в качестве военно-морской базы японского флота для блокады Порт-Артура.
Сборка миноносцев во временном эллинге на косе Тигровый хвост в Порт Артуре
Дальнейшее расчленение Китая
На занятие Порт-Артура Британия ответила традиционным британским шантажом. «Владычица морей» направила мощную эскадру в Желтое море. Эта эскадра превосходила по силе русскую, но наши моряки попросту игнорировали англичан. Отважиться на войну против России без союзников Англия бы никак не осмелилась. Франция была официальным союзником России, а с Германией в это время у Петербурга были самые хорошие отношения. Поэтому Россия не отступила.
Тогда британцы решили расширить свою сферу влияния за счёт Поднебесной — отнять у Китая порт Вэйхайвэй с окрестностями. 25 марта 1898 г. Британия потребовала от китайского правительства уступки Вэйхайвэя на северном побережье Шаньдуна, чтобы получить собственную базу на подступах к Пекину и для «баланса» сил с Российской империей. Кроме того, британцы предъявили претензии на увеличение своих владений на полуострове Цзюлун (Коулун) на материке напротив Гонконга. Аренда Цзюлуна была оформлена англо-китайским договором от 9 июня, а аренда Вэйхайвэя на 25 лет — 1 июля 1898 г. Одновременно британцы добились расширения прав английского судоходства по китайским рекам. Так, к примеру, Англия получила фактическое признание бассейна реки Янцзы, богатейшей части Поднебесной, в качестве британской сферы влияния.
Не осталась в стороне и Франция. 7 марта 1898 г. французы потребовали для себя «угольную станцию» (де-факто военно-морскую базу) в Южном Китае, концессию на железную дорогу от границы Вьетнама до города Юньнаньфу и некоторые другие преимущества. 9-10 апреля 1898 г. состоялся обмен нотами, который зафиксировал согласие китайского правительства на французские требования. При этом в качестве «угольной станции» Франции был уступлен на началах аренды порт Гуанчжоувань в провинции Гуанси.
Италия также решила «откусить» часть Китая. 17 февраля 1899 г. итальянский посланник Мартино предъявил Китаю требование об уступке Италии бухты Санмынь и о признании всей провинции Чжэ-цзянь в сфере итальянского влияния. Это влияние должно было сказаться, во-первых, в проведении железной дороги от бухты Санмынь к реке Янцзы, а во-вторых, в подчинении итальянскому контролю всей торговли шелком в Чжэ-цзянь. Притязания были довольно серьёзными, так как эта торговля являлась одной из основных статей дохода китайской казны.
Однако на этот раз Пекин не уступил. Получив итальянскую ноту и доклад по ней премьер-министра, императрица Цыси бросила их на пол. Нота была возвращена обратно при частном письме премьер-министра, в котором говорилось, что последний не имеет права и не будет входить в обсуждение подобного предложения, так как оно превышает его компетенцию. Италия предъявила ультиматум. Китай промолчал. И Италии пришлось отказаться от претензий, так как, по сути, у страны не было ни сильного флота, ни экспедиционных сил, которые бы могли эффективно воевать в далекой Поднебесной. Кроме того, у Италии не было денег для такой войны.
Раздел Китая европейскими державами и Японией. Карикатура 1890-х годов
Китайские «боксеры»
Тем временем по всему Китаю росла ненависть к «белым дьяволам», которые безнаказанно грабили страну, вывозили исторические и культурные ценности, захватывали её земли, опутали неравноправными договорами, превратили китайцев в больной народ — наркоманов, да ещё и нагло пытались навязать свои ценности с помощью христианских миссионеров.
Не всё в мире решается за праздничными столами, в тиши правительственных кабинетов, когда недовольных можно просто купить. В Китае уже давно росло недовольство вторжением наглых и жадных иностранцев. Порты захватывали иностранцы, они тянули вглубь страны железные дороги, грабя не только китайские ресурсы, но культурно-историческое наследие. Крестьян вытесняли вглубь континента, заставляли платить подати иностранцам. Из-за строительства железных дорог, введения почтово-телеграфной связи, роста импорта фабричных товаров потеряли работу многочисленные труженики традиционных видов промышленности, транспорта и связи: лодочники, возчики, носильщики, погонщики, охранники, смотрители посыльных служб, ремесленники и т. д. Кроме того, строительство железных дорог грозило оставить без заработка многие тысячи людей, занятых извозным промыслом. Трассы прокладываемых дорог уничтожали крестьянские поля, разрушали старые селения и кладбища. Проникновение иностранных товаров на внутренний рынок Китая вело к разрушению местной промышленности.
