Битва за Сибирь. Последние операции колчаковцев
Смута. 1919 год. У белого верховного командования было два плана выхода из катастрофы. Военный министр генерал Будберг разумно отмечал, что обескровленные, деморализованные части более не способны атаковать. Он предлагал создать долговременную оборону на рубежах Тобола и Ишима. Выиграть время, дождаться зимы. Главнокомандующий генерал Дитерихс предлагал собрать последние силы и атаковать. Красная Армия непрерывно наступала от Волги до Тобола и должна была выдохнуться.
Во второй половине 1919 года армия Колчака понесла тяжелые поражения и перестала быть угрозой для Советской республики. Главной угрозой для Москвы стала армия Деникина, которая успешно наступала на Южном фронте. В этих условиях необходимо было добить колчаковцев, чтобы перебросить войска с востока страны на юг.
В связи с расчленением колчаковских армий, которые отступали в расходящихся направлениях, главное командование Красной Армии произвело реорганизацию армий Восточного фронта. Из его состава была выведена Южная группа армий (1-я и 4-я армии), которая 14 августа 1919 года образовала Туркестанский фронт. До октября 1919 г. в Туркестанский фронт также входили части 11-й армии, действовавшей в районе Астрахани. Новый фронт возглавил Фрунзе. Туркестанский фронт получил задачу добить Южную армию Колчака, оренбургских и уральских белоказаков. С этой задачей войска Туркестанского фронта успешно справились. В сентябре в районе Орска и Актюбинска была разбита Южная армия Колчака и оренбургские казаки Дутова и Бакича
Оставшиеся части Оренбургской армии в ноябре – декабре 1919 г. из района Кокчетава отступили в Семиречье. Этот переход был назван «Голодным походом» — от Голодной степи (безводная пустыня на левобережье Сырдарьи). Около 20 тыс. казаков и членов их семей отступали в условиях почти безлюдной местности, нехватки пищи и воды. В результате половина казаков и беженцев погибла от голода, холода и от болезней. Почти все выжившие были больны тифом. Дутовцы присоединились к Семиреченской армии атамана Анненкова. Дутов был назначен атаманом Анненковым генерал-губернатором Семиреченской области. Генерал Бакич возглавил Оренбургский отряд. Весной 1920 г. остатки белоказаков, под натиском красных, бежали в Китай.
На уральском направлении бои шли с переменным успехом. После того как красные деблокировали Уральск и взяли Лбищенск, белоказаки отступили далее вниз по р. Урал. Однако красная группировка под командованием Чапаева оторвалась от своих тылов, линии снабжения были сильно растянуты, красноармейцы устали об боев и переходов. В итоге командование белой Уральской армии смогло организовать в конце августа – начале сентября 1919 г. рейд на Лбищенск, где располагался штаб красной группировки, тыловые подразделения и обозы. Белоказаки, используя отличное знание местности и оторванность штаба 25-й стрелковой дивизии от своих частей, захватили Лбищенск. Сотни красноармейцев, включая командира дивизии Чапаева, погибли или были взяты в плен. Белые захватили большие трофеи, что было для них важно, так как они утратили прежние линии снабжения.
Деморализованные красные части отступили на прежние позиции, в район Уральска. Уральские белоказаки в октябре снова блокировали Уральск. Однако в условиях изоляции от других белых войск, отсутствия источников пополнения оружия и боеприпасов, Уральская армия генерала Толстова была обречена на поражение. В начале ноября 1919 года Туркестанский фронт снова пошёл в наступление. Под напором превосходящих сил красных, в условиях нехватки вооружения и боеприпасов, белоказаки снова стали отступать. 20 ноября красные заняли Лбищенск, но казаки снова смогли избежать окружения. В декабре 1919 г., подтянув подкрепления и тылы, Туркестанский фронт возобновил наступление. Оборона белоказаков была прорвана. 11 декабря пала Сламихинская, 18 декабря красные захватили Калмыков, отрезав, тем самым, пути отступления Илецкому корпусу, а 22 декабря — Горский, один из последних опорных пунктов уральцев перед Гурьевым. Казаки Толстова отступили в Гурьев.
Остатки Илецкого корпуса, понеся большие потери в боях при отступлении, и от тифа, 4 января 1920 года были почти полностью уничтожены и пленены красным у населенного пункта Малый Байбуз. 5 января 1920 г. красные взяли Гурьев. Часть белоказаков попала в плен, часть перешла на сторону красных. Остатки уральцев во главе с генералом Толстовым, с обозами, семьями и беженцами (всего около 15 тыс. человек) решили уйти на юг и соединиться с Туркестанской армией генерала Казановича. Уходили вдоль восточного побережья Каспийского моря в Форт-Александровский. Переход был крайне тяжелым – в условиях зимы (январь – март 1920 г.), нехватки пищи, воды и медикаментов. В результате «Марша смерти» («Ледяной поход по пустыне») выжило всего около 2 тыс. человек. Остальные погибли в ходе стычек с красными, но основном от холода, голода и болезней. Оставшиеся в живых были больны, в основном тифом.
