Как дроздовцы прорывались на Дон
100 лет назад, в мае 1918 года, ожесточенные бои развернулись за Ростов-на-Дону, который за эти дни несколько раз перешел из рук в руки — красных, белых и германцев.
Предыстория
Румынский фронт, удаленный от крупных политических и промышленных центров, охваченных революционной смутой, развалился позже всех. Главнокомандующий генерал Щербачёв при поддержке румынского военно-политического руководства и представителей Антанты пытался остановить распад фронта. С самого прибытия генерала Алексеева на Дон между Алексеевым и штабом Румынского фронта, была налажена связь. Но в целом штаб Щербачева, под давлением англо-французской миссии, делал ставку на создание на основе Румынского фронта – «Украинского фронта» и армии Украины. Запад активно работал над развалом единой России, отделения Малой России.
В итоге Румынский фронт, хоть и позже всех, развалился. Солдаты массово уходили домой, окопы опустели. Офицеры также расходились, другие признали власть Советов и сняли погоны, третьи – вливались в различные национальные формирования. Так, в Яссах велась усиленная работа по формированию национальных частей – украинских, Мусульманского корпуса и т. д. В штабе фронта появилась мода на все украинское: «у всех дверей стояли на часах «жовтоблакитные» гайдамаки и некоторые офицеры с погонами русского генерального штаба делали вид, что не понимают русского языка», - вспоминал белогвардеец С. Толстой.
Также в это время возникла идея формирования Корпуса русских добровольцев с целью последующей отправки их на Дон и соединения с Добровольческой Армией (ДА). 11 (24) декабря 1917 г. в Яссы, где располагался штаб Румынского фронта, прибыл командир 14-й дивизии полковник М. Г. Дроздовский. Его отличала личная храбрость, решительность, жёсткость, железная воля и уверенность в правильности своих решений. В ряде боев мировой войны показал себя в качестве храброго командира. Так, в августе 1915 года Михаил Гордеевич совершил подвиг, ставший известным в русской армии. После тяжёлых боёв близ Вильно германцы начали атаковать и, наведя переправу, создали угрозу флангу русского 26-го корпуса. С занятием немцами переправы через речку Меречанку перед ними оказался непосредственно штаб 60-й пехотной дивизии. Дроздовский собрал и лично возглавил отряд из тыловиков (конвоиров, телефонистов, санитаров, сапёров) общей численностью чуть более сотни бойцов с двумя пулемётами и в штыковой атаке опрокинул германских егерей, только что сбивших русский караул у переправы. Отряд Дроздовского удерживал переправу ровно столько, сколько попросили из штаба корпуса, отбив несколько сильных атак с другого берега реки. Дроздовского за бой по удержанию переправы на реке Меречанке представили к почётному Георгиевскому оружию.
В августе 1916 года русская армия вела тяжёлые бои в Карпатских горах, стремясь выйти на Венгерскую равнину. 64-я пехотная дивизия, где служил Дроздовский, постоянно участвовала в боях, находясь в первом эшелоне наступающих войск. 31 августа 1916 года он лично руководил атакой на гору Капуль. Один из сослуживцев Михаила Гордеевича так вспоминал об этих событиях: «Атака носила характер стремительного, безудержного натиска. Но когда передовые цепи под действием смертоносного огня в упор, захлебнувшись, залегли перед проволокой, подполковник Дроздовский, приказав двинуть на помощь новый резерв, поднял залёгшие цепи, и с криком «Вперёд, братцы!», с обнажённой головой бросился впереди атакующих». За храбрость, проявленную в этом бою, был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени. В бою на горе Капуль был ранен в правую руку. Несколько месяцев лечился в госпитале. Несмотря на то, что правая рука после ранения осталась полупарализованной и медицинская комиссия вынесла решение о невозможности для него дальнейшей строевой службы, Дроздовский настоял на своём желании вернуться в действующую армию. С января 1917 года был назначен исполнять должность начальника штаба 15-й пехотной дивизии на Румынском фронт.
Михаил Гордеевич был убеждённым монархистом и отречение Николая II произвело на него очень тяжёлое впечатление. Офицер не только не скрывал своих убеждений, но и был готов за них драться. Полковник был непримиримым врагом всевозможных социалистических течений, украинского движения и всего того развала, который он связывал с революцией. Наблюдения Дроздовского над процессом «углубления» революции и демократизацией армии привели его к мысли о том, что Россия гибнет, и единственный способ спасти ее - это решительная вооруженная борьба с большевиками. Ненависть к революции и большевикам доходила у него до фанатизма. По идеологическим взглядам Дроздовский был монархистом, что отличало его большинства командиров ДА. Дроздовских планировал сформировать сильный отряд и с ним двинуться на Дон, на соединение с Добровольческой армией.
На совещании офицеров Генерального штаба полковник Дроздовский со своей позицией монархиста-максималиста оказался в меньшинстве. Однако Дроздовскому удалось получить от генерала Щербачева разрешение на формирование добровольческих частей. Необходимые средства на формирование отряда (5 млн. рублей и 2 млн. румынских лей) выделила французская военная миссия. Работа по организации отряда велась лично Дроздовским при помощи его начальника штаба полковника М. К. Войналовича. Из соображений конспирации запись в бригаду проходила под видом вербовки добровольцев в американскую армию. Вскоре на улице «Страда Музилер», 24 открылось бюро записи в 1-ю бригаду Русских добровольцев. Условия службы были следующие: «1. В частях бригады господствует абсолютная дисциплина, никаких комитетов не существует; 2. От поступающих требуется подписка о беспрекословном подчинении начальникам...». 2-ю бригаду было решено сформировать в Кишиневе, а 3-ю - в Белграде.