Христианские миссионеры хотели духовно покорить великий китайский народ. В Китай устремились множество проповедников. В Китае работало до тысячи европейских миссионеров и имелось несколько тысяч христианских церквей. При этом они рассматривали китайцев как «дикарей», «язычников». Более того, католические миссионеры защищали новообращенных туземцев от действий китайских властей. Священники не признавали власти местных властей и китайского правительства по отношению к их подданным христианам. А в спорах с местной администрацией миссионеры грозили обращением к государствам, их пославшим, и приходом европейских солдат. Деятельность христианских миссионеров сильно раздражала как местных жителей, так и власти. Китайцы были представителями древней высокой культуры, которая возникла ещё до появления, к примеру, Англии или Франции. Они это помнили и действия «белых дьяволов» в духовной сфере вызывала особую ненависть.
Китайцы начали создавать или развивать уже имеющиеся тайные общества, которые имели в Поднебесной древние корни. Они стали поднимать людей на сопротивление колонизаторам. Членов таких обществ, из-за использования ими традиционных для Китая боевых искусств, иностранцы стали называть «боксерами». Это движение вскоре переросло в национально-освободительную войну.
Первым крупным очагом восстания стал Шаньдун: железнодорожное и телеграфное строительство, усилившийся приток иностранных товаров разоряли китайских ремесленников, кустарей, лодочников. Крестьян вытесняли с их земель. Ситуацию усугубило стихийное бедствие. На протяжении ряда лет здесь повторялись засухи, которые наряду с эпидемиями холеры истолковывались местным населением как последствия появления «заморских дьяволов». Ситуация усугублялась и зверствами германских солдат, которые опустошали целые провинции, подавляя очаги восстания. Шаньдун был родиной Конфуция, и местное население отличалось особой твердостью духа. Здесь деятельность христианских миссионеров столкнулась с особым сопротивлением. Поэтому именно Шаньдун стал с 1898 года центром деятельности тайного общества Ихэцюань — «Кулак во имя справедливости и согласия». Сначала повстанцы выступили против иностранцев и властей с лозунгом — «Фань Цин, фу Мин» («против Цинов, восстановим Минов»).
Однако опасность со стороны иностранцев казалась более серьёзней и один из руководителей общества Чжу Хун-дэн выдвинул лозунг «Фань Цин, мэй ян» («против Цинов, уничтожим иностранцев»), а в 1899 году Ихэцюань принял лозунг «Фу Цин, мэй ян» («поддержим Цинов, уничтожим иностранцев»). Кроме того, этой направленности движения способствовала тактика властей, которые (в частности, губернатор Шаньдуна Юй Сян), желая отвести гнев народа от себя (хотя политика продажных властей способствовала деградации Китая и вторжению иностранцев), предприняли попытки установления контакта с руководителями тайного общества, заявляли о том, что они рассматривают отряды общества как патриотические части. Повстанческие отряды Ихэцюань именовались «Ихэтуани» («Отряды справедливости и согласия»), отсюда и все движение стало называться. В название общества Ихэцюань входило слово «цюань» («кулак»), поэтому это движение ещё назвали — «боксерское восстание».
Движение было народным по своему составу, в отряды ихэтуаней входили: бедные крестьяне, разорившиеся ремесленники, потерявшие работу транспортные рабочие и демобилизованные солдаты, а также женщины и подростки. Отличительной особенностью всех ихэтуаней был красный цвет: члены организаций носили красные пояса, красные повязки и красные знамена. Были среди ихэтуаней и желтопоясные отряды. Большинство организаций ихэтуаней имели в своем названии слово «кулак», а на знаменах — изображение больших кулаков.