Уральцы планировали переправиться на судах Каспийской флотилии ВСЮР на другой берег моря в Порт-Петровск. Однако к этому времени деникинцы на Кавказе также потерпели поражение, и Петровск был оставлен в конце марта. В начале апреля красные пленили остатки Уральской армии в Форте-Александровский. Небольшая группа во главе с Толстовым бежала в Красноводск и далее в Персию. Оттуда британцы переправили отряд уральских казаков во Владивосток. С падением осенью 1922 года Владивостока уральские казаки бежали в Китай.
В составе Восточного фронта остались 3-я и 5-я армии. Войска Восточного фронта должны были освободить Сибирь. В середине августа 1919 г. армии Восточного фронта, преследуя разбитые войска белогвардейцев, вышли к реке Тобол. Главные силы 5-й красной армии двигались вдоль железной дороги Курган – Петропавловск – Омск. 3-я армия наступала главными силами по линии железной дороги Ялуторовск – Ишим.
Ситуация в тылу у белых была крайне тяжелая, практически катастрофическая. Репрессивная, антинародная политика правительства Колчака вызвала масштабную крестьянскую войну в Сибири. Она стала одной из главных причин быстрого падения власти «верховного правителя». На этой почве резко усилились красные партизаны. Партизанские отряды были сформированы на базе разгромленных красных отрядов, которые летом 1918 года были отброшены в тайгу чехословацкими и белогвардейскими войсками. Вокруг них стали группироваться уже отряды крестьян, ненавидящих колчаковцев. Бойцы этих отрядов отлично знали местность, среди них было много ветеранов мировой войны, опытных охотников. Поэтому слабым правительственным отрядам (в тылу оставляли наиболее небоеспособный элемент), составленных из неопытных, молодых солдат, и часто деклассированного, уголовного элемента, желающего пограбить богатые сибирские села, трудно было контролировать ситуацию на таких огромных пространствах.
Таким образом, крестьянская и партизанская война быстро набирала обороты. Репрессии, террор колчаковцев и чехословаков только подливали масла в огонь. В начале 1919 года вся Енисейская губерния была покрыта целой сетью партизанских отрядов. Сибирская железная дорога – фактически единственная линия снабжения белогвардейцев, оказалась под угрозой. Корпус чехословаков фактически был занят только охраной Сибирской магистрали. Колчаковское правительство усиливало карательную политику, но от неё страдало в основном мирное население. Каратели сжигали целые деревни, брали заложников, пороли целыми селениями, грабили и насиловали. Что усиливало ненависть народа к белым, вконец озлобило сибирское крестьянство и укрепляло позиции красных партизан, большевиков. Была создана целая крестьянская армия со своим штабом, разведкой. Вскоре пожар крестьянской войны перекинулся из Енисейской губернии на соседние уезды Иркутской губернии и в Алтайский район. Летом в Сибири полыхал такой пожар, что колчаковский режим не мог его потушить.
Сибирское правительство попросило помощи у Антанты, что Запад заставил Чехословацкий корпус выступить на стороне колчаковцев. Чехословацкие отряды совместно с белыми снова оттеснили в тайгу отряды сибирских повстанцев, которые угрожали Сибирской магистрали. Наступление чешских легионеров, которым в современной России ставят памятные знаки, сопровождалось массовым террором. Кроме того, это успех был куплен ценой окончательного разложения чешских частей, которые погрязли в грабеже и мародерстве. Чехословаки награбили столько добра, что не желали отходить от своих эшелонов, превращенных в склады различных ценностей и товаров. 27 июля 1919 г. правительство Колчака попросило Антанту вывести Чехословацкий корпус из Сибири и заменить его другими иностранными войсками. В Сибири чешских легионеров оставлять было опасно.
Командование Антанты в это время подумывало о новой смене власти в Сибири. Колчаковский режим исчерпал себя, его использовали полностью. Развал фронта и ситуация в тылу заставили Запад снова обратить взор на эсеров и других «демократов». Они должны были вывести Белое движение в Сибири из тупика, куда его завёл Колчак. Эсеры в свою очередь нащупывали почву у Антанты на счёт военного переворота, искали поддержки у городской интеллигенции и части молодого колчаковского офицерства. Планировался «демократический» переворот. В итоге так и произошло: Запад и чехословацкое командование «слили» Колчака, только белых это уже не спасло.
Главнокомандующий Восточным фронтом Белой армии Дитерихс быстро отводил ранее разгромленные белые части (Поражение колчаковцев в Челябинском сражении) за реки Тобол и Ишим, чтобы, опираясь на эти рубежи, постараться прикрыть политический центр белых в Сибири – Омск. Также здесь был центр сибирского казачества, которое ещё поддерживало власть Колчака. За Омским районом начиналась сплошная полоса крестьянских восстаний. После тяжелого поражения в битве за Челябинск боеспособные силы армии Колчака уменьшились до 50 штыков и сабель, при этом на довольствии числилось огромное количество людей – до 300 тыс. Нормальное снабжение дивизий давно было нарушено, и части везли за собой всё хозяйство – боеприпасы, продовольствие, имущество. С частями из городов уходили семьи белогвардейцев. В результате отступающие части преображались в колонны беженцев, утрачивая даже остатки боеспособности. В дивизия оставалось по 400 – 500 активных бойцов, которые прикрывали тысячи повозок с огромной массой беженцев, нестроевых.