Для идейного сплочения добровольцев, невзирая на декларируемую внепартийность, Дроздовский организовал в бригаде фактическую «параллельную структуру» — тайную монархическую организацию. Идея начать в неё вербовку внутри создаваемого отряда принадлежала ротмистру Бологовскому, и оно было сразу поддержано командиром бригады. Вербовку вели сам Дроздовский и ротмистр Бологовский, завербованным членам выдавались специальные карточки трёх степеней: большинство имело карточки с одной полосой, 12 человек из командного состава — с двумя, и лишь у Дроздовского и Бологовского были карточки с тремя полосами. В отряде такими карточками обзавелись почти все. Это серьёзно сплотило отряд, который имел идейную основу (А. В. Шишов Генерал Дроздовский. Легендарный поход от Ясс до Кубани и Дона. М., 2012). В дальнейшем двоздовцы («дрозды») станут одним из самых надёжных и боеспособных соединений Белой армии. Они отличались высокой организацией, дисциплинированностью, высоким воинским духом и устойчивостью в самых тяжёлых боях, что признавалось и их врагами. Дроздовцы направлялись на самые сложные участки фронтов, проявляли крайнее упорство в бою, несли тяжелые потери и отступали лишь в самом крайнем случае.
Стоит отметить, что формирование частей шло медленно (схожая картина была и в ДА). Офицерство было деморализовано, устало от войны, неразберихи. Как отмечал Генерал А. К. Кельчевский, назначенный Щербачевым на должность инспектора по формированию добровольческих частей, у людей было стремление уйти «куда угодно, но только не в строй». Он также отмечал, что среди офицеров: «Нравственность пала. По записям в бюро числилось очень много изъявивших желание поступить в добровольческие части, но они не являлись. Было много офицеров, которые шли записываться в добровольцы только для получения единовременного пособия в 150 лей». На Румынском фронте не было авторитетного имени, сопоставимого по известности в офицерской среде с Корниловым, Алексеевым, Деникиным и Брусиловым. Кроме того, командование Румынского фронта так и не решилось отдать приказ по фронту, предписывающий офицерам явиться в Яссы. Щербачев занимал очень осторожную позицию, отказавшись отдать такой приказ, несмотря на настояния Дроздовского. Штаб фронта опасался, что открытая поддержка командованием добровольческих офицерских формирований приведёт к солдатским вступлениям и резне офицеров. Сказывалась и позиция румынских властей.
В результате к январю 1918 года белый отряд, размещавшийся уже в местечке Скинтея близ Ясс, насчитывал 200 бойцов, в основном офицеров. Формировались первые роты, батареи и различные команды. Первым из сформированных подразделений добровольческой бригады стала конно-горная батарея капитана Б. Я. Колзакова. Далее была создана пулемётная команда, стрелковая 1-я рота подполковника В. А. Руммеля, 2-я рота капитана Л. И. Андреевского. Затем лёгкая батарея полковника М. П. Ползикова, гаубичный взвод подполковника А. К. Медведева и броневой отряд. С прибытием группы офицеров 7-го драгунского полка было принято решение о создании первого кавалерийского эскадрона под командованием штабс-ротмистра Аникеева. К началу февраля в бригаде Дроздовского уже числилось более 500 бойцов.
Создание материальной части бригады шло путем сбора всего, что «плохо лежало» в развалившемся фронте: брали винтовки, орудия, боеприпасы, лошадей, повозки, провизию, угоняли броневики и автомобили. Случалось, что оружие отбирали у дезертиров, устраивали заставы, облавы на дорогах, налёты. Дезертиры, разложенные части сопротивления не оказывали. Таким образом, к 20 февраля в распоряжении Дроздовского было большое количество артиллерии и пулемётов, 15 бронемашин, легковые и грузовые автомобили, радиостанция и много другого имущества. Оружия и различного имущества оказалось так много для небольшого отряда, что перед походом часть продали или бросили.
Ещё одной из главных причин провала формирования сильного корпуса для отправки в состав ДА стала позиция румынских властей. Румыны строили планы оккупации русской Бессарабии, что им и удалось сделать в феврале 1918 года. Уже в конце 1917 года румынское правительство, забыв о том что именно русские и Россия спасли Румынию от полного разгрома австро-германскими войсками и оккупации, начало пропаганду идеи «Великой Румынии» (за счёт России) и приступило к реализации «национальной программы». Правительство всячески запугивало население «русской опасностью», и устроило гонение на все русское по всей стране. Румынские войска стали оказывать давление на русские части, разоружали и задерживали войска, которые пытались вернуться с фронта на родину. Румынские патрули устраивали самочинные обыски русских офицеров и военных чиновников, изымая у них оружие. В Яссах происходили хищения русских военных грузов и почтовых отправлений. Этот произвол, террор и мародерство сходили румынам с рук. Кроме того, румынское правительство вело свои переговоры с Германией о сепаратном мире. Румыны выторговывали себе у немцев Бессарабию.
Естественно, что существование на территории Румынии боеспособных русских отрядов вызывало у правительства большие опасения. Румынские власти с открытой неприязнью взирали на формирование русских частей и стремились их разоружить и разогнать. Когда австро-германские войска начали интервенцию, союзные миссии спешно выехали. Командование Румынского фронта, сочтя дело безнадежным, поддалось на румынское давление и отдало приказ о роспуске добровольческих частей. 2-я бригада генерала Ю. Ю. Белозора в Кишиневе была распущена.