В 1899 г. и начале 1900 г. деятельность ихэтуаней проявилась в широкой антииностранной пропаганде, организации нападений на помещения религиозных миссий. Затем началось прямое восстание. Центр тяжести его в начале 1900 года переместился в провинцию Чжили. «Боксеры» разрушали железнодорожные и телеграфные линии, здания религиозных миссий, некоторые правительственные учреждения и практически контролировали власть на большой территории. Движение распространилось на провинции Шаньси и Маньчжурию. Военные действия правительственных войск против ихэтуаней оказались безрезультатными. Губернатор Чжили Юй Лу вынужден был стать на путь переговоров с ихэтуанями. Европейцы бежали из Пекина, а оставшихся «боксёры» убивали. Многие спаслись в Посольском квартале, где была своя охрана. 13-14 июня 1900 года ихэтуани вступили в Пекин и 20 июня начали осаду посольского квартала в Пекине. Осада продолжалась 56 дней.
Китайское руководство раскололось. Одна часть хотела использовать патриотическое движение, чтобы ослабить позиции иностранцев. Другая часть китайской элиты считала такой курс пагубным. По их мнению, с иностранцами нужно было найти общий язык и осуществлять подъем Китая с их помощью. Так, Ли Хунчжан писал императрице: «Вы должны немедленно назначить ответственное лицо, которое очистило бы землю от этой грязной толпы; нужно обеспечить безопасный проход иностранных послов в штаб наступающей армии… Ваше Величество должно руководствоваться политикой разума и избавиться от предателей».
Правительство императрицы Цыси, когда попытки правительственных войск подавить восстание не привели к успеху и движение охватило значительные слои населения, решило поддержать ихэтуаней. Цыси разделила мнение бунтовщиков: «пусть каждый из нас приложит все усилия, чтобы защитить свой дом и могилы предков от грязных рук чужеземцев. Донесём эти слова до всех и каждого в наших владениях». Когда повстанцы вошли в Пекин и осадили Посольский квартал, империя Цин официально объявила войну союзным государствам. Была издана «Декларация о войне»: «Иностранцы ведут себя агрессивно по отношению к нам, нарушают нашу территориальную целостность, топчут наш народ и забирают силой нашу собственность… К тому же они угнетают наш народ или богохульствуют над нашими богами. Простой народ терпит небывалые притеснения, и каждый из них весьма мстителен. Поэтому отважные последователи-ихэтуани сжигают церкви и убивают христиан». Дело было в том, что китайские сановники в это время больше опасалась ихэтуаней, чем иностранцев, поэтому императрица Цыси поддержала их на официальном уровне.
В реальности китайские власти ничего не сделали для обороны страны в условиях иностранной интервенции и народного восстания. Наместники центральных и южных провинций сурово расправлялись с народными выступлениями в Центральном и Южном Китае. Поэтому движение «боксеров» было обречено. Кроме того, как обычно смута вызвала небывалый всплеск преступности, мародерства и насилия. Бандформирования, часто прикрываясь именем ихэтуаней, пользовались моментом для грабежей и насилий.
Англия, Германия, Австро-Венгрия, Франция, Япония, США, Россия и Италия (Альянс восьми держав) организовали интервенцию в Китай. 17 июня их войска заняли форты Дагу. Японцы рвались в бой, в сложившейся ситуации они хотели под видом оказания помощи «цивилизованным странам» занять решающие позиции в Поднебесной и для этого планировали высадить на континенте целую армию. Однако под давлением Германии Японии пришлось ограничить свой военный контингент в общих силах. В середине июля интервенты, преодолевая сопротивление ихэтуаней, овладели Тяньцзинем и вскоре начали поход на Пекин. Численность карательной армии достигла 40 тыс. человек. Правительственные войска оказали слабое сопротивление интервентам. В середине августа интервенты заняли Пекин и с приездом главнокомандующего войсками интервентов германского фельдмаршала Альфреда фон Вальдерзее предприняли многочисленные карательные экспедиции против отдельных очагов движения и мирного населения.
В зверствах против китайцев особенно «отличились» германцы. Кайзер Вильгельм II произнес перед экспедиционными восками, направляемыми в Китай, напутственную речь: «Вы, мои люди, должны знать, что встретите способного, хорошо вооруженного и жестокого врага. Сокрушите его. Нет колебаниям. Пленных не брать. Если враг попадет в ваши руки — убейте его. И пусть ещё тысячу лет — как это было с гуннами короля Атиллы — ваше имя будет приводить в ужас противника, пусть имя Германии звучит в китайской истории ещё тысячу лет».