Колчаковская амия дробилась и уменьшалась. Несмотря на резкое уменьшение её численности, в ней осталось прежнее количество высшего командования, штабов и управленческих структур – Ставка Колчака, пять армейских штабов, 11 корпусных, 35 дивизионных и бригадных. Генералов на количество солдат было слишком много. Это затрудняло управление, выключало множество людей из боевого состава. А реорганизовать, сократить лишние штабы и структуры у Ставки Колчака духу не хватило.
Армия осталась без тяжелой артиллерии, брошенной в ходе поражений. И почти без пулеметов. Колчак запросил оружие у Антанты, но союзники снабдили колчаковцев (за золото) тысячами устаревших пулеметов, стационарного типа на высоких треногах, которые были непригодны для маневренной войны, которую противники вели в ходе Гражданской. Естественно, что белые быстро побросали это громоздкое оружие. Все призывы правительства Колчака о мобилизации и добровольчестве были встречены равнодушно, в том числе и у имущих классов. Самые пассионарные из офицеров и городской интеллигенции уже воевали, остальные были против режима Колчака. Не удалось набрать даже тысячи добровольцев. Крестьяне, мобилизованные в армию, массово бежали от призыва, дезертировали из частей, переходили на сторону красных и партизан. Казачьи области – Оренбургская и Уральская были фактически отрезаны, вели свои войны. Забайкальское казачье войско атамана Семёнова и уссурийский атаман Калмыков вели свою политику, ориентировались на Японию, и войск правительству Колчака не дали. Семёнов и Калмыков воспринимали Омск только как дойную корову. Несколько полков дал атаман Анненков, командующий Отдельной Семиреченской армией. Но они без своего сурового атамана тут же разложились, не доехали до фронта и устроили такие масштабные грабежи, что колчаковцам пришлось расстрелять наиболее ретивых.
Основную ставку сделали на сибирское казачество, к землям которого уже подошли большевики. Однако сибирские казаки также не были надежны. Носились с «самостийностью». В Омске заседала Казачья конфедерация, нечто вроде Круга всех восточных казачьих войск. Она не подчинялась «верховному правителю», принимала резолюции об «автономии» и блокировала все попытки сибирского правительства приструнить разбойных атаманов Семёнова и Калмыкова. Сибирским атаманом был генерал Иванов-Ринов, честолюбивый, но недалекого ума человек. Сменить его Колчак не мог, атаман был выборной фигурой, приходилось считаться с ним. Иванов-Ринов, пользуясь безвыходным положением «верховного правителя», затребовал огромную сумму денег на создание Сибирского корпуса, снабжение на 20 тыс. человек. Казачьи станицы засыпали денежными субсидиями, подарками, различными товарами, оружием, обмундированием и т. д. Станицы постановили, что идут воевать. Но как только дело дошло до дела, то пыл быстро угас. Подошла пора убирать урожай, казаки не хотели покидать дома. Одни станицы стали отказываться идти на фронт под предлогом необходимости борьбы с партизанами, другие — тайно решали не отправлять бойцов на фронт, так как скоро придут красные и отомстят. Некоторые казачьи части выступали, но самовольничали, плохо подчинялись дисциплине. В итоге мобилизация сибирских казаков сильно затянулась, и собрали намного меньше бойцов, чем планировали.
У белого руководства было два плана выхода из катастрофы. Военный министр генерал Будберг разумно отмечал, что обескровленные, деморализованные части более не способны атаковать. Он предлагал создать долговременную оборону на рубежах Тобола и Ишима. Выиграть время, хотя бы два месяца, до наступления зимы, чтобы дать войскам отдых, подготовить новые части, навести порядок в тылу и добиться существенной помощи от Антанты. Наступление зимы должно было прервать активные наступательные действия. А зимой можно было восстановить армию, подготовить резервы, и затем весной перейти в контрнаступление. Кроме того, была возможность, что Южный фронт белых одержит победу, возьмет Москву. Казалось, что надо было только выиграть время, немного продержаться, и армия Деникина сломит большевиков.
Очевидно, что план Будберга имел и слабые стороны. Колчаковские части были сильно ослаблены, утратили способность держать жесткую оборону. Фронт был огромным, красные легко могли найти слабые места, сконцентрировать силы на узком участке и взломать оборону белогвардейцев. У белого командования не было резервов, чтобы блокировать брешь, и прорыв гарантированно вёл к общему бегству и катастрофе. Кроме того, красные могли наступать и зимой (зимой 1919 – 1920 гг. они не приостановили своего движения). Также под вопросом был тыл, который рушился буквально на глазах.