Командир 1-й отдельной бригады русских добровольцев, начальник 3-й дивизии Добровольческой армии Михаил Гордеевич Дроздовский
Начало «Дроздовского похода»
Дроздовский отказался выполнять этот приказ. Полковник заявил, что от начатого дела не откажется и готов повести за собой всех, кто к нему присоединится. Он не только не распустил свою бригаду, но и продолжил вербовку в неё, но уже в частном порядке. Это решение вызвало раздражение у командования фронтом, считавшего поход в новых условиях авантюрой (позиция румынских властей и уход Добровольческой армии с Дона). В итоге полковник Дроздовский принял решение сам вести добровольцев на Дон. Выступил с призывом: «Я иду — кто со мной?». В его отряд вошло около 800 человек (по другим данным 900 – 1000 человек). Отряд состоял из стрелкового полка, конного дивизиона, конно-горной батареи, лёгкой батареи, гаубичного взвода, технической части, лазарета и обоза. Эта бригада в марте — мае 1918 совершила 1200-вёрстный поход из Ясс до Новочеркасска.
26 февраля (11 марта) 1918 г. Дроздовский вышел в поход на Дон. Румынское правительство официально заявило, что не выпустит добровольцев с оружием в руках и не допустит их перевозки по железной дороге. Румынские власти приказали не выпускать бригаду Дроздовского с оружием. Тогда Дроздовский ответил, что «разоружение добровольцев не будет столь безболезненно, как это кажется правительству» и что «при первых враждебных действиях город Яссы и королевский дворец могут быть жестоко обстреляны артиллерийским огнём». Когда румынские войска попытались окружить и разоружить дроздовцев, те демонстративно выступили в боевых цепях и стали разворачивать орудия на Ясский дворец. Дроздовский передал ультиматум румынскому королю (через генерала Щербачёва) о том, что добровольцы своё оружие не сдадут и требуют гарантий свободного пропуска до русской границы, с угрозой открыть артиллерийский огонь по Яссам и дворцу. В итоге румыны отвели войска и подали Дроздовскому поезда для перевозки отряда в Кишинёв. Мол, ну их. Лучше не связываться с такими решительными и жесткими людьми, себе дороже.
Надежды на пополнение из состава Кишинёвской бригады генерала Белозора почти не оправдались — здесь к отряду Дроздовского присоединилось всего несколько десятков офицеров. Сам Белозор — в ответ на предложение Дроздовского ему, как старшему по званию, возглавить весь отряд — отказался, сославшись на приказ штаба фронта. Более того, призвав всех не доверять «безумному плану Дроздовского». 11 - 13 марта из Ясс в Кишинёв выступили шесть эшелонов отряда Дроздовского, а также автоколонна. 17 марта вся бригада сосредоточилась в Дубоссарах, на левом берегу Днестра, вне оккупационной зоны румын. 18 марта в Дубоссарах, после присоединения к отряду команды болградских конно-пионеров и Польского эскадрона была произведена реорганизация. В составе бригады были штаб, стрелковый полк, конный дивизион, конно-горная и легкая батареи, мортирный взвод, броневой отряд, автоколонна, команда конных разведчиков особого назначения и т. д.
7 (20) марта отряд выступил из Дубоссар; 15 (28) марта переправился через Южный Буг у Александровки; 28 марта (10 апреля) перешёл Днепр у Бериславля; 3 (16) апреля дроздовцы заняли Мелитополь. 21 апреля (4 мая) дроздовцы атаковали Ростов-на-Дону.
Погрузка 1-й Отдельной бригады в Яссах. Март 1918 года
Поход
Дроздовцы шли в неизвестность, в регион, где смешались силы красных, австро-германцев, украинских национальных формирований и бандитов. Сам Дроздовский знал и о падении Новочеркасска, и об уходе Добровольческой армии на Кубань. О направлении движении никто из чинов отряда не знал; все знали только то, что Дроздовский ведет отряд на соединение с ДА.
Связь с армией Корнилова и Алексеева была для отряда Дроздовского утрачена. Для восстановления связи в дальний поиск были отправлены разведчики 2-й офицерской роты штабс-капитан Д. Б. Бологовский и поручик И. А. Кудряшов, которым при невероятных обстоятельствах удалось добраться до Царевоконстантиновки. Там они узнали (как выяснилось позже, это были ошибочные сведения), что армия Корнилова разбита и уничтожена под Екатеринодаром, а сам командующий убит. Кудряшов решил возвратиться в расположение отряда Дроздовского, чтобы сообщить Дроздовскому страшную новость, а Бологовский отправился в Екатеринодар, чтобы проверить ее на месте. Выслушав сообщение Кудряшова, Дроздовский заявил: «Возможно, что армия ген. Корнилова уничтожена, и хотя главная цель похода - соединение с ген. Корниловым теперь отпадает, нам возврата нет. Я доведу свой отряд на Дон и там, опираясь на казаков, буду продолжать борьбу, начатую ген. Корниловым...» Он попросил сохранить в тайне это известие, чтобы не подрывать дух воинов. Лишь постоянное движение могло спасти небольшой отряд от развала и гибели. Только после прохождения Бердянска дрозды получили и радостные для них новости: Добровольческая армия жива и продолжает борьбу.
В такой ситуации, по убеждению Дроздовского, у его отряда оставались только три союзника: «дерзость, наглость и решимость». Политическая платформа самого командира отряда была очень проста: «Задача для всех может быть только одна: спасение России, и для этого, быть может, придется поставить пулеметы и пушки на железнодорожную платформу, - единственную платформу, которую я признаю», - так высказался Дроздовский на заседании Союза офицеров в Мариуполе в апреле 1918 г. Храбрый до бесстрашия, беспощадный к самому себе, Дроздовский был также беспощаден и к врагам. Дроздовский говорил - «расправа должна быть беспощадной: «два ока за око»! Пусть знают цену офицерской крови!» Дроздовцы противника не щадили, расстреливая и вешая большевиков во время похода Яссы-Дон. «Сердце мое мучится, но разум требует жестокости», - записывал Дроздовский в своем дневнике. Уже, соединившись с Добровольческой армией, Дроздовский напишет программную статью, в ней он отмечал: «Большевизм - это смертельный яд для государственного организма», а участники вооруженной борьбы с большевиками будут сражаться, пока не свергнут «власти комиссаров».