А в самом Пекине интервенты «прославились» диким грабежом. Особенно отличились японцы, которые захватили китайскую казну с серебром, правительственным шелком, а также запасы риса. Германцы, британцы и французы старались от них не отстать. В поисках серебра «цивилизованные» солдаты били бесценные исторические вазы и предметы. Дикий погром продолжался несколько недель.
Цинские правители бежали из Пекина в Сиань. В 1901 году восстание в целом было подавлено, хотя в отдельных районах борьба продолжалась еще и в 1902 году. После подавления восстания великие державы навязали Китаю кабальный «Заключительный протокол». Китай приносил извинения Германии и Японии (за убийства дипработников); должен был казнить всех лидеров восстания; восстановить старые и поставить новые памятники на всех христианских кладбищах империи; запретить все общественные организации религиозного толка и направленные против иностранцев. Китай должен был уплатить контрибуцию в 450 млн. лан серебра (1 лан весил 37,3 г и по обменному курсу равнялся примерно 2 рублям серебром). Россия получила 30 % репараций, Германия — 20 %, Франция — 15,75 %, Британия — 11,25 %, Япония — 7 %, США — 7 %, оставшаяся сумма была разделена между остальными государствами-членами коалиции. Выплаты должны были быть произведены до 1939 года, при этом они увеличивались на 4 % каждый год (к началу Второй мировой войны составили 982 млн. лан). Китай должен был срыть укрепления Дагу; иностранцы могли возвести 12 опорных точек на пути от Пекина к морю.
Действия России
Партию войны в России возглавлял министр внутренних дел Плеве, который страстно желал победы на дальних рубежах. Дух нации получит новое направление. Россия, по его мнению, выйдет из смуты внутреннего противостояния и получит новое будущее. Его поддерживали высокопоставленные родственники царя, особенно трое его дядьев, братья отца: великий князь Владимир (командующий гвардией), великий князь Алексей (главнокомандующий флотом) и великий князь Сергей (генерал-губернатор Москвы). Жесткой позиции придерживался и военный министр Алексей Куропаткин. Он приказал генерал-лейтенанту Николаю Линевичу повести русские войска на Пекин. Куропаткин, видимо, пришёл к выводу о «непоправимой» слабости Китая и огромной силе Японии. Война с Японией неизбежна. Поэтому Россия должна занять крепкие позиции в Маньчжурии и Корее, и защищать сферу русского влияния всеми силами. В первые несколько месяцев восстания русскими силами на Тихом океане и в Квантунской области командовал вице-адмирал Евгений Алексеев.
С другой стороны, в России была более мирная партия. Задачей России в Азии было не дать японцам закрепиться на континенте. При этом Россия имела тайное соглашение с Китаем, две державы фактически были союзниками. Поэтому в русском МИДе боялись, что Россия, участвуя в интервенции, в глазах Поднебесной станет жестоким и коварным соседом, который хочет использовать слабость Китая. Министр иностранных дел Михаил Муравьёв (умер в июне 1900 г.), и его сменщик Владимир Ламсдорф настаивали на том, чтобы русское участие в союзной карательной экспедиции против «боксёров» было минимальным, чтобы русские войска не выделялись «свирепостью», чтобы китайцы не сделали русских «историческим врагом». Мол, пусть русские войска ограничатся охраной русских дипломатов и их собственности, «не противопоставляют себя китайской революции». Под давлением Витте и Ламсдорфа русские войска ушли из Пекина в тот момент, когда германцы двинулись с карательными миссиями в провинции. Русские силы отбыли в Маньчжурию.
Однако китайцы сами дали повод для активизации русских сил. Китайцы (частично регулярные войска, частично — ополченцы и бандформирования) нанесли удар по Транссибирской магистрали у Харбина, блокировали подъездные пути к Порт-Артуру. Квантунская область (район Порт-Артура) была переведена на военное положение. Начались работы по укреплению Цзиньчжоуской позиции, защищавшей Квантун со стороны суши. За месяц был проделан большой объем работ, который позволил снять угрозу вторжения со стороны материка. К середине июля войска Квантунской области вели упорные бои с регулярной китайской армией. К концу июля русские разгромили китайские части между Порт-Артуром и Инкоу и восстановили движение на этом участке КВЖД.