Главнокомандующий генерал Дитерихс предлагал атаковать. Красная Армия непрерывно наступала от Волги до Тобола и должна была выдохнуться. Поэтому он предлагал собрать последние силы и перейти в контрнаступление. Удачное наступление могло воодушевить войска, которые уже не могли и успешно обороняться. Отвлекало часть сил Красной Армии от главного московского направления, где наступала армия Деникина.
Сибирскому правительству нужен был военный успех, чтобы подкрепить своё пошатнувшее политическое положение в глазах местного населения и западных союзников. Поэтому правительство поддержало план Дитерихса. Ведущей предпосылкой последнего наступления армии Колчака на реке Тобол стали требования политики, которые шли вразрез интересам военной стратегии. В военном отношении белые части были истощены и обескровлены прежними сражениями, сильно деморализованы поражениями. Боеспособных пополнений практически не было. То есть силы белогвардейцев ни по количеству, ни по качеству не позволяли рассчитывать на решительный успех. Большие надежды возлагались на Отдельный Сибирский казачий корпус, который мобилизовали в августе 1919 г. (около 7 тыс. человек). Он должен был сыграть роль ударного кулака армии Колчака. Кроме того, пять дивизий оттянули от рубежа Тобола к Петропавловску, пополнили их, после чего одни должны были обрушиться на врага из глубины фронта.
Белое командование надеялось на неожиданность и быстроту удара. Красные считали, что колчаковцы уже разбиты и сняли часть войск для переброски на Южный фронт. Однако белое командование переоценило боевое и моральное состояние своих войск, и в очередной раз недооценило противника. Красная Армия не была истощена наступлением. Её своевременно пополняли свежими силами. Каждая победа, каждый взятый город приводил к вливанию местных пополнений. При этом красные части уже не разлагались, как было раньше в 1918 году, начале 1919 г. – после побед (пьянство, грабежи и т. д.) или неудач (дезертирство, самовольный уход с фронта частей и пр.). В Красную Армию теперь создавали по примеру бывшей имперской армии, с жестким порядком и дисциплиной. Создавали бывшие царские генералы и офицеры.
Наступление было намечено силами 1-й, 2-й и 3-й армий на фронте между Ишимом и Тоболом. Главный удар наносил левый фланг, где 3-я армия Сахарова была выдвинута уступом вперёд и располагался Сибирский казачий корпус генерала Иванова-Ринова. Армия Сахарова и Сибирский казачий корпус насчитывали свыше 23 тыс. штыков и сабель, около 120 орудий. 1-я Сибирская армия под началом генерала Пепеляева должна была наступать вдоль железной дороги Омск—Ишим—Тюмень, сковывая части 3-й красной армии Меженинова. 2-я Сибирская армия под командованием генерала Лохвицкого наносила удар по наиболее сильной и опасной 5-й красной армии Тухачевского с правого фланга в её тыл. 1-я и 2-я армии насчитывали свыше 30 тыс. человек, свыше 110 орудий. 3-я армия генерала Сахарова наносила фронтальный удар по армии Тухачевского, вдоль линии железной дороги Омск – Петропавловск – Курган. Степная группа под командованием генерала Лебедева прикрывала левое крыло 3-й армии Сахарова. Обь-Иркутская флотилия проводила ряд десантных операций. Особые надежды возлагались на корпус Иванова-Ринова. Казачья конница должна была выйти в тыл 5-й красной армии, глубоко проникнуть в расположение противника, способствуя окружению главных сил Красной Армии.
Таким образом, успех операции на Тоболе должен был привести к окружению и уничтожению 5-й армии, тяжелому поражению Восточного фронта красных. Это позволяло армии Колчака выиграть время, пережить зиму и весной снова пойти в наступление.
15 августа 1919 г. армии белых и красных вошли вновь в тесное боевое соприкосновение на линии Тобола. На ишимско-тобольском направлении наступала 3-я армия – около 26 тыс. штыков и сабель, 95 орудий, более 600 пулеметов. На Петропавловск наступала 5-я армия – около 35 тыс. штыков и сабель, около 80 орудий, свыше 470 пулеметов. Красное командования также планировало развивать наступление. Численность советских армий, их вооружение и боевой дух (высокий после одержанных побед) допускали продолжение наступательных операций. При этом красные армии Восточного фронта оказались сильно на уступе вперед по отношению к войскам Туркестанского фронта, которые в это время боролись с оренбургскими и уральскими казаками, примерно на фронте Орск — Лбищенск. Поэтому 5-й армии Тухачевского пришлось обеспечить свой правое крыло выделением особого заслона на кустанайское направление. Сюда с левого фланга армии была переброшена 35-я стрелковая дивизия.
Первыми в наступление перешли красные. Белые затянули с подготовкой и мобилизацией сибирского казачества. После небольшой паузы красноармейцы 20 августа 1919 г. форсировали Тобол. Местами белые упорно сопротивлялись, но потерпели поражение. Красные войска устремились на восток.