Дроздовский строго следил за единством и дисциплиной бойцов. Проявивший в бою трусость или недовольство тяготами похода изгонялся из отряда. Шёл процесс отсеивания «неустойчивого элемента». Мародерство пресекалось. Дроздовцы платили за продукты, получаемые от населения. Самовольные реквизиции, которыми поначалу грешили некоторые кавалеристы, были раз и навсегда пресечены Дроздовским, бывшим против всяких реквизиций. В результате большая часть населения по пути была настроена дружески или нейтрально. Так, подход белых к Мелитополю вылился в сплошное триумфальное шествие. Дроздовцев приветствовали и встречали хлебом-солью. Здесь же белые стали обладателями блиндированной платформы, которая вместе с паровозом и составила первый бронепоезд дроздовских частей. Кроме того, состав бригады пополнился двумя командами мотоциклистов: в городе был найден десяток исправных мотоциклов. В целом по пути отряды довольно успешно пополнял матчасть. Чаще всего за счёт складов, попадавшихся на пути. В Мелитополе удалось найти обувь и материал для обмундирования, в Мариуполе у красных отбили лошадей, в Бердянске и Таганроге – пополнили запас оружия и боеприпасов, обнаружили автомобили и бензин и т. д.
Маршрут движения отряда Дроздовского
При этом нельзя сказать, что поход был мирным. Дроздовцы принимали жесткие меры по отношению к лицам, замешанным в убийствах и грабежах, совершались согласно законам военного времени. Организаторов разбоя и его активных участников — особенно если это были большевики, севастопольские матросы или дезертиры с фронта — расстреливали с объявлением состава преступления, а их дома сжигали (Дроздовский и дроздовцы. М., 2006). Гражданских лиц подвергали публичным телесным наказаниям при участии их соседей. Сам Дроздовский в своём дневнике описал ряд случаев бессудной расправы с населением деревень, поддерживавших красных. Таким образом, «благородных белых рыцарей» не существовало, все применяли террор в реализации своих целей.
Во время пути к отряду присоединялись новые добровольцы, преимущественно офицеры и учащаяся молодежь. По нескольку десятков солдат присоединилось в Каховке, Мелитополе, Бердянске и Таганроге. В первой казачьей станице Новониколаевке встало в строй дроздовцев столько казаков, что сразу была сформирована первая конная донская сотня под командованием есаула Фролова. Там же записались в добровольцы и женщины. Также Дроздовский повторил шаг первопоходников (участников Кубанского похода), поставив в строй примерно 300 бывших пленных красноармейцев и сформировав из них 4-ю роту Офицерского стрелкового полка (в дальнейшем они показали себя хорошо). 26 марта в районе села Новопавловка с дроздовцами соединился (через некоторое время, после переговоров, и подчинился Дроздовскому) флотский отряд полковника М. А. Жебрака-Русановича в 130 человек из состава Отдельной Балтийской морской дивизии. В результате Жебрак-Русанович стал одним из самых близких соратников Дроздовского.
В условиях всеобщего хаоса, развала и смуты небольшой, но стальной отряд дроздовцев представлял серьёзную силу и довольно легко пересек территорию Украины. Дроздовцы проходили в день по 60 – 65 км. Для большей скорости передвижения вместо автомобилей и броневиков, с трудом передвигавшихся в условиях весенней распутицы и непролазной грязи, пехота была посажена на телеги. Дроздовцы довольно легко опрокидывали небольшие отряды красных, которые встречались по пути и предпринимали карательные экспедиции по уничтожению противника.
Проблем с украинскими властями почти не было. На юге власть Центральной рады практически отсутствовала. Поэтому Дроздовский свой поход не согласовывал с местными властями. Сил у них, чтобы разоружить или разгромить дроздовцев не было. И украинские власти и дроздовцы сохраняли холодный нейтралитет. Сами дроздовцы к новым украинским властям относились с презрением. Дроздовский отмечал в своем дневнике: «7 апреля. Константиновка. С украинцами … — отношения отвратительные: приставанья снять погоны, боятся только драться — разнузданная банда, старающаяся задеть … Начальство отдаёт строгие приказы не задевать — не слушают. Некоторые были побиты — тогда успокоились, хамы, рабы. Когда мы ушли, вокзальный флаг (даже не строго национальный) сорвали, изорвали, истоптали ногами … Украинцы — к ним одно презрение, как к ренегатам и разнузданным бандам. Немцы к украинцам — нескрываемое презрение, третирование, понукание. Называют бандой, сбродом…» (Генерал Дроздовский М. Г. Дневник). Таким образом, Дроздовский очень хорошо передал суть т. н. «украинства» - предательство, рабство и подчинение внешней силе (тогда германцам).
Австро-германские войска, которые в это время, прикрывшись соглашением с Центральной радой, захватывали западнорусские губернии, дроздовцам не мешали. Видимо, утверждение Дроздовского о том, что отряд воюет только с большевиками и сохраняет в отношении австро-германцев нейтралитет, устроило немцев. Сам Дроздовский, как и большинство генералов Белой армии, не признавал Брестского мира и не считал войну оконченной, надеялся на поддержку Антанты. Но понимая, что у него нет сил в данный момент бороться с германцами, Дроздовский во время всех вынужденных встреч и переговоров с германскими офицерами объявлял, что воюет только с большевиками и говорил о намерении отряда двигаться к центру России. Это полностью устраивало немцев. Более того, немецкие офицеры даже симпатизировали дроздовцам и желали им удачи. Кроме того, передовые германские силы были малочисленны и не спешили воевать с боеспособным, морально крепким и хорошо вооруженным отрядом дроздов. Небольшие перестрелки случались, но не вели к серьёзным боям и германские патрули предпочитали уйти в сторону и уступить дорогу.