Китайские отряды попробовали осадить Харбин, но были отбиты. Также охрана КВЖД и моряки (канонерки «Отважный» и «Гремящий») отбили нападение китайских войск на Инкоу. Однако китайцы разрушали участки железной дороги: как построенные, так и недоделанные, уничтожали телеграфные линии и угольные шахты, жилые и служебные помещения на железнодорожных станциях, поджигали мосты. В результате этого многие строители и станционные работники были вынуждены покинуть места работы и спасаться бегством, некоторые погибли. Китайские войска разгромили русский отряд в Гирине. За несколько дней китайцам удалось захватить большую часть Южно-Маньчжурской железной дороги. В общей сложности ущерб от разрушений на КВЖД, причиненный ихэтуанями во время июльских набегов, составил свыше 72 млн. рублей: из 1300 верст железнодорожного пути было разрушено около 900. Особенно пострадал западный участок КВЖД.
Начались обстрелы Благовещенска китайской артиллерией. Таким образом, Куропаткин получил повод для масштабного ответа. 22 июня в Приамурском военном округе Российской империи была объявлена мобилизация 12 тыс. солдат. К войскам присоединилось Уссурийское казачье войско под командованием генерал-губернатора Николая Чичагова. Из Благовещенска депортировали тысячи китайцев. Русские войска пересекли границу, подавили огневые точки противника и взяли крепость Хуньчунь. В Благовещенске и Владивостоке по инициативе местных властей началось формирование отрядов добровольцев для защиты границы от бандформирований.
В начале августа началось масштабное наступление русских войск. В ходе наступления был деблокирован Харбин и железнодорожные пути вновь перешли под контроль России. Русские войска заняли правый берег Амура и полностью очистили его не только от повстанцев и бандитов, но и от всего китайского населения. К концу августа 1900 г. почти вся Северная Маньчжурия была оккупирована русскими войсками. Под контролем китайских войск оставались лишь восточные провинции. 4 сентября Российская империя начала полномасштабную оккупацию региона. 30 сентября русские заняли Мукден. К октябрю 1900 года Амур перешли новые русские войска, названные «временными войсками для защиты железной дороги». В октябре-ноябре войска Российской империи полностью оккупировали Маньчжурию. С Цинским наместником в этом регионе был подписан договор о восстановлении гражданского правления и выводе всех китайских войск из Маньчжурии. Началось восстановление разрушенной КВЖД. В декабре 1901 года русской армии удалось полностью ликвидировать остатки отрядов ихэтуаней в Маньчжурии.
Витте и Ламсдорф пытались смягчить эту жесткую линию. Ламсдорф требовал отвода русских войск к границе, чтобы удовлетворить Китай. Однако царь Николай поддерживал силовую политику Куропаткина, говоря, что «азиаты заслуживают полученного урока». Витте и Ламсдорф всё же смогли договориться с Куропаткиным. В 1902 году Россия и Китай подписали ещё один договор, по которому русские войска должны были покинуть Маньчжурию. Китайцы сохраняли внешний суверенитет над Маньчжурией, хотя и дали России все реальные права для владения этой провинцией. Российская империя сохраняла за собой Порт-Артур вместе с прилегающим Ляодунским полуостровом и право пользования КВЖД, проходящей по маньчжурской территории.
Надо отметить, что в период восстания «боксёров» Петербург упустил шанс наладить отношения с Токио. Осенью 1900 г. Япония предложила России присоединить Маньчжурию, в то время как Корея станет колонией Японии. Предложение было довольно разумным и снимало напряжение между двумя империями. Россия могла сосредоточиться на развитии Маньчжурии-Желтороссии, снимался вопрос близящейся войны с Японией. Однако Петербург ответил отказом.
- Самсонов Александр
- Утерянные русские земли
Утерянные земли России: русские Гавайи
Как западник Нессельроде погубил проект «Русских Гавайев»
Русские в Калифорнии
Экспедиция Ивана Кускова
Дружественные отношения с индейцами были стратегическим преимуществом русских в Калифорнии
Как испанцы пытались вытеснить русских из Калифорнии
Для судьбы Русской Калифорнии переход к крестьянской колонизации был бы спасением
«Желтороссия». Как Россия пыталась стать «Великой Восточной империей»
Как Россия бросила вызов Японии
Стратегическая ошибка Петербурга: строительство КВЖД
«Сердце» Желтороссии — Русский Харбин
Как Порт-Артур стал русской твердыней
Информация