Продолжение следует…
Адмирал Колчак принимает парад войск. Близ Тобольска, 1919
Общая ситуация на Восточном фронте. Разгром колчаковцев на южном направлении
Во второй половине 1919 года армия Колчака понесла тяжелые поражения и перестала быть угрозой для Советской республики. Главной угрозой для Москвы стала армия Деникина, которая успешно наступала на Южном фронте. В этих условиях необходимо было добить колчаковцев, чтобы перебросить войска с востока страны на юг.
В связи с расчленением колчаковских армий, которые отступали в расходящихся направлениях, главное командование Красной Армии произвело реорганизацию армий Восточного фронта. Из его состава была выведена Южная группа армий (1-я и 4-я армии), которая 14 августа 1919 года образовала Туркестанский фронт. До октября 1919 г. в Туркестанский фронт также входили части 11-й армии, действовавшей в районе Астрахани. Новый фронт возглавил Фрунзе. Туркестанский фронт получил задачу добить Южную армию Колчака, оренбургских и уральских белоказаков. С этой задачей войска Туркестанского фронта успешно справились. В сентябре в районе Орска и Актюбинска была разбита Южная армия Колчака и оренбургские казаки Дутова и Бакича
Оставшиеся части Оренбургской армии в ноябре – декабре 1919 г. из района Кокчетава отступили в Семиречье. Этот переход был назван «Голодным походом» — от Голодной степи (безводная пустыня на левобережье Сырдарьи). Около 20 тыс. казаков и членов их семей отступали в условиях почти безлюдной местности, нехватки пищи и воды. В результате половина казаков и беженцев погибла от голода, холода и от болезней. Почти все выжившие были больны тифом. Дутовцы присоединились к Семиреченской армии атамана Анненкова. Дутов был назначен атаманом Анненковым генерал-губернатором Семиреченской области. Генерал Бакич возглавил Оренбургский отряд. Весной 1920 г. остатки белоказаков, под натиском красных, бежали в Китай.
На уральском направлении бои шли с переменным успехом. После того как красные деблокировали Уральск и взяли Лбищенск, белоказаки отступили далее вниз по р. Урал. Однако красная группировка под командованием Чапаева оторвалась от своих тылов, линии снабжения были сильно растянуты, красноармейцы устали об боев и переходов. В итоге командование белой Уральской армии смогло организовать в конце августа – начале сентября 1919 г. рейд на Лбищенск, где располагался штаб красной группировки, тыловые подразделения и обозы. Белоказаки, используя отличное знание местности и оторванность штаба 25-й стрелковой дивизии от своих частей, захватили Лбищенск. Сотни красноармейцев, включая командира дивизии Чапаева, погибли или были взяты в плен. Белые захватили большие трофеи, что было для них важно, так как они утратили прежние линии снабжения.
Деморализованные красные части отступили на прежние позиции, в район Уральска. Уральские белоказаки в октябре снова блокировали Уральск. Однако в условиях изоляции от других белых войск, отсутствия источников пополнения оружия и боеприпасов, Уральская армия генерала Толстова была обречена на поражение. В начале ноября 1919 года Туркестанский фронт снова пошёл в наступление. Под напором превосходящих сил красных, в условиях нехватки вооружения и боеприпасов, белоказаки снова стали отступать. 20 ноября красные заняли Лбищенск, но казаки снова смогли избежать окружения. В декабре 1919 г., подтянув подкрепления и тылы, Туркестанский фронт возобновил наступление. Оборона белоказаков была прорвана. 11 декабря пала Сламихинская, 18 декабря красные захватили Калмыков, отрезав, тем самым, пути отступления Илецкому корпусу, а 22 декабря — Горский, один из последних опорных пунктов уральцев перед Гурьевым. Казаки Толстова отступили в Гурьев.
Остатки Илецкого корпуса, понеся большие потери в боях при отступлении, и от тифа, 4 января 1920 года были почти полностью уничтожены и пленены красным у населенного пункта Малый Байбуз. 5 января 1920 г. красные взяли Гурьев. Часть белоказаков попала в плен, часть перешла на сторону красных. Остатки уральцев во главе с генералом Толстовым, с обозами, семьями и беженцами (всего около 15 тыс. человек) решили уйти на юг и соединиться с Туркестанской армией генерала Казановича. Уходили вдоль восточного побережья Каспийского моря в Форт-Александровский. Переход был крайне тяжелым – в условиях зимы (январь – март 1920 г.), нехватки пищи, воды и медикаментов. В результате «Марша смерти» («Ледяной поход по пустыне») выжило всего около 2 тыс. человек. Остальные погибли в ходе стычек с красными, но основном от холода, голода и болезней. Оставшиеся в живых были больны, в основном тифом.