Части походной колонны полковника Дроздовского в Херсонской губернии, весна 1918 года
Продолжение следует…
Предыстория
Румынский фронт, удаленный от крупных политических и промышленных центров, охваченных революционной смутой, развалился позже всех. Главнокомандующий генерал Щербачёв при поддержке румынского военно-политического руководства и представителей Антанты пытался остановить распад фронта. С самого прибытия генерала Алексеева на Дон между Алексеевым и штабом Румынского фронта, была налажена связь. Но в целом штаб Щербачева, под давлением англо-французской миссии, делал ставку на создание на основе Румынского фронта – «Украинского фронта» и армии Украины. Запад активно работал над развалом единой России, отделения Малой России.
В итоге Румынский фронт, хоть и позже всех, развалился. Солдаты массово уходили домой, окопы опустели. Офицеры также расходились, другие признали власть Советов и сняли погоны, третьи – вливались в различные национальные формирования. Так, в Яссах велась усиленная работа по формированию национальных частей – украинских, Мусульманского корпуса и т. д. В штабе фронта появилась мода на все украинское: «у всех дверей стояли на часах «жовтоблакитные» гайдамаки и некоторые офицеры с погонами русского генерального штаба делали вид, что не понимают русского языка», - вспоминал белогвардеец С. Толстой.
Также в это время возникла идея формирования Корпуса русских добровольцев с целью последующей отправки их на Дон и соединения с Добровольческой Армией (ДА). 11 (24) декабря 1917 г. в Яссы, где располагался штаб Румынского фронта, прибыл командир 14-й дивизии полковник М. Г. Дроздовский. Его отличала личная храбрость, решительность, жёсткость, железная воля и уверенность в правильности своих решений. В ряде боев мировой войны показал себя в качестве храброго командира. Так, в августе 1915 года Михаил Гордеевич совершил подвиг, ставший известным в русской армии. После тяжёлых боёв близ Вильно германцы начали атаковать и, наведя переправу, создали угрозу флангу русского 26-го корпуса. С занятием немцами переправы через речку Меречанку перед ними оказался непосредственно штаб 60-й пехотной дивизии. Дроздовский собрал и лично возглавил отряд из тыловиков (конвоиров, телефонистов, санитаров, сапёров) общей численностью чуть более сотни бойцов с двумя пулемётами и в штыковой атаке опрокинул германских егерей, только что сбивших русский караул у переправы. Отряд Дроздовского удерживал переправу ровно столько, сколько попросили из штаба корпуса, отбив несколько сильных атак с другого берега реки. Дроздовского за бой по удержанию переправы на реке Меречанке представили к почётному Георгиевскому оружию.
В августе 1916 года русская армия вела тяжёлые бои в Карпатских горах, стремясь выйти на Венгерскую равнину. 64-я пехотная дивизия, где служил Дроздовский, постоянно участвовала в боях, находясь в первом эшелоне наступающих войск. 31 августа 1916 года он лично руководил атакой на гору Капуль. Один из сослуживцев Михаила Гордеевича так вспоминал об этих событиях: «Атака носила характер стремительного, безудержного натиска. Но когда передовые цепи под действием смертоносного огня в упор, захлебнувшись, залегли перед проволокой, подполковник Дроздовский, приказав двинуть на помощь новый резерв, поднял залёгшие цепи, и с криком «Вперёд, братцы!», с обнажённой головой бросился впереди атакующих». За храбрость, проявленную в этом бою, был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени. В бою на горе Капуль был ранен в правую руку. Несколько месяцев лечился в госпитале. Несмотря на то, что правая рука после ранения осталась полупарализованной и медицинская комиссия вынесла решение о невозможности для него дальнейшей строевой службы, Дроздовский настоял на своём желании вернуться в действующую армию. С января 1917 года был назначен исполнять должность начальника штаба 15-й пехотной дивизии на Румынском фронт.
Михаил Гордеевич был убеждённым монархистом и отречение Николая II произвело на него очень тяжёлое впечатление. Офицер не только не скрывал своих убеждений, но и был готов за них драться. Полковник был непримиримым врагом всевозможных социалистических течений, украинского движения и всего того развала, который он связывал с революцией. Наблюдения Дроздовского над процессом «углубления» революции и демократизацией армии привели его к мысли о том, что Россия гибнет, и единственный способ спасти ее - это решительная вооруженная борьба с большевиками. Ненависть к революции и большевикам доходила у него до фанатизма. По идеологическим взглядам Дроздовский был монархистом, что отличало его большинства командиров ДА. Дроздовских планировал сформировать сильный отряд и с ним двинуться на Дон, на соединение с Добровольческой армией.
На совещании офицеров Генерального штаба полковник Дроздовский со своей позицией монархиста-максималиста оказался в меньшинстве. Однако Дроздовскому удалось получить от генерала Щербачева разрешение на формирование добровольческих частей. Необходимые средства на формирование отряда (5 млн. рублей и 2 млн. румынских лей) выделила французская военная миссия. Работа по организации отряда велась лично Дроздовским при помощи его начальника штаба полковника М. К. Войналовича. Из соображений конспирации запись в бригаду проходила под видом вербовки добровольцев в американскую армию. Вскоре на улице «Страда Музилер», 24 открылось бюро записи в 1-ю бригаду Русских добровольцев. Условия службы были следующие: «1. В частях бригады господствует абсолютная дисциплина, никаких комитетов не существует; 2. От поступающих требуется подписка о беспрекословном подчинении начальникам...». 2-ю бригаду было решено сформировать в Кишиневе, а 3-ю - в Белграде.