Уральцы планировали переправиться на судах Каспийской флотилии ВСЮР на другой берег моря в Порт-Петровск. Однако к этому времени деникинцы на Кавказе также потерпели поражение, и Петровск был оставлен в конце марта. В начале апреля красные пленили остатки Уральской армии в Форте-Александровский. Небольшая группа во главе с Толстовым бежала в Красноводск и далее в Персию. Оттуда британцы переправили отряд уральских казаков во Владивосток. С падением осенью 1922 года Владивостока уральские казаки бежали в Китай.
В составе Восточного фронта остались 3-я и 5-я армии. Войска Восточного фронта должны были освободить Сибирь. В середине августа 1919 г. армии Восточного фронта, преследуя разбитые войска белогвардейцев, вышли к реке Тобол. Главные силы 5-й красной армии двигались вдоль железной дороги Курган – Петропавловск – Омск. 3-я армия наступала главными силами по линии железной дороги Ялуторовск – Ишим.
Командующий Оренбургской армией генерал Александр Дутов
Развал тыла армии Колчака
Ситуация в тылу у белых была крайне тяжелая, практически катастрофическая. Репрессивная, антинародная политика правительства Колчака вызвала масштабную крестьянскую войну в Сибири. Она стала одной из главных причин быстрого падения власти «верховного правителя». На этой почве резко усилились красные партизаны. Партизанские отряды были сформированы на базе разгромленных красных отрядов, которые летом 1918 года были отброшены в тайгу чехословацкими и белогвардейскими войсками. Вокруг них стали группироваться уже отряды крестьян, ненавидящих колчаковцев. Бойцы этих отрядов отлично знали местность, среди них было много ветеранов мировой войны, опытных охотников. Поэтому слабым правительственным отрядам (в тылу оставляли наиболее небоеспособный элемент), составленных из неопытных, молодых солдат, и часто деклассированного, уголовного элемента, желающего пограбить богатые сибирские села, трудно было контролировать ситуацию на таких огромных пространствах.
Таким образом, крестьянская и партизанская война быстро набирала обороты. Репрессии, террор колчаковцев и чехословаков только подливали масла в огонь. В начале 1919 года вся Енисейская губерния была покрыта целой сетью партизанских отрядов. Сибирская железная дорога – фактически единственная линия снабжения белогвардейцев, оказалась под угрозой. Корпус чехословаков фактически был занят только охраной Сибирской магистрали. Колчаковское правительство усиливало карательную политику, но от неё страдало в основном мирное население. Каратели сжигали целые деревни, брали заложников, пороли целыми селениями, грабили и насиловали. Что усиливало ненависть народа к белым, вконец озлобило сибирское крестьянство и укрепляло позиции красных партизан, большевиков. Была создана целая крестьянская армия со своим штабом, разведкой. Вскоре пожар крестьянской войны перекинулся из Енисейской губернии на соседние уезды Иркутской губернии и в Алтайский район. Летом в Сибири полыхал такой пожар, что колчаковский режим не мог его потушить.
Сибирское правительство попросило помощи у Антанты, что Запад заставил Чехословацкий корпус выступить на стороне колчаковцев. Чехословацкие отряды совместно с белыми снова оттеснили в тайгу отряды сибирских повстанцев, которые угрожали Сибирской магистрали. Наступление чешских легионеров, которым в современной России ставят памятные знаки, сопровождалось массовым террором. Кроме того, это успех был куплен ценой окончательного разложения чешских частей, которые погрязли в грабеже и мародерстве. Чехословаки награбили столько добра, что не желали отходить от своих эшелонов, превращенных в склады различных ценностей и товаров. 27 июля 1919 г. правительство Колчака попросило Антанту вывести Чехословацкий корпус из Сибири и заменить его другими иностранными войсками. В Сибири чешских легионеров оставлять было опасно.
Командование Антанты в это время подумывало о новой смене власти в Сибири. Колчаковский режим исчерпал себя, его использовали полностью. Развал фронта и ситуация в тылу заставили Запад снова обратить взор на эсеров и других «демократов». Они должны были вывести Белое движение в Сибири из тупика, куда его завёл Колчак. Эсеры в свою очередь нащупывали почву у Антанты на счёт военного переворота, искали поддержки у городской интеллигенции и части молодого колчаковского офицерства. Планировался «демократический» переворот. В итоге так и произошло: Запад и чехословацкое командование «слили» Колчака, только белых это уже не спасло.
Планы белого командования
Главнокомандующий Восточным фронтом Белой армии Дитерихс быстро отводил ранее разгромленные белые части (Поражение колчаковцев в Челябинском сражении) за реки Тобол и Ишим, чтобы, опираясь на эти рубежи, постараться прикрыть политический центр белых в Сибири – Омск. Также здесь был центр сибирского казачества, которое ещё поддерживало власть Колчака. За Омским районом начиналась сплошная полоса крестьянских восстаний. После тяжелого поражения в битве за Челябинск боеспособные силы армии Колчака уменьшились до 50 штыков и сабель, при этом на довольствии числилось огромное количество людей – до 300 тыс. Нормальное снабжение дивизий давно было нарушено, и части везли за собой всё хозяйство – боеприпасы, продовольствие, имущество. С частями из городов уходили семьи белогвардейцев. В результате отступающие части преображались в колонны беженцев, утрачивая даже остатки боеспособности. В дивизия оставалось по 400 – 500 активных бойцов, которые прикрывали тысячи повозок с огромной массой беженцев, нестроевых.
Колчаковская амия дробилась и уменьшалась. Несмотря на резкое уменьшение её численности, в ней осталось прежнее количество высшего командования, штабов и управленческих структур – Ставка Колчака, пять армейских штабов, 11 корпусных, 35 дивизионных и бригадных. Генералов на количество солдат было слишком много. Это затрудняло управление, выключало множество людей из боевого состава. А реорганизовать, сократить лишние штабы и структуры у Ставки Колчака духу не хватило.
Армия осталась без тяжелой артиллерии, брошенной в ходе поражений. И почти без пулеметов. Колчак запросил оружие у Антанты, но союзники снабдили колчаковцев (за золото) тысячами устаревших пулеметов, стационарного типа на высоких треногах, которые были непригодны для маневренной войны, которую противники вели в ходе Гражданской. Естественно, что белые быстро побросали это громоздкое оружие. Все призывы правительства Колчака о мобилизации и добровольчестве были встречены равнодушно, в том числе и у имущих классов. Самые пассионарные из офицеров и городской интеллигенции уже воевали, остальные были против режима Колчака. Не удалось набрать даже тысячи добровольцев. Крестьяне, мобилизованные в армию, массово бежали от призыва, дезертировали из частей, переходили на сторону красных и партизан. Казачьи области – Оренбургская и Уральская были фактически отрезаны, вели свои войны. Забайкальское казачье войско атамана Семёнова и уссурийский атаман Калмыков вели свою политику, ориентировались на Японию, и войск правительству Колчака не дали. Семёнов и Калмыков воспринимали Омск только как дойную корову. Несколько полков дал атаман Анненков, командующий Отдельной Семиреченской армией. Но они без своего сурового атамана тут же разложились, не доехали до фронта и устроили такие масштабные грабежи, что колчаковцам пришлось расстрелять наиболее ретивых.
Основную ставку сделали на сибирское казачество, к землям которого уже подошли большевики. Однако сибирские казаки также не были надежны. Носились с «самостийностью». В Омске заседала Казачья конфедерация, нечто вроде Круга всех восточных казачьих войск. Она не подчинялась «верховному правителю», принимала резолюции об «автономии» и блокировала все попытки сибирского правительства приструнить разбойных атаманов Семёнова и Калмыкова. Сибирским атаманом был генерал Иванов-Ринов, честолюбивый, но недалекого ума человек. Сменить его Колчак не мог, атаман был выборной фигурой, приходилось считаться с ним. Иванов-Ринов, пользуясь безвыходным положением «верховного правителя», затребовал огромную сумму денег на создание Сибирского корпуса, снабжение на 20 тыс. человек. Казачьи станицы засыпали денежными субсидиями, подарками, различными товарами, оружием, обмундированием и т. д. Станицы постановили, что идут воевать. Но как только дело дошло до дела, то пыл быстро угас. Подошла пора убирать урожай, казаки не хотели покидать дома. Одни станицы стали отказываться идти на фронт под предлогом необходимости борьбы с партизанами, другие — тайно решали не отправлять бойцов на фронт, так как скоро придут красные и отомстят. Некоторые казачьи части выступали, но самовольничали, плохо подчинялись дисциплине. В итоге мобилизация сибирских казаков сильно затянулась, и собрали намного меньше бойцов, чем планировали.
У белого руководства было два плана выхода из катастрофы. Военный министр генерал Будберг разумно отмечал, что обескровленные, деморализованные части более не способны атаковать. Он предлагал создать долговременную оборону на рубежах Тобола и Ишима. Выиграть время, хотя бы два месяца, до наступления зимы, чтобы дать войскам отдых, подготовить новые части, навести порядок в тылу и добиться существенной помощи от Антанты. Наступление зимы должно было прервать активные наступательные действия. А зимой можно было восстановить армию, подготовить резервы, и затем весной перейти в контрнаступление. Кроме того, была возможность, что Южный фронт белых одержит победу, возьмет Москву. Казалось, что надо было только выиграть время, немного продержаться, и армия Деникина сломит большевиков.
Очевидно, что план Будберга имел и слабые стороны. Колчаковские части были сильно ослаблены, утратили способность держать жесткую оборону. Фронт был огромным, красные легко могли найти слабые места, сконцентрировать силы на узком участке и взломать оборону белогвардейцев. У белого командования не было резервов, чтобы блокировать брешь, и прорыв гарантированно вёл к общему бегству и катастрофе. Кроме того, красные могли наступать и зимой (зимой 1919 – 1920 гг. они не приостановили своего движения). Также под вопросом был тыл, который рушился буквально на глазах.