Для идейного сплочения добровольцев, невзирая на декларируемую внепартийность, Дроздовский организовал в бригаде фактическую «параллельную структуру» — тайную монархическую организацию. Идея начать в неё вербовку внутри создаваемого отряда принадлежала ротмистру Бологовскому, и оно было сразу поддержано командиром бригады. Вербовку вели сам Дроздовский и ротмистр Бологовский, завербованным членам выдавались специальные карточки трёх степеней: большинство имело карточки с одной полосой, 12 человек из командного состава — с двумя, и лишь у Дроздовского и Бологовского были карточки с тремя полосами. В отряде такими карточками обзавелись почти все. Это серьёзно сплотило отряд, который имел идейную основу (А. В. Шишов Генерал Дроздовский. Легендарный поход от Ясс до Кубани и Дона. М., 2012). В дальнейшем двоздовцы («дрозды») станут одним из самых надёжных и боеспособных соединений Белой армии. Они отличались высокой организацией, дисциплинированностью, высоким воинским духом и устойчивостью в самых тяжёлых боях, что признавалось и их врагами. Дроздовцы направлялись на самые сложные участки фронтов, проявляли крайнее упорство в бою, несли тяжелые потери и отступали лишь в самом крайнем случае.
Стоит отметить, что формирование частей шло медленно (схожая картина была и в ДА). Офицерство было деморализовано, устало от войны, неразберихи. Как отмечал Генерал А. К. Кельчевский, назначенный Щербачевым на должность инспектора по формированию добровольческих частей, у людей было стремление уйти «куда угодно, но только не в строй». Он также отмечал, что среди офицеров: «Нравственность пала. По записям в бюро числилось очень много изъявивших желание поступить в добровольческие части, но они не являлись. Было много офицеров, которые шли записываться в добровольцы только для получения единовременного пособия в 150 лей». На Румынском фронте не было авторитетного имени, сопоставимого по известности в офицерской среде с Корниловым, Алексеевым, Деникиным и Брусиловым. Кроме того, командование Румынского фронта так и не решилось отдать приказ по фронту, предписывающий офицерам явиться в Яссы. Щербачев занимал очень осторожную позицию, отказавшись отдать такой приказ, несмотря на настояния Дроздовского. Штаб фронта опасался, что открытая поддержка командованием добровольческих офицерских формирований приведёт к солдатским вступлениям и резне офицеров. Сказывалась и позиция румынских властей.
В результате к январю 1918 года белый отряд, размещавшийся уже в местечке Скинтея близ Ясс, насчитывал 200 бойцов, в основном офицеров. Формировались первые роты, батареи и различные команды. Первым из сформированных подразделений добровольческой бригады стала конно-горная батарея капитана Б. Я. Колзакова. Далее была создана пулемётная команда, стрелковая 1-я рота подполковника В. А. Руммеля, 2-я рота капитана Л. И. Андреевского. Затем лёгкая батарея полковника М. П. Ползикова, гаубичный взвод подполковника А. К. Медведева и броневой отряд. С прибытием группы офицеров 7-го драгунского полка было принято решение о создании первого кавалерийского эскадрона под командованием штабс-ротмистра Аникеева. К началу февраля в бригаде Дроздовского уже числилось более 500 бойцов.
Создание материальной части бригады шло путем сбора всего, что «плохо лежало» в развалившемся фронте: брали винтовки, орудия, боеприпасы, лошадей, повозки, провизию, угоняли броневики и автомобили. Случалось, что оружие отбирали у дезертиров, устраивали заставы, облавы на дорогах, налёты. Дезертиры, разложенные части сопротивления не оказывали. Таким образом, к 20 февраля в распоряжении Дроздовского было большое количество артиллерии и пулемётов, 15 бронемашин, легковые и грузовые автомобили, радиостанция и много другого имущества. Оружия и различного имущества оказалось так много для небольшого отряда, что перед походом часть продали или бросили.
Ещё одной из главных причин провала формирования сильного корпуса для отправки в состав ДА стала позиция румынских властей. Румыны строили планы оккупации русской Бессарабии, что им и удалось сделать в феврале 1918 года. Уже в конце 1917 года румынское правительство, забыв о том что именно русские и Россия спасли Румынию от полного разгрома австро-германскими войсками и оккупации, начало пропаганду идеи «Великой Румынии» (за счёт России) и приступило к реализации «национальной программы». Правительство всячески запугивало население «русской опасностью», и устроило гонение на все русское по всей стране. Румынские войска стали оказывать давление на русские части, разоружали и задерживали войска, которые пытались вернуться с фронта на родину. Румынские патрули устраивали самочинные обыски русских офицеров и военных чиновников, изымая у них оружие. В Яссах происходили хищения русских военных грузов и почтовых отправлений. Этот произвол, террор и мародерство сходили румынам с рук. Кроме того, румынское правительство вело свои переговоры с Германией о сепаратном мире. Румыны выторговывали себе у немцев Бессарабию.
Естественно, что существование на территории Румынии боеспособных русских отрядов вызывало у правительства большие опасения. Румынские власти с открытой неприязнью взирали на формирование русских частей и стремились их разоружить и разогнать. Когда австро-германские войска начали интервенцию, союзные миссии спешно выехали. Командование Румынского фронта, сочтя дело безнадежным, поддалось на румынское давление и отдало приказ о роспуске добровольческих частей. 2-я бригада генерала Ю. Ю. Белозора в Кишиневе была распущена.
Командир 1-й отдельной бригады русских добровольцев, начальник 3-й дивизии Добровольческой армии Михаил Гордеевич Дроздовский
Начало «Дроздовского похода»
Дроздовский отказался выполнять этот приказ. Полковник заявил, что от начатого дела не откажется и готов повести за собой всех, кто к нему присоединится. Он не только не распустил свою бригаду, но и продолжил вербовку в неё, но уже в частном порядке. Это решение вызвало раздражение у командования фронтом, считавшего поход в новых условиях авантюрой (позиция румынских властей и уход Добровольческой армии с Дона). В итоге полковник Дроздовский принял решение сам вести добровольцев на Дон. Выступил с призывом: «Я иду — кто со мной?». В его отряд вошло около 800 человек (по другим данным 900 – 1000 человек). Отряд состоял из стрелкового полка, конного дивизиона, конно-горной батареи, лёгкой батареи, гаубичного взвода, технической части, лазарета и обоза. Эта бригада в марте — мае 1918 совершила 1200-вёрстный поход из Ясс до Новочеркасска.