Главнокомандующий генерал Дитерихс предлагал атаковать. Красная Армия непрерывно наступала от Волги до Тобола и должна была выдохнуться. Поэтому он предлагал собрать последние силы и перейти в контрнаступление. Удачное наступление могло воодушевить войска, которые уже не могли и успешно обороняться. Отвлекало часть сил Красной Армии от главного московского направления, где наступала армия Деникина.
Атаман Сибирского казачества, генерал Павел Павлович Иванов-Ринов
План разгрома 5-й красной армии
Сибирскому правительству нужен был военный успех, чтобы подкрепить своё пошатнувшее политическое положение в глазах местного населения и западных союзников. Поэтому правительство поддержало план Дитерихса. Ведущей предпосылкой последнего наступления армии Колчака на реке Тобол стали требования политики, которые шли вразрез интересам военной стратегии. В военном отношении белые части были истощены и обескровлены прежними сражениями, сильно деморализованы поражениями. Боеспособных пополнений практически не было. То есть силы белогвардейцев ни по количеству, ни по качеству не позволяли рассчитывать на решительный успех. Большие надежды возлагались на Отдельный Сибирский казачий корпус, который мобилизовали в августе 1919 г. (около 7 тыс. человек). Он должен был сыграть роль ударного кулака армии Колчака. Кроме того, пять дивизий оттянули от рубежа Тобола к Петропавловску, пополнили их, после чего одни должны были обрушиться на врага из глубины фронта.
Белое командование надеялось на неожиданность и быстроту удара. Красные считали, что колчаковцы уже разбиты и сняли часть войск для переброски на Южный фронт. Однако белое командование переоценило боевое и моральное состояние своих войск, и в очередной раз недооценило противника. Красная Армия не была истощена наступлением. Её своевременно пополняли свежими силами. Каждая победа, каждый взятый город приводил к вливанию местных пополнений. При этом красные части уже не разлагались, как было раньше в 1918 году, начале 1919 г. – после побед (пьянство, грабежи и т. д.) или неудач (дезертирство, самовольный уход с фронта частей и пр.). В Красную Армию теперь создавали по примеру бывшей имперской армии, с жестким порядком и дисциплиной. Создавали бывшие царские генералы и офицеры.
Наступление было намечено силами 1-й, 2-й и 3-й армий на фронте между Ишимом и Тоболом. Главный удар наносил левый фланг, где 3-я армия Сахарова была выдвинута уступом вперёд и располагался Сибирский казачий корпус генерала Иванова-Ринова. Армия Сахарова и Сибирский казачий корпус насчитывали свыше 23 тыс. штыков и сабель, около 120 орудий. 1-я Сибирская армия под началом генерала Пепеляева должна была наступать вдоль железной дороги Омск—Ишим—Тюмень, сковывая части 3-й красной армии Меженинова. 2-я Сибирская армия под командованием генерала Лохвицкого наносила удар по наиболее сильной и опасной 5-й красной армии Тухачевского с правого фланга в её тыл. 1-я и 2-я армии насчитывали свыше 30 тыс. человек, свыше 110 орудий. 3-я армия генерала Сахарова наносила фронтальный удар по армии Тухачевского, вдоль линии железной дороги Омск – Петропавловск – Курган. Степная группа под командованием генерала Лебедева прикрывала левое крыло 3-й армии Сахарова. Обь-Иркутская флотилия проводила ряд десантных операций. Особые надежды возлагались на корпус Иванова-Ринова. Казачья конница должна была выйти в тыл 5-й красной армии, глубоко проникнуть в расположение противника, способствуя окружению главных сил Красной Армии.
Таким образом, успех операции на Тоболе должен был привести к окружению и уничтожению 5-й армии, тяжелому поражению Восточного фронта красных. Это позволяло армии Колчака выиграть время, пережить зиму и весной снова пойти в наступление.
15 августа 1919 г. армии белых и красных вошли вновь в тесное боевое соприкосновение на линии Тобола. На ишимско-тобольском направлении наступала 3-я армия – около 26 тыс. штыков и сабель, 95 орудий, более 600 пулеметов. На Петропавловск наступала 5-я армия – около 35 тыс. штыков и сабель, около 80 орудий, свыше 470 пулеметов. Красное командования также планировало развивать наступление. Численность советских армий, их вооружение и боевой дух (высокий после одержанных побед) допускали продолжение наступательных операций. При этом красные армии Восточного фронта оказались сильно на уступе вперед по отношению к войскам Туркестанского фронта, которые в это время боролись с оренбургскими и уральскими казаками, примерно на фронте Орск — Лбищенск. Поэтому 5-й армии Тухачевского пришлось обеспечить свой правое крыло выделением особого заслона на кустанайское направление. Сюда с левого фланга армии была переброшена 35-я стрелковая дивизия.
Первыми в наступление перешли красные. Белые затянули с подготовкой и мобилизацией сибирского казачества. После небольшой паузы красноармейцы 20 августа 1919 г. форсировали Тобол. Местами белые упорно сопротивлялись, но потерпели поражение. Красные войска устремились на восток.
Продолжение следует…
Информация