26 февраля (11 марта) 1918 г. Дроздовский вышел в поход на Дон. Румынское правительство официально заявило, что не выпустит добровольцев с оружием в руках и не допустит их перевозки по железной дороге. Румынские власти приказали не выпускать бригаду Дроздовского с оружием. Тогда Дроздовский ответил, что «разоружение добровольцев не будет столь безболезненно, как это кажется правительству» и что «при первых враждебных действиях город Яссы и королевский дворец могут быть жестоко обстреляны артиллерийским огнём». Когда румынские войска попытались окружить и разоружить дроздовцев, те демонстративно выступили в боевых цепях и стали разворачивать орудия на Ясский дворец. Дроздовский передал ультиматум румынскому королю (через генерала Щербачёва) о том, что добровольцы своё оружие не сдадут и требуют гарантий свободного пропуска до русской границы, с угрозой открыть артиллерийский огонь по Яссам и дворцу. В итоге румыны отвели войска и подали Дроздовскому поезда для перевозки отряда в Кишинёв. Мол, ну их. Лучше не связываться с такими решительными и жесткими людьми, себе дороже.
Надежды на пополнение из состава Кишинёвской бригады генерала Белозора почти не оправдались — здесь к отряду Дроздовского присоединилось всего несколько десятков офицеров. Сам Белозор — в ответ на предложение Дроздовского ему, как старшему по званию, возглавить весь отряд — отказался, сославшись на приказ штаба фронта. Более того, призвав всех не доверять «безумному плану Дроздовского». 11 - 13 марта из Ясс в Кишинёв выступили шесть эшелонов отряда Дроздовского, а также автоколонна. 17 марта вся бригада сосредоточилась в Дубоссарах, на левом берегу Днестра, вне оккупационной зоны румын. 18 марта в Дубоссарах, после присоединения к отряду команды болградских конно-пионеров и Польского эскадрона была произведена реорганизация. В составе бригады были штаб, стрелковый полк, конный дивизион, конно-горная и легкая батареи, мортирный взвод, броневой отряд, автоколонна, команда конных разведчиков особого назначения и т. д.
7 (20) марта отряд выступил из Дубоссар; 15 (28) марта переправился через Южный Буг у Александровки; 28 марта (10 апреля) перешёл Днепр у Бериславля; 3 (16) апреля дроздовцы заняли Мелитополь. 21 апреля (4 мая) дроздовцы атаковали Ростов-на-Дону.
Погрузка 1-й Отдельной бригады в Яссах. Март 1918 года
Поход
Дроздовцы шли в неизвестность, в регион, где смешались силы красных, австро-германцев, украинских национальных формирований и бандитов. Сам Дроздовский знал и о падении Новочеркасска, и об уходе Добровольческой армии на Кубань. О направлении движении никто из чинов отряда не знал; все знали только то, что Дроздовский ведет отряд на соединение с ДА.
Связь с армией Корнилова и Алексеева была для отряда Дроздовского утрачена. Для восстановления связи в дальний поиск были отправлены разведчики 2-й офицерской роты штабс-капитан Д. Б. Бологовский и поручик И. А. Кудряшов, которым при невероятных обстоятельствах удалось добраться до Царевоконстантиновки. Там они узнали (как выяснилось позже, это были ошибочные сведения), что армия Корнилова разбита и уничтожена под Екатеринодаром, а сам командующий убит. Кудряшов решил возвратиться в расположение отряда Дроздовского, чтобы сообщить Дроздовскому страшную новость, а Бологовский отправился в Екатеринодар, чтобы проверить ее на месте. Выслушав сообщение Кудряшова, Дроздовский заявил: «Возможно, что армия ген. Корнилова уничтожена, и хотя главная цель похода - соединение с ген. Корниловым теперь отпадает, нам возврата нет. Я доведу свой отряд на Дон и там, опираясь на казаков, буду продолжать борьбу, начатую ген. Корниловым...» Он попросил сохранить в тайне это известие, чтобы не подрывать дух воинов. Лишь постоянное движение могло спасти небольшой отряд от развала и гибели. Только после прохождения Бердянска дрозды получили и радостные для них новости: Добровольческая армия жива и продолжает борьбу.
В такой ситуации, по убеждению Дроздовского, у его отряда оставались только три союзника: «дерзость, наглость и решимость». Политическая платформа самого командира отряда была очень проста: «Задача для всех может быть только одна: спасение России, и для этого, быть может, придется поставить пулеметы и пушки на железнодорожную платформу, - единственную платформу, которую я признаю», - так высказался Дроздовский на заседании Союза офицеров в Мариуполе в апреле 1918 г. Храбрый до бесстрашия, беспощадный к самому себе, Дроздовский был также беспощаден и к врагам. Дроздовский говорил - «расправа должна быть беспощадной: «два ока за око»! Пусть знают цену офицерской крови!» Дроздовцы противника не щадили, расстреливая и вешая большевиков во время похода Яссы-Дон. «Сердце мое мучится, но разум требует жестокости», - записывал Дроздовский в своем дневнике. Уже, соединившись с Добровольческой армией, Дроздовский напишет программную статью, в ней он отмечал: «Большевизм - это смертельный яд для государственного организма», а участники вооруженной борьбы с большевиками будут сражаться, пока не свергнут «власти комиссаров».
Дроздовский строго следил за единством и дисциплиной бойцов. Проявивший в бою трусость или недовольство тяготами похода изгонялся из отряда. Шёл процесс отсеивания «неустойчивого элемента». Мародерство пресекалось. Дроздовцы платили за продукты, получаемые от населения. Самовольные реквизиции, которыми поначалу грешили некоторые кавалеристы, были раз и навсегда пресечены Дроздовским, бывшим против всяких реквизиций. В результате большая часть населения по пути была настроена дружески или нейтрально. Так, подход белых к Мелитополю вылился в сплошное триумфальное шествие. Дроздовцев приветствовали и встречали хлебом-солью. Здесь же белые стали обладателями блиндированной платформы, которая вместе с паровозом и составила первый бронепоезд дроздовских частей. Кроме того, состав бригады пополнился двумя командами мотоциклистов: в городе был найден десяток исправных мотоциклов. В целом по пути отряды довольно успешно пополнял матчасть. Чаще всего за счёт складов, попадавшихся на пути. В Мелитополе удалось найти обувь и материал для обмундирования, в Мариуполе у красных отбили лошадей, в Бердянске и Таганроге – пополнили запас оружия и боеприпасов, обнаружили автомобили и бензин и т. д.
Маршрут движения отряда Дроздовского
При этом нельзя сказать, что поход был мирным. Дроздовцы принимали жесткие меры по отношению к лицам, замешанным в убийствах и грабежах, совершались согласно законам военного времени. Организаторов разбоя и его активных участников — особенно если это были большевики, севастопольские матросы или дезертиры с фронта — расстреливали с объявлением состава преступления, а их дома сжигали (Дроздовский и дроздовцы. М., 2006). Гражданских лиц подвергали публичным телесным наказаниям при участии их соседей. Сам Дроздовский в своём дневнике описал ряд случаев бессудной расправы с населением деревень, поддерживавших красных. Таким образом, «благородных белых рыцарей» не существовало, все применяли террор в реализации своих целей.
Во время пути к отряду присоединялись новые добровольцы, преимущественно офицеры и учащаяся молодежь. По нескольку десятков солдат присоединилось в Каховке, Мелитополе, Бердянске и Таганроге. В первой казачьей станице Новониколаевке встало в строй дроздовцев столько казаков, что сразу была сформирована первая конная донская сотня под командованием есаула Фролова. Там же записались в добровольцы и женщины. Также Дроздовский повторил шаг первопоходников (участников Кубанского похода), поставив в строй примерно 300 бывших пленных красноармейцев и сформировав из них 4-ю роту Офицерского стрелкового полка (в дальнейшем они показали себя хорошо). 26 марта в районе села Новопавловка с дроздовцами соединился (через некоторое время, после переговоров, и подчинился Дроздовскому) флотский отряд полковника М. А. Жебрака-Русановича в 130 человек из состава Отдельной Балтийской морской дивизии. В результате Жебрак-Русанович стал одним из самых близких соратников Дроздовского.
В условиях всеобщего хаоса, развала и смуты небольшой, но стальной отряд дроздовцев представлял серьёзную силу и довольно легко пересек территорию Украины. Дроздовцы проходили в день по 60 – 65 км. Для большей скорости передвижения вместо автомобилей и броневиков, с трудом передвигавшихся в условиях весенней распутицы и непролазной грязи, пехота была посажена на телеги. Дроздовцы довольно легко опрокидывали небольшие отряды красных, которые встречались по пути и предпринимали карательные экспедиции по уничтожению противника.
Проблем с украинскими властями почти не было. На юге власть Центральной рады практически отсутствовала. Поэтому Дроздовский свой поход не согласовывал с местными властями. Сил у них, чтобы разоружить или разгромить дроздовцев не было. И украинские власти и дроздовцы сохраняли холодный нейтралитет. Сами дроздовцы к новым украинским властям относились с презрением. Дроздовский отмечал в своем дневнике: «7 апреля. Константиновка. С украинцами … — отношения отвратительные: приставанья снять погоны, боятся только драться — разнузданная банда, старающаяся задеть … Начальство отдаёт строгие приказы не задевать — не слушают. Некоторые были побиты — тогда успокоились, хамы, рабы. Когда мы ушли, вокзальный флаг (даже не строго национальный) сорвали, изорвали, истоптали ногами … Украинцы — к ним одно презрение, как к ренегатам и разнузданным бандам. Немцы к украинцам — нескрываемое презрение, третирование, понукание. Называют бандой, сбродом…» (Генерал Дроздовский М. Г. Дневник). Таким образом, Дроздовский очень хорошо передал суть т. н. «украинства» - предательство, рабство и подчинение внешней силе (тогда германцам).
Австро-германские войска, которые в это время, прикрывшись соглашением с Центральной радой, захватывали западнорусские губернии, дроздовцам не мешали. Видимо, утверждение Дроздовского о том, что отряд воюет только с большевиками и сохраняет в отношении австро-германцев нейтралитет, устроило немцев. Сам Дроздовский, как и большинство генералов Белой армии, не признавал Брестского мира и не считал войну оконченной, надеялся на поддержку Антанты. Но понимая, что у него нет сил в данный момент бороться с германцами, Дроздовский во время всех вынужденных встреч и переговоров с германскими офицерами объявлял, что воюет только с большевиками и говорил о намерении отряда двигаться к центру России. Это полностью устраивало немцев. Более того, немецкие офицеры даже симпатизировали дроздовцам и желали им удачи. Кроме того, передовые германские силы были малочисленны и не спешили воевать с боеспособным, морально крепким и хорошо вооруженным отрядом дроздов. Небольшие перестрелки случались, но не вели к серьёзным боям и германские патрули предпочитали уйти в сторону и уступить дорогу.
Части походной колонны полковника Дроздовского в Херсонской губернии, весна 1918 года
Продолжение следует…
Информация